Текст книги "Небесный сапфир (СИ)"

Автор книги: Анастасия Масягина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– И ты отдашь?

– Отдам. Все, кроме дочери.

Сеня не стал пока говорить, что в этом и кроется основная проблема. Марина знает его слабое место и шансы отсудить ребенка у нее действительно высоки. Его адвокат признал, что здесь ему пока не за что зацепиться. Вот если бы мать ребенка была алкоголичкой, наркоманкой или душевнобольной. Но Марина – блестящий юрист с безупречной репутацией.

Как бы то ни было – это его проблема, и он ее решит. Сколько бы не потребовалось сил, времени и денег. Даша не останется с матерью, которая ее не любит.

– А ты поговорила с Ермаковым?

– Не успела, – покачала головой Яна. – Он первым начал этот разговор. Оказывается, уму доложили сразу, как ты переступил порог студии. Тебе… надо быть осторожным. Виктор опасен. Он сказал, что если ты снова приблизишься ко мне…

Сеня рассмеялся.

– Яна, меня дважды пытались убить. Уже после Афгана. Мало ли кто чего хочет… Да, я могу понять его злость. Он тоже любит тебя и не хочет отпускать. Но… ему придется.

– Я боюсь за тебя…

– Напрасно. Его время давно прошло. Во всех смыслах. Но чтобы ты не дергалась, хотя бы сейчас…

Он увлек Яну за собой, и она, наконец, заметила небольшую надувную лодку, которая покачивалась на волнах в нескольких метрах от них. Арсений сел на весла, а она устроилась рядом.

– Куда мы плывем?

– В соседнюю бухту. Впрочем, лучше ты сама увидишь.

Через несколько минут она увидела небольшую моторную яхту и, приглядевшись, разобрала на борту название «Небесный сапфир».

– Это твоя яхта? – спросила Яна, уже зная ответ.

Он назвал ее в честь драгоценного камня, подаренного на первом свидании. Для непосвященного человека название судна – лишь красивый образ. А для них двоих – память о первой любви, до сих пор живущей в сердцах.

Внутри яхта Сени напоминала небольшую уютную квартиру. Кожаные диваны, пушистые ковры и пледы. Никого из команды на судне не было. Арсений всех отпустил.

– Вот теперь мы точно одни, – выдохнул он. – Здесь никто не станет за нами шпионить.

Он притянул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что было ясно – он не отпустит. Мужчина, сжимавший ее в своих объятиях был словно из стали. Он походил на прежнего Арсения и в то же время был гораздо сильнее.

Яна была уверена, что если даже Арсений все бросит и прилетит на съемки в Тунис, им не удастся провести наедине и пары минут – повсюду будут шпионы мужа. Но вот они вдвоем. И никто не станет здесь их искать.

Одним движением Арсений распустил волосы Яны и они рассыпались по плечам. В это мгновение она вновь стала похожа на ту юную девочку, в которую он влюбился когда-то.

– Я так тебя люблю, – шептал он. – Когда мы расстались, мне казалось, что я умер. Ходил, действовал, жил автоматически. Как у нас говорят, на автопилоте. Мне нельзя без тебя. Ты моя. Прости милая… Прости за все годы, что мы потеряли…

Она просто стояла и смотрела на него, наслаждаясь каждым мгновением. Она помнила, что это он все разрушил. Это он бросил ее с ребенком на руках, пусть и не зная об этом. Но сейчас обида вдруг отступила. Она снова чувствовала, что любит его, и не в силах больше сопротивляться этому чувству.

Арсений подхватил ее, унес в свою каюту и бережно уложил на белоснежные простыни. Они отдавались друг другу с невероятной нежностью. Казалось, Арсений пытается своей страстью растопить весь тот лед, который покрыл сердце Яны за эти годы, проведенные вдали друг от друга. Они снова стали единым целым, твердо зная, что не расстанутся вновь.

Глава 38

– Мне надо возвращаться.

Они стояли на палубе, наслаждаясь каждым мгновением, и понимая, что следующее свидание может случиться нескоро.

Арсений подошел и обнял ее сзади.

