Текст книги "Попаданка По Полной (СИ)"
Автор книги: Анастасия Снег
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава Двадцать Восьмая
ЕЛЕНА
Открыла глаза я только после того, как побывала в некой стиральной машине – всё, после той страшной битвы, начало кружиться и вертеться, и мир более не имел места под моими ногами. Но когда я, открыв глаза, обнаружила себя, лежащую на холодном полу и истекающую кровью, я облегчённо выдохнула. Рядом со мной лежал не менее побитый Милн в своей привычной для меня человеческой форме и то ли скулил, то ли радовался. В общем, мы оба были не в себе.
Подняться я не могла, как и разглядеть, в какой части Небесного замка мы оказались. Глаза бродили по тусклому свету факелов, разбросанных по завладевшим плющом стенам да по небольшому, я бы сказала, уж очень узкому балкончику, из которого мы, видимо, как-то умудрились попасть в замок.
Я перевела взгляд на моего спасителя, чёрт, ангела – хранителя, да Милн же просто восьмое чудо света какое-то! и воскликнула:
– Боже, как у тебя это вышло? Ты в порядке?
– Я-то цел, подруга, – улыбается дракон, поднимаясь на ноги. Пусть его одежда сейчас и выглядит достаточно порванной, чтобы я жутко за него переживала, но вот кожа у брюнета на моих глазах заживает, удаляя синяки и ссадины невидимым, но волшебным для меня образом, и по итогу становится не тронутым никем и ничем шёлком. Парень спрашивает у меня, когда аккуратно присаживается рядом, осматривая: – А ты-то как? Сильно болит?
И глаза его наполняются болью при виде моей оголённой спины – конечно, одежда пострадала сильнее, чем я, но её мне тоже было жалко не меньше моего раненого участка тела.
– Ты, главное, проверь, всё ли у меня на месте, – прошу я и подаю спасителю свою сумку, но встать полностью я не могу, так как сил у меня попросту нет. То ли это шок, то ли на меня попал драконий яд, и я сейчас, как парализованная, разлеглась на полу и отдыхаю, когда буквально за стеной в паре шагах от меня идут кровавые бои.
Дракон без слов проверяет мою поясную сумку, потом сразу же надевает её на себя. Меня же старается как можно аккуратнее поднять на ноги, но всё равно затрагивает раненую спину. Я морщусь, но заставляю себя не плакать, а уж тем более не кричать. Рано мне ещё до криков, вот как встречу того, кто это всё затеял, вот тогда смело покричу ему в лицо!
– И куда нам теперь? – спрашивает Милн, остановившись у коридорной развилки.
– Нам нужно отыскать Морица, если тот ещё жив, а затем найти одну комнату, где раньше стоял портал, ну, этот, Шар Судьбы, – я стараюсь сосредоточиться на каждом своём слове, но боль игнорировать я всё же не могу. Та, так или иначе, даёт о себе знать в каждом моём движение и каждом шагу дракона.
– Нет, сперва нам нужно тебя залечить и постараться не попасть в ловушку. Где здесь лазарет?
– Где водопад, – пытаясь вспомнить по памяти, шепчу я, кривясь от боли.
– Держись, – всё подбадривает меня Милн, и в следующую минуту я уже нахожусь у него на руках. – Скажи, если станет хуже, – просит он и переходит на лёгкий бег.
АВЕРИЛ
Цепи всё плотнее сковывают тело и руки, пока я пытаюсь бороться с ними. Но это плохо выходит – Доррон подрасчитал многое, в том числе мою слабость. Нет, не слабость в силе или духе, а слабость в ней. В той, кто уже бродит по замку в поиске своего Короля. Но я больше не Его Величество Король Драконов, я теперь ничтожество, засаженное в тюрьму, как последний вор или разбойник.
Без меня сейчас происходит битва, без меня мои верные рыскатели, охрана и остальные воины гибнут, сражаясь за мнимого Великого Повелителя, когда на троне заседает он – предатель, и не первый.
– Горзон, – рычу я, чувствуя каждыми фибрами своей души присутствие в замке Лены. – Только попробуй с ней что-то сделать…
И вновь доносится лязг цепей до потерянного меня.
