Текст книги "Нити судьбы (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Я тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Хотя бы потому, что из нас двоих в дальние поездки на самом деле отправлялся я – Адам в таких случаях делал вид, что у него нет прав.

– И я люблю водить машину, – улыбнулся Стивен. – Сейчас проложили отличную междугороднюю трассу, прекрасное ровное покрытие… путь от Треверберга до Мирквуда занимает максимум восемь часов.

– Очень оптимистично, трудно не согласиться, – ввернул я. – Ну что же, господин Брэдфилд, на данный момент я не вижу причин вам отказывать. Просто мне нужно взглянуть на клуб. И нам с господином Фельдманом хотелось бы познакомиться с нашим будущим компаньоном, да, Адам?

– Да, – кивнул он с готовностью. – И еще мне нужно будет взглянуть на финансовые бумаги.

– Господин Фельдман заведует финансовыми вопросами и всем, что связано с документами, – пояснил я. – А мне достается самое приятное – работа с людьми и организационные вопросы. Как в отношениях – кто-то делает более приятную работу, а кто-то занимается работой неприятной.

Стивен улыбнулся и перевел взгляд с Адама на меня, а потом – снова на Адама.

– У доктора богатый опыт в… организационных вопросах, – подтвердил Адам с серьезным лицом. – Он давно мечтал о том, чтобы применить этот опыт на практике, и теперь у него появилась такая возможность.

– Опыт господина Фельдмана ничуть не беднее моего, – возразил я. – Просто он себя недооценивает.

Улыбка Стивена из вежливой превратилась в смущенную.

– Если вы о нас слышали, господин Брэдфилд, то вас, наверное, предупреждали о том, что мы странная пара, – продолжил я.

– Пара? На самом деле, месье Мори… мне рассказывали о вас, но я не знал, что вы пара. Но… вы друг другу подходите.

– Пара компаньонов, – уточнил Адам прохладно.

– Простите, – смущенно пробормотал Стивен. – Надеюсь, я не обидел вас.

– Нет, что вы, господин Брэдфилд. Но, как я люблю повторять, все когда-то случается впервые…

Адам достал из кармана брюк пачку сигарет и положил ее на стол.

– Ну, хватит цирка, – сказал он твердо. – Мы, кажется, говорили о деле?

– Будьте добры, расскажите нам с господином Фельдманом в двух словах о нашем будущем компаньоне, господин Брэдфилд, – попросил я.

Стивен сделал пару последних затяжек и потушил сигарету в пепельнице.

– О, это очень милая дама. Мисс Паттерсон. Изольда Астер-Паттерсон. Бизнес-леди, хозяйка нескольких клубов, также у нее есть сеть отелей, которую она унаследовала от отца. Она крупный меценат…

– Изольда Паттерсон?! – перебил его Адам. – Вы что, издеваетесь?!

– Прекрати хамить! – разозлился я. – Что ты себе позволяешь?

– Вы знакомы с мисс Паттерсон? – спросил Стивен удивленно.

– Мы знакомы с мисс Паттерсон, – ответил Адам. – Однажды мы уже пытались с ней сотрудничать. И от этого опыта мы не в восторге.

Я поднялся.

– Извините нас, господин Брэдфилд. Нам нужно поговорить наедине. Пожалуйста, не скучайте, и закажите уже себе что-нибудь. А то мы почувствуем себя плохими хозяевами. Идем, Адам.

Мы поднялись по лестнице служебного балкона и остановились возле перил, глядя на ярко освещенный зал из сумрака.

– Только не говори, что ты хочешь водить с ней какие-то дела, – сказал мне Адам. По дороге он уже успел закурить, и теперь дымил сигаретой, стряхивая пепел в тот самый горшок с комнатной пальмой, о котором у нас с ним шел разговор в самом начале вечера. – Ты, конечно, идиот, но не настолько!

– Послушай меня минутку, Адам. Я знаю, что это прозвучит глупо…

– … а я не просто знаю – я в этом уверен!

– … но дела обстоят не совсем так, как ты думаешь.

Адам вздохнул, театрально приложив ладонь ко лбу, после чего обреченно взмахнул рукой. Я расценил это как предложение продолжать рассказ.

