Текст книги "Сила веры (СИ)"

Автор книги: Анастасия Лик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

   В городе, конечно же, было множество храмов и, по всей видимости, военных академий. Небольшие колонные здания с тренировочными площадками перед ними, либо за ними. И вообще весь город был действительно военным, это было видно невооружённым взглядом. Он был как будто строгим и тихим. Женщин на улицах встречалось мало, и это Лину очень смущало.

   – Максимилиан, ты же вроде говорил, что тут женщины такие же, как и в Афинах, но что-то их на улицах не видно. Где они все? – спросила она.

   – Лина, я говорил, что к ним отношение такое же, как в Афинах, но их менталитет отличается. Они сами предпочитают сидеть дома и заниматься хозяйством, или же предаваться любовным утехам с солдатами.

   "Да уж... Прямо какой-то закрытый город", – подумала Лина.

   – А отсюда можно уехать, если кому-то не нравятся местные нравы?

   – Конечно, почему нет? Но из Спарты мало кто уезжает, гораздо больше желающих наоборот переехать сюда жить. И среди женщин тоже.

   Лина округлила глаза от удивления, город в котором женщина или домохозяйки или шлюха её не прельщал совершенно. Но комментировать это она не стала, а только крутила головой, рассматривая достопримечательности, коих было не слишком много.

   Отряд доехал до холма и начал подниматься наверх.

   – Максимилиан, у тебя дворец тоже стоит на холме?

   – Конечно, – сказал он и посмотрел на жену, не понимая, почему её это удивляет.

   – Это у вас так принято?

   – Не у "вас", а у "нас", – недовольно пробурчал полководец. – Обычно на Акрополе стоят храмы, и в случае войны там можно найти убежище. Он хорошо укреплён, это вроде внутреннего города. Но в Спарте и в Афинах на Акрополе стоят дворцы. Мне, например, так больше нравится, – хмыкнул он.

   Они поднялись на холм, и, миновав небольшие ворота, и их взору открылся небольшой дворец, чем-то напоминавший дворец Валерия, такой же угловатый, только маленький. У входа их встречал мужчина средних лет, с длинными светлыми волосами, в доспехах и на коне.

   "Интересно, это он специально чтобы нас встретить так разоделся и на коняшку залез?" – подумала Лина, улыбнувшись.

   – Я рад видеть тебя в Спарте, мой полководец, – склонил он голову, как только Максимилиан к нему приблизился.

   Этот мужчина Лине сразу же не понравился. Он смотрел на Максимилиана как на божество, а она даже взгляда не была удостоена. Хотя ехала она рядом и с белым плащом на плечах, совершенно чётко говорящем о её статусе. В отличие от мужа, он, как и прежде, предпочитал быть военным полководцем, а не царём.

   Максимилиан недовольно скривился, ему тоже не понравилось, что его жену проигнорировали.

   – Хилон, это моя жена Лина, Лина это Хилон, он правитель Спарты.

   Мужчина окинул девушку мимолётным взором и тут же вернулся к полководцу, сосредоточив всё своё внимание на нём.

   – Максимилиан, сегодня уже поздно, предлагаю с дороги отдохнуть и посетить бани. У меня для вас с Тиграном новые наложницы девственницы. А завтра я соберу совет, как вы желали, – произнёс он и склонил голову.

   – Да, бани я бы посетил. А, Тигран?

   – Полководец, ты же знаешь, что я не люблю спартанские бани, а вот от наложниц я бы не отказался, – ответил он и засмеялся.

   Максимилиан резво слез с лошади, видимо воодушевлённый мыслью о бане, и помог спуститься жене. Она благоразумно молчала, хотя пара язвительных предложений, относительно наложниц, уже крутились на языке.

   – Я провожу вас в ваши комнаты. Женщину отведите на женскую половину, – пренебрежительно махнул на Лину рукой Хилон. А она от возмущения чуть не поперхнулась, и уж было открыла рот, чтобы ответить, но Максимилиан её опередил.

   – Хилон, ты по всей видимости меня не понял. Лина моя жена! – рявкнул он, делая ударение на слово "жена". – И спать она будет в моей кровати!

