Текст книги "Погоня за оружием"

Автор книги: Анастасия Валеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Я-а-сненько, – протянула Милославская.

– Так что, увы, моя милая... – Руденко сочувственно вздохнул. – Проси новых подсказок у потусторонних сил, – закончил он шутливо.

Джемма отрывисто залаяла во дворе, и Милославской пришлось распрощаться с Семеном Семенычем, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Собака обычно по пустякам шума не поднимала. Соседи дивились этому, так как их, даже породистые псы, поднимали неимоверный лай, как только кто-то появлялся в начале улицы. Это не на шутку раздражало, особенно ночью или ранним утром, когда все спали. Джемма же такого себе не позволяла. Она терпеливо молчала и прислушивалась, и только в том случае, если прохожий намеревался войти в их калитку, начинала бить тревогу.

Не найдя подле себя тапочек, Милославская босиком зашлепала к выходу. Через стекло веранды она увидела, что кто-то дергает щеколду, но войти не решается. Еще бы – Джемма слишком ревностно охраняла жилище своей хозяйки. Калитка не доходила до земли и внизу были видны женские туфли. Они не показались Милославской знакомыми.

– Кто там? – крикнула она издалека.

Последнее время в Агафоновку очень уж зачастили продавцы дешевых тюлей и занавесок. Они ходили по домам, предлагая свой далеко не качественный товар. Кто-то покупал, кто-то отказывался. Не проходило и двух недель, как ловкие торговцы вновь начинали путешествовать по той же местности, стучась в те же самые дома. Некоторые, не выдержавшие бестолкового навязчивого лепета, посылали таковых подальше. Те, кто в силу своего воспитания этого сделать не мог, вынуждены были выслушивать до конца красноречивое описание достоинств товара, молча кивать, а потом, извиняясь, отказываться.

Поэтому Яна не спешила открывать калитку, а только издалека интересовалась, чем может служить. Голос, ответивший «я», показался Милославской знакомым.

– Вера? – неуверенно произнесла она.

– Да, это я, Щербакова.

Гадалка, сунув ноги в старенькие шлепанцы, заспешила к воротам, по пути скомандовав Джемме замолчать. Представ перед Милославской, Вера посмотрела на нее немного виновато и объяснила:

– Я сегодня всю ночь не спала, время идет, а продвижений никаких. Или, быть может, вы что-то от меня скрываете? Мне так кажется. Яна Борисовна, будьте пожалуйста откровенны. Нам не на что надеяться? Лучше горькая правда, чем...

Милославская не дала гостье закончить.

– Так, спокойно. Во-первых, у порога не разговаривают, пройдемте в дом.

Щербакова послушно, но несмело последовала за гадалкой. Яне хотелось как-то отвлечь Веру, успокоить ее, поэтому она предложила.

– Вы меня угощали пирогом? Угощали. Теперь моя очередь. Только его сначала его надо испечь. Будете моей помощницей?

– Ой, что вы?! Зачем?! Не стоит суетиться! Я не отниму у вас много времени.

– Это не суета, а удовольствие. Я люблю печености, только вот возиться с ними не хочется, да и нет смысла.... я же одна. Уж коль нашлась неплохая компания, можно что-нибудь сообразить, а во время процесса побеседовать, – пыталась убедить гостью Милославская.

Вера все равно чувствовала себя неловко и продолжала оправдываться:

– Я вам звонила, но никто не отвечал.

– Я наверное к Руденко ездила, – предположила Яна, доставая на стол продукты для приготовления пирога, – это мой приятель, милиционер, он мне в расследованиях помогает. Так что не переживайте, с его помощью точно пистолет вернем!

Эта оптимистическая нота в голосе экстрасенса заставила Веру улыбнуться и стать более раскованной.

– Между прочим, вас надо поругать, – Милославская насыпала в большую пластиковую чашу муку, – как же вы в таком положении решились совершать столь длительное путешествие? С одного конца города на другой....

– Меня соседи подвезли, у них в Агафоновке дача. Когда увидела, что они собираются, подумала о визите к вам, уж извините.

