Текст книги "Босиком по времени"

Автор книги: Анастасия Крамар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18. Машина времени старого образца

 Лина всегда наивно полагала, что излишней болтливостью страдают только женщины. Но когда она познакомилась с Вовкой Ержовым, теория сразу же потерпела крах.

 Пока ее неунывающий приятель сводил своей болтовней графа Лебедева с ума, Лина сидела и задумчиво разглядывала жар-птиц на ковре. Как будто в девятнадцатом веке в гостях у графа больше смотреть не на что! Но ковер, когда-то спокойно лежавший в гостиной ее дома, почему-то не отпускал мысли и не давал девушке отвлечься. Какая-то туманная догадка витала совсем рядом в воздухе, но Лина все никак не могла ее поймать.

 – Как ты сказал? Хай-вай? – переспросил Александр своего разговорчивого собеседника.

 – Вай-фай! – нетерпеливо поправил его Вовка и с гордостью за двадцать первый век, будто все достижения науки и техники были его собственными заслугами, продолжил: – Беспроводной интернет. Вот представь: сидишь ты в своей комнате и в режиме он-лайн переписываешься с какой-нибудь заокеанской королевной…

 – Это сверхскоростная почта?

 – Ну не от руки же переписываешься! – Вовка на эмоциях вскочил со скамейки и активно жестикулировал. – Кому я только что про компьютер и интернет рассказывал, ты что, все забыл уже?

 Лина устало подняла взгляд на своего приятеля:

 – Ты бы еще рассказал графу, как Windows переустанавливать.

 – Думаешь, стоит? – с самым серьезным видом спросил Вовка. Лина только вздохнула. В этот момент она поймала на себе взгляд травянисто-зеленых глаз графа и поспешно вернулась к разглядыванию ковра. Солнце выглянуло из-за пушистого клочка водяной пары и послало в окно беседки пучок своих теплых лучей. Жар-птицы под ними засветились и слово ожили, вот только крыло одной по-прежнему оставалось тусклым, да еще и приобрело странный зеленоватый оттенок. Приглядевшись, Лина заметила на том месте не до конца высохшее пятно.

 – Вов, – перебила она своего болтливого друга, пока тот не углубился в подробности, рассказывая Александру, чем i-Pod отличается от i-Pad’а. – Смотри, – Лина пододвинулась ближе и указала ему на жар-птицу с «поврежденным» крылом. – Это же остатки «омута времени»!

 – Да ладно? – Вовка недоверчиво покосился на ковер. – Может, его просто Машкин подарок пометил?

 Лина не обратила внимания на его слова.

 – А что, если мы прикоснемся? Наверное, вернемся домой?

 – С чего ты взяла? – скептически посмотрел на нее Вовка.

 – Мне так кажется, – пожала плечами Лина.

 – Убойный аргумент, – хохотнул Ержов. – Ну давай попробуем. На счет три… – он потянулся к жар-птице, но Лина перехватила его руку:

 – Подожди.

 Она чувствовала, что не может так просто все бросить. Конечно же, нужно попрощаться.

 Со скромной и обворожительной улыбкой Лина обратилась к графу:

 – Александр, спасибо Вам за теплый прием. Мне жаль, что мы больше никогда не сможем увидеться.

 Молодой граф улыбнулся в ответ.

 – Я счастлив, что мы познакомились, Ангелина. Спасибо за незабываемый вечер, – с этими словами он приподнялся и галантно поцеловал ее руку. Лина почувствовала себя принцессой. «Вот теперь точно не хочу возвращаться!» – кричало все в ней. Глаза цвета весны не отпускали ее взгляд.

 – Я вам не мешаю? – тактично поинтересовался Вовка. – Лин, ты, кажется, хотела домой.

 Ангелина поспешно стерла с лица глуповато-счастливое, как ей самой казалось, выражение.

 – Прощайте, Александр, – пробормотала она, стараясь больше не смотреть на своего несостоявшегося жениха и отгоняя подальше понимание того, что расстается с ним навсегда.

 – Пока, Санек, – в свою очередь попрощался Вовка. – Раз… два… три! – отсчитал он и одновременно с Линой коснулся ладонью крыла жар-птицы.

