Текст книги "Resurrection (СИ)"

Автор книги: Анастасия Сокол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

А теперь еще и Лазурит. То есть Коу Сейя. Брат, который ставил ему палки в колеса в прошлом – и который продолжил это делать, даже толком ничего не помня, в настоящем. Но как же его угораздило! И его, и Миканора, и Леонарда! Всех, абсолютно всех близких Мамору забросило на Землю, и парень был больше чем уверен, что на это Серена и рассчитывала. Но эти трое… их забросило вообще в другую галактику!

Как они оказались там, на далекой Кимноку? Как случилось, что они стали частью совершенно иной жизни? И что в конечном счете привело их обратно домой? Если это была Сейлор Космос, принявшая облик Чиби-Чиби, то что ею двигало? Она исправляла ошибки своей матери таким образом, или это была случайность?

Мамору думал и думал об этом – сразу после ритуала и теперь, когда услышал пересказ разговора Зоя с Артемисом. Он думал – и не знал, что решить, к чему прийти. Как вообще к этому относиться, в конце концов! Между ним и Лазуритом не было большой любви никогда – они были соперниками (во всяком случае, младший всегда так считал), это да. Ну, а после появления в из жизни Селенити… о, между ними разразилась настоящая война, и если Эндимион действовал осторожно и все больше наблюдал за лунной принцессой по первости исподтишка, то брат как всегда шел напролом. И, наверное, это в нем раздражало принца больше всего. Но даже Мамору со своими-то сложными чувствами не желал Лазуриту такой незавидной участи! Он-то после катастрофы оказался хотя бы на родной планете, а брат…

– Что, – вдруг подал голос все это время наблюдающий за ним Цоизит, – тоже никак не поймешь, как ко всему этому относиться? – он усмехнулся и зябко повел плечами. – А ведь надо еще сообразить, как обрисовать все это остальным.

Мамору издал короткий, полный отчаянья стон и обессиленно уронил голову на руки.

***

Встретиться было, конечно, неплохой идеей, но, если честно, Мамору казалось, что с этим стоило повременить хотя бы пару недель. За это время впечатления у них всех немного поулеглись бы, они бы все обдумали и обсудили… Но – нет. Руководившая процессом Минако была в моменты волнения дурнее химеры, и противопоставить ей никто ничего не мог.

Да, доводы Мамору казались ему самому логичными – они и были логичными. Но и логика Мины была просто железной. Верховная сенши была уверена, что чем быстрее они закончат разбираться с происходящем, тем быстрее все войдет в свою колею, и они вернутся к своей прежней жизни. И не беда, что эта жизнь будет дополнена воспоминаниями о жизни другой, куда более древней. И куда более… неспокойной.

Принц поймал на себе взгляд Усаги, полный немого опасения, и ободряюще сжал ее ладонь в своей. Вместе с памятью о том, как строились их отношения в настоящем к ним обоим вернулась и эта щемящая нежность во взаимных жестах, до которой при своем «новом» знакомстве они еще не дошли, и это мягкое, свернувшееся за ребрами чувство того, что рядом есть кто-то, на кого ты можешь опереться. Кто-то только твой, кто знает тебя как облупленного. Приятно было осознавать, что это чувство взаимно. Вот только волновалась Цукими Данго (надо же, даже с прозвищем почти не промахнулся!) по абсолютно глупейшей причине (во всяком случае, Мамору так полагал). Буквально накануне встречи она заявилась к нему домой и со вздохом призналась, будто боится, что последних поползновений Чиба брату не простит. Не то чтобы это было и правда глупо (Мамору и сам сомневался, что сможет хорошо относиться к парню, который пытался охмурить его девушку), но никто ведь не собирался устраивать никаких драк, в конце-то концов! А именно выяснения отношений между братьями Усаги и опасалась.

…нет, Мамору не отказался бы, как выразилась принцесса, «выяснить отношения» – этот мелкий засранец пытался под него косить! – но он определенно не стал вы делать этого при всех. Проще ведь поговорить один на один, и если Лазурит (ну, то есть Сейя – и что за имечко?..) не будет выставляться, они вполне могли решить все беседой.

