Текст книги "Босиком по времени"

Автор книги: Анастасия Крамар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

 Глава 6. Без вещей на выход

 Еще не до конца осознав, что произошло, Влад поднял перевернутый тазик и заглянул в него, как будто все пропавшие друзья могли каким-нибудь образом вместе там спрятаться. Толстый ворсистый ковер, на который пролилась достойная Нобелевской премии жидкость, тоже бесследно растворился. Паркет остался сухим, что очень обрадовало Влада: протек бы реактив на пол, еще, чего доброго, весь дом куда-то перенесся бы. А юный изобретатель еще на теоретической стадии изучил, что не реагирует «омут» из всей таблицы Менделеева только с алюминием. Из алюминиевого в квартире он нашел только таз, в котором и проводил свои эксперименты.

 Когда до горе-химика, наконец, дошло, что он натворил, Влад опустился на стул, тот самый, на котором несколько секунд назад стоял злополучный тазик, и обхватил голову руками. Чтобы «подсластить» ситуацию, в комнату тотчас же заглянула мама со словами «что-то у вас тут тихо стало».

 – Эй! Влад, а где все? – оторопела она, войдя. – Где ковер??!

 – А-а… все уже ушли, – заявил Влад и понял, что сморозил глупость.

 – Ушли? Еще только семь часов!

 – А… они в клуб ушли, – придумал Влад. – А я их сейчас догоню.

 Лариса Евгеньевна, наверное, забыла про исчезнувший ковер и взглянула на стол.

 – Надо же, и не съели ничего! Все почти нетронутое… а я столько наготовила! – запричитала она. – Ну, ладно, идите в клуб…

 Когда мама вышла, Влад с облегчением выдохнул и подумал, что надо бы сейчас пойти погулять где-нибудь часика хотя бы три-четыре для правдоподобности и заодно освежить мысли. О своем «омуте» родителям он пока не сообщал, но сейчас, в виду последних событий, для этого был явно не самый подходящий момент.

 – Влад, я не поняла! – прокричала мама с прихожей. – Как это они ушли, а обувь свою оставили? И куртки, – она снова вошла в гостиную и вопросительно посмотрела на сына.

 Пришлось опять выкручиваться.

 – Это у нас игра такая. Они босиком ушли, – брякнул Влад.

 Лариса Евгеньевна всплеснула руками.

 – Хорошая игра – в октябре босиком!

 – Здесь до клуба недалеко, – оправдывался новоявленный Нобелевский лауреат.

 – Ты тоже босиком пойдешь? – полюбопытствовала мама.

 – Ну да, – Влад вышел в коридор.

 – Эх, старая я стала, – вздохнула Лариса Евгеньевна, махнув рукой. – Не понимаю ваших развлечений.

 «Какая хорошая у меня мама, со всем соглашается», – промелькнуло в мыслях у Влада. Он ожидал, что его хорошая мама сейчас уйдет куда-нибудь на кухню, но не тут то было – она стояла и выжидательно на него смотрела. Пришлось Владу соответствовать придуманной им самим ахинеи. Бросив «пока», он вышел из квартиры – во избежание лишних вопросов, разумеется, босиком – и закрыл за собой дверь. И вот он стоял на холодной лестничной площадке и мысленно ругал себя за свою глупость и за глупость положения, в котором оказался. Стоять здесь так четыре часа Владу вовсе не улыбалось, и он уже подумывал о том, чтобы вернуться и объяснить все родителям, но вовремя осекся.  Узнай они об этой его выходке – и вовек Владу больше не видать своих исследований. Ему никогда не позволят брать в руки реактивы или что бы то ни было, а к каморке-«лаборатории» и близко не подпустят. А ведь ему еще предстоит выяснить, как его «омут» работает.

 Вся жидкость вылилась, но Влад мог изготовить новую. «Лишь бы только ребята живы-здоровы остались, – твердил он про себя. – А пока придется немножко подзакаляться. Не маячить же мне здесь до ночи!».

