Текст книги "Цена жизни (СИ)"
Автор книги: Анастасия Лик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Цена жизни
Лик Анастасия Владимировна
Пролог
– Ты слишком много проводишь времени со смертными, – задумчиво произнесла Афина, прогуливаясь по своему новому храму, возведённому в Марафоне.
Арес усмехнулся.
– Меня беспокоит эта война.
– Максимилиан хороший полководец, – уверенно ответила богиня и недовольно посмотрела на своего давнего врага, который так бесцеремонно входит в её храм. – А Лина ему поможет.
– Во Фракии? Нет... ей нельзя покидать Афины, – покачал головой Арес и упёрся в невидимую стену, когда сделал шаг к алтарю. Повернул голову и увидел гневный взгляд богини мудрости.
– Ты волнуешься о её ребёнке? – изумлённо спросила она. – Никогда бы не подумала, что ты способен на это.
Арес изогнул губы в ухмылке и взмахнул рукой, вызывая белое облако, в котором отразился подслушанный им военный совет римлян.
Афина замерла на мгновение, прислушиваясь к разговору, и подняла испуганные глаза на Ареса. Тот наслаждался произведённым эффектом. Чтобы не говорила эта гордая богиня, но без его помощи ей не обойтись.
Глава 1
Холодный дождь, начавшийся ещё ночью, лил не переставая весь день. Порой он замолкал, давая измученным горожанам передышку, и даже из-за мрачных туч выглядывало прохладное мартовское солнце, но уже буквально через несколько минут начинался с новой силой. В Греции много солнечных дней, и дождь, как правило, был явлением редким и непродолжительным. Но не в этот раз. Природа словно чувствовала печаль молодой жены греческого царя, и уже пять дней грустила вместе с ней, изливая бесчисленное количество воды на землю.
Холодно... Безумно холодно и мокро.
– Лина, я могу вам чем-то помочь? – обеспокоенно спросил инструктор солдат, подходя к девушке вплотную. Он уже давно наблюдал за ней, Лина почти час стояла неподвижно чуть в стороне под дождём и наблюдала за занятиями солдатов. Её лёгкий хитон, подходящий скорее для лета, нежели для холодной весны, и красивый белый плащ украшенный золотым орнаментом, символизирующий царскую власть, промокли насквозь. Но она как будто не замечала этого, как и не замечала ужасного холода, окружившего её. Весна только началась, но, к сожалению, боги не радовали народ тёплыми солнечными днями.
– Боюсь, что нет, Хрис. Помочь вы мне не сможете... – тихо ответила Лина и отвернулась от мужчины, желая покинуть площадь. Показывать красные, полные слёз глаза, у неё не было желания.
– Он так и не отменил свой запрет?
– Нет...
Со дня окончания праздника, посвящённому любимой богине горожан Афине прошло уже две недели, и две недели с тех пор как вся Греция узнала о том, что царь ждёт рождения наследника. Но счастье, радость и эйфория от этой новости очень быстро забылись, и уже на следующий день Максимилиан превратился в этакого тирана, безмерно опекающего свою жену. Все лекции с солдатами были запрещены, так же как и занятия с тренировками, которые ещё до этого были приостановлены из-за ранения, полученного Линой во Фракии.
Три недели назад она по поручению Максимилиана проникла в римский лагерь и убила шестерых вражеских генералов, но операция прошла не так гладко, как хотелось бы, и Лина была ранена в ногу. Ничего серьёзного, просто глубокий порез, и он уже почти зажил, но полководец и слушать ничего не желал про отмену своего запрета, относительно занятий с солдатами. И, конечно же, дело было не в больной ноге.
– Вам не стоит так рисковать, сегодня очень холодно, и вы замёрзли. Вернитесь к себе, – строго сказал Хрис, смотря на посиневшие губы и чуть дрожащие руки девушки. Лина была сильной и выносливой, хорошим солдатом, но сейчас не время геройствовать и он позволил себе подобный тон. Хотя она никогда не возражала против подобного обращения к себе, даже более того, не любила когда её называли госпожой, и если полководца рядом не было, всегда об этом говорила. И обычно очень настойчиво.