– Может, не стоит? Может, просто уплывем туда, где нас никто не найдет? И начнем новую жизнь в какой-нибудь другой стране. Там, где все время солнце. Я могу это устроить.

Яна рассмеялась, но в глазах у нее стояли слезы.

– Мы не можем. У нас ведь дети, а у тебя еще и пожилые родители. Не можем просто сбежать от наших проблем. Так что придется возвращаться. И… разводиться. Теперь все иначе, Арсений. Мы взрослые. И должны быть разумными. Сначала мы оба должны развестись, а уж потом…

– Я уже подал на развод. Теперь дело за тобой.

– Ты хоть представляешь, сколько может длиться этот развод со связями и возможностями твоей жены?

– Я же сказал – отдам ей все, что она пожелает, соглашусь на любые финансовые условия.

– Но у нее есть гораздо более мощное оружие против тебя – дочка. Что если она не разрешит тебе забрать Дашу?

Арсений не говорил Яне о главной проблеме, но она и сама догадалась.

– Я такой же родитель, как и она. Где это написано, что мать имеет приоритет? Тем более, такая мать. Насколько знаю, ни в одном законе ничего подобного нет. А значит, это всего лишь предрассудки. Мне предстоит серьезное сражение. И, может на не одно. Если Виктор не захочет отдать Павлика, нам придется биться и за него.

Яна вздрогнула. На самом деле, с юридической точки зрения с Павликом все было гораздо проще – по документам он до сих пор оставался только ее сыном, рожденным вне брака. В графе отец так и стоял прочерк. Ермаков несколько раз заговаривал о том, чтобы официально усыновить мальчика, но она каждый раз тянула время, находила любые предлоги, чтобы этого не делать.

Яна очень ценила все то, что Виктор делает для ее сына, но не могла просто взять и забыть о том, что у ее ребенка есть родной отец. Да, этот человек однажды бросил ее, не пожелав выслушать. Но он и понятия не имел о ребенке. Вполне возможно, если бы Яна смогла смирить свою гордость и предприняла еще одну попытку объясниться с ним, если бы Сеня узнал, что она носит под сердцем его ребенка, вполне возможно, все было бы совсем иначе. Но она была слишком обижена на него. А когда обида немного отступила, было уже слишком поздно – он был женат на Марине, она была любовницей Ермакова. Они с Арсением оба были слишком молоды и горячи, чтобы, оставив эмоции, посмотреть на ситуацию спокойно и подумать о последствиях.

А теперь… Что бы ни было написано в свидетельстве о рождении, Павлик справедливо считает Виктора отцом, хотя знает, что он неродной. И это держит крепче любых контрактов.

Теперь Яна хорошо понимала, что сцена в ресторане, скорее всего, была специально разыграна Виктором, что он долгие месяцы готовил для этого почву. Она отдавала себе отчет и в том, что муж хорошо понимает, что для нее, как матери, на первом месте интересы сына. И постепенно стал одним из главных людей в жизни Павлика. Постепенно Ермаков опутал ее по рукам и ногам. И как теперь сбежать? Но самым страшным было то, что за долгие годы она и в самом деле привязалась к мужу. Она не идеализировала его, не было той всепоглощающей любви и страсти, которые связывали ее с Арсением. Но Ермаков стал ей близким человеком и сердце замирало от мысли, что придется причинить ему боль.

В этом смысле Арсению куда проще – их связь с Мариной, судя по всему, давно прервалась. Судя по тому, что он говорит о жене, они давно чужие друг другу люди, которых связывает только общий ребенок.

– Нам много чего предстоит, – вздохнула Яна. – Не забывай о журналистах. Как только просочится хоть какая-то информация про наш роман, они тебе прохода не дадут.

Они стояли на палубе и целовались, глядя на рассвет.

– Когда здесь, я представляю, как ты рос в Африке, среди всей этой красоты.

– Вообще-то мой отец работал в центральной Африке, там еще жарче. Но не менее красиво. Мы когда-нибудь слетаем туда, я тебе покажу.

Яна подумала, как славно было бы взять с собой Павлика и Дашу. На берегу она в последний раз прижалась к Сене, благодаря судьбу за каждое мгновение, проведенное с любимым.