   И Лине захотелось расцеловать своего мужа за такие слова, но, конечно же, делать этого она не стала. А вот сдержать довольную улыбку было крайне сложно.

   – Простите меня мой полководец, – ответил Хилон и низко склонил голову, извиняясь. – Вы первый раз приехали с женой, и я не знал, как поступить.

   – Теперь ты знаешь, – произнёс Максимилиан, и голос его был холоден как лёд. Он повернулся к Лине, притянул к себе одной рукой и шепнул на ушко. – Пойдёшь в бани со мной? Или одна сходишь в купальню?

   – Советую от бани отказаться, тебе не понравится, – сказал Тигран, даже не скрывая, что подслушивал, и как-то странно усмехнулся. Лина тут же почувствовала какой-то подвох.

   – Почему?

   – Ну, спартанские бани похожи на римские, – как-то неопределённо ответил он и плотоядно улыбнулся.

   – И?

   – С большим количеством мужчин и ещё большим количеством наложниц.

   Лина открыла рот от возмущения. Да они там оргии устраивают!

   – И ты хочешь пойти туда? – спросила она мужа, не веря, что он собрался в этом учувствовать.

   – Да. Но я обойдусь без наложниц, не ревнуй, – шепнул Максимилиан ей на ушко и довольно ухмыльнулся, явно получая удовольствие от реакции жены.

   – Хорошо, иди, развлекайся. Можешь даже с наложницами. Я надеюсь, мне покажут, где тут твоя комната и где женская купальня?

   – Хилон, распорядись, чтобы Лину проводили в купальню и потом в мою комнату. И кто её хоть пальцем тронет – убью.

   – Я всё сделаю, – тут же ответил мужчина.

   Лина с сопровождением зашла во дворец, абсолютно ничем не примечательный. Прошла пару коридоров, и оказалась возле комнат, тоже абсолютно обыкновенных. Она внутренне улыбнулась, конечно, это не спартанские условия, хорошая большая кровать, нормальный стол, и даже что-то среднее между лежанкой и шезлонгом было в наличии, но после спальни Максимилиана, тут было как-то бедно.

   Её с мужем, Тиграна и ещё трёх советников разместили в соседних помещениях, зачем-то сообщающихся между собой.

   Дворец внутри оказался ещё меньше, чем казался снаружи, и от проводника Лина отказалась сразу же, как только дошла до купальни. Окунулась в горячую воду, и захотелось обратно в Афины. Она конечно не привереда, и даже в реке купаться будет в радость, но тут ей не нравилось. Поэтому с водными процедурами решила не затягивать, быстро смыла с себя дорожную грязь и поспешила обратно в спальню Максимилиана.

   Он уже ждал.

   – Быстро ты, а как же оргия с наложницами? Они не заинтересовали тебя? – улыбнулась Лина.

   – Нет, милая, меня интересуешь только ты, – ответил Максимилиан. Он грубо притянул жену к себе и начал нетерпеливо раздевать её.

   – А как же девственницы?

   – Я хочу тебя, моя маленькая ревнивая Лина, – ответил он и рассмеялся.

   На следующий день

   – Полководец, пора вставать, – тихо прошептала Лина, едва касаясь губами уголка глаза мужа, и улыбка тут же расползлась на его лице. Но глаза он так и не открыл, прося продолжить начатое действо. Девушка улыбнулась такому настроению, и нежно поцеловала уже скулу, щёку, кончик носа.

   Максимилиан тихо зарычал и резко перевернул её на спину, и, оказавшись сверху, впился страстным поцелуем, и за секунду, до того как оторваться от жены, нежно прикусил её нижнюю губу.

   – Максим, давай побыстрее закончим все дела, и поедем в Афины.

   – Тебе здесь не нравится?

   – Нет, и особенно сильно мне не нравится Хилон, – обиженно произнесла Лина, а Максимилиан отстранился от неё и посмотрел очень серьезно.

   – Лина, Хилон сильный воин и мой генерал, он хороший правитель Спарты. Уважай его.

