Текст книги "Продайся мне (СИ)"
Автор книги: Анастасия Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
38
– Я совсем ничего о тебе не знаю, – задумчиво говорю, поглаживая пальцами щетинистый подбородок Дамира. – Когда ты родился? Чем увлекаешься? Какие у тебя недостатки?
Он усмехается, перехватывает мою ладонь и прижимает к губам. Чувствую влажное прикосновение языка к чувствительной коже, вздрагиваю всем телом. Мы недавно поужинали, а потом вновь занялись сексом. Во второй раз всё было медленно и нежно, так, как мне давно хотелось. Дамир умеет быть разным: не только властным оголодавшим зверем, но и заботливым осторожным любовником. У меня от этого кровь в венах вскипает. Каким он будет завтра или через неделю? К чему готовиться?
– И зачем тебе эта скучная информация? – усмехается Дамир. Его голос звучит беззаботно и насмешливо, но плечи напрягаются, да и взгляд становится каким-то тяжёлым.
– Мне интересно. Мы же не чужие друг другу люди… Вроде бы, – жалобно добавляю я, чего-то испугавшись.
Дамир, вздохнув, отпускает мою ладонь. Этот жест неприятным холодком отдаётся под кожей. Почему он так странно реагирует на обычные, казалось бы, вопросы?
– В конце апреля мне стукнет тридцать шесть. Увлекаюсь старыми чёрно-белыми фильмами и автомобильным шоу The Grand Tour. Смотрю каждый выпуск, между прочим, – он улыбается. – Недостатков у меня полно, думаю, о них нет смысла говорить – ты всё сама видишь.
Хочется возразить и пылко заверить Дамира, что у него практически нет недостатков, но это, конечно же, будет ложью. Он зачем-то устраивает людям жёсткие проверки, он в принципе мало кому доверяет, а подчинённые его боятся. Откровенно говоря, Дамир – довольно строгий и требовательный начальник. Я в первую неделю хотела на стенку лезть от бешеных нагрузок и постоянного недосыпа. Да и сейчас задач меньше не стало – с чего бы вдруг? – однако я ловлю кайф от преодоления трудностей. Но неизменным остаётся одно: мало кто вытерпит такого босса, как Дамир.
Интересно, нетерпимость ко лжи и замалчиванию можно считать недостатком? Вряд ли, конечно. В нормальных отношениях вранья быть не должно. Головой я это понимаю.
– А ты бы не хотел узнать меня получше? – спрашиваю игривым тоном. Стреляю в Дамира глазами, но он отрицательно мотает головой. Не такой реакции я ожидала.
– Всё, что надо, я и так знаю, – заявляет он самоуверенно.
– И тебе совсем не важно, какое кино я люблю или за кого собираюсь голосовать на местных выборах?
Он смеётся. Я невольно начинаю улыбаться в ответ, засматриваюсь, млею. Дамиру невероятно идёт хорошее настроение.
– Нет, Илана, мне это совсем не важно. Но я с удовольствием выслушаю твоё мнение о недавно вышедшем блокбастере или о предполагаемом будущем мэре города.
– Вот уж спасибо, – бормочу я недовольно и тяну одеяло до самого подбородка. Нефиг ему пялиться на моё голое тело. Обойдётся.
– Ты не поняла, – он нависает надо мной, заглядывает в глаза так проникновенно, что мысли путаются, а в голове звенит приятная тишина. – Мне важны твои желания, стремления и цели. Твои эмоции. Твоя открытость и честность. Всё остальное не играет особой роли.
Я пытаюсь понять его, но что-то упускаю. Дамир ведёт себя так, словно видит меня насквозь и умеет читать мои мысли. Мне тяжело с ним тягаться: у меня нет богатого жизненного опыта, да и людей я плохо знаю. В Назаре же ошиблась, хотя верила ему безоговорочно.
Боюсь снова что-то сделать не так, но любопытство побеждает.
– А почему ты напрягся, когда я сказала, что ничего о тебе не знаю?