– Никто не собирался красть сестру Эрика. Изольда здесь не при чем. Она даже не знала об этом. Это вина Уильяма Барта.

– И какого черта Уильям Барт в это ввязался?

– Это долгая история. Если говорить кратко, он решил поиграть в ревнивого любовника. Поссорить меня с Изольдой, а заодно избавиться и от Саймона.

– Прямо-таки граф Монте-Кристо, – сказал Адам с издевкой. – Гениальный план мести. Как телефон Билла оказался в сумочке у Долорес, и как в этом телефоне оказалась та записка?

– Я ведь сказал. Это сделал Билл.

Адам снова затянулся и посмотрел на зал.

– Может быть, ты говоришь мне это специально, и просто хочешь увидеть Изольду, а, если получится, с ней поработать? – поинтересовался он.

– Такие слова, Адам, наводят меня на мысль о том, что среди нас на самом деле есть идиот. Но этот идиот – совершенно точно не я.

– В любом случае, надеюсь, ты понимаешь, что ты несешь, Вивиан.

– Разумеется. Адам, черт побери, да послушай ты меня, наконец! – Я тронул его за плечо, и он недоуменно посмотрел на мою руку. – Изольда здесь не при чем. Я понятно выражаюсь?

– Откуда ты знаешь?

– Мне рассказал Саймон. А он услышал это от Изольды. Полагаю, это достаточно точный источник информации?

Адам пожал плечами.

– Сам подумай, – продолжил я. – Какого черта Изольда приезжает именно в Мирквуд, приходит именно в наш клуб и хочет похитить именно сестру Эрика Фонтейна? Какой человек в здравом уме будет похищать сестру Эрика Фонтейна? Разве что тот, кому хочется поскорее оказаться на кладбище!

– Тогда зачем она сюда пришла? – Адам выделил слово «зачем», после чего принял выжидательную позу, скрестив руки на груди.

Я достал из портсигара сигарету.

– Ты ведь знаешь, зачем она сюда приходила. У нее было деловое предложение.

– Ты отказался. Зачем она приезжала сюда потом?

– Примерно затем же, зачем я приезжал к ней.

– Скажи, Вивиан, ты это серьезно? Ты на самом деле думаешь, что ей до тебя было дело?

Я закурил и подошел к перилам балкона.

– Я тебя заклинаю, Адам, не береди мне душу. Мое настроение портится с каждой секундой. Все закончится тем, что я соберусь и пойду домой.

– Всяко лучше, чем пудрить всем вокруг мозги и портить настроение еще и им. Подумай сам. – Адам поднял руку и демонстративно загнул один палец. – У нее был Саймон. – Он загнул второй палец. – У нее был Уильям. – Он загнул еще один палец, а потом загнул все. – И целая куча молодых поклонников, которые сидели у ее ног, как преданные собаки. Неужели ты думаешь, что ей до тебя было дело? Да она бы тебя просто-напросто не заметила в этой толпе! Ладно, предположим, все не совсем так. Ты выделяешься на их фоне. У тебя больше денег, чем у многих из них. Ты старше, опытнее, привлекательнее. И ряд других вещей, которые по достоинству может оценить только женщина. Но твой характер! Это же невозможно, Вивиан! Средневековая пытка! Конечно, бывают моменты, когда ты милый и веселый, а иногда – очень редко, конечно – твои шутки понятны не только тебе, но и кому-нибудь другому из твоего окружения. Но только тебе придет в голову какая-нибудь чертова мысль – вот просто так, на ровном месте – как настроение у тебя тут же портится, и рядом с тобой находиться невозможно! Афродита терпела тебя почти пять лет! Да ей надо поставить памятник при жизни! Я знаю, как она переживала, потому что в такие моменты она была рядом со мной. Хорошо, что ей было с кем поговорить!

– Да? Это хорошо, что она тебе доверяла и могла поделиться самым сокровенным. – Говорил я спокойно, но после упоминания об Афродите был готов взорваться, и Адам, конечно же, это чувствовал. – И когда вы это обсуждали? До секса? После секса? Во время секса? У нас с ней не было таких близких и доверительных отношений, она никогда не рассказывала мне о проблемах с мужчинами, так что я не могу судить о ее привычках. Полагаю, до секса. Чтобы потом можно было немного забыться!

