Текст книги "Продайся мне (СИ)"
Автор книги: Анастасия Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
29
Дамир не спрашивает, почему я припёрлась к нему среди ночи, а молча пропускает в дом. Я еле ноги переставляю, после всех безумных событий меня одолевает усталость. Силы на нуле, эмоции немного притупились. Захожу в гостиную, без спроса сажусь в кресло и всего на секундочку закрываю глаза.
Знаю, что Дамир рядом. Смотрит на меня, отчего кожу привычно покалывает. Но его взгляд больше не напрягает, не выворачивает душу наизнанку. Мне отчего-то хорошо и уютно, словно наконец-то я оказалась там, где должна быть. И с человеком, который меня не предаст.
Что за наивные мысли? Я не знаю Гордеева. И пришла к нему по велению сердца, совсем не думая о том, чем может обернуться наша поздняя встреча. Только сейчас уставший мозг начинает обрабатывать информацию: мы с Дамиром вдвоём, ночью, в огромном и, я надеюсь, пустом доме.
Мне жарко. Открываю глаза и смотрю на Гордеева. Он так близко: стоит у окна, спрятав руки в карманах брюк, давит своей бешеной энергетикой, упорно хранит молчание. Хоть бы слово сказал! Жестокий мужчина. Заставляет меня первой нарушить молчание.
– Я познакомилась с родителями Назара, – грустно улыбаюсь. – Они считают, что работать помощницей – это несерьёзно. Правильнее выйти замуж.
– Какая разница, что они думают?
– Большая. Если бы я связала свою жизнь с Назаром, то породнилась бы с этими людьми.
– Ты больше не планируешь быть его покорной вещью?
Его тон жёсткий, а вопрос отвратительно прямолинейный, но я почему-то не обижаюсь. Сама ведь говорила о себе, как о безвольной игрушке, которой можно попользоваться и выбросить. Конечно, Дамир ничего не забывает.
– Нет, – с ногами забираюсь на диван, обнимаю колени и смотрю куда-то сквозь Гордеева. Момент истины. – Я не выдержала. Надоело притворяться, играть на публику, подавлять эмоции. Не хочу так всю жизнь. Сломаюсь, я уже почти сломалась.
– Наконец-то ты начала видеть мир вокруг себя, – с удовлетворением замечает Дамир.
– Да. Только теперь мне больно. Назар в сердцах признался, что изменял мне около месяца. Я подозревала, но всячески отгоняла предательские мысли. Боялась разочароваться в своём идеальном мужчине. Я такая дура.
Одинокая слезинка катится по щеке, и я быстро смахиваю её пальцами. Меня не покидает ощущение, что Дамир всё подмечает и видит. Он чертовски наблюдательный.
– Мы с Назаром часто пересекались на светских мероприятиях. Он всегда приходил с разными девушками.
В сердце словно попадает ядовитая стрела, и оно кровоточит, с каждой секундой угасая, теряя последние капли надежды.
– Давно это было?
Лишь бы Дамир говорил о прошлогодних событиях, когда мы с Назаром ещё даже не были знакомы. Пожалуйста!
– Всегда, – безжалостно рубит правду Гордеев.
Из моих обескровленных губ вырывается тихий смешок, потом ещё один, уже погромче. Я вытираю мокрые глаза, смеюсь так, что через несколько минут живот сводит болезненным спазмом. Чёрт, да это же самый настоящий праздник! Чувство вины перед Назаром окончательно меня покидает, я больше не испытываю стыда за то, что оставила такого прекрасного молодого человека! Да ну его на хрен. Странно, почему он не признался во всех своих изменах, а сказал только про последний месяц? Неужели совесть проснулась?
– Так вот, о чём вы меня предупреждали, – произношу я, когда немного успокаиваюсь. – Только почему сразу не сказали, что Назар мне изменяет?
– А ты бы поверила? – скептически спрашивает Дамир.