 Ворсинки были влажными на ощупь. Больше никаких новых ощущений ни Лина, ни Вова не испытали.

 – И снова здравствуйте! – весело воскликнул Ержов. Похоже, происходящее казалось ему забавным. Интересно, что-нибудь вообще может его расстроить?

 – Я, если честно, был уверен, что у вас ничего не получится, – признался Александр. – Пойдемте, я лучше покажу вам поместье, – поспешно добавил он, пока Вова не продолжил свой доклад о научно-технической революции. Но тот неожиданно оживился:

 – Пошли! Интересно же, как графья живут.

 – А ковер? Это наша единственная связь с будущим, – напомнила Лина.

 – И что ты собираешься с ним делать?

 – Не знаю. Но когда жидкость испарится, мы потеряем последний шанс вернуться домой.

 – А на своего братца ты, значит, уже никаких надежд не возлагаешь? Он во всем виноват, пусть сам и разбирается!

 – Если хотите, ковер можно отнести в погреб, чтобы он не так быстро высох, – прервал их дискуссию Александр.

 – Между прочим, неплохая идея, – немного подумав, одобрила Лина. –  А мы пока подумаем, как его можно использовать.

 – Не вижу смысла просто тянуть время. А, ладно, делайте, как знаете, – махнул рукой Вовка.

 Александр велел прислуге отнести ковер Зеницких в погреб. На него покосились с подозрением, но приказание выполнили. А сам граф тем временем повел Вовку и Лину к поместью, чтобы с гордостью продемонстрировать жителям однообразных коробчатых  кирпичных строений настоящий шедевр архитектуры и дизайна.

 Мебель была старинной даже для девятнадцатого века, ведь дом переходил по наследству и его интерьер сохранял в себе отпечатки каждого поколения. Лине казалось, что она в музее, где нельзя ни к чему притрагиваться, а можно только смотреть и восхищаться. А Вовка, наоборот, считал своим долгом взять в руки или хотя бы пощупать все, что попадалось на глаза. Он даже попросил разрешения взять с собой какой-нибудь сувенир, если, конечно, будет возможность вернуться в 2011 год. Александр предложил им выбрать какую угодно статуэтку или безделицу из его комнаты.

 Винтовые лестницы с балюстрадами, искусная лепнина, позолота, роскошные ковры, скатерти на столах, вазы из дорогого стекла, мебель с замысловатой резьбой, канделябры… Один из залов полностью занимала собой картинная галерея. Лина, к своему стыду, очень плохо разбиралась в живописи, поэтому не могла сказать, чьи произведения здесь радовали глаз, и уж тем более, оригиналы это или копии. Большинство работ было написано масляными красками, и девушка пришла в восторг, разглядывая их.

 Следующей комнатой была библиотека. Пока Александр хвастался ценными и редкими томами, Вовка то и дело со скучающим видом зевал, а минут через пятнадцать и вовсе не выдержал:

 – Можно я без гида прогуляюсь? И пофотографирую немного. Тут же съемка бесплатная?

 – Да иди уже, – милостиво разрешила ему Лина. Они с графом остались наедине. Александр захлопнул собрание сонетов Шекспира.

 – Я вижу, тебе тоже не особо интересно? – не дожидаясь ответа, он поставил книгу на полку и с улыбкой посмотрел на Лину. – Помнится, ты хотела себе бальное платье? Пойдем, – он, забыв про этикет и всякие там правила приличия, взял Ангелину за руку и потянул за собой.

 – А твоя сестра не будет против? – решила уточнить Лина, пока Александр шнуровал ей корсет.

 – Не знаю, – пожал плечами граф. – Она сейчас в Петербурге… Не туго?

 – Нет, отлично, – заверила его Лина. Платье ей очень нравилось, как можно было судить по восторженному выражению лица. Васильковое, под цвет глаз, оно шло ей как нельзя лучше, и хоть Лина не видела себя в зеркало, чувствовала, что выглядит впечатляюще. На пышной шелестящей юбке золотистой нитью были вышиты цветы. В довершение образа Лина взяла в руки веер, удачно гармонирующий с платьем.

