Текст книги "Моя СверхНовая (СИ)"
Автор книги: Анастасия Малышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Попрощавшись с коллегами и махнув парням на прощание, я поймала первое попавшееся такси – никакого метро с таким количеством багажа – и спустя время, наконец, оказалась в родной квартирке. Ничего не изменилось – разве что за недели отсутствия появился тонкий слой пыли, от которой нужно было срочно избавиться. Этим я и занялась, чтобы хоть как-то переработать энергию, которая накопилась за часы сна в самолёте. Раз уж на работе во мне не нуждались.
Вечером, когда я, распаковав вещи, убравшись и заказав пиццу, полулежала на диване и думала, какой фильм посмотреть, мой телефон неожиданно ожил.
«Ты дома?»
Прочитав короткой сообщение, отправителем которого значился контакт «Говнюк Ноа», я вздохнула. Ну, вот и чего ему от меня надо? Вроде всё выяснили?
Не успела я ничего ответить, как вдогонку пришло второе сообщение:
«Это не то, о чём ты подумала. Я добрался до своих наработок, которые оставил на домашнем компе. Твоё предложение помочь мне с мини-альбомом ещё в силе?»
Хм. Перевести всё в рабочее русло и забыть о неловкости? Сделать вид, что ничего действительно не было и продолжать жить, как ни в чём не бывало? Отличный план. А, главное, «надежный», как швейцарские часы.
Я должна ответить ему «нет». Потому что позволять ему приехать – значит, остаться с ним наедине. В своей квартире. Где, кроме парочки ваз с цветами, нет ничего и никого. С другой стороны, этими самыми вазами можно отбиваться, если этот жук вздумает ко мне полезть.
Нет. Я должна ответить «нет» и либо отправить его к Крису, либо сказать, что работать мы будем только в моей студии в компании, и ещё лучше, если рядом с нами кто-то при этом будет находиться. Это было бы самым разумным решением.
Поэтому, вздохнув, я напечатала короткое «Да, приезжай». Потому что я НЕразумная.
Глава 20
Ава
Вопреки моим опасениям, Ноа не пытался ни словом, ни делом, намекнуть на то, что ему от меня нужно что-то, кроме моих навыков звукорежиссёра. В тот вечер он приехал, прихватив с собой флешку со своими наработками. И мы действительно несколько часов занимались музыкой.
Как и в последующие пару недель. У парней был перерыв между европейской и азиатской частью тура. Не то, чтобы это означало отдых или – о боже мой! – отпуск. Нет, это были интервью, репетиции, записи новых треков. Крис как-то мимоходом обмолвился, что у них в общей сложности записано песен минимум на два полноценных альбома, но они их не выпускают, потому что «время и настроение не подходящее». Каждой композиции, как говорится, своё место.
В общем, ни минуты покоя, и секунды отдыха. А теперь у меня появилось ещё и новое хобби – помогать Ноа с его мини-альбомом. Удивительно быстро это вошло в привычку – приезжать с работы, переодеваться, включать оборудование и встречать Ноа. Парень всегда привозил кофе (себе – чай) и ужин – мою любимую китайскую еду. Мы перекусывали, параллельно набрасывая план работ, потом сводили треки, спорили, какой инструмент лучше ляжет на тот или ино кусок, чистили всё, просчитывали, записывали вокал – в общем, не прохлаждались.
Доплачивали ли мне за эту сверхурочную работу? Разумеется, нет. О ней в принципе никто, кроме ребят из группы, не знал. Даже менеджер не был в курсе, куда один из «даймондов» регулярно срывался по вечерам. Меньше информации – светлее голова. Но, даже несмотря на то, что я фактически гробила своё время, мне не казалось, что я трачу его впустую.
Работать с Ноа было… комфортно. Он, конечно, любил поспорить, но в то же время всегда вдумчиво вслушивался в мои советы, нередко соглашаясь и оставляя за мной последнее слово. Мы окрашивали трек в его персональные цвета – не такие, какие он привык показывать, выступая в коллективе. Его рэп был дерзким, порой немного томным, но всегда искромётным. В мини-альбоме были только спокойные, лирические композиции – мягкие, плавные. Нежные. Совсем иные. Не думаю, что фанаты когда-либо видели такого Ноа. И мне было лестно, что с моей помощью у них мог появиться шанс узнать эту черту парня. Она у него была – где-то глубоко внутри, но была. Я это точно знала.
В какой-то степени мне было даже грустно заканчивать работу над альбомом – она меня действительно захватила. Но всему рано или поздно должен был прийти логический конец.