Я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу. Месяц назад я была совсем другой: наивной девчонкой с затуманенными мозгами, которая слепо заглядывает в рот Назара. Нет, я бы не поверила Гордееву. Решила бы, что он хочет разрушить наши чудесные отношения.
– Ни за что на свете, – честно отвечаю я. – Но хорошо, что теперь я знаю правду.
Снова в гостиной воцаряется тишина. Украдкой посматриваю на Гордеева, чувствую неловкость и смущение. Припёрлась к нему среди ночи, возможно, отвлекла от важных дел, заговорила о расставании с Назаром. Ну вот зачем Дамиру эта информация? Он, наверное, ждёт от меня совсем другого.
Я теперь свободна. И могу поддаться своим желаниям. Терять мне больше нечего, дома никто не ждёт, будущее висит на волоске. К чему долгие разговоры и неловкие паузы? Даёшь третий бунт, самый сильный и самый смелый!
Поднимаюсь и шагаю к Дамиру. Он хмурится, когда я кладу руки ему на плечи. Его челюсть напрягается, как только мои пальцы дотрагиваются до упрямого подбородка. Дыхание сбивается, а низ живота окатывает кипятком. Мгновенно, даже без прелюдий. Мне достаточно лишь стоять рядом с Дамиром, смотреть в его невыносимо-тёмные глаза и трепетать от предвкушения.
– Зачем ты приехала? – охрипшим голосом спрашивает Гордеев.
– Я хочу узнать, каково это – быть полностью свободной.
– И при чём здесь я?
Какой же он невыносимый! Неужели не ясно? К чему лишние слова?
– Я редко поддавалась эмоциям и почти не следовала собственным желаниям. Хочу наконец-то жить, а не существовать, – касаюсь его упрямо сомкнутых губ, дрожу от собственной смелости и отчаяния. – Дамир Александрович, я хочу вас.
Ну вот, самые главные слова наконец-то сказаны. Я прячу лицо на его груди, сильно-сильно зажмуриваюсь, от страха даже пальцы на ногах поджимаю. Вдруг он мне откажет? Не знаю, что тогда делать, куда бежать. Я никогда не совершала настолько безумных поступков, никогда не говорила о своих тайных желаниях. Мне и стыдно, и волнительно, и тревожно, и очень хочется, чтобы Дамир сгрёб меня в охапку и зацеловал до смерти.
– Я ценю твою смелость, Илана, – слышу его низкий голос, – но сейчас тебе нужно поспать. У тебя стресс, и на утро ты можешь очень сильно пожалеть о случившемся.
Резко отскакиваю назад. Лицо горит, сердце обрывается и больше не стучит, чёрные мушки мелькают перед глазами.
– Ты меня не хочешь? – совсем по-детски, разочарованно-обиженно спрашиваю я. Даже не замечаю, что перешла на «ты». Вообще ничего не замечаю.
– Я этого не говорил, – вздыхает он, снова пряча руки в карманах.
– Мне всё и так понятно! – отворачиваюсь, быстро иду к двери. Ни за что не останусь с ним в одном доме.
Гордеев настигает меня в коридоре, толкает к стене. Ловит мою ладонь и прижимает её к своему паху. Я ошеломлённо таращу глаза, краснею, как помидор, горю и смущаюсь. Дамир возбуждён. Он твёрдый, горячий, очень большой. Сглатываю. Облизываю пересохшие губы. Смотрю в его нависшее сосредоточенное лицо и слов не нахожу. Испарились они, словно по мановению волшебной палочки.
– Иди спать, Илана. Поговорим, когда ты немного придёшь в себя. Я не хочу трахать ту, которая на утро может обо всём пожалеть и сбежать из моего дома. Ясно?
– Да, – с трудом выдавливаю из себя. Язык тоже пересох и одеревенел. Моя рука по-прежнему там, внизу, обхватывает его, чувствует его жар и каменную твёрдость. Боже, меня насквозь пронзает сокрушительными молниями, я думать связно не могу.
