Текст книги "Не верю! (СИ)"
Автор книги: Анастасия Градцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Анастасия Градцева
Не верю!
Пролог
Ася едва не опоздала, она влетела в зрительный зал, когда в жюри уже называли его фамилию. Сердце заколотилось как ненормальное, она даже не стала выискивать себе свободное место, а просто прислонилась к стене и глубоко вздохнула, пытаясь выровнять дыхание.
Дима уверенно поднялся на сцену, спокойно вышел в центр под свет софитов, сунул руки в карманы и зло оскалился, мгновенно превратившись в своего персонажа – мужлана и работягу Стенли.
У Аси по рукам побежали мурашки. Господи, какой отвратительный получился у него этот герой – грубый, жестокий, мстительный, бесящийся от своего низкого происхождения. И какой…порочный.
В театральном свете смуглая кожа парня казалась золотой, а сам он выглядел старше и увереннее. Взлохмаченные черные волосы и налитые злостью глаза придавали ему вид бандита, но красивые черты скульптурно вылепленного лица и мускулистый торс, обтянутый белой футболкой, заставляли всех девушек в зале желать, чтобы этот бандит позарился именно на их честь. И еще этот низкий хрипловатый голос, от которого, казалось, искрило сексом.
– Ох, я б ему дала, – услышала Ася выразительный шепот с соседнего ряда.
– И я, – вздохнул кто-то рядом с ней.
Сама же Ася как будто разделилась. Одна её часть, которая помнила Димку способным мальчиком, радовалась за то, что он смог так раскрыть свой потенциал, восхищалась им и желала успеха, другая же, до сих пор оскорбленная его обманом, исходила ненавистью и… завистью. Она не ожидала, что Дима ТАК талантлив, её способности и рядом не стояли с этой шаровой молнией, с живой энергией, которая плескалась вокруг парня, цепляя и завораживая зрителей. Ася, конечно, тоже хорошо играет, но иначе, более продуманно и расчетливо. Дима же никаким расчетом не руководствовался, просто пер напролом со всей своей бешеной энергетикой. «Он и в сексе такой», – вдруг вспыхнуло в голове девушки, и тело внезапно вспомнило ощущения пятилетней давности: жадные губы, нетерпеливые нежные поглаживания, пальцы, вонзающиеся в глубь её тела и самый острый оргазм, который она когда-либо ощущала. Оргазм, который подарил ей – двадцатипятилетней – совсем молодой тогда парень, только закончивший школу. Низ живота мгновенно обожгло и сладко, тяжело потянуло. Что за черт… Почему он до сих пор на неё так действует?! Ася прижала прохладные руки к пылающим щекам и порадовалась, что в зале темно и никто её сейчас не видит.
А Дима уже завершил свой монолог и небрежно поклонился, с легкой улыбкой принимая шквал аплодисментов. Не дожидаясь, пока парень спустится со сцены обратно в зал, Ася торопливо выскочила в фойе и начала быстро одеваться, параллельно вызывая такси. Сбегает… ну да, сбегает. Она не готова была сейчас видеть Диму и тем более с ним разговаривать.
Эта сумасшедшая история её дикой влюбленности в восемнадцатилетнего мальчика должна остаться в прошлом, потому что у неё есть жених, планы на будущее, и последнее, что ей сейчас нужно – это проблемы. А они обязательно будут, если она даст волю тем странным ощущениям, что по-прежнему возникают внутри при виде этого парня. Нет, нет и еще раз нет.
Выбежавший в фойе Дима увидел только, как хлопнули входные двери и фигурка в короткой шубке выскользнула на улицу и сразу же села в такси. Куда она так торопилась? И зачем он вообще побежал за ней?
Дима растерянно пожал плечами. Ну что ж, искать он её точно не будет. Пусть это временное помешательство, которое поставило с ног на голову весь сегодняшний день, закончится вместе с ним. «Надеюсь, Ася Асташкова, что это была наша последняя встреча».
1
– Догоняй! – весело завопила Ася, сорвала в прыжке кепку с головы высокого парня и бросилась бежать.
– Ася! Ну что за детский сад! – нахмурился тот, но увидев, что девушка на бегу задрала подол сарафана и показательно сверкнула перед ним трусиками, закашлялся и со всех своих длинных ног припустил за подругой. Ради такого приза можно и побегать!
Свою хохочущую добычу он настиг в несколько прыжков, схватил и стал жадно целовать загорелые плечи и стройную шею.
