Текст книги "Под куполом «Феерии» (СИ)"
Автор книги: Анастасия Быкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Кое-где на полях виднелись заметки, выведенные ровным мелким почерком, кое-где между страничками были вложены белые листки. На одном из них изображён чёрный кот, бредущий под руку с высоким мужчиной в очках, на другом – ведьма, летящая на метле, на третьем – психиатрическая больница… Рисунков было чуть больше десяти, Алек вытащил их и с каким-то трепетом вгляделся в каждый штрих.
Алек держал в руках экземпляр книги Магнуса Бейна и понимал, что это лучший подарок за вчерашний день. Может быть даже лучше новых сапог для верховой езды, которые ему подарили Лидия, Джейс и Клэри.
Фокусник, танцор, прекрасный художник.
Когда Лидия вышла из душа, рисунки были аккуратно сложены и убраны в верхний ящик тумбочки, куртка заброшена на кресло, и только пальцы сжимали твёрдый переплёт.
Лидия его не заметила. Или просто сделала вид.
– Если ты сейчас же не вылезешь из постели, я покажу тебе, насколько холодная вода у нас под краном.
Только Лидия могла принять грозный вид, стоя в одном полотенце и поджимая пальцы на ногах от холода.
– Встаю я, встаю, – он бережно положил книгу на тумбочку и поднялся с подушек, больше всего желая вернуться в мягкие объятия кровати.
Душ, который должен был помочь, уже второй день подряд не справлялся со своей миссией. Алек обернул полотенце вокруг бёдер и оперся руками о край раковины. Капли воды спадали с волос, стекали на спину, вниз, и не сказать, что это было приятно.
В голове теснилось множество мыслей. Боль проникала сквозь их завесу, затекала в каждую щель, в которой не было Магнуса. Хотя казалось, он был везде.
Как же Алек запутался.
Он мотнул головой и поднял взгляд. Лучше было этого не делать. Из зеркала на него смотрело невероятно бледное лицо с залёгшими под глазами кругами и сухими, несмотря на замершие на них капли воды, губами.
Он лихорадочно облизнулся.
И как вот это вот могло понравиться такому, как Магнус Бейн? Они же были совершенно разными, и внешне, и внутренне.
Магнусу не мог быть интересен Алек.
Того, кто не интересен, так не целуют.
Смотреть на себя не было сил. Было бы просто замечательно сбежать из своего тела и не возвращаться. А ещё лучше – сбежать от самого себя, от своих мыслей и желаний. Построить новую личность, которая не совершит столько ошибок.
Это было из раздела фантастики.
Поэтому ещё раз он взглянул на свое отражение и вышел из ванной.
Лидия, уже полностью собранная, сидела на кровати и держала телефон в руках, задумчиво уставившись в экран. Но стоило появиться Алеку, как она отложила сотовый и улыбнулась:
– Я было подумала, что ты превратился в морского конька и уплыл.
– Ну да, если в кого-то и превращаться, то именно в конька.
Лидия встала, подошла к Алеку и скользнула пальцем по его груди.
– Первым моим вариантом была пиявка, так что скажи спасибо.
– Спасибо, – язвительно протянул он и, перехватив тонкую ладошку, поднес её к губам и поцеловал кончики пальцев. Лидия фыркнула.
– Мы опаздываем.
– Знаю.
Конечно же он знал. Он вообще многое знал, кроме того, зачем обхватил Лидию за талию и прижался своими губами к её.
Её руки тут же обвили его шею. А Алек готов был закричать, потому что целовать её было… серо. Никто из них не углублял поцелуй, всё было нежно и очень мило. И до безумия пусто.
Жирное никак. Две сплошные, которые невозможно пересечь.
Раньше он не акцентировал на этом внимания. Он целовал Лидию сотни раз, и думал, что всё так, как нужно. Правильно и без взрыва чувств.
Губы мягкие.
Руки нежные.
Кожа под пальцами бархатистая.
Но не так.
«Не так, как Магнуса», – подсказал внутренний голос, но Алек быстро его заткнул. Не стоило думать об этом в объятиях той, с кем предстояло провести всю жизнь.
Алек оторвался от Лидии.
– Надо собираться, – растянул губы в улыбке и провёл кончиками пальцев по её скуле.