Спорить не буду – план у моих противников состоялся: Горзон почти одолел моих драконов своими, не пойми откуда взявшимися, а Доррон вот-вот напитается магией замка и сможет даже свергнуть своего союзника. И мой брат падёт жертвой своих несбывшихся и тупых надежд, в чём я не сомневаюсь. Власть изменится, Авелиск станет тёмным миром, в конец утративший всю веру на лучшее. А я… Нет, надо как-то отправить домой Елену, надо спасти её. Я не прощу себе смерти той, кто так рьяно сейчас управляет моим сердцем.
– Вы готовы, Ваше Благородие? – не без издёвки спрашивает Горзон, взирая на меня сверху-вниз по ту сторону решётки. Глаза брата так и ликуют искорками удовольствия от происходящим.
– Я всегда был готов к смерти, – спокойным тоном я разбавляю все представления Горзона о себе – тот посчитал, верно, что я сейчас буду умолять его не причинять мне боль, наверное, он так же думал, что я паду на колени и назову его "Королём", но пусть мелкий засранец сейчас укротит свой пыл. Я никогда и ни за что не склонюсь перед ним, а уж тем более не назову своим Повелителем.
– Фю, да я не про смерть говорю, вечно ты всё усложняешь! Я про свадьбу твою! Готовься, завтра к нам, по срочному вызову из-за твоего, братик, "плохого" самочувствия, съедется половина предполагаемых невест, если не больше, и твоя дорогая Маяшка теперь точно тебе пригодится! – Горзон присел на корточки, и теперь наши глаза были на одном уровне. Брат обвил пальцами титановую балку и улыбка с его лица спала. Он произнёс: – А как только невеста будет найдена, вас всех ожидает казнь. Знаешь ли, я, в отличие от тебя, о своём будущем и будущем своих потомков беспокоюсь намного лучше.
Я хмыкаю, улыбнувшись. Спрашиваю:
– Что, боишься, проклятье и к тебе перейдёт? А от тебя – к сыну?
– Не боюсь, а знаю, – сурово отвечает брат и поднимается на ноги. – Чувствую, сердце твоё тоскует и волнуется, но не по ней ли?
Горзон отстраняется от решётки и отходит слегка вбок. А следом я слышу топот где-то с краю, затем вижу двух тёмных стражников, что держат за руки повисшего без сознания друга. Милн! А следом за драконом стражники тащат и её.
Я рычу, подаюсь вперёд, но магические цепи сдерживают меня, как и мою оставшуюся магию в узде, словно я не дракон, а какой-то безмозглый осёл.
– Что ты сделал с ними? – голос мой становится глубоким и до того злым, что четверо подручных Горзона испытывают страх и пытаются сдержать его, чтобы не убежать куда подальше. Горзон же спокойно улыбается, сложив руки на груди, хотя и до него достают опасные волны и немалое волнение.
Когда Маяшку несут, точнее, волочат по земле, в соседнюю камеру, брат чему-то удивляется. Затем произносит себе под нос, засматриваясь на спину девушки, которую я, к своему разочарованию, не улавливаю:
– Вот это её разодрали! Интересно, сможет ли Мориц починить эту дурочку?
Разодрали? Что с ней? Как она? Кто посмел?
Я лихорадочно пытаюсь смотреть сквозь кирпичные стены, но из-за слабой духовной силы мои чары не работают в нужном мне количестве. Потому я могу различать лишь тихие образы двух существ, закинутых по разным камерам.
И как же мне спасти Елену? Нужно, чтобы мы хотя бы были в одной камере. Хотя бы так, да. Я бы точно ей помог.
И меня вдруг задевают новые идеи, до которых раньше я не доходил.
Поворачиваюсь к Горзону, что вот-вот собирается покинуть тюрьму, и произношу:
– И как же ты хочешь, чтобы Маяшка нашла невесту? Ту самую? Она же, и правда, та ещё дурочка – до сих пор не знает ничего о кровной магии.
Брат сразу же морщится от недовольства – такое он точно не просчитал. А глупым в лице гостей он уж явно не желал бы быть.
– И что ты предлагаешь? – спрашивает он у меня.
– Приведи её в мою камеру, возьми у Морица булытёк с кровью для опытов и принеси сюда. Я научу её меньше, чем за сутки.
Горзон медлит. Ему этот план не особо нравится, это понятно, но раз он не спорит со мной, значит, я единственный, кто сейчас способен научить Маяшку нужной магии. Мориц… Наверное, Горзон или Доррон запрягли бедного чародея к тёмным делам, а он второй и последний, кто знает все законы кровной магии, помимо меня.