Адам посмотрел на меня и покачал головой.

– Ладно, Вивиан, только не заводись, хорошо? Я перегнул палку.

– Тут по сценарию следует добавить: «хотя ты перегибаешь ее намного чаще», – подсказал я.

– Нет, не надо, и успокойся уже, сделай мне одолжение. Просто ты живешь на свете уже не один год, и должен понимать, что тебя не могут хотеть все женщины. Есть женщины, которые тебя не хотят. Признай это: Изольда была тебе не по зубам.

– Утешь меня и скажи, что ты меня хочешь. Мое настроение тут же улучшится.

Адам сделал пару шагов в сторону горшка с декоративной пальмой и потушил сигарету.

– Ну ты и придурок, – сказал он.

– Ты только что назвал меня придурком?! – удивился я. – Или меня подводит мой слух?!

– Да, я назвал тебя придурком. По-моему, это очень точно характеризует твое поведение. Давай уже, черт побери, примем какое-то решение и вернемся к этому Брэдфилду!

– Я поеду в Треверберг и поговорю с Изольдой, – ответил я. – Привезу тебе документы. Ты посмотришь их, и мы вместе решим, что мы будем делать дальше.

Адам перебирал в руках пачку сигарет, размышляя, не закурить ли еще разок.

– Знаешь, почему ты придурок? – спросил он.

– Нет, но если ты еще раз так меня назовешь, то я разозлюсь.

– Судьба дважды тыкала тебя носом в одно и то же, но до тебя не доходит! Как сильно ты должен получить по голове для того, чтобы там все встало на свои места?! Хотя о чем я. По-моему, это невозможно. Там происходит обратный процесс – твоя крыша едет в известном только ей направлении каждый день!

– Ну, так что мы решили? Я еду в гости к Изольде?

Адам насмешливо фыркнул.

– Хочется верить, что ты вернешься через недельку.

Мы снова направились в зал.

– Кстати, если уж на то пошло, твое упоминание об Афродите было лишним, – заметил я. – Так уж и быть, придурка я тебе спущу с рук – если бы я запоминал все гадости, которые от тебя слышу, то моя голова была бы занята только ими. Но за все остальное тебе следует попросить прощения.

– Прошу прощения за то, что я спал с Афродитой, а также за то, что выслушивал ее жалобы на тебя, – тут же отозвался Адам. – У меня получилось достаточно проникновенно?

– Вполне, – вздохнул я.

– Или, может, нужно было попросить прощения за что-то другое?

– Да. Но это уже не важно, я знаю, что до тебя всегда доходит с трудом.

– Ты у нас быстро понимаешь намеки, так ведь кто-то в этой… паре должен быть тугодумом!

Произнеся слово «пара», Адам сделал важный вид и поднял указательный палец.

– Признайся, что тебе польстили его слова о том, что мы друг другу подходим, – заговорил я.

– Очень польстили. Я просто не знал, куда деваться от счастья. Польстили даже больше, чем тебе.

– Это вряд ли, но подумай – больше половины находящихся тут людей уверены, что мы пара.

– Самое главное – чтобы ты не вел со мной душевные беседы на тему того, что нам нужно поддерживать свой имидж. – Заметив, что я пытаюсь его нагнать, Адам пошел чуть быстрее. – И не надо меня обнимать. Я тебя люблю, но только на расстоянии.

В наше отсутствие к столику Стивена опять подсела Колетт, и теперь он рассказывал ей очередную историю из своей жизни. Вместе с нами к собеседникам подошла и девушка в черном платье, державшая в руках бархатный мешочек с эмблемой клуба.

– Похоже, мы с господином Фельдманом вернулись вовремя, – сказал я.

Девушка оглядела нас и улыбнулась.

– Напоминаю вам правила игры, дамы и господа, – сказала она. – Желающие принять участие разбиваются на пары, и каждый вытягивает из мешочка по одной капсуле. В капсулах вы найдете записки с указанием того, что вам нужно будет сделать по отношению ко второму участнику. От выполнения желания соперника вы не можете отказаться, но зато можете отказаться от того, чтобы читать вслух и загадывать то, что написано в полученной вами записке. В таком случае ваш соперник получает возможность загадать вам два желания. И то, которое написано в записке, и свое – то, которое подскажет ему фантазия.