   – Если только это уважение будет взаимным, – ответила она и недовольно сжала губы, на что он только понимающе усмехнулся. – Максимилиан, мне кажется, что это всё не очень удачная идея.

   Лина встала с кровати, прошла к дивану в углу и начала надевать хитон, злясь, что тут ей приходилось носить ужасно неудобную традиционную греческую одежду. Максимилиан стоял рядом, но она старалась не смотреть в его сторону, желая скрыть свою неуверенность.

   – Почему?

   – Потому что меня никто не будет слушать.

   Полководец нахмурил брови, как будто Лина сказала что-то странное. И она начала злиться, ведь он прекрасно понимает, что имеется в виду.

   – Полководец, они уважают тебя, понимаешь? Тебя! Я для них никто. Просто женщина. Они не будут слушать меня.

   – Будут.

   Лина смотрела на него – красивого, сильного, властного, он был царём... и спорить с ним ей не хотелось. Будь, как будет.

   Вот ведь вечная проблема, иногда то, что ты женщина это большой жирный плюс. Слабая, беззащитная никогда не вызывает страха или опасения. Что она может сделать? В бою с сильным противником это, конечно же, играет свою роль, и Лина умела это использовать. Но что делать, когда нужно чтобы тебя уважали? Уважали сильные и грозные воины, признающие только грубую силу? В этом случае уважение заслужить недостаточно, его нужно вырывать горячими щипцами.

   Вопрос только в том, позволит ли Максимилиан такое отношение к Хилону?

   Ровно в полдень Максимилиан и Лина вошли в главную военную академию Спарты. Там был самый большой лекционный зал во всём городе, и было решено использовать его для общего военного совета, чтобы поместились все, кто хоть как-то имеет отношение к образованию в Спарте.

   Полководцу понравилась идея жены с военными лагерями, и он был настроен сделать подобные в Греции. Такие воины как Лина, умелые, опытные, бесстрашные были ему нужны, и Максимилиан уже видел их в своей армии. Вот только при использовании чужого опыта нужно быть осторожными, очень осторожными. Подводные камни есть везде, и им нужно будет найти их.

   Они вошли в зал, и все присутствующие склонили голову. Лина перестала дышать, их было много, очень много... И сама того не осознавая начала замедлять шаг. Но Максимилиан крепко держал девушку за локоть, чувствуя её смятение, и направился быстрым шагом вперёд. Они дошли до огромного преподавательского стола, и он развернулся к присутствующим. Все молчали и ждали объявления.

   Максимилиан совершенно неожиданно всех сегодня собрал, ничего никому не объяснив, как обычно, и каждому из присутствующих уже не терпелось узнать причину этого собрания. Он стоял прямо и с гордо поднятой головой, великий царь, ничего не скажешь. Окинул зал оценивающим взглядом и заговорил, и его голос прокатился по стенам как гром.

   – Я хочу вам представить мою жену Лину, – сказал они и на мгновение затих, слушая своё эхо. – Недавно она предложила мне очень интересный вариант нового военного воспитания солдат, спорный вариант, но интересный. Сейчас она расскажет вам о нём, и вы очень хорошо подумаете над внедрением этой системы. Слушать внимательно! – На последней фразе он повысил и без того громкий тон и весь зал обратился в слух. Почти весь.

   Максимилиан сделал шаг назад и встал за спиной жены, скрестив за спиной руки, предлагая начинать.

   Лина подошла ближе к столу и окинула взором зал. Собралось действительно много народу, все мужчины и по большей части уже в годах. Да уж, одно дело читать лекции непутёвым солдатам, и совсем другое опытным военным учителям и инструкторам. Впереди на деревянных стульях, больше похожих на троны, сидел Хилон и ещё пять мужчин, среди которых был и Фирей, приехавший вместе с ними из Афин. За их спинами на каменных лавках сидели остальные, среди которых она увидела Тиграна. И все на неё смотрели и ждали, что же может сказать жена Максимилиана. Кто-то смотрел с интересом, кто-то скептически, а кто-то как Хилон, еле сдерживаясь, чтобы не встать и не выкинуть её из зала. И желательно ещё выпороть за дерзость.