Я мысленно улыбаюсь – хорошо, что все мои братья и сёстры прогуливали уроки, в том числе и Горзон, которому могу "помочь" сейчас лишь я.
– Хорошо, – хмуро бубнит брат и оставляет меня наедине с моей участью.
– Елена, – шепчу я, изредка переводя взгляд на железный занавес на входе из темницы. Главное, чтобы никто из охраны не распознал мои действия.
"Аверил, она без сознания, – передаёт мне вдруг сигнал Милн. – Её сильно потрепало, пока мы летели в замок, но, думаю, она скоро очухается. Ты как?"
"Хуже и не придумаешь. Представь, что у тебя отобрали всё разом и в один день".
"Да, это мне знакомо, я ведь в том подземелье тридцать лет сидел, а за что? За полный бред, что жители несли в мою сторону".
"Думаю, не из-за него", – рассуждаю я, пытаясь копить достаточно силы, что разрушит оковы чар на моих руках. Раньше бы я справился с ними не глядя.
"Что ты имеешь ввиду?" – чувства Милна накаляются, мне это заметно.
И я отвечаю, спокойно, размеренно, будто бы всё у меня идёт по плану и лишний раз паниковать не нужно:
"Всё есть в пророчестве, Милн. Ты же сам знаешь, что ты – его часть, как и я. Просто ты забыл, друг мой, что в нём. Но не зря наши родители нас воспитывали вместе – я помню твою часть наизусть". Потому что лишь пророчеством я бредил каждый день. Лишь своим спасением в лице как моей свахи, так и Милна.
"Расскажи", – просит дракон, и я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться.
Пока вспоминаю, меня обдувает приятным теплом, будто рядом со мной невидимая нимфа или фантом, что подсел рядом и аккуратно меня обнимает. Или Елена.
Цвет глаз девушки – обычные карие – не выходят из моей головы, когда я пытаюсь держать остаток своей магии на нужном уровне, сохраняя не без труда свою силу. Она утекала, и довольно быстро, но при тёплых воспоминаниях та будто бы замирала и возвращалась ко мне назад. Я не понимал, как это работает, но это работало.
"И грянет в мире, полном летающих существ, огромная пустота, из которой выйдет нечто, что подарит сильнейшим дитя, и дитя то будет проклято, и развеет проклятье лишь та, кто будет искать путь к свету, изменяя свои облики и меняя кровь.
Высохнут чувства, да сгниёт земля, пока по ней не пройдётся дева, истекающая жизнью, тогда и грянет мир, перед этим побывав в кровавой туче.
И яркий, молниеносный луч пронесётся над этой грозовой тучей, и разобьёт железные оковы, да поможет умирающей найти путь к свету и к сердцу. Да будет так, пока покой мой будет тревожить печаль по совсем давнему и забытому.
Ищите деву с пурпурной кровью, но много лет пройдёт, прежде, чем не узнаете больше сил моих властных", – закончил я, настраивая всё своё чутьё на каждый вздох и выдох Лены. Дышит, и я выдыхаю вместе с ней.
***
Проходит около пяти часов, прежде чем Горзон возвращается. Но не один – Доррон, убрав руки за спину, идёт следом за братом, оценивающим взглядом обводя каждый уголок тюрьмы. Присматривает свою территорию – понимаю я и в сотый раз жалею глупого братца, что тот так легко повёлся на его пустые обещания.
Когда эта парочка останавливается напротив моей камеры, я протягивая вперёд к ним раскрытую ладонь, на которой виднеется та самая найденная мной в деревне трёхцветная чешуйка, и спрашиваю у зельевара:
– Твоё?
Дракон морщится и брезгливо отвечает:
– Не имею понятия, чьё это.
– Имеешь, – оспариваю я, попутно наслаждаясь замешательство в лице Горзона, – если ты обернёшься в дракона и эта чешуйка окажется от твоей брони, то я призову Совет по поводу убийств Нимф и остального персонала. Что ты на это скажешь?
Доррон возмущается, но вовремя берёт под контроль свои эмоции. С высокоподнятой головой парирует:
– Тогда я буду рад сообщить Совету, что один из твоих подопечных, Морис, правильно? сбежал на Землю и предал Авелиск.