– Ай, щекотно, Виталя! Прекрати! – смеялась девушка, но сама при этом вполне охотно подставлялась под поцелуи. Однокурсник ей давно нравился, и то, что их вдвоем отправили на этот театральный фестиваль, было огромной удачей! Бонусом к стремительно развивающемуся роману шел невероятной красоты пейзаж и свежий воздух. Из минусов – проживание в палатках и ужасные любительские спектакли.
– А давай знаешь что сделаем, – интригующе зашептала Ася на ухо парню. Виталя замер в нетерпеливом предвкушении. Неужели она наконец согласится?!
– Давай не пойдем сейчас на спектакль? – продолжила девушка и для убедительности потерлась об Виталю грудью. Грудь была впечатляющая – красивая «троечка» – и тянула на веский аргумент для кого угодно. Но только не для Витали.
– Ты что! – тут же замотал он головой, – нам же еще отчет по практике сдавать! Нельзя!
– Вот ты зануда!
– Я тебе покажу после отбоя зануду, – шутливо пригрозил он, но романтический настрой уже потерялся. Ася вывернулась из его объятий, вздохнула и направилась к фестивальному лагерю.
Конечно, в Виталином занудстве были свои плюсы, без него Ася и трети всего того, что представлено на фестивале, не посмотрела бы. Ее коробило и почти физически выворачивало от любой неправды на сцене, а, к сожалению, в любительских спектаклях такого добра хватало. Разумеется, в театре много условностей – и деревья картонные, и кровь бутафорская, но переживания… Переживания должны быть правдивыми, иначе это не театр, а дешевое балаганное представление. Сама Ася обладала – по своему собственному мнению – вполне скромным актерским потенциалом, но врать на сцене не могла органически, как и смотреть на чужое кривляние. Андрей Юрьевич, её преподаватель в институте, прекрасно знал об этой Асиной особенности, но все же отправил на этот фестиваль… Поиздеваться что ли решил?
– Вашему вниманию будет представлен спектакль по пьесе Вильяма Шекспира «Ромео и Джульетта»!
– А не пора ли нам взяться за Вильяма нашего Шекспира? – шепотом прокомментировала Ася. Виталя фыркнул.
– Сиди и смотри. Не понравится игра актеров, так хоть бессмертный текст послушаешь.
– Если они его не переврут, – вздохнула девушка и прислонилась к широкой спине парня. Он намек понял и тут же приобнял ее крепкими надежными руками. Ася ему чертовски нравилась, и Виталя был очень доволен тем, что на фестивале они оказались вдвоем.
Спектакль начался недурно: по первому появлению жителей Вероны, по неплохо подобранной музыке было понятно, что режиссер этого театра свое дело знает и явно не из самоучек. Еще бы и актеры не подкачали… Впрочем, откровенного кривляния не было, текст все знали и произносили его вполне четко и с надлежащей интонацией. «Хорошо, что пошла», – решила Ася, нежась в объятиях Виталика.
– А где Ромео? Виделись вы с ним? Он не был тут? Он правда невредим? – восклицала леди Монтекки – пухленькая девушка в пышном платье и плохо сидящем парике – но в ее голосе слышалось такое неподдельное волнение, что Асин «правдометр» выдал твердую четверку, подумал и добавил «с плюсом». Сам Монтекки был тоже убедителен – мужчина лет тридцати, явно не в первый раз на сцене.
– А вот и он, – вскричал рыжий худощавый Бенволио, увидев Ромео, – Вы здесь как бы случайно. Увидите, я доберусь до тайны. Ромео, с добрым утром!
– Разве утро? – темноволосый подросток поднял глаза. Ася вздрогнула, поймав этот удивленный взгляд. Его будто выдернули из мира мечтаний, и он не совсем понимал, о чем спрашивает Бенволио.
– Десятый час.
– Как долог час тоски! Что это, не отец мой удалился? – напыщенный шекспировский текст говорился им до удивительного просто, черные смолистые волосы закручивались кольцами на тонкой мальчишеской шее, руки нервно и очень естественно теребили ткань камзола.
– Ты по любви тоскуешь? – продолжал допытываться Бенволио.
