Текст книги "Не верю! (СИ)"

Автор книги: Анастасия Градцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

41

– Меня перенесла сюда любовь

Её не останавливают стены…

В нужде она решается на все.

И потому – что мне твои родные?

– Стоп! – закричала Ася, – Елисей, мы о чем вчера с тобой говорили? Ты сейчас бубнишь, как будто стих на табуреточке рассказываешь. А ты посмотри на свою партнершу. Посмотри, говорю!

Высокий тощий подросток нехотя поднял глаза на девочку рядом с ним.

– Не надо ничего изображать. Просто посмотри на её плечи, губы, посмотри, какого цвета у неё глаза, какие длинные ресницы…Смотри и говори.

Елисей посмотрел на Джульетту так, как будто увидел её в первый раз, заскользил глазами по её лицу и…покраснел. У девочки на щеках тоже вспыхнули два алых пятна.

– Ну наконец-то! – Ася воздела руки к потолку, – А теперь вот в этом самочувствии и говори текст! И не переставай смотреть на Полину. Ребят, ну почему я вам рассказываю, как надо влюбляться? Вы должны это в сто раз лучше меня знать!

– Твой взгляд опасней двадцати кинжалов, – в словах подростка вдруг зазвучало что-то острое, настоящее, и Ася замерла в радостном предвкушении. Неужели наконец удалось нащупать нужное направление?

– Взгляни… – Елисей вдруг запнулся на фразе, лицо выдавало судорожные попытки вспомнить, – взгляни…

– Нееет! – взвыла режиссер и вскочила со стула, – Только не сейчас! Я же просила выучить текст! Дети, вы что со мной делаете?!

И вдруг красивый мужской голос, низкий и чуть хрипловатый, продолжил текст за бедолагу Ромео:

– Взгляни с балкона дружелюбней вниз,

И это будет мне от них кольчугой.

Пальцы разжались, и на пол шлепнулись распечатанные листы пьесы, веером разлетевшись вокруг застывшей и резко побледневшей Аси. Этого не может быть. Она спит и видит сон! Медленно, не веря себе, она повернулась. В дверях стоял Дима. Девушка сразу заметила, что он постригся. Вместо вечно растрепанных прядей – стильно выбритые виски и короткий черный ежик. А в остальном такой же – извечная белая футболка под распахнутой курткой и джинсы. Красивый до ужаса – хоть сейчас на съемку в модном журнале. Смотрит прямо на неё – это так больно, оказывается, снова видеть это лицо, эти скульптурно вылепленные черты, эти четко очерченные губы, которые она столько раз целовала и которые целовали её. Везде. Зачем он на неё смотрит и почему взгляд такой… непонятный?

У Аси так безумно колотилось сердце, что она на мгновение испугалась, не станет ли ей плохо.

– Ася Владимировна, Ася Владимировна! – запищали её подростки, – пьеса упала! Надо же сесть на неё, иначе спектакль не получится.

Вот почему самые юные в театре всегда лучше всех знают эти нелепые приметы и строго требуют их соблюдения? Ничего хуже того, чтобы в присутствии Варламова сейчас попой плюхнуться на разбросанные листки, и не выдумаешь.

– Что же вы, Ася Владимировна? – с едва уловимой насмешкой произнес Варламов, – Не соблюдаете театральные традиции?

А не пошел бы он? Ася никак не могла понять, что Дима тут делает, и невероятно злилась на себя за то, что так на него реагирует. Ну вот зачем, зачем?! У неё только стало получаться жить без него.

Стараясь казаться спокойной, она нервно улыбнулась своим актерам, сгребла листки пьесы в кучку и демонстративно села на них, не глядя на парня. Варламов же по-прежнему стоял на пороге, независимо расправив плечи и сунув руки в карманы.

Если бы Ася набралась смелости и внимательно посмотрела на Диму, она бы заметила бешено колотящуюся жилку на шее, прикушенную губу и поняла бы, что парень далеко не так спокоен, как пытается казаться.