Я молчал. Конечно, Совет мог бы мне и помочь в этой войне, но если бы я так сильно не прокололся с Милосом. Сейчас же созывать на помощь Великих Духов, особенно, когда мой собственный дух – слаб и болен – , плохая идея.
– Ты просил бутылёк с кровью, держи, – и Доррон телепортировал тот мне под ноги. Следом добавил: – И девчонку.
Я поднял глаза.
Лена стояла напротив моей камеры в совершенно потерянном виде. Грязная, дрожащая, с бледным лицом, и её за шкирку, точно котёнка-проказника, держал недовольный зельевар.
Кинув Лану ко мне, он закрыл камеру и произнёс, полный призрения:
– Вместо того, чтобы в последние дни своей жизни пытаться настроить свои королевские дела, ты, как самый простой кринк*, тратишь всего себя на эту дрянь. Тоже мне – Король!
Я невольно усмехнулся, провожая ушами удаляющиеся шаги своих врагов.
Но стоило тем утихнуть в конец, как цепи с моих рук, ног и тела слетели в один миг, и я оказался возле обездвиженной Ланы.
Спина девушки уже даже больше не кровоточила – огромный порез, лап дело дракона, зарос корочкой, проходящей кривой линией с правого плеча и до левого бока.
Я попытался аккуратно перевернуть Лену, но, остро чувствуя её боль на самом себе, загнулся, впервые в жизни проклиная нашу крепко сплетённую ментальную связь, переходящую в эмоционально-физическую.
"Всё хорошо", – вдруг раздался её голос в моей голове и я вздрогнул.
Удивлённо взглянул в мокрые глаза и не нашёл, что ответить. Хотелось спросить, как они попались, как она заговорила со мной, будучи человеком, но всё, просто всё смёл свахин взгляд. Уверенный, даже слегка довольный.
– Смотри, – уже произносит она вслух и раскрывает свою ладонь.
Меж пальцев девушки покоится остроконечный бутылёк с розовой водицей внутри. Та тихо сверкает, завлекая меня своей красотой. И я от этого нервничаю, пусть и забираю себе.
– Роза Ветров? – спрашиваю я.
– А то! – улыбается девушка, пытаясь подняться с места. Но боль её всё же не фантома, а потому резко и остро в который раз пронизывает девушку.
– Лежи и не двигайся, – приказываю я, слегка порвав оставшиеся ткани платья на спине. Пока пытаюсь настроить оставшуюся часть магии на кровяное лечение, спрашиваю у Ланы: – Как ты вообще узнала про Розу Ветров?
– Луци когда-то сказал… ай! Больно!
– Терпи.
Я прикусываю подушечку большого пальца, и как только из укушенного места сочится кровь, я провожу ей вдоль всей раны. Та начинает быстро шипеть, и я успокаиваюсь – моя магия ещё не потеряна, а спина Лены будет в порядке.
Затем снимаю с себя простую хлопковую рубашку, пусть и пропитанную моим потом и кровью, и прошу сваху в ту переодеться.
Когда девушка поворачивается ко мне лицом, то тут же краснеет при виде моего оголённого торса. Что меня не удивляет, но забавляет, пусть вниманию я этому и стараюсь не придавать.
Она быстро забирает рубашку и, удобно устроившись в уголке камеры, раздевается.
Я же молчу, пытаясь смотреть в точно противоположную сторону от Лены, но краска смущения всё же охватывает меня целиком.
И не меня одного.
"Это она сейчас переодевается?!" – Милн… Ну, конечно, он-то такого зрелища никогда не пропустит.
"Перестань чувствовать её смущение", – рычу я в мыслях.
"Так я не её чувствую, а твоё!" – и смеётся, отчего я лишь больше прихожу в ярость.
Пару минут спустя Лена, полная благодарности и слабости, поворачивается ко мне и пристраивается рядом. Молча осматривает тяжёлые цепи, которые не все я смог сломать, и тихо спрашивает:
– Это больно?
– Не так страшно, как ты думаешь, – пытаюсь, как можно спокойнее, заверить её я, но выходит не особо хорошо – девушка злится и начинает о чём-то лихорадочно думать. Это заметно по её быстро бегающему взгляду вдоль стены, из которой, в прямом смысле, растут мои оковы.