 Просидеть босиком в одной легкой рубашке, продуваемой не таким уж и легким октябрьским ветром, на лавочке в парке три часа подряд, да еще и когда на тебя палится каждый прохожий, кроме подслеповатой бабульки – удовольствие очень сомнительное. Первые полчаса Влад занимался тем, что пытался дозвониться до кого-нибудь из своих недавних гостей, что было тщетно, хоть он и набирал номер каждого, а затем еще и прошелся для верности по второму кругу. После этого фанат науки раздумывал над тем, как может работать его изобретение: какая-то закономерность все же должна была быть. Но она упорно не желала находиться! Сначала у Влада в голове родилось предположение: чем больше жидкости на объект попадет, тем дальше во времени он перенесется, но тут же гипотеза потащила за собой вопрос: а как жидкость «решает», в прошлое переносить или в будущее? И вообще, действительно ли она переносит во времени? Ведь все это предполагала только теория, на практике ничего такого доказано не было! Да, все предметы, которые Влад макал в «омут», исчезали, но куда исчезали? В какое-нибудь другое время или вообще вникуда? От этой мысли у Влада мороз пробежал по спине, и он изо всех сил пытался успокоиться, уверяя себя, что все рассчитал правильно.

 Когда юному химику наскучило обо всем этом думать, он снизошел до самого банального и низкоинтеллектуального развлечения – принялся убивать время игрой на мобилке. А между тем все темнело и темнело. Люди постепенно начинали расходиться, парк опустевал. Первыми ушли две девицы, сидевшие на скамейке напротив него, что-то увлеченно обсуждавшие и то и дело косившиеся на его босые ноги. Затем начали расходиться влюбленные парочки, и скоро Влад остался чуть ли не один во всем парке. Он взглянул на часы – 22.17. «В такое время в моем возрасте возвращаться с дискотеки рано, родители наверняка что-нибудь заподозрят, – удрученно подумал Влад. – Да и чтобы избежать лишних расспросов, желательно вернуться, когда все уже будут спать, так как нужно незаметно спрятать куда-нибудь одежду и обувь ребят. Получается, гулять мне нужно как минимум до полуночи». Становилось все холоднее, плюс к тому же одиночества в ночном парке Влад побаивался, ведь потренироваться на боксерской груше еще не успел. «Пойду, посижу у подъезда, старушки на скамейках уже давно разошлись спать», – решил он.

 От парка до его дома было метров сто пятьдесят, не больше. Он, стуча зубами, сел на скамейку у подъезда. В данный момент его волновали три вещи: как бы не заболеть, как бы не вышла сейчас мама или кто-нибудь из ее близких знакомых и, естественно, как он будет возвращать своих без вести пропавших друзей. Однако думать обо всем этом постоянно было утомительно, и Влад, взглянув на часы, показывающие без десяти одиннадцать, снова отдался мобильной стрелялке.

 К началу двенадцатого его сало клонить в сон. «У-у, завтра же в универ! – вспомнил он. – Я ведь совсем ничего не учил. Решено: завтра не пойду на пары, буду сидеть дома и колдовать над реактивами».

 С титаническим трудом отгоняя сон, Влад досидел-таки ровно до 00.00. «Эх, раз я свечи не задувал, то хоть сейчас желание загадаю», – подумал он, смотря на нолики. Желание задумано уже давно и, конечно, касается Киры… «А не важнее ли сейчас загадать, чтобы все ребята вернулись в целости и сохранности, – спохватился именинник, правда, уже вчерашний, и тут же посмеялся сам над собой: – Ну что за детский садик? Как будто от этого желания что-то зависит». Но все же для успокоения совести загадал про друзей.

 На цыпочках Влад пробрался на третий этаж, бесшумно отворил дверь и по выключенному везде свету убедился, что родители спят. Увидев проснувшегося Рэкса, Влад испугался, как бы он не залаял. Но Рэкс – пес умный, даже можно сказать, уже мудрый. Он ограничился только энергичным вилянием хвоста: понимал все-таки, что хозяева спят и будить их нельзя.

 Влад задумался, куда можно деть обувь и одежду ребят. А деть их требовалось в такое место, куда бы ни папа, ни, в особенности, мама никогда не заглянули. Можно было в лабораторию, но в той каморке и так развернуться негде. «Тогда в шкаф, – решил Влад. – Туда мама точно не заглянет. Не выдержит сопротивления вываливающихся на нее вещей».