– Ты определился, какая песня будет заглавной в альбоме? – спросила я в один из вечеров, пока мы заканчивали наш поздний ужин.
– Думаешь, для мини она тоже понадобится? – нахмурился Ноа.
Я кивнула:
– Ну да. Должен быть трек, который задаст тон всему альбому. Чтобы, услышав его, люди понимали, чего ждать и к чему готовить свои ушки.
Парень задумчиво пожевал губу, глядя куда-то перед собой. После непродолжительного молчания он неуверенно протянул:
– В принципе, у меня есть идея. Но…я не знаю.
– Что именно?
– Я никогда этого не делал, – пробормотал Ноа.
Так. Стало интересно.
– Ты меня интригуешь. Может быть, поделишься?
Кивнув, блондин сказал:
– У меня есть одна песня – написал её буквально на днях. Она, в принципе, очень даже подходит под то, о чём ты говоришь. Но… я не уверен, вытяну ли я её.
– В смысле? Ты написал что-то, что твой голос может не потянуть?
В это было сложно представить. Одно дело, когда тебе дают написанный кем-то текст – ты просто вынужден подстраиваться под обстоятельства. Но себе ты обычно строчишь те партии, в которых максимально уверен.
– Если сделать так, как я себе это представлял – там должен быть диапазон почти в три полные октавы, – пояснил парень, – Я думал разделить её с Майки – он точно вытянет вокал. Но меня вроде как жаба душит. Текст очень личный и делиться им не хочется. Знаю, говорю, как сволочь, но…
Прежде чем Ноа пустился в долгие объяснения и оправдания, я его прервала:
– Прекрасно тебя понимаю, можешь не продолжать. Но, что я могу сказать. Давай попробуем. Раньше у тебя проблем с высокими нотами не было. И потом – твой голос это может. Немного порепетируем – и всё получится.
Не откладывая в долгий ящик, я придвинула к себе маленький синтезатор, подключая его и быстренько пробегая пальцами по клавишам, набирая нужные нам ноты.
– Разомнём твои связки – и дальше уже будем делать выводы, окей? – спросила я Ноа.
Тот кивнул, придвигаясь чуть ближе. Я начала медленно выводить каждую ноту, а парень послушно повторял за мной, используя вместо инструмента связки и голос. От низкой Eb2 до высокой Db5. От глубокого, чуть хрипловатого вокала до лёгкого, почти ангельского фальцета.
(Казалось бы, неожиданная) характеристика басовых голосов – их способность не только попадать в низкие тона, но и более или менее легко достигать более высоких нот. Это связано с их природной способностью к фальцету. Маленькое техническое отступление, не обращайте внимания.
Ноа прекрасно пел. Я это помнила. На его голос во время школьных вечеринок девчонки слетались, как пчёлы на мёд. Лирика в его исполнении была настолько прекрасна, что другие парни лишь пыхтели от зависти. Потом он начал развиваться в других областях и подзабил на вокал. Но талант и опыт сложно было просто так выкинуть в мусорку.
Поэтому, уже меньше чем через полчаса, хмыкнув, отодвинула синтезатор и сказала:
– Больше прибеднялся. Всё у тебя получится. Давай свои наработки, сделаем из них мелодию – и запишемся. Я планирую, знаешь ли, лечь не в два часа ночи, как в прошлый раз.
– Ты сама настаивала, что мы должны всё проверить после того, как трек просчитается, – парировал Ноа, – В этот раз просто оставим это на завтра.
– Как скажешь. Из-за тебя у меня каждая ночь какая-то бессонная.
Только когда я это произнесла – поняла, КАК это звучало. Прикусив язык, бросила в сторону Ноа быстрый взгляд, но он, как ни в чём не бывало, копался в своём рюкзаке в поисках флешки. И только покрасневшие кончики ушей говорили о том, что он тоже уловил подтекст. Вот жеж…
С мелодией мы разобрались быстро – Ноа очень чётко знал, чего хочет, поэтому в какой-то момент даже отодвинул меня в сторону, занявшись всем в одиночку. У него был талант. Я это уже говорила? А, да? Ну, что же, мне не жалко. Я же это не вслух произношу, в конце концов.
А, почему, собственно, нет?
– Ты знаешь, ты очень хорош в этом, – отметила я мимоходом.
– В чём? – поднял на меня глаза Ноа.
– В создании песен. В продюсировании. Ты хорошо чувствуешь музыку, понимаешь, где что и как должно звучать. Почему ты не занимаешься этим сам?