– Извиняться не за что, у меня к вам вопрос есть, – Милославская вспомнила про таинственные цифры, приподнесенные ей во время общения с «Джокером».

Вера приняла вид полной готовности к решению любых проблем, но Яна не стала сходу озадачивать и без того взбудораженную женщину. Она намеревалась готовить пирог «Мазурка» и заставила гостью измельчать орехи. Та сама была мастерицей на всякие вкусности, поэтому с удовольствием принялась выполнять поручение, интересуясь всеми тонкостями рецепта.

Однако, скрыть печаль и волнение Вере не удавалось, и она периодически тяжело вздыхала, предвкушая множество трудностей, которые придется преодолеть, прежде чем история приблизится к финалу. Глядя на нее, Яна подумывала о том, что любовь на самом деле зла, раз этой замечательной женщине довелось коротать век с таким мужем, абсолютно ее не достойным.

Женщины болтали о том, о сем, и Яна стремилась извлечь из беседы максимум пользы для тела, расспрашивая о прошлом Андрея, его друзьях и знакомых, конфликтах и так далее.

– Я сейчас гадала, – произнесла она, как бы невзначай, ставя пирог в микроволновую печь.

– И что? – в глазах Щербаковой засветилась надежда.

– Цифры какие-то... Может, попробуем над ними поразмышлять? – Милославская сняла фартук и пригласила гостью пройти в кабинет.

Яна достала из бара бутылку великолепного красного вина, две хрустальные рюмочки и поставила это все перед Верой.

– Что вы?! Мне нельзя, – стыдливо улыбнулась та.

– В вашем положении это даже необходимо. В разумных количествах, естественно. Так что если мы с вами выпьем по две рюмочки, гемоглобин повысится, и малыш вам будет только благодарен.

– Ну давайте тогда! – Щербакова весело махнула рукой. – Тем более, у меня анемия средне-тяжелой степени. Никакими средствами не удается поднять уровень гемоглобина.

Женщины стали маленькими глоточками отпивать из рюмочек вино, дивясь удивительному вкусу и аромату. Во время подобных процессов людей, как обычно, тянет на откровения. Вера стала уповать на то, как нелегко ей приходится, как сложно быть одновременно и домохозяйкой, и добытчиком денег одновременно. Яна тоже поделилась своим горем, рассказав историю гибели мужа и сына.

– Ничего, – вздохнула Милославская, – у вас все еще образуется.

Она встала, подошла к журнальному столику, взяла с него блокнот и протянула Щербаковой листочек, на котором были записаны цифры, явившиеся в видении.

– Что это? – недоуменно спросила Вера.

– Эти четыре цифры ни о чем вам не говорят? Подумайте хорошенько, – Яна закурила.

– Что это? – повторила вопрос Щербакова.

– Цифры я выяснила посредством гадания. Но они, как вы видите, подлежат расшифровке.

Женщины стали вместе размышлять, что бы это могло быть. Предполагали дату рождения Андрея и время прочих важных событий в его жизни, потом проделали то же самое в отношении Веры, но ничего общего между подарком «Джокера» и приходящими им в голову идеями не было.

– Когда вы гадали, задавали какой-нибудь вопрос, – наконец спросила Вера с какой-то особенной решимостью в голосе.

– Нет, – задумавшись, протянула Милославская, – это же «Сюрприз». Он играет по своим правилам. На вопросы не отвечает. Просто дает информацию и не объясняет ее предназначения.

– Эта информация обычно как-то связана с делами, которые вы ведете или не имеет к ним отношения? – продолжала спрашивать Вера.

– Безусловно, все видения связаны непосредственно с тем, о чем я думаю, то есть с расследованием. А к чему вы клоните? – не понимала гадалка.

– У меня мелькнула мысль, что цифры могут иметь отношение к пистолету.

– Вера! Да вы на самом деле умница! – воскликнула Яна. – А не номер ли это оружия?

– Подождите, подождите... – Щербакова прищурилась, стараясь переворошить память.