 Когда превращение среднестатистической школьницы в изысканную аристократку завершилось, Александр развернул ее к себе и долго не отводил глаз.

 – Ты прекрасна, – он произнес не как комплимент, а словно констатирую факт. Смущенная Лина засмеялась:

 – Спасибо.

 – Правда, девушки у нас редко выходят в свет с распущенными волосами.

 – И, наверное, еще реже с растрепанными волосами. Я не расчесывалась со вчерашнего дня, – призналась Лина, стараясь поправить остатки своей прически. Накрученные ко Дню рождения Влада волосы уже почти выпрямились, и лак сильной фиксации теперь мало чем помогал, разве что придавал волосам неприятной твердости и липкости.

 – Ты выглядишь потрясающе, – успокоил девушку Александр. Лина снова улыбнулась и отвела взгляд. В комнате юной графини Лебедевой, где они сейчас находились, у стены, рядом с кроватью, стоял и скучал накрытый крышкой рояль.

 – Ты умеешь играть? – спросила Лина, желая перевести тему ее внешности на какую-нибудь другую. Теперь уже рассмеялся Александр.

 – Во всяком случае, если бы меня по ошибке приняли за музыканта, я бы не растерялся, – с этими словами граф подошел к старинному инструменту, провел ладонью по полированной поверхности и бережно поднял крышку. – А если честно, не очень. Знаю всего несколько мелодий. Музицирование – это для девушек.

 – Ага, но все самые знаменитые композиторы почему-то мужчины, – заметила Лина. Пока она с ужасом вспоминала, как звучала ее, с позволения сказать, музыка и представляла, что о ней подумали гости, граф сел за инструмент и легонько провел пальцами по фортепианной зебре. Рояль отозвался вереницей звуков, от тяжелых и грозных до игривых и нежных. А затем Александр начал играть. Сначала плавно, а потом быстрее, ловко и непринужденно перебирал пальцами по клавишам, и с них послушно слетали легкие звонкие нотки на ненавязчивом фоне других, тихих, низких и спокойных.

   – Постарайся хорошо запомнить эту мелодию, – сказал он, не прерывая игры.

 – Зачем?

 – Узнаешь, – загадочно ответил граф.

 Музыка свободно переливалась, меняя стремительный темп на медленный и обратно, как будто качалась на волнах. Александр играл что-то из классики, но Лина не могла вспомнить, слышала когда-нибудь эту композицию или нет. Сейчас она звучала по-особенному, навевала атмосферу романтики.

 Когда стих последний аккорд, Лина все еще слышала переливы этого нежного вальса в своем воображении.

 – Теперь пойдем, – Александр снова повел ее за собой. Поблуждав по коридорам, они оказались в просторном светлом зале с колоннами.

 – Это здесь мы вчера танцевали? – догадалась Лина. Без столпотворения аристократов в пестрых нарядах узнать бальный зал было труднее.

 – Да. И здесь же потанцуем сегодня. Разрешите пригласить Вас? – Александр с улыбкой поклонился и галантным графским жестом подал руку своей спутнице, а затем закружил ее в вальсе. Музыка до сих пор играла, но только для них двоих, больше никто не смог бы ее услышать.

 – Наверное, со стороны мы выглядим, как сумасшедшие, – засмеялась Лина. – А как называется эта мелодия?

 – Шопен. Вальс номер десять.

 – Вальс номер десять? Какое оригинальное и красиво название, – еще больше развеселилась Лина. Фортепианная композиция Шопена звучала в ее воображении так же отчетливо, как только что в реальности, а граф уверенно вел в этом волшебном танце, слыша то же самое. На какое-то время Лина забыла обо всем на свете и порхала, не чувствуя под ногами земли. Но тут противный внутренний голос как назло счел нужным напомнить, что она танцует с помолвленным мужчиной, причем вовсе не на правах невесты.

 – Ты женишься на «заморской» княжне? – этот вопрос сейчас почему-то волновал ее больше всего, даже проблема с возвращением домой отступила на второй план.

 Александр скривился.

 – Конечно, нет! Я же говорил, что убегу куда-нибудь. Ты со мной?

 Этого вопроса Лина ожидала меньше всего. Она даже оступилась и упала бы, если бы граф ее не удержал.

