Текст книги "Сага о Хранителях (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

глава пятая. «Безумцы»

Глава 5. «Безумцы»

Давина.

Ко всеобщему удивлению – и к своему собственному – я засмеялась. Громко и искренне. Настолько нелепой и смешной показалась мне ситуация.

– Я все поняла! Это чья-то шутка. Меня решили разыграть! – сквозь смех выдавила я, – Где камеры? Куда мне улыбаться?

– Никаких камер, Кук, – мрачно проговорил Кай, – Мы абсолютно серьезно.

Я перевела взгляд по очереди на каждого из них и мой смех смолк. Потому что эти люди твердо верили, что их слова правдивы. Это читалась по выражениям их лиц. Но легче мне от этого не становилось.

– Тогда вы просто сошли с ума, – сделала я вполне очевидный вывод.

– Как бы тебе этого не хотелось – это не так, – все так же мрачно ответил Фергюссон.

Я бросила не наго холодный взгляд:

– Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

Кай поднял вверх ладони, сдаваясь и замолчал.

– Послушайте, Давина… – начала Авелин, но я ее перебила:

– Нет, это вы меня послушайте. Вы приходите ко мне на работу, суете под нос какую-то бумажку с древней байкой – и хотите, чтобы я в нее поверила? С какой стати мне это делать?

– Может быть – только может быть – потому что это правда? – подал голос Адриан.

Я перевела взгляд на него и вздохнула. Эх, а с виду такой адекватный человек. как внешность всё же обманчива.

– Я даже не хочу знать, как вы втроем пришли к заключению, что эта писанина относится к вашим предкам. Но вот как вы додумались приплести меня в ваш безумный заговор? Я не заметила здесь ни имен, ни фамилий.

Мужчины перевели взгляд на Авелин, и я последовала их примеру. Женщина вздохнула.

– Мы это почувствовали.

– В смысле? – я вообще уже ничего не понимала.

– У вас не возникало чувства, что мы как будто уже виделись когда-то давно, но вы не можете вспомнить где и при каких условиях?

Внутри у меня зашевелилось недоброе предчувствие. Однако усилием воли я подавила его и передернула плечами:

– Допустим. Что это должно значить?

– то, что в каком-то смысле мы были знакомы. Ну, – поправила саму себя женщина, – Наши предки были знакомы.

– Это ничего не доказывает, – качнула я головой, – У многих возникает подобное ощущение. Оно называется «дежавю».

– Подключи свой мозг к разговору и проведи параллель, – резко вклинился в разговор Кай, – Мужчина с даром лечения, а Адриан лучший хирург в Лондоне. Женщина-рыцарь – Авелин, полицейский офицер, начальник Большого Скотланд-Ярда.

– А ты, стало быть, беглый раб? – я прищурилась, окидывая мужчину насмешливым взглядом.

– Ну это с какой стороны посмотреть, – Кай скопировал мой тон, – Я родился в нищей семье, моя мать умерла, когда мне было пять, а отчим-алкоголик избивал меня каждый раз, когда не мог найти денег на бутылку. Как считаешь, можно сравнить меня с рабом?

Я впервые за этот вечер не нашла, что ответить. Да уж, таких откровений от этого странного, холодного парня я просто не ожидала. Он в очередной раз умудрился поставить меня в тупик. Поэтому, проигнорировав его вопрос, я задала свой:

– А я, по-вашему, разбойница?

– Холодная, безжалостная, вечно бросающая всем вызов? – с легкой улыбкой предположил Адриан.

Против воли мои губы растянулись в улыбке. Ладно, тут они меня подловили. Мое маленькое эго мысленно кричало что-то вроде «Да, детка, выкуси!»

– Допустим, это про меня. Но у меня нет родственников в Исландии.

– Ну, если копнуть поглубже, разбойница – птичка весьма экзотичная, и она прибыла в Исландию из Греции, – сказал Кай.

– Да? – с долей скептицизма в голосе спросила я, – И что привело ее в эту холодную страну?

– Я не могу знать всего, – развел руками мужчина с усмешкой.