– Да, вы правы, я, пожалуй, пойду, пока Максимилиан меня тут не увидел. – Лина попыталась улыбнуться недовольно нахмурившемуся мужчине, но, не встретив ответной реакции, глубоко вздохнула и повернулась к дворцу.
Разумеется, Хрис был прав, и спорить с этим было глупо.
Она спешно дошла до гостевой купальни, сняла мокрую одежду, бросив её на пол, и опустилась в горячую ароматную воду.
"Да, действительно, не стоит так рисковать, – думала она, чувствуя, как холодное тело радовалось теплу, отзываясь приятной дрожью. – Конечно, мой организм хорошо закалён, но сейчас всё изменилось и нужно избегать столь экстремальных ситуаций. Эта беременность была слишком дорога..."
– Лина! Ты опять гуляла под дождём? – раздался возмущённый голос за спиной.
Лина повернула голову и увидела рядом с собой Дианту. Служанка была крайне недовольна и гневно смотрела на мокрую одежду, лежавшую на полу, от которой растеклась довольно большая лужа, и всем своим видом показывала, что это её возмущает до глубины души.
– Ты должна беречь себя, – очень строго сказала она, поднимая карие глаза на подругу, и поправила чёрный локон, выбившейся из замысловатой причёски, украшавшей голову.
– Да, дорогая, я должна...
– Лина, я не про то, – уже тише добавила Дианта, подходя ближе и села рядом. – Ты же уже не одна и нужно думать и о ребёночке тоже.
– Я всё понимаю, и постараюсь больше так не поступать.
– Хорошо.
Дианта погладила плечо подруги, утешая её. Конечно, ей было не понятно, почему Лина так расстраивается из-за этих тренировок с солдатами. Да привязалась к ним, да ей нравится то, что чем она занималась, но это не повод так грустить.
– А почему ты тут, а не в купальне Максимилиана? Он будет недоволен, если узнает об этом.
– Не хочу, – заявила Лина и отвернулась от подруги, скрывая своё настроение, которое и без того было скверным, а обсуждение отношений с мужем могло сделать ещё хуже.
В последнее время стало очень много, чего она должна была делать, и особенно много, чего не должна. И это выводило из себя. Этот дворец, который Лина считала своим домом, давил своими стенами, душил. Это была клетка, и выхода не было видно.
– Лина, Аврора спрашивает, можно ли ей завтра прийти к тебе.
– Конечно. Ди, ты хоть скажи ей, что она может приходить ко мне, когда хочет и не нужно постоянно спрашивать меня об этом, – сказала Лина и улыбнулась сама себе. Мать её друга Юлиана, с которым она около года назад бежала из римского плена, оказалась невероятно позитивной женщиной. Она была весёлой, умной, и очень мудрой женщиной. С ней можно было говорить на многие темы, а её советы были ненавязчивы и всегда уместны. И когда сестра Максимилиана, Алкмена, уехала со своим мужем обратно в Македонию, Аврора стала как глоток свежего воздуха, скрашивая досуг.
– Ой, я ей так и сказала и даже не один раз, – ответила Дианта, – но знаешь, это тебе так просто говорить, а прийти к жене царя во дворец, когда хочется не так просто.
– Ди, а ты не знаешь, Максимилиан уже закончил приём? – спросила Лина, вспоминая, что сегодня во дворце приёмный день, и все желающие жители Греции могли обратиться к любимому царю со своими просьбами, жалобами и пожеланиями. Таких дней было довольно много, и не смотря на репутацию холодного и грозного царя, Максимилиан любил свой народ и старался, чтобы его подданные ни в чём не нуждались.
– Когда я проходила мимо тронного зала, там было пять человек, – с готовностью ответила служанка.
– Помоги мне тогда одеться быстрей, может быть, ещё успею.
– Чего успеешь? – не поняла Дианта и накинула на плечи Лине большой кусок льняной ткани, служивший полотенцем, когда та поднялась из воды.
