Текст книги "Нити судьбы (СИ)"
Автор книги: Анастасия Эльберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Ну что же, тогда мы сделаем ей сюрприз.
После долгого пребывания в маленьком городе большие города оставляют ощущение суетного беспокойства. В таком состоянии я обычно пребывал, когда моя нога ступала на землю Нью-Йорка, и в таком же состоянии я пребывал сейчас, когда мы со Стивеном ехали по центральному шоссе Треверберга по направлению к деловому центру. На часах было начало девятого – мы приехали почти «по плану», нас не задержала даже гигантская пробка на въезде в город. Дороги действительно стали на порядок лучше: когда я был тут в последний раз, часть загородной трассы практически отсутствовала, и приходилось делать приличный крюк для того, чтобы облегчить жизнь своей машине.
Офис Изольды находился на двенадцатом этаже в одном из высотных зданий. Здание, по всей видимости, было выстроено недавно, так как прямо возле входа, на стенде, висел плакат с улыбающейся дамой в деловом костюме. Надпись на плакате гласила: «Новое здание проекта „Деловой Треверберг“. Две трети офисов пустуют и ждут своих хозяев. Задумайтесь: может быть, это и есть тот шанс, о котором вы так давно мечтали? Вот она, возможность оставить старый надоевший офис и поменять его на новый, в котором ваши дела пойдут в гору! Спешите занять офис по соседству с авторами проекта, Изольдой Астер-Паттерсон и Брэдом Ламбертом!». Рядом, на другом плакате, более мелким шрифтом и менее пафосным тоном перечислялись преимущества новых зданий: удобная планировка офисов, комнаты отдыха, скоростной лифт, высокие потолки, скрывающее звук шагов ковровое покрытие и даже офисы-пенхаузы на крыше здания.
Скоростной лифт за несколько секунд доставил нас со Стивеном на двенадцатый этаж.
– Мисс Паттерсон финансирует проект? – спросил я.
– О да, – ответил Стивен. – Она – и другой бизнесмен, Брэд Ламберт. Они – основные акционеры. Вложили во все это тысячи долларов… но это окупится, можно не сомневаться.
Темноволосая девушка, сидевшая за столом секретаря в приемной, кивнула нам и сказала Стивену, что «мисс Паттерсон не занята – мы можем войти». Мой провожатый незамедлительно воспользовался приглашением и, открыв дверь из матового стекла, пропустил меня вперед, а потом вошел сам.
Изольда стояла у окна и беседовала с кем-то по телефону. Первые несколько секунд она была сосредоточена на разговоре, так что не заметила, что в комнате появились посторонние.
– Помещение нужно мне через две недели. Через две недели, и ни днем позже. И как минимум пятьсот мест, с расчетом еще на две сотни. Сколько раз вам повторять: мне не важно, сколько это будет стоить. Я хочу увидеть помещение завтра с утра, и завтра же подписать с вами контракт. Сумму вы можете вписать сами. Знаете, что? Я заплачу вам вдвое больше, если у нас получится подписать контракт завтра. Как вам такая идея? – Изольда повернулась, сделала шаг к столу для того, чтобы взять сигаретную пачку, и тут заметила, что в кабинете она не одна. Сначала она посмотрела на Стивена, а потом – на меня, и замерла, сжимая сигареты в руках. – Что… что вы говорите? – Она помолчала, слушая невидимого собеседника. – Завтра в девять утра. Спасибо. Я обязательно приеду.
– Вся в делах, – улыбнулся Стивен.
– Да, дела не ждут. Привет. – Говоря это, Изольда до сих пор смотрела на меня. – Какие… неожиданные гости.
Стивен с озадаченным видом переводил взгляд с Изольды на меня, и я решил, что нужно как-то выйти из положения.
– К сожалению, господина Фельдмана задержали дела. Он недавно опубликовал новый роман, так что, вы знаете, презентации, встречи с читателями. Мне пришлось приехать вместо него. Позвольте, мисс Паттерсон. – Я поцеловал ей руку, и Изольда легко изогнула бровь. Недоумение на ее лице сменилось едва заметной улыбкой. – Я не мог предупредить вас – мы с господином Брэдфилдом приняли решение в последнюю минуту, а мне не хотелось звонить вам посреди ночи. Надеюсь, вы не очень разочаровались, увидев тут меня, а не господина Фельдмана?