– Я только тебя и жду.
***
Красный Порш остановился перед шатром вечером, уже тогда, когда все рутинные дела были выполнены. Алек встал рядом с матерью впереди остальных цирковых.
– Катарина, Тэсса! – Магнус вышел вперёд и раскинул руки для объятий.
Из автомобиля вышли две девушки. Стройные, высокие и привлекающие внимание. Такие одной улыбкой могли добиться чего угодно и от кого угодно. Но стоило им увидеть Магнуса, как на смену самоуверенности и превосходству пришёл дикий восторг и широкие улыбки.
Они тут же бросились вперёд и обняли его, громко смеясь. Следующими эта участь настигла Рагнора и Рафаэля. И даже Изабель.
Ещё одна удивительно красивая частичка мира Магнуса Бейна.
Алек даже не взглянул на Магнуса, когда тот подошёл вместе с девушками к нему и Маризе. Не проводил его фигуру взглядом, когда они направились в особняк и поднялись в кабинет.
В кабинет зашли только он, Мариз, Магнус и девушки, которые сразу же заняли один из диванчиков. Алек обречённо сел на второй рядом с Магнусом.
Просто отлично.
Катарина Лосс – тёмно-шоколадная кожа и чёрные волосы, заплетённые в дреды – пододвинулась ближе к Тэссе Грей, положила руку на её колено и слегка сжала. Та в ответ нежно улыбнулась. Алек удивлённо приоткрыл рот и бросил взгляд на мать, но та или очень искусно притворялась, или ей действительно было всё равно.
А потом всё это отошло на задний план, потому что они с Мариз одновременно поняли, что перед ними те, кто им нужен. Наверное, в тот момент, когда Катарина без каких-либо вступительных слов сразу сообщила, что они выведали у Магнуса всё, что только было можно, узнали их основную задумку, а по дороге в Нью-Йорк посмотрели все видеозаписи программ «Феерии», какие только смогли раздобыть. А Тэсса встала и положила на стол Мариз несколько вариантов сценария.
– Мы сохранили вашу мысль и попытались пронести историю «Феерии» через весь сюжет, только в разных вариациях.
– Конечно же, впереди много корректировок, – продолжила Катарина, когда Тэсса вернулась на своё место. – Тем более после того, как мы увидим ваши новые номера. Магнус сказал, все цирковые усиленно готовятся.
– Но мы уже сейчас знаем, что нам понадобится помощь ещё одного человека.
– Нет!
Магнус не проронил ни слова за все время, и, если бы его силуэт не мелькал перед глазами, можно было бы вообще забыть о его существовании. Сейчас он сверлил взглядом подруг.
– Мы не будем звать Камилл.
В его голосе проскользнули стальные нотки, которые заставили Алека вздрогнуть. Кто такая эта Камилл?
– Тэсса говорила тебе, что придётся. К тому же ты не можешь отрицать, что в дизайне декораций ей нет равных.
– У нас есть художники и костюмеры, – постаралась возразить Мариз, но Катарина остановила её одним взглядом.
– У вас есть художники и костюмеры и, наверняка, они делают свою работу на хорошем уровне, но Камилл Белкорт нет равных в том, чем она занимается.
– К тому же, она будет работать за половину стоимости, потому что всё ещё должна нам, – Тэсса откинула волосы за спину и посмотрела на Магнуса. – Ты говорил, что будущее этого цирка важно для тебя, так что смирись с тем, что придётся потерпеть. Я лично ручаюсь за то, что не буду подпускать её к тебе.
Магнус резко встал, скрипнув кожаной обивкой дивана, и подошёл к окну.
– Если вы считаете это необходимым, – задумчиво протянул он. – Но знайте, что всё, что случится, будет на вашей совести.
Тэсса и Катарина переглянулись и безуспешно попытались скрыть победные улыбки.
– Я понимаю, что костюмы и грим остаются за нами? – спросила Мариз.
– Да-да, мы не хотим отбирать хлеб у ваших цирковых, лишь что-нибудь добавить и усовершенствовать.
– Кстати, – встрепенулась Тэсса. – Магнус говорил что-то о рекламной акции, бесплатном празднике для города?
Магнус отвернулся от окна.