 Он собрал в охапку все плащи и куртки, отнес их в комнату, затем ту же операцию проделал с обувью, убедился, насколько это было возможно в темноте, что ничего не забыл, достал с верхней полки своего шкафа постель, освободив таким образом место, и все это без разбору туда впихнул, поспешно захлопнув дверцу.

 Еще часов в одиннадцать он был уверен, что, как только попадет домой, немедленно займется реактивами. Но как бы ни был он неспокоен, а все же встал сегодня в полседьмого, и теперь мечтал об одном – завалиться на кровать. Свою мечту он мгновенно исполнил – лег прямо в одежде, не расстилая постель и не видя надобности, да и не помня совсем о том, что нужно завести будильник.

 – Влад! Вставай, ты же все на свете проспишь! Боже мой, даже не разделся… это ж во сколько вы вчера домой явились? – мамины слова дошли до Владового сознания где-то через минуту после того, как были произнесены. Добирались они долго, сквозь натянутое кое-как одеяло и крепкие объятия сна.

 – У нас сегодня первой пары нет, – проворчал Влад еще вчера приготовленный ответ.

 – Смотри, чтоб и вторую не проспал! Я на работу, – сказала мама и хлопнула дверью.

 «Так, значит, папа на работу уже ушел, – неповоротливо проворочалась мысль у Влада в голове. – Самое время работать над «омутом», – подумал он и провалился в сон. Когда проснулся, часы показывали без пяти восемь. Влад вскочил с кровати, понесся на кухню, хотел намазать маслом хлеб, но увидел в холодильнике оставшиеся со вчерашнего вечера бутерброды, водрузил два из них на тарелку и, не утруждая себя завариванием кофе, продолжил завтрак уже в лаборатории. Он еще раз пересмотрел сложнейшие уравнения реакций, которые в итоге производили уникальную жидкость, расщепляющую на мгновение тела на мельчайшие частицы и собирающую их уже в другом времени.

 Не представляя еще отчетливо для чего, Влад соорудил свою жидкость заново в том же алюминиевом тазике. Потом взял валявшуюся рядом без дела железку и окунул ее в зеленый раствор. Железка исчезла в его руках и оказалась почти на том же самом месте, где было до этого. Не ожидавший такого результата, Влад вначале оторопел, а потом задумался. «Значит, железка вернулась в прошлое, не в очень далекое, и ее положили на то же место. А если в прошлый раз ручка исчезала совсем, значит, она переносилась в будущее, – заключил юный химик и тут же сам опроверг свою мысль. – Хотя она могла оказаться и в каком-нибудь далеком прошлом.

 Настойчивый звонок в дверь прервал его мучительные раздумья. Сначала Влад испугался, но тут же успокоился: это не могут быть родители, так как у них всегда есть с собой ключи. А потом даже обрадовался: вдруг это его друзья каким-нибудь образом вернулись? Но радовался он недолго, только пока шел к входной двери. А прильнув к глазку, Влад растерялся: этого ему никак не приходило в голову ожидать.

 На пороге стояла мама Ани Алена Васильевна, которую он прекрасно узнал. Ее беспокойство понятно – дочь ушла из дома к Владу на день рождения, а домой вернуться не соизволила. Естественно и закономерно, что мама, не обнаружив утром своей дочки в постели или еще где либо и не сумев до нее дозвониться, подняла тревогу. «Не буду открывать, – решил Нобелевский лауреат. – Пусть думает, что Аня вчера вернулась поздно, а ушла, когда родители еще спали. А я, соответственно, тоже сейчас в универе». Но Алена Васильевна мысли читать не умела, тем более через дверь, и поэтому не знала, что ей следует думать. «Открыть, что ли, и сказать, что я заболел, а Анюта на парах?», – но эту мысль Влад сразу же отмел как неправдоподобную, вздохнул и зашагал в лабораторию, стараясь не обращать внимания на назойливый звук звонка.

 После второго часа тщетных усилий и ни к чему не приводящий раздумий Влад разозлился. Это был нонсенс: он смог изобрести машину времени, но не смог понять, как она работает!