   Лина глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и выпрямилась. Пора было начинать импровизированную лекцию.

   – Господа, Максимилиан попросил меня ознакомить вас с новой системой обучения солдат, увиденной мной за пределами Греции. Суровой, жестокой, но действенной. Мне не известны все тонкости этого процесса, и если у вас возникнут вопросы, вы можете поднять руку и задать их, и я попробую ответить на них, чтобы между нами не осталось недопонимания.

   Руку тут же поднял Хилон.

   – В чём отличие твоей системы, от нашей? – с вызовом спросил он и развалился в своём кресле, давая понять, что ему не интересно.

   – Когда я закончу свой рассказ, если у вас этот вопрос ещё останется, вы сможете задать его снова.

   Максимилиан за спиной довольно хмыкнул.

   – Процесс обучения начинается с того, что все мальчики в семь лет отдавались в военный лагерь. Не академию, не школу, а именно лагерь на десять лет, где не было ни папы, ни мамы, а только военные инструктора и такие же дети. Группы делились по возрастам, и по половому признаку, но вам это не интересно, я думаю.

   – То есть, обучались и женщины, – прозвучал вопрос из зала.

   – В том месте, где я видела этот лагерь, да, обучались и мальчики и девочки.

   Зал начал недовольно гудеть и Лина продолжила уже значительно повысив голос.

   – Единственной целью воспитания в этом лагере было создание выносливого, умелого и преданного война. Пожалуй, эти три качества лежат в основе.

   Как я уже сказала, обучение длилось десять лет, и с каждым годом воспитание становилось суровее, мальчиков брили наголо, ходили они босиком, а на тринадцатом году жизни им выдавалась лишь одна туника в год. Если она приходила в негодность или подросток просто рос чересчур быстро, то дальше приходилось жить вовсе без неё.

   Максимилиан внимательно слушал, что говорила Лина. Она старалась не рассказывать ему об этом лагере, а на все вопросы отвечала общими фразами, не желая вспоминать своё обучение. Теперь ему стало понятно почему.

   Она начала уверенно излагать факты, сухо без эмоций. Это хорошо, он боялся, что Лина возможно, вспоминая подробности того воспитания, будет переживать. И так хорошо начав, её голос начал вдруг сбиваться, а руки не могли найти себе место на столе. Максимилиан нахмурился, не понимая такой смены настроения, но взглянув на зал, понял причину. Хилон сидел перед ней не спокойно, он, то недовольно подпрыгивал на стуле, то вскидывал руки, возмущаясь услышанными словами.

   Максимилиан хотел, уж было, вступиться за жену, дав возможность сосредоточиться. Ей и без того было трудно вспоминать прошлую жизнь, но его помощь не потребовалось. Лина одним быстрым движением выхватила из-за спины метательный нож и кинула его в Хилона. Он воткнулся в спинку его кресла в миллиметре от головы. Весь зал ахнул.

   – Хилон! – сказала Лина громко, что стены в зале зазвенели. – Если я ещё раз замечу ваш неуважительный взгляд в свою сторону, следующий нож будет в вашей голове! Понятно?

   Мужчина замер на месте и ошарашено смотрел на полководца, прося его о поддержке.

   – Я спросила понятно? – очень громко спросила она и запустила второй нож уже с другой стороны от его головы.

   – Отвечай, – холодно сказал Максимилиан.

   – Да, мне понятно, – ответил Хилон и склонил голову, понимая, что всё, что он слышал об этой женщине, правда. То, что полководец боготворит её, то, что она умелый воин, умелый и очень опасный, хотя по виду и не скажешь. А он не верил.

   Лина глубоко вздохнула, успокаиваясь, последний раз взглянула на правителя Спарты и обратилась уже к залу.

   – Условия проживания были соответствующие, из удобств молодому солдату дозволялось иметь только кровать – жёсткую лежанку. Подростки воспитывались в суровых условиях: их часто заставляли голодать, переносить лишения и нередко наказывали. А раз в год устраивались соревнования, чтобы посмотреть, кто выдержит самые продолжительные избиения.