От волнения у него взмокла спина под курткой, ужасно пересохло во рту и мелко тряслись руки, которые пришлось спрятать в карманы, чтобы не выдать себя. При взгляде на Асю внутри начинало что-то болеть, как будто с едва поджившей ранки сдирали корочку. Он так устал за этот месяц без неё, что готов был простоять целую вечность, глядя на девушку. Хотел же дождаться, пока у неё кончится репетиция, но прошел мимо открытых дверей – и пропал. Замер, как завороженный, жадно впитывая в себя её голос, смех, лаская взглядом изящную спину и небрежно подколотые каштановые пряди, открывающие стройную шею. Он так соскучился по её искренности, эмоциональности, настоящести – по сравнению с Асей все остальные девушки казались какими-то картонными. И Дима сам не ожидал, что в памяти вдруг всплывет текст роли, которую он играл лет восемь назад, и он автоматически продолжит фразу за мальчишкой. Может, это было не совсем правильно. Но раз начал…

Дима слегка усмехнулся, глянув на замерших, как суслики, любопытных подростков, перевел взгляд на Асю и продолжил:

– Меня плащом укроет ночь. Была бы

Лишь ты тепла со мною. Если ж нет,

Предпочитаю смерть от их ударов,

Чем долгий век без нежности твоей.

Он говорил негромко, но сильный голос заполнял весь зал так, что, казалось, даже воздух вибрирует. Это была не обезумевшая подростковая страсть, а зрелое выстраданное чувство. Любовь в каждом слове, во взгляде, в интонации.

Он подошел к Асе, которая по-прежнему сидела на полу. Взгляд девушки теперь упирался в крепкие мужские ноги, обтянутые джинсовой тканью, и она слегка покраснела.

– Ася Владимировна, ну отвечайте, вы же знаете текст! – зашептал ей кто-то из девчонок. Для них это все, конечно, выглядит сейчас, как красивая сказка, ожившая история. Ну ладно, почему бы не поддержать веру в чудеса. Тем более, что текст Шекспира идеально подходил к ситуации.

– Кто показал тебе сюда дорогу? – сухо и немного зло процедила Ася. Дима протянул ей руку, она нехотя приняла помощь – колено еще не настолько слушалось, чтобы легко вскочить самой – и оказалась нос к носу с Варламовым. Дернулась, но он крепко держал её руку.

– Ее нашла любовь. Я не моряк,

Но, если б ты была на крае света,

Не медля мига, я бы, не страшась,

Пустился в море за таким товаром.

Девочки дружно выдохнули и в восторге закатили глаза, а мальчики ревниво рассматривали непонятного мужика, рядом с которым их боевая руководительница так растерялась и стала похожа на маленькую девочку.

– Ася Владимировна, а кто это? – наконец не выдержал Елисей.

– А это, ребята, столичный гость – молодой перспективный актер Дмитрий Варламов из театра «Студия Гончарова», – пропела сладким голосом Ася, – скажем ему спасибо за показательное выступление, но дальше мы уж как-нибудь сами.

– Я не актер студии Гончарова, – резко перебил её Дима.

– Ну будущий актер.

– И не будущий.

– А…почему? – вдруг нормальным голосом спросила Ася и наконец посмотрела в глаза парню, – Дим, что случилось?

– Давай потом поговорим, – Варламов многозначительно глянул на подростков, которые аж рты приоткрыли – так им было интересно.

– Репетиция через полчаса кончится.

– Я подожду.

Дима отпустил Асину руку и сел в зрительный зал.

– Да мы можем прямо сейчас уйти, – подала голос Полина, – мне вот как раз надо к контрольной готовиться.

– А мне к бабушке зайти, – поддержал её догадливый Елисей.

– А у меня собака дома одна скучает!

– А мне надо ролик для тиктока снять!

Наперебой перечисляя причины, по которым им нужно пораньше уйти, юные актеры торопливо сгребли реквизит и костюмы и смылись из репетиционного зала.

– Паршивцы! – выдохнула Ася, от негодования кончик носа у неё забавно подрагивал, – Вот я им устрою завтра!

– Хорошие ребята, – усмехнулся Варламов, – ну что, грозный маленький режиссер, поговоришь со мной?

42

– Я не знаю, о чем ты хочешь со мной разговаривать, – у Аси задрожал голос, – ты вычеркнул меня из своей жизни, заблокировал везде, не дал даже слова сказать, чтобы объясниться. А потом появляешься весь такой красивый и ждешь, что я снова тебе на шею брошусь. Нет уж, спасибо! Я ничего тебе не должна, понял? Кроме денег за операцию, но я отдам.