 В результате его экспериментов с «омутом» безвозвратно исчезли две шариковые ручки, красный карандаш, пластиковая бутылка из-под кока-колы, заколка Лины и бутерброд с красной икрой, который Влад по неосторожности уронил в чудотворную жидкость. Он бился над своим изобретением и в переносном, и даже в прямом смысле слова, нервно постукивая руками по столешнице, а то и в порыве отчаяния головой. И только сейчас, спустя мучительные два часа к злому и усталому Владу наконец-таки пришла первая за все время разумная мысль – обратиться за помощью к профессору, преподавателю химии в медицинском университете, декану медико-биолого-химического факультета, академику Геннадию Аркадьевичу Галогенову. Уж он-то наверняка больше смыслит в химии, чем студент первого курса! И с «омутом» разберется в два счета. «И как я раньше до этого не додумался?» – ругал себя Влад, уже выпрыгивая из квартиры.

 Влад рассчитал, что в университет он попадет как раз к тому времени, когда закончится первая пара, а после первой пары в четверг у профессора Галогенова должно быть окно. Юный химик не ошибся: проделав на маршрутке двадцатиминутный путь к университету, в без малого одиннадцать он уже стоял перед дверью кабинета декана. Влад решительно постучал.

 – Войдите, – донесся из-за двери низкий, чуть хрипловатый голос академика. Потенциальный претендент на состояние дядюшки Нобеля не заставил себя ждать.

 Академик Галогенов был высоким статным мужчиной, или, скорее, господином, с черными бакенбардами и бородой, в очках и обязательно в строгом костюме. Посмотришь на него и сразу поймешь – академик. Однако в кабинете этого уважаемого человека царил беспорядок. Наверное, ученые в этом плане мало чем отличаются от творческих людей. Наука – это ведь тоже своего рода творчество.

 – Зеницкий? – профессор изобразил удивление. – Ну, здравствуйте. Проходите, присаживайтесь. Я как раз хочу задать вам с утра мучающий меня вопрос.

 – Да? Я тоже хочу задать вам несколько вопросов, Геннадий Аркадьевич, – сказал Влад и опустился в кресло перед профессором.

 – Вот как? – хмыкнул академик. – Разрешите мне все-таки поинтересоваться первым.

 Влад милостиво разрешил, подумав, что свои вопросы ему будет задать гораздо сложнее, так как он намучается с их формулировкой.

 – Потрудитесь объяснить, Владислав, почему сегодня ваша группа в полном составе отсутствовала на лекции? Кое-какие предположения у меня есть, так как я располагаю сведениями, что вчера вы с одногруппниками отмечали одну знаменательную дату. С прошедшим Вас, кстати, – Геннадий Аркадьевич улыбнулся, но глаза по-прежнему смотрели строго.

 «Блин! – пронеслось у Влада в голове. – Сегодня же первой парой химия была!».

 – Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Представляете, Геннадий Аркадьевич, я изобрел машину времени! – внушительно проговорил Влад. – Это достойно Нобелевской премии, не правда ли? – его глаза сверкнули, и он с воодушевлением продолжил. – Только это не машина, а жидкость. Я еще не до конца в ней разобрался, поэтому мне нужна ваша помощь. Но это не самое главное! Насчет отсутствия группы на лекции… дело в том, что Машка Свиридова подарила мне вчера котенка. Эта лохматая катастрофа игралась с моим псом, и они нечаянно перевернули тазик с «омутом времени». Раствор брызнул на моих друзей, и они все вместе с ковром исчезли в другом временном отрезке, или даже в разных отрезках. Я не изучил до конца принцип действия своего изобретения и не могу их вернуть, поэтому очень надеюсь на вашу помощь, профессор.

 Все время, пока Влад произносил свою речь, академик внимательно смотрел на него глазами болотного цвета сквозь тонкие стекла своих очков. После небольшой паузы он прокашлялся в кулак и сказал:

 – Не знаю насчет Нобелевской премии, но если бы в нашем университете проходил конкурс на самую оригинальную отмазку прогулявшего студента, то вы бы вне всяких сомнений победили.

 – Геннадий Аркадьевич, я серьезно! – возмутился Влад. Наверное, весь его внешний вид в этот момент выражал саму серьезность, потому что академик посмотрел на него еще внимательнее и пристальнее.