– Нет, – резко ответил Ромео, и на его щеках вдруг вспыхнули два алых пятна. Он смутился, смутился как мальчишка, которым, по сути, и был воспетый шекспировский герой! Ася прижала ладони к своим щекам, они тоже горели. Ах, какой молодец… какой он молодец…
Спектакль шел полтора часа, некоторые диалоги были сокращены, некоторые места вымараны. Грамотный и умный режиссер сделал ставку на своего Ромео – и не прогадал. Этот невероятный мальчик жил на сцене, влюблялся в юную Джульетту и боролся за свою первую хрупкую любовь и всепоглощающую подростковую страсть. Он правда ее любил. И они правда умерли…
– Здорово, – оценил Виталик, стоявший чуть в отдалении. Во время спектакля Ася высвободилась из его объятий, чтобы ничего не мешало смотреть. Но он не обиделся.
– Какой этот Ромео… правдивый! – выдохнула Ася. В ее устах это было высшим комплиментом актерскому мастерству.
Нет, не такого она ожидала от любительского спектакля. У нее до сих пор перед глазами стояло обезумевшее от горя лицо Ромео, когда он увидел бездыханную Джульетту (кстати девочка могла бы постараться выглядеть более бездыханной – за момент, когда актриса слегка дернула плечом, лежа в гробнице, Ася была готова ее убить).
– И постановка очень грамотная, – покивал Виталя, хотя было видно, что он не настолько впечатлен, как его подруга, – Эй, Ася, куда ты? Подожди меня!
Но девушка уже умчалась за импровизированные кулисы. Там царило безграничное счастье: актеры обнимались, председатель жюри крепко жал руку режиссеру – невысокому человечку, похожему на постаревшего Карлсона. Ромео найти было несложно: вокруг него и Джульетты была самая большая толпа. Все опять же обнимались, что-то говорили и вопили «Ура» хриплыми от восторга голосами. Ася пробилась к герою дня и, недолго думая, тоже обняла его. Для свободной дружеской атмосферы фестиваля это было очень даже принято.
– Ты молодец, – сказала она, глядя на мальчика. Сейчас он совсем не казался похожим на шекспировского героя: веселые блестящие глаза, мокрый лоб и довольная пацанская ухмылка. Плотный жаркий камзол он уже успел с себя стянуть и остался в наивной белой майке, от чего стал выглядеть еще младше.
– Ромео, ты огонь! Поздравляю! – кто-то из ребят – кажется, погибший во цвете лет Тибальт – со всей силы хлопнул юного актера по спине.
– Спасибо! Ты тоже в норме! – отозвался тот.
– Так вот как говорят герои Шекспира, когда сходят со сцены, – подколола его Ася, – Давай знакомиться, Ромео. Меня зовут Ася.
– Дима, – он посмотрел на девушку и улыбнулся. Улыбка была широкая, хулиганская и необыкновенно притягательная. Явно направленная на то, чтобы очаровать новую знакомую.
– Очень приятно! А я Виталик, – ревниво вмешался парень, до сих пор стоявший в стороне, – Хорошо играешь! Это мы тебе как профессионалы говорим!
– Вы актеры?!
– Мы учимся на актеров.
– В Москве? – Дима с таким восторгом выдохнул название столицы, что Асе сразу стало понятно, о чем мечтает это юное дарование.
– В Екатеринбурге.
– А… ну тоже хорошо.
– Приходите с ребятами к нам на костер, – пригласила Ася.
– С гитарой? – прищурился Дима.
– Да хоть с бубном, – рассмеялась она. Мальчишка снова улыбнулся и, махнув им рукой, отвернулся к друзьям. Виталик взял Асю за руку, и они пошли к палаткам. Его ладонь была теплой и уютной, большой палец нежно поглаживал запястье девушки. Они шли молча, вдруг парень остановился.
– Мне кажется, я бы тоже смог сыграть Ромео, – сказал он самодовольным шепотом и резко притянул к себе Асю.
– Докажи, – прошептала она, приподнялась на цыпочки и обняла его за шею. Как здорово было целоваться с Виталиком замечательным летним днем, когда губы горячие от солнца, а кожа загорелая и немного соленая на вкус. Когда сама она такая легкая, полная энергии, силы, молодости, такая красивая в цветастом сарафане с узкими бретельками и плетеных босоножках, что кажется невозможным не быть влюбленной, не улыбаться, не целоваться с… Да хоть с кем! Летняя Ася была обычно более бездумной и бесшабашной, чем ее зимний и осенний варианты. И Виталик чувствовал эту разницу и намеревался использовать свой шанс на сто процентов.