Пожав плечами, Ноа чуть покраснел, прежде чем ответить:
– Я вроде как не всегда уверен, правильно ли всё делаю. Ещё я вспыльчивый и не люблю, когда с моим мнением не соглашаются. Если бы я писал музыку для парней – Вуди бы постоянно прилетало от меня.
– Уверена, ты преувеличиваешь. Мы с тобой отлично работаем вместе, и ты ни разу не повысил на меня голос.
– Просто это – ты.
Приподняв бровь, я спросила:
– И как я должна это понимать?
– Как хочешь, – хмыкнул Ноа.
Невозможный человек. Покачав головой, я вновь вернулась к нашим баранам:
– Хотя бы подумай об этом. Крису бы это очень помогло.
– Что именно?
– Он тянет всё один. Пишет музыку, лирику, занимается продюсированием, следит за вами. Порой я не понимаю, в чём заключается работа вашего менеджера – кажется, скоро Крис возьмёт на себя и ведение ваших графиков с планированием съёмок и интервью. Вуди пишет тексты – я знаю, но, думаю, это не то надёжное плечо, которое так нужно вашему лидеру. Ты мог бы стать его правой рукой – у тебя для этого есть задатки.
– Эм…ты правда так думаешь? – нахмурился парень.
– Я всегда говорю то, что думаю. Просто поразмышляй об этом.
Кивнув, Ноа вернулся к сведению дорожки. Когда мелодия просчиталась, он достал из рюкзака блокнот и исписанными листами. Меня это и удивляло, и умиляло – что он до сих пор предпочитал писать текст от руки, а не на компьютере или даже телефоне. Но Ноа упорно повторял, что так текст получается душевнее. В чём была такая особая магия бумаги – я не знаю. Но он мог хоть на своей коже писать, если ему так нравилось. Кто я такая, чтобы давать этому оценку?
– Ну что, давай попробуем сделать это, как профессионалы, с первого раза? – хмыкнула я, протягивая парню наушники и закрепляя микрофон, чтобы ему было удобнее.
– У тебя очень уютная студия, так что, думаю, проблем не будет. Терпеть не могу записываться в студии компании, – признался Ноа.
– Почему? – удивлённо повернулась я к нему.
– Первое время было…непросто, – сказал парень негромко, глядя перед собой и словно погрузившись в воспоминания, – Я уехал, оставив родных, друзей, свою привычную жизнь. У меня здесь не было никого, кроме Криса, которого я, по сути, и не знал то почти, но в чьём доме жил. От меня требовали того, чем я раньше не занимался. Я был плох в рэпе, в танцах выезжал только за счёт природного чувства ритма и любви к спорту, который подготовил тело к изнуряющим тренировкам. И овладеть всем, чего я не знаю, нужно было в сжатые сроки. У Криса тогда не было своей студии, и мы записывались в той, что нам выделили. Она и сейчас за нами закреплена, но я стараюсь там даже не появляться. Стены хранят слишком много воспоминаний. И потраченных мной нервов.
– Тебе было страшно? В то время.
Ноа кивнул:
– Постоянно. Первые месяцы мне казалось, что я – самозванец, занимающий чужое место. Я скучал по дому, волновался, что меня сочтут бездарностью и выгонят из группы. Меня из этого вытащил Алан. Ему было также тяжело – он ведь музыкой вообще до этого не занимался и его голос был откровенно плох. Мы стали поддержкой друг друга – и сейчас тоже остаёмся более чем близки. А остальные парни стали моей второй семьёй. Но та студия… – хмыкнул он, – Ненавижу её.
– Повезло, что мы не в ней. Давай тогда начнём.
Кивнув, Ноа надел наушники и я, запустив трек, нажала на запись. Текст до этого я не видела, так что мне было даже любопытно, какую песню он видел заглавной для альбома. Своего первого сольного альбома.
Ох, лучше бы я так и продолжала жить в неведении. Разумеется, Ноа написал максимально сентиментальную и полную чувств балладу. Как будто издевался, в самом деле. Только я порадовалась, что наши отношения перешли в исключено деловой формат, как он выдаёт что-то, от чего у меня сердечко делает кульбит в груди и просит, чтобы я позволила ему выскочить на волю.
– Прости меня за то, что
Так нравишься ты мне
И грехи мои прости мне
Если считать любовь за грех.
Что я там говорила про моё умение видеть намёки? Кажется, сейчас в моей голове мигала ярко-красная табличка, на которой горело всего одно слово: «Опасность!». Этот парень меня в могилу своими текстами сведёт.
– Это чувство старался так спрятать я
Но как быть, если тянет к тебе меня?