– На приём к царю, он же сегодня выслушивает просьбы и пожелания своего народа, вот и пойду... просить.
– Лина, ты опять придумываешь всякие глупости.
– Ди, не ворчи, помоги мне лучше одеться.
Дианта недовольно скривилась и начала надевать длинное платье на Лину и драпировать красивые складки на ткани, какими украшали свои одежды гречанки. Спорить с этой самовольной женщиной не было желания. Накинула белый плащ на плечи и передала её любимые кинжалы, сделанные рукой знаменитого и весьма талантливого оружейника Тирея.
Через пять минут Лина уже подходила к дверям тронного зала. Очень вовремя, надо сказать, подходила. Как раз последний посетитель только что вышел из дверей, и следом высунулась голова одного из советников Максимилиана, убедиться, что желающих поговорить с царём больше не было.
Обычно с заходом солнца приём заканчивался, но сегодня, почему-то он длился до последнего, и каждый, кто пришёл во дворец смог высказаться.
"Ну и отлично, – подумала Лина, – может быть сегодня у него хорошее настроение и он хотя бы выслушает меня". С этой позитивной мыслью она вошла в тонный зал и поняла, что ошиблась.
Максимилиан был не в духе, мягко говоря... Он сидел на своём мраморном троне, богато украшенном множеством красивых золотых деталей, и просто источал своё недовольство. Скулы напряжены, глаза почти чёрные и холодный властный взгляд. Да уж... страшный царь. Но деваться было уже некуда, и Лина прошла в центр зала, как полагается, и встала перед троном. Кланяться не стала.
– Приветствую тебя великий и грозный царь Греции. Позволь мне обратиться к тебе со своей просьбой, – сказала она, убедившись, что все лишние уши покинули зал, и они остались наедине.
Максимилиан недоверчиво сузил глаза, показывая своё недовольство, и посмотрел на жену более внимательно.
– Ну и что же за просьба у тебя?
– Я прошу разрешить мне возобновить...
– Нет! – выкрикнул он слишком быстро и слишком громко.
Лина аш раскрыла рот от возмущения. Конечно, она уже не раз заводила эту тему и не раз получала отказ, но так резко и грубо Максимилиан отвечал впервые. И то, как он смотрел при этом, ей совсем не нравилось.
– И завтра в полдень придёт судья, ты должна присутствовать, – отдал приказ он, и тон его не потеплел ни на градус. Как будто перед ним стояла не любимая жена, а простой солдат.
Лина зарычала от безысходности. Уже неделю Максимилиан таскал её на все встречи и все советы. И ни одно государственное дело не обходилось без её участия. Скоро полководец возвращается во Фракию на войну с римлянами, которые решили покорить эти земли, и поход обещает затянуться на несколько месяцев, а Лина должна была в ускоренном режиме освоить все превратности государственного управления. Конечно, у царя было куча советников, как говорится на любой случай, но он настаивал, чтобы жена участвовала в принятии всех решений.
"Значит, для занятий с солдатами я, видите ли, беременная, а целыми днями стоять у трона мужа – нет?!"
Ничего не сказав, она вылетела из зала, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься прямо там. Это было невыносимо!
Лина не видя дороги, выбежала из дворца. Злость и обида переполняли её, а слёзы, вставшие комом в горле, душили, не позволяя сделать и вдоха. Добежала до площадки, где проводила тренировки с солдатами, и с яростью набросилась на подвешенный над землёй мешок, набитый соломой.
Оружие, оказавшееся в руке девушки, как будто зажило своей жизнью, и если бы этот мешок был человеком, он бы умер уже после первого, отточенного годами тренировок, удара. Но живым он не был и смерено принимал неистовые атаки клинка, которые сыпались на него не переставая.
Максимилиан, гневно сжав кулаки, вышел вслед за женой. В последнее время она вела себя совершенно неподобающим образом, и многие вещи вызывали у неё истерику. Лина – взрослая женщина, а вела себя как избалованный подросток!
Выйдя на площадь, он огляделся. Вычислить куда она направилась, не составило труда, её крики были слышны, казалось, даже на окраине Афин.