2
Три года спустя
Тяжелый рюкзак давил на плечи, на улице немилосердно пекло – она и забыла, какое здесь активное солнце… Ася огляделась: за три года мало что изменилось. Такая же пронзительно-синяя вода, похожая на ощупь на ледяной шелк, такие же бесконечно-зеленые горы, теряющиеся своими верхушками в прохладном куполе неба. Волны с шумом разбивались о каменистый берег, их напор становился все сильнее… К берегу плыл паром.
– Ты на фестиваль? – спросил кто-то за плечом. Ася обернулась. Вопрос, судя по всему, исходил от незнакомой девчонки. Она была маленькая, крепко сбитая, взлохмаченная, похожая на обезьянку с круглыми веселыми глазами. На вид лет шестнадцать. На футболке красовалась незамысловатая театральная эмблема с грустным Арлекином и название самого театра – МАСКИ.
– На фестиваль, – подтвердила Ася.
– И мы тоже! – обрадовалась ее новая знакомая, – мы здесь уже пятый раз, представляешь? В прошлом году даже гран-при взяли. Я Соня! А тебя как зовут?
– Ася.
– А из какого ты театра?
«Из Томского драматического», – захотелось ответить ей, что, кстати, было бы абсолютной правдой. Но тогда последовало бы еще много ненужных вопросов, отвечать на которые Асе не хотелось абсолютно. Пришлась ограничиться полуправдой.
– Я не из какого театра, я сама по себе приехала, – пояснила она. Цель поездки уточнять не стала, тем более что и сама она довольно смутно понимала, зачем потратила свой и без того небольшой отпуск и маленькую зарплату начинающей актрисы на это путешествие. Природа? Да, пожалуй, это одно из самых красивых мест, которое ей приходилось видеть. Но зачем тогда ехать именно в то время, когда проходит фестиваль? И зачем бронировать себе место для палатки и обед в столовой? Уж точно не ради разнокалиберных любительских спектаклей, свезенных сюда со всех уголков России. Ради тренингов по актерскому мастерству, проводимых маститыми педагогами? Смешно, она четыре года не вылезала из стен родного ЕГТИ – Екатеринбургского театрального института – и при желании сама могла бы провести парочку тренингов с начинающими актерами-любителями. «А может быть, – Ася вздохнула, разглядывая выщербленный скалистый берег острова, – мне просто захотелось снова окунуться в то чудесное безумие, которое творилось в августе трехлетней давности? Конечно, и я тогда была помоложе и понаивнее…»
– А ты в каком классе?
Ася поперхнулась и еще раз внимательно посмотрела на девчонку. Судя по всему, та не шутила и вопрос задала вполне серьезно. Ася мысленно представила себя со стороны: короткие джинсовые шорты, оранжевая майка, кеды, видавшие лучшие времена, потертая кепка, из-под которой торчит небрежный хвостик каштановых волос, на лице ни грамма косметики. Неудивительно, что ее приняли за школьницу! Конечно, карандаш для глаз, тушь и помада спасли бы ситуацию, прибавив необходимые годы, но за театральный сезон ее лицо так устало от грима, что она ничего не взяла с собой в отпуск, кроме детского крема и гигиенической помады. С другой стороны, что мешает ей немного поиграть, забыв про свой солидный, как она считала, возраст? Актриса она в конце концов или тварь дрожащая?
– Я уже закончила школу, – с милой улыбкой сообщила Ася девочке Соне, не став уточнять, сколько лет назад это было, – Учусь в театральном колледже.
– Здорово! А я в десятом классе! А ты…Ой, паром подходит, побежали быстрее! Потом еще поговорим, ладно?