Странно, а мне показалось, что у этого слегка надменного типа есть ответы на все вопросы. Ну, или он просто ловко делал вид. И этим самым видом он просто выводил меня из себя. Я чувствовала, что еще немного – и с моих губ сорвется животный рык.

Не подозревая о моих мыслях и чувствах, Кай продолжал:

– Знаю только, что у меня точно есть родня в Исландии. Я сам родился там. Но что-то толкнуло меня к решению уехать оттуда и обосноваться здесь.

– Может быть, отчим-алкоголик? – ох, слишком много яда в моем голосе.

– Может быть, – кивнул блондин, – А может быть и нет.

– Давина, мы все из разных стран, – сказала Авелин, – я родилась во Франции, но что-то тянуло меня в Лондон. Адриан из Аризоны, но и он почему-то променял Америку на Англию. Нас всех тянула сюда какая-то неведомая сила.

– И какая? Зачем мы все собрались в Лондоне? – задала я вполне резонный вопрос.

– Мы должны были встретиться, – ответил мне Адриан.

– Сражаться с Сынами…как его, – я пробежалась глазами по документу, – Муспелля?

Ответом мне послужило молчание. Видимо, они решили, что выводы я должна сделать сама. И я сделала. Вот только они мне совершенно не понравились.

– Нет, – помотала я головой, – Вы же это не серьезно.

– Послушай, Кук, – сказал Кай, – Мы все здесь, в одном городе, с древним мифом о наших предках. Это явный знак.

– И что говорит этот знак?

– Что Сыны вернутся. Знаю, это звучит как бред, – начала было он, но я его перебила:

– Это не звучит как бред – это и есть бред! Вы сами себя послушайте! – меня уже поколачивало, и я чувствовала, что еще немного – и я просто упаду в бездну истерики, – Вы несете просто несусветную чушь! Это, – я потрясла в воздухе листком бумаги, – Миф! Легенда! В ней все неправда! А по вам троим плачет сумасшедший дом!

Сказав это, я сделала глубокий вздох, успокаиваясь. Нервы то не железные, их беречь надо. Так что – пора заканчивать этот балаган. Пока я не взялась за нож.

– Кофе был за счет заведения. А теперь – будьте добры покинуть мой ресторан.

Резко поднявшись из-за стола, я пулей пронеслась по залу и захлопнула дверь своего кабинета. Меня совершенно не заботило то, какими глазами меня провожали сотрудники. Еще бы – их бессердечный босс в кой-то веки показал эмоции! Это стоит отметить.

Упав в свое кресло, я закрыла глаза и попыталась унять крупную дрожь, сотрясающую всё ее тело. Не знаю, почему эта история так на меня подействовала. Очевидно же, что это – чушь собачья, и мне стоит просто выкинуть этот вечер из головы.

Но почему тогда мне так хреново? Почему меня будто ломает изнутри?

В дверь постучали.

– Не сейчас, Хелена! – я злобно рявкнула.

Услышав звук открываемой двери, я открыла глаза, готовясь произнести гневную тираду, но осеклась – на пороге стоял Кай. Стоял и крутил в руках картонный прямоугольник.

*****

Кай.

Как только Давина, подобно разъяренной фурии, пронеслась через весь зал и закрылась – по всей видимости, в своем кабинете – я поднялся на ноги.

– Ты куда? – док попытался схватить меня за руку, но я только отмахнулся.

– Дайте мне пять минут, – кинул я товарищам, а сам направился вслед за Кук.

Меня попыталась остановить какая-то девушка, но я только кинул один короткий взгляд в ее сторону – и она осталась сидеть на барном стуле. Вот так. нечего нам мешать.

Короткий стук – дань вежливости – и рык в ответ. Хм, я предвидел именно такую реакцию. Однако я – не Хелена, поэтому с чистой совестью я открыл дверь и вошел в небольшой кабинет.

Давина сидела в широком кожаном кресле с таким видом, будто у нее разыгралась мигрень. Однако, когда она открыла свои серые глаза и посмотрела на меня, я понял – буря еще впереди. И голова болеть будет у меня, а не у этой разбойницы.