 – Простите, не могу не поинтересоваться, что вы вчера пили?

 – Шампанское, – наивно ответил Влад, не почувствовав подвоха.

 Профессор задумчиво хмыкнул.

 – И много?

 – Геннадий Аркадьевич, Вы что, думаете, что я неадекватен?! – воскликнул Влад, у которого внутри все заклокотало от праведного гнева. Профессор тоже слегка повысил голос:

 – Вы меня извините, Владислав, но все, что вы мне здесь рассказываете, по меньше мере неадекватно! А грубо говоря, это просто ересь! Вы якобы получили раствор, который каким-то образом вступает в реакцию со всем человеком!  Эту, по вашим словам, уникальную жидкость вы храните в самом обыкновенном тазике! Пес его опрокинул, и чудотворный омут обрызгал всех, кроме, почему-то, вас… или он признает своего изобретателя и не трогает его? – Галогенов явно не закончил, но Влад не дал ему перечислить все, что на его взгляд было неадекватным.

 – Да этот раствор не взаимодействует только с алюминием! Я не мог найти другого алюминиевого сосуда! И когда ребята разглядывали омут, я стоял дальше всех!

 Академик смерил своего студента унылым взглядом.

 – Не верите мне, да? – устало спросил далекий потомок Авогадро, хотя ответ и так был очевиден.

 – Ни на миллиграмм, – спокойно ответил декан.

 – Но как Вы тогда объясните исчезновение всей группы?

 – Как я объясню? – возмущенно переспросил Геннадий Аркадьевич. – Это Вы мне должны объяснить, Зеницкий, а не я Вам! И желательно поправдоподобней.

 – Я объяснил! Не виноват же я, что правда чаще всего совсем не похожа на правду. Если Вы не верите мне, поедемте со мной в лабораторию…

 – Ух ты! – не дал договорить профессор и расплылся в улыбке. – Не успел еще получить миллионы за свое открытие, прославиться, а уже обзавелся собственной лабораторией! Я пропустил, когда день дурака перенесли на 20 октября?.. Хватит с меня ваших сказок, Зеницкий, Андерсена Вам все равно не превзойти, высот Ломоносова не достичь и наследство Нобеля не получить! Во всяком случае, в ближайшее время, если будете так относиться к химии и так открыто демонстрировать своему преподавателю пробелы в ее знаниях! В общем, если Вы полагаете, что мне нечего делать, кроме как разъезжать по городу в вашей компании, то крупно ошибаетесь. Так что ступайте в свою лабораторию один, а у меня семинар.

 Влад с разочарованным выражением лица поднялся и зашагал к двери.

 – А я-то рассчитывал на вашу помощь, Геннадий Аркадиевич. А вам, оказывается, семинар важнее человеческих жизней, – в сердцах бросил он, обернувшись, и толкнул дверь. «Ну и хорошо, ни с кем премию и признание делить не придется», – мрачно подумал он.

Глава 7. Сделай то, не знаю что

 Аня с беспокойством смотрела, как Игорь затаскивает в гостиную сначала ее саму, еще пятнадцатилетнюю, в самом настоящем обмороке и укладывает на диван, потом – Влада в каком-то отрешенном ступоре и усаживает в кресло. После этого она услужливо протянула ему ватку и нашатырь со словами:

 – Давай я буду Влада в чувство приводить, а ты Аню… то есть меня. А то она как меня… себя увидит, опять сразу же в обморок грохнется.

 Игорь пожал плечами и поднес к носу Ани-младшей нашатырь, Аня же старшая занялась тем, что начала хлопать Влада по щекам.

 Голова у девушки кипела. Она смутно припоминала, что могла прийти к Владу с просьбой дать списать домашнее задание, ведь такое за все школьные годы бывало много раз, но о произошедшем дальше она не помнила ничего, а забыть такое нереально. И сейчас Анюта судорожно пыталась понять, что вообще происходит и как она может менять свое же прошлое.

 – Да кто так в чувство приводит? – вывел ее из раздумий подошедший Игорь. – Жестче надо, – и он принялся за дело сам. Понятно, что после двух Игоревых хлопков Влад уже пришел в себя окончательно.

