Текст книги "Бессонница. След (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

Соавторы: Анна Томенчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

(2)

– Спасибо… было очень вкусно!

Голос Даны доносился до меня будто через туман – создавалось впечатление, словно уши мои до отказа набиты ватой. Несколько секунд я смотрела на то, как она вытирает губы, после чего меня осенило, и я прикоснулась к своей шее.

– Тебе понравилось? – спросила Дана, сложив испачканную в крови салфетку вчетверо.

Я посмотрела на свои пальцы – кровь в сумерках казалась черной. Дана откинулась на подушки, приняв позу натурщицы художника, и посмотрела на меня с улыбкой.

– До завтрашнего утра заживет, – сказала она мне таким тоном, будто это был не укус вампира, а мелкая ссадина.

– Как… как ты это сделала? Ты меня зачаровала?

Дана поморщилась.

– Нет, что ты. Я тебя не зачаровывала. Но против твоей воли я бы ничего не сделала – просто не смогла бы. Я задала тебе вопрос, а ты ответила утвердительно.

– Я не помню, что ты что-то у меня спрашивала.

– Конечно, потому что я не задавала вопрос вслух. Я спросила мысленно.

Я снова потерла шею.

– То есть… ты мне это внушила?

– Да нет же, Лорена. Я не могу тебе ничего внушить, и зачаровать тебя тоже не могу – у тебя есть печать Прародительницы. Помнишь, ты спросила у меня про глаза? Обычно смертные не замечают этих изменений. А тех, кто их замечает, зачаровать невозможно. С такими людьми каратели могут общаться на уровне… инстинктов? Зачастую люди хотят чего-то, но сами этого не понимают. А мы чувствуем такие желания.

Наверное, выражение лица у меня было потерянное, так как Дана успокаивающе кивнула.

– Не забивай голову, – посоветовала она. – Даже мы не до конца понимаем суть этих процессов.

– А Винсент… он так не умеет?

– Нет. Но зато он умеет многое из того, чего не умею я. – Она помахала в воздухе сигаретной пачкой. – Ну что, закурим?

Мы закурили, и пару минут вечернюю тишину спальни нарушало только едва слышное тиканье часов и урчание кондиционера. Наконец, Дана заговорила.

– Я должна попросить у тебя прощения, Лорена. Я плохо о тебе думала и желала тебе зла.

Я рассмеялась.

– Еще никто не умирал от того, что кто-то другой плохо о нем думает.

– Великая Тьма знает все наши мысли и намерения, – сказала Дана убежденно. – Поэтому мы должны осторожно относиться к тому, о чем думаем. Когда я увидела Винсента впервые после того, как меня освободили, то у него были такие глаза… так смотрят люди, когда они кого-то любят. Так он когда-то смотрел на Марту. И я подумала – чем же я провинилась перед Великой Тьмой, что он во второй раз выбрал смертную женщину? И, признаюсь честно, до недавнего времени мне хотелось оторвать тебе голову и забросить ее на вершину Эвереста, а твое тело отдать на съедение диким медведям и волкам.

Это прозвучало так серьезно, что я помимо своей воли передернула плечами.

– Ну… а что произошло потом?

– А потом я посмотрела на тебя и поняла, что в тебе течет наша кровь. То есть, не наша с Винсентом, а кровь темного существа. Не просто так Прародительница выбрала тебя. Я почувствовала это еще тогда, когда мы впервые встретились тогда, в клубе. Знаю, ты отрицаешь свою темную сторону, у вас говорят, что этот Дар – это что-то светлое, но это неправда, Лорена. После того, как Прародительница прикоснулась к тебе, ты стала одной из нас. Почти все темные существа живут в мире и согласии, они понимают друг друга. И я подумала, что ты не встанешь на пути к моему счастью. Ты знаешь свое место и не посягнешь на большее по одной простой причине – это тебе не нужно. Это правда?

– Правда, – кивнула я.

