Текст книги "Resurrection (СИ)"

Автор книги: Анастасия Сокол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Потому что ты – искусный маг, обладающий большой созидательной силой? – Кайо вскинула бровь и чуть улыбнулась. На самом деле она всегда так считала, пусть и не питала прежде к Лео даже приязни, не то что симпатии или чего-то большего. Они были друг другу навязаны, бунтовать было их правом и единственной возможностью хоть немного выпустить пар в то время.

Однако Таики только тихо рассмеялся. Тихо – и очень горько.

– Сын самой непостоянной женщины на Земле, которая даже не удосужилась узнать имя человека, с которым меня зачинала? – снова уточнил он. – Ты видишь одну правильную деталь, Мичи, но не замечаешь всего остального. Ты – принцесса, а я – бастард. У тебя есть мощь огромной планеты, у меня – только личный магический резерв, пусть и весьма обширный. Это было невыгодно ни в политическом плане, ни даже для поддержания репутации вашего дома.

Мичиру невольно рассмеялась, прикрывая ладонью рот и отбрасывая за спину волосы.

– То есть, пока я хандрила по мертвым людям, ты думал о том, почему такого недостойного тебя решили сделать моим мужем? – уточнила она, так и не сумев согнать с лица улыбку. Сама не знала почему, но ее ужасно развеселил данный факт. Даже тоска по родным как будто спряталась куда-то на самое дно ее внутреннего ящика Пандоры.

Таики сдул с лица челку.

– Примерно.

– И к чему же ты пришел? – это было действительно интересно. Лео был так же умен, как и Амели, и прежде они могли выдавать совместно удивительно логичные вещи, пусть с виду и слишком сложные для восприятия неискушенного человека.

– К тому, что это было выгодно человеку, который изначально Альянсу этот огромный матримониальный план и предложил, – однако, не оправдав ожиданий девушки, отозвался Коу.

Мичиру пожала плечами.

– Так все знали, что это была мать Усаги, Тай, – легко парировала она. – И она просто хотела объединить Альянс, укрепив отношения между государствами брачными узами.

Таики кивнул – и вновь уставился на прибой.

– Да, – согласился он, – что есть, то есть. Цели только благие, куда ни плюнь. Но при этом она могла предложить тебе альтернативу. Тебе – и любой из вас. Любого принца с другой планеты, понимаешь? У одной только Рей было два старших брата. Но все мужчины, которых королева Серена прочила в мужья хранительницам планет и будущим королевам, были землянами. Почему?

…а действительно, почему?

Мичиру потерла мизинцем лоб и помолчала. В голову приходила только версия о долгосрочном матримониальном плане, и именно ее в конце концов она и озвучила.

– Проблема кровосмешения нам не грозит, конечно, – медленно протянула она, – потому что носители полубожественной энергии не могут быть увечными, – здесь Таики как-то насмешливо хмыкнул, и оставалось только гадать, к чему относилась его реакция, – но я все же считаю, что она решила подстраховаться. Если у нее было в планах увидеть внуков, то она собиралась и сосватать их еще с пеленок. Просто тогда женила бы или выдавала их замуж за кого-нибудь уже не с Земли, а с Венеры или с Урана, скажем. А еще, – Мичиру подумала и вздохнула, – думаю, женихи были с Земли, чтобы ваше государство со своим Золотым кристаллом потом ни на кого не напало. Земляне со своими нравами считались весьма грозными противниками.

Коу медленно кивнул, и девушка недовольно сморщила нос. Ее поражало, как он всегда так просто делал это – приходил и вовлекал кого угодно в обсуждение своих теорий, даже если изначально этого никто не планировал. Вот сама Мичиру хотела просто посидеть с ним молча, раз он пришел, но вместо этого вдруг обсуждает эту засаленную политическую интригу, которая уже не имеет никакого значения.

И об этом, кстати, Мичиру тоже решила сказать.