– Да, мы хотели, но так и не попали к мистеру Беккету. Пытались три раза, но всё останавливалось на его секретаре, – он передёрнул плечами.
– Зато мы уже созвонились с администрацией, – довольно улыбнулась Катарина. – И они согласны. Осталось только приехать и уладить все нюансы, но они уже готовы предоставить нам место в Центральном парке.
Алек был уверен, что ему послышалось. Он посмотрел на Мариз – та тоже выглядела шокированной, а одно и то же вдвоём им послышаться никак не могло.
– Так просто? – Магнус выразил мысли всех троих. – Согласились и выдали место в Центральном парке? Бесплатно?
Катарина прищурилась и перевела взгляд на Алека.
– Супруга мистера Беккета, Элла, милая старушка, у которой Тэсса чуть не отобрала фиолетовые серёжки в виде ракушек, просила передать привет.
Алек удивленно охнул.
Элла-Элла, какая судьбоносная встреча…
***
Алек с трепетом провёл кончиками пальцев по очередной заметке на полях и улыбнулся. Он думал, что зачитал эту историю до дыр и вряд ли найдет там что-то новое, но, листая сейчас тот томик, который когда-то держал в руках Магнус, он понимал, насколько ошибался.
Магнус…
Каждая его улыбка – новая трещина, каждый взгляд – минус кирпичик, тот поцелуй… Таран, обрушившийся на стену.
Если бы у него спросили, что такое одержимость, то он ответил бы, что она выглядит, как Магнус Бейн.
Из мыслей его вывел шорох шагов по сену. Алек поднял голову и увидел Изабель.
Она подошла ближе и села рядом с Алеком, наплевав на то, что навсегда испортит джинсы.
Молчать с сестрой всегда было правильно. Понимать её без единого сказанного слова – совершенно обычно и неудивительно. Алек сжал корешок книги, но даже не подумал убрать её, ведь скрывать что-то не было смысла. Затем решил первым нарушить молчание:
– Что у вас с Саймоном?
Изабель дёрнулась и растянула губы в грустной улыбке. Рим за дверью тихо фыркнул, словно почувствовал её обеспокоенность.
– Кажется, все закончилось. Не думаю, что он ещё влюблён.
Алек закинул руку ей на плечо и притянул к себе, подбородком уткнувшись в чёрные волосы:
– Ты никогда не смотрела на него так, как он этого хотел, – большой палец выводил узоры на плече. – Я не думал, что тебе так важна его преданность.
Изабель прижалась ближе и закрыла глаза. Она никогда не позволяла себе выглядеть такой ранимой.
– Когда я была с Магнусом, я скучала. По цирку, по тебе и Джейсу, по родителям. И я скучала по нему… Кажется, я люблю его, Алек.
И где сейчас носит Саймона? Почему он этого не слышит?
– Так скажи ему это, Иззи.
Сказать. Как легко. Как легко давать советы, если самому не надо ими пользоваться.
– Ему больше это не нужно, – она шмыгнула носом и сжала в кулаке ткань тренировочной водолазки Алека.
– Я не могу указывать тебе, но Саймон должен знать, даже если это ничего не изменит.
– А почему ты не скажешь Магнусу?
Алек отпрянул и удивленно уставился на Изабель. Она провела рукой по волосам, возвращая своему лицу чисто Лайтвудовское выражение идеальности и превосходства:
– Ты хочешь, чтобы Саймон знал о моих чувствах, но не хочешь, чтобы Магнус знал о твоих?
Алек сделал глубокий вдох и постарался не обращать внимания на жжение в той руке, в которой сжимал книгу. У него не было никаких чувств. Только одержимость, чьё предназначение разрушать.
– Нечего говорить.
– Я вижу, как ты смотришь на него, так что даже не думай мне врать.
– Ты неправильно всё понимаешь, – он постарался вложить в свой ответ всю твёрдость, на которую был способен. Видимо, вышло не очень хорошо, потому что Изабель скептично приподняла бровь и сложила руки на груди. – Нет никаких чувств, я женюсь на Лидии, ты помнишь?
Она фыркнула.
– Ты не сможешь обмануть меня. И тем более Магнуса. Думаешь, если бы он не считал, что нужен тебе, он бы полез к тебе с поцелуями вчера? Думаешь, дал бы тебе это? – она кивнула на книгу в руках Алека.