В конце концов, в этой жизни они ведь никто друг другу.

(Хотя в глубине души Мамору понимал, конечно, что это не так).

– Все точно в порядке? – еще раз тихонько переспросила его Усаги, когда они увидели приближающуюся к их рассевшейся на пледах в парке компании процессию из шести человек.

– Совершенно точно, – Мамору слегка ухмыльнулся и дернул подругу за длинный золотой локон, тут же незаметно пропуская между пальцами густые текучие пряди из ее высокого хвоста и борясь с желанием мечтательно прикрыть глаза. Призрак уж слишком восхитительного воспоминания замаячил на внутренней стороне век, чтобы справиться с собой оказалось так просто.

Спустя пару минут к ним приблизилась довольно своеобразная группа, узрев которую, сенши немного растерянно переглянулись. Мамору оценивающе оглядел приглашенных поговорить воительниц и их спутников – и хмыкнул, краем глаза заметив, как взметнулись вверх рыжие брови Цоизита при одном только взгляде на Харуку.

Харуку, которую большая часть Японии (и Зой до поры – тоже) считала парнем и которая была одета решительно не в брючный костюм, а в кричаще-обтягивающие драные джинсы, дополненные песочно-желтой рубашкой, завязанной узлом под грудью, и легкими плетеными босоножками на танкетке. Удивительная девушка, воистину. И держала эта девушка под локоток ни кого иного, как Коу Сейю, широко улыбнувшегося при виде Усаги и махнувшего ей рукой.

– Ну привет, Куколка! – вокалист подмигнул девушке – и тут же мягко погладил большим пальцем по открыто нежному запястью предупреждающе скосившую на него взгляд Тено.

– Привет, Котенок, – таким тоном, словно ничего не случилось, и не было двух лет забвения, поддержала Коу она – и без капли стеснения опустилась рядом с Усаги и Мамору на одно из покрывал, чтобы чмокнуть лунную принцессу в щеку, а самому Чибе – пожать руку. – И тебе привет, – чуть скривив губы, посмотрела она на самодовольно приосанившуюся Минако. Мамору вопросительно посмотрел на Усаги, но та только махнула рукой – значит, потом расскажет, если только они про это не позабудут.

Прочие знакомцы столь эпатажными отнюдь не были. Мичиру и Таики, тоже пришедшие под руку, присели где-то между Ами и Нефом (Мамору оценил тонкость подхода Кайо к этой встрече и отвернулся от них, пряча усмешку и только качая головой в ответ на вопросительный взгляд Цукими Данго). А вот Миканор и третья девушка, совсем юная и тонкая (Сатурн – тут же определил подросшую воительницу принц), пришли явно порознь. Правда, Хотару нет-нет да посматривала на идущего неподалеку от нее парня, однако сам младший Коу, казалось, ее и вовсе не замечал.

Чиба подавил в себе приступ неуместной жалости по отношению к этой совсем юной девушке, которую, в общем, на деле не слишком хорошо знал даже с учетом ее близкой дружбы с его дочерью, и еще раз оглядел собравшуюся здесь компанию поверх голов, не спеша ни с кем из присутствующих вступать в беседу. Выглядели они все удивительно… органично. Как будто каждый оказался на своем месте. Даже робкая и ломкая Хотару примостилась на краю их с Усаги пледа, где-то между самой Цукино и так и не сдвинувшейся с места Харукой, ласково потрепавшей девицу по черным тяжелым прядям.

– О чем беседу вести будем? – поинтересовалась Тено, бросив на Мамору полный легкой насмешки взгляд. Насмешка была, справедливости ради, совершенно беззлобной, так что парень и не подумал обидеться. Вместо этого он просто пожал плечами и, еще раз мазнув взглядом по младшему брату, вроде как не предпринимавшему никаких поползновений в отношении его девушки, отозвался:

– О чем придется? На самом деле мы просто хотели удостовериться, что с вами все в порядке.

