Текст книги "Попаданка По Полной (СИ)"

Автор книги: Анастасия Снег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава Двадцать Вторая

АВЕРИЛ

Я не могу отвести от неё взгляд. Мои глаза будто живут сами по себе, и им явно нравится скользить за каждым движением девушки. Что же в ней такого интересного, помимо этой странной внешности? Может, то, как она говорит? Или то, как проявляет свою заботу – так осторожно, скрытно, явно желая, чтобы никто не думал о ней слишком хорошо. Лена точно безумна, и безумностью своей покоряет меня с каждым часом.

Она молчит про рану, но я слышу её ложь. Точнее, она изредка проскальзывает между моих лопаток, когда сваха говорит "со мной всё хорошо" или "я в порядке". Мне предельно ясно, что с ней не всё хорошо и что она уже точно не в порядке, но рядом с девушкой я превращаюсь в камень – я забываю слова, глаза мои продолжают бесстыдно бродить по рукам, глазам и телу той, кто вот-вот проведёт по нашей дружбе черту. И потому я не могу ни накричать на неё, ни привести в чувства, даже банальное: "Нет, ты не в порядке, признай это", – я и то сказать не могу. Язык сводит и хочется, расправив крылья, упорхнуть от этой несчастной куда подальше.

Ситуацию усугубляет Милн. Что скрывать, ему понравилась моя "сестра" (так почему-то Лана представилась той малявке). Но всё было бы чудесно и спокойно, не начни меня это волновать и… злить. О, как же я зол на этого сорванца! Такое чувство, словно он отбирает у меня моё! Хочется надавать ему по драконьей морде и приказать перестать так следить за Леной. Сказать напрямую: "Она тебе никто, и никем не будет! Оставь её в покое, перестать так глазеть!"

Но, с другой стороны, может, у них что-то и получится. В конце концов, мне предназначена другая женщина, а той, к которой я теперь неравнодушен, предстоит пройти другой путь с кем-то, но не со мной.

Наконец оторвав от Лены этот раздражающий меня самого взгляд, я переключился на наш план.

Как я и думал, зельевар так просто в деревню меня не пустит. Да и кого бы то ни было тоже. Вряд ли и для Милна, пусть и в чужой оболочке, найдётся место. Значит, нужно идти на прямой контакт, как и было рассчитано.

– Почему мы тогда не может просто пойти в другую деревню? В Простых землях, я уверена, куча таких, как она, – носик Ланы морщится, но она переводит свою боль в недовольство.

– Времени нет, – отвечаю я, и все остальные молча соглашаются. Я знаю, они думают, что я так беспокоюсь о своём троне, народе, себе… Отчасти. Но большую часть моих мыслей заполняют ужасные картинки отравленных драконьим ядом существ. Люди держатся дольше всего, особенно, когда им сказать, что всё в порядке. Нет, Елена, ты точно не в порядке. Ты же чахнешь на глазах, да ещё и эти наложенные на тебя чары дают отрицательный эффект, который лишь ускоряет твою верную смерть. Мне нужно попасть в деревню и поскорее уложить тебя… нет, Аверил, не в постель! на стол для чародейства и при помощи одного лишь простенького заклинания избавить тебя от мучений. Но времени мало, очень мало. Нужно не только попасть в эту самую деревню, но и сдружиться с её хозяевами, а так же объяснить им ситуацию с ранением.

– Идём, – командую я, и моя свита ступает вместе со мной к каменной дорожке. Что же делать с раной…

– Позалуста, помогите! – запищала Магоша, очень умело сыграв раненную в ногу девочку. Она как раз покоилась на руках у своего брата, я же с Леной, испуганные и тем же взволнованные, крутились вокруг этой парочки.

– О-о-открыть ворота! – кричит голос по ту сторону, но я не вижу, чтобы и магический барьер был убран.

– Кто вы? Магоша? Ты ранена? – выбегает высокий эльф. Его хищные глаза, заполненные тёмной магией, быстро скачут по нам, но ничего противозаконного отыскать не могут. То-то же, я в чарах мастер, сразу после Морица, который, к слову, единственный, кто может их разрушить.