– Кроме того, – продолжила Дана, – я люблю Винсента так, как ни один смертный не сможет его полюбить. Я знаю, что и вы способны на любовь, но это другая любовь. Такая, когда один готов идти за другим куда угодно, готов терпеть боль и лишения, готов ждать. Но не десять, не двадцать, не сто лет. Сотни лет. Иногда, потеряв того, кого мы любили, мы страдаем целую вечность. Какими сильными бы ни были ваши эмоции, рано или поздно они сменяются другими. А мы, полюбив однажды, любим вечно. Подумай, насколько сильной должна быть любовь, чтобы это длилось всегда. Готова ли ты к тому, чтобы ждать вечность? Я была готова. И Великая Тьма вознаградила меня.

Я улыбнулась.

– Наверное, это замечательное чувство. Увы, мне тебя не понять…

Дана затянулась и выпустила дым в потолок, а потом снова посмотрела на меня.

– Ты бы хотела стать такой, как мы? – спросила она.

– В смысле… жить вечно?

– Хотя бы так. Ты всегда будешь молодой. Будешь такой же привлекательной для всех остальных существ, как мы. У тебя появятся новые друзья. Ты будешь думать иначе, жить иначе. Ты будешь иметь в разы больше, чем имеешь сейчас.

Я опустила глаза.

– А если я отвечу «да»?

– Винсент может тебя обратить – уверена, он согласится, если ты его об этом попросишь. Нам позволено обращать смертных, у которых есть печать Прародительницы. По сути, они такие же каратели, как и мы, просто по какой-то причине в детстве им пришлось выбрать другую дорогу. Или, если хочешь… я тебя обращу.

– И… что будет потом?

– Мы будем крепко связаны. Связь создателя и его создания – это самая крепкая связь, которая только существует в двух мирах, светлом и темном. Мы будем чувствовать боль и радость друг друга даже на большом расстоянии, будем читать мысли друг друга. И я буду иметь над тобой определенную власть, как существо, которое тебя создало.

– Как ваш с Винсентом создатель?

Дана кивнула.

– Да, почти так. С одной разницей: наш с Винсентом создатель отпустил нас и заставил забыть о нем. Такая связь ослабляет нас.

– А он о вас помнит?

– Создатель не может забыть свое дитя. Он помнит всех нас. И слышит, когда мы к нему обращаемся. Но… не отвечает.

Я легла и положила руки под голову.

– Ты знаешь, кем он был? Ваш создатель?

Дана покачала головой.

– Нет. Но одно знаю точно: он – очень древнее и могущественное существо.

В воцарившейся тишине Дана потушила сигарету в пепельнице и, подойдя к окну, взяла свою сумочку.

– У меня есть для тебя подарок, Лорена, – сказала она. – Винсент дал тебе браслет, а я дам тебе кое-что другое. Это должно защитить тебя.

– Защитить от кого? – не поняла я.

– Да поможет тебе Великая Тьма, и тебе не нужно будет ни от кого защищаться. Но подстраховаться не мешает, верно?

Я внимательно разглядывала небольшой флакон с черной жидкостью, после чего включила ночник, поднесла его к свету и обнаружила, что содержимое вовсе не черное, а темно-красное.

– Это… кровь? Чья?

– Моя, – ответила Дана. – Когда пойдешь на вечеринку к Маре, возьми этот флакон с собой. И если случится что-нибудь…неприятное, то просто выпей.

– И что случится? Я превращусь в вампира… в смысле, в такое же существо, как вы?

Дана подошла к кровати и села.

– Конечно, нет, девочка. Для того чтобы превратиться в такое же существо, как мы, нужно пройти особый ритуал, и он длится не один день. А ты уже приняла свое решение?

– Вечная жизнь – это очень соблазнительно, спору нет. Но что я дам этому миру, если получу возможность жить вечно?

Дана снова легла и посмотрела на меня.

– Ты думаешь, что тебе нечего дать этому миру?

– Думаю, что нечего. У вас есть предназначение, цели, способности… а что есть у меня? Что будет делать человек, родившийся смертным и психологически являющийся смертным, с вечной жизнью? Для того чтобы понимать, что такое жить вечно, нужно изначально родиться для этого… кто-то родился для того, чтобы быть смертным. Кто-то родился для того, чтобы стать бессмертным. Ведь во всем этом есть свой смысл, правда?

– Правда. Слава Великой Тьме, ты сделала правильный и мудрый выбор.