Полководец быстро пересёк тренировочную площадку и приблизился к жене. Она не замечала ничего вокруг, ни дождь, ни солдат, повылазивших из казарм, посмотреть на буйство девушки.
Каждый свой удар, она сопровождала громким криком, выплёскивая всю свою злобу и ярость, в клочья разнося плотную ткань мешка и мокрая солома разлеталась во все стороны. Но почувствовав за своей спиной человека, Лина резко развернулась, для того чтобы нанести удар. Но полководец быстро среагировал на гневный выпад девушки и поймал руку, с силой сжав запястье. Она была словно безумной, и совершенно не контролировала себя.
– Успокойся, – холодно сказал он, смотря в голубые, полные слёз глаза жены. И в тот же миг Лина обмякла, опуская руки, и упала на колени перед Максимилианом, низко склонив голову.
– Чем? Чем я провинилась перед тобой? – заплакала она, не обращая внимания на то, что сидит в грязи, а дождь, усилившийся ещё больше, больно бил по спине. – За что ты так мучаешь меня? Я люблю тебя больше жизни, я готова на всё ради тебя. На всё! Понимаешь? А ты душишь меня.
– Лина, встань, – очень тихо произнёс Максимилиан, краем глаза замечая, как Хрис загоняет любопытных солдат обратно в казармы.
Помедлив всего мгновение, Лина решительно поднялась на ноги и холодно посмотрела в тёмные глаза полководца. Одним движением руки она скинула с себя белый плащ и кинула его под ноги мужу. И ничего не говоря, развернулась и ушла.
А Максимилиан как заворожённый стоял и смотрел на него... красивая белая ткань, символ власти... в грязи, и не мог поверить, что Лина это сделала. Из-за такой ерунды как тренировки с солдатами? Или из-за того, что он уезжает во Фракию и оставляет её вместо себя? Он был уверен в ней, как ни в ком другом, и даже себе он так не верил, как своей жене. Лина была для него всем, а сейчас... она бросила ему под ноги свой плащ, который нравился ей, и который носила с гордостью.
– Привыкай... – послышался тихий голос Хриса за спиной. Он приблизился к царю, поднял плащ из грязи и повесил его себе на руку.
– Что? – не понял Максимилиан и посмотрел на инструктора солдат и когда-то генерала Греции – лучшего друга отца.
– Тебе же ещё не приходилось иметь дело с беременной женщиной? – спросил он и улыбнулся, увидев немое согласие на лице полководца. – Это посерьёзней чем сразиться с легионом римлян и это надолго, на целых девять месяцев, а может и дольше.
Максимилиан посмотрел на Хриса уже более внимательно. Этот мужчина знал, о чём говорил... Старый воин, он прожил с женой долгую жизнь, и она подарила ему двух сыновей и одну дочь, жаль только Аглая не дожила до сегодняшних дней. Но даже спустя десятилетия в голове полководца звучали слова отца: "Максимилиан, Хрис мой лучший генерал, он знает войну и знает жизнь как никто другой, слушай его. Слушай внимательно. Он многому тебя научит".
– Она сказала, что я душу её... – тихо сказал Максимилиан, смотря невидящим взглядом в сторону, куда ушла его жена. Безумие какое-то!
– Она права, – уверенно кивнул Хрис, и положил руку на плечо молодому царю, увидев его гневный взгляд. – Полководец, Лина не простая женщина, она воин и не будет сидеть дома, ты просто погубишь её...
– Речь идёт не только о ней, а ещё о моём сыне, – сквозь зубы прорычал он.
– Она беременная, а не больная, в самом деле, – улыбнулся Хрис, прекрасно понимая мысли полководца. Он очень хорошо помнил, как точно так же, тридцать три года назад разговаривал с Деметрием, отцом Максимилиана, и как успокаивал его, предостерегая от необдуманных поступков. – Подумай над этим, а сегодня оставь её в покое, ей нужно успокоиться.
Ничего не сказав, полководец забрал у Хриса плащ жены и направился во дворец.