Дамир недовольно качает головой. Он садится на кровать, начинает одеваться. Я наблюдаю за ним, словно зачарованная, и не решаюсь задать ещё один вопрос. Если он не хочет отвечать, то не следует быть настойчивой. Мужчины не любят надоедливых и чрезмерно любопытных женщин.
– Идём на лоджию, – говорит он приказным тоном. Даже дома не может избавиться от привычек большого босса. Не скажу, что мне обидно, но всё же внутри болезненно ноет, словно по сердцу наждачной бумагой прошлись.
Закутавшись в тонкий плед, я иду за Дамиром. Свежий воздух ласкает разгорячённую кожу, дыхание постепенно выравнивается. И небо сегодня звёздное. Красиво.
– Моё прошлое нельзя назвать радостным и беззаботным, – тихо говорит Дамир. – Не хочу вдаваться в подробности, просто знай, что людям я не доверяю по весомым причинам. Сначала нас с матерью и сестрой предал отец: он украл все наши сбережения и смылся в другую страну. Второй раз от лжи пострадал мой бизнес: лучший друг, которого я знал больше десяти лет, оказался мошенником. Как известно, бог любит троицу. Последний раз я лоханулся, когда мне стукнуло двадцать восемь. Моя невеста изменила мне с моим помощником.
– У тебя была невеста? – удивление смешивается со странным чувством, похожим на ревность. Оно совершенно глупое и иррациональное, сжимает сердце раскалёнными щипцами и душит горло. У всех есть прошлое, конечно, Дамир когда-то был влюблён, это совершенно нормально.
– Да, – нехотя отвечает он, бросая на меня короткий изучающий взгляд. – Первая настоящая любовь, безграничное доверие, ежедневные разговоры о политике, кинематографе и другой бесполезной херне. Единение душ и прочая белиберда, о которой пишут наивные романтики. А потом я захожу в кабинет помощника и вижу, как он дерёт раком мою без пяти минут невесту.
– Мне очень жаль, – прижимаю руки к груди и смотрю на Дамира. Мы похожи больше, чем я думала. Он тоже пережил боль предательства. Но я, слава богу, не видела, как Назар занимается сексом с другой женщиной.
– Теперь моё доверие нужно заслужить, – улыбка Дамира напоминает хищный оскал. Но в его глазах мелькает уязвимость. – Поэтому я и устраивал проверки. Когда ты согласилась на поцелуй, я решил, что ошибся в тебе.
– Но я ведь потом всё объяснила. В ресторане. Помнишь? – обхватываю себя руками, мне вдруг становится очень холодно.
– Да. Но сказать можно всё, что угодно. Слова чаще всего – лишь пустой звук, – пожимает плечами Дамир. – Когда ты вернулась на работу и сделала вид, будто между нами ничего не было, я изменил своё мнение. И понял, что хочу быть с тобой.
– Это всё неправильно, – только и могу сказать я. – Людям нужно доверять, не устраивая жестоких проверок.
– Да? – он скептически выгибает бровь. – И твоя вера принесла тебе счастье?
Я вспыхиваю, понимая, что речь идёт о Назаре. Нет, конечно, счастливой я не стала, но ведь в этом по большей части моя вина. Наши отношения были обречены на провал. Я согласилась встречаться с Назаром из чувства благодарности, всё остальное – лишь следствие моей ошибки.
– Нет, но я сама наломала дров. Назар спас мою маму, он в общем-то хороший человек.
Глаза Дамира темнеют от плохо скрываемого гнева, он качает головой, словно не верит моим словам.
– Он ничтожество и предатель, который пользовался твоей доверчивостью. И после этого ты его защищаешь? Серьёзно?
– Люди не бывают стопроцентно плохими, – произношу срывающимся голосом. – Я лучше буду доверять человеку, чем заранее считать его предателем и ставить над ним какие-то дурацкие, аморальные эксперименты!