– Я не понимаю, если честно, – осторожно произнесла она, не желая его обидеть, – почему ты над этим задумался именно сейчас? Ведь сейчас мы уже не пешки, и это неважно.

Сейчас Мичиру вполне согласна была оставаться с ним не по чужой указке, а по своему собственному желанию.

Если Лео, конечно, желал того же.

– Потому что я думаю, – вздохнул парень в ответ, – что Серена была права.

Мичиру замерла – и от неожиданности приоткрыла рот. И только она собралась ответить – сама толком не знала, что там из нее рвалось, – он вскинул руку и пристально посмотрел на нее, одним этим заставив промолчать. Потому что ему явно было еще что сказать по этому поводу.

– Ты сама выразилась насчет полубожественной энергии, – принялся пояснять он, – и я считаю, что единственной настоящей причиной того, что Серена расставила нас на своей игровой доске именно так, было то, что все выбранные ею женихи отличались какими-то… особыми энергетическими потоками. Она была хранительницей самого мощного источника энергии в нашей системе, а может – и не только в ней.

Здесь Таики как-то сардонически усмехнулся, как будто бы своим мыслям, и Мичиру могла поручиться, что знала, о чем он подумал – источник был явно самым сильным не только в их системе, потому как Усаги победила с Серебряным кристаллом массу внесистемных недоброжелателей. И да, силу кристалла приумножала чистота ее сердца, это бесспорно, но все же… Все же. Усаги была другой – не такой, как ее мать. У Серены кристалл работал как-то иначе, а их милая нежная Селе… она была всегда будто сама – кристалл.

– Тот же Жадеит, – между тем все не успокаивался Коу, – был и вовсе безродным сиротой, и ему было вполне нормально в подобном статусе, уж поверь. Но ради того, чтобы дать ему титул, король Геб позволил своему сыну перекроить кучу указов и нарушить массу традиций. И уж явно не ради самого Жада и не ради того, чтобы просто угодить Эндимиону. Он сделал это, чтобы Жадеит смог жениться на Рей. Ради этого же он сделал Куна повелителем Севера, а не Востока буквально за год до катастрофы. Выкрутился, отдав ему владения леди Хионы и сославшись на то, что материнский дар легче как раз на территории матери развивать.

– Хочешь сказать, – начиная все-таки понимать, куда собеседник клонит в своем горячем убеждении, медленно начала Мичиру, – что это был не просто матримониальный план, а план по планомерному усилению Альянса через брак? Да так, чтобы не абы кто в этот брак вступал, а определенные люди с определенными дарами?

Таики рвано кивнул.

– Я согласен с тем, что это довольно цинично, – произнес он с невеселой улыбкой, – согласен с каждым словом, которое ты произнесешь в пользу этой позиции. Меня и самого это ужасно возмутило, когда я только до этого додумался. Так изящно и так самоуверенно играть чужими судьбами – это надо иметь достаточно наглости! Но потом…

– Что потом?.. – осторожно подначила Мичиру. Уже почти зная, что он ей скажет. Все-таки за эти месяцы она неплохо его изучила.

– Потом я понял, что это в своем роде гениально, – вздохнул средний Коу, и она коротко кивнула сама себе. – Огромный Альянс, связанный так тесно, что его государствам нет смысла воевать между собой. Сильные правители, довольные ими народы. Она мыслила иными категориями, нежели мы. И я думаю, нам стоит придерживаться ее плана, – «Что?..» – У нее ведь почти получилось, остался только… только Миканор, которого некуда было пристроить.

– Да, – жестко припечатала Мичиру, стиснув зубы. – Потому что до этого она изолировала двух принцесс-хранительниц, силы которых боялась до трясучки, и обезглавила этим два государства.

Этого девушка не могла простить их светлой королеве, какие бы благие цели та ни преследовала. И почему-то ей казалось – этого Серене до сих пор не может простить даже сама Селенити.

Хотару и Сец были замечательными. Они были куда более сострадательными и светлыми, чем даже некоторые из внутренних воительниц, и то, какая судьба постигла их при Серене… От одной мысли об этом темнело в глазах.