(3)

К дому Мары я подошла рано – до вечеринки оставалось больше часа. Столы на большой поляне уже были накрыты, на садовых фонарях красовались длинные разноцветные гирлянды из бумажных флажков. Подошедший официант предложил мне бокал шампанского, но я предпочла стакан холодной воды: на улице было так жарко, что думать об алкоголе не хотелось. Я сделала пару глотков и принялась изучать сад в поисках кого-то из гостей – скучать целый час мне хотелось меньше всего. За этим занятием меня и застала Мара: она подошла сзади и погладила меня по плечу.

– Рановато ты сегодня, – сказала мне она. – Первые гости вот-вот подтянутся, но большинство всегда опаздывает, так что начнем как минимум часа через два. Где твои бессмертные друзья и покусанный Незнакомкой художник? Я думала, вы придете вместе.

Я снова окинула взглядом накрытые столы.

– По правде говоря, мы договаривались встретиться, но в последний момент у Винс… Кристиана появились какие-то дела, и он сказал, что они приедут позже.

– Дела, дела, – передразнила Мара, перекладывая в другую руку бокал с шампанским. – И какие дела могут быть у карателей? Смотри-ка. А у нас первые гости.

Я обернулась и встретилась взглядом с Анной. Она уже успела взять у официанта порцию мохито, и теперь молча изучала нас с Марой, чуть заметно улыбаясь.

– Госпожа Креймер, – заговорила я. – Приятно вас видеть. Надеюсь, вы готовы повеселиться?

– О да, – ответила Анна. – Повеселиться я готова всегда. Даже в три часа ночи. У вас тут очень мило, – обратилась она к Маре. – Похоже, вечер намечается великолепный.

Обычная доброжелательность Мары куда-то испарилась вместе с гостеприимством. Она напряженно вглядывалась в лицо Анны, так, будто хотела увидеть там что-то, скрытое от посторонних глаз. От гостьи это не ускользнуло – еще бы, такое поведение заставило бы почувствовать себя неуютно любого.

– Со мной что-то не так? – вежливо, но прохладно улыбнулась она.

– О нет, нет, что вы. – Мара выдержала паузу. – Извините… это все моя вина. Сегодня с самого утра не очень хорошо себя чувствую. Тошнит, кружится голова… наверное, за ужином съела что-то не то.

На лице Анны промелькнуло сочувственное выражение.

– Какая жалость, – проговорила она. – Хочется верить, что в скором времени вы почувствуете себя лучше. Может, вам стоит выпить воды с лимоном?

– Отличная мысль. – Мара улыбнулась и посмотрела на меня. – Лорена, дорогая, на кухне, в корзине рядом с холодильником, есть лимоны. Поухаживай за мной, будь добра. А заодно и за нашей гостьей. Вы ведь не откажетесь?

– Напротив – буду рада. В такую жару вода с лимоном – самое лучшее, что только можно придумать.

Принято считать, что вакханки превращают свое жилище в подобие вороньего гнезда, но дом Мары всегда сиял чистотой, а кухня была просто стерильной: белоснежная раковина, ни одной крошки на столе, пол, на котором пыль и грязь не обнаружили бы даже под микроскопом. Я нашла корзину с фруктами, извлекла из нее лимон, положила его на небольшую тарелку и взяла нож. А потом подняла голову, бросила взгляд в окно и увидела там Анну. Она наблюдала за моими манипуляциями, но заговаривать не торопилась. Похоже, настоящие вампиры на самом деле передвигаются так же быстро, как и вампиры из кино, подумала я, принимаясь нарезать лимон.

Тем временем Анна положила руки на подоконник и спросила у меня:

– Ты будешь смотреть на то, как я тут торчу, или впустишь меня? Я хочу с тобой поговорить.

Я отвлеклась от своего занятия и несколько секунд смотрела на нее, пытаясь понять, что она имеет в виду под словами «впустишь меня».

– Впустить тебя? Ты хочешь залезть в окно? В доме есть дверь.

– Впусти меня, черт побери. – Тон ее уже не был вежливым. – Я могла бы попросить разрешения у твоей подружки, ведь дом принадлежит ей, но на тебе браслет из храмового серебра. Человек, который его носит, становится хозяином любого дома, где он находится, и вампирам туда входа нет. До тех пор, пока им не позволят войти.