 – Или ты хочешь вернуться? – спросил он, посерьезнев. Лина растерялась.

 – Я… не знаю. Там мой дом, семья, друзья, школа. Я не могу представить, как буду без всего этого жить.

 «И тем более не могу представить, как буду жить со всем этим, но без тебя», – подумала Лина, но вслух, естественно, не сказала. И тут ей в голову пришла гениальная мысль, но Александр опередил Лину и озвучил ее первым:

 – В таком случае я сбегу туда, где меня точно никто не найдет. В двадцать первый век. Ты же примешь гостя?

 – Конечно! – воскликнула Лина, сначала даже не поверив своим ушам. Александр на радостях приподнял свою хрупкую партнершу за талию и закружил. Лина взвизгнула, а затем звонко рассмеялась. Вот оно, счастье! В прямом смысле слова головокружительное. И хоть ни она, ни граф даже примерно не представляли, как будут «сбегать в двадцать первый век», на душе было очень легко и приятно.

 Насмеявшись, Александр поставил ее, но из объятий не выпустил и оказался так близко, что Лина слышала и ощущала на себе его теплое дыхание. Она ничего не могла и не хотела замечать, кроме гипнотизирующих зеленых глаз, а в следующий момент не видела даже их, чувствуя только вкус его губ. Поцелуй длился всего мгновение, но это мгновение стало самым сладким за все время, которое Лина себя помнила.

 В следующий момент девушка отстранилась, напуганная женским криком:

 – Изыди! Изыди! Сгинь, нечистая сила! Демон!

 Тем же тоном отозвался Вовка:

 – Помогите! Она сумасшедшая!!!

 Лина и Александр обернулись на эти возгласы. В зал пулей влетел Вовка, подбежал к графу, схватил его за плечи и спрятался за спиной со словами:

 – Санек, спаси меня от этой бешеной бабки!

 Следом за Вовой, умеющим всегда появляться в нужное время в нужном месте, шурша юбками, вошла женщина почтенного возраста. Цветастая шаль, некогда темные, а теперь почти полностью седые волосы, черные глаза – все это придавало ей сходства с цыганкой.

 – Это моя бабушка, – удивившись, объяснил Александр. – Аглая Митрофановна.

 – Очень приятно, – с явным сарказмом отозвался Вовка из-за спины графа.

 «Наверное, мне сейчас нужно сделать реверанс», – подумала Лина, глядя на старую графиню, и поклонилась. Но Аглая Митрофановна не оценила ее вежливости.

 – Она тоже! – воскликнула бабушка, взглядом указывая на Лину. – Они оба чужаки! Не из нашего мира!

 Лина переглянулась с Александром. Она уже начинала сомневаться в адекватности его бабушки.

 – Ну что Вы опять придумываете? – с улыбкой обратился граф к Аглае Митрофановне и сделал  шаг ей навстречу, но тут застыл и мгновенно переменился в лице, как будто вдруг что-то понял. – Они ведь и правда из другого мира… но вовсе не опасные. Наоборот, им нужна помощь.

 Вовка тем временем с любопытством высунулся из-за спины Александра. Аглая смерила «чужака» подозрительным взглядом. Лина подскочила к графу и зашептала ему а ухо:

 – Ты что? Никому нельзя рассказывать, что мы из будущего!

 – Не беспокойся, моя бабушка умеет хранить секреты. Она колдунья и, наверное, сможет отправить нас в твое время.

 У Лины на мгновение пропал дар речи.

 – Кто? Колдунья? Неужели ты действительно в это веришь?

 – Раньше не верил. Но в то, что я встречу пришельцев из двадцать первого века, я бы тоже ни за что не поверил,  если бы не видел вас своими глазами.

 – Это другое! Путешествия во времени можно объяснить с научной точки зрения. Это никакая не магия, а изобретение моего брата.

 – Что здесь происходит? – не выдержала «колдунья», наблюдая за этим перешептыванием.