***

Когда она ушла, Арсений места себе не находил. Это напоминало изысканную пытку. Он должен отпускать свою женщину к другому. Он, Арсений Медведев. Да каждый человек в его компании от вице-президента Игоря Монахова до курьера, считает, что он может все. Выходит, он ничего не может. И даже денег недостаточно для того, чтобы купить свободу для себя и Яны.

Ближайшим рейсом он вылетел в Москву, хотя изначально планировал остаться в Тунисе до окончания съемок. Но он не мог больше ждать. Ему необходимо было немедленно увидеть своего адвоката.

Лев Самбурский считался одним из лучших юристов стране. Несмотря на преклонный возраст, он сохранил бодрость духа и стальную хватку. А уж по части опыта в щекотливых делах с ним никто не мог тягаться. Когда Арсений Медведев ворвался в его офис на Тверской, пришлось отменить совещание адвокатского бюро. Но Лев знал – в отличии от большинства «новых русских» Сеня, сын дипломата, не носит золотых цепей и малиновых пиджаков, он хорошо воспитан и обладает безупречными манерами. Если просит принять его немедленно, значит, дошел до точки. Кроме того, адвокату было что ему сказать.

– Лев Вениаминович, я все понимаю, дело непростое… Но я Вас прошу, я умоляю Вас. Как своего доброго друга, как друга моего отца… Развод мне нужен как можно скорее. Я за ценой не постою.

– Ты влюблен Арсений?

– И давно. Честно говоря, я вообще не должен был жениться на Марине. Это самая главная ошибка в моей жизни.

– И сейчас тебе не терпится развестись и жениться на любимой?

Лев Вениаминович достал из бара коллекционный коньяк и две стопки.

– Все не так просто. Она… замужем, понимаете? И в этом тоже я виноват. Так что мне потом понадобится Ваша помощь и в этом деле. Должно быть, я кажусь Вам ужасным человеком, но мы с Яной любим друг друга всю жизнь, и….

– Вовсе нет. Выпей, тебе это просто необходимо.

Они чокнулись и одним махом опрокинули в себя по стопке.

– Я, Сеня, свою жену тоже увел. И вот уж сорок лет мы с ней душа в душу. И подумать страшно, как бы я без моей Ани. Так что не мне тебя судить. И да, я все сделал. Твоя жена уже нашла тебе адвоката. И сегодня утром я как раз встречался с ним. После совещания собирался тебе звонить.

Лицо у Льва Вениаминовича было таким, как будто сейчас он сообщит крайне неприятные новости. Но когда старик налил ему вторую стопку, Сеня совсем упал духом.

– Мне плевать, если сумма будет астрономической, – тихо сказал он.

– Дело не в отступных, Сеня. Тут совсем другое. Мне жаль, что это говорю тебя именно я, но… Даша не твоя дочь.

Глава 39

У Арсения поплыло перед глазами. В этот момент Лев Вениаминович подвинул ему вторую стопку.

– В каком смысле… не моя? – каким-то не своим голосом спросил Сеня.

– Ты выпей… Знаешь, в жизни иногда бывают такие дни, когда все рушится. Но потом, как правило, потом все меняется к лучшему. Со временем. Сейчас тебе нужно просто принять все новости, не заработав инфаркт в молодом возрасте, и составить план дальнейших действий.

Но Арсению было не до плана.

– Вы сказали, что Даша не моя дочь. Но это невозможно.

– Запросто мой друг. По статистике десять процентов мужчин воспитывают неродных детей и не подозревают об этом. Это мать всегда рожает родного ребенка. Хотя и тут, знаешь ли, бывают варианты. Но уже в роддоме, как правило. Я столько раз сталкивался с подобным за годы практики, что сейчас могу с уверенностью сказать: ситуация неприятная, но далеко не уникальная.

– Не знаю, с чем Вы там сталкивались, но в нашем случае все четко. Я… я даже знаю, когда мы Дашу зачали.

– Ну хорошо, – не стал спорить Самбурский. – Тогда постарайся припомнить, что было за девять месяцев до ее рождения.