– Если ты еще раз заикнешься про эти гребаные деньги, – рявкнул потерявший терпение Варламов, – я – честное слово, Ась! – заткну тебе рот. Я чуть не сдох за этот месяц, представляя, как ты выходишь замуж за Юрича…Это реально был ад.

– Я тоже чуть не сдохла! – заорала в ответ Ася, – но обо мне ты даже не подумал, верно? Главное, что было плохо тебе! Я ломаю колено, вылетаю с треском из спектакля, потом Гончаров заявляет, что я гавно, а не актриса, но что он хочет на мне жениться и будет не только трахать, но и учить режиссуре! Прелесть, да? На редкость заманчивое предложение! Так ты подумал? Так?!

– Не кричи, – Дима ужасно побледнел, от смуглой кожи отлила вся кровь, – да, я решил, что ты согласишься. По театру ходили слухи, что вы встречаетесь. Я, понятное дело, не верил, даже морду набил тем, от кого это слышал, а потом вдруг он возле тебя…Цветы эти дебильные. И так говорит, как будто ты уже согласилась. Карьеру тебе пообещал и… ребенка. Я же говорил, что не готов. А ты хотела. И тут вот…У меня просто снесло крышу. Если б я не ушел тогда, я бы его убил. Честное слово.

– А как ты узнал, что я не согласилась? – глухо спросила Ася. Ей все еще было больно, но она понимала Димины чувства в тот момент. Сама же ему преподнесла ребенка как главную причину их расставания.

– Да Юрич и сказал, – буркнул Дима, – когда звал к себе в труппу. Я сразу решил, что не пойду. Не выдержу видеть его и тебя рядом с ним. А он как давай уговаривать: «Дмитрий, не торопись! Подумай хорошенько!» – обычно все Варламов да Варламов, а тут надо же – Дмитрий! И говорит мне: «Если ты из-за Аси, то не переживай, она мне отказала, и я её не видел с того самого дня в больнице». И вот сказать, что я охерел, Ась, это ничего не сказать. Сначала хотел написать тебе, потом испугался, и решил, что лучше уж приеду и все нормально решим.

– Подожди, я не понимаю, а почему ты все-таки не пошел в труппу к Гончарову?

– Не хочу. Бесит он меня. Это ведь из-за него всё.

– Тогда тебе стоит и еще кое-что узнать, – невесело усмехнулась девушка, – в тот день, когда мы расстались, Юрич позвал меня к себе и сказал, что возьмет меня в театр. А тебя нет, потому что мы встречаемся. По правилам театра типа романы запрещены. До сих пор не знаю, правда это или он просто так придумал. Вот я и сказала ему, что мы не вместе. И…сделала так, чтобы мы были не вместе. Я ведь тебя знаю, ты бы отказался от места в труппе ради меня. А так нельзя. Ты очень талантливый! Тебе нужно было туда попасть!

– Пошел на хер и он сам, и его театр. Мудак старый, – процедил сквозь зубы Дима, – Почему ты не поговорила со мной? Почему решила все за меня?!

– Я не должна была. Прости. Если честно, мне кажется, я этим все поломала. И дальше пошло только хуже.

– Получается, ты мне врала? Что…что хочешь ребенка?

– Нет, Дим, – тихо сказала Ася, – это была как раз правда.

Они оба замолчали. Девушка, тяжело вздохнув, наконец заговорила:

– Я очень много думала об этом, пока была здесь. Про тебя, про наши отношения, про детей…И решила, что…

– Пусть будут! – перебил её Варламов, и лицо у него было такое, будто он шагнул в клетку с тиграми или прыгнул с обрыва.

– Да подожди ты! Я говорю, что поняла: мне важнее быть с тобой. И я согласна, чтобы не было детей, если ты так хочешь.

– Нет, это я согласен на детей, если ты так хочешь, – твердо заявил Варламов.

– Вот не надо мне твоих одолжений! Ты же не хочешь!

– А сама не одолжение что ли делаешь?! Ты же хочешь!