– Отлично. Гостевая спальня на втором этаже. Третья дверь справа. Увидишь.
Он убирает мою руку и, ничего больше не сказав, уходит.
Я ещё пару минут не могу сдвинуться с места, глубоко дышу и трясусь. Потом двигаю застывшими конечностями и с трудом поднимаюсь на лестнице. Толкаю третью дверь справа, ни о чём не думая, падаю на широкую кровать и закрываю глаза. Вряд ли я засну, после такого эмоционального раздрая мне грозит бессонница.
Однако через минуту темнота сменяется яркими картинками, и я улыбаюсь, потому что во сне ко мне приходит Дамир.
30
Я просыпаюсь, когда за окном еле брезжит рассвет. Шарю рукой под подушкой, нахожу телефон и смотрю на часы. Пять утра. Скоро прозвенит будильник, возвещающий о начале нового рабочего дня. Вздохнув, прячу смартфон и на секундочку закрываю глаза. Хочу продлить мгновения беспамятства, но слишком поздно – мозг начинает активно работать, щедро подкидывая мне картинки вчерашних воспоминаний.
Ужин с родителями Назара. Мой бунт, его обидные слова. Наше расставание. Такси останавливается у дома Гордеева. Я говорю о своих желаниях, а он советует мне поспать. Обижаюсь, и Дамир в ответ кладёт мою руку на возбуждённый член.
Горло пересыхает, а внизу живота сладко тянет. Я обнимаю подушку руками и пытаюсь вспомнить вчерашние ощущения. Сначала колкость щетины под пальцами, горячее дыхание Дамира, обжигающее внутренности, затем моё порочное желание и его отказ. Тёмные пятнышки перед глазами от того, что я впервые касаюсь его там. Ликование, интерес, волнение. И неугасающее влечение.
Дамир боялся, что я могу передумать, пожалеть о случившемся и даже сбежать из его дома. Он хотел меня, но не переступил черту. Назар бы никогда так не поступил, он бы выбрал секс, а не благородный поступок.
В ярости мотаю головой. Нет, я не буду вспоминать своего бывшего! Не сейчас, не в доме Дамира, которого по-прежнему хочу. Щёки покалывает от смущения, когда я думаю, какой разратной и прямолинейной была вчера. Это совсем мне несвойственно, однако я ни о чём не жалею. Хочу понять, каково это – отдаться мужчине, к которому меня безумно влечёт.
Провожу ладонью по лицу, тру заспанные глаза. Внизу продолжает разгораться огонь, дыхание становится рваным и поверхностным. Я снова и снова прокручиваю в голове первый поцелуй с Дамиром, и уже не могу спокойно валяться в постели – мне срочно нужно что-то сделать, иначе свихнусь.
Вскакиваю, надеваю платье, умываю чуть опухшее от сна и пролитых слёз лицо, пальцем чищу зубы, чтобы освежить дыхание, и только потом выхожу из комнаты. Я хочу выпить немного кофе, может, что-нибудь приготовить на завтрак. Мне нужно отвлечься. Любым способом. Надеюсь, Дамир рано встаёт.
В коридоре темно, я делаю несколько шагов, держась рукой за стенку, и внезапно на весь дом начинает орать мой будильник. Блин, ну почему я его не выключила? Судорожно достаю из кармана телефон, он выскальзывает из запотевших пальцев, я чертыхаюсь и только со второй попытки убираю звук.
Надеюсь, я не разбудила Гордеева.
Не успеваю толком испугаться, как рядом открывается дверь, и я вижу Дамира. В незастёгнутой рубашке. Видимо, из-за моего будильника он не успел до конца одеться.
Я сглатываю сухой комок, мешающий нормально дышать. В полумраке Гордеев кажется дьявольски красивым. Его глаза прищурены, скулы чуть заострены, упрямые губы плотно сомкнуты. Смотрю ниже. Меня тут же бросает сначала в жар, потом в холод. Мускулистая грудь с тёмными сосками, рельефный пресс, много обнажённой кожи, до которой хочется дотронуться. Подойти ближе, вдохнуть его запах, поцеловать в шею и ключицы. Узнать его на вкус. Облизывать, кусать, изучать.