   – О боги, зачем? – спросил кто-то из зала.

   – Это всё должно было воспитать силу духа, бесстрашие, ловкость, выносливость, презрение к роскоши. А также научить выживать в любых условиях. Эти качества ценились очень высоко. Теперь о самих занятиях. В этом мои знания очень поверхностны, знаю только что большая часть времени, конечно же, отводилась физическим упражнениям в беге, борьбе, метании копья и диска. Много внимания уделялось военным играм и учебным сражениям. Также молодых солдат учили чтению и письму, но лишь постольку, поскольку это было необходимо для выработки военного языка. Умение говорить кратко и ясно, это очень важно во время боевых действий. Остальное же их воспитание преследовало одну цель: беспрекословное послушание, выносливость и науку побеждать. Вопросы?

   Лина окинула взглядом зал, интересно, эти великие умы поняли хоть что-то из её скомканной лекции.

   – Госпожа, вы видели солдат, прошедших такое обучение?

   – Да, я их видела.

   – Это действительно сильные войны?

   – В этом зале я знаю только одного, кто мог бы справиться с ним в честном бою.

   Лина обернулась к Максимилиану.

   – Хотя нет, двух.

   Максимилиан и Тигран улыбнулись, польщённые этим сомнительным комплиментом.

   – Вы сможете составить систему воспитания? Список занятий и прочее?

   – Нет.

   Все молчали, обдумывая новую информацию. Молчал и Максимилиан... То что сказала его жена, не было похоже на воспитание как таковое, это был какой-то лагерь пыток. Да, наверно когда солдаты растут в таких условиях, они действительно становятся страшной силой, и способны переносить суровые испытания. В его памяти выплыла кровавая спина Лины, вся изорванная кнутом, но она ни единым жестом или словом не показывала свою боль, хотя она была чудовищной. И он мог поклясться, что она не издала ни звука, когда её били плетью.

   – Я слышала одну историю, – вдруг сказала Лина, разрывая образовавшуюся тишину. – Мне говорили, что она правдива, я хочу поделиться ей с вами. Совсем короткая история. Триста обученных и сильных воинов, под командованием своего царя, защищали свой город от армии захватчиков. Посланников врага, предлагавшим сдаться без боя, сбрасывали в колодец. И вот, враг идёт, и им противостоят только триста воинов, триста против многотысячной армии, имея при себе только доспехи, меч со щитом, и непревзойдённое умение сражаться. Они, конечно же, все были убиты, но убиты лучниками, ибо в честном бою, их победить было нельзя. Но город они отстояли, так что можно сказать что победили.

   – Да быть такого не может! – воскликнул кто-то, на что Лина только улыбнулась.

   – Господа, я пришла к вам не уговаривать внедрить эту систему и уж тем более не рассказывать сказки. Я лично считаю, что подобное воспитание солдат слишком жестоким. Мало, слишком мало кто выживал после десяти лет в таком лагере. Но Максимилиан попросил меня рассказать вам об этом, а дальше решение за вами.

   Лина отошла от стола и встала рядом с мужем.

   – Это всё? – тихо спросила она.

   – Да. Иди с Тиграном, я пока останусь.

   Лина спустилась в зал и, взяв под руку Тиграна, пошла на выход, стараясь не обращать внимания на обращённые на неё взгляды.

   Выйдя из душного помещения, девушка глубоко вдохнула свежий воздух, наслаждаясь им. Ласковое тёплое солнце ласкало кожу, в небе летали неизвестные птицы, а деревья радостно шелестели листьями. Но это странная безмятежность казалось неподходящей этому месту, и вызывала скорее настороженность, нежели умиротворение. Как будто что-то должно произойти, но почему-то всё не происходит.

   – Лина, ты воспитывалась в таком лагере, о котором ты говорила?

   Девушка подняла глаза на друга. Тигран скорее не спрашивал, а утверждал. Конечно же, он догадался, и доказывать обратное было бы глупо. Но Тигран не болтливый, с ним можно обсуждать что угодно. Хороший друг.