Оба уставились друг на друга, извергая молнии из глаз и свирепо раздувая ноздри. Асю буквально затапливала ярость и…возбуждение. Злющий Варламов был так хорош, что его просто хотелось съесть. Она непроизвольно облизнула губы. Димины глаза потемнели – зрачки расширились и почти полностью поглотили цвет радужки.

– Женщина, – хрипло сказал он, – ты у меня такая вредная.

– Ага. Может, все-таки поцелуешь меня?

И через секунду Димины губы оказались на её губах, руки оплели талию и прижали к себе. Это не было нежно, они тискали и кусали друг друга, как изголодавшиеся звери. Молча, без единого слова. Ася уже содрала с него куртку, запустила руки под футболку и застонала от восторга, ощутив под пальцами горячую, слегка влажную кожу. Дима непослушными пальцами пытался расстегнуть на девушке одежду и рычал от нетерпения. Похоже, что еще немного и он просто порвет эту гребаную рубашку.

– Добрый вечер!

Они даже не заметили, когда в зале появился кто-то еще, кроме них двоих. Ася при звуках голоса своего режиссера тут же дернулась куда-то в сторону, но Дима не отпустил её и только крепче прижал к себе.

– Алена Сергеевна… – пробормотала девушка.

– Она самая, – женщина нахмурилась, но в глубине глаз сверкали смешливые искорки, – А это, я так понимаю…

– Очень приятно. Дима, – протянул ей руку парень, второй рукой продолжая предусмотрительно удерживать Асю.

Режиссер пожала руку, изучающе сканируя его своим острым взглядом.

– Так значит вот ради кого Ася бросила нашего замечательного Максика.

– Боюсь, я ничего не хочу слышать про Максика, – довольно резко перебил её Дима.

– О, зубастый мальчик, – одобрительно кивнула женщина, – зачем приехал?

– Алена Сергеевна! – вскричала Ася. Ей было ужасно за неё стыдно.

– А что такого? – подняла та брови, – Просто хочу узнать, насколько у Дмитрия серьезные намерения. Думаешь, я так легко расстанусь со своей лучшей актрисой, а теперь еще и с режиссером?

– Я доделаю спектакль, – виновато сказала Ася.

– Доделаешь и уедешь? Или как? – осведомилась Алена Сергеевна.

Ася вопросительно посмотрела на Варламова. Они ведь так ни до чего толком и не договорились.

– Доделает и уедет, – твердо сказал Дима и очень собственнически поцеловал зарумянившуюся девушку.

Они ввалились в пустую гримерку, и Ася, задыхаясь, повернула в двери ключ.

– Будет быстро, – предупредил Дима, надвигаясь на неё, его глаза опасно блестели, – Я себя не контролирую.

– Заткнись, – прошептала девушка, расстегивая рубашку, – Просто иди ко мне.

Жадные горячие поцелуи обжигали шею, зубы сомкнулись на плече, и девушка вскрикнула, но Дима тут же зализал укус. Опустился ниже, сдвинул в сторону кружевные чашечки и втянул в рот один, потом другой сосок. Ася еле дышала, от его прикосновений, его запаха, прерывистого дыхания все тело плавилось жидким огнем. Не в силах ждать, она торопливо расстегнула Варламову джинсы, где член так натянул ткань, что ему, наверное, было больно, и с наслаждением провела пальцами по горячему твердому стволу.

– Такой большой! Хочу его…

– Повернись, – порочно прошептал Дима, лаская языком нежное ухо, – и обопрись на стену.

Дрожа от возбуждения, девушка прогнулась перед ним и вскрикнула, когда Дима стянул с неё трусики и слегка провел пальцами по набухшему входу, собирая и размазывая влагу.

– Так хорошо? – нежно спросил он, погружая пальцы в неё.

– Да…да!

– А так? – и он вошел в неё полностью, зная, что она готова его принять, что она так же сильно его хочет – и это лучшее, что только может быть в жизни.

Ася вскрикнула и дернулась от острого дикого наслаждения.

– Тише, тише, моя нетерпеливая девочка, – очень по-мужски усмехнулся Дима и сам вдруг застонал, – твою мать…какой кайф!

Он с силой вонзался в тело девушки, а когда почувствовал, что близок к финалу, слегка замедлился, чтобы вытащить…но тут Ася содрогнулась в сильнейшем оргазме, сжала мышцами его член и он не сумел удержаться, с хриплым стоном кончив в неё.

