Текст книги "Небесный сапфир (СИ)"
Автор книги: Анастасия Масягина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
В глазах экзальтированных жен дипломатов и чиновников Арсений выглядел настоящим героем. Они снова и снова заставляли его повторять историю о том, как он на тросах дотащил неисправный вертолет до базы.
Мать взяла его за руку и чуть ли не силой повела за собой. Они подходили к каждому гостю. С теми, кого он не знал, пришлось познакомиться, с теми, с кем был знаком с детства обменяться парой ничего не значащих фраз. Это была «программа минимум», которая повторялась на каждом приеме из года в год.
Потом Лидочка подавала обед. Начищенные приборы и подсвечники сверкали. Все они были, разумеется, серебряными. Бокалы с шампанским, на которые попадали отблески свечей, искрились огнями.
Арсения усадили за стол. С одной стороны – папа с мамой. С другой – семейство Ольховских – папа заместитель министра, элегантная явно не работающая мама и дочь, довольно симпатичная девица в вечернем платье, студентка юридического. Она не переставая болтала, рассказывая о своей учебе, о каких-то премьера и выставках. Арсений слушал в пол уха и думала о том, как отвык от столичной жизни. Эта девушка младше всего на несколько лет, а кажется – на пару десятилетий. В ее спокойной и обеспеченной жизни нет никаких проблем (по крайней мере, таких, какие не смог бы с легкостью решить ее отец). Афганистан кажется ей далекой экзотикой. На вид ей было лет двадцать, но она вела себя точно так, как зрелые дамы в этой компании. Должно быть, с детства ходит на приемы с отцом, хорошо усвоила все их правила и уловки. Марина была безусловно умна. Казалось, нет такой темы, разговор на которую она не сможет поддержать. Еще до того, как подали горячее, она успела побеседовать с каждым из своих соседей по столу и наконец повернулась к Арсению.
– Значит, Вы вернулись насовсем? – спросила она, как будто продолжая давно начатую беседу. – Что же Вы будете делать в Москве?
Вот так. Легко, непринужденно и сразу на больную мозоль.
– Честно говоря, пока и сам не знаю. Мой дед, он летчик, посоветовал переучиться на пилота гражданского самолета. Да и командир части, в которой я служил, того же мнения.
– А долго учиться?
– Он говорит, недели три. Центр переподготовки находится в Ульяновске. Ребят после Афгана берут охотно.
– А где сейчас Ваш дедушка? Вы меня с ним познакомите?
– Не получится, к сожалению. Он предпочел остаться дома – не любит шумных праздников, возраст, сами понимаете. Мы говорили по телефону.
– Знаете, Вы меня удивили, – вдруг сказала Марина, отхлебнув шампанского.
– Интересно чем?
– Вы так не похожи на большинство моих знакомых. Они только учатся и рассуждают о том, как начнут работать там, куда их в конце концов пристроят. А Вы уже столько пережили.
Арсению нравилась ее прямота. Она не ходила вокруг да около, а вместо того, чтобы флиртовать, задавала прямые вопросы. Быть может, несколько лет назад он бы и увлекся Мариной, но сейчас его сердце было прочно занято и он лишь коротал время, дожидаясь окончания банкета.
На мгновение он попытался представить Яну здесь, среди этих людей и у него ничего не вышло. Она была совсем другой – простой и естественной. Быть может, именно поэтому его к ней так тянуло.
– Арсений, иди на кухню, помоги Лидочке донести мясо, – вдруг сказала мать.
Арсений слегка удивился. Прежде Лида подавала на стол без чьей-либо помощи но, может быть, за время его отсутствия дома все изменилось. В конце концов няня ведь не молодеет.
Лиды на кухне не оказалось, там курили две нарядные дамы, мамины подруги. Он замер за дверью, размышляя, удобно ли прерывать их беседу или лучше дождаться, пока бычки окажутся в пепельнице и гостьи соберутся в гостиную.
– Бедный мальчик, – говорила Маргарита, – говорят, он успел ей предложение сделать, отец дал согласие, хотя девчонка из глухой деревни, бесприданница, образования никакого. Они на все были готовы для сына. Золотые родители.