– Что тебе нужно? – грубо спросила девушка.

– Не помню, чтобы мы переходили на «ты», – вернул я Давине ее же реплику.

Пропустив мою колкость мимо ушей, Кук ледяным тоном произнесла:

– Мне повторить мой вопрос?

– Я просто подумал…

– Неужели?! – насмешливым тоном сказала Давина, – что это вдруг с тобой случилось?

Я глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, потер пальцами переносицу. «Нельзя сейчас срываться», – я повторял это мысленно, как мантру, надеясь, что это успокоит кипящую кровь и поможет унять моё раздражение.

Да, эта чертовка умела одним словом или действием выбить опору из-под ног.

– В общем, Кук, если вдруг захочешь поговорить – не обязательно о наших предках – вот моя визитка, – с этими словами я положил картонку, которую уже какое-то время бездумно мял пальцами, на стол.

Даже не взглянув на нее, Давина сказала, скрестив руки на груди:

– Она мне не понадобится. Я с психами не общаюсь.

Я только усмехнулся:

– Зря. Психи – весьма ценный товар. И редкий.

Сказав это, я развернулся и открыл дверь кабинета. Но, видимо, Давина не любила, когда последнее слово остается не за ней. Либо она просто желала уколоть меня – такой вариант тоже имел место быть. Уже почти покинув ее обитель, я услышал вопрос, который заставил меня замереть:

– Ты считаешь себя товаром?

Ох, Давина, ты ходишь по опасному краю. Потому что эта простая фраза заставила меня скрипнуть зубами от злости, а руки – сжаться в кулаки. Если бы на ее месте был кто другой – я бы, без раздумий, полез в драку. Для меня это был привычный способ решить проблемы, а когда-то давно – даже единственный.

Но Кук была девушкой. А я уже давно перестал быть варваром. Черт, как иногда я об этом жалею.

Поэтому, я ограничился лишь тем, что бросил на нее еще один короткий взгляд, тонкую улыбку и слова:

– Ключевые слова – ценный и редкий, Кук, – после чего я аккуратно закрыл за собой дверь.

*****

Адриан.

Когда Фергюссон, наконец, вышел из ресторана, я едва удержался от того, чтобы подбежать к нему и хорошенько встряхнуть, схватившись за воротник его дорогого пальто. Выпендрежник! Эта его любовь к щегольским нарядам с иголочки безумно раздражала меня. Хотя бы потому, что я знал – это всё напускное. И настоящий он – другой.

Но негативные эмоции я питал одинаковые – к обеим сторонам его личности.

– Ну, что будем делать? – спросил я, как только Кай приблизился.

– Ждать, – ответил тот, не глядя ни на кого из нас.

Вдруг, вспомнив что-то, он повернулся к Авелин:

– Почему ты не сказала ей все, как есть? Зачем солгала?

Наша подруга вздохнула, прежде чем ответить:

– Кай, она итак нам не поверила. Если бы я выложила ей всё, она бы уже набирала номер психушки.

– Когда она узнает – будет еще хуже, – мрачно предостерег Фергюссон.

– Если узнает, – так же мрачно ответила Авелин, – Не удивлюсь, если она больше никогда с нами не заговорит.

И я был с ней солидарен. Не представляю, как бы сам отреагировал в подобной ситуации – я был хирургом, а не психологом. Но даже мне было понятно – мы потрясли Давину, и она закрылась от нас. Эх, не так мы действовали. Нельзя здесь так резко бить, нужно было готовить ее, медленно, постепенно. Но нет – мы повелись на поводу у Кая, который был уверен, что Давина сразу поверит и кинется в наши объятия.

Обломались мы. И это еще мягко сказано. Но Фергюссон наших мыслей явно не разделял:

– заговорит. Я знаю её.

– Прости, друг, – хлопнул я его по плечу, – Она уже не та женщина, которую мы знали.

Кай стряхнул мою руку. Этого стоило ожидать – он терпеть не мог прикосновения. Дурацкая фобия, оставшаяся еще с тех времен, когда он вздрагивал от любого постороннего шума. Тогда он напоминал мне побитого волчонка – маленький, загнанный в угол зверь, который скалился и рычал на всех, кто подходил слишком близко.