Лина вернулась только ночью и, разумеется, спать пошла в свою старую комнату. Она в последнее время часто там бывала, сидела днём и спала ночью. И сегодня, как никогда раньше, Максимилиан жалел, что позволил ей оставить её за собой. Это было немыслимо! Жена царя спала в гостевых покоях и посещала гостевую купальню!
На следующий день
Солнце давно встало, и даже полдень миновал, а тёплый воздух, льющейся из открытого окна был тому в подтверждение, но Лина всё ещё лежала в постели, укутавшись в одеяло, и вылезать из неё не было никакого желания. Настроение было отвратительным и видеть, кого бы то ни было, она не хотела.
– Лина, ты так и не встала? С тобой всё в порядке? Может лекаря позвать? – Дианта в очередной раз зашла в комнату и обеспокоенно посмотрела на девушку, лежащую в кровати.
– Нет, дорогая, всё в порядке, я скоро встану, – криво улыбнулась Лина подруге, но та только недоверчиво покачала головой.
– Ладно, я тогда пойду, распоряжусь на счёт завтрака, – послушно сказала она и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
"Да, лежать так долго действительно не стоит, все бока уже болят", – подумала Лина, и только собралась подняться с кровати, как дверь в комнату распахнулась, и вошёл Максимилиан. На его лице была надета холодная маска, и сказать что-либо конкретное о его мыслях не представлялось возможным. Грозный царь, и только.
– Ты пропустила встречу с судьёй.
– Я неважно себя чувствовала, – также холодно ответила Лина.
– Через три часа военный совет, я хочу, чтобы ты присутствовала на нём.
– Нет.
– Нет? – Максимилиану показалось, что он ослышался.
– Я беременная женщина и не буду ходить на военные советы. И вообще я себя плохо чувствую и намерена провести весь день в постели, оставь меня, пожалуйста.
Полководец открыл рот от изумления. На его памяти Лина первый раз отказывалась присутствовать на военном совете. И то, что она плохо себя чувствует, он тоже слышал впервые. Даже когда Лина вернулась из персидского плена, вся избитая и с ужасными кровоточащими ранами по всему телу, она ни словом, ни действием не показывала своей боли, а тут...
– Хорошо, – сказал он и вышел из комнаты.
И как только за полководцем закрылась дверь, из глаз Лины потекли слёзы, и сдерживать их не было сил. Она быстро поднялась с кровати, дрожащими руками надела платье и пошла в гостевой атриум. Желания оставаться в спальне не было. Да и в этом мире тоже...
– Лина? Почему ты плачешь? – из-за угла показалась Аврора и в миг оценив обстановку подошла к Лине. Она сидела в широком шезлонге у фонтана, в кое-как надетом хитоне, с красными глазами и горько плакала, гневно утирая свои слёзы, как будто злясь на них, и даже не замечала, что царапала себя ногтями.
Максимилиан никак не мог успокоиться, он ходил по тронному залу как дикий зверь в клетке и не знал что делать.
"Упрямая и дерзкая! Она издевается надо мной! – проносилось в его голове. – Почему? Почему с этой женщиной постоянно возникают какие-то проблемы? Почему с ней так сложно?"
Нужно поговорить, и решить эту проблему раз и навсегда! Лина разумная женщина и должна понимать, что сейчас не подходящее время для глупых обид. Да она беременная и действительно стала более вспыльчивой, и ещё более неуравновешенной, чем была до этого, но всему есть предел!
Полководец решительно вышел из зала и направился в гостевое крыло, точно зная, что в его комнату она не пойдёт. Но проходя мимо атриума, услышал женские голоса. Лина?
– Аврора, вы мудрая женщина, подскажите мне, я... я не знаю, что мне делать, – сквозь слёзы прошептала Лина.
– Дорогая, что случилось? – тут же спросила она, и взяла за руку девушку, желая её утешить.
– Я вчера очень обидела мужа, и сегодня тоже... Но я тут задыхаюсь! Мне тяжело жить под гнётом Максимилиана. Он так изменился с тех пор, как узнал о моей беременности, я как будто ему стала чужой.