«Решено! На этом фестивале я беззаботная юная студентка, которая делает то, что ей хочется, – в приступе буйного вдохновения думала Ася, втаскивая на паром свой рюкзак, – ведь самый большой минус двадцати пяти лет в том, что ты мало что имеешь, но уже слишком много ДОЛЖНА этому миру. Должна отвечать за свои и чужие глупости, должна сделать карьеру, должна соответствовать чему-то там, должна выйти замуж, наконец…»
Последний пункт раздражал сильнее всего. Как-то так получилось – Ася и сама не понимала, как – но первым и единственным мужчиной в ее жизни оказался Виталик. В том, что он был первым, ничего страшного не было. Хотя потеря девственности в последний день того давнего фестиваля – будем честны – не стала ярким фактом ее биографии. Осталось ощущение дикого любопытства и нервозности ДО, очень короткое и быстрое ВО ВРЕМЯ, а главное, ужасное ощущение неловкости ПОСЛЕ. Потом были еще встречи – уже в Екатеринбурге, в каких-то ужасных съемных квартирах и общагах, но ничего фееричного не происходило и там. Впрочем, общий смысл всего происходящего в постели Ася уловила, хотя ей больше нравилось гулять, взявшись за руки, по осеннему парку, целоваться среди облетающих листьев, засыпать на мужественном виталиковском плече после выматывающих многочасовых репетиций и прочие милые нежности, которыми сопровождаются отношения. И она совсем не была готова к тому, что после вручения дипломов и хмельного выпускного вечера Виталик, нежно поцеловав ее на прощание, укатит в родной Челябинск. «Звони, зайка! Я буду скучать!» – с выразительной грустью сказал он. И уехал. А Ася почему-то думала, что они вместе попытаются покорить Москву или Питер, он ведь всегда говорил, что хочет сниматься в кино… Или мог бы в крайнем случае позвать её в собой, в Челябинск…Но, как оказалось, у Виталика были совсем другие планы, в которые она не входила.
Поэтому Ася попрощалась с одногруппниками, с любимым мастером Андреем Юрьевичем и вернулась домой. В Томском театре нашлось место для молодой выпускницы ЕГТИ, и дни потекли один за другим… Репетиции, спектакли, репетиции, спектакли…
– Как поживает наша личная жизнь? – игриво осведомлялась лучшая подруга Наталья в один из очередных телефонных разговоров. Получив в ответ мрачное «Никак», она всегда бурно и как-то картинно возмущалась.
– Ты же актриса! Где же толпы влюбленных поклонников? Или на худой конец красавцы актеры?
И Ася в сотый раз объясняла, что самая яркая ее роль за последнее время была в детском спектакле, в котором она играла Котенка Гав. Поэтому всем влюбленным поклонникам актрисы Асташковой от двух до шести лет, что вряд ли может повлиять на ее личную жизнь. Если говорить о «красавцах актерах», то в труппе всего пять молодых людей, подходящих ей по возрасту. Из них двое уже женаты, третий обладает чрезвычайно выразительной внешностью – всех сказочных злодеев играет практически без грима, четвертый женщинами не интересуется в принципе, а пятый пишет в ежедневнике «рипитицыя» – она сама видела!
Подруга хохотала, пожимала плечами и принималась рассказывать про свои бурные похождения. Ася слушала, вставляла в нужных местах «Угу» и «Да ты что!», а сама мрачно и с отвращением к себе завидовала. Виталик, укативший в Челябинск и сказавший ей «Звони, зайка», по какому-то недоразумению остался ее единственным мужчиной. Но к черту все. Это должно заботить двадцатипятилетнюю актрису Томского драматического, а не юную студентку колледжа, в которую она неожиданно превратилась. Никаких грустных и мрачных мыслей, никаких страдающих взглядов и озабоченных морщин на лбу. Только ветер, свежий ветер, который так замечательно пахнет морем, летом и приключениями.
3
Болтушка Соня оказалась не только неиссякаемым источником новостей, но и помощником организаторов фестиваля. Она с утра до вечера носилась по лагерю, решая миллион самых важных вопросов: как переправить на остров коллектив из Новосибирска, опоздавший на паром, где найти еще одиннадцать одеял для мерзнущих по ночам краснодарцев, куда пропали черные кулисы, чем развлечь членов жюри, где напечатать еще сто пятьдесят афиш и, наконец, когда же найти хоть пару часов, чтобы немного поспать? Ася не заметила, как тоже вовлеклась в этот водоворот проблем. Своих личных дел у нее не было, и процесс организации фестиваля захватил ее полностью. Через два дня стало понятно, что из гостя она превратилась в одного из самых активных участников. Соня отметила этот торжественный момент вручением ей бейджика, только что распечатанного на струйном принтере. АСЯ. ОРГКОМИТЕТ.
Ася подружилась с ребятами-организаторами, многим из которых не было и двадцати лет. Получая за свою работу какие-то символические деньги, они с немыслимым энтузиазмом вкладывались в то дело, которое до сих пор Ася считала бессмысленным. Собирать любительские театральные коллективы со всей России – зачем?