Отворачиваюсь от него, слезящимися от эмоций глазами смотрю на молодой блестящий месяц. Мне душно и муторно, в груди бешено бьётся сердце. Я понимаю, что предательство – это ужасно, что вокруг много злых людей, но я отказываюсь видеть мир в чёрно-белых красках, как это делает Дамир. Мне жаль, что его три раза жестоко обманули, но разве из-за этого нужно устраивать проверки всем подряд? Быть замкнутым и холодным, до жути прямолинейным и строгим – разве это правильно?
Я так мало знаю о людях!
Дамир мягко разворачивает меня за плечи. Его глаза странно блестят, а ладонь осторожно касается моей щеки.
– Мне нравится твоя непосредственность и безграничная вера в человечество. Ты отличаешься от всех, кого я знаю, – он на секунду прикрывает глаза, шумно втягивает воздух. – Однако некоторые особи не заслуживают вторых шансов, их нельзя оправдать или понять. Ты ошибаешься: стопроцентно плохие люди существуют. Воры, насильники, убийцы – все они не плод воображения, а реальные подонки, от которых нужно держаться подальше. Я не всегда смогу защитить тебя, Илана, поэтому не теряй бдительность, хорошо?
– Я не понимаю…
– Нельзя жить одной верой, нужно всегда включать голову, – объясняет Дамир, но от этого мне легче не становится. – Не теряй веру в людей, но будь осторожна. Обещаешь?
– Дамир, я честно не до конца понимаю, что ты имеешь в виду.
Вместо ответа он наклоняется и целует меня. Мягко, медленно и как-то чересчур нежно. Словно боится напугать.
– Влип я в тебя, – хрипло произносит он, переводя дыхание. – И не хочу, чтобы кто-то воспользовался твоей доверчивостью.
Я сдавленно смеюсь и мотаю головой. Какие же глупости! Ничего со мной не случится, я давно уже взрослая девочка. Да, людям верю, но при этом о безопасности не забываю. Дамир зря себя накручивает.
– Ничего не случится, – обнимаю его за шею и крепко целую. – А пользоваться мною можешь только ты, – добавляю многозначительно, снижая голос до интимного полушёпота.
Дамир издаёт звук, похожий на рычание, и подхватывает меня за бёдра. Взвизгнув, я обвиваю его талию ногами и жмурюсь от череды жадных поцелуев. Хочу раствориться в нём, забыв о нашем странном разговоре.
39
– Спасибо вам большое. До свидания, – говорю я владельцу квартиры и риелтору, а затем закрываю за ними дверь.
Визжу от восторга и хлопаю в ладоши совсем как ребёнок. Поверить не могу, что у меня появилось собственное жильё. Пусть арендованное, но разве это важно? Впервые в жизни я предоставлена самой себе и могу делать всё, что захочу. Такое странное ощущение. Совершенно незнакомое, чуждое, но очень радостное. Будто я наконец-то повзрослела.
«Договор подписан. Теперь у меня есть своя квартира. С ума сойти!»
Отправляю сообщение Дамиру вместе с фотографией, на которой я держу ключи от нового жилья.
«Пригласишь на новоселье?» – приходит ответ спустя несколько минут.
Зажмуриваюсь от счастья, пронзающего каждую клеточку тела. Конечно, приглашу. Я уже представляю, как мы с Дамиром будем заниматься сексом на огромной кровати, а затем пить кофе и смотреть на плывущие по реке яхты и теплоходы.
Больше мы с Дамиром о прошлом не разговаривали, потому что я не задавала ему личных вопросов. Стараюсь принять тот факт, что мой мужчина – жёсткий требовательный человек, который испытывает большие проблемы с доверием. Но у всех есть недостатки. Я не собираюсь переубеждать Дамира, он имеет право относиться к людям так, как хочет. Главное – не уподобляться ему и всеми возможными способами показывать, что мир не чёрно-белый. Мы встречаемся всего неделю, но с каждым днём мне кажется, что Дамир потихоньку оттаивает. Его взгляд становится мягче, голос теплеет, требовательные нотки постепенно исчезают из наших вечерних разговоров.