Лазурит (сил не было называть его дурацким земным именем! свое привычно слетало с губ, а вот братово – хоть ты тресни! оно ему ни капли не подходило) стрельнул в него лукавыми глазами.

– Так и скажи, – ядовито-ласково протянул он в ответ, – что просто как всегда хотел держать все под своим контролем.

Усаги сжала улыбчивые губы в тонкую линию и только сузила глаза, готовясь сказать что-то явно очень колкое (и куда только испарялась вся ее дружелюбность, как только кто-то осмеливался сделать хоть какой-то выпад в сторону ее близких?..), но Чиба осторожно коснулся ее руки – и поднял на хвостатую занозу спокойный взгляд.

– Не без этого, – признать это было неожиданно просто. Повзрослел, что ли? – Непросто понять вдруг, что ты помнишь не совсем все из того, что должен – или и вовсе не помнишь ничего, тебе так не кажется? Мы просто хотели удостовериться, что ни у кого нет никаких пробелов.

Лазурит сверкнул лукавой улыбкой – и как будто рисуясь приобнял за талию закатившую глаза Харуку, мудро не вмешивающуюся в их обмен любезностями. Впрочем, насколько Мамору знал характер Тено, хвостатому засранцу явно влетит, когда они окажутся наедине – Уран любила загонять людей под плинтус без лишних свидетелей.

– Никаких пробелов, поверь мне, – между тем не переставал скалиться младший, как будто всем своим видом давая понять, что нарывается на скандал. Или – намекает этой фразой на что-то. Впрочем, может и правда намекал – не зря же на полянке воцарилась такая мертвая тишина. Однако Мамору это не интересовало – он хотел поскорее покончить с этим нервным напряжением и все. Поэтому он просто вздохнул и согласно кивнул.

– Отлично, – только и ответил он – и уже собрался было демонстративно потерять к малолетнему задире интерес, как вдруг… Лазурит улыбнулся – как-то по-глупому широко – и протянул ему руку, хотя обычно они никогда не встречали друг друга рукопожатиями.

– На самом деле я был рад, что нам дали эти два года, – признался он – и заметил: – Я думаю, все мы должны быть этому рады. В конце концов теперь ты меня хотя бы не раздражаешь.

Мамору прислушался к себе – и снова кивнул.

– Удивительно говорить это, – признал он, – но ты меня – тоже. Хотя ты все равно придурок. В любом случае, полагаю, мир? – Лазурит кивнул, и они скрепили рукопожатие.

Комментарий к Act 20

На этом основное повествование заканчивается. Впереди ожидается четыре дополнительных главы, которые я надеюсь, черт подери, написать до конца этого года. Должна же я наконец расправиться с этой работой, чтобы спокойно ее перечитывать и ругать себя за ее изъяны “D

========== Entracte I ==========

Харука лениво валялась на смятых простынях, из-под прикрытых ресниц глядя в потолок, и определенно наслаждалась тем, как Хвостатый рассеянно перебирал пальцами ее волосы. Утро началось не то чтобы утром, потому что уже перевалило за полдень, но вставать не хотелось, и, кажется, так считала не только она. Во всяком случае, Коу еще никак не показал, что имеет хоть какое-то желание двигаться с нагретого места и убирать голову Тено со своего предплечья.

Хотя… Кажется, они оба снова о чем-то думали, но не торопились друг с другом делиться. Или – это Сейя о чем-то думал. И, вероятно, девушка даже примерно знала, что за мысли его посещают.

– Знаешь, – Тено сладко потянула спину и зажмурилась, силясь хоть немного его отвлечь, – если мы будем так валяться, в итоге все ресторанчики закроют, и придется ждать до завтрашнего дня.

– А кто-то говорил о еде? – не теряя рассеянного настроя, отозвался парень, но все-таки чуть подтянулся вверх и на секунду заставил этим девушку приподняться, чтобы тут же устроиться головой на его коленях. Даже если от ее ремарки он решил встать, она все еще лежала, и это значит, что пока с постели не поднимается никто. Потому что разговор на самом деле не о еде.