– Я бы так не смогла, – призналась Зоя, другая мамина подруга.
– И только он вернулся в Афганистан, она закрутила с Ермаковым. Оно, конечно, понятно, там такие возможности, деньги. Он в кино ее уже снимает, слышала? Но все равно… Подождала бы, когда жених вернется, сказала бы ему честно, а уж потом….
– Может, она шанс упускать не хотела… Да и потом ну как о таком написать? Ее понять-то можно. Парень и так на войне, а тут она со своими признаниями, что полюбила другого.
– Да уж какая там любовь…
– Не скажи. Этот Ермаков такой интересный мужчина….
– Это для тебя интересный, – засмеялась Маргарита. – А для девочки Арсения он явно староват.
Арсений почувствовал, как на спине выступила испарина. Неужели это они о Яне?!
Забыв про мясо, он бросился в гостиную.
– Мама, на пять минут, – он без церемоний взял Ольгу Павловну за локоть и повел в сторону лоджии.
– Да что с тобой? Что случилось?
– Надо поговорить, – сказал он, закрывая дверь.
– Ты… что-то знаешь про Яну? Что-то произошло, пока меня не было?
Ольга Павловна замялась.
– Я не хотела говорить пока ты не вернешься… Но все равно ведь узнаешь…
– Мама, не томи. Что стряслось?
– Она любовница продюсера Ермакова. Ну того, который группу «Апрель» раскрутил. Они особо этого не скрывают, всюду вместе, вся Москва в курсе. Нам с папой, это, конечно, очень неприятно, мы думали, она честная девушка, готовы были принять ее в семью, а она… Так жаль, что мне приходится об этом говорить, но ты бы все равно узнал, сын. Всем об этом известно…
«Всем, кроме меня», – пронеслось в голове Арсения.
Он бросился назад, в гостиную, и спустя несколько мгновений Ольга Павловна услышала, как хлопнула входная дверь.
Глава 22
– В плодном яйце определяется один живой эмбрион. Размеры матки соответствуют срокам беременности, – сообщила Яне врач.
– Это значит, с ним все в порядке? – Яна преподнялась на локтях, пытаясь хоть что-то разглядеть на мониторе.
– Да, – улыбнулась женщина. – Все в порядке. Все именно так, как должно быть.
Девочка была такой молоденькой и так искренне переживала за своего ребенка, что она моментально прониклась к ней симпатией.
– Я выпишу Вам витамины, швейцарские. В нашей стране их нет, но Виктор Леонидович обещал достать любые лекарства. Так что остановимся на самых лучших. Но помните – Ваше питание и режим имеют большое значение. Постарайтесь побольше отдыхать, в том числе и в середине дня. У Вас небольшой тонус. Это не страшно, но нужно быть осторожнее. Если почувствуете себя плохо – ложитесь и полежите хотя бы час.
Яна представила как уляжется отдыхать на съемочной площадке и от душе понадеялась, что загадочный тонус никак себя не проявит.
– В случае чего – звоните мне в любое время. Ну а если все будет в порядке, жду Вас через месяц.
На посещении врача настоял Ермаков. Он объяснил Яне, что продюсер несет ответственность за своих подопечных и в том числе должен следить за их здоровьем. Врача тоже нашел он. Елена Геннадьевна считалась одним из лучших гинекологов в Москве. Она вела беременность у жен и дочерей партийной элиты. Яна и представить себе не могла, что ее беременность станут наблюдать в Кремлевской больнице. Хорошо, что врач оказалась милой и приветливой женщиной.
Водитель отвез ее в пансионат, где уже ждали костюмер и гример. Вечером, впервые за долгое время Яне предстояло выступать на сцене. Яну и ее продюсера пригласил на свой юбилей Константин Владеленович, режиссер фильма, в котором она снималась. И Ермаков сказал, что Яна должна спеть.
Что бы там не говорили про ресторанных певиц, но Яне нравилась атмосфера дорогого ресторана. Тот момент, когда посетители вдруг перестают есть и пить, замолкают разговоры, все потрясенно смотрят на сцену и слушают, как она поет.