– Илана? – спрашивает он напряжённым голосом. Я слышу сомнение в его интонации.
– Простите, я забыла выключить будильник. Не разбудила?
Ну что за идиотский вопрос? Он тут стоит весь из себя красивый, в брюках и рубашке, а я пялюсь на его тело и дрожащими губами спрашиваю какие-то глупости.
– Нет, – отвечает Дамир с заминкой.
– Я хотела кофе сделать. Скоро ведь на работу, – я так сильно нервничаю, что начинаю переминаться с ноги на ногу.
Не могу до конца совладать с собой: мои глаза то поднимаются вверх, чтобы прямо смотреть Гордееву в лицо, то опускаются вниз, чтобы снова и снова изучать его тело, пока у меня есть такая возможность. Чувствую, как пылают щёки, как внизу живота скручивается тугая спираль. О чём я только что говорила? О работе?
– На кухне есть кофемашина.
Его голос тихий и какой-то… интимный. Будоражащий, манящий. Горячечная дрожь продирает позвоночник, в груди давит.
Дамир поднимает руки, чтобы застегнуть пуговицы на рубашке. Это кажется мне кощунственным, неправильным. Я задираю голову и сталкиваюсь с ним взглядом. В его глазах я вижу немой вопрос, вызов, ожидание. Гордеев до последнего верен себе – не давит, не принуждает, а терпеливо ждёт. Благодаря этому я чувствую себя в безопасности: знаю, что он не сделает мне ничего плохого, не возьмёт без согласия, не травмирует.
– Я выспалась, но не передумала, – делаю шаг вперёд. – И жалеть ни о чём не буду.
Этих слов достаточно. В следующую секунду Дамир сгребает меня в охапку и жадно целует. От его сурового напора я умираю и возрождаюсь, словно феникс. Моментально отвечаю на дикий поцелуй, цепляюсь за его плечи, в исступлении мну рубашку. Пальцы жжёт от тепла его кожи, грудь напрягается и странно тянет, словно ей чего-то не хватает. Из губ вырываются пошлые звуки, во рту много мужской слюны, отчего между ног пульсирует ещё сильнее, ещё мучительное.
– Я хочу, хочу… Дамир, пожалуйста…. – невнятно бормочу, когда он скользит языком по моей шее.
Я ничего не соображаю. Краем сознания улавливаю перемены: Дамир ведёт меня в свою спальню, его губы и руки исчезают, а потом каким-то волшебным образом моё платье падает вниз, оседает облачком у ног. Дамир расстёгивает лифчик, и я лишаюсь предпоследней защиты. Прохладой обдувает кожу, в растерянности я хочу прикрыть грудь ладонями, но Дамир не позволяет. Обхватывает мои запястья и отводит руки в стороны. От смущения жмурюсь до ослепляющих пятен под веками.
– Ты очень красивая, – слышу его хрипловатый голос, от которого волоски на теле встают дыбом, а под кожей щекотно, словно от пузырьков шампанского. – Открой глаза, Илана. Не стыдись себя.
Слушаюсь. И вижу в его взгляде столько искреннего восхищения, что смущение и стыд отступают, трусливо поджав хвост. Я нравлюсь Дамиру, он хочет меня. Я не должна его стесняться.
Мы одновременно тянемся друг к другу. Стаскиваю с него рубашку, касаюсь губами разгорячённой кожи, затем исследую языком, слегка посасываю. Вскрикиваю, когда ладонь Дамира ложится на мою грудь. Меня будто уносит куда-то, кружится голова, я чувствую слабость и болезненное нетерпение. Когда? Когда?