– И как их разрушить? – интересуется она.
– Никак. Их только сломать можно, поэтому завтра на троне я буду сидеть с ними же.
– Завтра на троне? – она ахает.
– Нас выпустят, но ненадолго. Горзон перенёс дату свадьбы, и сейчас все гости, я так думаю, съезжаются во дворец, чтобы быть готовыми к церемонии. Как только ты, Маяшка, найдёшь невесту нужной крови и статуса, то нас всех разом…
– Ну что ты пугаешь её, Ар! – восклицает Милн где-то рядом.
– Не называй меня Ар! – шепчу я.
– А ты не пугай её! – и следом он передаёт мне: "Скажи, что тебя отпустят. Уверен, план у тебя уже готов".
"Да, но без твоей помощи ничего не выйдет", – отвечаю я.
"А как же я?" – вдруг пронзает нашу молчаливую беседу Лана.
Я вздрагиваю и застываю, всматриваясь в недовольные глаза девушки.
"Мы тут все можем спастись, если вы обо мне вспомните хоть раз!"
Я не нахожу ни слов, ни мыслей.
"Ну, чего вы молчите? Аверил? Милн?"
Лана – дракон?
*кринк – существо с Простых земель, не имеющего ни магического дара, ни определённой силы.
Глава Двадцать Девятая. Ужас близится
Всё моё тело дрожало, болело, жгло изнутри. Мне казалось, что я вот-вот превращусь в ледышку из-за сильного холода камер, что будто бы тянулся лишь ко мне, но каждый раз, как я об этом задумывалась, да и о своей жизни в целом, Милн, недалеко от уже нашей с Аверилом камеры, заводил свою шарманку, состоящую из шуток, воспоминаний из подземелья и детских проказ с Королём.
И это отвлекало. По крайне мере, пока Его Величество залечивал мои раны, напрочь забыв о недавнем своём потрясение. Или это мне так кажется?
В какой-то из моментов Аверил произнёс на ходу с новой шуткой Милна:
– Дай мне посмотреть, как моя кровь прижилась к твоей, чтобы окончательно убедиться, что я спятил, а ты трансформируешься в дракона.
Я и гавкнуть не смогла, как моя рубашка на спине тут же задралась и прижалась почти к самой шее, а тёплые, нет, я бы сказала, жаркие пальцы Короля тут же принялись бродить и отмерять каждый сантиметр моего раненого места.
– Всё, я точно спятил, – заключил парень и привёл мою одежду в прежний вид. Затем добавил чуть ободряюще: – Не переживай, должно зарасти.
А затем замолчал. Я хотела было поблагодарить его, но из лёгких вмиг пропал весь воздух, когда Аверил резко притянул меня к себе, усаживая между ног, и крепко обнял. Каждая его частичка тела была крайне ощутима моей спиной, а новый вдох или выдох Короля сопровождался моим дыханием. Что он делал – я была без понятия, как и он, наверное…
Так мы и сидели, не зная, что сказать, пока за стенкой один очень громкоголосый дракон продолжал рассказывать нам о том, как однажды на него напала стая диких пчёл-альбиносов, и как ему тогда пришлось несладко.
"Так ты не будешь спрашивать меня о том, почему я общаюсь с тобой таким образом?" – настроив всю энергию на Короля, робко спросила я.
"Сейчас мне не до этих разборок. Главное, чтобы ты выздоровела", – сигнал его поступал ко мне ужасно тихим, но я всё равно слышала тёплую нежность и некую удовлетворённость ситуацией в интонации Аверила.
Я затихла. Но ненадолго.
"Когда ты будешь учить меня кровной магии?" – не выдержала я.
Но дракон позади меня, кажется, уже уснул и видел не один десяток снов.
Я рассердилась. Мало того, что схватил так, что не вырвешься, да ещё и уснул на моём плече! Хитрый! Знает же наверняка, что, когда спит, то выглядит невероятно милым! Устал, бедняга. За такой короткий промежуток времени потерять власть, силу и самых близких людей…
Я слегка повернула голову вправо, к лицу брюнетка, и расслабилась. Всё же, не смотря на всю опасность, творящуюся за пределами этих жарких объятий, я чувствую себя сейчас защищённой.