Он несколько минут молчала, сосредоточенно думая о чем-то. Не произносила ни звука и Милославская, боясь сбить ход мыслей.

– Ну, конечно! Как я могла забыть! – Щербакова полезла в свою сумочку, которая лежала рядом, на диване и достала из нее блокнот.

Она стала судорожно листать его, пока, наконец, не нашла искомое.

– Ну-ка, ну-ка, давайте сверим, – Вера смотрела то на листочек, данный ей Яной, то в свой блокнот, – один к одному!

– Правда? – Милославская тоже стала сверять записанное. После двух заглавных букв стояли те же цифры, которые явились ей во время сеанса. – Как здорово! – восклицала она. – А откуда у вас номер?

Щербакова замялась, но потом все-таки ответила:

– Вы уж извините, но Андрей не очень-то доверчиво к вам относится. Он мне дал номер и сказал, что если вы объявитесь во время его отсутствия с пистолетом, мне не помешает сверить его номер с тем, который мой муж записал вот в этот блокнот. Простите, но он боялся подлога, обмана, шулерства...

– Как видите, его предусмотрительность пошла нам на пользу, – Милославская улыбнулась.

– И что из этого? – погрустнев, спросила Вера. – Номер мы знаем и без видения. Разве что-то изменилось?

– Пока нет. Но это хороший знак. Значит, мы на верном пути. Поверьте, карты отнюдь не глупы.

– Да? – Щербакова посмотрела более доверчиво.

– Конечно.

По комнате стал распространяться аромат ванили и песочного теста, и женщины вспомнили, что их ждет пирог. Они друг за дружкой быстрым шагом двинулись в кухню и наклонились к микроволновке. Румяная корочка свидетельствовала о том, что кушанье готово. Милославская прихватила противень толстой рукавицей, расшитой шелковыми нитями, и поставила его на деревянную дощечку. Затем она ловко переложила пирог на красивое фарфоровое блюдо и стала заваривать чай. Пирог дымился, источая аромат, от которого текли слюни. Не обращая внимания на то, что вообще-то после вина кофе с пирогами не пьют, женщины с отменным аппетитом отведали по куску «Мазурки».

– Ой, спаси-и-бо... – насытившись протянула Вера. – Мне, наверное, пора. Здесь такси можно поймать?

– Попытаемся. У меня обычно получается, – Милославская направилась в спальню, чтобы переодеться.

Через пять мнут она уже была готова к выходу. Щербакова, почувствовав себя неудобно, стала отказываться от сопровождения, но Яна настояла на своем, сказав, что ей все равно надо выгулять Джемму. На самом деле, она хотела лично убедиться, что Вера благополучно уехала из Агафоновки.

Женщинам не сразу удалось найти того, кто согласился бы так далеко везти пассажира, и они двадцать минут промучились на обочине дороги. Зато Джемма такой долгой прогулкой была вполне довольна и благодарно смотрела на хозяйку, когда они возвращались домой.

Опьянев от приятной сытости, Яна прилегла на диван и стала щелкать кнопки телевизионного пульта, пока, наконец, не остановила выбор на одной из местных программ. Минут через пять она закончилась и начались «Новости». Милославская давно не сидела у телевизора и поэтому с интересом стала поглощать информацию. Так всегда бывало: увлекаясь расследованием, Яна забывала, что можно как-то иначе проводить время, и ее «Самсунг» мог неделю находиться в состоянии покоя.

Рассказав о новостях культуры, диктор плавно перешла к криминальной хронике. Милославская вообще не любила подобные репортажи, но в этот раз какое-то непонятное внутреннее чувство заставило ее прислушаться. Молоденькая ведущая рубрики сообщала, что в одном из городских парков поздним вечером был обнаружен труп сорокалетнего мужчины с двумя огнестрельными ранениями: в сердце и – контрольным – в голову. По словам журналистов, орудовал киллер, настоящий профессионал. Личность убитого была установлена – Ивушкин Евгений.