Мичиру была рада, черт возьми, что королева все-таки умерла. Рада, что та отдала свою жизнь за то, чтобы ее пешки, в число которых она включила и собственную дочь, реинкарнировали на Земле. Кайо считала, это была расплата королевы за безжалостные игры в богиню судьбы.

Таики накрыл ее сжавшуюся в кулак тонкую руку своей ладонью и подарил ей еще одну маленькую невеселую улыбку.

– Я знаю, – тихо согласился он. – Знаю. Но еще я знаю, что ее больше нет, и ее план можно воплотить так, как удобно нам – просто переженившись и потом переженив детей.

Мичиру нервно расхохоталась.

– И как ты себе это представляешь? – поинтересовалась она ядовито.

– Пока понятия не имею, – легко повел плечом парень. – Для начала нам самим надо пережениться, вообще-то. А дети… пусть растут вместе. Их нужно просто правильно воспитать – объяснить им, что семья – это в первую очередь не страсть и горящие угли, а доверие и опора.

Кайо накрыла его ладонь своей свободной ладошкой и склонила голову набок, обозревая получившийся «пирожок».

– Ты думаешь, из этого что-то выйдет? – со вздохом уточнила она; он знал, что она почти что сдалась, конечно.

– Разумеется, – уверенно кивнул Таики. – В конце концов мы не такие, как наши родители, разве нет?

Мичиру чуть улыбнулась.

Буря в груди и на языке утихла, и вновь остался только прибой, стелющийся перед глазами.

– Точно, – мягко отозвалась она. – Мы намного лучше.

Комментарий к Entracte II

**Нерей** – бог Средиземного моря, способный менять свой облик и предсказывать будущее.

**Дорис** – богиня Средиземного моря, жена Нерея и мать нереид в греческой мифологии.

**Астерия** – в древнегреческой мифологии звёздное божество.

**Хиона** – греческая богиня снега, дочь Борея, бога северного ветра и зимы.

========== Entracte III ==========

Усаги ждала у ворот школы, и Хотару, только увидев ее, припустила бегом, до белых костяшек сжимая в руке портфель и спустя пару минут буквально врезаясь девушке в грудь с неуклюжими объятьями. Лунная принцесса засмеялась, обхватывая ее обманчиво хрупкими тонкими руками, и крепко прижала к себе.

– Сейчас постоим минутку, – с улыбкой сообщила она Хотару в волосы, – а потом пойдем за Минако, согласна?

Девушка часто закивала и уткнулась носом Цукино в плечо, ужасно желая и боясь признаться в том, что она… скучала. Скучала так, что иногда хотелось реветь – непонятно от чего. Хотару жила с Сецуной с самой кончины отца, не пережившего взрыва в школе Мюген, и присутствие Плутон, конечно, облегчало дело (теперь Хотару это понимала), но все же… Сец иногда пропадала (к Вратам, как видно), и девушке было… одиноко. Пожалуй, она слишком привыкла к тому, что и Харука, и Мичиру, и девочки, и Усаги всегда были рядом с того момента, как кончилась история с Граалем, и поэтому то, что она так внезапно лишилась их на целых два года, сделало свое дело.

Теперь Хотару хотелось отогреться, и она старалась как можно чаще бывать с кем-то из иннеров – старшие подруги намного чаще бывали заняты. Харука и Мичиру уже закончили школу и поступили в университет, а Сец и вовсе следила за работой своего ателье. Но при случае они собирались, и такое произошло уже дважды за последний месяц.

И дважды за этот месяц Хотару смогла увидеть его. Пожалуй, это было самым замечательным в коллективных посиделках: их огромная компания занимала несколько квадратных метров одного из городских парков, и Томоэ могла безнаказанно наблюдать за юношей, который, наверное, даже имени ее толком не помнил. Она знала, у него всегда были проблемы с именами. А еще он был очень резкий. Но пару раз он еще до их коллективной амнезии помогал ей поймать ее любимую шляпку (подарок Чибиусы), и они даже, кажется, о чем-то говорили потом. Хотару не помнила, о чем именно, запомнила просто его печально-ласковый взгляд. Уже потом поняла, что попала в ловушку.