Дамир накрывает губами мой бесстыдно торчащий сосок, жадно втягивает его, облизывает, касание его языка отдаётся лихорадочным спазмом между ног. Я снова на грани страха и смущения, потому что ощущаю, как влажно внизу. Моё бельё промокло, а ведь мы даже не приступили к главному. Боже, так действительно бывает?
– Дамир, пожалуйста… Я больше не могу… – прошу его, невразумительно шепчу, молю, требую.
Шаг назад, и ноги упираются в кровать. Я ложусь на неё, чуть приподнимаюсь на локтях, чтобы рассмотреть Дамира. Он раздевается, и освещения в комнате уже достаточно, чтобы полностью его видеть. Он стаскивает чёрные боксеры, и мои глаза округляются от смеси восторга и волнения. Вчера я не ошиблась. Его член большой. Длинный, идеально ровный, с набухшей розовой головкой.
Во рту много слюны, которую я тут же сглатываю. Дамир самодовольно улыбается, заметив мой восхищённый взгляд, и нависает сверху. Вдавливает моё тело в кровать, врывается языком в приоткрытый рот, пьёт меня до дна, иссушает и возрождает к жизни. Я трогаю его везде, где только могу дотянуться, извиваюсь, царапаю ногтями его спину и снова прошу, прошу, прошу.
– Боже, Дамир, – ахаю я, когда он сдирает с меня трусики и трогает там, где невыносимо пульсирует.
Краснею, когда его пальцы с влажным звуком погружаются в меня, наполняют изнутри, надавливают на какую-то точку, отчего я дрожу, задыхаюсь, кричу и снова умоляю. Я на грани взрыва, но не хочу, чтобы всё случилось так быстро.
Дамир отодвигается, по характерным звукам понимаю, что он надевает презерватив. Меня колотит и трясёт от возбуждения, перед глазами расплываются цветные пятна, огненными вспышками сводит низ живота.
– Не терпи, говори, если что-то будет не так, – шепчет на ухо Дамир, а потом я ощущаю это – давление латексной головки между ног.
Неотрывно смотрю в его глаза, когда он заполняет меня, сантиметр за сантиметром проникает дальше, глубже, до самого предела. Воздух покидает лёгкие, изо рта вырывается то ли стон, то ли всхлип, а тело превращается в натянутую струну. Он большой, мне туго, непривычно и даже немного больно. Но это сладкая боль, ни с чем не сравнимая. Я готова терпеть её вечно.
Дамир целует меня и совершает первый толчок. Я протяжно мычу в его рот, вонзаюсь ногтями в плечи. Мне невыносимо хорошо. Болезненные ощущения уходят на второй план, а ещё через пару толчков и вовсе отступают. Не могу отвечать на поцелуй, не могу дышать, думать, жить. Верчу головой, жмурюсь, всхлипываю, забываю о том, кто я и что происходит. От каждого движения внизу сильнее закручивается спираль, хлюпающие звуки заполняют комнату, а перед глазами всё ярче вспыхивают разноцветные салюты.
Пальцы Дамира на моих губах, я чувствую вкус его кожи, дурею, схожу с ума. Его горячее дыхание щекочет висок, зубы кусают мочку уха. И я взрываюсь. Тело бьётся в сильнейших конвульсиях, снопы искр брызжут в глазах, реальность распадается на мелкие кусочки, и собрать её воедино я не могу. Кричу и царапаю спину Дамира, а когда через несколько мгновений он начинает двигаться грубо, мощно, невыносимо глубоко – я снова стону, теряя себя. Второй оргазм оказывается дольше и слаще первого. Я даже не знала, что так бывает.
Хриплый стон возвещает о том, что Дамир тоже достиг пика. Я улыбаюсь. Интуитивно чувствую, что ему понравилось быть со мной, что он еле сдерживался и сорвался только в самом конце. Мне не было страшно или больно. Наоборот, я впервые потеряла всяческий контроль над своим телом. И впервые испытала оргазм от проникновения.
– Сегодня день открытий, – со сдавленным смешком говорю я, уткнувшись лбом в плечо Дамира.