– Я не разрешаю тебе входить.

Анна выпрямилась, и в ее глазах появилась неприкрытая, почти животная ярость. Если до этого ее еще можно было принять за человека, то теперь она на самом деле выглядела вампиром: существом, которое разорвет тебя на части и не особо озаботится тем, что совершило.

– Впусти меня немедленно! – потребовала она. – Не знаю, что вы задумали, но в ваши игры я играть не собираюсь! Либо впусти меня, либо выбрось этот чертов браслет, потому что я рано или поздно все равно до тебя доберусь!

– Не знала, что ты переключилась с эльфов на обычных людей.

Анна издала звук, который можно было принять за рычание, и сделала пару шагов от окна.

– Ладно. Твой бессмертный дружок, наверное, не сказал тебе, что браслет защищает тебя только тогда, когда ты находишься в помещении. Так что мы поговорим, когда ты выйдешь. У меня есть время, а вот терпение мое на исходе. Советую выйти побыстрее.

Убедившись, что Анна ушла, я выглянула на улицу. Гости уже понемногу собирались, и Мара отвлеклась от своей тошноты (если это не было притворством): теперь ей нужно было играть роль гостеприимной хозяйки. А мне досталась роль вампирского ужина. В конце-то концов, сколько я уже смогу просидеть в доме? Час? Два часа? Три часа? Когда-нибудь мне все равно нужно будет выйти.

Первой моей мыслью было позвонить Винсенту. Я открыла сумочку в поисках сотового телефона, но поиски успехом не увенчались. И неудивительно: я часто забывала телефон дома. Уж лучше бы я забыла его в тот момент, когда ждала какой-нибудь важный звонок. Домашним телефоном Мара не пользовалась, а больше позвонить было неоткуда. Может, все же стоит выйти и не злить Анну попусту? В конце-то концов, а если она хочет просто поговорить? Впрочем, в этом я сомневалась: она пила кровь и убивала, но глупость точно не относилась к числу ее пороков. Скорее всего, она понимала (или чувствовала), что происходит. И, конечно же, знала больше меня.

Я присела на один из стульев рядом с барной стойкой, отделявшей основную часть кухни от столового уголка, и снова принялась рыться в сумочке на предмет чего-либо, что помогло бы мне решить проблему. Может быть, телефон все же здесь, просто он завалился за подкладку? Там аппарата не оказалось, зато я нащупала небольшой предмет цилиндрической формы, извлекла его, подцепив ногтем оторвавшийся внутренний карман. Предмет оказался флаконом с кровью, который мне «подарила» Дана.

По виду флакон ничем, кроме размера, не отличался от обычных медицинских колб, в которых обычно хранят анализы крови в лаборатории. Я извлекла пробку и осторожно понюхала содержимое. По запаху кровь тоже ничем не отличалась от человеческой, да и по цвету: можно было подумать, что Дана взяла ее из донорского банка. А если она просто пошутила, и это вовсе не ее кровь? Я не была уверена, что Дана способна на такие шутки. Да и вряд ли ей пришло бы в голову пошутить в такой ситуации: зла она мне точно не желала. Такие вопросы я могла задавать себе бесконечно, а поэтому без лишних колебаний положила пробку в стоявшую на столе пепельницу и выпила содержимое флакона одним глотком.

Прошла минута, за ней – еще одна. Я прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь понять, изменилось ли что-то в моем теле или же все осталось так, как было. Изменений не наблюдалось – по крайней мере, таких, которые я могла обнаружить без зеркала. Я ощупала лицо и шею, потом погладила кожу рук, и тут моим вниманием завладел браслет, который спас меня от Анны. Он болтался у меня на запястье, казалось, целую вечность, но мне никогда не приходило в голову его изучить. За неимением подходящего занятия я сняла браслет, поднесла его к глазам и заметила на внутренней стороне украшения надпись на неизвестном мне языке. Впрочем, тот факт, что языка я не знала, слова прочитались без труда. «Только Великая Тьма вездесуща, и только она рождает свет», прочитала я, но задуматься о смысле этой фразы не успела.