– Дядя! – Магоша перескочила в руки эльфу и теперь плачет на его плече. – На меня напал длакон! А они спасли меня!

Эльф, одетый в строгий светло-зелёный костюм, пристально нас оглядывает. Недоверяет, конечно. Кажется, будто уже раскрыл наш секрет.

– Вы, – обращается он к нашей троице, – стойте здесь. Ждите.

Я вдруг начинаю покрываться потом, а за ним и грубыми чешуйками – всё от волнения. Оглядываюсь на Елену, про себя надеясь, что та сейчас не предстанет в разбитом передо мной свете, но ничего плохого не замечаю. Наоборот, её щёки зардели, голова слегка втянулась в плечи от долгого ожидания, а ещё она прикусила губу.

И тут я завис, как если бы парил в небе и узрел марш комет – очень редкое, но тем и прекрасное явление в наших краях.

– Спасибо, что спасли мою дочь, – на порог ступил он – ученик зельевара Доррона – Эрн. Его человеческое тело и драконье лицо я узнаю из миллиона таких же. Мало того, что этот дракон из редкого рода, так ещё и связался с тем, кого я могу смело записать во врагов, чем усугубил мою и так печальную ситуацию. Он продолжал: – Моё имя Эрн и я приглашаю вас к нам. Прошу, проходите, мы предоставим вам ночлег и еду, в знак благодарности за спасение моего единственного ребёнка, если вам это необходимо, а вы поведаете нам о том, как оказались в наших краях и почему от вас так странно пахнет.

Барьер спал, можно проходить.

Оглядываюсь на сваху, но та всё ещё держится. Молодец. Перевожу взгляд на Милна – тот застыл. Я знаю, что он чувствует. Я прямо вижу, как его разрывает на части и каждая из частей горит огнём большой обиды и несправедливости. Его отец только что сказал, что Магоша – единственный ребёнок в семье и, я уверен, это ужасно ранило друга. Будь я на его месте, я бы не смог остаться таким же позитивным драконом. Предательство родного отца, который всему следует за своим учителем и собственную семью ни во что не ставит – это страшно и грустно одновременно.

– Мы беженцы, – наконец выдавливает Милн, – меня зовут Патро, а это Гон с Эмбирией. Прошу, помогите нам. Нам нужно укрыться на время, пока погоня за нами не прекратилась.

– Значит, вы представляете для нас большую опасность, раз просите защитить от тех, с кем мы явно не хотим воевать. Что же у вас будет взаймы?

Милн запнулся и ничего ответить не смог. Лана явно была напугана до онемения, так что я решился открыть рот. Пожалуйста, Лена, скажи, что ты хорошо постаралась над моим голосом и меня ничего не выдаст…

– Мы хорошие бойцы, но сейчас мы обессилены и просим у вас не только кров, но и помощь по заклятьям.

Я выдохнул. Голос мой теперь был очень высоким и немного противным на слух, так что, думаю, не каждый захочет к нему прислушаться. А кто попробует – всё равно не расслышит что-то королевское. Лана отлично справляется.

– Кого-то из вас зачаровали, прокляли? – Эрн идёт плечо к плечу со своим учителем, но в промежутках быстро поворачивается к нам, медленно идущим позади, после так же быстро отворачивается.

Милн хочет было открыть рот, но я перебиваю его, поближе притянув к себе Елену.

– Её ужалил один из драконов, времени мало, – я почти шепчу. Про ловушку из левитация я умолчу, дабы Доррон не раскрыл нас, а я уже вижу, как зельевар навострил свои хитрые уши. Каждый шаг наш у него в памяти и на счету.

– А кем вы ей приходитесь? – спрашивает сам Доррон и одаривает меня хмурым взглядом тёмных, как ночь, глаз. Не дождавшись, когда этот самый вопрос задаст его ученик, зельевар решает узнать сам, почему я ни на секунду не выпускаю девушку из рук.

– Она моя сестра, но, к сожалению, она нема и беспомощна.