Имениннику исполнялось пятьдесят и знаменитый ресторан на Никитском бульваре закрыли для случайных посетителей. Здесь были только его гости – родители и дети, бывшие жены и любовницы, актеры и актрисы, учителя и ученики, многочисленные друзья и знакомые. Яна поймала себя на мысли, что каждый третий сегодня в зале – знаменитость. Она так мечтала попасть в их круг. Хотя бы просто увидеть мельком. Но сегодня… сегодня она будет для них петь. Причем каждый знает, что она не просто приглашенная певичка, она – актриса, которая играет главную роль в нынешнем проекте мэтра.
– Не робей, – шепнул ей на ухо Ермаков. – Чем раньше ты вольешься в эту тусовку, тем лучше. Это тоже часть работы.
Ресторан был дорогим и уютным. Мраморные полы, белоснежные скатерти, эксклюзивное шампанское рекой.
Распорядитель посадил их с Виктором за столик у самой сцены. Яне достаточно было мельком оглядеться, чтобы понять – места по соседству достались самым именитым гостям.
Официант хотел было налить ей шампанского, но Виктор остановил его и попросил сок. Для себя он заказал виски.
– Выше нос, Яна. Совсем скоро ты станешь одной из них. Привыкай и веди себя соответственно.
На Яне было черное коктейльное платье и нитка жемчуга на шее. Она все еще носила каблуки на съемках и официальных мероприятиях, но знала, что скоро от них придется отказаться. С тех пор как она рассказала Ермакову о своей беременности, Яна пребывала в состоянии эйфории. Ей не надо было больше бояться за себя и ребенка. Только бы с Арсением все было хорошо… Лишь бы он поскорее получил ее письмо, скорей бы стать его женой…
– А теперь мы услышим волшебный голос восходящей звезды советского кинематографа, замечательной актрисы Яны Синицыной!
Гости зааплодировали и Яна вдруг очнулась, поняв, что это ее зовут на сцену. Ей предстояло исполнить любимую песню именинника.
– Константин Владеленович! Я поздравляю Вас с юбилеем от себя лично и от лица нашей музыкальной компании. Для меня огромная честь сниматься в вашем фильме. Я очень многому научилась за время работы над картиной и от души благодарна Вам…
Она должна была исполнить любимую песню юбиляра и, когда Яна запела, присутствующие замерли. Ярко-синие глаза, густые русые волосы, точеная фигура, длинные ноги. Будь она просто красивой девушкой, многие посчитали бы, что этого достаточно. Но этот голос… он наполнял особым смыслом не только саму песню, но и все вокруг.
Эти глаза напротив калейдоскоп огней.
Эти глаза напротив ярче и все теплей.
Эти глаза напротив чайного цвета.
Эти глаза напротив что это, что это?
Пусть я впадаю, пусть
В сентиментальность и грусть.
Воли моей супротив эти глаза напротив.
Вот и свела судьба, вот и свела судьба,
Вот и свела судьба нас.
Только не подведи, только не подведи,
Только не отведи глаз.
Прямо напротив сцены было огромное панорамное окно, залитое летним дождем. Видно было, как по бульвару бредут прохожие, перескакивая через лужи. Но никто, кроме нее не видел, как к окну ресторана подошел красивый молодой мужчина в военной форме. Не обращая никакого внимания на дождь, он приложил ладони к стеклу и просто стоял и смотрел, как она пела. И Яна знала, что он ее слышит. Сердцем.
Глава 23
Именинник прослезился и попросил Яну исполнить песню еще раз. Гости встретили это предложение овациями. И Яна снова пела для них, а друзья юбиляра снова аплодировали.
– Спасибо! – сказал Константин Владеленович, поднявшись на сцену. – Признаться, такого чудесного исполнения я давно не слышал. Теперь Вы все видите, что Виктор Леонидович нашел самый настоящий бриллиант. Когда он вдруг пришел ко мне и предложил на главную роль юную, никому не известную девочку, я рассмеялся ему в лицо. Он сказал, что я должен выгнать знаменитую актрису, не стану называть ее фамилию, которая, кстати сказать, уже была утверждена, и взять деревенскую девчонку без всякого опыта и образования. Я думал, он сошел с ума. А потом Виктор Леонидович показал мне пробы. И – все. Я влюбился в этот голос. Не говоря уже о том, что Вы, Яночка, настоящая русская красавица.