Я включаю чайник и завариваю себе дрянной растворимый кофе, который кажется мне самым прекрасным в мире напитком. Открываю окно, сажусь на стул и смотрю на вечерний сияющий город. Улыбаюсь. Я отчего-то верю, что у нас с Дамиром всё получится. На работе мы уже понимаем друг друга с полуслова, а коллеги, кажется, догадываются, что между нами роман, но пока молчат, только бросают на меня подозрительные взгляды и тайком перешёптываются. Наверное, надо им во всём признаться. Не хочу, чтобы девчонки плохо обо мне подумали.
Вибрация телефона отвлекает меня от пустых размышлений.
– Да, мам. Что-то случилось? – спрашиваю с лёгкой тревогой. До сих пор волнуюсь, когда она звонит мне чаще одного раза в день. Больше всего боюсь, что у мамы снова возникнут проблемы со здоровьем.
– Нет-нет, милая, всё в порядке, – как-то неуверенно отвечает она. Я напрягаюсь ещё сильнее. Включаю свет, допиваю остывший кофе.
– Точно? Домой я сегодня не приду, если ты об этом.
Пару дней назад я рассказала маме о Дамире. Просто не могла больше это скрывать, да и то, что я постоянно ночую у «подруги», стало вызывать подозрения. Не скажу, что мама сильно обрадовалась. Скорее, расстроилась и насторожилась. Ей кажется, что я слишком быстро кинулась в новые отношения и ни к чему хорошему это не приведёт. Тем более Дамир – мой начальник, а работу и личную жизнь смешивать нельзя. Мама волнуется, что я останусь у разбитого корыта: и без хорошей должности, и без мужчины под боком.
– Я помню, Иланочка, – теперь мамин голос звучит виновато, словно она передо мной извиняется. Только вот за что? – Хорошего тебе вечера.
– Спасибо, конечно, но ты мне это говорила. Утром, помнишь?
– Да, – мама вздыхает, а потом начинает каяться: – Но возникла одна проблема. Ты не волнуйся, ничего страшного. Просто ко мне Назар приезжал…
– Что? – кровь приливает к моему лицу, я подскакиваю на месте и начинаю ходить по комнате. Каждая мышца напрягается, в голове противно звенит. Появление бывшего к добру не приведёт, нутром чую. – Ты с ним разговаривала?
– Да. Он так неожиданно явился, в дверь звонил. Я растерялась – и открыла. Представляешь? Но ты не волнуйся, он ничего плохого не говорил. Просто ты забыла у него в квартире важные документы, и Назар собирался их вернуть.
– Да? Я, кажется, всё забрала, – тру пальцами переносицу и напряжённо вспоминаю, что конкретно я могла забыть. Паспорт, идентификационный код, бумажка о прописке, школьный аттестат – всё при мне. Вроде. Надо проверить. – Так он оставил документы?
– Нет, Назар хочет передать их тебе лично в руки, – бормочет мама.
– Зачем?
– Не знаю, милая. Но он был таким убедительным, что я дала ему твой новый адрес.
Внутренности леденеют, по спине течёт холодный пот. Зачем? Боже, зачем мама это сделала? Неужели с минуты на минуту сюда приедет Назар, и мне придётся с ним разговаривать? Я не хочу, я совершенно к этому не готова. Прошлое должно оставаться в прошлом. Тем более документы вполне можно было оставить у мамы, но Назар не захотел. Блин, ну что за ерунда?
– Зря, мам. Я не хочу с ним общаться. Никогда.
– Не знаю, милая, он показался мне очень несчастным человеком. Отношения – это сложно, иногда люди просто не справляются и сдаются. Может, вам следует начать всё с чистого листа? – робко спрашивает мама.
Еле сдерживаюсь, чтобы не повысить голос. Нельзя. Она желает мне счастья, именно поэтому вновь заикается о Назаре.
– Я влюблена в Дамира, мам, и к Назару никогда не вернусь, – хватаю расчёску и начинаю бездумно вести ею по волосам. Пальцы дрожат, иррациональный страх подступает к горлу. Я не должна бояться своего бывшего, он ничего плохого мне не сделает. Просто вернёт какие-то документы.