Сейчас же Кай стал волком – опасным, тем, который мог заморозить любого одним лишь только взглядом. И схорони Один того, кто услышит его рык или вой.

В такие моменты я радовался, что мы – на одной стороне. Ну, кроме тех моментов, когда мы расходились во мнениях. Таких, как сейчас.

– Убеждай себя в этом почаще, док. А я верю в нее. Я видел огонь в ее глазах. Тот же, что и тогда. Это она. Моя Лета.

«Моя». Это слово неприятно резануло мой слух. Он был так уверен в этом. А я…я еще повоюю.

глава шестая. «Тайны из семейного склепа»

Глава 6. «Тайны из семейного склепа»

Давина.

В последнее утро с пробуждением у меня были явные проблемы. Это я осознала очень четко, когда утром в воскресенье проснулась с квадратной головой. Ощущение было такое, как будто меня переехал грузовик, причем раза эдак три.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было, если учесть, что вчера с работы я уехала, прихватив из бара бутылочку черного рома. Теперь эта самая бутылочка – на две трети пустая – стояла у подножия кровати.

– Да что же это такое?! – простонала я, пытаясь сесть.

С третьей попытки мне это удалось, но я тут же едва не рухнула обратно, услышав громкую трель телефона. Кого там нелегкая в такую рань принесла?! С закрытыми глазами нашарив маленький аппарат, я почти прохрипела:

– Да.

– Так сразу и «да»? А с виду такая приличная девушка. Нет чтоб поломаться, «я подумаю», все такое. Она сразу «да», – произнес бодрый мужской голос.

– Вэррик, иди к черту! Я умираю! – заявила я, откидываясь на подушку, всё так же не открывая очей своих.

– Ты живее всех живых, Кук! И чтобы доказать тебе это, я приеду через час и вытащу твою тушку в спортзал!

– Нет! – я покачала головой и поморщилась, ощутив присутствие «вертолетов», – Только не сегодня! Лучше пристрели меня!

– Никаких нет, Ди! – строгим голосом папочки произнес Билл, – Мы договаривались – каждое утро у нас пробежка, а по воскресеньям – зал. Я свои километры честно накручиваю. А вот ты, душа моя – когда в последний раз надевала кроссовки?

Я напряглась, честно пытаясь вспомнить. С моим графиком работы – 247 – выкроить минуты на то, чтобы заняться спортом, было весьма сложно. Хотя бегать я любила, и даже очень. Так, когда…оу, точно.

– В понедельник, – призналась я.

– Ах ты жулик! – воскликнул мужчина, – Тебе штрафной час на беговой дорожке!

– Может, лучше бассейн? – робко предложила я.

Поняв, что друг с меня не слезет, я решила выбрать то, на что я точно сегодня буду способна. Бег – нет, из-за банального страха испачкать беговую дорожку остатками вчерашнего пиршества. А бассейн…ну, кто знает, может, хлорированная водичка поможет мне снова стать человеком, а не амебой.

– Можно и бассейн, – Билл сегодня был на удивление покладист, – Все, через час жди, Кук.

Отключившись, я глубоко вздохнула и поморщилась, почувствовав, как маленькие «молоточки» выбивают свою задорную трель у меня в висках. Запереться дома и лечиться народными средствами не получится. А я так хотела валяться трупом и забить на всё, особенно – на зал и работу. Сделав еще один глубокий вдох, я соскребла себя с постели.

Когда, спустя час, Билл заехал за мной, я уже более-менее походила на человека – волосы заплетены в неряшливый пучок, из которого выбивались короткие прядки, джинсы и толстовка с капюшоном. В свои выходные – а они были столь редки – я отказывалась от официальных нарядов и баловала себя кедами, джинсами и полным отсутствием косметики. Всё же мне было не тридцать лет, чтобы я боялась выйти на люди «без лица». Тем более – когда собиралась не в клуб, а в спортзал.

– По какому поводу вчера налакалась? – с порога спросил Билл, окидывая меня внимательным взглядом.