– Не за девять, а за семь, – уточнил Сеня. – Даша родилась семимесячной.

– С чего ты взял? – вскинул бровь Лев Вениаминович. – Впрочем, пока неважно, продолжай.

– У Марины был очень важный процесс в Лондоне, она улетела на три месяца и, когда наконец вернулась, усталая и измученная, мы сразу отправились в отпуск на Мальдивы. Это было как второй медовый месяц. Жена отдыхала, приходила в себя, мы занимались любовью несколько раз в день и не так тщательно предохранялись, как обычно. Она как-то перестала настаивать. А я думал, что это шанс. Надеялся, что она, наконец забеременеет. Так и вышло.

– Ага, – удовлетворенно кивнул адвокат. – А теперь послушай, что происходило на самом деле. Марина вернулась из Лондона и поняла, что беременна. Причем возможно, поняла она это уже на Мальдивах. Потому и выглядела уставшей – это один из признаков токсикоза. Предохраняться тебя не заставляла, так как ей нужно было, чтобы ты поверил, что ребенок твой.

– Но она хотела сделать аборт! Это я настоял.

– Даже так? Тогда все еще проще. Она изначально не собиралась оставлять ребенка, планировала медицинское вмешательство после отпуска, так какой смысл предохраняться, если все уже случилось? Видно, потому на аборт и собралась, что ребенок не твой.

– Но тогда бы Даша родилась доношенной! А она… месяц в кювезе и еще месяц в больнице….

– Ты ее видел в кювезе, под аппаратами?

– Нет, – вздохнул Арсений. – Меня не пускали. – Только Марину. Такие дурацкие правила. Папам нельзя… Только мамам…

– Мне очень жаль Сеня, но тебя ввели в заблуждение. Я успел навести справки и это было довольно легко. Тебе просто не приходило в голову проверять…. От близких людей обычно не ждешь подвоха. На самом деле Даша родилась доношенной, хотя и не крупной. А это значит, Марина совершенно точно забеременела во время командировки. Ты навещал жену в Лондоне?

Сеня покачал головой. Он все еще не мог поверить услышанному.

– Она не хотела. Говорила, что занята с утра до вечера, да я и сам в то время пахал без выходных. Марина говорила, так даже интереснее. Соскучимся друг по другу, а потом устроим совместный отпуск.

– Видимо, в Лондоне у нее был роман.

– А… как Вы узнали-то?!

– В связи с тем, что ты подал на развод, Марина решила обнародовать эту информацию. Ты ведь хотел забрать дочь….

– Я и сейчас хочу! – рявкнул Сеня. – Даша – мой ребенок и мне плевать, чьи клетки участвовали в процессе ее создания.

Лев Вениаминович кивнул.

– Я знал, что ты так скажешь. Но это может серьезно усложнить дело.

Да Вы поймите: Дашу нельзя оставлять с Мариной. Ее раздражает ребенок. Она и не подойдет к дочке – бросит на няню и все. Она родила только потому, что я ее практически заставил. И потом… Каким образом она может лишить меня прав? Я записан в свидетельстве о рождении как отец. Насколько знаю, в нашей стране усыновленные дети приравниваются к родным.

– Это так. Но в данной ситуации, если на в суде появится биологический отец, который скажет, что не подозревал о существовании Даши и теперь хочет принимать участие в ее жизни…

– То этому постороннему человеку отдадут моего ребенка?

– Маловероятно. Скорее всего, тогда Дашу оставят с матерью. Мы, конечно, поборемся, но шансов в этом случае будет значительно меньше.

– После того, как она совершила подлог, объявив дочь недоношенной? Да я два месяца не спал и не ел, думал, там моя Дашенька за жизнь борется.

– Увы, это недоказуемо. По документам никакого подлога нет. Дата рождения настоящая, по всем данным в роддоме ребенок доношенный. И никаких сведений о госпитализации. Можно, конечно, привести твоих родственников в качестве свидетелей, но это слабый аргумент.

– И что мне делать?

Самбурский помолчал немного.

– Помириться с женой. Ты, видимо обидел ее своим заявлением о разводе. Постарайся загладить вину, убедить, что годы, проведенные с ней, были лучшими в твоей жизни, но этой прекрасной истории пришел конец, Ваши пути разошлись, но это не мешает вам остаться добрыми друзьями ради дочери.