– Но всё равно я считаю, что вам с Назаром стоит поговорить.
– Угу. Ладно, мам, мне пора идти. Я заеду к тебе завтра, хорошо?
– Да, конечно. Ты напиши хотя бы, как прошёл разговор. Я же буду волноваться и ночью вряд ли засну.
– Хорошо. Напишу. Пока, мам.
Бросаю телефон на диван и закрываю лицо ладонями. Сижу так несколько минут, в голове нет ни одной нормальной мысли, руки по-прежнему дрожат. Напрасно я так сильно нервничаю. Не верю, что Назар приедет. Зачем ему это?
Низ живота начинает тянуть, с каждой минутой болезненные ощущения усиливаются. Иду в туалет, чтобы плеснуть в лицо холодной воды, а потом обнаруживаю, что моя задержка наконец-то подошла к концу. Аллилуйя! Я даже смеюсь тихонько, на секунду забываю о Назаре и его возможном приезде. Боже, никогда не думала, что буду так сильно радоваться месячным! Жаль, конечно, что с сексом придётся повременить, зато мой цикл восстановился.
Громкая трель звонка подобна грому среди ясного неба.
Подавив острый приступ паники, я выхожу из ванной, осторожно иду к двери и заглядываю в глазок. Это Назар. Криво улыбается. Ждёт, пока я открою.
Вот бы притвориться, что дома никого нет! Выпить ещё одну чашку отвратительного кофе, расчесаться нормально и пойти на свидание с Дамиром. А про бывшего забыть. Никогда и ни за что не впускать его в квартиру.
– Я знаю, что ты там, Илана. Открывай, – приглушенно звучит знакомый голос.
Вздрагиваю, обхватываю себя руками. Деревенею.
– Я не хочу с тобой разговаривать, – произношу громко и чётко.
– Да я не собираюсь с тобой разговаривать, – говорит он недовольно и слегка пренебрежительно. – Я твой аттестат привёз. Ты забрала копию, а оригинал оставила в прикроватной тумбе.
Через глазок вижу, как он машет папкой с документами и самодовольно улыбается. Блин, ну как я могла так облажаться? Для поступления в университет мне нужны эти документы, копиями тут не отделаешься.
Странно, что Назар не оставил аттестат маме, но у него могло взыграть любопытство. Наверное, ему интересно узнать, где живёт бывшая девушка. Не исключено, что он хочет снова меня оскорбить или признаться в том, что трахался с другими женщинами не один месяц, а все полгода, что мы были вместе.
В конце концов, ну что плохого мне может сделать Назар? Он предатель и ничтожество, но не конченый же человек.
Встряхнув головой, я отбрасываю прочь глупые сомнения и полностью игнорирую неуютный холодок в груди. Медленно поворачиваю замок и открываю дверь.
40
– Снимаешь однушку, значит? – с издёвкой спрашивает Назар, бесцеремонно разглядывая мою новенькую квартиру.
– Документы, – протягиваю руку, нетерпеливо машу ею, намекая на то, что не хочу вести с ним светские беседы. Мы расстались. Точка.
– Да пожалуйста, – усмехается он, отдавая мне папку.
Я быстро открываю её, смотрю на чёрно-белые листки и часто-часто моргаю, не желая осознавать действительность. Назар меня обманул. Он принёс ксерокопии, а оригиналы я, видимо, забрала.
– Ты соврал, – говорю растерянно, и бесполезная папка летит на пол, под ногами шелестят бумаги, потому что я отступаю назад, упираясь лопатками в стену.
– Ага, – отвечает Назар, продолжая исследовать моё жильё. Проходит в комнату, бросает недовольный взгляд на кровать, потом рассматривает стол, холодильник, простенький телевизор, оставленный владельцем квартиры. – Неплохо, – резюмирует он, складывая руки на груди. – Ты настолько хорошо зарабатываешь?
– Да. Помощник руководителя компании – довольно престижная и высокооплачиваемая должность. Я думала, тебе это известно.