Он опешил. Приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но не смог выдавить ни слова. Откуда она знала? Магнус рассказал?
– Я знаю больше, чем ты думаешь, Алек. И вижу больше, чем видит Магнус. Нет, я не собираюсь говорить ему, потому что хочу, чтобы ты сделал это сам, – она посмотрела прямо в глаза брата. – Я была бы не против твоей свадьбы. С Лидией, Майей, да хоть с Джейсом… Если бы она принесла тебе счастье. Но разве не видишь, что ты сделаешь несчастными как минимум троих людей? Этого ты хочешь для себя? Для Лидии?
Алек сжал руки в кулаки и постарался не обращать внимания на то, как затряслись пальцы. Он не хотел ни слышать этих слов, ни думать о них. Его идеальный план, красивая картинка будущего, в котором все будут счастливы – вот что важно.
Изабель упрямо поджала губы:
– Раньше ты не был таким. Когда ты перестал видеть что-то дальше своего носа?
– Смерть отца изменила меня, – признание вылетело само по себе раньше, чем Алек успел ухватиться за него и удержать.
Изабель резко выдохнула и опустила взгляд.
Алек уже не мог остановиться.
– Я не знаю, кто я. Мои нервы на пределе, я не понимаю, когда поступаю хорошо, а когда – плохо. Я решил, что должен заниматься тем, что сделало бы папу счастливым, и до приезда Магнуса всё шло так, как задумано.
Ты не достоин быть моим сыном.
Не достоин быть Лайтвудом.
– А может быть, наш приезд – это то, что должно было случиться, чтобы ты понял? – Изабель снова пододвинулась ближе и уткнулась лбом ему в плечо. – Понял, что совершаешь ошибку?
Римлок за дверью переступал с ноги на ногу, Рэмбрандт тихонечко заржал, напоминая, что скоро время ужина. Сено на полу было колючим, а пол – тёплым. Всё было таким ярким, а Алек не мог ни на чем сосредоточиться.
– Я не знаю, – всё, что он смог выдавить из себя. – Я не знаю.
Изабель прижалась крепче.
– Ты достоин быть счастливым. А Магнус ни разу за то время, пока я была с ними, не выглядел таким влюблённым. Даже когда говорил о Камилл.
Алек зацепился за знакомое имя, как за спасительный круг, который смог бы вытащить его на берег из волн мыслей и чувств.
– Кто такая Камилл?
Изабель передёрнула плечами.
– Мама сказала, что Катарина и Тэсса уже позвали её, и, наверное, это правильно, но я не хотела бы, чтобы она приезжала.
– Кто она Магнусу?
– Его бывшая.
Ну что же, это не удивительно, наверняка у Магнуса за спиной столько же любовников и любовниц, как и у Изабель. В каждом городе по несколько штук.
Но Изабель не реагировала на свои увлечения так, как Магнус на одно только имя Камилл.
– Она была с ним из-за его популярности, а Магнус правда влюбился, – она продолжила рассказывать, хотя Алек и не спрашивал. – Для него это было очень болезненное расставание. Они разошлись задолго до того, как я пришла, задолго до того, как ты встретился с ним, но я знаю, что эта история всё ещё причиняет ему боль.
Алек горько усмехнулся. Понятно, почему Магнус не хотел, чтобы Камилл приезжала сюда, ведь это вновь ранит его сердце.
***
– Почему ты не пришла сегодня? – он догнал Лидию, когда та уже подходила к особняку, и схватил за запястье.
Она на секунду закрыла глаза, чтобы собраться с силами. Не знала, почему пропустила утреннюю тренировку, хотя обещала, что обязательно будет. Пропустила впервые за всё время.
Лидия натянула на губы улыбку и обернулась:
– Да, прости, Алеку было плохо, я должна была быть рядом.
Он хмыкнул, но отпустил запястье.
– Ты придёшь завтра?
В его голосе больше надежды, чем должно быть. Уверенность Лидии пошатнулась, но она всё же сказала то, что собиралась. То, что прокручивала в голове снова и снова с самого утра:
– Теперь я буду справляться сама, мне не понадобится твоя помощь, – сухие слова с нечитаемым выражением лица. Она плохо врала, но стоило представить, что все это – шоу, которое она должна сыграть на отлично, как стало легче. Её голос не дрогнул.