– Ну что вы, месье Мори, – ответила Изольда в тон мне. – Напротив, я очень рада вас видеть. – Она посмотрела на Стивена. – Будь добр. Нам нужно побеседовать о делах.
Когда Стивен вышел, прикрыв за собой стеклянную дверь, Изольда достала из пачки сигарету и закурила.
– Ну, здравствуй, Вивиан, – сказала она. – Я на самом деле не ожидала тебя увидеть. До последнего момента думала, что приедет Адам. Если бы знала, что приедешь ты, то приоделась бы.
– Ты отлично выглядишь. Впрочем, как всегда.
Она подошла к зеркалу, висевшему на стене, и оглядела себя в полный рост. Ее платье из темно-вишневого бархата вряд ли можно было считать деловым – и длина юбки (чуть ниже середины бедра), и декольте делали его похожим, скорее, на вечернее. То же самое можно было сказать и о туфлях: Изольда, скорее, вышла бы из дома вообще без платья, но никогда бы не изменила высокому каблуку. Она повернулась к зеркалу сначала одним боком, потом – другим, и, удовлетворенно кивнув самой себе, отошла к окну.
– Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь, и все не стареешь… подумать только, ни одного седого волоска! – Она посмотрела на меня с любопытством. – Все танцуешь? Или, – она сделала красноречивую паузу и улыбнулась, – танцуют на тебе?
– Зависит от настроения.
– Присаживайся. Кстати, как тебе мой офис? Неплохо, правда?
Я занял кресло у стола.
– Мне нравится. Я слышал, ты финансируешь проект.
– Это так. Клубы приносят достаточно денег, и я решила сделать что-то для души. Тем более что Брэд – замечательный мальчик, мы вместе учились в университете. Он узнал, что я вернулась в Треверберг, и тут же предложил мне принять участие в финансировании. Я согласилась. Это сделало неплохую рекламу и ему, и мне, и проекту.
– Так как ты живешь? У тебя, конечно же, многое изменилось, ведь мы не виделись…
– … полгода, – закончила она без заминки. – Что тебя интересует? Бизнес? Личная жизнь?
Я смотрел на то, как она приоткрывает жалюзи и стряхивает пепел на улицу.
– Давай начнем с бизнеса.
– Я вернулась, с помощью старых друзей восстановила большую часть проектов. Потом продала половину, купила кое-что новенькое. И теперь заправляю всем одна. Большинство моих коллег знали, что со мной все в порядке, просто я отошла от дел и живу в Мирквуде. Так что мое возвращение никого не шокировала. А для прессы придумали забавную историю, которую все проглотили с большим аппетитом.
– А как поживает Саймон?
На лице Изольды появилось скучающее выражение.
– Саймон, – повторила она. – Он живет в другом городе. У него работа, друзья, дом… мы редко видимся. Иногда он приезжает в гости, иногда я его навещаю… но у меня дела, так много дел. – Она снова улыбнулась. – В общем, в личной жизни у меня ничего нового.
– Я знаю про эту историю с запиской, – сказал я.
Пару секунд она напряженно вглядывалась в мое лицо, размышляя, что мне ответить.
– Теперь это не имеет значения, Вивиан. Это прошлое.
– Может быть. Но демонов, которые скребут мою подушку каждую ночь, это не убеждает.
Изольда потушила сигарету в пепельнице и подошла ко мне. Я поднялся ей навстречу.
– И что же это за демоны – те, которые скребут твою подушку каждую ночь? Афродита? Беатрис?
– И они тоже. Но в последнее время это ты. Они скребут, скребут, все царапают и царапают… у меня порой возникает ощущение, что они вот-вот выскребут из меня душу. Если она у меня еще осталась. Когда мне не удается уснуть, я лежу и вспоминаю. Мне есть, что вспомнить. Когда у тебя есть демоны, бессонница не кажется такой мучительной. Они как хорошие друзья – держат за руку тогда, когда тебе это нужно.
– Сукин ты сын, Вивиан, – ответила она. – Когда ты отучишься говорить все, что приходит тебе в голову? Ты понимаешь, что есть вещи, которые не нужно высказывать вслух?