Девушка сползла на пол, ноги её не держали. Спустя пару секунд на лицо вернулось осмысленное выражение, и она чертыхнулась, растерянно глядя на свои перемазанные бедра:

– Варламов! С ума сошел!

– Вообще башню снесло, – признался парень, довольно щурясь, как сытый кот, – мне кажется, сто лет с тобой не был…

– Что с тобой делать, – вздохнула она, – ладно уж, зайдем в аптеку и купим экстренную контрацепцию.

– Ася… – он помедлил, но все же договорил, – Не надо.

– Ты уверен?

– Доверимся судьбе, – широко улыбнулся Димка, – Пусть будет, как будет. С одного раза ведь мало кто залетает.

– Ой ты наивный такой, – фыркнула Ася, – мне тридцать лет, и мой организм скорее всего уже настолько отчаялся продолжить род, что там перед твоими сперматозоидами уже красную ковровую дорожку расстелили, взяли их под белы руки и повели к яйцеклетке, чтобы не дай бог ни один не сбежал.

Дима расхохотался:

– Ну и ладно! Приятно же, когда тебя так ждут!

– Дим, это сейчас смешно, – сердито сказала Ася, – а когда я рожу и не смогу работать минимум пару лет, тебе будет совсем не так весело. Ты понимаешь, что тебе придется нас содержать?

Варламов резко изменился в лице и сжал зубы, потом выдохнул и произнес, чеканя каждое слово:

– Я надеюсь, что это последний раз, когда ты разговариваешь со мной в таком тоне.

– В каком?

– Как будто я несмышленый пацан. Блядь, Ася, я когда-нибудь давал тебе повод думать, что я безответственный придурок?

– Нет, – тихо проговорила она.

– Вот и не надо тогда так со мной говорить! Если я сказал, что пусть будет ребенок, значит, я, наверное, как-то продумал этот вопрос, правда?

– Наверное, – осторожно произнесла Ася, с некоторым испугом глядя на разъяренного Варламова. Похоже, его действительно задели её слова.

Он как был – в футболке и без трусов – прошел размашистыми шагами в угол комнаты, вытащил из рюкзака помятую стопку листов и швырнул её Асе в руки.

– Читай!

Ася растерянно просмотрела документы и подняла на Диму глаза:

– Договор на съемки? Еще один сериал?

– Сумму гонорара посмотри, – посоветовал парень, все еще сердито хмурясь.

– О, – у Аси непроизвольно округлились глаза, – а почему так много?

– Потому что! – передразнил её Дима, – это фильм топового режиссера. Роль не главная, но одна из ключевых. Думаю, потом тоже будут предложения, если хорошо сработаю в этом проекте.

– Дима! – Ася восхищенно посмотрела на него, – Поздравляю! Только… ты же не хотел идти в кино.

– Я много что не хотел. Но ты же сама понимаешь, в спектаклях я столько не заработаю. Так что с театром я попрощался. Сыграл в «Трамвае» и хватит.

Ася молча подошла к Диме и крепко обняла его. Как она вообще могла в нем сомневаться? «Но про театр мы еще поговорим, – мысленно пообещала себе девушка, – я же знаю, как ты любишь сцену и как тяжело тебе без неё будет».

– Мне завтра улетать уже надо, – прошептал Дима, нежно целуя Асю в висок, – съемки начнутся.

– Я понимаю…Доделаю спектакль и сразу прилечу к тебе.

– Главное, чтобы у меня хватило сил дождаться.

– Конечно, дождешься, Варламов, куда ты теперь от меня денешься?

– Ася, блин, почему ты меня по фамилии называешь? Нравится?

– Ага.

– Хочешь себе такую же? Тогда выходи за меня!

– Что?! Ну ты и… – Ася не успела договорить, потому что Димка схватил её и закружил по комнате. Она хохотала, как сумасшедшая.

– Варламов, это самое идиотское предложение руки и сердца, которое я только слышала! Без цветов, кольца и признаний в любви.

– Но ты же согласна?

– Конечно, согласна! Я без тебя, идиота, жить не могу, сам знаешь!