А он дёрнулся, словно Лидия этими словами надавала ему хлёстких пощечин.
– Спасибо тебе большое за помощь, но я хочу сосредоточиться на работе, а с тобой мой темп замедлился, – слова звучали правдиво, так, что она сама себе поразилась.
Он верил. Это было видно.
Правильно, так и должно было быть. Работа и тренировки – вот что было важным, а не долгие разговоры или приятные прикосновения, от которых перехватывало дыхание. Он помогал. Подготовить канат, а после убрать его, чтобы никто не заподозрил о тренировках. Подстраховывал. Улыбался. Поддерживал.
Он не должен был страдать из-за Лидии.
– Меня ждёт жених, – последняя фраза, как удар наотмашь.
– Как скажешь.
Он развернулся и пошёл прочь. А она ещё долго не могла сдвинуться с места.
========== Глава 10. ==========
Самая важная предпосылка для
правильной работы с лошадью:
полностью откладывать все требования и
вместо этого слушать и чувствовать.
«Танцуя с лошадью»
Надо было сосредоточиться.
Когда взбираешься по канату под самый купол цирка без страховки, любая неточность может стоить как минимум целых костей.
Уже проходили.
В этот раз Лидия подходила ко всему более спокойно, не прыгала через голову, готовилась к каждому элементу медленно и вдумчиво.
Только мысли были совершенно не на манеже.
Руки и бёдра крепко держали канат, она вскарабкалась под самый купол и сейчас крепила ремень к щиколотке, чтобы опустить руки и упасть… почти упасть.
Ремень крепко держал ногу, всё вокруг кружилось, было совершенно невозможно увидеть рисунок шатра или крепления каната, но этого и не требовалось. Главное – сосредоточиться на своём теле.
Но в голове всё было не так. Голове хотелось быть здесь не одной, хотелось, чтобы снизу её страховали сильные руки, хотелось, чтобы…
Лидия ухватилась руками за канат, вытащила ногу из ремня и начала спускаться. Сегодня продуктивной тренировки точно бы не вышло.
Огрубевшие руки с пожизненными мозолями и такие же стопы цеплялись за трос. Лидия привыкла: цирк давал многое, но и многое забирал. Нежные подушечки пальцев – невысокая плата за то, что она получала взамен.
Наверное, вчера не стоило быть такой резкой. Она не сможет простить себе боль, которую причинила ему. Но так было нужно.
Нужно.
Чёрт!
Ноги обхватили вместо троса пустоту, и Лидия потеряла точку опоры. Крепче сжала руки, до побелевших костяшек, но они всё равно заскользили и потянули её вниз.
Только не снова, пожалуйста.
Быстрее.
Надо соображать быстрее.
Она сделала глубокий вдох и нашла ногами канат в тот самый момент, когда со стороны кулис раздалось приглушённое:
– Ну же! О, Гефест…
Сердце бешено стучало в груди, руки тряслись, но Лидия смогла аккуратно спуститься на манеж и перевести дух, когда ноги коснулись гладкого покрытия.
– Что ты тут делаешь? – слова вырвались из груди с хрипом, и ей пришлось откашляться.
– Не мог оставить тебя одну.
Лидия глубоко дышала, одной рукой вцепившись в трос, и не собиралась поворачиваться на голос.
– Не мог или не хотел?
– Не мог, – сзади раздались шаги, и вскоре Лидия почувствовала его буквально у себя за спиной: протяни руку и дотронешься.
– Я тебе всё сказала вчера, – говорила она всё ещё сипло, но дрожь на кончиках пальцев прекратилась.
– Но ты ведь не любишь его.
– Сейчас я нужна ему, – Алек был её семьей, она была рядом с ним в самый худший период его жизни, и будет до тех пор, пока он не скажет, что достаточно. – Думаешь, он любит меня?
Лидия обернулась и встретилась с пронизывающим насквозь взглядом. Она не любила, её не любили. Не было каких-то глупых надежд, только два человека, которые по очереди помогали друг другу на протяжении всей жизни.