– Конечно. Но я никогда не мог устоять перед соблазном испортить настроение кому-то еще, если у меня тяжело на душе.
Изольда подняла голову и посмотрела мне в глаза.
– Какого дьявола ты приехал?
– Я уже сказал, что Адам занят. Иначе бы меня тут не было.
Она покачала головой.
– Не знаю, какая мысль мне нравится больше – мысль о том, что ты лжешь, или же о том, что ты говоришь правду…
– Из меня получился бы плохой лжец. Мои демоны подтвердят.
– Я скучала. – Она рассеянно погладила меня по щеке. – Я вспоминаю тот день, который мы с тобой провели вместе… последний. И мне тоже иногда не спится, и я думаю… – Она поймала мой взгляд и осеклась. – Впрочем, какое это имеет значение…
Каждый раз, когда я обнимал ее, у меня внутри происходил какой-то странный необратимый процесс. Я даже не успевал поймать этот момент – за долю секунды мой организм будто по волшебству блокировал все сдерживающие факторы. Трудно сказать, чего в этом было больше – хорошего или плохого, но Изольда всегда очень тонко чувствовала этот момент. Так получилось и в этот раз. Она выскользнула из моих объятий и предостерегающе подняла руку.
– Подожди, – сказала она. – Сюда могут зайти в любой момент.
– А даже если зайдут – что с того? – спросил я.
– Я дам тебе конверт с документами, – продолжила Изольда, проигнорировав мой вопрос. – Ты передашь их Адаму, пусть ознакомится. И вы вместе решите, что хотите сделать. От себя могу добавить, что клуб на самом деле неплохой. В бумагах все указано, включая суммы доходов и расходов. Ты уже снял номер?
– Нет. Мне нужно уехать днем. К сожалению, не могу задерживаться.
Она чуть заметно пожала плечами и улыбнулась.
– Жаль. А я хотела предложить тебе переночевать у меня… я купила новую квартиру, тебе понравилось бы.
– Я в этом уверен. Но мне на самом деле нужно вернуться как можно быстрее.
– Ну что же. Тогда мне остается разве что пригласить тебя на карнавал в честь Апрельской ночи. Тридцатого апреля, через две недели. Приглашаю и тебя, и Адама. Вы ведь ходите парой. – Она тронула меня за руку и рассмеялась. – Скажу Юлии, чтобы она занесла вас в списки приглашенных – это закрытый клуб. Может, ты хочешь пригласить кого-нибудь еще?
– Думаю, Ванесса не откажется поехать. И ее новая… приятельница, моя хорошая подруга. Джессика Стокхард.
Изольда кивнула и подняла телефонную трубку.
– Юлия, дорогая. Пожалуйста, занеси в списки приглашенных на вечеринку доктора Вивиана Мори, Адама Фельдмана, доктора Ванессу Портман и Джессику Стокхард. Пусть это займет у тебя минут тридцать-сорок, и пусть в это время никто нас не беспокоит. Мы с месье Мори должны решить важный деловой вопрос. Нет-нет, господин Брэдфилд свободен. Позже я закажу для месье Мори билет на поезд до Мирквуда.
– Сорок минут для того, чтобы занести четыре имени в список? – поднял бровь я. – Твоя секретарша так медленно печатает?
Изольда вернула трубку на место.
– Тебе идет образ невинного мальчика, который не понимает, что к чему, – сказала она.
– Мне удается изображать невинного мальчика? И как у меня получается?
– Получается отлично. – Она присела на стол и протянула мне руки. – А теперь расскажи мне о том, что тебе шепчут твои демоны. А я расскажу тебе о том, что мне шепчут мои.
Ванесса
– Мы с ним встретились, выпили кофе… вы знаете, даже поговорили, доктор, очень здорово поговорили, правда… но меня хватило только минут на пятнадцать. Потом я поднялась и ушла. Не могу находиться рядом с ним… он так напоминает мне Джулиана… но ведь я не могу так вечно метаться, доктор, правда? Когда-нибудь мне нужно будет завести семью, выйти замуж… я не могу постоянно шарахаться от мужчин!
Виктория Ларсен сжимала в пальцах мокрый от слез кружевной платочек и смотрела не на меня, а поверх моей головы. Этот сценарий повторялся каждый раз, когда она рассказывала о чем-то очень личном. Она с первого сеанса невзлюбила кушетку и сидела исключительно напротив меня, за столом. В какие-то моменты она искала мой взгляд, будто ожидая поддержки, но в основном избегала смотреть мне в глаза. Так, как сейчас.