   – Похожем, но свой рассказ я адаптировала под ваше время.

   – Это же ужасно...

   – Дааа, приятного было мало. Но зато теперь я могу постоять за себя, – сказала Лина и игриво толкнула друга в бок, стараясь отвлечь его от этой неприятной темы.

   Тигран не стал пихаться в ответ, а только довольно ухмылялся. Он был рад, что Лина не злилась на него за тот случай с казнью. И когда он увидел её уже в следующий раз, она ни единым словом не дала понять, что его поступок, мягко говоря, был неправильным. Да, Лина действительно странная женщина, и её неуравновешенная психика иногда выдаёт совсем неожиданные результаты. Но он всё понимал, её жизнь была тяжела и сурова, но она осталась хорошим человеком, весёлым и умеющим ценить жизнь.

   – Пошли, прогуляемся по городу, он отличается от Афин, тебе должно быть интересно.

   – Пошли... Только если никаких сюрпризов не будет.

   Лина взяла Тиграна под руку, и он разомлел от этого жеста.

   – Я не должен был вести тебя на казнь, прости...

   – Тигр, не надо, – перебила его она. – Я сама не знаю, почему это меня так задело. Наверно просто не ожидала такой жестокости от греков.

   – У вас, откуда ты пришла, нет казней?

   – Есть, конечно, но они более гуманны. Казнят или через повешение, или выстрелом в голову, или ещё мало тебе понятные способом... Но человек как правило умирает быстро. У нас не принято, чтобы умирали в муках. По крайней мере, официально.

   – Шпионы не достойны быстрой смерти, – грубо сказал Тигран и недовольно отвернулся. Лина понимала его, и возможно, если не её, а Максимилиана или Тиграна взяли в плен, били и пытали. Если бы она увидела раны от удара хлыста на спине мужа, то наверно лично бы прибила шпиона к кресту и проследила, чтобы он не умирал очень долго.

   – Котик, я не хочу об этом говорить.

   – Хорошо, – ответил он и погладил державшую его под локоть маленькую ручку.

   Лина вертела головой, смотря по сторонам. Да, город был совсем другой. Афины уже успели стать ей родными, понятными, хотя и запутанными. А тут, пусть и похоже по архитектуре, но всё было другим. Чужим. Люди молчаливы, торговцев было мало, да и вообще впечатление от всего этого было мрачным.

   Вдруг неожиданно пред ними вдалеке появилась фигура правителя Спарты, и он уверенным шагом направлялся к ним. Глаза его были суровыми и, похоже, шутить он был не намерен. Рука Лины сама потянулась за спину и вытащила кинжал.

   – Лина, ты чего? – осторожно спросил Тигран, смотря на нож в руке девушки. Она собирается убить Хилона?

   – Ничего котик, – очень тихо сказала она, и отошла от него на полшага, готовая в любой момент отразить нападение. Решительный взгляд приближающегося мужчины, ей совсем не нравился.

   Хилон подошёл к ним вплотную и сузил глаза, заметив клинок в руке девушки. Он сходу оценил качество оружия и то, что сделан он хорошим оружейником, и сделан на заказ для девушки. Мужчина заметно напрягся, но виду не подал.

   – Госпожа, прошу простить меня. Вы больше никогда не увидите и не услышите от меня неподобающего отношения к вам, – сказал он и склонил голову в знак почтения.

   Лина стояла как громом поражённая. Только и смогла кивнуть в ответ. Но её взгляд остался холодным, всё-таки жизнь рядом с таким мужем как Максимилиан многому учит.

   Хилон, удовлетворившись ответом, развернулся и пошёл к своему дворцу.

   – И что это было? – Лина развернулась к Тиграну. Как только правитель Спарты их покинул, все её эмоции, и мысли тут же отразились на лице.

   – Малышка, похоже, ты совершила невозможное, – усмехнулся он и дружески положил руку на плечо девушки. Но она продолжала на него смотреть, требуя более чёткого ответа.

   – Он тебя признал. Наш холодный и гордый женоненавистник признал тебя как жену царя.