 – Ну, ты, приятель, совсем уж хиленький, – укоризненно покачал головой Игорь. – Девчонка вон и то раньше тебя оклемалась. Не зря все-таки мы тебе боксерскую грушу подарили.

 Аня оглянулась на Аню. Ее младшее «я» сидело на диване и в полной растерянности хлопало ресницами.

 – А я всегда знала, что мне милировка пойдет, – пролепетала Аня-десятиклассница. – Ты моя сестра-близняшка, да? Тебя в роддоме украли?

 Аня-старшая фыркнула:

 – Придумаешь же! – но потом спохватилась: версия про сестру-близняшку звучала гораздо правдоподобнее, чем действительность.

 Игорь смотрел на двух Ань в недоумении.

 – Я чего-то запутался… и кто из них теперь моя девушка?

 Они сидели на кухне, но уже без чая: Аня, Игорь, Влад и Аня. Царило молчание, прерываемое только ритмичным стуком Игоревых пальцев по столешнице.

 – Может, кто-нибудь что-нибудь мне объяснит? – робко спросила «прошлая» Аня.

 Будущая вздохнула.

 – Понимаете, ребята, – обратилась она к Ане и Владу. – Через два года на День рождения Влада Машка подарит ему котенка.

 – Зачем мне котенок? – удивился Влад.

 – Не знаю, но Машка подарит.

 – А кто такая Машка?

 – Она будет с тобой в одной группе учиться.

 – Ух ты! А куда я поступлю? А она симпатичная? – оживился Влад, на что Аня рассерженно замахала руками.

 – Не перебивай меня! Так вот, ты изобретешь машину… точнее, омут времени, и принесешь нам показать, а котенок с твоим Рэксом будут играться и разольют твою бурду. Она обрызгает нас, и мы перенесемся во времени! Вот, – она выпалила все это на одном дыхании и в завершение добавила: – Так что не надо ставить свой омут на табуретку.

 – Окей, не буду, – быстро согласился Влад.

 Пару секунд Аня в выжидательном молчании сидела, а затем нетерпеливо стукнула ладошкой по столу.

 – И?!

 – Что? – не понял Влад.

 – Почему мы не возвращаемся в наше время?

 – А что, должны?

 Аня вздохнула. Она сама запуталась.

 – По идее да. Ты ведь теперь знаешь про реактив и не поставишь его на табуретку. То есть, наше прошлое поменялось, а, соответственно, и будущее, так что мы никак не можем быть здесь, потому что твой, Влад, реактив на нас не попал!

 – Я вообще не понял, что ты сейчас сказала, – мрачно констатировал Влад. Стукнул кулаком по столу и добавил: – И, хоть убейте меня, но я никак не могу понять, что здесь сейчас происходит! Как такое вообще может быть?!

 – Влад… а объясни мне, пожалуйста, зачем ты изо дня в день работаешь над машиной, которая переносит во времени, если не веришь, что такое вообще возможно?

 Юный изобретатель замешкался и почесал затылок. Но решил особо не утруждать себя постижением этой замысловатой истины и перевел разговор на другую тему:

 – Скоро Линка придет. И когда она увидит вас двух… – он кивнул на Ань и не стал продолжать свою мысль. – Так что, Аня, которая школьница, бери у меня тетрадку по физике и переписывай, сколько хочешь, – Влад встал, быстро сбегал в комнату и принес толстую, чуть потрепанную тетрадь.

 – Все-все, поняла, ухожу, – сказала Аня-младшая, выхватила тетрадку и скрылась, напоследок бросив: – Спасибо!

 Влад снова сел за стол и внимательно посмотрел на друзей. Теперь у него уже не оставалось сомнений в том, что он видит перед собой гостей из будущего. Игорь сидел и задумчиво смотрел в одну точку, не прекращая постукивать пальцами по столу.

 – И как нам теперь вернуться обратно? – спросила Аня.

 – Знаешь, что, приятель, раз уж мы по твоей вине в таком дурацком положении оказались, то иди давай и варгань свой омут, – с упреком обратился к нему Игорь.

 Влад развел руками:

 – Да я вообще не представляю, о чем вы говорите!