– Твой желудок рассказал все своим урчаньем, – буркнула Харука и улеглась поудобнее – чтобы видеть его лицо. – И еще с неделю назад ты первый и заставил бы меня вставать и топать на кухню добывать завтрак.

– С неделю назад мы добыли бы его вместе, как обычно, – девушка поморщилась от того же невнимательного тона и тяжко вздохнула.

– Слушай, я знаю, что это странно – спать вместе больше года, а вдруг потом проснуться как будто рядом с совершенно другим человеком из-за дурацкого ритуала, который вернул тебе кучу стремных воспоминаний, – сдалась она – и пристально всмотрелась в его лицо. – И если тебя это так беспокоит, мы могли бы… хм… перестать видеться какое-то время? Ты помирился со своим братом, справился с обаянием Котенка, и я, – говорить это было неприятно, – не вправе тебя удерживать. Мы же не в Серебряной эпохе, в конце концов, и глава нашего Альянса – не королева Серена.

Сейя нахмурился, наконец утрачивая этот свой раздражающе-рассеянный вид, и его ладонь, все еще запутавшаяся в ее волосах, замерла.

– Что? – он недоуменно вскинул брови – и вдруг рассмеялся. – Что за чушь ты несешь, женщина? Причем здесь Усаги – и наши с тобой отношения? Меня все устраивает, вообще-то, – здесь Хвостатый позволил себе совершенно чертячью ухмылку, на которую можно было только закатить глаза. – Я больше тебе скажу – мне неописуемо льстит тот факт, что ты все-таки в меня втрескалась, пусть даже кучу столетий спустя, ясно? Так что я совершенно точно не против жить как при Серене – в том смысле, что жениться на тебе я так и так планирую.

Харука моргнула, слегка оглушенная этим спичем, и пожала плечами.

– Не то чтобы я сразу отвечу что-либо на твое предложение, – отозвалась она, ухмыльнувшись (хвостатый засранец тут же легонько дернул ее за волосы за такую шуточку), – но я вполне могу склониться и к положительному ответу, если ты мне расскажешь, о чем так усердно думаешь уже больше суток.

Сейя дернул плечом и расслабленно откинулся головой на жесткую кроватную спинку.

– Просто задумался, куда пропала Сец, – легко признался он. – Раньше ее периодические отлучки не особо меня беспокоили – мы все-таки не обязаны трижды в неделю собираться на посиделки, но теперь… Я не могу перестать думать об этом. После того, что вспомнил. Ведь в прошлом… ну, – он издал раздраженный вздох, явно тоже не зная, как отделять одно прошлое от другого, – совсем в прошлом, в общем, ее не было в рядах сенши. Ни ее, ни Хотару. Где она была? И где она сейчас?

Харука не сдержала улыбки и мягко повозила затылком по бедру парня. Землянам неоткуда было знать такие вещи, о которых понемногу осведомлялись сенши в Серебряную эпоху. И, наверное, сейчас они имели право все знать, но все же… такие вещи следовало выдавать по порядку.

– В прошлом Сецуна была у Врат. И сейчас Сецуна тоже у Врат, – коротко пояснила девушка. – Но в прошлом это было ее… миссией? У нее был приказ, словом. А сейчас она просто проверяет, все ли в порядке. И… торчит в видениях о собственном будущем заодно.

Сейя издал короткий смешок.

– А разве знать будущее – не вредно?

– Ну так ведь Сец – Хранительница. Ей и нужно знать все. К тому же, – Харука весело прищурилась, – у нее наконец появились проблемы посущественнее, чем влюбленность в твоего братца.

Может, конечно, говорить этого и не стоило, но Хвостатый всегда был слишком сострадательным малым. Если сейчас не дать ему понять, что все в порядке, он будет думать об этом бесконечно. А если не рассказать всей истории – по крайней мере, той, что была известна сенши, – он начнет копать сам. И не факт, что это кончится хорошо.

Любопытный женишок не разочаровал.

– И кто же теперь занимает мысли нашего стража времени? – недоверчиво усмехнулся и склонил набок голову, заставляя Харуку подумать о том, что она хочет показать ему язык.