Сегодня ты красива, как никогда,
И я голову теряю, глядя на тебя.
От баса к фальцету – этот переход дался Ноа удивительно легко. Говорила же, что он прибедняется. Пижон, лишь бы поскромничать, чтобы напроситься на похвалу.
Песня была красивой. Тонкой, чувственной. В ней не было тех ноток, которые были присущи «Даймондс», но в ней было всё, чем можно было выделить Ноа – чувственность, глубина, очарование. И его вокал. Мне кажется, первое, что скажут фанаты, когда услышат её – «почему вы раньше не давали Ноа петь так⁈».
– Помню, до того, как встретил я тебя
Словно ожидал твой сигнал на перекрестке
А сейчас устал, не вижу улучшения
Если честно, сожалею вместо облегчения.
От песни веет грустью, но в то же время – какой-то призрачной надеждой. Она заканчивается неожиданно – я даже не заметила, как мелодия утихла, а парень перевёл взгляд на меня, снимая наушники. Моргнув, я остановила запись и, сглотнув, сказала:
– Что же, это было весьма неплохо. Давай посмотрим, что получилось.
Отслушав итог, я удивлённо хмыкнула:
– Могу ли я сказать, что у тебя получилось с первого раза? Или ты хочешь что-то добавить?
Ноа, который казался максимально сосредоточенный и погружённым в процесс, покачал головой:
– Мне второй припев не нравится. Я хотел взять повыше. Давай попробуем ещё раз? Только этот кусочек.
Кивнув, я отмотала на нужный момент и включила запись. И ещё раз. И снова. Только после третьей попытки Ноа оказался удовлетворён, так что я пошаманила с дорожками и поставила трек просчитываться.
– Думаю, завтра уже можно будет отдать всё Крису, чтобы он выносил свой вердикт, – отметила я, поворачиваясь к Ноа, – Но, я думаю, что ему всё понравится, так что скоро тебя можно будет поздравить с выходом нового альбома.
– Не раньше, чем мы вернёмся из тура по Азии. Если выпустить сейчас – это может перетянуть внимание от нашего основного альбома. У нас пока рекордные продажи, нужно закрепить результат. Так что придётся подождать.
– В любом случае – мы закончили, – пожала я плечами, – Дальше уже дело за вами, ребята.
Но кивнул, глядя на меня непривычно серьёзно. Словно пытаясь для себя что-то понять. Стало как-то сразу неуютно. Словно вот-вот должно случиться что-то, что мне не понравится.
– Ты не думаешь, что нам стоит всё же поговорить о том, что произошло в туре? – спросил он негромко.
Точно. Вот оно. То, чего я так не хотела. И чего пыталась избежать. Но, наверное, нам действительно стоило это обсудить. Главное – чтобы он не решил, будто я воспринимаю произошедшее слишком серьёзно. Это ведь был просто секс, верно? Значит, так и нужно к этому относиться. Никаких чувств. Потому что их нет, ведь так?
– Не знаю, – ответила я в итоге, – Наверное, мне стоит извиниться?
– Извиниться? – приподнял бровь Ноа, – За что?
– За… я не знаю… за всё произошедшее. Парни задали мне действие, но у меня ведь своя голова на плечах, и я должна была понимать, где проходит граница и что её не стоит переступать. Так что…прости меня.
– Я…
Я не позволяю Ноа сказать что-то ещё, беспардонно перебивая:
– Просто забудем об этом, хорошо? Мы должны смотреть в будущее, а не в прошлое, да?
Я прикусываю губу, отводя взгляд. Нельзя, нельзя смотреть на него – от этого у меня почему-то тахикардия начинается. А мне нужно здоровое сердце. Или что там от него осталось.
– Хорошо, – выдыхает Ноа, – Если ты так хочешь, то ладно, – его голос понижается почти до беззвучного шепота, – Но ты… это не твоя вина. Я не понимаю, почему ты решила, что должна извиняться?
– Мы вместе работаем. Что бы не происходило – это не должно влиять на нашу работу. И на других парней. Я понимаю – меня оказалось легко уломать, да что там – я сама фактически повисла на тебе. Но это не должно отражаться на группе.
Сказав это, я, наконец, посмотрела на Ноа. Тот сидел с широко распахнутыми глазами, взгляд расфокусирован, будто он где угодно, но только не здесь.
– Что?
– Дело ведь не только в нас. Мы должны помнить и о других ребятах. Они рассчитывают, что мы останемся профессионалами и не позволим случайности разрушить вашу работу.
– Остановись, – обрывает меня Ноа, – Что? Ты что вообще говоришь?