Взгляд вдруг мой сам собой упал чуть выше Аверила – на покрытые голубой магией цепи, что так или иначе трезвонили при каждом движение своего заключённого. Интересно, смогу ли я их разбить? Думается мне, что эти цепи не так просто горят, как в новогоднюю ночь. Наверное, если судить по логике этого волшебного мира, то они, видимо, питаются силами Короля. А тот, естественно, разрушить их не может – вон, даже уснул, хотя совсем недавно проснулся в соседней от меня комнате и с огромным энтузиазмом читал нотации за домом Эрна!
Рука моя быстро выскользнула из-под руки брюнета, и, слегка поддавшись вверх, я всё-таки смогла зацепить пальцами холодный металл. Конечно, каким бы волшебным он не был, он оставался прочным, и мне даже сперва не верилось, что я его перегну, но! Я это сделала. Да так просто, со слегка тянущей болью в спине, но сделала! Холодная цепь лязгнула в последний раз и исчезла.
Аверил тут же открыл глаза, не понимая, что сейчас произошло.
Я же радостно спросила:
"Так лучше?"
– Это ты там жрёшь её уже, Ар? – кричал в испуге Милн. – Не смей, кому говорю! Плохой дракон, фу, выбрось каку!
Я засмеялась, а Король лишь сильнее нахмурился, хотя до этого явно был удивлён своему спасению. Парень гаркнул:
– Милн! Прямоклюв тебя дери! Хватит уже так ко мне обращаться, я тебе не пёс!
– Я тебе не пёс, – передразнивает его Милн и замолкает, что-то про себя бубня, будто злобный дед.
– Спасибо, что беспокоишься за меня, но я просто захотел вздремнуть, – шепчет мне на ухо брюнет, а его дыхание слегка щекочет мою щёку. От такой благодарности я мигом краснею, а затем и вовсе хочу провалиться сквозь стену, вспоминая, что позади меня, плоть к плоти почти, сидит шикарный полуголый мужчина. Ну, парень, но Короли обычно не подростки. В отличие от меня!
Ох, Лана! – думаю я про себя. – Тут у тебя и война, и смерти, и ранения, и предательства, и магия, а ты думаешь о красивом прессе и красноречивом "спасибо"!
Захотелось тут же податься вперёд, разомкнуть цепи, что посильнее тех железяк будут, но не тут-то вышло. Король словно понял мои намерения, а потому ухватил за талию и прижал к себе ещё плотнее.
"Не двигайся", – раздаётся его голос в моей голове.
"Ну… как-то… душно, что ли… не замечаешь?" – я, словно баран, продолжаю и продолжаю пытаться избежать объятий.
Но, кажется, я борюсь с бараном похуже.
"Сиди смирно! Ты не понимаешь, что я пытаюсь тебя лечить за счёт своей последней энергии? Будь благодарна, что я вообще последние силы на тебя трачу", – Аверил уже рычит, но, заметив, как я успокаиваюсь, успокаивается и сам. И вновь кладёт свою голову мне на плечо.
Через полчаса таких "посиделок" стражники приносят нам еду. Сразу понятно, что это не вкусное жаркое или какой-нибудь ягнёнок под кисло-сладким соусом – обычная каша, которую прежде, чем употребить внутрь, Аверил тщательно нюхает. Милн, кстати, проделывает то же самое, и я это прекрасно слышу – хлюпающий нос и притча, что с летает с его уст, о драконе, который не любит всякую еду для животных.
Когда парни, наконец, заканчивают с проверкой еды, я приступаю к… ужину? Или, может, за стенами этой темницы уже вовсю утро?
"Как скоро придёт Эрн?" – неожиданно для всех интересуется у Милна Король.
"Не думаю, что отец знает о том, что творится в замке", – тихо отвечает наш сокамерник.
"То есть, ты не с Эрном в прошлый раз наш с Ланой разговор подслушивал?" – удивлённо задаётся вопросом Аверил.
"А ты… Как ты?.." – я вдруг слышу, как парень давится кашей.
Переключаюсь обратно на свою тарелку и замечаю в ней новую порцию. Взгляд быстро падает на тарелку Короля, что совсем недавно лежала нетронутой подле наших ног, но я более не замечаю в ней еды. Вот же засранец! Спасибо, конечно, что порцией своей угостил, но тебе ведь тоже она нужна! Или… этот дракон королевских кровей решил узнать на мне, не отправлена ли каша?