…как же это было по-детски.

Наверное, она хотела себя так вести, потому что наконец имела такую возможность. Наконец не нужно было спасать мир, и можно было просто вот так расслабленно валяться в кровати.

Девушка прикрыла глаза и чуть покрутила головой, снова напрашиваясь на ласку.

– У нее в голове теперь другой сиятельный придурок, он родом из побочной ветви клана Белой Луны, – проворчала она. – Темная там была история на самом деле, да и ситуация запутанная. Он жил, как и мы, еще в Серебряную эпоху и тогда же совершил какое-то преступление, – история и впрямь была темная, тут ничего не скажешь.

Этот парень – или молодой мужчина, Харука была не в курсе, – вообще не был никак особо известен до того момента, пока его не заключили под стражу. Причем, и дураку было ясно, что королева хотела арестовать его по-тихому, вот только по ее сделать не вышло, и об аресте узнал весь Альянс.

– А что за преступление-то было? – Сейя вскинул бровь, и Тено чуть скривила губы в ответ.

– Подробностей не разглашали – отвертелись тем, что это внутреннее дело государства, – пояснила она. – После суда этот Алмаз оказался на планете Немезиде, куда сплавляли многих преступников Альянса. Своего рода тюрьма такая, ты должен был о ней слышать.

Коу коротко кивнул.

– Было дело. Я как-то присутствовал на суде над международным преступником, и его сослали именно туда, хотя на Земле были… – он чуть помедлил, – свои методы наказания.

Харука хмыкнула, оценив, как тонко младший принц подошел к обозначению этих самых наказаний. Крайне жестоких, на самом деле.

– Да уж, – не удержалась она. – Я наслышана. Ай! – она поморщилась. – Прекрати дергать меня за волосы всякий раз, когда я говорю что-то, что тебе не нравится, а то я твои патлы тебе вообще отстригу!

Принц хохотнул – но тут же убрал руки. Подальше от соблазна, видимо.

– Рассказывай дальше.

– А дальше оказалось, что Алмаз – крепкий орешек, – Харука постучала пальцами по простыням и, не зная, куда деть руки, сложила их под грудью. – Он со своим приговором согласен не был, так что стал собирать на Немезиде сопротивление из себе подобных и объявил себя основателем клана Темной Луны. Клан рос, но они накапливали силы для выяснения отношений очень долго, и за это время Альянс успела поглотить война с Металлией, – Тено выдохнула и облизнулась. От долгого рассказа в горле пересохло, да и дальше… дальше и истории никакой не было – одни сплошные домысли, перемежающиеся небольшими порциями сведений от Сец, которые они с Мичиру иногда между репетициями крутили от скуки и так, и эдак. – А дальше… – она помедлила, – имей в виду, это не точно, потому что толком сама не знаю. Когда Котенок и девчонки воевали с Темной Луной, мы еще не присоединились к ним. Могу только предположить, что из-за войны Немезида оказалась законсервирована – так же, как Уран, Марс или любая другая планета нашей системы. Сенши реинкарнировали на Земле, а когда пришла Хрустальная эра, и Немезида вышла из анабиоза. Люди там ничего не поняли и напали на Хрустальный Токио. У них даже получилось победить, но без толку – королева уже другая, мстить ей не за что.

И было бы здорово, если бы это оказалось концом истории.

Харука все-таки села и, вздохнув, потерла лицо руками. Младшие воины вечно вляпывались в какую-то ерунду на этой чертовой планете. Наверное, именно за это в далеком прошлом Тено и не любила здесь находиться – явно чуяла грядущие проблемы для близких и заведомо раздражалась.

Коу понял ее вздох совершенно верно.

– Но сражение все равно было, – с усмешкой заметил он и подал ей с прикроватной тумбочки стакан воды. Девушка опрокинула его залпом – и хохотнула.