– И тебе «привет», – буркнула я, подхватывая большую черно-розовую спортивную сумку и выталкивая друга из квартиры.

Нечего тут воспитывать меня. Не папочка, в конце концов. Хотя, иногда мне казалось, что Вэррик считает иначе. Иногда он вел себя, как моя мама, ну, или как курица-наседка. Похоже, старичку пришло время задумать о потомстве.

– Я все-таки повторяю свой вопрос, – ухмыльнулся Вэррик уже в машине.

Я, нахмурившись, отвернулась к окну. Вот что он ко мне пристал?! А я не знаю, что ответить, потому что объективных причин, зачем я решила вчера скрасить свой вечер бутылочкой горячительной жидкости, у меня не было. Просто появление этих троих сумасшедших слегка выбило меня из колеи.

Ну, я и попыталась снова в нее «вбиться». Способ, правда, выбрала так себе.

– Просто настроения не было, – буркнула я, наконец.

– Значит, будем его поднимать! – жизнерадостно сказал мужчина, выруливая на трассу.

К своей миссии Билл подошел со всей ответственностью и выполнил ее на все сто процентов. С десяток заплывов в бассейне окончательно меня разбудили, занятия по самообороне – хорошенько встряхнули, а яблочно-морковный фреш в кафе, примыкающему к фитнесс-залу, закрепил мое настроение на отметке «выше ожидаемого».

– Итак, – сказал Билл, многозначительно улыбаясь, – Кто он?

– Ты о ком? – я кинула на друга непонимающий взгляд.

– Мужчина, который испортил тебе настроение, – пояснил Вэррик, все так же улыбаясь.

– С чего ты взял, что это обязательно мужчина? – чуть нахмурилась я, – Не помню, чтобы я когда-то давала повод о себе так думать.

– Ди, – снисходительно посмотрела на меня Билл, – Ты в первую очередь девушка, а потом уже Железная Леди и Снежная Королева в одном флаконе. У тебя, как и у всех, бывают трагедии в жизни, любовные неприятности и минутки слабости.

Я покачала головой и твердо сказала:

– Это не про меня. Просто…вчера у меня была не совсем приятная встреча. Скорее деловая, нежели личная. Но она выбила меня из колеи. Вот и все.

– Что это за встреча такая, после которой домой приползают на бровях?

– Эй! – возмущенно воскликнула я, – Я не приползала на бровях! Я начала пить только дома.

– Еще лучше, – покачал головой Вэррик, – пьешь в субботний вечер дома, одна. Так и до алкоголизма недалеко. Кук, давай договоримся – в такие минуты звонишь мне. Идет?

– Идет, – улыбнулась я.

Хорошо всё-таки, что есть в моей жизни вот такие приятные личности, как Билл. С которым можно поговорить практически обо всем, который поддержит, не осудит, и главное – никогда не позволит мне сесть в лужу.

К слову о личностях. Мой взгляд зацепился за смутно знакомую фигуру, которая неторопливо приближалась к нашему столику. Стоило моим глазам сфокусироваться, как настроение тут же кануло в небытие.

– Кук, – раздалось холодное, почти безразличное.

Билл обернулся на звук и смог, наконец, понять, на кого устремлен мой напряженный взгляд. А именно – на молодого мужчину, даже скорее парня, с абсолютно непроницаемым выражением лица. Белые волосы были слегка влажными – Кай явно был только из душевой.

– Фергюссон, – в тон ему ответила я, – Раньше тебя здесь не видела.

– Как и я тебя, – заметив Билла, он протянул ему руку, – Кай Фергюссон.

– Уильям Вэррик, – мой друг был сама любезнолсть, – можно просто Билл.

– Очень приятно, – голос Кая потеплел самое большее на полтора градуса.

Ну ничего себе – он, оказывается, умеет разговаривать нормально. Чем же я заслужила эти ледяные тон и взгляд? Тем, что не рвусь спасать с ним рука об руку мир?!

– У нас тут вообще то приватная беседа, – решила я вмешаься, с вызовом глядя на мужчину.