– Ну нет… Она изменила мне, объявила ребенка умирающим, а я должен…

– Ради дочки должен, Сеня. Другого пути я просто не вижу.

Арсений чувствовал себя диким зверем, попавшим в капкан. Казалось, он просчитал все варианты. Он готов был хорошо заплатить за свою свободу, но такое даже предположить было невозможно. Семейная жизнь оказалась даже большим фарсом, чем о думал. А он, дурак, чувствовал вину перед Мариной, что не может забыть Яну. Оказывается, жена первой изменила ему.

По дороге домой он купил орхидеи, которые так нравились Марине. Жена была уже дома, но еще не успела сменить кремовый офисный костюм на соблазнительный пеньюар.

– Цветы? Спасибо, милый, – она чмокнула его в щеку так, как быдто это был самый обычный семейный вечер.

– Я хотел извиниться… Я был груб с тобой. Я вовсе не хочу разводиться со скандалом. Давай останемся друзьями. Даша будет жить со мной. Потому… потому что ты так занята, у тебя ответственная работа, ты настоящая звезда в своей области. Но ты сможешь ее видеть, когда захочешь. Водить куда-то, брать в путешествия. Думаю, когда она вырастет, будет благодарна, что мы сохранили добрые отношения и не лишили ее никого из родителей.

Марина уселась в кожаное кресло и улыбнулась.

– Сеня, ты ничего не понял. Ты уже не можешь ставить условия. Теперь мы играем по моим правилам. А значит, будет так, как я решила.

– А как ты решила? – спросил Арсений, чувствуя, что в горле пересохло.

– Видишь ли, как любая нормальная мать, я хочу, чтобы моя дочка росла в полной семье. Так что одно из двух – либо ты останешься моим мужем, либо я выйду замуж за ее настоящего отца. А он давно мечтает на мне жениться.

Глава 40

Ермакова внезапно вызвали в Москву. Руководители одного из центральных телеканалов предложили ему возглавить жюри музыкального шоу и он просто не мог упустить такую возможность. Яна не сомневалась, что мужу все равно докладывают о каждом ее шаге, но сейчас ее это мало волновало. Арсений улетел еще раньше. Хотел как можно скорее решить вопрос с расторжением брака. На душе было неспокойно. Арсений уж подал на развод, а она… она пока так и не решилась поговорить с Виктором. Да и как сказать о таком после всего, что он для нее сделал? Пожалуй, отъезд мужа был к лучшему. Больше не приходилось каждый день терзаться угрызениями совести из-за того, что она все никак не может начать разговор.

Яна полностью сконцентрировалась на работе и режиссер сериала был счастлив. Наконец-то его главная звезда засияла в полную силу.

В конце недели из Москвы прилетел Павлик со своей няней Галиной Семеновной. Хоть сын и был еще ребенком, рядом с ним почему-то всегда становилось спокойнее.

«Не грусти, мама, – говорил мальчик с тех пор, как ему исполнилось четыре. – Давай я решу проблему». И действительно пытался решить. Натягивал перчатки и мыл в доме лестницы, вел недетские разговоры с отчимом, мирил ее с Аней, если сестры вдруг ругались. Сын был ее лучшим другом, как когда-то его дедушка, недаром она назвала ребенка в честь своего погибшего отца.

Все, чего Павлик хотел взамен – как можно больше времени проводить с мамой. И Яна старалась. В любой выходной они обязательно были вместе – гуляли, ходили в кафе, читали вслух классиков и смотрели интересные фильмы. Кроме того, уезжая в командировки или на фестивали, она всегда старалась взять его с собой.

Яне сразу понравилась опытная пожилая няня, нанятая Виктором, но первое время мечтала о том дне, когда сможет уволить ее и проводить все свое время с Павликом. Постепенно они сблизились и Аня как-то посоветовала ей:

– Послушай, Галина Семеновна – просто клад у тебя. Мне бы домой такую тетку! Лучше не найдешь, а одна с твоей работой все равно не справишься. Так что ты прекращай уже ревновать своего драгоценного мальчика. Ты его мама, ты. Все равно никто тебя не заменит.