Оба мужчины недоверчиво переводят взгляды на мою сваху. Я сразу осознаю, что те пытаются найти в Лане хоть одну схожесть со мной, но попадаться нам нельзя, потому я сжимаю ладонь девушки посильнее, чтобы та переключила своё внимание со страха на новую боль. Так и происходит – она морщится, пытается убрать свою ладонь от моей, но я просто расслабляю хватку. Мой сигнал ей быстро становится понятен, девушка затихает. Драконы же верят в ещё одну недобайку.

– Тогда идёмте за мной, дело не такое и сложное, – Эрн пытается привлечь нас к себе, но на его пути вырастает Доррон.

ЛЕНА

Не ожидала я увидеть перед собой такого высокого и тёмного на духу дракона, как Доррон. У него мощные плечи, очень широкие, кажется, я даже знаю, что крылья у этого мужчины размером побольше крыльев Его Величества. Аура у зельевара так и жжёт мне нос и отдаёт своей ненавистью горчью в горле. Мне хочется прижаться посильнее к Аверилу и просить его никогда от меня больше не отходить, но вместо успокаивающих объятий я получаю новую порцию боли – тот крепко сжал мою руку, дабы я вспомнила, что больна.

Когда мы ступаем на порог самого, пожалуй, большого двухэтажного дома, сделанного из тёмного дерева неизвестной мне породы, я тут же ощущаю, как по спине моей и по моим ногам проходят небольшие импульсы. Оборачиваюсь к Аверилу и удивляюсь тому, как парень держится – плечи даже не шевелятся, в отличие от моих.

Милна я больше не вижу, видимо, его отправили отдыхать.

– Позволите? – спрашивает у Аверила Эрн и тянет свою руку к моей.

Король, или новоименуемый Гон, незаметно для мужчин злится и с огромной неохотой отпускает мою руку. Я же, будучи в руках эльфа, теряю способность ровно стоять на ногах – те вновь медленно вздымают вверх.

– Ждите здесь, – приказывает Доррон Аверилу, и мы – я, Эрн и зельевар – заходим внутрь одной из комнат дома.

У Доррона маленькие, тёмные глазки, бегающие каждую секунду туда-сюда. Порой он задерживает свой взгляд и может стоять не двигаясь минуты две. Он будто не изучает существо перед ним, а заглядывает тому в душу и ковыряется во всех страшных деяниях энного.

Эрн же, наоборот, горделив, но, кажется, добр. Я отчётливо вижу его истинную сущность: он мягко и податлив, ему важна не власть, а умения и опыт, потому он порой идёт за теми, кому не важны жизни и окружение.

Проворный тип, но мне он не страшен. Не то что этот…

Мои мысли прерывает зельевар:

– Эмбирия, так ведь?

Я киваю. Главное не забывать, что я немая.

Меня уже усадили на широкий стул, и, чтобы мне не выдать проклятье Морица, я крепко вцепилась в его ручки. Благо, драконы не заметили, как я изредка парю над землёй.

Моя внутренняя сила в этот момент вновь ожила. Забунтовала, и благодаря этому бунту я стала сидеть спокойно. Правда, в тот же момент в голове моей всё закружилось, а в горле встал новый ком – последние силы помогали мне, но, к сожалению, они были всё-таки последними.

Надо было продержаться до новой встречи с Королём.

– Посмотрите на меня, пожалуйста, – Эрн принялся колдовать над моей головой, даже не осматривая мою рану, а Доррон стоял в стороне и, скрестив руки на груди, с холодным взглядом наблюдал за происходящим. И мне показалось… нет, мне точно не показалось, но этот дракон что-то затевал.

– Её ужалил дракон явно не простых кровей. Посмотрите, учитель, её кровь не такая бледная, как у обычных смертных… Она ужасно яркая и блестит даже при темноте…

– Кто тебя ужалил? – Доррон впервые подошёл ко мне и заглянул за плечо Эрна. Оценил мою рану и вновь отошёл на пару шагов назад.

Я покачала головой и опустила взгляд в пол. Не нужно лишний раз искать ответы в глазах незнакомых мне людей, от одного из которых я готова скрыться навсегда. До того у меня бегали мурашки по всему телу. Или это был побочный эффект от чар, которые на меня навлекли Милн и Аверил. Я не знаю. Ничего не знаю.