– Спасибо, но я откажусь, – покачал головой Стивен.

– И я откажусь, – отозвался Адам.

– А вот я сыграю с удовольствием, – сказал я и посмотрел на Колетт. – Дорогая, что скажешь?

Она с готовностью поднялась и оправила платье.

– Я сыграю не просто с удовольствием, а с большим удовольствием. Помнится, ты мне до сих пор должен ванну из шампанского с прошлого раза?

– А ты должна мне приватный танец. Мы оба ходим в должниках.

Девушка подала нам мешочек, и Колетт достала свою записку, а потом я последовал ее примеру.

– Вы будете выполнять свое желание, доктор? – спросила она, глядя на то, как я читаю написанное.

– Разумеется, – ответил я.

– А вы, мадемуазель Бертье?

– И я буду, – улыбнулась Колетт. – Мне попалось отличное желание.

Мы вернули записки в мешочек, после чего девушка поставила на наш столик небольшой красный флажок – знак того, что мы уже принимали участие в игре – и, пожелав нам приятного вечера, отправилась к другим гостям.

– Сначала ты, – сказала мне Колетт. – Мое желание требует… действия.

– А мое не требует. Мне нужно сделать тебе откровенный комплимент. Теперь я думаю о том, что нового могу сказать – разве есть какие-то откровенные комплименты, которых я тебе еще не делал? Ну, вот, например, хотя и не лучший образчик. Твое сегодняшнее платье мне нравится гораздо больше, чем вчерашнее. Сегодня при взгляде на твою спину ни у кого не останется сомнений в том, что на тебе нет белья.

Адам, услышав это, подавил смешок, а Стивен одарил нас очередной смущенной улыбкой.

– Спасибо за комплимент, – рассмеялась Колетт. – Ванну с шампанским я тебе все равно не прощаю.

– Точно так же, как я не прощаю тебе приватный танец.

– Кстати, о танцах. Как и было сказано в записке, я приглашаю тебя на танец. По-моему, мы уже сто лет не танцевали, да?

– Если нам нужно будет друг друга раздевать, то ты в затруднительном положении, так как одежды на тебе всего ничего…

– Там было написано «откровенный танец». Не будем себя ни в чем ограничивать, посмотрим по ситуации. Адам, подбери-ка нам музыку.

Долго уговаривать Адама не пришлось. Он мгновенно взлетел на сцену (и куда делась социофобия?) и подошел к микрофонной стойке.

– Минутку внимания, дамы и господа, – сказал он, поднимая руки. – Изменения в программе нашего вечера. Один из немногих случаев, когда гости, находящиеся на данный момент во второй половине клуба, многое пропускают!

Посетители за столиками тут же повернули головы в сторону сцены и принялись внимательно слушать.

– Прошу любить и жаловать, дамы и господа – для тех, кто еще не знаком с этой замечательной парой. – Адам указал на нас с Колетт. – Месье Мори, мой компаньон, один из хозяев этого заведения. Именно ему принадлежит авторство двух третей идей тех развлечений, за которыми вы приходите в это место. Месье Мори – профессиональный танцор, больше десяти лет занятий классическими танцами и несколько лет преподавания танцев. Мадемуазель Бертье, наш очаровательный администратор. Именно она встречает вас, когда вы приходите в клуб, именно она развлекает вас и именно она заботится о том, чтобы все было на своих местах. Часто ее работа незаметна для посторонних глаз, но поверьте мне – мадемуазель Бертье работает так же много и так же тяжело, как и мы с месье Мори. Мадемуазель Бертье – профессиональная танцовщица, хореограф по образованию. Больше десяти лет занятий стрип-пластикой, друзья, больше пяти лет опыта работы в самых элитных заведениях Амстердама. Именно мадемуазель Бертье и месье Мори ставят те танцевальные номера, которые вы имеете счастье лицезреть на этой сцене. Вы знаете, как редко они радуют нас своими личными танцами – и это неудивительно, у нас много работы, и первое место в списке наших приоритетов занимает забота о клиентах. Сегодня, дамы и господа, вам предоставляется редчайшая возможность понаблюдать за танцем месье Мори и мадемуазель Бертье. Повторюсь, это бывает редко, так что советую ловить момент.