– И сейчас ещё Магнус… Я не слепая.
– Так почему?
– Потому что так правильно. Я справлюсь без тебя.
– Точно? Я не вернусь.
Последний шанс.
Лидия сама не заметила, как позволила недавно незнакомому человеку стать ближе всех за каких-то несколько недель.
– Точно, Рафаэль.
***
Разгорячённая шкура Пилигримма между сжатыми бёдрами, руки раскинуты в стороны, манеж вокруг, ряды мест, шатёр – всё превратилось в расплывчатое пятно. Алек чувствовал свободу, такую, какую мог испытывать только на спине галопирующей лошади.
Музыка замерла на мгновение, Пилигримм добежал круг и остановился рядом с Макмилланом, в то время, как из кулис выбежал Рэмбрандт. Он был осёдлан, но без уздечки или хотя бы недоуздка.
Люк внимательно наблюдал, готовый в любой момент прийти на помощь.
Один пропущенный такт, глубокий вдох и выдох, и Алек запрыгнул в седло. Сердце билось так громко, что, из всех шорохов и звуков вокруг, его было слышно громче всего, и это было уже опасно. Лошади не терпели внешних раздражителей и несобранности.
Рэмбрандт прошёл испанским шагом по периметру манежа, Алек шепнул ему похвалу и потрепал по холке.
То, что он выполнял сейчас для нового номера, требовало полной сосредоточенности. На время тренировок Алек смог выкинуть из головы абсолютно все посторонние мысли и, наверное, поэтому чувствовал себя таким свободным.
Суть задумки была до невозможности проста: конная акробатика на свободной лошади. Её исполнение… Сказать, что оно было сложным – ничего не сказать.
Первая часть начиналась с выступления Макмиллана и Пилигримма и была самой лёгкой из всех. Алек и в своей обычной программе со свободными лошадьми делал что-то подобное, только в упрощённом варианте. Макмиллан и Пилигримм бежали рядом, настолько близко друг от друга, насколько могли, а Алек балансировал на их спинах, стоя правой ногой на спине одного жеребца, а левой – на другой. Смена ног и перевороты, возрастание темпа – с этим натренированное тело справлялось довольно просто.
Но потом выбегал Рэмбрандт.
Алек сразу представлял себе, как это будет: почти вольтижировка (1*), только без железа во рту лошади, без дополнительной страховки и возможности вовремя остановить Рэма.
Было страшно. Страшно до мурашек, несмотря на то, что он с детства находил общий язык с лошадьми лучше, чем с людьми. Но одно дело ладить с ними, а другое – исполнять невозможное. Никто до него даже не думал о таком.
Но Алек не был бы Лайтвудом, если бы не достиг своей цели. Размах, стойка, мельница: сейчас всё получалось без труда, Рэмбрандт понимал движения его тела и подстраивался, но было ещё кое-что. Закончить Алек хотел тем трюком, исполнением которого когда-то прославился Роберт. Конечно же, тот исполнял его на полностью обмундированной лошади, но Алек знал, что у него получится и так. Надо было просто развернуться и пролезть по седлу на животе лошади, буквально «обогнуть» её. Это считалось сложным элементом, и пока он ни разу не сумел исполнить его чисто. Конечно же, в этом не было вины Рэмбрандта, только его самого.
Но сегодня Алек мог гордиться собой. Почти получилось.
Ещё пара тренировок – и он сможет сделать это.
***
Магнус любил и Катарину, и Тэссу.
Тут должна быть небольшая ремарка: «Обычно Магнус любил и Катарину, и Тэссу».
До того момента, как они буквально поймали его рядом с манежем и притащили в автокемпер.
Если честно, Магнус и сам не знал, что делал рядом с манежем в то время, пока тренировался Алек. Они не общались с момента того поцелуя. Магнус не относил себя к категории непонятливых людей, его не надо было снова тыкать носом в тот факт, что Алек недосягаем.
Хотел бы он познать тайну под названием «Александр Лайтвуд». Понять, что творилось в его черепушке, почему он не хотел признавать то, что так отчётливо видел сам Магнус. Он увидел это не сразу, сперва даже поверил в его любовь к невесте, но день за днём его уверенность рушилась.
Магнус считал, что разбирался в людях. В Алеке он разобраться не мог.