Тёмные штаны Доррона и точно такого же цвета длинные волосы, без седой волосинки, заполоняли своим мраком всю комнату. Даже свечи вокруг меня заколебались в ужасе.

– Но жалить драконы так сильно не умеют, значит, это укус. Просто сделано более искусно, как сделал бы кто-то из замка. Например, принц или Король, – заключает зельевар, и комната погружается в некое уныние. Нагнетает обстановку Эрн – от него я ожидала ободрения, но получила лишь безразличный взгляд.

И вдруг на меня сваливается груз. Непосильный.

Ждать помощи не от кого, сейчас я должна быть честна со своими спасителями. И что мне им сказать? Кто меня укусил?

Я вновь киваю и направляю всю свою магию в сторону Доррона, лишь бы тот не учуял ложь, которую, кажется, уже проследил.

– Врёшь, – твердит тот.

Я даже вздрагиваю, но головы не поднимаю.

– Нет, так не пойдёт, – отрезает дракон и просит Эрна покинуть комнату. Как только его просьбу выполняют, он подходит ко мне почти впритык и очень тихо, но грубо высказывается: – Я вижу, как сильно ты вжалась в стул, и какая огромная сила мешает мне прочесть тебя, но, будь уверена, ты не доживёшь до своего исцеления, пока не расскажешь мне всю правду. Я буду лечить тебя, но медленно, растягивая каждый мучительной момент твоей жалкой жизни. И в конце, когда твоя рана доберётся и до твоей никчёмный душонки, ты сгниёшь, светясь, как солнце в жаркий день. Пока не скажешь, или напишешь, кто конкретно вонзил в тебя свои клыки, я ничем не смогу тебе помочь, поняла?

Я вновь киваю.

Глава Двадцать Третья. Место под Ночной Звездой

Я прибывала в ужасе. Не столько от того, что на меня оказали страшное давление, а сколько от мысли о будущем. Что ещё мне предстоит пережить? Кажется, всё самое худшее уже случилось.

После ужасно пугающей мою душу речи Доррон скрылся за дверью, Эрн же велел мне выпить некое снадобье из жёлтого и небольшого по размеру стеклянного бутылька. Я повиновалась, а после расслабилась.

– Бедная девочка, – ученик зельевара встал передо мной на колени, читая какую-то мантру. Глаза его поглощала белая пелена, а рот открывался и закрывался, нашёптывая под аккуратно вычерченный нос тихие и непонятные мне слова.

Ближе к концу я поняла, что существо передо мной, похожее на человека, имеет шикарную способность – видеть. Это стало понятно, когда, в промежутках этой мантры, я слышала тяжёлые вздохи Эрна и его слова, обращённые в ласковой форме ко мне. Кажется, мужчина видел моё прошлое, но разгадать его секрет до конца у меня не получалось – я впадала в сон. Зыбкий, тянущий меня куда-то вниз.

Мгновение спустя, как только с уст Эрна сорвались последние слова, я тут уже отключилась.

***

Мне снился очередной сон, но на сей раз то был ни кошмар – то было что-то чудесное, но размытое. Образ отца.

Никита сидел за столом у нас в доме, и взгляд его был полон горя и опустошения. Вилка в его правой руке дрогнула, а затем упала на пол. Руки задрожали ещё сильнее, и тогда мой отец схватился за лицо. Я не слышала ни звука, но я, стоя прямо напротив стола с отцом, прекрасно рассмотрела – плечи папы содрогались, а место ниже щёк покрылось потом.

Нет, то был не пот, то были слёзы. Никита издавал плач, ревел, был полностью разбит.

Почему ты плачешь, папуля? Ты не видишь меня? Я здесь. Я всегда рядом, пап. Пожалуйста, прекрати лить слёзы, ты же всегда был таким сильным! Ну, подумаешь, неверная попалась – разве в ней была заключена твоя жизнь? Вот как только я выберусь, я обязательно тебя обниму и успокою, ты только жди…

Глаза сами собой обратили внимание на календарь, что висел у нас на холодильнике и был в чём-то измазан. Кетчуп? Ох, нет! Это краска, красный фломастер. Странно, отец никогда прежде не пользовался календарём, а уж тем более ничего в нём не черкал…

Я подхожу ближе, и сердце моё разбивается на тысячу миллиардов частей – предо мной предстают отметины, день за днём, в которых нет меня.