– Лина, ты должна уважать мужа...
– Должна, должна, должна! Я слишком много чего должна! – закричала она в ответ, и яростно кинула чашу с вином в фонтан. – Каждый, кому не лень, говорит мне, что я могу делать то, что сочту нужным, а я ничего не могу! Ничего! В этом дворце у раба больше прав, чем у меня!
– Дорогая успокойся, пожалуйста, – тихо произнесла Аврора и погладила Лину по плечу, чувствуя, что она уже близка к истерике. – Конечно, это сложно, но ты уже не та свободная девушка, что была раньше, сейчас на тебе лежит ответственность. И в первую очередь ответственность за свою семью.
– Что мне делать? Аврора у вас замечательный муж, прекрасный сын, как вам удалось остаться собой и не потерять доверие и любовь Кириана?
– Лина, ты должна быть мудрей, и не позволять эмоциям управлять собой. Максимилиан опекает тебя. Тебя и своего сына, в этом нет ничего плохого, потерпи.
– Опекает? – всхлипнула она. – Аврора, как мне ему объяснить, что тренировки с солдатами ничто по сравнению со встречей с градостроителем? Что целый час стоять неподвижно рядом с его троном хуже любой пытки, после которой я целый час прихожу в себя! Двадцать плетей не так ужасны, как встреча с судьёй. Но я стараюсь! Я из-за всех сил стараюсь быть ему хорошей женой, стараюсь вдумываться в обсуждаемые проблемы, понимая какую ответственность мне предстоит взять после его отъезда. И я готова, Аврора, я готова... Но жить без движения невыносимо, это мой воздух. Разумеется, я согласна, войны и сражения исключены, но он же запретил мне всё! И занятия с солдатами, и одной мне тренироваться тоже не разрешается, и даже на построения меня с собой не берёт. – Лина подняла заплаканные глаза на женщину. – Я как будто прокажённая...
Максимилиан стоял рядом за углом, подслушивая разговор женщин, и каждое слово сказанное женой, било его как хлыст. Он мог бы догадаться и сам, что Лине тяжело присутствовать на всех этих встречах. Как же он не замечал? Это же было очевидно. Она даже как-то раз спросила можно ли ей сесть, но это было против признанных правил...
"Какой же я был дурак!" – злился он на себя. Уже сейчас в его памяти выплыли воспоминания, как Лина как-то раз посредине совета ушла, тихо извинившись, а он разозлился на неё за это и потом ругал, а она смиренно выслушивала его нарекания. Вспомнил и военный совет во Фракии, тогда он тоже не заметил, что Лина сидела чуть живая, едва не падая в обморок, пока его генерал не обратил на это внимание. И, действительно, каждый раз после длительных встреч Лина спешно уходила в свою комнату или шла в купальню, чем удивляла полководца. Удивляла и злила.
И сейчас, день ото дня на бесконечных встречах она безропотно стояла рядом с ним, вцепившись в подлокотник трона, и не показывала виду, что ей тяжело.
– Лина, сейчас тебе нужно успокоиться.
– Да, вы правы Аврора... – шмыгнула носом Лина, но женщина её уже не слушала. Она нервно сглотнула, посмотрев на дверь, и опустилась на колени. Лина внутренне зарычала, догадавшись, кого она увидела перед собой.
– Оставь нас, – приказал Максимилиан, и женщина испуганно поднялась на ноги и быстро вышла из атриума.
– Лина...
– Зачем ты пришёл?
– Я готов отменить свой приказ.
– Ты всё слышал?
– Да, малыш, я слышал, – сказал Максимилиан, подходя к Лине, и сел рядом, а она отвернулась от него, не желая показывать свои слёзы.
– Тебе не кажется, что ты слишком часто меня подслушиваешь? – пробурчала она, на что Максимилиан только улыбнулся и, взяв маленькую ручку, нежно поцеловал запястье. И от этого слёзы у Лина покатились с новой силой.
– Максим, не смотри на меня, – прошептала она, пытаясь забрать у него свою руку, но полководец решительно встал и требовательно притянул её к себе.