– И почему он не пошел в торговлю? – сказала мне Колетт шепотом. – В нем умер коммерсант – как замечательно он расписывает достоинства товара!

Адам ушел за кулисы. Когда он вернулся, из колонок послышались первые звуки «I Feel You», и он жестом пригласил нас с Колетт «занять сцену».

– Зато как настойчиво он корчит из себя социофоба каждый раз, когда я прошу его поехать на какие-то переговоры, – покачал головой я.

– Ну так что, поедешь навестить Изольду? – перевела тему Колетт.

– Изольду? – переспросил я. – Когда ты успела это услышать?

Она довольно улыбнулась.

– Я слышу все, что мне нужно слышать. Это моя работа.

– Да, ты права. Я на самом деле поеду навестить Изольду.

– С какой целью?

– С деловой.

Колетт выдержала паузу.

– Я заметила, как ты изменился в лице, когда услышал ее имя. Наверное, я лезу не в свое дело, но… ты сам понимаешь, что невозможно постоянно жить так, как ты живешь.

– На данный момент моя жизнь меня устраивает.

– На данный момент – да. Но лет через пять у тебя может возникнуть желание завести постоянные отношения. А поезд уже уйдет.

– Завести постоянные отношения… с Изольдой? Если мне не изменяет память, она тебе не нравилась. Да что там – она никому не нравилась.

Колетт вздохнула.

– Даже если не постоянные, вам просто нужно их выяснить, ваши отношения. Раз и навсегда. Ты понимаешь?

– Понимаю. Но мы все выяснили уже давно.

– Если бы вы выяснили все уже давно, ты бы туда не ехал.

В какой-то момент я подумал о том, что она отведет глаза, но она встретила мой взгляд довольно решительно.

– Предположим, что ты права, – сказал я.

– Я знаю, что я права. Женщины чувствуют такие вещи. Просто я уже не могу смотреть на то, как ты мучаешься. И Адам сказал бы тебе то же самое, если бы смог подобрать слова.

– Вы, наверное, сговорились и решили испортить мне настроение. Сначала Изольда, потом – Афродита, потом – снова Изольда. Я повторяю еще раз, Колетт. Мы с ней уже давно высказали друг другу все, что нужно было высказать. И теперь нам говорить не о чем.

Она отвела глаза и снова вздохнула.

– Как знаешь.

– На самом деле, может, Адам и прав. Есть женщины, которые не по зубам. Изольда – из таких женщин.

– Если это не останавливало тебя раньше, то почему это должно останавливать тебя сейчас?

– Это были не отношения. Это было черт знает что. А даже если бы это было отношениями, и если бы эти отношения были постоянными, то лучше вообще не иметь отношений. Мы выдержали бы максимум полгода. А потом задушили бы друг друга, потому что не родился еще тот человек, который сможет вечно такое терпеть.

– Вечно, вечно, – передразнила она. – Вот в чем твоя проблема. Тебя пугает слово «постоянство». Ты изо всех сил стараешься, чтобы постоянства в твоей жизни не было. Новые женщины, новые друзья… только от одного постоянства ты никак не избавишься. Ты постоянно несчастен.

Я рассмеялся.

– Ты думаешь, что Изольда сделала бы меня счастливым?

– Я думаю, что ты не знаешь, что такое счастье. Ты просто не хочешь быть счастливым. Поэтому каждый раз убегаешь от тех, с кем рядом тебе просто хорошо. Не только в постели.

– Я уже знаю, что это такое – когда «просто хорошо». И не менее хорошо знаю, чем это заканчивается. А теперь у меня есть любимая работа, узкий круг хороших друзей, который не меняется, широкий круг друзей, который регулярно обновляется, и иногда появляющиеся женщины. Да, может быть, я несчастен. Но мне нравится моя жизнь. Что до Изольды… – Я помолчал. – Лучше об этом не думать.