Держалась она в большинстве случаев очень уверенно. И это была не поза, она не просто убеждала себя в том, что она – успешная женщина. Она на самом деле выглядела таковой. Ни у кого не закралось бы даже мысли о том, что в ее жизни что-то может идти не так. Успешная бизнес-леди, в свои тридцать пять – хозяйка крупной косметической фирмы, акции которой вышли на международный рынок, а продукция конкурирует с самыми известными мировыми косметическими продуктами. Певица и поэтесса, выпустившая два диска с песнями собственного сочинения и четыре книги стихов. Рыжеволосая красавица с зелеными глазами и фигурой, которую вряд ли кто-нибудь посмел бы назвать не идеальной – женщина, при одном взгляде на которую сердце начинало биться чаще. Гордая, независимая, непреклонная в делах… и настолько же беззащитная во всем, что касается мужчин. Именно такие женщины очень часто становятся жертвами насилия.
Когда я впервые услышала о том, что госпожа Ларсен почти три года терпела издевательства своего мужа, то просто не поверила в это, хоть и не высказала свои мысли вслух. Кто-то из моих австрийских коллег порекомендовал ей меня как психоаналитика, который специализируется на семейных проблемах и работает, в основном, с женщинами, и она выделила время для того, чтобы приехать в Мирквуд. То была середина августа, «мертвое» время. Девяносто девять процентов наших клиентов отправлялись в отпуска, и работы у нас почти не было, а поэтому последние две недели лета мы тоже позволяли себе отдохнуть. Вивиану уехать не позволяли дела, и я отправилась в Европу, а клиника осталась на нем. Пару часов он проводил за книгами в своем кабинете, принимал немногочисленных пациентов, а потом отправлялся на «вторую работу» – тогда он еще работал в городской больнице.
Госпожа Ларсен пришла в клинику в восемь утра – минут через пятнадцать после того, как Вивиан, едва продравший глаза в такой ранний час, сварил себе кофе и устроился на кушетке с книгой. Принимать пациентов он, конечно же, настроен не был, но гостья заявила, что ей «срочно нужно увидеть доктора Ванессу Портман». Вивиан объяснил, что меня не будет до конца недели, и что он тоже может помочь, но убедить госпожу Ларсен было невозможно. Она хотела говорить исключительно со мной.
Вивиан пустил в ход все свое обаяние, но из каждого правила есть исключения, и его попытки расположить к себе потенциальную пациентку не увенчались успехом. Госпожа Ларсен, до этого державшаяся из последних сил, расплакалась, как обиженный ребенок. Женские слезы действовали на Вивиана так же, как и на остальных мужчин – он растерялся, после чего сказал госпоже Ларсен: «Прошу вас, не плачьте». Госпожа Ларсен разрыдалась пуще прежнего и вернулась в клинику только тогда, когда закончился мой отпуск. С тех пор она и слышать не хотела о каком-то другом психоаналитике, кроме меня.
– Ведь это неправильно, доктор, правда? – продолжала госпожа Ларсен. – Умом я понимаю, что это неправильно, но… ничего не могу с собой поделать. Это будто какой-то черт, который сидит у меня внутри и каждый раз отпугивает от меня мужчин…
Она снова потрепала в пальцах свой платок. Я успокаивающе кивнула ей.
– Вы пережили серьезную травму. Я уверена, что вы вернетесь к прежнему ритму жизни, но это займет время. Помните об этом.
– Я знаю, доктор, но это мне мешает. – Госпожа Ларсен бросила взгляд на свои наручные часы. – Ох, сегодня мы с вами заговорились. Время сеанса закончилось пятнадцать минут назад. Наверное, я только заставляю вас скучать, и все это не приносит никому пользы…
– Вовсе нет, госпожа Ларсен. Я уже говорила вам, что лечение – это длительный процесс. Порой может казаться, что это пустая трата времени, но это не так. Самые глубинные изменения происходят именно в такие периоды. – Я поднялась и жестом остановила ее, так как она тоже хотела встать. – Пожалуйста, сидите. Я налью вам стакан воды. И оставлю открытой дверь кабинета – тут очень душно.