– Вот же тупая смертная сучка! – услышала я знакомый голос, инстинктивно обернулась и поняла, что вокруг никого нет, а слова прозвучали в моей голове. – Какого черта ей вздумалось это читать?!

– Ты что, дала ей свою кровь? – послышался второй голос. – Сначала Эдуард, потом – Лорена. Может, тебе открыть банк крови для смертных?

– Ох, Винсент, не учи меня жить – я знаю, как ты любишь это делать, но сейчас явно не тот случай. Лорена, дорогая, – обратился голос ко мне, и я чуть не подпрыгнула на стуле от неожиданности. – Пожалуйста, верни браслет туда, где он был, и не читай то предложение, которое ты только что прочитала.

Я рассеянно потерла ладонью висок.

– Дана, я… слышу, как ты думаешь?!

– Только не прислушивайся слишком внимательно, а то ты услышишь мои самые сокровенные мысли. Можешь послушать, что творится в голове у Винсента. Это на порядок интереснее.

Почувствовав, что сидеть больше не в состоянии, я поднялась со стула и сделала пару кругов по кухне.

– Мы сейчас как раз въезжаем на городской мост, так что минут пятнадцать – и все будут на месте, – сказала мне Дана. – Готовьте шампанское.

Слово «хорошо» я произнести не успела, так как услышала настойчивый стук в дверь и глянула на часы. Отведенные мне пятнадцать минут еще не прошли, да и вряд ли Анна попыталась бы получить разрешение на то, чтобы войти в дом, таким способом – скорее всего, она просто заглянула бы в окно еще раз. Мара точно не стала бы стучать в дверь собственного жилища. Уверившись в том, что кому-то из ее гостей пришло в голову посетить уборную, я подошла к двери, отодвинула легкую занавеску, которая закрывала прозрачную ее половину и увидела… Дану. Она улыбнулась и помахала мне рукой, делая знак открыть.

– Ты ведь сказала, что вы въезжаете на мост? – недоуменно спросила я. – От моста до дома Мары как минимум полчаса пешего хода!

– Некоторые особенности моего организма помогают мне очень быстро бегать, – ответила Дана. – И эти же особенности вынуждают меня попросить тебя о разрешении войти. А то мне придется царапать дверь и изображать разъяренного голодного вампира.

– Конечно, проходи.

Дана вошла в дом и осмотрелась.

– А у нее уютно, – заметила она. – Надо же, у вакханок тоже бывает вкус.

Под ее внимательным взглядом я опустила глаза и покрутила браслет на запястье.

– Да, на твоем месте я бы тоже почувствовала себя виноватой, – кивнула Дана. – Та фраза, которую ты прочитала – это тайная клятва, ее разрешается произносить вслух только членам Темного Совета. Вместе с моей кровью тебе передалось и знание древнего языка, на котором она написана. Винсент принадлежит к последнему поколению карателей, которые знают этот язык: более молодые не найдут тут ни одной знакомой буквы. И это только к лучшему. И не читай мои мысли – ты не найдешь там ничего интересного. Лучше займемся делом. Где там наша психованная Незнакомка?

И прежде чем я успела сказать хотя бы слово, Дана решительно взяла меня за руку и направилась вон из дома.

– Мне не терпится с ней поздороваться, – снова заговорила она. – Я уже видела ее тогда, в метро. Она выросла очень даже миленькой.

– Что? – не поняла я. – Вы с ней знакомы?

– Долгая, долгая история, Лорена. В двух словах рассказывать ее нет смысла, а на длинный рассказ у нас нет времени. Я была знакома с ее папой… на его беду. И еще ближе была знакома с ее мамой.

Мы нашли Анну на лужайке. Она стояла в гордом одиночестве, в некотором отдалении от толпы гостей, пила очередной мохито (интересно, а вампиры пьянеют – или им это ощущение незнакомо?) и смотрела куда-то в направлении леса. Дана окликнула ее, и Анна медленно повернула голову к ней. В ее глазах мелькнуло недоумение, но уже через секунду они снова приняли спокойное выражение.

– Какой сюрприз, – сказала она. – Мне кажется – или мы знакомы?