– Тогда не буду мешать, Кук, – Кай пробежал по моему лицу равнодушным взглядом и, отвернувшись, прошел к столику в дальнем углу кафе.

– Уйдем отсюда? – я повернулась к Биллу, – пожалуйста.

Друг окинул меня внимательным взглядом и, видимо, сделал в своей голове какую-то пометку. Журналист, блин, вечно он что-то подмечает. Но отказывать мне он не стал. Как и задавать лишних вопросов.

– Всё, как ты хочешь, Ди.

Всю дорогу до дома я молчала, глядя в окно. Говорить не было желания. Да и, на самом деле – я не знала, о чем беседовать. В голове образовался полный вакуум. Но хоть «молоточки» меня покинули. И от похмелья остались лишь воспоминания. Уже подъезжая к моему дому, Билл все-таки решился нарушить молчание:

– Кук, а кто это был?

– Никто, – резко ответила я.

– Никто так никто, – легко согласился мужчина, – но этот никто очень тобой заинтересован.

Я фыркнула и решила, что разумнее будет промолчать. К чему комментировать бред?

– Я серьезно, Ди. Парень явно воспылал к тебе.

– Не смешно, Билл, – всё же не удержалась я, – Фергюссон – ледышка. И в любом случае – мне все равно. Он ничем не лучше других надутых самоуверенных ослов.

– Как скажешь, – пожал плечами Билл, останавливаясь у моего подъезда, – Спасибо за компанию.

– Тебе спасибо, что вытащил. Пока, Билл, – я выдавила из себя легкую улыбку и вышла из машины.

*****

Билл.

Проводив взглядом хрупкую фигурку подруги, я задумчиво хмыкнул. Услышав, как в спину мне сигналят другие машины, я еле слышно чертыхнулся и поспешно отъехал. М-да, район у Ди, конечно, был приличный, вот только парковаться у подъезда было запрещено. Приходилось моей девочке – в те редкие дни, когда я ее подвозил – выпрыгивать из машины на ходу.

На самом деле меня очень заинтересовал этот парень, Кай. За свои годы я научился неплохо разбираться в людях. И дело тут было не только и не столько в моей работе, сколько в банальной интуиции. Которой я научился доверять.

Но этот тип производил двоякое впечатление. Весь такой из себя самоуверенный, но было заметно, что он нервничал, когда разговаривал с Давиной. И еще этот взгляд…

Я отчетливо помнил эти ледяные глаза, которыми Кай буравил мою подругу. Но при этом что-то в самой глубине этих кусков льда пылало, как маленький огонек в самом центре айсберга.

«Фергюссон», – подумал я, делая пометку в воображаемой записной книжке, – «Нужно будет узнать побольше про этого парня».

И дело тут было вовсе не в ревности, как многие могли бы подумать. Нет – я никогда не ревновал Ди. Она была для меня кем-то вроде маленькой сестры. Хотя, со стороны могло выглядеть иначе. Я знал, что многие думают, глядя на нас – взрослый мужик, с пивным брюшком и уже начинающий лысеть (а думаете, для чего я отращиваю волосы и собираю их в узел на затылке?), который окрутил молоденькую наивную девчонку. Но это были мысли тех, кого эта самая «милая девочка» отшила.

Между нами никогда не было даже намека на романтику или – упаси Всевышний – интим. Нет, Давина всегда была для меня – и останется – только другом. И именно поэтому я должен следить за ней еще более пристально. Потому что баб в моей жизни будет еще много – я умел быть обаятельным. А вот ДИ у меня такая одна.

*****

Давина.

Вечер воскресенья я провела, предаваясь воспоминаниям. Растянувшись на диване, в трениках и бесформенной майке, положив на колени лоток с мороженым. Рядом лежал альбом с фотографиями, на полу валялся пульт от телевизора, который был включен на каком-то дурацком сериале. Я же на экран не обращала никакого внимания, а только лениво перелистывала тяжелые страницы, вспоминая свое детство. Сад, школьные годы, первые дни студенчества – все было на этих страницах. Становление от маленькой неуклюжей девочки с косичками до взрослой самоуверенной особы. Да, я та еще скромница.