Когда я вернулась со стаканом воды, госпожа Ларсен сидела в напряженной позе и смотрела в открытое окно. Она изучала птиц, которые бродили по подоконнику в поисках пищи. Обычно их кормил Вивиан, и теперь они беспокоились, не находя привычного лакомства. А у меня с утра не было ни минуты времени для того, чтобы заказать себе завтрак и скормить птицам их законные крошки.
– Всегда завидовала птицам, – сказала госпожа Ларсен.
– Их свободе?
– Нет… их беззаботности. И тому, что они каждый день живут так, будто это – их последний день. Они не думают о том, что смертны. Они ни о чем не думают. Мне иногда кажется, что людям жилось бы лучше, если бы они меньше думали.
Госпожа Ларсен сделала глоток воды, после чего отвела взгляд от окна и посмотрела на меня.
– Где ваш… коллега? – спросила она. – Он приходит позже вас?
– Сегодня у него выходной, так что вряд ли вы его увидите. – Услышав звук открывающейся двери, я посмотрела в направлении приемной. – Тем более что моего коллегу хлебом не корми – дай поспать до двух дня.
– Ванесса? – донесся из приемной голос Вивиана. – Ты здесь? Я знаю, что ты здесь, и это хорошо, потому что я пришел по очень важному делу.
– Доктор Мори, я занята, пожалуйста, зайдите попозже, – ответила я.
– Ты всегда говоришь эту фразу. Тебе нужно выдумать что-то новенькое, а то я заскучаю. Я уже заскучал. И этот твой официальный тон – у меня от него зубы ноют!
Мы с госпожой Ларсен переглянулись, и на ек лице отразилась немая мольба.
– Я принес тебе кофе, – продолжил Вивиан. – Я вернулся вчера вечером, а Анна встретила меня на вокзале, представляешь? Понятия не имею, откуда она узнала время моего приезда. Может, говорила с Адамом. Что это за бардак в приемной? Где Стелла? Надо полить цветы.
– Доктор Мори, я повторяю: я занята, у меня пациент. Пожалуйста, зайдите…
– Когда у тебя пациенты, ты закрываешь дверь, так что не нужно выдавать желаемое за действительное. Так вот. Ты не представляешь, что она вытворяет в постели. Я уже давно хотел тебе рассказать, но нам не предоставляется возможность нормально поговорить. Сейчас я расскажу, и ты будешь мне завидовать, а потом будешь думать о том, что зря меня не опередила тогда, когда я с ней познакомился.
Вивиан вошел в кабинет и остановился в дверях, переводя взгляд с госпожи Ларсен на меня и обратно.
– Доктор Мори, я, кажется, сказала, что у меня пациент?
– Прошу прощения, доктор Портман.
При этом на его лице, конечно же, не выразилось и тени сожаления. Он одарил госпожу Ларсен довольной улыбкой и протянул ей руку.
– Очень рад вас видеть. Вы давно у нас не бывали, верно? Успокойте меня и скажите, что у вас все хорошо.
Госпожа Ларсен решила, что вполне может позволить себе рукопожатие, но, заметив, что Вивиан кивает ей в знак признательности и целует свои пальцы, залилась краской.
– Спасибо, доктор Мори, – наконец, пересилила себя она. – У меня все хорошо… относительно хорошо.
– Хочу еще раз извиниться за то, что не смог принять вас неделю назад. Обычно у доктора Портман больше пациентов, чем у меня, но, когда она уезжает, я нахожу время для всех.
– Я сама отказалась от приема. Так что вы не виноваты.
Вивиан поднял глаза к потолку, изображая задумчивость. Довольно правдоподобно и для того, чтобы в очередной раз смутить госпожу Ларсен, и для того, чтобы поддержать спектакль.
– Да, на самом деле… припоминаю. Надеюсь, ничего личного, правда?
– Доктор Мори, сейчас же прекратите, – вмешалась я.
Вивиан поднял руки, показывая, что принимает сказанное.
Госпожа Ларсен поднялась.
– Спасибо, что уделили мне время, доктор Портман, – сказала она. – Насчет следующего сеанса – я вам позвоню.
– Конечно. Будьте здоровы.