Она благодарила режиссера, на автомате произнося какие-то дежурные слова. Все ее мысли были только об Арсении. Он здесь! Он вернулся! Несколько минут и она, наконец, обнимет любимого.
Ермаков сидел за столиком и не сводил с Яны глаз, пока она пела. Сегодня она хороша, как никогда. Беременность сделала ее только красивее. Глаза блестели еще ярче, грудь налилась и стала еще соблазнительней и в каждом движении сквозила новая, неуловимая женственность. Она была его идеалом, его Галатеей. Он жаждал обладать ей. Он хотел ее до дрожи, до боли в мышцах. Но только не силой. Не по принуждению. Не теперь, когда она так по-детски любит своего летчика. Виктор вдруг кожей почувствовал чей-то взгляд. Неведомая сила заставила его обернуться.
Не может быть. Нет, только не сейчас… Он не должен был появиться сейчас. Слишком рано. Письмо просто не могло дойти, это ведь не телеграмма. Или… или он не получал никакого письма? А это меняет дело. Ну что ж. Раз он уже здесь, придется держать оборону. Хорошо хоть, успел переговорить с Владеленовичем. Старик точно не подведет.
Когда счастливый режиссер наконец отпустил Яну со сцены, Ермаков заботливо подал руку. Она все равно оступилась – ступеньки были слишком крутыми и Ермаков поймал ее, придержав за талию.
– Виктор мне… Мне надо срочно идти…
– Подожди секундочку, я только добавлю от себя пару слов к нашему поздравлению. А то Константин Владеленович столько хорошего о тебе сказал, неудобно ничего ему не ответить.
– Ну хоть на минутку…
– Пять минут и можешь быть на сегодня свободна, – высказал свое предложение продюсер.
Яна нервно кивнула. Она видела, что Арсений уже договорился с секьюрити, стоявшим у входа и тот, похоже, согласился его пустить, при условии, что летчик оставит верхнюю одежду в гардеробе. Она с замиранием сердца следила, как он торопливо снимает плащ и почти не слушала, о чем говорят режиссер и продюсер.
– Спасибо, что согласились пойти нам на встречу, – говорил тем временем Виктор. – Я знаю, какие это создаст сложности для проекта и очень Вам признателен.
– Ну что ты, Витя. Дети – это такое счастье. Ни с чем несравнимое. Мои уже выросли, и знаешь, если бы меня заставили выбирать между ними и славой… Вот не задумываясь отдал бы все регалии и звания. А тебе давно пора остепениться. Не мальчик уже. А по срокам… думаю, нагоним потом.
Арсений стоял уже рядом с ними. Но Ермаков, казалось, не замечал его и цепко держал Яну за локоть.
– Я Вас поздравляю, ребята, – громко сказал Константин Владеленович, обращаясь к Яне и Виктору. – Вы будете замечательными родителями! Витя, давай за это выпьем! Нам обязательно надо выпить за здоровье малыша!
Яне показалось, что она ослышалась. Он что, бредит?
Арсений смотрел ей в глаза. Он был бледен, как полотно. Яна рванулась к нему, но хватка продюсера стала только крепче.
– Пустите, пожалуйста. Там мой жених…
– Шампанского! Принесите нам шампанского! – требовал юбиляр.
Виктор выпустил, наконец, руку Яны.
Арсений шагнул к ним.
– Поздравляю! – серьезно сказал он. – Надеюсь, ты будешь счастлива.
Развернулся и пошел прочь.
Яне казалось, что ей это снится. Такого просто не может быть.