 – Просто пропусти два этапа в изобретении своей машины, – подсказала Аня. – Не нужно ломать голову над механической, как ты выразился, штукенцией и над машиной с двигателем, а сразу приступай к химическому реактиву.

 На несколько мгновений воцарилось молчание. Только монотонно тикали стрелки на часах, отмеряя по секундам уже прошедшее время. Влад шумно вздохнул.

 – Ну ладно. Пойдемте со мной в лабораторию, будете помогать, чем сможете.

 В так называемой «лаборатории» царила так называемая «рабочая обстановка», то есть бардак был еще безнадежней, чем в самой комнате Влада. Обычно беспорядок бывает у творческих людей, у же точных и расчетливых полагается соблюдать порядок – так, во всяком случае, утверждают психологи. Но Влад Зеницкий это суждение полностью собой опровергал: склад ума он имел исключительно математический, бардак же самый что ни на есть гуманитарный.

 Посреди каморки без окон прямо на полу располагалось какое-то бесформенное устройство – это и была машина времени в виде «механической штукенции». У стенки скромно ютился стол с двумя задвинутыми стульчиками, а над ним без особой аккуратности к стене было приделано нечто прямоугольное, долженствующее служить шкафом. Противоположную стену занимали тумбочки, шухлядки и полки, на которых можно было увидеть все, что угодно, начиная от книг и заканчивая канистрой с бензином. Третья стена была увешана портретами великих ученых во главе с высунувшим язык Эйнштейном. На них была возложена миссия вдохновлять юного, подающего надежды изобретателя на великие открытия.

 Пока Аня с Игорем осматривали место, в которое творческий математик их еще никогда не пускал, Влад открыл настенный шкафчик и принялся изучать его содержимое.

 – У меня и реактивов-то почти нет, – заключил он безнадежным голосом. – Какая эта жидкость хотя бы была?

 – Зеленая, – с готовностью ответила Аня. – Ядовито-зеленая.

 Влад разочарованно крякнул. Это ему ровным счетом ни о чем не говорило.

 – Ладно. А где я ее хранил? То есть, буду хранить?

 – В тазике.

 Горе-изобретатель округлил глаза:

 – В тазике? Я что, больной, хранить такую жидкость в тазике?

 Игорь ухмыльнулся:

 – Видимо, да.

 Влад хотел обидеться. Он вовсе не считал себя виноватым за то, чего еще даже не сделал, а сделает только через два года. Но обижаться ему показалось все-таки глупым, и он передумал.

 – Если я хранил ее в тазике, на это должна быть какая-нибудь причина, – рассуждал он. – Это все, что вы можете сказать о моей жидкости?

 – Все. Она ядовито-зеленого цвета, хранится в тазике, и все предметы, на которые она попадает, переносятся во времени, – подытожила Аня.

 – А еще ты понятия не имеешь, как она работает, – с тенью насмешки добавил Игорь, но Влад пропустил это высказывание мимо ушей. Глаза его загорелись.

 – Постойте-постойте… она переносит все предметы, но сам тазик не переносится… а из чего сделан тазик?

 Игорь пожал плечами.

 – А мы откуда знаем? Из алюминия, наверное.

 Влад победным жестом поднял палец вверх:

 – Ага! Значит, на алюминий эта штука не действует.

 Но на этом его размышления зашли в тупик.

 – Алюминий у нас трехвалентный… – попытался Влад хоть как-то вывести их на путь истинный.

 Аня фыркнула:

 – Гениальное открытие! Достойное лауреата Нобелевской премии в области химии.

 Влад возмутился:

 – Я сейчас не знаю и половины того, что буду знать через два года. Мне ведь еще изучать химию в школе и немного в университете… кстати, а куда я поступлю?

 Аня растерялась:

 – Я не уверена, что тебе можно рассказывать, это все-таки твое будущее…

 – Да в мед мы все втроем поступим, как и хотели, – перебил ее простодушный Игорь, на что Аня ответила ему недовольным взглядом. – Но ты не отвлекайся, а думай, как нас обратно вернуть, – посерьезнел он.

 Влад устало вздохнул и плюхнулся на стул. От всех этих событий у него голова шла кругом и в таком состоянии отказывалась даже адекватно воспринимать реальность, не то что омут времени изобретать.