– Точно. В итоге наши, конечно же, победили – девчонки из настоящего пришли в Хрустальный Токио и скрутили обидчиков в бараний рог, отдав их на растерзание монаршей чете, – о да, восхитительный пересказ, Харука, так держать. – И вот тут… От короля можно было бы ожидать, что он разорвет зачинщика в клочья, но рвать оказалось некого. Во всем была виновата планета. В годы действия Немезиды как тюрьмы туда ссылали колдунов всех мастей, которые там и умирали. Планета питалась их силой и в итоге обрела псевдо-разум. А так как сила была темной, то и псевдо-разум искал только цели для уничтожения. Так что многих ослепленных ненавистью людей изменила и подначила сама Немезида, – лицо Хвостатого ошеломленного вытянулось, и Тено спрятала смешок в ладонь. Ну да, такого и нарочно не придумаешь. – Приняв это как смягчающее обстоятельство, Селенити разобралась с составом преступления Алмаза и разрешила ему остаться во дворце. Что там выяснилось с этим древним преступлением, Сец нам так и не сказала, но дело явно было в нем. Так что теперь в нашем славном будущем живет белый и пушистый принц Алмаз, восстановленный в правах как член клана Белой Луны.

– И явно имеющий какие-то виды на Плутон, раз она так часто за ним наблюдает, – Сейя растерянно расхохотался – и тоже налил себе воды. – Прекрасно! О чем еще расскажешь, чего так и не поняли глупые мужчины? Теперь мне прямо даже интересно, – он осушил стакан и с сожалением вздохнул. – Жаль, дома нет алкоголя. На трезвую голову воспринимать подобные откровения весьма непросто.

Харука понимающе хмыкнула.

– А ты думал, – она покрутила захрустевшей шеей и, бросив взгляд на часы, проворчала: – Полдня просто тебе под хвост… Давай так – я расскажу, кто инициировал браки, на которые нас обрекли в Серебряную эпоху, но сначала мы все-таки выберемся из дома.

На самом деле тайны в этом, конечно, особой не было, и скептическая улыбочка Хвостатого явно указывала на сей факт, но Харука не слишком-то заморачивалась – потому что он все-таки поднялся на ноги и лениво поплелся в ванную умываться.

Понятно, кто больше всего был заинтересован – королева Серена была особой умной и во главе Альянса Солнечной системы стояла не просто так. Конечно, Серебряный кристалл тут свою роль играл, но будь она глупее – ее просто использовали бы как источник энергии, это было ясно и дураку. А Серена была умна. Она не только изящно убирала неугодных (взять хоть мутную историю с собственным родственником) и шла по головам ради воплощения в жизнь своих планов, но и додумалась создать себе подходящий имидж.

Светлая королева, прекрасная богиня, всепрощающая мать… Венценосные придурки знали правду, конечно, но все равно все как один плясали под ее дудку, потому что не подчиниться Серене означало нарваться на бунт в собственном государстве.

Справедливости ради, спроси кто Харуку, она бы сказала, что цели у лунной королевы все-таки были самые что ни на есть благие. Другое дело, что шла она к этим целям напролом, хотя можно ли было по-другому?

Именно с воцарением Серены на Луне договоры между государствами Альянса перестали быть номинальными. Да по сути и сам Альянс стал по-настоящему действовать только когда она стала его главой. И на этом Серена решила не останавливаться.

Что скрепляет между собой разные государства лучше, чем общие цели и тесно сопряженные экономические отношения? Брак, конечно. Разумеется, к этому и папаша Хвостатого руку свою приложил. Как только король Геб понял, к чему Серена клонит и какое место в ее замыслах обеспечено его детям – он тут же ухватился за небывалую возможность руками и ногами.

Харука невесело усмехнулась и, бросив короткий взгляд на своего женишка, который, кажется, и спустя кучу столетий для нее таковым остался, поднялась с кровати и отправилась к шкафу.

Усаги много чего знала о своей матери еще с детства, и это знание быстро заставило ее перестать быть наивной девочкой. Впрочем, как и мать, она, не будучи прекраснодушной идиоткой, весьма удачно временами ею притворялась. Искренна она была только с теми, кого отрядили ее защищать. С теми, кого назвала своей семьей, а не армией быстрого реагирования. С теми, с кем себя в один ряд поставила.