– Стой! Стой, ну куда ты… Ты что… Ты все не правильно понял! Константин Владеленович, он перепутал…
Яна бежала за ним, но Арсений и не думал останавливаться. Он не поверил министерским сплетницам, хотя они были довольно убедительны. Не поверил родной матери, хотя та ни разу не давала повода сомневаться в себе. Но сейчас… Все очевидно. Яна не просто полюбила другого, у них практически семья. Ребенок скоро родится. О чем тут разговаривать? Не о чем. Незачем мучить ее объяснениями. Так вышло. Так бывает… Наверное.
Он шел очень быстро, почти бежал. Он не мог позволить себе обернуться. К счастью, прямо у ресторана скучал таксист в ожидании подвыпивших гостей юбиляра.
Арсений сел в машину и велел:
– На Фрунзенскую набережную. Быстрее.
И только когда водитель рванул с места, он все-таки не выдержал, оглянулся. Она стояла под дождем. Виктор уже был рядом. Он открыл зонт и держал его над Яной. Она плакала и что-то кричала.
Хрупкая девочка в слезах у дверей ресторана. Одинокая и растерянная.
Такой она останется в его сердце. Прощай, малышка. Пусть твои мечты сбудутся. Пусть твоя звезда засияет ярче всех других звезд. Пусть твой малыш растет здоровым и счастливым в полной и благополучной семье. Прошу тебя об одном: пожалуйста, будь счастлива.
Глава 24
Первое время Арсению казалось, что жизнь идет отдельно от него. Будто он включил автопилот и доверил управление полетом технике. Он жил в своей комнате, ел любимые блюда, которые так старательно готовила для него Лидочка, играл в шахматы с отцом, добросовестно посещал все мероприятия, организованные его неутомимой матерью. Несколько раз навещал деда. Но все это он делал на автомате, душа его была далеко отсюда. И порой, посреди очередной светской беседы на его лице появлялось недоуменное выражение. Его взгляд будто спрашивал: "Что я здесь делаю?"
Он знал, что надо сесть и поразмыслить о дальнейшей жизни. Что, должно быть, правы дед и полковник Иващенко – ему надо пройти переподготовку, вернуться в небо в качестве пилота пассажирского лайнера и снова вздохнуть полной грудью. Но Арсений был к этому не готов. Деньги еще не кончились, а родители не требовали немедленно решить вопрос с трудоустройством. Казалось, что они просто наслаждаются тем, что сын вернулся домой, живой и здоровый. Папа, правда, несколько заводил разговор о том, что надо бы обратиться к психологу, потому что война – тяжелое испытание для нервов, но Арсений лишь качал головой. Не нужны ему душеспасительные беседы и антидепрессанты. Да они и не помогут.
Его мир только что рухнул. Он спас друга и его экипаж, но поплатился за это военной карьерой. Даже не так. Арсения выгнали из армии, несмотря на все боевые заслуги. Женщина, которую он любит больше жизни, ждет ребенка от продюсера, человека, способного осуществить ее мечты. Может, оно и правильно. Ну что мог бы дать ей Арсений? Мог бы он сделать ее звездой эстрады, устроить в фильм знаменитого режиссера вместо популярной актрисы, познакомить со всеми этими людьми, которых он прежде видел лишь по телевизору и на страницах журнала «Огонек»?
Без музыки Яна задохнулась бы, как рыба без воды, затосковала бы, как вольная птица с подрезанными крыльями, запертая в тесной клетке. Он хорошо понимал ее одержимость любимым делом, потому что сам столь же страстно любил небо. Потому сейчас в его сердце не было ненависти, обиды или презрения. Только тоска и печаль о рухнувшем счастье.
В конце декабря Ольга Павловна объявила, что новый год они будут отмечать на даче у папиного коллеги по министерству. Арсений не имел ничего против. Честно говоря, ему было все равно.
Это была одна из тех больших государственных дач, чести жить на которых удостаивались лишь первые лица государства. Большая столовая с антикварной мебелью и вторым светом, витая лестница, камины с просторных спальнях.
Хозяева встретили их на крыльце. Только в этот момент Арсений понял, что перед ним заместитель министра иностранных дел, его жена и дочь. Они познакомились на приеме в честь его возвращения из Афганистана, в тот самый день…
Девушка радушно улыбалась ему. Она немного изменилась с их последней встречи – коротко остригла блестящие темные волосы и такая прическа очень шла ей. «Марина, – припомнил Арсений. – Ее зовут Марина, кажется».