– Я – то самое существо, которое засадило кинжал из храмового серебра твоему папочке прямо между глаз. Это был волнующий момент.

Анна подняла бровь. Вряд ли она была удивлена – она выглядела так, будто услышала интересную историю, но и только.

– Ты знала моего отца?

– Ты слишком любопытна для вампира, ты это знаешь? – Дана вгляделась в ее лицо и нахмурилась. – Никогда бы не подумала, что в тебе течет наша кровь. Ты выглядишь… дешевкой. Ни капли достоинства, ни намека на породу. Будь Веста жива, она бы расстроилась, увидев тебя. Не думаю, что она хотела бы видеть свою дочь такой.

Анна помолчала несколько секунд, а потом одарила свою собеседницу улыбкой.

– Убить тебя будет просто, – сказала она Дане. – Ты либо слишком глупа, либо очень решительна – иначе бы ты подумала дважды перед тем, как говорить мне такое. А девочку-медиума, – она посмотрела на меня, и я поежилась под ее взглядом, – ты привела мне в подарок? Или как знак примирения?

– Я бы с удовольствием сделала с тобой то же самое, что и с твоим создателем, но какой в этом смысл? Подумай сама. Наши с тобой силы почти равны. Кроме того, мы – одной крови, а это уже говорит о многом. Вместо того чтобы тратить силы на никому не нужное противостояние, мы можем объединить свои усилия. Ты ведь чувствуешь, что мы с тобой одной крови? Да, Анна?

Услышав свое имя, Анна едва заметно поморщилась. Они с Даной смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова – создавалось впечатление, что между ними происходил слышный только им диалог. Несмотря на недавнее предостережение, я попыталась понять, о чем думает Дана, но ее голова была пуста – ни намека на какие-либо мысли. Наверное, такая пустота бывает в космосе – вакуум. Неизвестно, как долго это продолжалось бы, не услышь я знакомый голос за своей спиной, произнесший:

– Простите, что помешали. Замечательный вечер, да?

То, что Винсент пришел в компании Эдуарда, меня не удивило. Удивило меня другое: они были не одни. Винсент держал за руку маленькую Эмили. В пышном белом платье и с уложенными в локоны волосами, она выглядела очаровательной куклой, а не живым ребенком. Широко распахнутые голубые глаза оглядывали нас со спокойным любопытством.

– Еще один каратель, – заговорила Анна, глядя на Винсента. – С каких это пор вы ходите парами?

– Как тебе мохито? У Мары в клубе отличная выпивка, уверен, что тут она еще лучше.

Анна рассмеялась.

– Уверена, что тебя сюда привела совсем не выпивка, а как минимум сама хозяйка.

– Да, от хозяйки я бы тоже не отказался. Но мы пришли сюда ради тебя.

– Кто бы спорил. Ну? И что мы будем делать?

– Мы поговорим. Но до этого отойдем подальше. В лес, например. Не знаю, как ты, а я не люблю выяснять отношения на людях.

Анна внимательно посмотрела на него.

– Не знаю, что ты задумал, каратель, но будь уверен – это плохая идея.

– Я хочу кое-что предложить тебе. И я уверен, что ты примешь мой подарок.

– Ну что же. Пойдем. В лесу мне будет гораздо удобнее свернуть головы вам обоим в том случае, если вы задумали какую-то глупость. А потом сожрать ваших смертных.

Путь до леса занял у нас минут двадцать. Винсент шел впереди, за ним шли Эмили и Эдуард, за Эдуардом следовала я, Дана шла за мной, а Анна замыкала шествие. Наконец, мы преодолели пару извилистых тропинок и оказались на небольшой поляне. Тут-то мы и расположились, встав в широкий круг. Анна скрестила руки на груди и посмотрела на Винсента, всем своим видом показывая, что ей не терпится выслушать упомянутое предложение.

– Думаю, – заговорил Винсент, – ты понимаешь, что с двумя карателями тебе не справиться, а мы – не из тех, кто пользуется чужой слабостью. Поэтому я предлагаю тебе сделку. Выгодный обмен.

– Выгодный обмен? – Анна перевела взгляд с Винсента на Дану и обратно. – Да ты шутишь, каратель? Или ты на самом деле думаешь, что я тебе поверю?