– Я была здесь три года назад, – сообщила она Ольге – самой старшей из оргкомитета. Одной рукой та прижимала к себе годовалую дочку, а другой набивала текст статьи для фестивальной газеты, – И большинство спектаклей, которые я видела, были просто ужасны!
– А что ты хотела? – Ольга пожала плечами, – Мы же любители.
– Но зачем тогда все это делать?
– У каждого должен быть шанс, Ася. И наш фестиваль дает его. Возможность посмотреть на работы друг друга, пообщаться, поделиться опытом, спросить совета у московских мэтров режиссуры, услышать их оценку… Это очень важно для любительского театра. Ты слышала про актера Игоря Самойлова?
– Который играет главные роли во всяких там сериалах? Слышала, ну и что?
– В сериалах он зарабатывает деньги, а играет в театре Вахтангова. Он очень талантливый парень, – Ольга выдержала паузу, – А занимался раньше в нашем театре. Он использовал свой шанс. Этого хотят и все остальные. Большая часть актеров-любителей не имеет великого таланта, но они любят театр. По-настоящему.
– Как ты?
– Как я, – Ольга чмокнула дочку в лобик, та засмеялась и стала кусать маму за палец, – Все, хватит болтать. Нужно найти место, где могут переночевать еще два человека. Они приедут завтра после обеда.
– В детском саду, где живет театр из Челябинска, можно кинуть еще пару спальников. Твоих гостей устроит такой вариант?
– Для Варламова и Брегуса в самый раз! Пусть скажут спасибо, что не на улице! – Ольга сморщила нос, – А пока, кажется, кому-то надо поменять памперс.
Ася замедлила шаг, вглядываясь в странно знакомое лицо. Она определенно где-то уже видела этого парня. Высокий, нескладный, с соломенно-рыжими волосами.
– Привет! – парень вдруг сам подошел к ней, – а я тебя помню! Ты была здесь пару лет назад! Ася, да?
Теперь она и сама его вспомнила.
– А, ты играл в «Ромео и Джульетте»! Прости, не помню, как тебя зовут!
– Ничего страшного! Леша.
– Привет, Леша! – Ася почему-то очень обрадовалась этой встрече, – Когда ты приехал?
– Да только что! С Варламовым на пару. Эй, Димас! Иди сюда!
Ася обернулась и замерла. К ним направлялся высокий симпатичный парень. Белая футболка плотно обтягивала мощные плечи и крепкие мышцы на груди. Черные, коротко стриженые волосы, прямой нос, четкие резкие скулы, брови вразлет и внимательный взгляд. Интересно, какого цвета у него глаза – отсюда не видно. Очень и очень симпатичный мальчик. Да ладно, Ася, что себе врать-то. Просто красавчик.
Девушка перевела взгляд на его четко очерченный рот и чувственные, плотно сжатые губы. Которые через секунду расплылись в широкой смутно знакомой улыбке.
Не может быть! Это же…
– Ромео! – вырвалось у Аси. Она изумленно крутила головой.
Парень снова улыбнулся. И теперь уже никаких сомнений не было. Улыбка у него осталась та же – хулиганская и очень обаятельная. Только за три года милый мальчик неожиданно превратился в довольно взрослого на вид парня.
– Можно и Ромео, но лучше Дима! Привычнее, – усмехнулся он. Голос у него тоже изменился – стал низкий, чуть хрипловатый.
– Ты так вырос! Ничего себе! – Ася все никак не могла успокоиться.
– Димас, это Ася, – суетился рыжий Лешка, – помнишь, она тогда была на фестивале.
– Конечно, помню, – Дима беззастенчиво обшарил девушку взглядом и наконец откровенно уставился на ее грудь в глубоком вырезе майки. Ася подивилась его наглости. Вот, значит, какие они сейчас – молодые да ранние! Она поймала его взгляд и иронично приподняла бровь. Парень в ответ усмехнулся.
– А ты откуда здесь?
– Помогаю с организацией, – уклончиво ответила Ася, – а вы?
– Мы с Лехой этот фестиваль ни за что не пропустим! Мы его старожилы. Правда, Леха?
– А то!
Асе вдруг стало смешно.
– Сколько же вам лет, старожилы?
– Уже восемнадцать, – гордо ответил рыжий.
– Фу, старики! – Ася скорчила рожицу, – Ну ладно, устраивайте свои старые кости на ночлег и приходите на тренинг. В два часа возле главной сцены. Придете?