 – По-моему, мои старания ни к чему не приведут. Тот будущий Влад вас сюда забросил, он и вернет, нужно всего лишь немного подождать. Я очень хочу вам помочь, но, при всем моем желании, у меня вряд ли что-то получится. А у того Влада намного больше знаний, и он друзей в беде не бросит, так что наверняка скоро найдет способ исправить свою ошибку.

 – Не факт, – хмыкнул Игорь. – Поверь, ты хоть и повзрослел на два года, но умнее не стал.   Так что куковать нам здесь, как говорит моя мама, до новых веников…

 Судя по выражению лица Влада, он опять подавил в себе желание обидеться, а подавив, продолжил рассуждать:

 – Это во-первых. А во-вторых, у меня совсем нет реактивов.

 – Кто дома? Влад! – услышали ребята приглушенный девичий голос из коридора.

 – Это Линка, – удрученно вздохнул Влад, хотя все уже и так поняли. – Давайте не отвечать, пусть думает, что никого нет дома. Полчаса посидим тихо, а потом она в свой конный клуб уйдет.

 Но Лина бесцеремонно разрушила его план, настежь распахнув дверь лаборатории.

 – Вот вы где! – воскликнула она и замерла, высоко вскинув брови и округлив глаза. – Ухтышка! Ребята, когда вы успели так измениться? Ань, тебе очень классно с милированием! И сарафанчик новый – просто прелесть… Боже мой, ты, кажется, выше ростом стала! А Игорь вроде окреп, возмужал… – изумленно тараторила она.

 – Так два года же прошло, – расплылся в улыбке возмужавший Игорь. Аня сердито  наступила ему на ногу.

 – В смысле? – не поняла Лина.

 – В переносном. Лин, иди, занимайся своими делами, – быстро сказал Влад.

 Четырнадцатилетняя Лина надула губки, командный тон брата возмутил ее.

 – Вот возьму и не пойду! Что вы вообще здесь делаете?

 – Машину времени изобретаем, – гордо ответил Игорь. Аня еле сдержалась, чтобы не придушить своего не в меру и не в тему болтливого парня.

 – А-а, ну тогда мне будет неинтересно, – разочарованно протянула Лина. – Влад меня этой своей машиной уже задолбал.

 И она ушла, не закрыв за собой дверь. Тут же в лабораторию влетела Лидка, которую, видимо, Лина выпустила на свободу. Радостно чирикая, маленькая попугаиха подлетела к Владу и обосновалась у него на плече.

 – Влад, вы следите за Лидкой повнимательнее, – у Ани мелькнула мысль, что сейчас можно все исправить и оставить птичку живой и невредимой. – Особенно в мае следующего года, числах в двадцатых. Из клетки не выпускайте.

 Влад недоуменно на нее посмотрел:

 – Почему?

 – Ее Васька сожрет, – пояснил Игорь.

 Испуганный возглас юного изобретателя перекричала сестрица:

 – Всем пока, я побежала к лошадкам! – Лина хлопнула входной дверью.

 – Ну, а мы вернемся к нашим баранам, – с ухмылкой объявил Игорь. – Влад, ты чего-нибудь надумал?

 Влад не ответил. Он выдвинул ящик стола и, пошарив в тамошнем бардаке, извлек красный блокнот. Открыв его на последней странице, принялся что-то писать.

 – Что ты делаешь? – Аня села на стул и с любопытством придвинулась к Владу, Игорь, до этого подпиравший стенку, тоже подошел и наклонился над столом.

 – Записываю вещества, которые в нормальных условиях не взаимодействуют  с алюминием. Помогайте мне. Вода, азот, бор, сера…

 – Металлы, – с видом великого ученого выдал Игорь.

 Влад застыл с ручкой в руках.

 – Ага. Из металлов я сварганил жидкость.

 Аня задумалась.

 – А, может, и правда? Из расплавленных металлов, – предположила она.

 Будущий обладатель Нобелевской премии невесело фыркнул:

 – И окатил вас расплавленными металлами! И они с вами в реакцию вступили! Это же бред… слушайте, а у вас точно больше никакой информации про «омут времени» нет? – буквально взвыл юный ученый. – Может, я вам там, в будущем рассказывал что-то, а вы забыли?