– Для начала просто выслушай меня.

Анна ограничилась кивком. Винсент обнял за плечи стоявшую рядом с ним Эмили.

– Вы охотитесь на существ, в которых течет кровь темных эльфов, – сказал он. – Но я могу предложить тебе другое, более сильное существо. Существо, в котором течет кровь двух бессмертных – карателя и обращенного им человека.

Анна подняла бровь, демонстрируя заинтересованность.

– Ты отпустишь Эдуарда, – продолжил Винсент, – а взамен получишь мою дочь.

Дана почувствовала, что я хочу вмешаться в разговор, и взяла меня за руку.

– Помолчи, Лорена, – услышала я ее голос в своей голове. – Все идет по плану.

Анна подошла к Эмили и погладила ее по волосам. Та подняла на нее глаза и улыбнулась: открытая, наивная улыбка ребенка, который полностью доверяет стоящему рядом человеку.

– Существо, в котором течет кровь двух бессмертных – карателя и обращенного им человека, – повторила она. – Ты хочешь отдать мне свою дочь, каратель?

– Только при условии, если ты отпустишь смертного.

– Эмили, ты хочешь пойти со мной?

Девочка до сих пор смотрела ей в глаза и улыбалась.

– Ну конечно, я пойду с тобой! – ответила она. – У меня есть полтергейст, и я тебя с ним познакомлю! Он иногда наводит дома беспорядок… но он делает полезные вещи. Например, помогает мне готовить. И рисовать.

– Ты ищешь подвох в ребенке, Анна? – спросил Винсент. – И что же ты хочешь найти? Осиновый кол? Клыки? Серебряные пули? Что-то из упомянутых мной предметов может причинить тебе вред?

Анна изучала Эмили, закусив губу. Она размышляла, пытаясь принять решение.

– Решай сейчас, Анна. Я могу передумать.

– Не слишком ли высокую цену ты хочешь заплатить за смертного-полукровку, каратель?

– Ты достаточно долго прожила на свете для того, чтобы обрести мудрость. Я уверен, что ты примешь правильное решение. Кого ты выбираешь: человека, чья мать была всего-навсего темным эльфом, или бессмертное существо, которое через несколько лет по силе будет равно тебе, а с твоей помощью станет еще сильнее, и тебе даже не понадобится обращать других, так как оно будет полностью удовлетворять твои потребности?

Еще с минуту Анна молчала, глядя на девочку, а потом подняла глаза и посмотрела на Эдуарда.

– Я отпускаю тебя, Эдуард, – сказала она.

– Куда ты меня отпускаешь? – непонимающе нахмурился тот.

Но ответить Анна не успела. Когда она снова обратила взгляд на Эмили, девочка уже держала в руках неизвестно откуда взявшийся кинжал с тонким серебряным лезвием. Он даже не походил на оружие – больше всего напоминал нож для бумаг. Анна выбросила вперед руки, но реакция вампира на этот раз подвела ее, и она опоздала всего лишь на долю секунды. Эмили сделала резкий бросок вперед – такой быстрый, на который, казалось, не был способен слабый ребенок – и вонзила лезвие в грудь Анны по самую рукоятку.

Вопреки моим ожиданиям, из раны не появилось ни капли крови. Анна вытянулась, прижала ладонь к груди, попыталась достать кинжал, но у нее ничего не получилось. Она оглядела нас, и на ее лице появилось выражение то ли разочарования, то ли обиды.

– Сюрприз, – улыбнулась ей Дана.

Анна едва слышно вздохнула, прикрыла глаза и медленно села на колени, а потом, будто не в силах находиться в такой позе, опустилась на траву и легла лицом вниз.

– Разве вампиры не испаряются после смерти? – спросил Эдуард удивленно.

– Вампиры – да. Незнакомцы – нет, – ответила Дана. – Полностью развоплотить их может только член Темного Совета. Они забирают трупы, а потом… Великая Тьма знает, что они с ними делают потом.

Эмили подошла к Винсенту, и он, присев рядом с ней, обнял ее.

– Теперь Эдуард выздоровеет? – поинтересовалась она таким тоном, будто купила своему другу микстуру, но не убила вампира своими собственными руками.