– И каких же?
– Не подозревала, что бывает настолько… волшебно и сильно. Будто в сказку попала.
Дамир тянет меня вверх, вынуждая лечь на него. Через полуопущенные ресницы я вижу его сияющую улыбку. Он обхватывает мой затылок и впивается в мои губы всё тем же голодным поцелуем. Словно мы не занимались только что сексом, и он по-прежнему безумно меня хочет.
А если это действительно так? Начинаю ёрзать на нём, и сразу же ощущаю всю твёрдость его намерений. Задрожав от восторга и острого прилива возбуждения, я страстно отвечаю на поцелуй.
И пусть весь мир подождёт.
31
Улыбка не сползает с лица, пока я принимаю душ. Намыливаю тело гелем, которым пользуется Дамир, и с удовольствием думаю о том, что буду пахнуть им, своим новым мужчиной. Наверное, я забегаю вперёд, но по-другому, увы, не умею. Для меня секс – это очень серьёзно, и в мыслях я уже строю воздушные замки. Вот мы с Дамиром ужинаем в ресторане, а потом едем к нему домой и занимаемся сексом. А вот он зовёт меня в кино или на скучное светское мероприятие, представляет друзьям и родственникам, называет своей девушкой.
Сердце трепещет в груди, глаза влажнеют. Я слишком романтичная и наивная, а ещё безумно тороплю события. Вчера рассталась с Назаром, а сегодня мечтаю о другом мужчине. Но ничего не могу с собой поделать. Мы ведь переспали, это должно что-то значить!
Мне и смешно, и плакать хочется. Головой понимаю, что секс ничего не значит, многие люди занимаются им без всякого подтекста, просто ради удовольствия. Это я мозгами двинутая, раз считаю обычный физиологический процесс чуть ли не главным проявлением чувств. Нужно поумерить пыл, вспомнить, как я радовалась свободе, и ни за что на свете не показывать Дамиру свою уязвимость. Даже если он скажет, что это был секс без обязательств, я справлюсь. Будет больно и обидно, но главное – чтобы меня не уволили, а с остальным можно смириться.
– Кофе будешь? – спрашивает Дамир, когда я робко захожу на кухню. Он осматривает меня с ног до головы и недовольно хмурится.
– Да, буду.
Пока Дамир возится с кофемашиной, я достаю телефон и открываю камеру. Внимательно разглядываю себя, но никаких изъянов не нахожу. Лицо бледнее обычного, но зато глаза горят, словно я с утра выпила что-то алкогольное. Наверное, так выглядят девушки, которые получают удовольствие от секса. Я-то думала, что просто не подстроилась к Назару, а на самом деле он был не моим мужчиной, мы не совпадали на всех уровнях.
Я кладу телефон на стол, дальше осматриваю себя. Вроде всё в порядке. Почему же Дамир так странно на меня реагирует?
– Спасибо, – смущённо улыбаюсь, принимая чашку кофе из его рук.
Он садится напротив, но ничего не пьёт. Продолжает сканировать меня пристальным взглядом. От накатившей вдруг робости я с трудом пью горький напиток, обжигаю губы, неловко ёрзаю на стуле.
Секс у нас был восхитительный, но вот возбуждение прошло, мир вновь обрёл чёткие очертания, и меня захлестнули противоречивые эмоции. Неловкость, волнение, страх, слепая надежда. Не знаю, куда деть руки, не могу протолкнуть кофе внутрь, каждый глоток – это мучение, тем более когда Дамир продолжает пытать меня своими карими глазами.
– Что-то не так? – ставлю чашку на стол, с вызовом смотрю на него, чуть задрав подбородок. Пусть уже рубит правду-матку, а не глазеет, недовольно нахмурив брови.
– Сегодня у тебя выходной, – произносит он не то, чтобы сухо, но всё же слишком официально. Будто вернулся в статус моего начальника.
– Почему? Рабочий же день, – растерянно бормочу я, от страха губы начинают дрожать.