– Это так заметно?

– Очень. Как она еще не сбежала от такой сумасшедшей хозяйки, просто не знаю. Либо она крепко к нашему Павлику привязалась, либо Ермаков ей прилично платит.

– И то и другое, – вздохнула Яна.

– Так чего ж тебе еще. Она одинокая?

– Одинокая.

– И отлично. Живет у вас. Вот и представь, что она Павлу родная бабушка. Скажи мне, это нормально, если бабушка проводит время с внуком, когда мама на работе?

– Конечно…

– Ну вот. Была бы у тебя свекровь. Что бы ты, не дала ей с внуком видеться?

Яна попыталась представить, как Ольга Медведева, мама Арсения, возится с Павликом и не смогла. Пожалуй, Галина Семеновна и впрямь была бы для мальчика лучшей бабушкой. Постепенно она привыкла к пожилой женщине, а та всей душой полюбила не только мальчика, но и его маму.

Они провели вместе в Тунисе десять чудесных дней. И, когда съемки наконец закончились, Яне совсем не хотелось возвращаться в Москву, где снова придется решать нерешаемые вопросы, делать выбор, который в любом случае разорвет ей сердце.

Разумеется, организацию всех перелетов съемочных групп взяла на себя компания главного инвестора. Так было проще и дешевле. Поэтому, заметив на борту лайнера красную надпись «Аэрокинг», Яна ничуть не удивилась. Они заняли свои места в бизнес-классе, Павлик попросил у стюардессы пепси, Галина Семеновна – крепкий кофе, а сама Яна – чашку зеленого чая с жасмином.

– Дамы и господа, с вами говорит командир корабля пилот международного класса Арсений Говоров. экипаж приветствуют вас на борту самолета Боинг 737, выполняющего рейс по маршруту Хаммамет-Москва. Время в пути четыре часа двадцать минут. В полете вам будут предложены напитки, обед и товары магазина беспошленной торговли. Туалеты расположены в хвостовой части самолета. Курение запрещается вовремя всего полета.

Яна вздрогнула. Пассажиры не в курсе, что за штурвалом глава компании. Сеня снова представился фамилией деда. Он может одурачить кого угодно – клиентов, Ермакова, руководство киностудии, но только не ее. Этот голос…

– Мама, что стряслось? – нагнулся к ней Павлик. – Ты побелела прямо. Боишься лететь? Ты же никогда не боялась.

Ну вот. Даже Виктор не заметил прошлый раз. А от сына ничего не скроешь.

– Все в порядке милый, просто понимаешь, пилот… мой старый знакомый.

– Круто, мам! Наконец-то я в кабину попаду!

– Эээ… В смысле?

Она понимала, что рано и ли поздно придется их познакомить, но чтобы прямо сейчас. Нет-нет. Она не готова.

– Конечно, раз он твой старый знакомый, ему ничего не стоит…

Глаза у Пашки уже загорелись.

– Ну, знаешь что, нет. Может как-нибудь в другой раз, мы заранее договоримся и тогда…

Павлик не мог скрыть своего разочарования, а она… Ей казалось, стоит этим двоим встретиться, и все все сразу поймут. Слишком уж они похожи, слишком…

Сын немного подулся, потом вздохнул и включил музыку в наушниках. Яна пыталась читать, но не смогла осилить и двух страниц. Смысл прочитанного тут же улетучивался из ее сознания. Она могла думать только о том, что Арсений здесь, рядом, в двух шагах от нее и сына. В конце концов, Яна отложила книгу и провалилась в сон. Ей снилось, что она тонет, что пытается выбраться, но водоросли держат ее, тащат на дно. Она проснулась, так и не досмотрев этот кошмар до конца. Галина Семеновна крепко спала. Павлика рядом не было.

***

– Мне необходимо поговорить с командиром корабля, – убеждал Павел стюардессу. – Он друг моей мамы. Просто передайте ему.

– Ну хорошо, – в конце концов сдалась девушка. – Я передам.

А потом… потом она вернулась и позвала его в кабину.