– Знаю, моя любимая вредная женщина, знаю…

Эпилог

На премьере спектакля по сказкам Андерсена в МТЮЗе был полный зал. Кроме детей с родителями пришли и коллеги по цеху – в театральных кругах уже поползли слухи о перспективном молодом режиссере, ставившем этот спектакль, и многим захотелось посмотреть на его работу своими глазами.

Спектакль действительно оказался хорош! Трогательный, красивый, с забавными героями и фирменной андерсеновской грустинкой, понятной лишь взрослым зрителям. Актеров вызывали на поклон трижды, а в третий раз на сцену выскочила и режиссер – хорошенькая молодая женщина, чье свободное платье не скрывало довольно большой живот. Неловко поклонившись и просияв широкой улыбкой, она стояла вместе со своими артистами на сцене, сохраняя торжественный и важный вид.

Но как только закрылся занавес, она завизжала от радости, как девчонка, и, наверное, даже подпрыгнула бы, если б могла.

– Мы это сделали! – вопила она, – Ребята, вы лучшие!

Это был её первый опыт постановки в профессиональном театре, и огромная удача, что получилось найти контакт с труппой. Они воспринимали её серьезно, не обращая внимание на неопытность и довольно молодой для режиссера возраст.

– Это вам спасибо! Ася Владимировна, вы классная! Было здорово! Спасибо! – наперебой благодарили её актеры и осторожно обнимали, стараясь не задеть огромный живот.

– А можно мне получить доступ к режиссерскому телу? На правах мужа? – раздался звучный мужской голос, и самые любимые, самые надежные руки тут же обняли мгновенно порозовевшую Асю.

– Молодец, солнышко! Горжусь тобой! Место в штате предложили?

– Пока нет, – развела руками Ася, – но предлагают поставить еще подростковый спектакль, когда я смогу.

– Ну в ближайшее время ты точно не сможешь, – самодовольно усмехнулся Варламов и по-хозяйски погладил жену по животу, – у тебя скоро сдача другого проекта.

– Этот твой проект, – поморщилась женщина от внезапной боли под ребрами, – дико пинается.

– Ну так пацан же, – совершенно глупо заулыбался Дима и с восторгом посмотрел на живот, где бушевал его наследник.

– Господи, – вздохнула Ася, – я думала, что это я буду сумасшедшей мамашкой, но похоже все наоборот. Хочешь, ты уйдешь в декрет, а я на работу пойду?

– Женщина, глупостей не говори! Ребенку нужно грудное молоко, а не смеси, это же влияет на его…

– Тшш, – Ася ловко зажала Варламову рот и чуть не расхохоталась, глядя на его обалдевшее лицо, – родной, не порти свой имидж брутального красавчика разговорами про грудное вскармливание! Ай, ты чего кусаешься?

Она обиженно отдернула ладошку. Варламов поцеловал место укуса и притянул жену поближе.

– Так значит, я красавчик, да? – промурлыкал Дима ей на ухо.

– А то сам не знаешь, – прошептала Ася, прижимаясь к своему мужчине. Она никак не могла им насытиться, его прикосновения всегда разжигали такой огонь, такую дикую жажду, которую под силу было утолить только ему одному.

– Поехали домой, – в глазах-хамелеонах сверкнул знакомый голодный блеск. Асино лицо осветилось нежной интимной улыбкой, которая предназначалась только ему, и она согласно кивнула.

Варламов взял жену за руку, и они зашагали по театральным коридорам прямиком к выходу. Зрители уже почти разошлись, но один мужчина стоял посреди фойе, как будто кого-то дожидался.

Ася резко остановилась, чуть не споткнувшись, и сильно сжала Димину руку. Петра Юрьевича Гончарова было сложно не узнать.

Он широко улыбнулся и уверенным, неторопливым шагом приблизился к паре.

– Добрый день, Варламовы.

– Здравствуйте, Петр Юрьевич, – неприязненно ответил Дима, инстинктивно загораживая собой Асю. Она молчала.

– Посмотрел спектакль. Хорошая работа, Асенька, – продолжал Юрич, нисколько не смутившись таким прохладным приемом.

– Спасибо, – пискнула она из-за спины мужа.

– Хорошая работа, Дмитрий, – мужчина с усмешкой кивнул в сторону выдающегося Асиного живота, – рад за вас.