Потому что таким взглядом, с которым говорил о своей фальшивой принцессе пару лет назад, теперь Коу Ятэн смотрел на Минако. И это было… довольно больно. Не потому что Хотару ревновала – потому что сама Минако смотрела ласково в сторону совершенно другого человека, а это значило, что Ятэну с ней ничего не светило.

…а еще он не любил, когда его называли «Ятэн» и куда охотнее откликался на свое прежнее имя. И Хотару не совсем этого понимала – она вот свое прежнее имя совсем не любила.

Но это неважно, впрочем. И вообще, это совсем не ее дело, верно?

Они с Усаги наконец двинулись от ворот и направились в сторону консерватории. Их принцесса и Минако ходили туда на какие-то особые курсы, оплачиваемые музыкальной школой, и готовились в конце второго семестра сдавать предварительные экзамены для поступления. И сегодня Мина, кажется, застряла там на каком-то семинаре, проведения которого давно ждала. Правда, на вопрос о нем Усаги лишь повела плечами.

– Ты знаешь, – вздохнула она, – признаться, я не очень внимательно ее тогда слушала. Мы стояли в магазине, и я выбирала струны – у меня ведь скоро тоже вступительные испытания. Но, кажется, она говорила что-то про то, что приезжает китайский композитор, который будет присутствовать на экзаменах. Чжоу Вэйджи вроде, он недавно был назначен каким-то серьезным председателем и ведет сейчас дела с союзом композиторов Японии.

Хотару усмехнулась, пружинисто следуя за ней и качая головой. Прежняя Усаги и близко не была такой внимательной, и эта метаморфоза, произошедшая с ней, была совершенно удивительной. И – восхитительной, потому что принцесса все равно оставалась все такой же светлой, нежной и в чем-то совершенно непосредственной девушкой. Просто… повзрослевшей.

– Что-о-о-о? – между тем протянула Цукино в ответ на смешок, и Хотару неловко повела плечами.

– Просто это мило, – отозвалась она, не теряя улыбки. – Раньше, если бы ты не слушала, то не услышала бы ничего, а тут – говоришь, что ничего не знаешь, а потом оказывается, что ты знаешь все.

Усаги, услышав это, и сама рассмеялась.

– Я не смогу стать хорошей королевой, если не буду слушать, что мне говорят, верно? – она сдула со лба лезущую ей в глаза челку и проворчала, что давно пора ее подровнять; Хотару с интересом окинула взглядом тяжелые золотые локоны подруги, затянутые сегодня в два низких хвоста с какими-то удивительными кручеными петлями, и прикусила изнутри губу.

У нее самой волосы за эти два отросли из рваного каре только чуть за лопатки, поэтому она жутко завидовала. Белой завистью, разумеется, или как там еще говорят. Ведь если Ами или Харука ходили с короткой стрижкой – они стриглись так исключительно потому, что им подобные прически нравились, и для них это было удобно. А вот Хотару так стригли дома у отца – ну, ее земного отца. Потому что так было удобно ему. Когда он делал ей новые и новые операции, чтобы сделать ее тело «идеальным», длинные волосы Хотару ему мешали, и в один день он велел их отрезать так, чтобы они едва закрывали шею. В лабораторных условиях, когда требовалось убрать волосы под полиэтиленовую шапочку, это было удобно, но в повседневной жизни…

Хотару заправила за ухо отросшую прядку, наслаждаясь тем, что теперь она достаточно длинная, чтобы не выбиваться обратно хоть пять минут, и вздохнула. Ее тело уже давно было самым обычным телом, без шрамов у сочленений суставов и без следов ожогов, но иногда ей до сих пор казалась, что она ощущает, как горит каждая ее косточка от боли по окончании очередной операции, когда обезболивающее перестает действовать.