И, наверное, именно это удерживало насильно сосватанных принцесс внешнего кольца от бунта. У младших девчонок все как-то полюбовно вышло, поэтому их и решили повенчать поскорее – пока все не перегорело – а вот сама Харука, да и Мичиру… Принять это было чертовски сложно.

Останавливало помимо прочего только одно – в данном случае они хотя бы были знакомы с теми, с кем им предстояло жить. А ведь выйти замуж все равно пришлось бы, и взбунтуйся они – все могло быть хуже.

Хвостатый выполз из ванны и, вернувшись в комнату, тоже двинулся к шкафу. Легко поцеловал в обнаженное плечо зависшую перед вешалками в своих раздумьях Харуку – и усмехнулся:

– Кажется, с этими воспоминаниями ты и сама загрузилась, а?

Девушка сухо фыркнула и цапнула первую попавшуюся рубашку.

– Не то слово.

– Значит, мы не берем машину и пьем сегодня? – предложение было весьма соблазнительное даже с учетом того, что ездить в такси Харука ненавидела. – Заодно расскажешь мне еще что-нибудь интересное.

Но вот на это Тено невесело прицокнула языком.

– Нет уж, – слишком много всего, как оказалось, ей и самой надо было обдумать. – С другими удивительными историями давай подождем пока.

Комментарий к Entracte I

**Геб** – бог земли в древнеегипетской мифологии.

========== Entracte II ==========

На пляже было ветрено. Мичиру покрепче закуталась в тонкую шаль и присела на большой валун, тяжело вздохнув и посетовав на то, что не взяла с собой даже полотенца – сейчас можно было бы искупаться даже в белье или нагишом, поблизости все равно никого не наблюдалось. Погода в последние дни была на диво неустойчива, и это отпугивало любителей прогулок по побережью.

Но Мичиру была не из робких, ее не пугал ветер, не пугало бушевание волн. Да и как волна может испугать ту, кто обычно ее создает? Мичиру просто было безумно грустно.

Казалось, лучше бы она и не вспоминала обо всем этом, ведь сколько было крови, слез, политических интриг… Сколько потерь.

Теперь ей казалось, она не сможет спокойно вылавливать из потоков информации части мифов – потому что эти мифы были вымыслом, разумеется, но имена, которые люди давали богам из этих мифов, были именами целых династий королей и королев планет Альянса. Будучи потомками подлинных древних богов, они оставались в истории настоящими исполинами.

Жаль только, эти исполины сами забыли, откуда ведут свой род. Наверное, если б помнили – было бы много лучше. Может, по крайней мере нынешние носители их крови знали бы о своем наследии хоть немного больше. А так…

Вселенная была создана, боги вдоволь наигрались с ней, а после – самоустранились, став частью высших сфер, и теперь никто не знает, что с ними и каковы они. Стали ли они чистой энергией, слились ли с созданной ими реальностью, продолжают ли помалу воплощаться в своих потомках – или создали для себя новый мир и теперь играются с ним.

Исполины Серебряной эпохи перестали придавать значение своим корням – и поплатились за это, а новые люди придумали новых богов – бутафорных, неистинных, невозможных. Придумали – и назвали их более привычными для себя именами. И потому даже те крохи, что были известны человечеству прежде, постепенно стирались, ибо забывались даже мифы, в которых подлинными были лишь имена.

Впрочем, один плюс в накативших воспоминаниях все же имелся – Мичиру хотя бы поняла, почему рисовала все это время море. Море, полное соленых вод – или лавандовое море, или шторм из ирисов, или морскую пучину из немофил. Это происходило, потому что сама стихия звала ее, потому что море по ней тосковало.

Ведь у Мичиру вечно не было времени просто сесть и доехать до побережья, оставив свои дела хотя бы на пару часов.