   – Ой, тигр, ну почему у вас всё так сложно? А?

   Тигран обнял её за плечи и тихо засмеялся, на что Лина пихнула локтём его в бок, и он уже захохотал в голос.

   – Ну хватит уже на до мной смеяться, тигр, ты мне лучше скажи когда мы отправляемся в Афины? Максимилиан мне ничего так и не ответил.

   – Это зависит от того, что они сейчас решат. Судя по тому, что мы видели Хилона, они уже закончили, так что можешь сходить спросить.

   – Да, давай так и поступим. А ещё есть хочется, обед тут будет? – спросила Лина и недовольно скривила губки.

   – Только что же завтрак был...

   – Тебе жалко для меня куска хлеба? Не ожидала я от тебя такого, – она притворно открыла рот от удивления и с силой пихнула его в бок, быстро развернулась и направилась к дворцу. Но Тигран быстро догнал девушку и вернул должок в виде щекотки. Так они и дошли до дворца. Толкаясь, пихаясь и щекочась.

   – Что тут происходит?

   Максимилиан стоял у дворцовых ворот и уже давно наблюдал за странными играми своей жены и Тиграна. Они бесились как малые дети, и ничего вроде бы лишнего, как это как-то не очень понравилось полководцу.

   – Брат, твоя жена обижает меня, – авторитетно заявил Тигран и нагло показал пальцем на девушку.

   – Что? – Лина звонко засмеялась и пихнула его ещё раз. Тигран притворно согнулся пополам и застонал.

   – Прекратить! – Максимилиан очень старался быть грозным, но предательская улыбка всё равно появлялась на его губах.

   – Вы уже всё решили? Мы можем ехать в Афины? – Лина подошла к мужу и обняла его, прижимаясь к широкой груди.

   – В Афины мы поедем завтра. Было принято решение организовать пять военных лагерей нового типа и сегодня нужно определить основные принципы обучения солдат.

   – Это без меня, – тут же заявила Лина, уже предчувствуя следующую фразу.

   – Лина, это же твоё предложение, ты должна принимать участие в разработке этой системы.

   – Нет, Максимилиан. Это предложение твоё, а я всего лишь рассказала, что собой представляет этот лагерь. И я рассказала всё что знала, большего я не скажу. А придумывать методы истязания солдат я не буду!

   Хорошее настроение вмиг пропало, и она смотрела на мужа разгневанными глазами. Максимилиан хорошо понимал её нежелание учувствовать в этом, но им была необходима её помощь, только ей были известны детали этого обучения.

   – Лина, я прошу тебя...

   – Нет!

   В её глазах появились непролитые слёзы.

   – На протяжении десяти лет я каждую ночь проклинала тех, кто придумывал для нас эти пытки! Каждое утро я мечтала убить их, когда выносила их казармы тела мёртвых подруг, замёрзших ночью. Я не буду этого делать! Никогда!

   Полководец не знал, что сказать на это. Это было конечно жестоко по отношению к ней, но что делать? И ещё совсем недавно он убил бы любого, посмевшего сказать ему "нет".

   – Хорошо. Но я недоволен тобой, – холодно сказал он, развернулся и ушёл.

   – Лина... – Тигран коснулся плеча девушки.

   – Отстань тигр, и без тебя плохо, – сказала она и быстрым шагом пошла в комнату, выделенную им с Максимилианом.

   Макс и Лина ушли, и Тигран остался в одиночестве. Сел на каменные ступени, закрыл глаза. На его памяти это первый раз первый раз, когда полководец просил, а не приказывал, и первый раз, когда ему кто-то отказал. Да, многое изменилось...

   Бедная Лина, что же ей пришлось пережить там? Всё что она рассказывала, это было действительно ужасно. Неужели эти лагеря существовали? Она говорила что выживших было слишком мало... выносила тела мёртвых подруг... Нет, Тигран себе это даже представить не мог.

   В памяти мужчины выплыло, как она рассказывала про смерть подруг, с которыми училась, она говорила, что из двадцати семи обучающихся в этом лагере, выжило только шесть. А Максимилиан просил её, чтобы она разработала похожую систему обучения для греческих солдат. Да уж, и обречь других на такие же муки, через которые прошла сама.