 – Я могу Вас кое о чем попросить? – в свою очередь поинтересовался Александр, позвал слуг и велел им принести ковер из погреба. Лина не хотела верить в происходящее. Она не могла даже представить, к каким последствиям все это может привести. Наверняка если бы два столетия назад люди узнали о возможности путешествовать во времени, настоящее было бы совсем другим…

 Комнатка, в которую Аглая пригласила своего внука вместе с новыми знакомыми, располагалась в таком месте, что отыскать ее без проводника было практически невозможно. Наверное, старая колдунья никого раньше сюда не пускала.

 Завешенные окна создавали полумрак, многострадальный ковер с жар-птицами окружали шесть незажженных свечей, в воздухе витал своеобразный запах трав, а сама Аглая с горящими энтузиазмом глазами листала старую потрепанную книгу.

 – Мне никогда не доводилось сталкиваться с чем-то подобным. Но я попробую найти подходящее заклинание, – бормотала она.

 Лина обвела взглядом присутствующих, пытаясь понять, есть ли среди них адекватные люди. Вся эта ведьмовская атрибутика казалась ей глупой и бессмысленной, но Александр, похоже, так не считал. Куда причислить Вовку, Лина пока точно для себя не определила. Судя по скептической ухмылке на его лице, в манипуляции старухи он не очень-то и верил, но, судя по всем поступкам, которые парень совершал до этого момента, его нельзя было назвать здравомыслящим человеком в принципе. Вот и получалось, что Лина единственная нормальная в этой комнате, что не особо ее утешило.

 Если верить словам Александра, его бабушка – потомственная ворожея. Аглая помогала всем, кто к ней обращался, предсказывала будущее и даже исцеляла от страшных болезней. Раньше граф только посмеивался над этим, списывая все на совпадения или внушение, но теперь, как он выразился, переменил свои представления о реальном и нереальном.

 – Магия и наука несовместимы, – полушепотом пыталась доказать ему Лина. – Это вообще два противоположных понятия! Наука существует, а магия – нет.

 – Сейчас мы все увидим, – примирительно сказал Александр, наблюдая за действиями Аглаи. Она растирала в порошок колдовские травы, из-за чего пахнуть стало еще более резко, но приятно.

 – Вы бы еще ставки сделали, – вмешался Вовка. Лина не успела ничего ответить: ворожея наделила ее почетной миссией зажигать свечи. Ержов с глубокомысленным видом принялся махать руками в сторону ковра, приговаривая:

 – Абракадабра! Вингардиум левиосса! Коверус самолетус!

 – У меня где-то было зелье, способное сковать язык и навсегда сделать человека немым, – как бы между прочим заметила Аглая. Вовка намек понял. Хоть он и не верил в эти «чары-бары», все же предпочел замолчать. Ему тоже нашлось поручение – написать на клочке бумаги дату и время прибытия.

 – Я закончила, – объявила Лина. – Что теперь?

 Старая графиня задумчиво посмотрела на зажженные свечи, затем буквально просверлила взглядом свою помощницу и сказала:

 – Теперь туши.

 – Что? – возмущенно выдохнула девушка.

 – Тебе нельзя было это поручать, потому что ты не веришь, – объяснила Аглая. – Да и зажигать надо было по часовой стрелке, а не против. Я все сделаю сама.

 – Да пожалуйста, – фыркнула Лина, с силой задула свечи и вернулась на свое прежнее место. Они с Александром сидели прямо на полу, поджав под себя ноги, так как единственный в комнатке стул занимала сама колдунья. К аромату трав примешался запах дыма и расплавленного воска.

 Когда часы на Вовкином мобильном показывали без двадцати минут шесть, все было готово к таинственному магическому обряду.

 – Садитесь на ковер, – велела Аглая. Вовка запрыгнул в круг из свечей первым. Уверенная, что из этой затеи ничего не выйдет, Лина нехотя последовала за ним.

 – Ты-то куда? – к большому удивлению старой колдуньи, Александр тоже вошел в сооруженный ею круг.

 – С ними. Я оставил родителям и сестре записку, но Вы тоже передайте, пожалуйста, им мои извинения и прощания.