Я проводила госпожу Ларсен до двери и вернулась в кабинет. Вивиан за это время успел устроиться на кушетке и взять один из принесенных им бумажных стаканов с кофе.
– У меня к тебе только один вопрос, – заговорила я, подходя к нему. – Ты знаешь, что иногда людям бывает стыдно?
– Конечно, – с готовностью ответил он. – Тебе стыдно передо мной за то, что ты надела такую короткую юбку? Лично я не против, но тебе виднее.
– Нет. Я о том, что ты, наверное, не знаешь, что это за ощущение – когда тебе стыдно?
– Когда стыдно? Да… это такое не очень приятное чувство, я помню его где-то на подсознательном уровне… и его регулярно, несколько раз в день, испытывают скучные люди, так?
Я взяла второй бумажный стакан и села в кресло, которое несколько минут назад занимала госпожа Ларсен.
– Ты – наглое, бессовестное, беспардонное существо, Вивиан. У тебя нет ни капли такта. Сколько можно издеваться над бедной женщиной?
– А сколько можно говорить об одном и том же? Да, я уже сто двадцать пять раз слышал от тебя о том, что ее изнасиловал муж, и что теперь она не может избавиться от этой травмы. Но на самом деле ей просто нужно выбросить феминистическую дурь из головы. А ты лелеешь ее комплексы вместо того, чтобы на это намекнуть.
– Если уж ты решил покритиковать мои методы работы, то позволь мне покритиковать и твои. Когда ты уже объяснишь своему любимому Патрику, что его беда в том, что он относится к женщинам как к куску мяса, а не в том, что у него Эдипов комплекс?
Вивиан приподнял голову и посмотрел на меня.
– Эдипов комплекс? Что за ерунда. Вообще, мне кажется, что у него есть склонность к гомосексуализму – но зачем шокировать беднягу? У него и так травма после очередного развода. Кстати, если уж мы заговорили о Патрике. Во-первых, спасибо, что выручила. Во-вторых, надеюсь, твоя юбка была покороче, когда ты принимала моих пациентов? А то они перебегут к тебе, и я буду скучать без работы.
– По такому случаю я надевала брючный костюм.
– А декольте ведь у тебя было поскромнее, чем сегодня?
– А ты, хочется верить, хорошо провел время в Треверберге, если вместо одного дня задержался там на трое суток?
Вивиан поставил стакан на пол.
– Знаешь, как бывает: тебе задают вопрос, и все твое существо знает ответ: «нет». Но ты говоришь «да». И вот она смотрит на тебя и спрашивает: «Ты ведь останешься на пару дней, Вивиан?». И остаться ты не можешь, у тебя куча дел. Но говоришь «да».
Я положила ногу на ногу.
– Между тобой и Изольдой происходит что-то нездоровое. Я всегда это говорила.
– Кто бы спорил. – Вивиан открыл портсигар, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. – Она пригласила меня на карнавал в честь Апрельской ночи. Я попросил, чтобы вас с Джессикой тоже внесли в списки. Срочных дел у нас нет, почему бы вам не поехать со мной и Адамом? Говорят, в период Апрельской ночи там весело. Отдохнем, посмотрим, чем живут люди.
– Мы с Джессикой превратились в «мы»?
Вивиан снова посмотрел на меня.
– А что, мне уже нужно говорить «ты и Джессика»? О, женщины… и после этого мне говорят про половую распущенность? Кстати, если уж мы затронули эту тему. Если между кем-то и происходит что-то нездоровое, так это между тобой и Джессикой.
Он протянул руку, и я подала ему стоявшую на столе пепельницу.
– Конечно, не такое нездоровое, как между тобой и Изольдой, но в чем-то ты прав.
– Ты ведь понимаешь, что она – это не Карла, верно?
– Понимаю. И хватит разговаривать со мной таким тоном, будто я родилась вчера.
Вивиан принял сидячее положение, положил сигарету в пепельницу и потянулся.
– Ах, доктор Портман… где те славные вечера, которые мы проводили вместе?
– Далеко позади, доктор Мори, и почти забылись.
– Я помню все. – Он снова взял сигарету. – Отличное было время.
– Ты пришел сюда в свой выходной для того, чтобы обсудить со мной наш секс или с другой целью? Помнится, ты говорил что-то про Анну.