Это такой тонкий намёк, что он больше не нуждается в моих услугах и совсем скоро уволит? Я готовила себя к подобному сценарию, но всё же оказалась недостаточно сильной, чтобы стойко принять поражение.
– Для начала тебе нужно переодеться, – он выразительно смотрит на моё платье.
Неужели он недоволен моей одеждой? Хотя… Это платье купил мне Назар, как, впрочем, и половину гардероба.
– Это не займёт много времени.
– А остальные хлопоты?
– Вы имеете в виду переезд?
Я осекаюсь, но перемотать назад время невозможно. После трёх оргазмов, после того, как я кричала, стонала и извивалась под Дамиром, я вдруг обращаюсь к нему на «вы». Какой же абсурд!
Он приподнимает левую бровь, улыбается иронично, как бы подразумевая всю неуместность моих слов. Его лицо перестаёт быть напряжённым, карий взгляд заметно теплеет, и я вдруг расслабляюсь. Тоже начинаю улыбаться, волосы небрежно поправляю.
– Ещё не привыкла, что можно говорить тебе «ты», – мой голос взволнованный и очень тихий, но Дамир всё прекрасно слышит. – Я могу переехать к маме после работы, это не страшно.
– Нет, Илана, ты заслужила полноценный выходной, которым можешь распорядиться по своему усмотрению.
Обиженно поджимаю губы, холодом сковывает лёгкие.
– Мне нравится работать, правда нравится. Я не нуждаюсь в выходных. Или ты просто не хочешь, чтобы сегодня я мелькала у тебя перед глазами?
Он начинает смеяться. Негромко, открыто, заразительно. Я даже забываю о собственных страхах – он сейчас настолько красивый и какой-то свой, родной, что под кожей пузырится восторг, смешанный с пока ещё непонятным, но очень тёплым и значимым чувством.
– Я хочу, чтобы ты каждый день мелькала у меня перед глазами, не только сегодня. Но тебе нужно решить вопрос с переездом, – он вновь становится серьёзным. – Кстати, почему ты говорила про маму? Разве ты не можешь снять квартиру?
– Честно говоря, я об этом даже не думала.
А ведь Дамир прав – зачем мне жить с мамой, когда я могу позволить себе съёмное жильё? У меня хорошая зарплата, пару дней назад пришёл аванс, а через неделю должны выплатить основную сумму.
Мечты о свободе на глазах становятся реальностью. Я никогда не жила одна: то с родителями, то с соседками в тесной комнатке общежития, то с Назаром. Но теперь всё иначе. Аванса хватит на первый взнос, деньги я никуда особо не трачу, поэтому голодать в любом случае не буду. Надо рисковать.
– Я наберу знакомого риелтора, он свяжется с тобой и поможет выбрать лучшую квартиру, – мягко произносит Дамир.
– Спасибо.
Он накрывает мою руку своею и проникновенно заглядывает в глаза. Тело вмиг загорается от его прикосновения, отчего я облизываю пересохшие губы и сбивчиво дышу. Дамир видит мою реакцию, улыбается краешком рта.
– Я не собираюсь тебя увольнять или делать вид, будто между нами ничего не было. Ты мне нравишься, Илана.
– Правда? – затаиваю дыхание, когда смотрю в его глаза и пытаюсь найти в них намёк на ложь. Но вряд ли Дамир умеет лгать. Он искренний и прямолинейный, за что я безмерно его уважаю.
– Конечно, правда, – он усмехается, а затем притягивает меня к себе и целует до беспамятства.
Когда дыхания почти не остаётся, а внизу живота требовательно ноет, Дамир отрывается от моих губ, нежно гладит меня по лицу и, тяжело вздохнув, бросает взгляд на часы. Я тоже смотрю. Почти восемь. Он опаздывает на деловую встречу.
– Я позвоню вечером, – говорит он на прощание.
Верю, что так и будет. Дамир не разбрасывается пустыми обещаниями.