Яна продолжала оставаться у экрана, даже когда окровавленный труп показали крупным планом, со всеми подробностями. Что ею руководило в это момент – она и сама не могла понять. Но какое-то чисто интуитивное чувство заставляло ее внимательно слушать, смотреть и запоминать все до мельчайших деталей.

Такое с Яной бывало. Вообще, предсказывая будущее, проникая в тайны прошлого она пользовалась только картами, но иногда сильно развитая интуиция тоже приходила на помощь, заставляя предчувствовать то или иное событие или отдавать предпочтение одному действию из десятка планируемых.

Какой-то милиционер хладнокровно сообщал, что убитый был членом одной из бандитских группировок, между которыми в последнее время возник неразрешающийся уже несколько месяцев конфликт. Милославскую осенило: об этом рассказывал ей Руденко, – и она стала еще более напряженно размышлять над тем, что сообщалось.

Милиция предрекала, что это убийство положит начало череде других, поскольку Ивушкин был персоной важной, и «братки» за него станут мстить теми же методами. Далее были приведены примеры таких случаев и подробный анализ конфликта между группировками.

Потом ведущая программы обратила внимание зрителей на растущий незаконный оборот оружия, следствием которого и являются подобные инциденты.

Яна смотрела и не могла понять, почему подсознание заставляет ее сосредотачиваться на этом. Убитый ей неизвестен, оружие, которое она ищет, на месте преступления, слава Богу, не обнаружено. Поразмышляв, Милославская решила еще раз обратиться за помощью к Руденко и поподробнее расспросить о случившемся. Милиции, наверняка, известно более, чем сообщалось по телевидению.

Яна сразу подошла к телефону и набрала номер рабочего телефона Семена Семеныча, надеясь застать его на месте. Ей повезло, и после пары длинных гудков трубку взял сам Три Семерки. Представившись, Милославская спросила:

– Сем, твоя жена вернулась?

– Нет, она там еще пару дней пробудет.

– Заезжай ко мне после работы на пирог.

– О! Это я люблю, – довольный, воскликнул Руденко.

– Не буду притворяться, что мной руководит только потребность оказания благотворительной помощи, – многозначительно протянула Яна.

– Да, ладно, я уж привык к ненормированному рабочему дню. У тебя же рабочие вопросы, так?

– Так, – безнадежно вздохнула Милославская.

– Кстати, – как бы опомнясь, воскликнул Три Семерки, – я ведь могу и сейчас. Зачем вечера дожидаться? Временем располагаю, а что еще нужно?

– Хорошо, – согласилась гадалка.

– Накрывай на стол! – весело скомандовал Семен Семеныч.

Яна поставила чайник, подогрела в микроволновке пирог (так он был вкуснее) и стала приводить себя в порядок, потому что после отдыха на диване ее прическа оставляла желать лучшего, да и макияж тоже.

Руденко, конечно, не был для нее потенциальным любовником, но Милославская являлась женщиной в полном смысле этого слова, на все сто процентов, и всегда стремилась выглядеть великолепно. Надо сказать, это ей удавалось.

* * *

– Чую запах чего-то сла-а-а-денького... – голосом, похожим на кошачье мяуканье, протянул Руденко, проходя в кухню. – А у меня и горькое с собой.

Три Семерки достал из пакета недопитую бутылку портвейна и воскликнул:

– Эх, ма! Гуляем! Я и для тебя кое-что прихватил: шампанское. Знаю, любишь, не отказывайся.

Яна приняла в руки бутылку и принялась разглядывать этикетку. Руденко по-хозяйски стал суетиться на кухне, доставая из того же пакета разные полуфабрикаты. Милославская, усмехнувшись, сказала, что тот последнее время ведет себя, как совестливый гость: угощенья приносит с собой. Но Семен Семеныч объяснил, что это должно было стать его ужином в одиночестве, и пропадать добру негоже.

С ловкостью хороших поваров друзья неплохо организовали сервировку стола и присели, чтобы начать трапезу. С треском устремилась в потолок пробка от шампанского, старательно открываемого Руденко, и пенные брызги радостно вырвались на белоснежную кружевную скатерку.