Оказавшись в гостиной, Арсений понял, что хочет чего-нибудь выпить. Домработница незамедлительно принесла ему отличный виски. Сделав несколько глотков, он подумал, что пожалуй даже рад, что поддался уговорам матери и оказался здесь. Морозный зимний день, приятная копания, дорогой алкоголь и треск дров в камине. Что еще нужно, чтобы встретить новый, восемьдесят девятый год?
Большинство мужчин были пожилыми и солидными, дамы хвастались друг перед другом французскими туалетами, будто дело происходило не в Советском Союзе, а в одной из европейских гостиных.
Марина беседовала с кем-то из друзей отца. Казалось, за эти полгода она немного повзрослела. Казалось, огонь камина отражается в ее блестящих волосах маленькими медными искрами. На ней было простое стильное темно-зеленое платье, которое, как казалось Арсению, гораздо больше подходило для посиделок на даче, пусть и великосветских, чем наряды из шелка и органзы, в которых щеголяли большинство дам. Будто почувствовав его взгляд, девушка обернулась. На ее лице отразилась искренняя радость, а карие глаза излучали свет. Сказав что-то своему собеседнику, она направилась к Арсению.
– Я не могла дождаться, когда снова Вас увижу! – заявила она с обезоруживающей улыбкой.
Все такая же дерзка и искренняя.
Это заявление заставило Арсения улыбнуться в ответ.
– Взаимно. Как Ваши дела в университете?
– Пишу диплом. У меня ведь пятый курс.
– А потом? Уже думали, куда пойдете работать?
– Я бы хотела поступить в аспирантуру, если меня примут, – призналась Марина.
Арсений снова удивился. Довольно необычное желание для дочери заместителя министра. Обычно, получив диплом престижного вуза, такие девочки сразу выходят замуж. Тем более, учитывая ее красоту, от женихов наверняка отбоя нет. С другой стороны, разве лучше, если она погрязнет в домашней рутине, выбирая, какое платье надеть на очередной прием, как большинство подруг матери. С ее-то живым умом и сильным характером…
Они еще немного поболтали, а потом гости стали садиться за стол, и хозяйка посадила свою дочь рядом с ним. Арсений был даже рад этому обстоятельству – Марина была едва ли не единственным человеком здесь, с которым приятно разговаривать.
– Ну, а как Ваши дела? Вы уже водите большие белоснежные лайнеры? Уверена, новая форма Вам идет даже больше военной.
Арсений снова рассмеялся, совершенно неожиданно для себя. Интересно, она всегда говорит то, что думает? Никакого кокетства или смущения.
– Честно говоря, нет. Я решил, что мне просто необходима передышка. Слишком много перемен произошло в жизни. Надо как-то… осознать это. Я не могу просто взять и пойти дальше.
– Знаете, я Вам завидую, – призналась Марина. – Если бы я была мужчиной, я бы тоже непременно отправилась в Афганистан. Чтобы заниматься настоящим делом, а не просто зубрить кодексы и вести нудные разговоры о политике.
Арсений снова был шокирован, но она, похоже, говорила вполне искренне.
Без пятнадцати полночь хозяин дачи произнес длинную речь, исполненную патриотизма, гости под бой курантов осушили бокалы. Марина и Арсений схлестнули свои. Он и не предполагал, какое желание загадала эта девушка. А она решила завоевать сердце красавца-пилота. Во что бы то ни стало.
Как бы то ни было, встреча нового года получилось на удивление приятной и во многом благодаря новой знакомой.
Но ночью, когда Арсений заснул, ему приснилась совсем другая девушка. Она пела на летней веранде ресторана, на берегу моря. Русые волосы ласкал южный ветер, синие глаза сияли, а на груди сверкал небесный сапфир – его первый подарок.