Колетт обняла меня чуть крепче.

– Ну, тогда удачи тебе в поездке. И давай уже изобразим откровенно танцующую пару. А то зритель разочаруется.

Когда мы закончили танец, гости щедро наградили нас аплодисментами. Кто-то даже поднялся с места, а некоторые вместо «браво» кричали «бис».

– Нет, друзья, выхода на «бис» не будет, – сказал я. – Но спасибо вам большое за внимание.

Мы с Колетт поклонились, заставив посетителей аплодировать с новой силой, после чего направились к столику Адама и Стивена.

– Мадемуазель Бертье, месье Мори, это было великолепно, – сказал последний. – Господин Фельдман был прав, жаль, что вы редко балуете публику своими выступлениями.

– Благодарю, – кивнул я. – Но если мы будем танцевать слишком часто, то, боюсь, все начнут воспринимать нас как танцоров, а не как хозяев этого заведения.

– Мы обговорили деловые вопросы. – Стивен посмотрел на Адама. – Как я понял, вы хотите сначала поговорить с мисс Паттерсон и забрать у нее бумаги, а потом уже принять решение?

– Совершенно верно, – подтвердил я. – Я был бы рад получить от вас адрес мисс Паттерсон, потому что я не представляю, где ее сейчас можно найти.

Стивен вернул на стол стакан с виски, который он успел заказать во время нашего с Колетт танца.

– В этом нет нужды, месье Мори – я подвезу вас. Можно будет выехать завтра вечером. Ночь мы проведем в дороге, а утром будем в Треверберге.

– Отличная мысль. Вам не нужна помощь с жильем?

– Нет-нет. Я уже снял номер в отеле, приехал в Мирквуд днем. Там и переночую.

– Замечательно. Рано вставать вам не нужно, так что развлекайтесь – господин Фельдман проводит вас во вторую половину клуба, вы сможете взглянуть на то, что мы предлагаем гостям, а, может, даже поучаствовать. Завтра вечером у меня будет пара дел, так что предлагаю встретиться прямо здесь. Думаю, можно будет выехать в шесть.

Мне пришлось задержаться для того, чтобы помочь Адаму с парой финансовых вопросов, и в итоге мы со Стивеном выехали не в шесть, как было запланировано, а около семи. Путешествие я предвкушал наискучнейшее и даже планировал проспать первую половину пути, но Стивен оказался приятным собеседником, чем меня и удивил, и обрадовал одновременно. Правда, диалогом наше общение назвать можно было с натяжкой, потому что говорил, в основном, он, а я слушал и изредка кивал, демонстрируя заинтересованность. И раз за разом говорил себе, что сделал правильно, поехав со Стивеном (мне казалось, что будет не очень вежливо с моей стороны пользоваться его добросердечием).

Обычно во время долгих поездок я предпочитал одиночество и либо слушал музыку, если вел машину самостоятельно, либо читал, если делал выбор в пользу путешествия на поезде. Но сейчас я не просто нуждался в живом собеседнике – он был мне жизненно необходим, иначе за десять часов пути я бы свел себя с ума мыслями об Изольде. По иронии судьбы, в том, что я вспомнил о ней, виноват был именно Стивен… но вряд ли я имел право в чем-либо его винить.

Проехав половину пути, мы поменялись местами – за руль сел я. Стивен извинился передо мной и сказал, что «просто обязан подремать пару часиков, так как у него слипаются глаза». После этого он откинулся на спинку пассажирского кресла и уже через пять минут крепко спал. Я покрутил ручку настройки радио, но в этих местах не представлялось возможным поймать человеческую волну, а поэтому пришлось ехать в тишине и лелеять своих демонов, которые были довольны тем фактом, что я уделил им внимание.

Я смутно представлял себе и результаты предстоящего визита, и сам визит. Однозначно сказать «я не хочу ехать в Треверберг» я не мог, но и положительных эмоций мысли об этом у меня не вызывали. Думал я не столько про поездку, сколько про Изольду. И, как можно догадаться, не в деловом ключе. Я с трудом понимал, какие у нас могут быть дела, не мог даже предположить, что мы станем компаньонами, пусть и встречаться будем редко. Я был уверен, что у нее своя жизнь, что она, в отличие от меня, мудрее и не сохраняет призраков из прошлого для того, чтобы иметь возможность при случае к ним вернуться – даже если и мысленно.