А ведь все это было уже, кажется, так давно…

Усаги осторожно потянула ее за руку, призывая завернуть направо, чтобы подойти к воротам здания колледжа, и они вошли на территорию. Здесь было несколько скамеек перед входом, и девушки расположились на одной из них. Усаги достала из своей сумки телефон и уточнила время.

– Еще десять минут, и пойдем в кино, – она улыбнулась и ласково поправила Хотару волосы. – Мы с Минако подумали, что в это время можно посмотреть «Призрака в доспехах», его показывают в ближайшем отсюда кинотеатре, но это скорее по части Ами, так что можно сходить и на новинку, если ты хочешь – Гибли недавно выпустили «Принцессу Мононокэ», Мако очень хвалила это аниме.

Хотару покачала ногой и мысленно прикинула, сколько будет стоить билет. Девчонки уже подрабатывали, а вот она пока жила на иждивении у Сец, и хотя та никогда не жалела на нее денег, не хотелось лишний раз говорить ей, что карманные уже кончились. Поход же в кино мог сильно ударить по кошельку, особенно если идти в «Тои Синема».

К тому же выбор фильма… Хотару мысленно поаплодировала подругам – кто-то из них даже не глядя попал не в бровь, а в глаз. «Призрак в доспехах» – это было не седзе, которое раньше так нравилось Усаги, и даже не штучка вроде «Сейлор Ви». Больше того – девушка не поручилась бы, что не расплачется, слишком в свое время ее задели провода на постере. Но с другой стороны…

– Смотря что из этого будет дороже стоить, – в конечном счете вздохнула она, прекрасно понимая, что будет дешевле, конечно же.

– «Призрак в доспехах», ясное дело, – понимающе хмыкнула принцесса – и легонько толкнула Хотару локтем в бок. – Но не думай, что и он нам обойдется уж очень дорого. Сегодня среда, вообще-то.

Хотару хлопнула себя по лбу. Точно! Но одно другого все равно было не лучше, так что… раз она уже внутренне решила с сеансом, а девочки и вовсе отдали окончательное решение ей на откуп…

– Но все равно пойдем на «Призрака в доспехах», ладно? – Хотару вскинула на Усаги глаза, и та кивнула, легко улыбаясь. Как будто бы даже и… понимающе.

Хотару пожала плечами – и обернулась на хлопнувшую входную дверь. От здания колледжа к ним бежала Минако, эмоционально размахивая руками и голося что-то про какую-то Кадзиуру Юки и про какого-то Маруту Седзо. Усаги при виде нее прыснула и пружинисто подскочила с места, точно таким же отлаженным жестом, как и с самой Хотару, ловя принцессу Венеры в свои объятья.

Воительница Сатурна ощутила, как расползаются в широкую улыбку уголки рта, и тоже поднялась на ноги.

Что бы там ни было в ее прошлом, теперь оно точно осталось там, разумом Хотару это хорошо понимала. И теперь… теперь надо доказать это своему сердцу. И она обязательно это сделает. Она обязательно отогреется.

В конце концов, начало уже положено.

Комментарий к Entracte III

**Тои Синема (Toei Cinema)** – сеть кинотеатров в Токио.

**Среда** – день недели в Японии, когда девушкам в кино делают скидку на билеты.

**Кадзиура Юки** – японский музыкант, композитор, продюсер.

**Марута Сёдзо** – японский композитор, музыкальный теоретик.

========== Entracte IV ==========

Видения будущего при попытке сделать их хоть немного четче всегда дробились и искажались из-за множественных пространственно-временных помех как картинка из сериала в стареньком телевизоре, однако Сецуну это не так чтобы слишком уж останавливало когда-либо. Так и сейчас – она зависла над полом, скрестив по-турецки ноги, и подвесила перед собой гранатовый шар приготовившись к тому, чтобы задействовать один из ключей.