Мой голос не дрожит, потому что я старательно контролирую свои эмоции. Не хочу показать Назару, что напугана его появлением. Знаю, ничего плохого он мне не сделает, но всё же надо быть осторожной.
– Я своим помощникам так много не плачу, – хмыкает Назар. Он даже не снимает обувь, топчется грязными ботинками по чистому полу, оставляя следы. Неприятно.
– Это твои проблемы, – отлипаю от стенки, подхожу к холодильнику и достаю бутылку минеральной воды. В горле пересохло. Делаю несколько глотков, немного успокаиваюсь. – А в чём, собственно, проблема? Или ты думал, что без тебя я стану нищенкой?
Назару не нравятся мои слова. Его ноздри широко раздуваются, он щурится и смотрит на меня с явным удивлением.
– А ты изменилась, – задумчиво произносит он. – За словом в карман больше не лезешь, строишь из себя крутую и независимую тёлку. Но я знаю, что всё вот это, – он обводит квартиру презрительным взглядом, – появилось благодаря Гордееву.
На долю секунды я опускаю глаза в пол, а затем беру себя в руки. Улыбаюсь и киваю.
– Конечно. Дамир Александрович – мой босс, он платит мне за работу. Логично, что благодаря ему я могу позволить себе однушку недалеко от центра.
– Врёшь, – Назар издевательски ухмыляется и подходит ко мне так близко, что я улавливаю резкий аромат его парфюма. – Моя знакомая видела вас с Дамиром в ресторане. Вы вели себя, как пара.
– Твоя знакомая или твоя очередная любовница? – едко усмехаюсь, вмиг вспоминая нашу последнюю встречу. Назар сказал, что в постели я полное ничтожество и что он давно спит с другими женщинами. С первым утверждением я бы поспорила, потому что Дамира устраивает наша сексуальная жизнь.
Назар внезапно хватает меня за руку и крепко сжимает запястье. От неожиданной боли на глазах выступают слёзы, я дёргаюсь, пытаюсь вырваться. Страх разбухает в груди, становится сильнее, и вместо того, чтобы вести себя адекватно и взвешенно, я вдруг превращаюсь в перепуганную мышку. Трясу головой, сипло прошу его:
– Отпусти. Ты делаешь мне больно. Назар, хватит.
Его лицо совсем близко, зрачки расширены, они почти заслонили собой зелёную радужку. Запах чужого парфюма бьёт по ноздрям, я задыхаюсь, теряюсь в жутких эмоциях.
– Так вот, ради кого ты меня бросила, – выплёвывает он. – Повелась на богатство Гордеева, хотя сама втирала мне какую-то дичь про свободу и независимость. Я почти поверил тебе. Зря… Все вы, бабы, одинаковые – продажные корыстные шлюхи. Только строите из себя невинных овечек, а на деле раздвигаете ноги перед теми, кто даст больше денег.
– Отпусти, Назар, – кривлюсь от боли, когда он второй рукой обхватывает моё плечо и толкает меня.
– И как? Тебе понравилось? С ним ты тоже была бревном или притворялась? Ради денег ведь можно, – шипит Назар, наклоняясь всё ближе. Его тело касается моего, руки давят на оба запястья, пригвождая к стене. У меня по-любому останется синяк, и не один. Что я скажу Дамиру? Что сама, дура, виновата, раз открыла двери бывшему?
– С ним мне не нужно притворяться, потому что он знает, как доставить девушке удовольствие, – произношу я хрипло, с улыбкой наблюдая, как вытягивается лицо Назара.
Хочу сделать ему больно. Он был груб в прошлом, он занимался со мной сексом, когда я этого не хотела, он трахал других женщин, пока я ради него теряла остатки самоуважения. Назар снова подавляет меня: сильно сжимает запястья, произносит оскорбительные слова, не отпускает, хотя я прошу его убрать руки. Неужели так будет всегда? Мой страх перед ним и его доминирование?