Глава 25
На следующий день гости проснулись ближе к обеду и, когда Арсений спустился в столовую, уже грелись у камина. Наряды были более неформальными, чем вчера, но от этого становилось только уютнее. Арсений устроился в кожаном кресле рядом с небольшим журнальным столиком. Перед ним моментально возникла домработница и поинтересовалась, чего он желает на завтрак.
Кофе был выше всяких похвал, омлет, должно быть приготовлен по особому рецепту – Арсений и не предполагал, что простое блюдо может быть настолько вкусным.
И вдруг она опустилась в кресло напротив. Запросто, как она все делала. Не спрашивая разрешения. Да и к чему ей разрешение Арсения, если это ее дом? То есть, конечно, служебная дача ее отца, заместителя министра, но если подумать, разница не так уж велика.
– Ма-арина, – пробормотал он. – Доброе утро. Или уже, скорее, день.
– Мне нравится, как Вы произносите мое имя.
На девушке был черный шерстяной костюм, который идеально оттенял волосы. Она смотрела на него взглядом победительницы, и тут Арсений решил признаться:
– С Вашим именем у меня многое связано.
– В самом деле?
– Да. Вы, должно быть знаете, что мой папа – специалист по странам Азии и Африки. Когда мне было семь лет, мы с родителями жили в Мали, это франкоязычная Африка. Я как раз закончил первый класс в школе при посольстве. И папа принес маленькую обезьянку, совершенно очаровательную. Она сидела у меня на плече, перебирала волосы, лопотала что-то на ушко. Это был мой первый питомец и мне разрешили дать ей имя. Так вот, я ее назвал…
– Неужели Мариной?
Девушка рассмеялась.
– Именно!
– Только не говорите, что я на нее похожа!
– Вообще-то есть немного. Она тоже обладала способностью появляться ниоткуда и делала все, что ей вздумается.
Они проговорили несколько часов подряд, и к вечеру Арсению стало казаться, что он хорошо ее знает. Она мечтала об аспирантуре и юридической карьере, дружила со спортом. Особенно нравились Марине плавание и большой теннис. Потом она предложила пойти покататься на лыжах и Арсений с радостью принял это предложение. Ему вовсе не хотелось провести весь день в четырех стенах. Родители девушки не возражали. Они считали Арсения Медведева серьезным и достойным мужчиной.
Они смеялись, резвились как дети, и Арсений впервые за долгое время почувствовал себя живым. Он уже забыл, что это такое – получать удовольствие от жизни.
Вдруг, не заметив очередной склон, Марина упала и Арсений остановился, чтобы помочь ей. Она вдруг притянула его к себе и поцеловала, страстно и горячо. Арсений, не ожидавший нападения, замер от неожиданности. А потом решил сделать вид, что ничего не произошло. Они вернулись в дом и переоделись к ужину.
Отец Марины, хозяин дома, сам играл на рояле. К столу подавали рыбу и шампанское. Арсений, впрочем, попросил виски. Ему хотелось немного расслабиться после происшествия на прогулки. Марина вела себя как ни в чем ни бывало и снова сидела рядом с ним. Выглядела она сногсшибательно в блестящем темно-бордовом платье, облегавшем все ее безупречные выпуклости. Мужчины за столом не сводили с нее восхищенных глаз и Марина явно наслаждалась этим.
В конце концов Арсений успокоился настолько, что пригласил ее танцевать.
Она отлично танцевала, а дорогой виски уже ударил в голову. Арсений поймал себя на мысли, что ему нравится ощущать гибкое тело Марины в своих руках, вдыхать аромат ее духов, нравилось смотреть, как вздымается ее пышная грудь, как блуждают медные искры в ее темных волосах.
Он отдавал себе отчет, что это не более чем физическое влечение. Должно быть, слишком давно у него не было близости с женщиной. С тех самых пор, как они попрощались в мае с Яной. Он тогда и помыслить не мог о другой. Ему нужна была только Яна и он готов был ждать столько, сколько нужно… Но она решила иначе, и кому теперь хранить верность?
– Надеюсь следующая композиция тоже будет медленной, – призналась Марина. – И Вы продолжите меня обнимать.
Он никак не мог привыкнуть к ее откровенности. Но выпитый алкоголь раскрепостил его и Арсений принял вызов:
– Скажите честно, чего Вы добиваетесь?