 – Не успею. Очень скоро ты вернешься обратно, – пророчески изрекла Аглая, хитро сузив глаза. – Приступим, – она встала из-за стола, держа в руках мисочку с травяным порошком, и прошлась по кругу, всыпая в каждую свечу по щепотке. При этом ведьма что-то неразборчиво нашептывала. Лина не удержалась и фыркнула, но черные глаза колдуньи ответили ей таким взглядом, что девушка даже испугалась. «Хоть бы порчу никакую не навела», – опасливо подумала она, готовая уже поверить во что угодно.

 Аглая взяла со стола сложенный пополам листочек и легким движением руки подбросила его вверх. Каким-то образом бумажка оказалась ровно по центру круга, и к ней, как по команде, взвились яркие языки пламени ото всех шести свечей, заставив Лину вздрогнуть от неожиданности. Листочек вспыхнул и исчез, а пламя образовало над ребятами полупрозрачный купол. Ковер начал медленно подниматься вверх.

 – Неужели это действительно сейчас происходит? – изумленно прошептала Лина. – Наверное, меня больше ничто не сможет удивить.

 – Поверь, сможет, – так же тихо возразил граф. Лина запрокинула голову и с ужасом заметила, что приближается к верхней части купола и сейчас коснется огня. Но запаниковать не успела: Александр обхватил ее за плечи и поцеловал.

Глава 19. Ящеротазовый и крючконосый

 Сырость и темноту подземелья усугублял мрачный вид Ромки и влажные ресницы Лили, которая уже успела выплакать все слезы, но веселее от этого не стала. Вся троица сидела на земле за неимением лучшего варианта. Рома выцарапывал что-то на стене острым углом найденного здесь камня, Лина просто вперила взгляд вникуда. Судя по выражению лица Даши, она единственная еще думала, что жизнь продолжается. И сама пыталась развеселить товарищей по несчастью. Правда, весьма своеобразным способом.

 – Кто поставит на то, что нас сожрут динозавры? – спросила она. Ответом ей было молчание. – Кто считает, что нас убьют эти желтоглазые гуманоиды? – снова тишина. – Может, кто-нибудь поставит, что мы умрем здесь от голода и жажды?

 – Допустим, я выберу этот вариант, – подала безразличный голо Лиля. – И как ты мне в случае победы отдашь выигранные деньги? На том свете?

 – Хм… – задумалась Даша. – Ну я пока запишу, что ты сделала ставку, а там разберемся. Ты сколько ставишь-то?

 Вместо Лили ответил Рома:

 – Хватит тебе ерундой заниматься.

 – И правда. Когда народу мало, неинтересно в тотализатор играть, – неожиданно легко согласилась Дашка и отбросила в сторону камешек, которым чертила таблицу. Тут она заметила, что не одна развлекается рисованием. Скребущийся звук уже начинал раздражать. – Ром, что ты там делаешь? Наскальная живопись появится только через пару сотен миллионов лет. Хочешь изменить историю? Или ты выдалбливаешь нам выход на свободу? С такими темпами ты закончишь не раньше, чем появится наскальная живопись.

 – Готово, – Рома отбросил камень и даже улыбнулся, разглядывая результат своей работы. Даша, одолеваемая любопытством, встала и подошла ближе. Но первой «наскальный рисунок» заметила Лиля. Лицо ее просветлело, она пододвинулась ближе к Ромке и поцеловала его в щеку. На большущем камне, которым желтоглазые гуманоиды загородили пленникам путь на свободу, красовалась немного корявая надпись: «Лиля, я люблю тебя».

 – Как оригинально, – оценила Даша. – Интересно же у вас отношения завязались, я даже не заметила, в какой момент. О времена, о нравы…

 В этот момент послышался устрашающий грохот. Камень с признанием Ромки отъехал в сторону. Но улизнуть у ребят не было никакого шанса: серокожие – те самые или нет, различить их было невозможно – схватили своими крепкими руками неудачливых путешественников во времени и поволокли за собой.

 – Все, Лиль, ты точно проиграла, – констатировала Даша. Блондинка, видимо, совсем не умела признавать поражений, потому что сразу завизжала и задергалась в руках у невозмутимого и, казалось, глухонемого захватчика

 – Отпустите нас! Что вам нужно? – отчаянно пыталась она докричаться до разума неизвестного существа. Но все усилия были бесполезны, гуманоид ни капли не ослабил свою железную хватку.