Магнус пришёл к шатру во время его тренировки, потому что не мог не прийти. Вот там-то его и заметили Катарина и Тэсса.
Магнус не кривил душой, когда говорил, что любил их. Они были знакомы не так долго, как с Рафаэлем, но всё же скоро приближалась круглая дата – десять лет с момента знакомства. С ними и Рагнором. Собственно, это и стало точкой отчёта, после которой Магнус Бейн стал Великолепным Бейном.
До этого они с Рафаэлем выступали на небольших праздниках или на площадях, перебивались некрупными заказами и были рады, когда кто-нибудь предлагал им выступления на корпоративах больших предприятий. Они были хороши, все это признавали. Но быть профессионалом своего дела и быть известным – разные вещи.
Судьба свела их с Рагнором на одном из городских праздников в Нью-Йорке, где тот выступал со своими кошками. Точнее, должен был выступать, потому что мероприятие отменили в последний момент. Так что встретились они в небольшом баре, где пытались удержаться от оскорблений в адрес организаторов. Это у них получалось не очень хорошо, зато хорошо получалось пить, особенно после того, как к ним присоединились Тэсса и Катарина.
Магнус сейчас даже под страхом смерти не смог бы ответить, каким образом они решили попробовать создать своё шоу, но результат превзошёл все ожидания. Месяцы подготовки вылились в выступление в нужное время и в нужном месте. Перед нужными людьми.
Дальше Магнус, Рагнор и Рафаэль отправились на первые в жизни гастроли, а Катарина и Тэсса остались в Нью-Йорке. Никто не собирался терять связь, не зря же человечество изобрело сотовые телефоны.
Магнус не мог поверить, что прошло почти десять лет.
И вот теперь эти две бес… самые лучшие девушки на планете смотрели на него, уперев руки в бока.
– Ты расскажешь нам прямо сейчас, что тебя связывает с Алеком Лайтвудом, – Тэсса сдула со лба выбившуюся прядь волос.
– С Алеком Лайтвудом, у которого есть невеста.
Катарина уточнила это таким тоном, словно Магнус раньше и не слышал о существовании Лидии.
Рагнор, сидевший на диване, громко заржал, а Рафаэль рядом с ним ещё сильнее закрылся томиком в ярко-красной обложке.
Он снова вернулся к своему обычному хмурому состоянию.
– Мои дорогие, – Магнус постарался натянуть на губы улыбку. Говорить было бы легче, если бы он знал, что сказать. – Это слишком долгая история.
Девушки переглянулись между собой и сели на диван рядом с Рагнором. Магнус тяжело вздохнул – они никуда не денутся.
– Мы готовы слушать.
А готов ли он рассказать это снова?
Он откашлялся.
Председатель Мяо, почувствовав неладное, мягко ступил ему на колени.
Весь рассказ не занял и десяти минут. Чувства и тот ураган, что творился у него в душе: глухая стена непонимания, желание разобраться и целая вселенная чёрно-белых дней. Время – слишком странная вещь, чтобы стараться в нём разобраться. Иногда его было слишком мало, а иногда в десять минут вмещалась целая жизнь.
– И что ты собираешься делать? – тихо спросила Тэсса, когда Магнус замолчал.
Рагнор не дал ему ответить:
– Да ничего он не собирается делать. Лайтвуд свёл его с ума, и наш Магнус решил просто плыть по течению, – в его голосе проскользнули недовольные нотки, но, честно говоря, Магнусу было плевать.
– Я удивлена, что ты ещё не прижал его к стенке. Разве не твоим кредо было «хочу-беру»?
– Ты с ума сошла? – Тэсса во все глаза уставилась на свою девушку. – Он должен был прижимать его к стене после того, что этот Алек себе позволил? Да он же обычный трус и лжец.
– Тэсса! – кулаки Магнуса сжались сами по себе. Он не знал, почему, но слышать такое про Алека было неприятно.
Она фыркнула.
– Ты знаешь, что в какой-то мере это правда. Но ты никогда раньше не ошибался в людях. Может быть, твой Алек когда-нибудь объяснит тебе своё поведение.
– Но… – Тэсса хотела возразить, но Катарина сжала её пальцы, и та лишь обиженно засопела.