Но теперь… теперь времени у девушки была масса. Потому что все стало неважным и ненастоящим. Потому что она тосковала. Тосковала по отцу – ведь здесь она не знала никакого отца. Тосковала по матери – ведь не знала здесь никакой матери. А между тем оба они канули в забвение, и никто больше на земле, кроме нее самой и еще горстки людей, не знает, что когда-то в Серебряную эпоху Нептуном правили король Нерей и королева Дорис.

Остались только знаки, намеки… Они оказались разбросаны по одной лишь этой планете – единственной, которую удалось уберечь. Земляне находили их, трактовали на свой безумный, беспамятный лад, складывали из кусочков разных пазлов свои локальные мировоззрения… И – коверкали и без того покоцанную и ущербную правду.

Одни боги отмирали, другие – приходили на их место, пока человечество не оказалось на современном этапе. И только хранительницы планет и их нареченные, потомки неведомых и неизвестных божеств, продолжают все еще ходить по этой земле и носить в себе божественную кровь.

Мичиру не хотела думать об этом – но в последние дни думала постоянно. Ей даже не нужны были крохи той информации, которыми с ними делилась Сец, нарушая законы времени и пространства. У нее было зеркало, и уже по одним только смутным отражениям грядущего в нем Мичиру могла делать выводы.

Девушка поежилась от обдавшего ее потока холодного влажного ветра, принесенного прибоем – и вздрогнула от ощущения упавшего ей на плечи пиджака. Еще теплого, явно только с чужого плеча.

– А я тебя на студии ждал, – Таики (или – Лео?..) замер рядом устремил взгляд в горизонт. – Кажется, встреча с Харукой в ресторане на пользу тебе не пошла, верно?

Мичиру едва заметно повела плечом.

– Да не то чтобы и до слов Харуки все было нормально, – она вскинула лицо вверх, пытаясь всмотреться в среднего Коу, и ощутила, как невольно опускаются уголки губ. – Неужели ты… ммм, недостачи этой не ощущаешь? Как будто не все на своих местах. Неужели ты не скучаешь по тем, кто остался там?

Таики в ответ только мимолетно скривил тонкий контур бледных губ. Ветер трепал его челку и терзал галстук, то и дело откидывая его ему на плечо.

– Самые важные люди сейчас здесь со мной, – тихо признался он после короткого молчания. – Ты можешь не знать, и это нормально на самом деле – не то что бы мы были близки в ту эпоху, – его рот сложился в печальную улыбку, – но ближе всех мне были Мик и Лар. И Нефрит, конечно. Уж он уделял мне куда больше внимания, чем мать. Леди Астерия была той еще вертихвосткой, так что мы с Нефритом скорее всего, рождены даже от разных отцов. Узаконили нас исключительно из-за связей деда, слишком рано умершего, к сожалению – мне было всего восемь, – и из-за того, что мы обладали магическими дарами. Маги всегда на Земле ценились, и их стремились задобрить как-то.

Мичиру помолчала, только коротко вздохнув, и, осторожно подняв руку, мягко коснулась ладони молодого человека.

Таики чуть приподнял уголки неулыбчивого рта в знак ответа и мотнул головой.

– Сейчас нет смысла по этому убиваться, – тихо, но очень твердо произнес он. – Ни по тому, кто предан забвению, ни по тому, что мы стали пешками в чужих хитроумных планах.

Коу присел подле валуна, совершенно не заботясь о том, что может замочить брюки о влажные мелкие камни, и прижался щекой Мичиру к бедру. С минуту они просто молча смотрели на бушующее море, и это было так… так спокойно и так привычно.

Это было правильно.

– Ты тоже думал о королеве Серене, да? – тихо вздохнула Мичиру все же в итоге и тут же ощутила бедром, как дрогнула щека Таики в короткой невеселой усмешке.

– Думал ли? – с легкой иронией уточнил он. – Я постоянно что-то просчитывал и анализировал, как выяснилось. Ну, еще… там. Скажи, – он вскинул голову и криво улыбнулся, – при таком раскладе, который в то время царил в Альянсе, могла ли ты представить, что именно меня тебе отрядят в мужья? Даже не предложат как кандидата – ведь это не обсуждалось. Я просто должен был на тебе жениться. Но почему?