Тем не менее, Изольда не выходила у меня из головы всю ночь. Мне казалось, что она навестила меня даже во сне. Как я ни старался отвлечься, у меня ничего не получалось. Анна заметила, что со мной что-то не так, но, надо отдать ей должное, не стала допытываться от меня каких-то признаний. Единственным вопросом, который она задала, был вопрос «что это на меня нашло, и откуда у меня берутся силы после бессонной ночи?».

Что я мог ей ответить, если и сам не мог разобраться во всем этом? Рассказывать всю историю, от начала до конца, было бы не только долго, но и глупо, потому что часть этой истории прозвучала бы как бред сумасшедшего. Говорить о том, что временами я неосознанно вижу на ее месте другую женщину, когда занимаюсь с ней любовью, не хотелось. И уж тем более не хотелось говорить о том, что при мысли об Изольде все мои мысли и ощущения спутывались в дикий клубок, распутать который было невозможно, так как я не знал, откуда начинать. Я пожал плечами и промолчал, подумав о том, что в тот момент хотел бы видеть на месте Анны Ванессу. Порой она понимала больше, чем следовало, но она была единственной женщиной в этом мире, с которой я мог быть честным.

Когда до Треверберга оставалась пара часов пути, Стивен вернулся из мира снов. Он был явно смущен тем фактом, что проспал так долго, и осведомился, не скучал ли я.

– Ну что вы, господин Брэдфилд. Вовсе нет. Мне приходилось отправляться в одиночестве в более дальние поездки. Как говорится, человек, которому скучно с самим собой, производит не очень хорошее впечатление.

– Что вы думаете по поводу… раннего завтрака? Лично я не отказался бы от чашечки кофе, да и от чего-нибудь съестного тоже.

При мысли о том, что в округе можно найти только заведения с фастфудом в меню, аппетит у меня пропал сразу же, а идею с чашкой кофе я воспринял с воодушевлением. Мы остановились возле первого придорожного кафе и заняли один из столиков на веранде. На улице было прохладно, но внутри запрещали курить, а Стивен после нескольких часов вынужденной никотиновой диеты (он не курил в машине) красноречиво теребил сигаретную пачку. Я не отказался от предложенной сигареты, и некоторое время мы сидели молча, после чего нам принесли заказ: две чашки кофе и одну порцию странной субстанции, которую обычно подают в заведениях вроде «Макдональдса» – и к которой вряд ли применимо слово «пища».

Стивен обрадовался появлению странной субстанции и тут же принялся за еду, но, заметив мой взгляд, прервался и вздохнул.

– Может, вы все же съедите что-нибудь, месье Мори?

Я сделал глоток кофе и в очередной раз затянулся сигаретой – курил я обычно медленно, так как не понимал, в чем прелесть сигареты в несколько быстрых затяжек.

– Большое спасибо, господин Брэдфилд, но я не голоден. А даже если бы и был голоден, то – не подумайте, что я хочу испортить вам аппетит – не смог бы есть то, что вы сейчас едите. Еда в моем представлении выглядит иначе.

– Понимаю, понимаю, – закивал он. – Вы же врач… с моей стороны было глупо вам это предлагать. Вы уж точно знаете, что стоит есть, а к чему лучше не прикасаться.

– Дело не в том, что я врач. Просто так уж сложилось – я люблю вкусную еду. И, по возможности, не приготовленную из полуфабрикатов. Но, как говорится, на вкус и цвет?

Стивен кивнул еще пару раз и снова принялся за еду.

Подошедшая официантка спросила, все ли хорошо, и, получив утвердительный ответ, ушла, оправив белоснежный фартук. Небо начинало светлеть, и по полу веранды стелились белесые язычки предрассветного тумана.

– Вы знаете, господин Брэдфилд, – заговорил я, – порой вам в голову приходит какая-то мысль – и она не хочет вас оставлять. Засядет в голове намертво, и ее оттуда никакими путями не извлечь. Разве что высказать. Вам это знакомо?