Неожиданно мне резко захотелось поговорить с мамой. Набрав знакомый номер, я замерла, ожидая ответа.

– Алло, – раздался знакомый и самый любимый женский голос.

– Мам, это я, – улыбаясь, сказала я.

– Давина, малышка моя! – голос Дакоты Кук звенел от искренней радости, – Ты так давно не звонила! Забыла про своих стариков!

– Нет, мам, ну что ты, – я тут же принялась оправдываться, – Просто было очень много работы. Замоталась совсем.

– ну хорошо, – смягчилась мама, – Как твои дела? Когда приедешь в гости?

Откровенно говоря, ехать в пригород, в маленькую квартирку моих родителей у меня не было никакого желания. Но не говорить же это родной матери! Так можно и гнев богов на свою голову вызвать.

– Постараюсь выбраться в ближайшее время, – пообещала я в итоге, скрестив пальцы.

Дальше мы болтали о пустяках – ее делах, папе, моей работе. Но в какой-то момент, поддавшись внезапному порыву, я спросила:

– Мам, а у нас есть семейное древо?

– Конечно, – удивленно ответила моя родительница, – А почему ты интересуешься?

– Так просто – вдаваться в подробности мне не хотелось, – А оно у нас дома хранится?

– Ну да. Ты должна помнить его, ведь в школе у вас как-то было задание про семью.

О, точно. В памяти всплыло, как еще в начальной школе я негодовала, что у всех детей древо только до бабушек, а у меня по материнской линии ветви уходят чуть ли не в средневековье.

– Мам, а ты хорошо знаешь историю своей семьи? – осторожно поинтересовалась я.

– Ну, достаточно. Детка, что тебя так интересует?

– У нас есть корни в Исландии? – я невольно затаила дыхание в ожидании ответа.

– Насколько мне известно – нет.

Облегченный вздох сорвался с моих губ. Ну конечно, те трое были просто сумасшедшими. И, видимо, на минуту мне передалось их безумие. Раз я начала колебаться и, хотя бы делать предположения, что весь этот бред – правда.

– У нас корни в Греции, – продолжала тем временем моя мать, – Хотя, подожди, припоминаю, как мой дед рассказывал какую-то старую историю. Была в нашем роду одна особа. «Паршивая овца», как он ее называл.

– А что с ней было не так? – я напряглась в ожидании ответа.

– Она была… – мама помялась, подбирая слово, – Нехорошим человеком. Грабила магазины, взламывала дома. Семья отказалась от нее, и она уехала из страны. Ходили слухи, что подалась куда-то на Север. Может быть, даже и в Исландию.

– Мам, – я говорила еле слышно, – А ты не знаешь, как её звали?

– Нет, родная, – с ноткой сожаления ответила она мне, – Это ведь было так давно. И потом – тех, от кого семья отреклась, в древо не вписывают.

– Понятно. Спасибо, мам.

– Ой, да не за что. Дорогая, у тебя все хорошо? – заволновалась родительница, – Мне твой голос не очень нравится.

– Нет, мамуль, все в порядке, – я заставила себя улыбнуться в трубку, – Я побегу. Папе привет.

– Береги себя, родная. Мы тебя очень любим.

– И я вас, – в этот раз я улыбнулась уже искренне, – Пока мам.

– Пока, родная.

Положив трубку, я вздохнула. Выходит, эти психи в чем-то были правы. У меня действительно были родные в Греции, и одна из них подалась на Север. Это была женщина, и была она разбойницей.

– Бред, – вслух сказала я.

Ну и что с того, что они оказались правы? Еще неизвестно, как эта информация попала к этим трем. Может, они копали под меня?! Это вполне вероятно, если вспомнить, что одна из них – капитан полиции. Вот только зачем им всё это? Что за дурацкая игра. «Хотя…будто психам повод нужен!» – мысленно фыркнула я.

Я почти убедила себя, что все это – пустяки и не стоит моего внимания. Но, червячок сомнения уже шевелился внутри, заставляя думать о произошедшем снова и снова. Черт, похоже, я начинаю сходить с ума.