– Ты только к портвейну своему и приспособлен, – дружеским тоном произнесла Яна.

Ее приятеля это нисколько не смутило, и он продолжал выполнять обязанности ухажера: наполнил бокалы, разложил по тарелкам закуску и произнес тост за дружбу и взаимное сотрудничество. Шампанское оказалось как раз таким, какое любила Милославская: полусладкое, немного терпкое, прохладное. Впрочем, это вряд ли являлось случайностью: за годы знакомства Руденко как следует изучил вкусы своей подруги и всегда старался ей угодить.

Поняв, что выпитый портвейн начал действовать, – Три Семерки раскраснелся, ослабил узел галстука – Яна решила, что пришло время начать более серьезный разговор. Во-первых, потому, что в таком состоянии Руденко всегда был более словоохотлив, во-вторых, сразу приступать к делу означало высшую степень невежливости. Это, конечно, было не в правилах Милославской.

– Видел репортаж об убийстве Ивушкина? – спросила она.

– Где же? Я на работе был, – Семен Семеныч отрицательно покачал головой.

Яна подробно пересказала все, что увидела и услышала, чем немало удивила приятеля. Он был обескуражен таким нехарактерным пристрастием подруги к криминальной хронике. Говорить о зове интуиции Милославская не стала, поскольку знала – Руденко не упустит шанса пошутить в очередной раз на тему ее отношений со сверхестественными силами.

Три Семерки сказал, что знал об этом и без репортажа, поскольку убийство произошло на территории, за соблюдение закона на которой их отдел нес непосредственную ответственность. Это обрадовало Яну, поскольку появился надежный источник информации.

– Сем, оружие ведь не найдено? – опасливо спросила она.

– Нет.

– А стреляли случайно не из «Макарова»?

– Нет. Экспертиза установила, что из «ТТ». Понимаю твое беспокойство. За клиента переживаешь? – Руденко улыбнулся.

– Да. Хотелось бы, конечно, чтобы все закончилось благополучно, – Милославская вздохнула.

Яна замолчала и стала сосредоточенно думать о том, что ее тайное внутреннее стремление к просмотру репортажа не могло быть случайным и должно было иметь какое-то отношение к расследованию. Разгадать эту загадку она пока не могла, но знала, что рано или поздно ответ на этот вопрос будет найден.

– Я уверена, это как-то связано с делом Щербакова, – задумчиво протянула Яна и, как бы опомнившись, спросила Руденко: – Расскажи поподробнее о произошедшем.

– Что здесь рассказывать? – нехотя начал тот. – Ивушкина свалили на землю двумя ударами рукоятки пистолета в лицо. Когда он неожиданно резко вскочил и попытался спастись от неминуемой гибели бегством, первая же, посланная вдогонку пуля сшибла «братка» тупым ударом под левую лопатку. Пуля пронзила сердце, но этого убийце оказалось мало, он сделал контрольный выстрел в голову.

– Сема! – Яна брезгливо сморщилась. – Мне не нужны эти ужасные подробности. Расскажи лучше, что это был за человек.

– Лично я человеком его с трудом могу назвать. В молодости он сел на иглу. Через пару лет был осужден за распространение наркотиков. Отбыв срок, вышел из колонии, но еще через два года попался вновь. Нарушив подписку о невыезде, парень благополучно скрылся из города, за что был объявлен в розыск. Спустя год создал липовую фирму по пусканию в оборот денежных средств вкладчиков, обещая им бешеные проценты по вкладам. Лохотрон заработал лучше, чем ожидалось – сотни людей позарились на бесплатный сыр, забыв, что он бывает только в мышеловке. Настал момент, когда разгневанные вкладчики накинулись на мошенника, но он бежал от них сюда, в наш город, где стал членом одной из преступных группировок. Имея богатый материал на Ивушкина, органы быстро и легко установили личность убитого. Вот, пожалуй, и все.