– Вы что хотели, Петр Юрьевич? – прямо спросил Варламов, – Скажите сразу без этих ваших светских бесед.

Тот вздохнул:

– Ну сразу так сразу. Ребята, может, хватит уже от меня бегать? Дим, я тебе сколько раз писал и предлагал пойти к нам в труппу?

– У меня съемки, – мрачно ответил тот.

– У всех съемки. Думаешь, ты один такой в кино пошел? У меня половина ребят так подрабатывает. А ты ж больше театральный актер, чем киношный. Вот ни за что не поверю, что не скучаешь по сцене.

Дима молчал. У Аси сжалось сердце, она знала, КАК ему не хватало театра, хоть он и никогда об этом не говорил.

– Подумай, в общем, – заключил Юрич, – если согласишься, восстанавливаем «Трамвай» – без твоего Стенли он вообще не тот. А еще возьму тебя сразу на роль Гамлета, как раз начинаем работать над постановкой.

Режиссер явно шел с козырей – у Димы жадно заблестели глаза, как у голодного человека перед столом, ломящимся от яств.

– Мы подумаем, – ответила за него Ася.

– Тогда подумайте еще вот над чем, уважаемая госпожа Варламова, как вы смотрите на то, чтобы стать в нашем театре режиссером детских и юношеских спектаклей?

У молодой женщины приоткрылся от удивления рот. Он шутит?!

– Берем в штат, оформляем хоть завтра – декретные выплаты будете получать, все, как надо, – перечислял Юрич, – как сможешь, выйдешь на работу. В крайнем случае у нас всегда есть кому с ребенком посидеть. Костюмершу позовем или актрису какую-нибудь. Или мужа твоего, – тут режиссер усмехнулся, – если он тоже решит у нас работать.

– Можно мы подумаем? – с трудом проговорил Дима.

– Конечно, – махнул рукой Юрич, – мой телефон вы знаете. И кончай уже ревновать, Варламов, я к чужим женам не пристаю – возраст не тот! Да и женился я месяц назад.

– Поздравляю! – облегченно улыбнулась Ася.

«Вот кобель старый», – не без восхищения подумал Дима. Вряд ли он когда-нибудь начнет хорошо относиться к Юричу, но режиссер он офигенный, это факт. А при мысли о том, что можно будет снова выйти на сцену, в груди бурлящими пузырьками вспыхивала радость. Да и для Аськи предложение отличное, вон как у нее глаза сверкают. Для вида, конечно, надо еще подумать, но скорее всего они согласятся.

Попрощавшись с Юричем, ребята вышли на улицу и сели в такси. Ася уютно устроилась на Димином плече и потерлась об него носом.

– Да? – тихо спросил её муж.

– Да, – кивнула она, понимая, что он имеет в виду предложение Гончарова. Оно было таким щедрым, что отказываться было бы глупо.

– Я рад, – просто сказал Варламов, – я скучал.

– Знаю, – Ася ласково провела ладонью по его волосам и вдруг сдавленно охнула.

– Опять пинается?

– Да! Футболист, блин.

Она вдруг серьезно посмотрела на Диму:

– Как думаешь, мы справимся?

Он улыбнулся и переплел свои пальцы с её:

– Справимся. Мы же вместе.

Ася захлюпала носом. С беременностью она сделалась ужасно чувствительной и могла расплакаться в любой момент. Особенно в такой, как сейчас, когда их близость была такой ощутимой, когда они с полуслова понимали друг друга и когда в животе толкался пятками маленький Варламов – живое свидетельство их любви.

– Я так тебя люблю, – всхлипнула она.

– Договорились, – ухмыльнулся Варламов, за что тут же получил локтем. Он не любил красивых слов и признаний, постоянно переводил все в шутку, но зато доказывал любовь делами. Был надежной опорой и защитой их маленького семейного мира. Это оказалось так просто и хорошо – жить в одной квартире, вместе засыпать и просыпаться, ругаться и мириться, уходить на работу и возвращаться домой, ездить к одним и другим родителям в гости, наблюдать за растущим Асиным животом. И ничего не могло быть лучше, чем эта обычная жизнь, если рядом с ним его любимая вредная женщина.

Конец