Настоящее изменилось, и ей нужно было удостовериться, что все в порядке с тем будущем, которое им известно. И зал подле Врат времени подходил для этого идеально – здесь она ничем не могла навредить временным потокам, а самое главное – не могла пересечься со своим двойником из будущего, потому что древний бог времени обустраивал Врата мудро. К ним вели тысячи и тысячи разных коридоров из разных моментов времени, и любая версия стража могла заходить в коридор, ведущий к главной межвременной зале, не боясь столкнуться со своим двойником – у каждого из них этот коридор будет свой, и из-за этого, несмотря на то, что Врата только одни, казусов можно было не опасаться.

Именно поэтому Сецуна решила обосноваться здесь для удаленного путешествия, ведь посмотреть на будущее из прошлого – это все равно что прочитать знаки, предрекающие грядущее, по гадальному шару. Она вполне могла наблюдать за своей будущей версией, находясь при это в полуметре от нее, просто в другой версии коридора. Тысячи коридоров – и тысячи разных версий прошлого, настоящего и будущего – или только один коридор, где вас разделяет тысячелетие. Плутон всегда восхищало изящество этой древней задумки, потому что сенши сколько угодно могли предполагать и исследовать – но найти точную разгадку этого секрета не удалось еще никому.

Коридоры были даже не лабиринтом, а будто лучами огромного солнца, которые пересекались в одно и то же время везде и нигде.

Сецуна сняла с обсидианового кольца один из маленьких золотых ключиков – тот, что отблескивал на черенке манящими гранатовыми переливами – и постучала по темному стеклу шара девять раз. Дымка в шаре заклубилась, запульсировала, как будто готовилась исторгнуть что-то наружу – и вспыхнула, открывая Сецуне… знакомый лиловатый туман временного коридора. И – ее саму, смотрящую в недра гранатового шара. В видении будущая Плутон сидела прямо на теряющемся в тумане мраморном полу и облокачивалась спиной на грудь пепельноволосого мужчины со знаком клана Белой Луны во лбу.

– Ну и что ты там видишь? – у мужчины были сияющие аметистовые глаза и густой манящий голос, обволакивающий как патока. Принц Алмаз из клана Белой Луны, несправедливо осужденный королевой Сереной и милостиво оправданный ее дочерью.

– А ты не видишь ничего? – Будущая Плутон удивленно вскинула брови и оглянулась на собеседника.

– Только твое отражение, – хохотнул тот. – А как насчет тебя самой? Ты… видишь что-то другое? – он помедлил на этом и нахмурился, как будто четче вглядываясь в дымку гранатового шара.

Будущая Сецуна плавно повела плечом, откидывая с лица гладкие волосы, и Плутон задумчиво свела брови – неужели она действительно так выглядела? Там, в будущем. Да и здесь – тоже ведь интересно. Хотя здесь зеркало никогда не показывало ей такую подчеркнуто счастливую и спокойную женщину, не несущую на своем лице никакого отпечатка душевных метаний – и не таящую в своих глазах никаких теней.

Потому что таиться было в сущности не от кого. Та Будущая Плутон, которой Сец еще только предстояло стать, смогла разделить свое бремя с тем, кто согласился ее поддержать и понять. С тем, кто не отпускал ее от себя и каждый раз сиял глазами при одном только взгляде на нее – так, словно никак не мог налюбоваться.

Сец часто на них смотрела, когда сюда приходила, и это отчасти было даже нарушение законов времени, хотя ее очень спасало то, что она была все-таки стражем Врат, а не чем-либо посторонним. Впрочем, сейчас ей казалось, что все прежде известное им о времени – глупость. Многие маги и чародеи изучали время, много было выдвинуто теорий… но никто так и не докопался до истины. Даже самой Сецуне эта истина была недоступна. Ни ей, ни ее будущей, более счастливой и совершенной версии.