 Пунктом назначения оказалась почти такая же клетка, как те, в которых беспомощно рычали заключенные  динозавры. Только у этой прутья были намного тоньше и располагались ближе друг к другу. Ведь студенты-первокурсники выглядели хрупкими и не обладали такой мощью, как динозавры весом в несколько тонн, потому не смогли бы устроить побег. А вот громадный диплодок, узник соседней ребятам камеры, настойчиво старался выбраться, ударяя массивным хвостом по прутьям толщиной чуть ли не метр в диаметре. Даша, Рома и Лиля, сидя в своей игрушечной, по сравнению с остальными клетке, со страхом наблюдали за яростными попытками свободолюбивого динозавра. Ребята чувствовали себя максимум муравьями: клетка диплодока достигала высоты пятиэтажного дома, а в длину занимала метров тридцать. Она была сравнительно узкая, и бедное животное не могло в ней даже развернуться.

 Наверное, «камеру» сооружали из какого-то сверхпрочного материала, потому что проломить или хотя бы разогнуть прутья гиганту не удавалось. И, тем не менее, «желтоглазики», как ласково выразилась Даша, приняли меры предосторожности: двое из них подкрались к диплодоку сзади и сделали что-то незаметное для ребят, после чего динозавр успокоился и даже задремал.

 – Бедняжка, – пожалела Лиля и тут вскрикнула, обнаружив, что не стоит на месте. Вереница разнокалиберных клеток медленно плыла вправо и поднималась по едва заметному склону. Минут через пять снова остановилась. Так повторялось несколько раз, пока ребята не выехали из подземелья на поверхность и не увидели вдалеке «конечную остановку» – просторную площадку, на которой располагались продолговатые летающие объекты внушительных размеров, похожие на дирижабли. Группа из восьми серокожих вручную – такой они обладали силой! – помещала клетки с динозаврами в эти странные транспортные средства, которые поочередно взлетали в небо.

 – И что все это значит? – вопрос Ромки был риторическим.

 – Я поняла только одно – нужно бежать отсюда, пока не поздно, – сказала Даша.

 – Это и так ясно! У тебя есть какие-нибудь идеи? Из каждой ситуации должно быть минимум два выхода!

 – Ромочка, это в пищеварительном тракте два выхода, – фыркнула Дашка, но все же задумалась. – Может, прикинуться мертвыми? – неуверенно предложила она.

 Лиля неожиданно воодушевилась:

 – Точно! Давайте понарошку потеряем сознание. Мы же наверняка для чего-то нужны этим уродцам! Они подойдут проверить, что с нами, откроют клетку, а мы неожиданно «оживем» и сбежим!

 – Мне кажется, учитывая силу этих, как вы говорите, «уродцев», у нас мало шансов, – в отличие от нее, Рома не пришел в восторг.

 – А идей еще меньше, – резонно возразила Дашка и рухнула на пол, высунув язык.

 – Ты прирожденная актриса, – ухмыльнулась Лиля. – Не подкопаешься. Ой, что-то мне нехорошо, – она картинно схватилась за сердце, тыльной стороной ладони коснулась лба и осторожно прогнулась назад, но передумала, испугавшись, что может ушибиться. Тогда Лиля подошла к стенке и сползла по ней, не переставая театрально вздыхать. Роме не оставалось ничего, кроме как поддержать своих спутниц и тоже «упасть в обморок».

 Ребята неподвижно лежали несколько минут. Сквозь подрагивающие ресницы Даша одним глазом подсмотрела, что к ним снова подплыло странное устройство-«лебедь», посветило в клетку своим желтым глазом-прожектором и равнодушно удалилось. Еще через минуту клетка в очередной раз тронулась в путь.

 – Долго нам еще так лежать? – недовольно шепнула Лиля. Площадка с загадочными дирижаблями была уже не так далеко.

 – Мне кажется, нас раскусили, – ответила ей Дашка. – Эта штука каким-то образом узнала, что с нами все в порядке. Наверное, желтоглазики думают, что мы просто спим.

 – Полежим еще на всякий случай, – решила Лиля.