– Я люблю тебя. Ты моё сокровище, – тихо сказал он, крепко прижимая к себе жену, чувствуя сладкий дурманящий аромат её волос. – Сегодня вечером мы обсудим твои занятия.
– Спасибо, – прошептала Лина, тая от горячих рук Максимилиана, обнимающих её, и горячих губ, ласкающих шею и плечи. В этих крепких объятиях она забывала о проблемах и обидах, только здесь и сейчас имело значение, больше ничего. – Ты так давно меня не обнимал, – уткнулась она носом в крепкую грудь мужа и почувствовала себя в безопасности. Её полководец, её муж, сильный и нежный, рядом.
– Через сколько начинается военный совет? – спросила Лина, уже приходя в себя и вспоминая, что день только начался и на сегодня запланировано много дел.
– Через час. Но ты можешь не ходить.
– Нет, я пойду. Фракия на повестке дня?
– Да.
– Мне нужно время, привести себя в порядок и я буду готова, – уже уверенно сказала она.
Максимилиан улыбнулся, радуясь, что эта глупая сора закончилась, а Лина быстро успокоилась и начала мыслить трезво.
Поцеловав на прощанье мужа, она быстро ушла. Да, привести себя в порядок действительно стоило, ходить по дворцу в таком безобразном состоянии было неприлично.
Когда солнце уже садилось, Максимилиан зашёл в зал, где обычно проводил советы и сел во главе большого стола. Он решил обсудить вопрос занятий Лины за ужином и позвать на него Хриса, как хорошо ведающего её делами. Самой Лины пока не было, и это хорошо, потому что прежде чем встретиться с женой, Максимилиан хотел обговорить некоторые моменты с инструктором солдат.
– Я решил отменить свой запрет... – начал нерешительно он.
– Хорошо, – улыбнувшись, кивнул Хрис, – это правильное решение.
Максимилиан посмотрел на него, легко ему говорить... Правильное решение. Может и правильное, но очень тяжёлое, и даже сейчас он не был уверен, что поступает правильно, а не потакает капризам жены.
– Но у меня будут требования, и я хочу, чтобы ты проследил за их выполнением.
– Какие?
– Вы уже начали? Без меня? – послышался звонкий голосок за спиной. В дверях появилась Лина, и подлетела к столу как ветерок, демонстрируя мужчинам своё прекрасное настроение.
Максимилиан негодующе покачал головой, всё-таки удивительная женщина, и совершенно непредсказуема, как шторм. Ясное и лучезарное настроение может в миг смениться гневом, и так же быстро закончиться, не оставив после себя и следа.
– Нет, я тоже только что пришёл, – поспешил заверить жену Максимилиан, на что она только улыбнулась ещё шире и села за стол.
Все молчали, Лина деловито расковыривала свои любимые ракушки, а Хрис пил вино и ожидающе смотрел на полководца.
– Я готов отменить свой запрет, но с определёнными ограничениями, – начал говорить он и Лина вмиг помрачнела.
– С какими?
– Количество тренировок сократить и исключить активные занятия.
– Насколько сократить? – тихо спросила она и опустила глаза, пряча свою неуверенность.
Максимилиан замолчал на мгновение. Сначала он хотел оставить лишь пару занятий в неделю, но это было равносильно тому, что есть сейчас, и было бы издевательством над Линой. И то, как она отреагировала на то, что будут некоторые ограничения, подтверждало его мысли на этот счёт.
– Это решишь сама. И я очень надеюсь, что ты трезво оценишь свои силы и распределишь своё время так, чтобы после тренировок и государственных дел ты не падала с ног от перенапряжения. Никого геройства и работы на пределе, если я увижу, что ты устаёшь, запрещу занятия.
– Хорошо, – уверенно сказала она, и Максимилиан вздохнул с облегчением. – А что ты имеешь в виду под активными занятиями?
– Лина, вы прекрасно понимаете, о чём идёт речь, – улыбнулся Хрис, – зачем спрашивать?
– А вдруг мы думаем о разных вещах? – сказала она и отвела взгляд.