– Я не против того, чтобы обсудить наш секс. – Вивиан сделал последнюю затяжку и, подойдя к окну, выбросил остаток сигареты на улицу. – А пришел я для того, чтобы пригласить тебя на карнавал. И еще я пришел потому, что хотел тебя увидеть – мы уже сто лет не общались, ограничиваясь «привет» и «пока». И вообще, я голоден. Я не ел ничего со вчерашнего вечера! Я был занят. – Он прикрыл ставни и повернулся ко мне. – С Анной. Ах, Анна! Вот что я хотел тебе сказать! Ты знаешь, сначала ей не понравилось быть связанной, а потом она вошла во вкус…
Я предостерегающе подняла руку.
– Нет, Вивиан. Никакой Анны, и никаких связываний. Избавь меня от своих рассказов о женщинах хотя бы на пять минут!
– Тогда послушаем твои рассказы. Помнится, ты обещала рассказать мне про Джессику, но до сих пор откладываешь этот вдохновляющий момент. – Заметив, что я поднимаюсь и беру ключи от машины, он остановил меня. – Нет-нет. Я поведу. Это важная тема. Не хочу, чтобы ты отвлекалась на мирские мелочи.
– К сожалению, прийти не получится… так уж обстоят дела с этими фотосессиями: никогда не знаешь, в котором часу закончишь. Эти капризные модели выводят меня из себя. То им плед подавай, то чай, то холодной воды, то им вдруг становится жарко.
Я слушала Джессику и болтала в стакане остатки коктейля. Хотелось напомнить ей, что жду я уже больше часа, и что если бы не она, то я бы сюда ни за что сегодня не пришла: если в клубе и были какие-то мероприятия, которые я предпочитала игнорировать, так это вечера только для дам. Я всегда недолюбливала подобное.
– Надеюсь, ты не обижаешься? – продолжала Джессика. – Такая уж у меня работа… завишу от других.
– Надеюсь, ночевать ты будешь дома? – спросила я в тон ей.
Джессика сделала паузу.
– Разумеется, – ответила она, наконец. – А где я еще могу ночевать?
– Откуда я знаю. Такая уж у тебя работа – зависишь от других.
– Ванесса, да ты что! Ты ведь не думаешь, что я буду ночевать в студии? – Она сделала паузу – вероятно, до нее только теперь дошел смысл сказанной мной фразы. – Подожди-ка. Ты что, ревнуешь?
Да, это было явно лишним с моей стороны, подумала я.
– Просто возвращайся домой и не ночуй в студии, хорошо?
– Хорошо. – Она снова помолчала – Как проходит вечер? Вы веселитесь на полную катушку?
– Конечно. Мы уже разделись, и теперь танцуем обнаженными на столах. Ждем, когда ты придешь с фотоаппаратом.
– Дальше дверей с фотоаппаратом никого не пустят, потому что фотографировать тут нельзя.
Подошедший Вивиан погладил меня по плечу и занял один из свободных стульев.
– Как-нибудь в другой раз, – ответила мне Джессика извиняющимся тоном. – Мне пора. Повеселись там за меня.
Я положила сотовый телефон на стол.
– Женщина твоей мечты уже по дороге сюда? – спросил Вивиан, доставая из кармана брюк портсигар. – Кое-кто из гостей уже спрашивал, куда запропастилась госпожа Стокхард. А также интересовался, почему ты сидишь тут одна и обделяешь нас своим вниманием. Это как минимум невежливо.
– Женщина моей мечты сегодня не придет.
– Может быть, ее нужно подвезти? Только скажи – и я…
– Ее не нужно подвозить, – перебила я. – Просто она работает допоздна.
Вивиан щелкнул зажигалкой.
– Работает допоздна? А ты видела, который час? Или она устроилась танцовщицей в ночной клуб, а тебе об этом не сказала?
– При чем тут ночной клуб?! Хватит уже обсасывать эту тему!