"Первый день без дочи", "съездить к Михаилу, купить цветы в палату", "состояние стабильно, кома", "убирают бинты, встреча с хирургом в 15:00"…

Рука сама собой прикрывает рот, и я издаю в неё глухой вой. Сажусь, или, скорее, падаю камнем рядом с папой, кладу свою руку на его колено и не могу сдержать слёз.

Как же так вышло, что я оставила его? Не подумала о том, что могу разбить ему сердце? Причинить огромную боль?

– Прости, пап, прости. Я вернусь, честно, меня так просто не убить. Я здесь, видишь меня, чувствуешь? Я знаю, ты сейчас безумно одинок, но, пожалуйста, потерпи, ради нас обоих. Я вернусь, папуль, слышишь?

***

Я почувствовала, как чьи-то холодные руки коснулись и крепко сжали мои плечи, я же громко закричала.

– Спокойно, Елена, это я, слышишь? – Аверил сидел на моей кровати и уже крепко меня обнимал. Или это я позволила себе такую роскошь, как объятия Короля, прижавшись к нему. Но парень не возникал. Лишь молча поглаживал меня по спине и слегка качал.

Некоторое время спустя, когда я уже успокоилась, прислушиваясь к бешеному ритму сердца Его Величества, брюнет сказал:

– Тебе снился страшный сон? Кто тебя так напугал? Почему плакала?

Говорить про убитого горем отца я не хотела, потому, отстранившись от Аверила, вытерла слёзы и тихо шепнула:

– Снился дом, вот и всё.

Король молча кивнул. Затем произнёс уже более спокойно:

– Иди, умойся, а затем пошли ужинать.

– Ужинать? Неужели я так долго спала?

– Ты спала три дня, Лена, но всё уже хорошо, – и на этих словах мой кончик языка как будто что-то сжало. Не знаю, что это было за чувство такое, то ли магия разыгралась, то ли галлюцинации от голода начались, но слова Короля показались мне не чисты. Неужели я распознала его ложь? Вот так сразу? Что этот Эрн мне такое дал?!

Но не важно. Сейчас я уже поднялась и направляюсь в так называемую ванную – просто маленькая комната, размером метр на два, где стоит лишь раковина и зеркало над ней.

Я умылась и, крепко вцепившись за бока стеклянной ёмкости, нашла в себе силы заглянуть в предмет, отражающий меня. Проклятое зеркало, не иначе. С ним всегда ютились мои кошмары, моя боль и ненависть. И сейчас, глядя на эту прекрасную физиономию, о которой я так всегда мечтала, я впервые поняла, что хочу увидеть себя настоящую. Зачем? Не знаю. Возможно, чтобы вместе с ней увидеть и то хорошее прошлое, по сравнению с этим настоящим, в котором я когда-то прибывала. Вспомнить счастливое лицо отца, каждый раз который уговаривал меня поесть или смеялся над моими шутками. Я хочу увидеть себя настоящую, без этой фальши, до неё у меня уже нет дела.

Я виновата во всём. И Никита сейчас страдает из-за меня и по мне. Значит, кома, так? Ну, это ещё полбеды. Нужно в замок и срочно, а на себя мне уже плевать – отыщу по-быстрому невесту, проведём брачный ритуал и я свободна. А где свобода – там спокойная жизнь, там радостное лицо отца и моё, новое.

Очнулась я от мыслей на моменте, когда моя правая рука уже была занесена вверх и готовая разбить очередную стеклянную жертву на кусочки. Но я остановилась, смогла! Опустила дрожащую руку, сжала ту в кулак. Заглянула ещё раз в зеркало и, на удивление самой, впервые не улыбнулась красивому личику.

Внешность, как я когда-то говорила самой себе, – не главное. Важно, что под оболочкой. Что в этой черепной коробке и в этом сердце. Откуда и куда ведёт меня моя дорожка – вот, что главное. Не внешность.