Дослушав рассказ приятеля до конца, Милославская еще раз прокрутила его в сознании и пришла к выводу, что этот человек вряд ли мог быть знакомым Щербакова. Однако мысль о присутствии какой-то связи между исчезновением оружия и произошедшим убийством все же не покидала ее.

Семен Семеныч между тем не переставал подливать себе портвейн, залпом опустошая рюмку за рюмкой. С той же скоростью он уничтожал и закуску, и вскоре стол заметно опустел. К удивлению Яны, Руденко не отказался и от пирога, обещанного ею.

– Ой, спаси-и-бо... – поглаживая живот, протянул он, наконец. – С места вставать не хочется...

– Это что, тонкий намек? – Яна улыбнулась.

– Тебе не трудно меня раскусить, – Три Семерки виновато пожал плечами, – признаюсь, претендую на скромный ночлег где-нибудь в уголке твоего дома.

– Нет, нет, нет! – категорически возразила Милославская. – Жена вернется, а ты неизвестно где! И что же тогда, я окажусь причиной вашего семейного разлада? Иди домой.

– Ну, Яна Борисовна... – умоляюще протянул Руденко.

Милославская оставалась непреклонной. Конечно, для этого у нее были и другие причины, кроме нежелания нарушать счастливую семейную жизнь приятеля. Слушание до полуночи пьяных бредней Семена Семеныча ей казалось малопривлекательным, тем более, что она собиралась поработать с картами и наметить дальнейшие шаги в расследовании.

Три Семерки нехотя покинул жилище гадалки, прикуривая сигарету и с ворчаньем сетуя на негостеприимность подруги. Яна быстро навела порядок на кухне, приняла душ, и, уютно устроившись на кровати, взяла в руки колоду. Она разложила перед собой карты и стала раздумывать, какой-же из них воспользоваться на этот раз. Нужно было хорошенько все взвесить и установить, которая из карт может принести на данный момент максимальную пользу. Мысленно перебрав все «за» и «против», гадалка остановила свой выбор на «Взгляде сквозь оболочку».

На этой карте, как и на некоторых других, был изображен человеческий глаз, только здесь в зрачок окруженного темнотой глаза направлялись из неизвестности два энергетических луча.

Обычно этакарта помогала определить настроение человека и его стремления. Это-то экстрасенс и решила взять во внимание. Она задала вопрос: «Кто был охвачен желанием, стремлением украсть оружие Щербакова?» – и стала повторять его, положив ладонь на «Взгляд сквозь оболочку». Ожидаемое тепло стало ощущаться не сразу и Яне пришлось приложить немалые усилия, чтобы максимально сконцентрировать энергию, внимание и данную ей свыше силу.

Вопреки ожиданиям, перед Милославской вновь возникла картина той злосчастной вечеринки. Сначала ее взору предстал стол, сервированный довольно неприхотливо и, даже можно сказать, убого: шпроты в прямо в консервной банке, копченая рыба на листе бумаги, огурцы с помидорами, порезанные крупными кусками и так далее. Главным достоинством стола были пара бутылок водки «Орфей» и столько же полуторалитровых бутылок пива. Однако, собравшиеся явно не собирались этим себя ограничивать. Немного в стороне на полу стоял ящик, наполовину наполненный пивом, наполовину – водкой.

В целом картина напоминала увиденную Милославской в прошлый раз. Только теперь она отчетливо различала лица мужчин, а не женщин. Всех, кроме одного. Этот-то один и привлек внимание Яны, потому что у него лицо было прикрыто каким-то темным пятном, оболочкой, сквозь которую ничего не удавалось рассмотреть. Причем, одежду, даже в мельчайших деталях, описать не являлось трудным.

Милославская еще более сосредоточилась, чтобы ничего не упустить из внимания. Рубашка модели «поло», бежевая, из хлопчато-бумажной тонкой ткани, джинсы «Levis», темно-синие, ремень кожаный, светло-коричневый, кроссовки «Рибок». От зоркого взгляда гадалки не ускользнуло даже темное пятно на джинсах таинственного незнакомца. Но лицо? – его тайну видение по-прежнему не открывало.