В этот момент я впервые понимаю, что наделяла Назара несуществующими качествами. Дескать, он хороший, просто слишком эмоциональный, неуравновешенный; предатель, но с оговорками; насильник, однако не до конца и не специально. Он ведь спас мою маму, а плохие люди так не поступают. Может, один хороший поступок не должен перевешивать все ужасные? И я зря защищала Назара? Сейчас он делает мне больно и физически, и морально. Чем можно такое оправдать?
– Отпусти, – снова трепыхаюсь я в его руках. Слёзы высыхают, им на смену приходит злость и опаляющая ненависть. Он не сломает меня снова. Я не позволю.
– Какая же ты дрянь, – кривится Назар и впивается в мои губы совершенно ненормальным, яростным поцелуем.
Я мычу, сопротивляюсь, пытаюсь ударить его ногой, но сил слишком мало, да и он наваливается на меня всем телом. Противно, больно, мерзко. Чужой вкус, чужие руки и запах. Тошнота подступает к горлу, по телу бежит озноб, когда я бедром ощущаю, что Назар возбуждён. Он же не собирается? Неужели он ещё хуже, чем я думала?
– Да не сопротивляйся ты, блять. Задолбала, – бесится он. Пытается содрать с меня одежду. Снова присасывается к губам.
Спасительная идея приходит в голову, и я моментально воплощаю её в реальность. Ни за что не позволю Назару сделать то, что он задумал. Я должна любой ценой вырваться из его власти.
Приоткрываю рот, с отвращением чувствую, как он пытается запихать в меня язык, и тут же со всей дури кусаю его за нижнюю губу. Металлический привкус оседает на рецепторах.
Назар как-то по-девичьи взвизгивает и убирает руки.
– Сука! – орёт он, хватаясь за губу. На его пальцах алеет кровь. Быстро вытираю рот и вижу красный след на тыльной стороне ладони. Как бы ему не пришлось швы накладывать – мстительно думаю я.
– Не знала, что ты такой тупой, – падаю на стул, потому что ноги меня не держат. Сил не осталось, я даже опасаюсь, что вот-вот упаду в обморок.
– Что ты сказала? – Назар прижимает к губе пальцы и смотрит на меня с кипящей ненавистью.
– Что слышал. Если ты меня изнасилуешь, я первым же делом расскажу об этом Дамиру. И тогда ты никогда не сможешь открыть рестораны в его отелях. К тому же твой отец узнает, что вырастил насильника. Как думаешь, что тебе светит с такой репутацией? Я уже молчу про вполне реальный срок, который ты можешь получить. Думаю, у Дамира достаточно связей, чтобы затолкать тебя в тюрьму лет эдак на семь, – я выдавливаю из себя победную улыбку. Пытаюсь отыграть свою роль до конца, пока не потеряла сознание. – Так что, хочешь продолжить?
Назар тяжело и громко дышит, прожигает меня разъярённым взглядом, вытирает остатки крови с лица. Скалится в страшной улыбке.
– Ну и дрянь же ты, – к моему огромному облегчению, он идёт к дверям. Оборачивается у порога и качает головой. – Раз такая крутая стала, верни мне деньги, которые я потратил на твою мамашу.
Маска сползает с моего лица, я растерянно моргаю. Он серьёзно?
– Чего ты так насторожилась? – продолжает он ехидно. – Боишься, что Дамир не даст тебе такую сумму? Ну ты же у нас невъебенно крутая и самостоятельная, заработай бабки другим путём. В чём проблема? – он ухмыляется, понимая, что попал в моё больное место. – Номер карты ты знаешь. Через неделю я хочу видеть свои деньги на счету. А пока – до свидания, Илана.
Хлопок двери возвещает о его уходе. Я поднимаюсь, делаю несколько шагов вперёд – и, обессиленная, падаю на кровать. Сжимаюсь в комочек, обхватываю голову руками, жалобно всхлипываю, поддавшись разрушительным эмоциям.
Рядом вибрирует телефон. Звонит Дамир. Я сбрасываю вызов, включаю беззвучный режим. Не могу с ним разговаривать. Не сейчас.