– Хочу Вам понравиться, – глядя ему прямо в глаза, ответила Марина.
– Хотите мне понравиться?
– Очень, – призналась она
Тот поцелуй на прогулке все еще не шел у него из головы. Но она слишком молода, чтобы затевать отношения, которые никуда не приведут. Марина привлекала его физически, но он не испытывал к ней чувств.
– Пойдем немного прогуляемся, – она легко и запросто перешла с ним на «ты» и Арсений почувствовал даже некоторое облегчение от этого. Теперь они были просто парнем и девушкой, а не детьми высокопоставленных родителей, представленными друг другу на приеме.
Марина влекла его и вместе с тем он боялся сказать или сделать лишнее. Особенно здесь, в доме ее родителей. Ни в коем случае нельзя давать ей повод надеяться на что-то серьезное, потому что обманутые надежды могут иметь серьезные последствия, в том числе и для карьеры его отца. Но она была так сексуальна и так беззастенчиво добивалась его, что когда посреди темного двора она вновь поцеловала его, Арсений ответил на поцелуй. Она казалась опытной и искушенной, несмотря на юный возраст. Ее поцелуи были смелыми и страстными, они будили в нем какое-то первобытное, животное желание. Ему стоило большого труда сдержаться, вовремя остановиться, пока он окончательно не угодил в ловушку этой девушки.
Позже, оставшись один в комнате для гостей, он жалел о том, что вообще пошел за ней. Марина – совсем не та девушка, с которой можно просто развлекаться. Это слишком опасно и не разумно.
После праздников Арсений почувствовал себя лучше и решил, что пора, наконец, браться за дело. Он связался с командиром летного отряда в Домодедово по номеру, оставленному полковником Иващенко и тот пригласил его на собеседование.
– Итак, вертолетное училище, Афганистан, погоны старшего лейтенанта досрочно, и вместо рук, говорят, у Вас крылья, – задумчиво произнес Илья Брусникин.
– Приятно, что так говорят, – смутился Арсений.
– А еще говорят, что дисциплина у Вас хромает, – продолжал командир.
Арсений промолчал. Множество мыслей посетили его голову за время, прошедшее со дня увольнения, но он ни разу не пожалел о том, что вернулся за Монаховым и его ребятами.
– Ну так что скажите Арсений?
– Очень хочу летать.
Командир улыбнулся.
– Ну что ж, это отлично. И вообще Вы мне нравитесь. Я сам, признаться, не самый покладистый человек. Понимаете, что придется пройти переподготовку? Три месяца в учебном центре в Ульяновске.
– Понимаю. Когда ехать?
– В конце января у них набор групп. Как раз успеем документы оформить…
Больше всех обрадовался дедушка.
– Ты выбрал правильный путь, даже не сомневайся, – улыбнулся дед, пожимая ему руку на прощание.
– Надеюсь, что это так!
– Ты еще вспомнишь наш разговор, когда станешь лучшим пилотом гражданской авиации в этой стране!
Двадцать седьмого января Арсений отправился в Ульяновск. За три месяца ему предстояло изучить все, что нужно знать пилоту «ИЛ-62», флагмана Советской авиации. Первый блок – теория и занятия на тренажерах. А потом наконец практика. Арсений и предположить не мог, что пребывание в учебном центре доставит ему столько удовольствия. Он истосковался по любимому делу и теперь, наконец, возвращался к жизни.
Разместили его в общежитии гостиничного типа. Соседом по комнате оказался Толя Модестов, бортинженер, недавно перешел в Домодедово из Внуково, где летал на «ТУ-154». Теперь он тоже осваивал «ИЛ-62». Толя уже имел семью – жену и двух дочек и не скрывал, что воспринимает поездку на учебу как отпуск от бытовых проблем. Вечерами он пропадал в городе и всегда звал с собой Арсения, но тот предпочитал проводить вечера за учебниками.
– Не понимаю я тебя, – вздыхал Толя. – Ты ведь холостой! Гуляй, пока есть возможность. Потом сложнее будет.