– Я никогда не видела тебя таким взрослым и рассудительным, Магс. За любовь нужно бороться.
– О, Гефест! – до этого молчавший Рафаэль со злостью откинул книгу, резко встал с дивана и буквально выбежал из автокемпера. Дверь хлопнула с громким звуком, от которого все присутствующие вздрогнули.
– Что это с ним? – от неожиданности Тэсса даже перешла на шёпот.
– Говорю же, «Феерия» сводит с ума, – Рагнор поманил к себе Мистера Грея. – Только мы с тобой остаёмся адекватными, моя капусточка.
Кот согласно мяукнул.
Магнус закрыл лицо ладонями.
***
Алек мог посмотреть на окружающих его людей и с уверенностью сказать: «Праздник удался».
Их цирковой вечер, получивший название «Городская феерия», собрал семьи, группы школьников, студентов и детей всех возрастов. Большая поляна парка превратилась в городок, где царили волшебство и яркие эмоции.
Это не было похоже на обычные ярмарки, где пришедшие ели и пили без меры, а потом сами устраивали такие шоу, что могли затмить и цирковых. Не было мелких воришек, так стремившихся залезть в карманы зазевавшихся прохожих. Поляну огородили, и на каждом входе стоял кто-то из работников цирка, пропуская внутрь далеко не каждого. Входа было четыре, и даже сейчас, когда праздник был в самом разгаре, люди все шли и шли, а очередь не собиралась рассасываться.
Наверное, Катарина и Тэсса очень правильно расставили акценты, когда попросили Клэри крупным ярким шрифтом написать на афишах «Великолепный Бейн в Нью-Йорке. Не пропусти!» или «Специальный приглашенный гость – Великолепный Бейн».
Ни один из цирковых не был против этого, наоборот, все с воодушевлением обсуждали, сколько новых зрителей это привлечёт. Магнус же для этого и приехал.
Всё получилось даже лучше, чем они себе представляли. Афиши и брошюрки с приглашением на январскую премьеру разлетались, как горячие пирожки.
Довольные лица детей и одобрительные улыбки родителей доказывали, что цирковые всё делали правильно.
Алек улыбнулся своим мыслям и похлопал по боку Рэмбрандта. Тот довольно фыркнул и ткнулся лбом в его плечо.
– Хороший мальчик, – он протянул морковку на вытянутой руке, и Рэмбрандт с наслаждением сжевал угощение.
И правда заслужил. С собой на праздник Алек решил взять более спокойного Рэма и старенького Адмирала, который стоял в нескольких метрах вместе с Люком. Лошади всегда были незаменимы на подобных мероприятиях – каждому ребёнку было в радость покататься на них, сфотографироваться или хотя бы просто погладить.
У мероприятия не было сценария, всё происходило одновременно. Выделенная площадь позволяла цирковым разойтись по поляне и показывать свое мастерство так, чтобы пришедшие могли беспрепятственно передвигаться и задерживаться около заинтересовавших их выступлений. Всё было удивительно по-домашнему.
Танцовщицы с Тайбериусом мелькали лёгкими пушинками между проходящими мимо зрителями и увлекали их в танец. Кирк с акробатами показывали своё мастерство и проводили мастер-классы для желающих по лёгким элементам. Мальчишки были в восторге.
Джейс метал кинжалы в мишень, перед которой стояла Клэри. Она улыбалась ему и совершенно не боялась, зато боялись все окружающие. Даже до Алека долетали испуганные всхлипы. Джейс знал своё дело, он умело доводил зрителей до грани ужаса, чтобы потом вырвать облегчённые вздохи.
Для Себастьяна натянули нейлоновую стропу между двумя деревьями. Конечно же, слэклайн (*2) был не совсем тем, чем он занимался над манежем, но никто не мог помешать канатоходцу показывать своё мастерство.
Ребекка рисовала на лицах детей забавный грим под всевозможных зверушек или супергероев, Ходж поднимал гири и – иногда – желающих побыть его ассистентами, Кэсси в костюме феи просто вызывала улыбки, Саймон в клоунском наряде показывал сольные миниатюры или разговаривал со своей игрушечной битой, а потом чуть ли не устраивал с нею настоящие бои.