Гадалка попыталась вглядеться в физиономии других присутствующих. Первый из четверых мужчин был смуглым, чернобровым, с темно-карими глазами и полными губами, довольно высоким, мускулистым, широкоплечим, постриженным очень коротко и одетым в спортивном стиле. Яна предположила, что это Тайсон. Второй был его полной противоположностью – рыжий, с почти незаметными бровями и ресницами, щуплого телосложения, в милицейской форме. Третий тоже был в форме сотрудника органов, и в нем экстрасенс легко узнала Щербакова. Только лица четвертого Яна по-прежнему не имела возможности видеть.

Постепенно видение начинало становиться все более расплывчатым, пока, наконец, совсем не исчезло. Придя в себя, Милославская стала прокручивать в голове увиденное. Больше всего, ее, безусловно интересовал тот, чье обличие оставалось покрытым мраком. Гадалка волновалась не просто из любопытства – перед сеансом она задала конкретный вопрос, и, чтобы ответить на него, карты, скорее всего, определенным образом «пометили» того, кто имел какие-то стремления, планы в отношении щербаковского пистолета. Темное пятно вместо лица говорило либо о явной нечистоте совести этого человека, либо это был единственный верный друг, который, на самом деле мог помочь расследованию. Хотя, вероятнее всего, он желал скрыться, затаиться, не быть известным. Этот вывод гадалка сделала легко, основываясь на своем опыте.

Она также довольно смело предположила, что раз остальных видение показало ей довольно откровенно, то вряд ли имели отношение к замыслу мужчины, остающегося за таинственной завесой. Милославскую также не оставлял в покое внешний вид незнакомца: он был одет уж слишком не по средствам. Насколько она поняла из слов Щербакова, все его друзья были сотрудниками милиции далеко не высшего ранга, а тут дорогие джинсы и не менее дорогие кроссовки. Это, конечно было подозрительным. Тем не менее, все Янины домыслы не были доказательством чьей-либо вины и даже причастности присутствующих к исчезновению оружия.

Милославская встала и, все так же раздумывая, побрела на кухню. Она выпила чашку кофе, которое немного ее взбодрило и в то же время обнадежило – Яна решила вновь встретиться с Андреем, чтобы побеседовать о его друге, которого он мог узнать по описанию одежды. В том, что карты не показывают ничего случайного, экстрасенс была на сто процентов уверена.

Гадалка легла в постель, твердо решив утром же связаться с Щербаковым и выяснить все интересующие моменты. Она была почти уверена, что похитителя оружия нужно искать среди участников вечеринки. Однако самое главное предстояло сделать в будущем – определить, кто же вор и доказать его виновность. Задача, конечно, не из легких. Глубоко вздохнув, Яна отогнала от себя все посторонние мысли и предалась сну.

* * *

Андрей торопливо собирался на работу. Чем больше он спешил, тем больше препятствий возникало: то кофе убежало, то не мог найти фуражку (Кирюха примерял и куда-то дел), то папку забыл и пришлось возвращаться. Вера попыталась помочь мужу, но он, сорвавшись накричал на нее. Не выдержав, она высказала ему все, что за эти дни наболело.

По сути, он был источником этой общей семейной крупной неприятности. Но почему-то дома вел себя как безвинно пострадавший и срывал зло на близких. Щербакова сначала снисходительно относилась к горячности мужа, считая ее временной и вполне объяснимой, но в это утро чаша терпения переполнилась. Вера ответила Андрею тем же тоном, присовокупив все те нелестные слова, которые за эти дни скопились в ее сердце. В общем, утро в семействе Щербаковых выдалось жаркое.

Масла в огонь подлили коллеги Андрея, встретившие его на работе плоскими шуточками. Будучи чрезмерно озлобленным, он накричал и на них. И только самый старший из присутствующих решился пойти на перемирие, сказав:

– Тебе звонили.