– Описываю ситуацию такой, какая она есть. Что тебя смущает?
– То, что ты сказала.
Я нахмурилась.
– Что я сказала?
– Что тебя было легко уломать. И что ты сама на мне повисла, – ответил парень, – Не говори так.
На секунду я замерла.
– А как я должна это сформулировать?
– Не так, – единственный его ответ.
Я закатила глаза, чувствуя, как ко мне медленно, но верно, подкрадывается раздражение. Всего было слишком много – песня эта его о любви, тема разговора, сам Ноа. Оставаться спокойной было просто нереально.
– Меня легко было уломать, я подвернулась под руку, оказалась удобным вариантом… ну? Как мне лучше выразиться?
– Господи, – покачал головой Ноа, – Я серьёзно, вообще-то.
– А я – нет? – я уже не понимала, чего он добивался от меня, – Если я… если я не права, то что тогда?
Парень резко придвинулся ко мне, одновременно притягивая моё кресло к себе. Так близко, что наши колени соприкоснулись. Словно этого было мало, он наклонился так, что его дыхание касалось моего лица. От него пахло карамелью. Вкусно.
– Ты можешь думать обо мне всё, что угодно, но не смей говорить так о себе. Ты никогда не была простым вариантом, или той, что просто подвернулась под руку.
Он говорил тихо, вкрадчиво, словно гипнотизируя меня. И у него чертовски хорошо получалось. Потому что спорить с ним не хотелось совершенно. Хотелось его поцеловать. Но я держалась. Изо всех сил.
– Тогда кем я была? – спросила я также тихо.
– Ты – мой самый сложный выбор. Ничего с тобой не выходило просто. Я даже не знаю, что оказалось труднее – уговорить тебя сходить со мной на свидание или потом уехать, оставив позади. Всё это было одинаково сложно. Но ни об одном из своих выборов я не жалею. Потому что каждый шаг привёл нас к этому. К нам – таким, какие мы сейчас. Я делал больно – и расплачиваюсь за свои ошибки каждый день. Но я бы повторил каждую из них, потому что мы стали именно такими. Я восхищаюсь той, кем ты стала. И даже если ты сейчас меня оттолкнёшь – это ничего для меня не изменит. Не изменит того, как я отношусь к тебе.
Я молчала, глядя на него во все глаза. Это можно было расценивать, как признание в любви или ещё нет? И если да – то, что мне с этим делать? Что чувствовать? Я не понимала. Знала лишь, что больше не хочу чувствовать боль. А ещё – что любые отношения с Ноа неизменно к ней приведут. Мы в любом случае были обречены. В этой игре не было победителей. Лишь проигравшие.
– Я не выбрал тебя тогда. И если сейчас вернуть всё назад – я бы снова поступил также, уж прости, – продолжал Ноа, – Но я буду выбирать тебя СЕЙЧАС. Потому что только настоящее важно. Не потому, что ты – лёгкая добыча. И не потому, что ты подвернулась под руку. А потому что ты – это ты. Потому что каждую из этих чёртовых песен я пою тебе. И неважно, написаны эти строки два дня назад или два года – всё это принадлежит тебе.
Да. Это точно было признание. И от него внутри у меня всё оборвалось. Только я не понимала – в хорошем смысле, или плохом. Но одно было ясно – как раньше уже не будет. Ноа сейчас стёр границы и перешагнул точку невозврата. И что с этим делать дальше? Без понятия.
– Я не знаю, что на это ответить, – призналась я тихо, решив, что честность – лучшая политика.
Ноа чуть отодвинулся, пожав плечами:
– Можешь ничего и не отвечать. Я сказал это не потому, что хотел огорошить тебя. Но, как ты сама заметила, однажды я решил тебя права выбора. Больше я не хочу совершать эту ошибку.
– Ноа. Даже если бы я решила выбрать тебя – я не могу. Мы работаем вместе. Ты буквально ставишь меня перед тем же выбором, перед которым стоял сам – ты или работа. И, знаешь, не думаю, что сейчас ты в выигрышной позиции.
– Я не прошу тебя принимать какое-либо решение. Через неделю у нас тур по Азии. Давай дождёмся его окончания – и если оба переживём этот сумасшедший график, то снова поговорим?
Время. Он давал мне время. А себе – надежду. Готова ли я нести в себе эту неопределённость ещё столько времени? Или принять решение сразу? Будет ли оно правильным? А может, плюнуть на всё и просто уехать домой, к маме с папой? А что – очень по-женски.
Что же мне выбрать…