 Через две остановки пленники поняли, что затея с треском провалилась,  и больше не могли спокойно лежать, ведь земля под ними задрожала от звучных ударов чрезвычайно мощности. Даша первая не сдержала любопытства, открыла глаза и приподнялась на руках.

 – У меня две новости: плохая и непонятно какая.

 – Что случилось? – забеспокоился Ромка.

 – Мы следующие.

 – В смысле? – Лиля тоже пробудилась от «обморока».

 – Вот он, любимый вопрос блондинок – «в смысле», – передразнила ее Дашка.  Сама смотри.

 Серокожие человекообразные только что погрузили в «дирижабль» клетку с трицератопсом. Теперь на очереди были «соседи» ребят справа – шестеро птеродактилей.

 – Мы следующие, – повторила Даша.

 Лилины глаза основа заблестели слезами. Ромка метнулся к ней и прижал к себе.

 – Что с нами бу-удет? – всхлипнула блондинка.

 – Лиль, ты бы Ромку пожалела, у него уже из-за тебя вся рубашка мокрая, – невесело усмехнулась Дашка. – Мне вот интересно, что Зеницкий себе думает? Ему там не икается?

 – Даш, а какая вторая новость? – спросил Ромка. Девушка хотела ответить, но тут раздался такой грохот, что все трое подпрыгнули на месте и зажали ладонями уши. Оказывается, диплодок возобновил свои попытки выбраться на свободу, в этот раз более успешные. Прутья клетки были уже погнуты, а когда динозавр навалился на переднюю стенку всем своим весом, они угрожающе затрещали и кое-где проломились. Четверо «желтоглазиков» уже неслись со всех ног к диплодоку, но опоздали. Гигант размахнулся и невероятно мощным и величественным ударом хвоста выбил стенку. Она, как щепка, отлетела на несколько метров и прижала своим весом всех четверых гуманоидов к земле. Даша подняла руки вверх и ликующе воскликнула:

 – Ха! Знай наших!

 – С каких это пор динозавры стали «нашими»? – удивилась Лиля, уже перестав плакать.

 – Враг моего врага – мой друг, – пояснила Дашка.

 – Смотри, чтобы твой друг не сожрал нас, когда доберется, – с опаской покосился на гиганта Ромка. Диплодок тем временем растрощил еще три клетки.

 – Не ручаюсь, но, насколько я знаю, такие громадины, как он, только с виду страшные, а на самом деле кушают травку.

 Слово «травка» вызвало у Лили свои ассоциации.

 – А мне к сегодняшнему семинару нужно было доклад про наркотики приготовить…

 – Кто о чем, – фыркнула Дашка. Птеродактилей тем временем уже отправили, и теперь приближающийся дирижабль готов был поглотить клетку с тремя студентами и унести в неизвестность. Теперь для укрощения диплодока подбежали пятеро, но освободившийся пленник с легкостью смел их всех одним ударом хвоста и отправил в свободный полет.

 – Так их! Молодчина, динозаврыч, я тобой горжусь! – подбадривала Даша разъяренное животное.

 – И как только они умудрились поймать его и засадить в клетку? – недоумевал Рома. Но решение этого вопроса сейчас было далеко не самой главной проблемой. Контейнер движущихся клеток остановился. Это могло значить только одно. Ребята оглянулись – так и есть, подошла их очередь. Неопознанный летающий объект смотрел на них дырой-люком, от которого клетку отделяла всего пара метров. К пленникам подошла тройка гуманоидов. Своих коллег они отправили на безуспешную борьбу с диплодоком, посчитав, что с такой сравнительно небольшой и легкой ношей справятся сами. «Уродцы» подошли к клетке и протянули к ней руки (или что у них там было). Лиля зажмурилась и в страхе прижалась к Роме, поэтому не увидела, как динозавр одним ударом чудовищной силы сбил желтоглазых с ног (или что у них там было) и разломал клетку. Ромка со словами «Я же говорил! Вот и второй выход!» потянул за собой ничего не соображающую Лилю – и в следующий миг все трое были на свободе.

 – Спасибо тебе, ящеротазовый! – Даша весело похлопала динозавра-спасителя по толстенной лапе. – Даже не знаю, как благодарить. Я бы тебе скормила кого-то из моих спутников, но ты же травоядный, правильно?