– Лена, там всё нормально? Тебе помочь? – голос Аверила, настоящий голос, звучал снисходительно, в нём прослеживалась некая забота. Странно. С чем это вязалось? С моей раной или убитым состоянием? И с тем и с тем одновременно?

– Выхожу, – почти шепчу я и отворачиваюсь от новой себя. Слишком много жертв было возложено ради этой оболочки. И пойти на очередную я была не готова.

***

Только выйдя из "ванны" я заметила, что больше не парю над землёй и Королю не нужно меня держать. Значит, Эрн смог разрушить как-то чары Морица. Но это и пугало. Если так всё и было, то, вероятнее всего, ученик зельевара уже доложил всё самому зельевару и нас сожгут к чёрт…

А, стоп.

– Сколько дней, ты говоришь, я спала? – обращаюсь к Аверилу, стоящему у двери на выходе спальни.

– Около трёх дней.

– И нас за это время не раскрыли?

– Доррону мы стали не интересны, когда он так и не мог разрушить… твои чары. Даже когда ты спала. Ты… молодец, Лана.

Меня это удивило и обрадовало. Правда, если оценить моё состояние, мне всё равно было хуже. Намного, чем три дня назад. Эти все чары отнимали у меня не только физические силы, но и духовные. Я прямо чувствовала, как некая цепь вытаскивает из меня понемногу, час за часом, самую главную деталь. Магическую, бьющуюся, словно сердце, внутри меня.

– Вся одежда в этом шкафу. Оденешься и спустишься вниз. Мы будем ждать тебя там.

И Его Величество покинул мои опочивальни.

Разглядеть мне их удалось позже, но понять, в чьём конкретно доме я нахожусь – я не смогла.

Комната была тёмной и закруглённой, пахло древесиной. Односпальная кровать, напротив неё, справа от входа, шкаф. Каменный, что увидительно.

Посередине комнаты красивыми узорами расползался ковёр, ступив на который, я сразу же ощутила блаженство – до того он был мягок и слегка прохладен.

Ещё передо мной раскрывалось окно – небольшое, но мне хватило места, чтобы оценить взглядом весь периметр деревни. Уже стоял вечер, но воздух не был наполнен спокойствием и умиротворением. Деревня жила своей жизнью.

Меня поселили на второй этаж, в одном из домов, цепляющих в кольцо площадь. На ней я увидела рынок, множество разных существ, включая и людей с эльфийскими ушами.

Торговцы громко смеялись, призывали народ к покупке своего товара и о чём-то перешёптывались. В один из моментов один мужчина кинул слегка напуганный взгляд в мою сторону и напуган был далее ещё сильнее – наши взгляды пересеклись.

Я быстро юркнула на пол. Видимо, эти существа с простых земель не особо жалуют чужаков. Надеюсь, бунт не устроят и дом не подожгут, да и на костёр, упаси Боже, не направят.

Не заставляя ждать меня других, я быстро открыла шкаф, схватила первое попавшееся (а выбор там был огромен!) и, переодевшись, побежала вниз.

Меня встретили с улыбками. Благо, лица встречающих я уже знала: Милн, Магоша, Аверил (он единственный, кто не обратил на моё появление внимания) и… ЭРН?

Я заикнулась, пытаясь понять, что происходит. Вот эльф недавно совсем говорит, что у него Магоша – единственный ребёнок, а вот этот мужичок уже сидит в окружение и сына, и дочери и не находит куда можно деть своё счастье.

Так значит, я была права, и ученик зельевар на самом деле не продолжение зла второго?

– Присаживайся, Лана, – приглашает меня к широкому столу Эрн.

Столовая у него относительно не большая, но невероятно уютная – кругом висят травы-муравы, на стенах видны детские рисунки и символы, а пахнет свежескошенной травой.

Я присаживаюсь рядом с Королём на удобный и небольшой деревянный стульчик. Передо мной накрыт стол, обставленный такими яствами, от которых даже живот свело – тот ревновал и обижался на меня, что я ещё не взяла и крошки в рот.

– Спасибо, – полная счастья, отзываюсь я, и приступаю есть, чувствуя нутром, что мне ещё предстоит важный и долгий разговор с Эрном. Но это потом, когда доем.