– Значит, ты – Павел Синицын? – спросил пилот с пронзительными карими глазами. – И ты хотел меня видеть?

Он сразу понравился Павлику. С первого взгляда.

– Можно, я посмотрю, как Вы управляете самолетом? Хотя бы недолго. Ну пожалуйста!

Арсений рассмеялся и разрешил ему остаться. Он показал ему в тот день каждый рычажок и каждую лампочку. Павлик понимал, конечно, что мама и Галина Семеновна, должно быть, сходят с ума, ведь он никому ничего не сказал, но не мог отвлечься даже на минуту. Ничего интереснее он в жизни не слышал и не видел. К концу полета Павлик был твердо уверен, что, если понадобится, сам сможет управлять боингом. Так просто и понятно звучало все из уст этого обаятельного мужчины.

А когда шасси коснулись посадочной полосы в аэропорту Внуково, мальчик уже окончательно решил, что однажды станет летчиком, как дедушка, мамин папа, и как пилот международного класса Арсений Говоров.

Глава 41

– Мама, ты почему никогда не рассказывала, что у тебя есть такой друг? Ты бы его в гости пригласила хоть раз! Но же в Афгане служил в той же части, что и дедушка! Он один раз своего друга на тросах их опасного района вынес вместе с машиной и всем экипажем. Его за это уволили из армии и он стал пилотом. Он в какие страны только не летал… Мама! Ты же знаешь, как я люблю самолеты! Он мне столько всего рассказал… Ма-ам! Ну почему ты даже не сказала, что ты его знаешь?

Павлик смотрел на нее широко раскрытыми глазами и недоумевал, как она могла скрывать от сына такого замечательного человека.

Что же будет, когда он узнает, что Арсений – его родной отец? А когда они наконец поженятся?

Но… стоп. Виктор появится в зале прилета с минуты на минуту. Нельзя, чтобы этот разговор продолжался в машине. Она села на корточки перед сыном.

– Понимаешь, папа… он не слишком-то любит Арсения. – Ей тяжело было говорить. С одной стороны, Яна твердо решила, что не скажет им обоим правду, пока оба развода не будут оформлены, чтобы не мучать своих любимых мужчин еще больше. А с другой стороны… Она никогда не врала своему ребенку. Бывало, конечно, недоговаривала. Но никогда не обманывала его. – Понимаешь, папа очень не любит Арсения. Когда-то очень много лет назад мы с Сеней любили друг друга и даже хотели пожениться. Поэтому он не бывает у нас в гостях и не стоит говорить папе об этой встрече. Он расстроится.

Мальчик притих, пытаясь осмыслить услышанное. К счастью, в этот момент к ним подошел Ермаков, тем самым избавив Яну от дальнейших объяснений.

***

Арсений наблюдал за Яной и Павликом издалека. Этот мальчишка за четыре часа сумел покорить его сердце. Он много раз представлял себе первую встречу с сыном Яны. Думал, как ему понравиться. Прокручивал в голове разные варианты. Но Сеня никак не ожидал, что однажды мальчик сам явится к нему в кабину.

Павлик не был похож ни на мать, ни на Ермакова. Он был невероятно живым и любознательным. Сказал, что мечтает стать пилотом. Открыв рот, слушал его летные байки.

Теперь он смотрел на них со стороны. Яна присела на корточки и что-то говорила сыну. Потом подошел Ермаков. Он вручил жене роскошный букет и обнял Павлика.

Только сейчас Сеня подумал не о том, как все будет, а о том, как все могло быть… Если бы они поженились сразу… Если бы не потеряли столько лет… Если бы он воспитывал этого замечательного парня. Как жаль, что Павлик – не его сын.

***

Спустя неделю в Москву приехали голливудские продюсеры фильма. По этому поводу российская кинокомпания устроила грандиозный прием. Проект действительно был уникальным. Самый дорогой сериал в истории российского кино с бюджетом более десяти миллионов долларов. Картина, которую покажут не только нашим, но и западным зрителям.