Может, будущее менялось от одного только изменения настоящего. Может, разные версии настоящего порождали тысячи тысяч разных миров, отличающихся друг от друга только одним событием. А может – мир был только один, и он был закольцован так, что в нем каждый момент времени влиял на другие, и прошлое влияло на настоящее и будущее так же, как само будущее влияло на прошлое и настоящее.

Никто из них не был богом, и им недоступно было это знание, они просто не смогли бы его осмыслить, и Сецуна считала – так правильно. Так должно быть. Может, когда-нибудь придет тот час, когда они будут достойны того, чтобы увидеть и познать все тайны Вселенной, но пока – они лишь хранители, и этого уже не так уж и мало.

– А разве я должен видеть? – Алмаз всматривался в шар – и замершей Сец казалось, что через шар он смотрит прямо в нее. Ей казалось, она уже в него влюблена. Ведь как не влюбиться в того, кто оказывает тебе такое почтение и проявляет к тебе такие интерес и восторг. Пусть даже в далеком будущем.

Там, где все уже так, как надо.

– Вообще-то да, – Будущая Плутон коротко улыбнулась и пояснила: – Мы с тобой заключили союз, стали частями одного целого. Моя жизнь – твоя жизнь, моя сила – твоя сила, мое бремя…

– …стало нашим общим, – принц улыбнулся и, отведя с ее плеча гладкие, темные впрозелень волосы, мягко коснулся губами кожи. – Не то чтобы я имел что-то против. Но, думаю, время еще не пришло, потому что мы еще не провели полный обряд бракосочетания.

– И вообще-то мы должны быть последними, – женщина коротко сморщилась, как будто съела кислый лимон, и шумно вздохнула. – Я, конечно, не претендую на это, но порядок очередности – это…

Алмаз завел свои восхитительные глаза и весело прицокнул языком на это. Сец прищурилась, не совсем понимая, о чем идет речь. Очередность – это ведь очередность нареченных в плане коронаций и консумирования браков. Эта очередность была мало связана с положением планет в системе и являлась очередной древней традицией, которую, по всей видимости, Селенити хотела возродить.

Не то чтобы Сец была против, но пока у их королевы там, в будущем, явно что-то не получалось. Возможно остался кто-то один?

– Это не кажется тебе слишком натянутым? – Алмаз вздохнул в свою очередь. – Только не говори, что ты даже сюда пришла, чтобы об этом подумать! Лея и Мик сами прекрасно решат, какую дату им назначать, тебе не кажется? Тем более, что… – он поджал губы, – особой любви между ними нет.

Будущая Плутон отставила шар и качнула головой.

– Ты не прав в этом, – произнесла она с сожалением, – Лея в него влюблена, но Миканор грезит совсем о другой принцессе. О той, которая уже воцарилась на Венере и правит себе спокойно, каждое просыпаясь в одной кровати с его старшим братом.

– Минория, ясно, – Алмаз невесело усмехнулся. – Да уж, различие между ними разительно, переключиться сложно.

– Проблема в том, что Лея ничего с этим не хочет делать, – Будущая Сец вздохнула. – Она любит его настолько, что готова самоустраниться и наблюдать. Конечно, они оба уже дали свое согласие на этот брак – и оба сказали, что делают это, потому что так поступили все, но это ложь по крайней мере с одной стороны! И из-за этой лжи они оттягивают решающий момент как могут.

– И это – их право, тебе не кажется?

Сец усмехнулась, наблюдая в шар за неколебимым принцем, и вздохнула.

О ком они могли говорить? Она догадывалась, конечно – и полагала, что в частности еще и по этой причине Сейлор Космос всех их лишила памяти, оставив ее и жрецов присматривать за происходящим, однако…

Все не могло быть так совершенно, как Космос себе представляла, верно? Лишить их памяти – и всех прежних чувств и обид, чтобы познакомить заново, неплохая, конечно, идея. Но – все же несовершенная. Она не со всеми могла с сработать так, как сработала с теми же Харукой и Сейей – те как просыпали в одной кровати, так, похоже, и продолжают.