Стивен пожал плечами, не отвлекаясь от своего завтрака. Я честно подумал перед тем, как высказывать вслух надоедливую мысль, а потом все же высказал ее. Ванесса в таких случаях говорила мне: «Не знаю, какой черт тебя тянет за язык, Вивиан, но я бы оторвала этому черту лапы».

– Женщины часто смотрят вам в глаза, когда вы занимаетесь с ними любовью?

Стивен поспешно проглотил очередной кусочек стейка и отложил вилку.

– Часто ли… – Он поднял на меня глаза, будто желая удостовериться, что я в своем уме. – Даже не знаю, месье Мори. По правде говоря, я не обращал на это внимания.

– Когда женщины не смотрят вам в глаза, когда вы занимаетесь с ними любовью, кажется, что чего-то не хватает. Какой-то детали для того, чтобы картина была полной. Когда они не смотрят вам в глаза, их так и хочется тряхнуть, растормошить. Чтобы они хотя бы на секунду очнулись. Вы об этом не думали?

– Нет, – честно ответил Стивен, глядя то на тарелку, то на меня, и размышляя о том, что я скажу дальше – и, соответственно, стоит ли возвращаться к стейку.

Я взял чашку с кофе.

– Изольда всегда смотрела мне в глаза. Создавалось ощущение, что она делала это нарочно. Когда вы смотрите женщине в глаза в такие моменты, вы видите даже не душу – вы видите что-то, что находится глубже. Что-то, что не имеет названия, да и не будет иметь, потому что ни у кого из смертных не хватит духу это как-то назвать. Онавсегда смотрела мне в глаза. Иногда я ловил себя на мысли, что мне от этого не по себе. Сейчас я вспоминаю те моменты, и у меня такое странное ощущение. Ощущение, будто она не просто нашла это что-то, но и забрала. Я даже не представляю, что это, но мне этого не хватает.

Стивен отставил тарелку.

– Не сочтите за дерзость, месье Мори, но я не знал, что вы с мисс Паттерсон были… настолько близки.

– Удивительно, и как ваша желтая пресса не принялась обсасывать эту тему? Наша городская газета распевала песни на все голоса.

– Я не читаю желтых газет. Кроме того, у мисс Паттерсон тогда был Уильям Барт…

И Саймон Хейли, а также куча других.

– Да. Но не в этом суть. Просто я думаю, знаете, господин Брэдфилд. Всю свою жизнь я старался видеть шире обычных человеческих рамок. Делать вещи, которые лежат за границами моральных норм. Чувствовать то, что люди обычно боятся чувствовать, так как в нас живет страх заглянуть в свою душу и открыть там что-то, о существовании чего мы не знаем. Я был уверен в том, что это – правильная дорога. И я никогда не сомневался. Человек должен получать от жизни удовольствие – иначе, зачем жить? А когда я встретил Изольду, в моем внутреннем мире что-то перевернулось. И теперь все наоборот. Мне причиняет боль то, что раньше являлось смыслом моей жизни. И, сколько бы я ни убеждал себя в том, что это – прошлое, это ощущение не оставляет меня. Разве это правильно?

– Я не знаю, что вам сказать, месье Мори, – подал голос мой собеседник после долгой паузы. – Все рано или поздно находят свое счастье. И вы тоже его найдете.

– Вы все что, сговорились, что ли? Еще чуть-чуть – и соберете армию спасения для того, чтобы найти это чертово счастье.

Стивен никак не отреагировал на мои слова, снова придвинув к себе тарелку.

– Простите меня, господин Брэдфилд, – сказал я. – Сам не знаю, зачем я рассказал вам всю эту чушь… просто иногда так хочется высказаться, а с незнакомыми людьми легче разговаривать на такие темы.

– Синдром попутчика, – подтвердил Стивен, отрезая небольшой кусочек от стейка.

– Так и есть. – Я помолчал. – Думаю, мы приедем часам к восьми. Мисс Паттерсон в такой час уже в офисе?

– Да, она знает, что мы приедем. То есть, – он улыбнулся, – вообще-то, я думал, что со мной поедет господин Фельдман. В любом случае, она нас ждет.