"Ешь и не возникай", – переключился вдруг на нашу волну Его Величество, заметив, как я метаюсь меж двух тарелок, а затем продолжил расспрашивать друга, как ни в чём не бывало, о делах более важных.
– Тогда кто может? – рассержено прикрикивает Король.
У меня аж тарелка в руках подлетела. Честно говоря, я в их беседу не подключалась. Так, слушала задним ухом, но понимать – не понимала, о чём там они спорят.
– Я точно чувствовал присутствие двух драконов, – огорчённый Король тяжело вздохнул, и я почувствовала затылком его тяжесть мыслей. Размышлял видать, кто мог при нашем довольно откровенном разговоре присутствовать.
"А ты не подумал, что это могла быть она?" – Милн произнёс это так легко и непринуждённо, что меня это насторожило. Даже уши на их открытую беседу настроила. И мысли в порядок начала приводить, стараясь выкинуть голого парня позади себя… полуголый, Лена! Он не голый. Если бы был голым, то…
"Лена!" – гаркнула я самой себе, но, кажется, попала не в тот мысленный поток.
Милн быстро схватил мою фразу и тут же посыпались восклики:
"Вот и я о том же! Лена это всё!"
"А вдруг не я? Вдруг предатель ещё один нарисовался?" – вставляю и я свои пять копеек.
"Подождите вы, давайте по-порядку, – угомонил нас Король. – На что ты намекал, Милн?"
"Когда про кашу несвежую сказал? Ни на что…"
"Нц! Когда сказал, что Лана может быть той самой. Ты имел ввиду пророчество? Верно?" – голос у Аверила заметно улучшился, перестал быть слабым и тихим. Наконец-то в него вернулась прежняя стойкость и рассудительность.
"Ну, подумай сам. Тучи там, молния… Всё про меня, как Мориц завещал. А второй раз "дитё" катать я уже, кажется, не смогу – головы скоро лишусь, понимаете ли!"
"Но у неё нет пурпурной крови, значит, это не она".
"Может, это будет одна из невест, которую мы каким-то чудом спасём на приёме? "– предположила я.
Парни затихли. Я вместе с ними.
Ну… Вот как я могу быть "той самой"? Да, у меня уже есть что-то от слова" дракон", но пока это что-то граничит лишь со способностью говорить, не используя звука и горловых связок. Другого я пока в себе, помимо способностей, предназначенных Маяшкам, не наблюдала. Или уже наблюдала, но не помню.
"Возможно, она превращается в дракона, но, как это обычно бывает, кровь её должна поменяться, изменить цвет, а то и структуру. Если же она продолжает быть красного цвета, а не жёлтого, к примеру, как у меня, значит, она либо не превращается, а просто перенимает некоторые драконьи способности, что наверняка, либо, если же она, и правда, из нашего семейства, то сейчас имеет лишь малый дар на самой низшей ступени из всех драконьих титулов – кровь-то красная!" – размышляет Аверил.
"А что там говорилось про деву, меняющую облик?" – поинтересовалась я.
"Ты слышала нас? Ты же спала!" – Милн и Король одновременно прикрикнули мне в уши.
"Да я много чего слышала, пока в отключке лежала…"
"От… что?" – спрашивает позади меня проснувшийся дракон. В конец проснулся, раз сейчас на месте усидеть не может: от наших слов постоянно ворочается, а потому меня в неловкое положение ещё сильнее ставит. Хотя, вынуждена признаться, рану я уже больше не чувствую, как и боль от неё. Такую грелку я бы у себя дома завела… Ой, то есть…
"То есть, у нас есть несколько догадок", – заключает Аверил и попутно разжимает свои руки на моём животе.
Но добавить мы что-либо не успеваем – через стражу, крича и извиваясь, пробирается Эрн. Как только дверь темницы за ним захлопывается, он тут же кладёт свои руки на точно такой же широкий ремень, как я когда-то наблюдала у Морица, и синие огни, выходя из небольшого портала в этом самом ремне, смыкаются липкими пятнами на дверях, не давая страже проникнуть внутрь.