   Тигран почувствовал движение воздуха рядом с собой и открыл глаза. За своими мыслями он не заметил, как мимо него прошла Лина. Она быстрым шагом направлялась в сторону академии, где сейчас Максимилиан с советниками обсуждали новый военный лагерь. На ней было традиционный хитон, так нелюбимый ею, и белый плащ с золотым орнаментом.

   Тигран улыбнулся, после возращения из плена, она очень часто его надевала, подчёркивая свой статус, чем неимоверно радовала полководца.

   Лина быстро дошла до академии и нерешительно замерла у дверей, протянув руку, но боясь продолжить начатое движение.

   Неужели она решилась на это? "Давай малышка..."

   Лина протянула руку и решительно открыла дверь.

   – Молодец, девочка. Молодец, – удовлетворённо улыбнулся Тигран и пошёл во дворец.

   Лина зашла в зал и в её сторону тут же повернулись двенадцать голов.

   – Прошу меня извинить, я опоздала, – тихо произнесла она.

   Все молчали и смотрели на девушку, а она не сводила глаз с мужа, ожидая его приглашения. Его взгляд не выражал ровным счётом ничего.

   – Садись, – холодно сказал он и показал на свободный стул рядом с собой, и Лина вздохнула с облегчением. Ей тут же захотелось поцеловать эти грозно напряжённые губы, прижать к себе, ощущая терпкий аромат его тела, но делать она этого, конечно же, не стала.

   Лина не хотела идти сюда, ни за что. Картины прошлого выплывали в мозгу яркими вспышками, вызывая холодный пот на спине, она слишком хорошо помнила ту боль, те испытания и побои. Это сейчас она сильная и может выдержать многое, а тогда, была маленькой девочкой.

   Но дойдя до комнаты, увидев одежду мужа, кровать, плащ, она поняла, что прошлая жизнь осталась в другом мире. И это было так давно, что вспоминалось, как сон и ей давно следовало отпустить это. Сейчас она другой человек, она жена царя и должна жить новой жизнью.

   Лина тихо прошла и села на своё место рядом с Максимилианом.

   – Мы сейчас обсуждаем условия проживания солдат, – сказал он и, увидев усмешку на лице жены, недовольно сжал губы. – Расскажи нам, какими они были в том лагере, о котором ты рассказывала.

   Лина пожала плечами.

   – Казарма на двадцать тридцать человек и лежанки.

   – А удобства? – спросил кто-то из-за стола.

   – Какие удобства?

   – Справлять нужду, например.

   – В яме за казармой. Но я не уверенная что это было необходимым. Конечно, суровые условия воспитывали волю и учили выживать в любых условиях, но многое было как-то слишком, на мой взгляд.

   – А одежда?

   – Я же говорила, одна туника на год.

   – А зимой?

   – И зимой...

   Все молчали. Лина тоже молчала, сказать ей было нечего, а повторять сказанное ранее желания не было.

   – Я предлагаю в наших лагерях сделать иначе, – заговорил мужчина рядом с Линой. – Я согласен с тем, что проживание не должно быть комфортным, но чтобы солдаты умирали от холода, это действительно слишком.

   Лина пожала плечами, это действительно было суровым испытанием, но это принесло свои плоды. Солдат в конце обучения мог спать на снегу, грубо говоря, конечно.

   Максимилиан заметил движение жены и взглянул на неё, прося объяснить, что она думает.

   – А учить и кормить, как вы их собираетесь? И какие будут испытания на выносливость? Как будут проходить тренировки? – обратилась она к мужчинам.

   – Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросил Максимилиан.

   – Я имею в виду, что не должно быть полумер. Голодный и избитый солдат не оценит мягкой подушки.

   Все подняли удивлённые глаза, не понимая, о чём говорит эта женщина, а Лина глубоко вздохнула. Именно поэтому она не хотела приходить сюда. Чтобы не настаивать на необходимой жестокости. Именно необходимой.