– Нет, дорогая Лина, вы думаете об одном и том же. И вам об этом известно. Под активными занятиями подразумевается то, что вы не будете солдатам показывать наглядно, как ногами свернуть шею противнику или тому подобное.
Максимилиан открыл рот от изумления, о боги, чему она их там учит? Но быстро спрятав своё удивление, он кивнул Хрису, благодаря его за разъяснения. А по смущённой улыбке Лины понял, что она успела увидеть реакцию мужа на слова инструктора.
– А наш спарринг? – спросила она.
– Я не буду с тобой драться, и никто не будет, – строго сказал Максимилиан, тоном нетерпящим возражений, и Лина недовольно сжала губы, но промолчала, соглашаясь с условием. – Но одна можешь тренироваться, но не слишком активно.
– Ох, Максимилиан, всё тебе не слишком активно... – начала она ворчать и яростно набросилась на виноград, засовывая в рот целыми гроздьями. – Я не враг сама себе, и смогу почувствовать, когда мне стоит остановиться.
Но только полководец собрался ответить, на эту реплику, Хрис опередил его.
– Лина, никто не сомневается в этом, но вам только предстоит понять, насколько сильно всё поменялось для вас. Силы, концентрация, внимание и даже рефлексы, всё становится другим. Вы уже сейчас чувствуете это, но пока не осознаёте до конца.
– Да, Хрис, вы правы, мне всё трудней сконцентрироваться. Это все требования? – обратилась она к Максимилиану.
– Да, это всё, – кивнул тот.
– Хрис, скажите, а вы ведь как то отбираете солдат для моих тренировок, да? – повернулась Лина уже к Хрису.
– Конечно.
– У меня есть знакомый солдат, Тихон, он очень просился ко мне на занятие.
– Лина! – возмутился Максимилиан, услышав об очередном друге. – Опять какой-то солдат? Сколько их у тебя ещё таких знакомых?
– Никого больше, честно, – широко улыбнулась она, показывая милые ямочки на щеках. – Да и с этим я даже не общаюсь, так, всего пару раз пересеклись.
Максимилиан только негодующе покачал головой, показывая всё, что думает об этом вот общении с солдатами. И что её тянет к ним?
– Да, я помню его, – кивнул Хрис, пряча неуместную улыбку. – Он уже несколько раз подходил ко мне с этой просьбой.
– А почему вы отказали ему?
– Он ещё молодой совсем, несерьёзный. Ему всё шутки шутить, а не сражаться.
– Да, он смешной, – улыбнулась Лина, но поймав гневный взгляд мужа, вмиг стала серьёзной. – Хрис, давайте на пару занятий я его возьму, а там посмотрим.
– Как скажете.
– Так, всё решили? Тогда давайте заканчивать, – заявил Максимилиан и уже с нетерпением смотрел на свою жену и жаждал оказаться с ней в одной постели. Все предыдущие дни она была холодна и сторонилась его, а сейчас, когда Лина не злилась, он уже предвкушал страстные поцелуи.
Её руки были божественны и дарили поистине несравнимое удовольствие, а мягкие губы, которыми она с удовольствием ласкала твёрдое мужское тело, горячий язычок...
Максимилиан внутренне зарычал от безумного желания, прокатившегося горячей волной, и, прогнав Хриса, схватил Лину за руку, понёсся по коридорам дворца, и уже через несколько минут они были в спальне.
На следующий день
Первые солнечные лучи едва показались из-за горизонта, а Лина уже проснулась и деловито копалась в своей одежде думая, что надеть. Сегодня у неё состоится первая тренировка с солдатами после долгого перерыва, и она волновалась как будто первый раз.
Максимилиан лежал в кровати и с интересом наблюдал за действиями своей жены, а во всём теле растекалась приятная истома после проведённой ночи. Безумной и страстной ночи, и покидать постель, всё ещё сохранявшей сладкий аромат тела девушки не хотелось. Но Лина, совершенно неожиданно, встала вместе с солнцем, бодрая и свежая, и была в крайне хорошем расположении духа.