– Дамочка какая-то, – язвительно добавил помощник участкового, прикуривая сигарету.

Однако тот, кто начал разговор, осадил его и объяснил:

– Андрей, это что-то серьезное, уж больно тон у нее рабочий, деловой.

– Свой телефон оставила? – взволнованно спросил Щербаков.

– Нет, сказала перезвонит.

Андрей отложил все дела и принялся ждать повторного звонка. Все его мысли были заняты сейчас поисками оружия. И в каждом позвонившем, пришедшем, приехавшем к нему он видел потенциального помощника расследования.

Дама не заставила долго себя ждать. Это была Милославская. Встав пораньше, она быстро переделала все домашние дела, которые уже несколько дней подряд откладывала и, убедившись, что настал час, когда люди в основной своей массе начинают рабочий день, стала звонить Щербакову. Поскольку он в этот день опоздал, первый звонок Яны оказался безрезультатным. Зато на этот раз трубку взял сам Андрей.

– Слушаю, – с нетерпением произнес он.

– Это Яна Борисовна, – представилась гадалка.

Щербаков, к удивлению Милославской, обрадовался разговору с ней. Последняя ночь была практически бессонной, и хорошенько взвесив свои шансы, Андрей стал возлагать надежды только на Милославскую.

– Нам нужно встретиться, это срочно, – тревожно произнесла Яна.

– Я согласен. Где? Во сколько?

– Давайте в каком-нибудь кафе, – предложила Милославская, – время позволяет? Вы же на работе...

– Сейчас для меня есть что-то более важное, чем будничное выполнение служебных обязанностей. Да и работа моя не лишена выходов за пределы пикета, к счастью.

– Где вам удобнее?

– Давайте на проспекте, в кафе «Брудершафт», туда добираться и вам, и мне одинаково. Так быстрее встретимся. Устраивает?

– В общем-то, да, – в голосе Милославской присутствовали нотки неуверенности, потому что она представления не имела, что представляет из себя это заведение и можно ли там позавтракать в приличной обстановке.

Тем не менее единомышленники договорились встретиться именно в этом месте. Яна надела черное платье на тонких бретелях, которое было выигрышно тем, что будучи очень нарядным и элегантным, оно годилось не только на вечер, но великолепно смотрелось в любое другое время суток. Заглянув в шкатулку, Милославская подобрала к платью тонкую изящную серебряную цепочку и серебряные серьги-гвоздики, неброские, но довольно симпатичные.

Повертев в руках лаковые черные туфли на высокой шпильке, Яна убрала их обратно в шкаф, решив, что это будет слишком и достала оттуда туфли-лодочки на невысоком каблуке. Ансамбль был дополнен маленькой сумочкой, в которую гадалка положила самое необходимое.

Чтобы максимально сэкономить время, Милославская села в первый же попавшийся трамвай, и, только попав в более оживленную часть города, поймала такси, которое домчало ее до угла Чапаева и Немецкой, то есть бывшего проспекта Кирова.

Она не спеша, так как времени у нее еще было достаточно, побрела по многолюдной улице, рассматривая вывески с названиями кафе в поисках нужного наименования. Магазины только еще готовились открыться, и техработники некоторых из них усердно натирали стекла витрин до желаемого блеска. Яна любовалась на шикарные костюмы, украшающие манекены в дорогих бутиках. Все это можно было без труда увидеть сквозь идеально чистое стекло.

Не проспавшиеся толком грузчики, склонившись чуть ли не до земли, волокли громоздкие телеги, наполненные разным товаром в сторону Крытого рынка. Они периодически громко и хрипло покрикивали: «Дорожку», – чем пугали задумавшихся прохожих. Кое-где махали метлами из стороны в сторону дворники, недовольные тем, что кто-то, идущий мимо, мешает их работе. Продавцы лотков, рассыпанных от начала до конца улицы, позевывая, раскладывали товар и делились друг с другом новостями. По всему было видно, что город просыпался, и Милославскую это тоже как-то взбодрило и заставило оживиться, потому что в такси ее совсем укачало.