Участие в проекте американцев давало гарантию голливудского качества. Все производственные параметры определялись голливудскими стандартами. Кроме того, их участие гарантировало, что сериал о любви, коварств и интригах при дворе российского императора гарантировало прокат фильма во всем мире.

Виктор не мог сопровождать жену на прием – у него снова были съемки в Останкино. В последнее время он вообще редко бывал дома. Грандиозный телевизионный проект требовал от продюсера полной отдачи. Яна относилась к этому спокойно – у каждого своя работа. Ермаков просто не может сопровождать ее всегда и везде. В конце концов, она уже взрослая девочка. И потом… Там ведь будет Арсений. Ей вовсе не хотелось, чтобы они сталкивались.

На этот раз Яна не поехала со своим водителем – студия прислала за ней лимузин. Ну еще бы – на банкете будут представители всех телеканалов и радио, газетчики и фотографы знаменитых глянцевых журналов. А значит, появление ведущей актрисы должно быть эффектным. Платье было нежно-голубым. Она немного подумала и сделала то, чего не делала почти никогда. Надела на шею кулон с небесным сапфиром. Тем самым, подаренным много лет назад Арсением. Она обожала это украшение, хотя муж не скупился на дорогие подарки, выбор был большим. Но надевать кулон на совместные выходы с Виктором ей казалось неуместным.

Лимузин прибыл вовремя. Она поцеловала Павлика, дала последние указания няне и отправилась купаться с лучах славы там, где мужчины восхищались ей, а женщины завидовали. Ни те, ни другие и представить себе не могли, как холодно и одиноко порой на вершине.

Интервью журналистам, снимки для глянца, шампанское, икра, блеск драгоценностей, пустые разговоры и пафосные тосты. Все как всегда. Она ждала, что дверь откроется и появится Арсений. Быть может, им не удастся даже поговорить, но она хотя бы увидит его. Впервые за всю неделю. Но он так и не пришел. Главный инвестор не явился на прием. Похоже, это шокировало не толлько ее.

Когда официальная часть подошла к концу, Яна попрощалась с коллегами и спустилась к подъезду. Лимузин ждал ее, чтобы доставить обратно домой.

Она села на заднее сиденье и скинула туфли. И впервые за весь вече, проведенный на высоких каблуках, почувствовала себя комфортно.

Она думала о том, почему все-таки Арсений не приехал. Бизнес? Жена? Что-то с дочкой?

И вдруг она поняла, что водитель везет ее в сторону, противоположенную ее дому.

– Извините, а куда мы едем? Мне бы домой, на Новую Ригу…

Шофер обернулся, и вздернув бровь, поинтересовался:

– Серьезно? Ты хочешь домой? Но часы еще не пробили двенадцать… Карета не превратилась в тыкву. Я мог бы тебя похитить…

Конечно, это был он. Сеня готов был на что угодно – лично пилотировать самолеты, водить арендованные лимузины, только бы быть рядом. Хотя бы несколько часов.

Глава 42

Это был номер дорогого, но небольшого отеля. Сеня заранее договорился, что они войдут с черного хода. Скоро, совсем скоро, Яна будет принадлежать только ему. Но пока этого не случилось, он не хотел усложнять ей жизнь и бросать тень на ее репутацию.

Яне казалось, будто она у кого-то крадет время собственной жизни. Сейчас, когда за ними закрылись двери номера, ей хотелось в полной мере насладиться каждой долей секунды, проведенной рядом с любимым.

Он без конца говорил о Павлике. Какой он умный, добрый, серьезный и любознательный. О том, что мальчик непременно станет пилотом, причем таким, каких еще не было. И в конце концов заявил:

– Ты знаешь, я всегда представлял, что у меня будет именно такой сын…

Яна была в шаге от того, чтобы сказать «Он и есть твой сын», но что-то ее удерживало. Если она скажет, пути назад уже не будет. Уж лучше действовать по намеченному плану – сказать, как только они оба разведутся. В глубине души ей хотелось знать, что он сделал это для нее, а не потому, что узнал правду про Павлика.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, чтобы немного отдышаться, Арсений заказал в номер ужин.

– Тебе надо поесть, – безапелляционно заявил он.

– Да я же после банкета.

Ты ничего там не ела, я же видел.