– Конечно. Он уже здоров. – Винсент прижал ее к себе. – Я люблю тебя, милая. Слава Великой Тьме, все обошлось.

Дана тоже сделала шаг к Эмили и погладила ее по спине.

– Ну что, красавица? Ты была на высоте. Печь пироги, рисовать и читать книги веселее, но ты прошла боевое крещение и убила своего первого Незнакомца. В Ордене после такого события уже посвященных карателей официально принимают в команду и начинают уважать. Думаю, кинжал тебе лучше забрать, Винсент. Он тебе еще пригодится.

Винсент поднялся, приблизился к Анне и наклонился для того, чтобы перевернуть ее на спину, но его остановил резкий окрик:

– Стой! Если ты прикоснешься к ней, то будешь развоплощен сейчас же.

Он резко выпрямился и посмотрел в мою сторону, но не на меня, а на кого-то, кто стоял за моей спиной. Я обернулась и увидела светловолосую женщину в накинутом на плечи белом покрывале. Судя по лицу незнакомки, происходящее ей не нравилось.

– Познакомься, – сказал мне Эдуард таким тоном, будто они с женщиной уже пили на брудершафт. – Это Рианна. Начальница Винсента.

– Приятно тебя видеть, Дана, – произнесла Рианна.

Дана отреагировала на ее слова поклоном.

– Здравствуй, Великая. Ты решила почтить нас своим присутствием…

– … потому что когда-то предназначенный тебе мужчина в очередной раз совершил ошибку. Похоже, жизнь ничему не учит тебя, Винсент?

– Я не понимаю, Великая. Разве я не сделал того, что от меня требовалось? Разве…

– На колени, – коротко приказала Рианна.

Винсент послушно опустился к ее ногам, и она посмотрела на него сверху вниз.

– Когда-то ты обратил смертную женщину без ведома Темного Совета, и она родила от тебя ребенка. Тебе предложили выбрать между ее жизнью и своей, и ты мог убить ее, но ты сделал неправильный выбор. Ты знал, что за эту ошибку будешь платить всю жизнь, и что даже после клятвы предназначения ты не сможешь получить разрешение на то, чтобы завести детей. Но, тем не менее, своего решения не изменил. Ты знаешь, что мы ценим тебя. Будь на твоем месте кто-то другой, мы бы не думали дважды и оставили бы все так, как есть, но мы дали тебе еще один шанс. Еще никто из карателей не получал от нас второго шанса, Винсент. На этот раз все было просто. Тебе нужно было найти Незнакомку, приманить ее кровью жертвы, как ты делал всегда, с помощью медиума получить возможность войти в ее дом и убить ее.

– Но темные эльфы… – начала Дана.

Рианна легко пожала плечом.

– Далеко не все Незнакомцы-полукровки охотятся на темных эльфов. Да и сколько их, темных эльфов, вокруг? Они чувствуют Незнакомцев и никогда не приближаются к ним по собственной воле. Они прячутся, и найти их сложно. Она слаба, Дана. Сильнее обычного Незнакомца, но слабее, чем те, кто охотится исключительно на темных эльфов. С такой жертвой им не совладать – особенно после того, как они обратят ее. Джонатан на самом деле был темным эльфом. Сначала она думала, что сможет справиться с ним, но на деле все оказалось совсем не так. Поэтому она убила его еще до того, как обратила. Что до хозяйки ночного клуба – феи отлично лгут. Особенно если им пообещать что-нибудь стоящее. Итак, Винсент, ты снова совершил ошибку.

Дана сделала шаг к ней.

– А как же я, Великая? Ведь ты нашла меня… позвала для того, чтобы я помогла… что же я должна была сделать?

– Ты должна была сделать мудрый выбор, Дана. Выбор, достойный существа, которое живет на этом свете уже три тысячи лет. Ты должна была помочь Винсенту и не дать ему оступиться. Это должен был быть выбор вампира, а не человека. Но твои чувства оказались сильнее.

Винсент поднял было глаза на Рианну, но вздохнул и снова обратил взгляд в землю.

– Мне жаль, Винсент, – сказала она коротко и, сделав паузу, продолжила: – Властью, данной мне Великой Тьмой…