Он примирительно поднял руки, показывая, что не против прекратить этот разговор. Я допила остатки коктейля и вернула пустой бокал на стол. Если бы я смогла объяснить то, что со мной происходит, то, конечно, сделала бы это. Давно, очень давно я не испытывала этого странного чувства: когда при мысли о том, что та женщина, с которой я занималась любовью, спит с кем-то другим, хочется рвать и метать. Ревность осталось где-то далеко, как мне казалось, в другой жизни. Забытое, иррациональное ощущение: желать, чтобы кто-то принадлежал тебе целиком. Я могла назвать имена многих женщин, с которыми мне было хорошо, но с трудом могла вспомнить женщину, с которой мне на самом деле хотелось бы находиться рядом. И сейчас мне больше всего на свете хотелось, чтобы Джессика сидела здесь, напротив меня.
– Этот твой взгляд… он кажется мне смутно знакомым, – снова заговорил Вивиан. – Знаю по опыту, что в отношения двух женщин вмешиваться не стоит – в разы безопаснее разворошить гнездо египетских гадюк. И все же: что между вами происходит?
– Дружба. Секс. Привязанность.
– Женщины ревнуют женщин, к которым они испытывают дружескую привязанность. – Он стряхнул с сигареты пепел. – Ваша сущность так нелогична.
– Точно так же, как и ваша.
Вивиан пожал плечами.
– Ну, не суть. Ты собираешься сидеть в гордом одиночестве или спустишься в зал?
– Пожалуй, спущусь. А кто из гостей спрашивал о Джессике и о том, почему я не спускаюсь?
Я поднялась и взяла со спинки стула манто. Вивиан тоже встал.
– Позволь, я за тобой поухаживаю. – Он помог мне надеть манто. – Кто спрашивал? Я уже не помню… сегодня столько дел. Кажется, Анна.
– Анна? С каких это пор она мной интересуется?
Вивиан покачал головой и улыбнулся.
– Вот уж не знаю, что тебе сказать. Поэтому предлагаю спуститься – может, расскажет.
– Да? А ты не будешь против?
– В отличие от тебя, я не имею привычки ревновать тех, кто мне не принадлежит.
– Ловлю на слове.
Свет в основном помещении клуба уже сменился с яркого на мутно-красный, и теперь нужно было хорошенько приглядеться для того, чтобы что-либо увидеть. Обычно в гости к Вивиану и Адаму приходили, в основном, мужчины, и сейчас столики казались непривычно пустыми. Женщин, сидевших рядом со сценой, было немного – от силы человек двадцать. Я хотела присесть за один из свободных столиков, но Вивиан не дал мне этого сделать.
– Прошу любить и жаловать, дамы, – заговорил он, подводя меня за руку к сцене. – Доктор Ванесса Портман, моя коллега по психоаналитической практике и моя хорошая подруга. Так как доктор Портман пропустила почти всю часть нашей увеселительной программы – мы уверены, что для этого у нее были веские причины – то, полагаю, мы уступим ей право участия в последнем номере.
Женщины заулыбались и подтвердили слова Вивиана: кто просто кивнул, а кто-то сказал, что «был бы рад увидеть доктора Портман на сцене в качестве участницы номера». Я оглядела всех и встретилась взглядом с Анной. Она сидела за столиком в первом ряду. Анна кивнула мне и улыбнулась. Надо сказать, довольно вызывающе. И я улыбнулась в ответ.
Одета она была в темно-синее бархатное платье, которое при кажущейся скромности подчеркивало все достоинства фигуры. Тоже довольно вызывающее – даже для женского вечера. Анна рассеянным жестом потрепала волосы: я знала, что обычно она носит аккуратную прическу и собирает их в строгий пучок на затылке, но сегодня решилась на завивку, и теперь светлые локоны свободно лежали на плечах. Блондинка, подумала я. Никогда не питала особой любви к блондинкам.
– Давайте угостим доктора Портман шампанским, – предложила Анна.
– И на самом деле, давайте угостим доктора Портман шампанским, – кивнул Вивиан. – Адам, поухаживай за дамами.
Адам, как тень, отделился от стены, где он стоял все это время практически без движения, и направился к бару. Женское общество, судя по всему, сужало границы его зоны комфорта до минимума: обычно он носился по клубу, как сумасшедший, и успевал переговорить со всеми гостями, а то и выпить с кем-нибудь из них. Сегодня он выглядел потерянным и даже немного подавленным. Чего нельзя было сказать о Вивиане: он вел себя более оживленно, чем всегда, и с любопытством посматривал по сторонам – так, что меня уже давно подмывало спросить, не устала ли у него шея.