А остались… Миканор, младший брат мужа Мины – это Ятэн, конечно. Она не слишком хорошо помнила их имена оттуда, из прошлого, потому что тогда прошлом выступала лишь наблюдателем, но теперь…

Кто был влюблен в него все это время? Точнее говоря, в этой жизни? Кто не был счастлив? Кого в прошлом даже не существовало?

Хотару. Ее маленький светлячок. Конечно.

Хотару, которая слушала песни «Трех огней» еще когда они только-только появились на сцене.

Хотару, которая смотрела невероятно тоскливо, лишь только увидев, как Ятэн смотрит на взбалмошную Минако.

Хотару, которая болезненно счастливо улыбалась, когда набиралась смелости перекинуться с Ятэном хотя бы словом.

Будущая Плутон утомленно прикрыла глаза – и слабо улыбнулась.

– Наверное, ты все же прав. Так или иначе, что бы мы ни сделали, мы не сможем ничего изменить.

Алмаз усмехнулся.

– А может, тебе так просто кажется. И все же, – он кивнул на отставленный было в сторону шар, – что ты там видишь?

– Девчонок, – женщина ласково улыбнулась. – И всех Ши Тенно, конечно. А с ними – и принцев, и юных лордов – старших и младших братьев. Они сидят у костра кругом и говорят обо всем на свете. Это… – она хмыкнула и погладила хрупкое стекло, – тот самый момент, когда все они собрались вместе, чтобы обсудить, что произошло и что им делать дальше. Идилличный момент, вообще-то.

– Существование которого совершенно точно ничем не угрожает нашему настоящему, – Алмаз улыбнулся и снова мягко коснулся губами ее плеча. И этот жест был настолько благоговеен, что Сец, наблюдающая за своим будущем из настоящего, сама ощутила пробежавшую по рукам дрожь.

Могла ли она рассчитывать на такое?

Она, не пришедшая на первый за долгие месяцы общий сбор, потому что не желала оказаться там лишней.

Она, оставленная Сейлор Космос за няньку для этого огромного детского сада из принцев и их принцесс.

Она, бывшая старше, мудрее и намного грустнее их – могла ли?..

Сец смотрела в шар и с пугливой радостью понимала – да, наконец-то она могла

стать счастливой

ощутить себя нужной кому-то

выбрать человека, который для нее станет важнее прочих.

Почему так вышло? Потому что Селенити – добрая и всепрощающая маленькая богиня? Или потому что ее мать запланировала далекие столетия назад все именно так и никак иначе?

– В этом ты прав, пожалуй, – Будущая Плутон весело рассмеялась и одним легким касаньем ладони потушила гранатовый шар.

– Отлично, – Алмаз помог ей подняться и мягко привлек к себе, – потому что, если честно, у меня нет никакого желания смотреть, как ты размышляешь о чем-то грустном, наблюдая за этой уже случившейся, между прочим, сейлорской эпопеей, – он мягко отметил губами ее висок и несильно дернул ее за одну из свободно рассыпающихся по плечам прядей. – Я вообще не отказался бы заняться зачатием наследников, если хочешь знать. Особенно в свете того, что Хрустальное тысячелетие угрожает наступить раньше, чем ты планировала.

Будущая Сецуна в ответ на этом с невыносимо любящим выражением закатила глаза и, обернувшись в объятьях мужчины, чмокнула его в нос.

– Оно уже наступило, глупый.

Алмаз нелепо захлопал глазами – и вскинул пепельные брови.

– В каком это смысле, а?

Будущая Плутон нежно, переливчато рассмеялась.

– Поженимся – и поймешь.

Сец бережно погладила хрупкий бок гранатового шара кончиками пальцев – и с улыбкой накрыла его ладонью, заставляя виденье мягко погаснуть.

Что ж, если даже ее будущая, более счастливая и совершенная ипостась считает, что все в порядке, наверное… наверное, пора действительно отпустить прошлое.