– Обязательно, – пообещал Варламов, – Если не развалимся по пути.
– Зато дорожки песком посыплете, хоть какую-то пользу принесете! – не осталась в долгу Ася.
– Обожаю приносить пользу, – протянул с намеком Дима, но девушка только рассмеялась.
– Чудесно! Тогда приходи пораньше – поможешь стулья таскать!
Димка нахально улыбнулся и кивнул. Ася развернулась и пошла к палаткам, а парни все стояли и смотрели ей вслед.
– Симпотная, – размышлял вслух Лешка, – непонятно только, че тут забыла. Она же вроде студентка какого-то театрального. Интересно, сколько ей? Лет двадцать?
– Брегус, заткнись, а? – вдруг грубо оборвал его Димка и, резко вскинув рюкзак с вещами на плечо, зашагал в противоположную сторону.
Первый раз за всю поездку Ася поймала себя на тщательном перебирании скудного походного гардероба. Каждый, кто хоть раз переодевался в палатке, знает, что, имея рост больше ста шестидесяти, сделать это довольно сложно. Ася, тем не менее, умудрилась пять раз сменить майку (вернувшись в итоге к первому варианту) и два раза переодеть шорты. Больше не получилось, потому что шорт в рюкзаке всего было двое. Вдобавок она тщательно расчесалась и посмотрелась в маленькое зеркало. «Все-таки присутствие симпатичных мальчиков, пусть и намного младше себя, изрядно облагораживает женщину», – к такому выводу пришла Ася в итоге. Под женщиной она имела в виду себя, под «мальчиками» подразумевался почему-то один только Варламов, без своего рыжего друга. Ася замурлыкала какую-то песенку и выскочила из палатки, жмурясь от яркого солнца. Навстречу бежала энергичная Соня.
– Ой, Аська, какая-то ты…
– Какая?
– Не такая.
– У меня просто очень хорошее настроение, – с важным видом сообщила Ася и, схватив подругу, затормошила ее, – У меня очень, очень хорошее настроение!
– Рада за тебя, – пробормотала Соня, все еще недоверчиво оглядывая девушку, – Пошли, на тренинг опоздаем.
Мальчишки, как и обещали, на тренинге были, да и потом как-то все время оказывались рядом с Асей. Помогали с организацией, сидели рядом в столовой, смотрели с ней спектакли и вместе ходили на большой фестивальный костер. Асе они оба ужасно нравились – такие прикольные, ответственные, строящие из себя взрослых, но по сути еще дети. Как младшие братья! С ними было так классно дурачиться! А еще очень радовало, что Димка больше не возвращался к многозначительным ухмылочкам, которые выдавал в первый день приезда, а снова стал тем чудесным мальчишкой, с которым Ася познакомилась три года назад. Ну… почти тем. Если не считать одного эпизода, который девушка мгновенно отправила на задворки памяти и опечатала для надежности.
Однажды утром ей понадобилось заскочить в помещение детского сада, в котором ночевали несколько театральных коллективов, там же спали и Варламов с Брегусом. Комнаты были пусты, все ушли на репетиции, а Соня как раз попросила забрать из подсобки коробку скотча. Ася пробежала по гулкому коридору, дернула на себя дверь и…чуть не впечаталась носом в Димку. Господи, да он же голый. Ну, почти, если не считать коротких спортивных шортов. Она как завороженная уставилась на его грудь. Ну откуда у мальчика в восемнадцать могут быть такие мощные тугие мышцы. На гладкой загорелой коже блестели капельки воды, он наверное только что из душа. И Ася внезапно болезненно покраснела до самых корней волос, потому что помимо воли вдруг представила, как она слизывает эту каплю у него с плеча… Дима молча наблюдал за девушкой. Ее смущение не укрылось от него, и в глубине непроницаемых глаз сверкнули торжествующие огоньки.
– Привет, – чуть охрипшим голосом проговорил он.
– Привет, – Ася не знала, куда деть глаза, и от смущения тараторила, как сорока, – я за скотчем. Он там, в подсобке. Ну, Соня просила, и я зашла. Я не думала…
Димка быстро нашел нужную коробку, Ася схватила ее и умчалась, как будто за ней кто-то гнался. Варламов смотрел ей вслед, и на его лице расплывалась победная улыбка.
«А вот хер тебе, Брегус, – довольно подумал он, – зря ты не верил, всё у меня получится».