Эрн быстро произносит, даже не смотря на нас:
– Мориц у портала, Луци с ним. Тот мелкий просил, чтобы я у вас что-то забрал, пока Доррон отвлечён армией с Горзоном, – зельевар наконец поворачивается в нашу с Аверилом сторону и тянет руки через решётку, тараторит: – Отдавайте мне, я попытаюсь помочь вам. Разбираться, где вера, а где правда – вам же на зло. Давай же, Король, прочти мою правду, и мы вас вытащим.
Его Величество кладёт на мои плечи руки и замирает. Я, почувствовав его спокойное дыхание на своём лбу, тихонько поднимаю глаза вверх и встречаюсь с двумя ярко-жёлтыми глазами с небольшими чёрными разрезами посередине.
– Не врёшь, – констатирует факт Король, немного наклонив голову вбок. Затем говорит в лицо запыхавшемуся в спешке Эрну: – Мне нужен Клич и Мориц в обязательном порядке. Завтра, во время второй церемонии. Ты всё уяснил?
– Но как же она, – зельевар руки протянутой не убирает, зато теперь встречается своим ошарашенным взглядом с моим. Спрашивает ещё раз: – А как же она? Мориц же сказал, что на этот счёт нужно действовать быстро и послать Маяшку домой как можно…
– Я знаю, потому что это я разрабатывал план на случай войны, – голос Аверила, словно лёд, замораживает каждого присутствующего вокруг. – Но сейчас я диктую новые правила. Сейчас в приоритете не свобода свахи, а брачный обряд.
Эрн, понимая, что спорить с Его Величеством бессмысленно, уточняет:
– Что мне сказать Доррону? Как принести вам Клич?
– Скажи, что нас нужно немедленно доставить в мои покои. Клич украдёшь с помощью этого кольца, ты знаешь, откуда оно и зачем служит. Лана, – Аверил кидает небольшое украшение прямо в руки Эрну и теперь обращается ко мне, раскрыв свою ладонь рядом с моей, – где слюна многохвоста?
– У-у меня! – полный радости, кричит Милн.
Его отец бросается к его решётки, а я быстро сползаю с Короля и присаживаюсь к самым балкам, чтобы, видимо, просто увидеть то, чего мне так не хватает в последнее время. Аверил же меня спокойно отпускает.
– Сынок, – Эрн крепко сжимает в своих ладонях руки Милна и прикасается к ним лбом. Второпях произносит: – Я спасу тебя, и мы заживём с нового листа. Ты только продержись ещё немного, я обещаю, ты скоро станешь свободным.
Сердце моё ёкает и сжимается. Уверена, мой отец сказал бы мне то же самое. Слёзы сами собой наворачиваются на глаза, особенно, когда вспоминаю, что мои так просто разбросанные обещания, хоть и были выполнены, но не все и не в полной мере.
Я словно привариваюсь к железу пальцами и не могу отодрать себя от столь душещипательной картины.
Какая там свобода? Какая Земля? Я уже не смогу так просто покинуть этот мир… Бедный Милн, надо его ободрить, я уже вижу, как по его щекам бегут слёзы, но я не могу ничего сделать… Бессильная, глупая сваха.
– Не расстраивайся, всё только начинается, – шепчет мне на ухо Аверил, а затем аккуратно дотрагивается до моих рук. Бережно касается каждого моего пальца, затем нежно берёт за запястье и безмолвно прижимает мои руки своими.
От нахлынувших чувств кружится голова, и я больше не могу спокойно наблюдать за тем, как рушится этот мир. И по чьей вине?
– Всё будет хорошо, Елена, – долго не думая, парень заключает меня в свои объятия и крепко обнимает. – Когда-то я тоже прощался со своим отцом, и эта боль засела во мне надолго.
– Но у меня же ещё будет шанс встретиться с моим? – задаю этот вопрос я в пустоту.
Но пустота отвечает:
– Обязательно.
***
Всё происходит быстро и в спешке.
Не успей Эрн испариться за дверью камеры, как, буквально пару минут спустя, в неё врывается Доррон.
Старый зельевар явно чем-то раздражён. Он быстро открывает решётку и проходит в нашу камеру.
Присаживается напротив Аверила и злобно шипит тому в лицо:
– Если сделаешь хоть шаг не в ту сторону, я прокушу голову тебе и твоей глупой свахе, так как мне плевать на ваше проклятье и на Горзона в том числе. Умрёт он, умрёшь ты, – дракон тычет в меня пальцем, – а я буду править и без всякой навеянной чепухи. Всё понятно?
