Текст книги "Гадкий лебедь для босса (СИ)"
Автор книги: Анастасия Бельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Анастасия Бельская
Гадкий лебедь для босса
Глава 1
Максим
Нахрен я пошел в этот клуб?
Я ненавижу громкое «тыц-тыц», ремиксованную попсу, разбавленный алкоголь и блондинок.
А сейчас меня тащит за руку размалеванная блондинка под долбящее «туц-туц» в мужской туалет (туда нет очереди, в отличие от женского), а в желудке булькает какая-то дрянь, отдаленно похожая на виски.
Комбо, блин.
И я совсем не пытаюсь упираться, потому что сзади цепко впившаяся мне в руку девушка выглядит вообще охрененно. В облипку джинсы на крепкой заднице, простая, но открывающая что надо черная майка, и разлетевшиеся по плечам светлые волосы, даже, кажется, натуральные, а не крашенные.
Ну какой мужчина в здравом уме и ориентации от такого откажется? Тем более если девчонка сама подсела, самостоятельно заказала себе пару шотов, с размаху выпила сразу три и теперь ведет меня за собой, будто я – самая лакомая добыча в ее жизни.
Черт, да мы даже поговорить не успели, а я уже в кабинке, и пахнущие ягодой губы так близко, что…
– Я щас кончу, детка, – хриплю я в ее рот, и слегка давлю ей на плечи, прося опуститься ниже.
Дико хочется ее губы там, где в первую встречу они обычно не оказываются, но раз она сама меня сюда притащила – почему бы и не да?
Но блондинка неожиданно упирается, и все-таки вытаскивает из меня поцелуй, в который я вдруг «включаюсь» со всей отдачей. Мне нравится такой мягкий рот. Я дико хотел бы познакомиться с ним ниже, но, может, чуть позже…
А девчонка времени зря не теряет, и уже расстегивает пальцами мне брюки. Почему-то ладони у нее дрожат, а острые ноготки пару раз царапают живот – и, если честно, от этого мне еще больше кайфово.
– Сейчас, подожди, малыш, – убираю ее руки, и сам тяну ремень в сторону, – может, ты тоже пока снимешь майку?
Она хлопает пару раз густо накрашенными ресницами, и одним движением стягивает черный топ.
Вау.
Охрененные сиськи.
В простой черном спортивном лифчике без всяких поролоновых подкладок они смотрятся так, что я готов на них расписаться. Тем, чем это обычно делают в порнухе, разумеется.
– Иди сюда, малыш.
Как загипнотизированный, проникаю пальцами под ткань лифчика, и с упоением глажу тугие соски. Девушка хрипло дышит, откидывая голову назад, и я чувствую, как ее бедра сжимаются вокруг моей ноги.
Какая горячая штучка. Прав был Рома, говоря, что в клубы надо иногда ходить…
Я быстро-быстро отлепляю наши тела друг от друга, но только для того, чтобы припустить с бедер свои джинсы. Девушка опускает взгляд, и тут же вздергивает подбородок, заливаясь румянцем от вида полуголого снизу тела.
Что это за новая реакция для прожигательницы жизни из клуба?
Но размышлять не приходится, поскольку блондинка уже снова тянется ко мне, прижимаясь всем телом, а теплая ладошка обхватывает член.
Твою мааать…
Кажется, я выстанываю ей это в губы, потому что движения рук усиливаются, оставляя от моего мозга лишь горстку пепла. С упоением задираю ее спортивный топ до горла, и скольжу губами вниз, к стоячей груди.
Охрененная.
Я таких, кажется, даже в журналах не видел. Только если отфотошопленных по полные помидоры, а вот вживую…
Мне невтерпеж, и моей спутнице, кажется, тоже, потому как она снова трется об меня всем телом, и мои руки соскальзывают ей на бедра. Аккуратно расстегиваю узкие джинсы, пальцами ныряю в жаркую влажную глубину – и нахрен шиплю от сжавшихся яиц.
– Малыш, не могу больше. Да и ты уже готова…
Легко сдираю джинсы блондинке, затем подхватываю, и прижимаю спиной к внутренней части двери. С размаху целую влажно и совсем не эстетично – по сути, засовываю ей язык так глубоко в рот, будто сожрать ее пытаюсь. Но ее ответ не уступает – и мы жадно приникаем друг к другу, словно в последний раз сосемся в этой жизни.
Неожиданно девчонка отстраняется, и смотрит мне в глаза решительно и твердо.
– Презерватив.
Мне в руку попадает шуршащий пакетик, и я богом клянусь, что понятия не имею, откуда она его достала!
Но это очень хорошо, потому что у самого мозг на метр ниже, чем нужно, а девчонка сообразила, хоть и младше меня… На сколько?
А не все ли равно?
Пальцами раскатываю презерватив по члену, и снова приникаю к влажному рту, кажущемуся сейчас вкуснее всех, что я пробовал до этого.
Пальцами пытаюсь ласкать ее, но слишком сильно мы прижаты друг к другу, да и девчонка не нуждается в лишних стимуляциях, а потому плюю на дальнейшую «романтику» – если она вообще возможна в кабинке мужского туалета – и, направив член, одним плавным толчком оказываюсь в крошке до упора.
Ее стиснутые зубы на моем языке и легкая преграда, сквозь которую я ворвался, служат лучше любой пощечины, отрезвляющей до почти вменяемого состояния.
Я замираю, не делая больше ни одного движения.
Моя спутница дрожит всем телом, насаженная до упора, и не делает попыток закричать. Хорошо хоть зубы разжала – а то металлический привкус уже стал заполнять мой рот.
Я не знаю, что сказать, и что делать, а размышлять об этом, когда твои самые ценные места обхватывает тугая девичья плоть – не лучшая идея.
Потому что девчонка охрененно узкая и горячая. Да и понятно, почему.
Я медленно пытаюсь отстраниться, но блондинка неожиданно порывисто вздыхает, и прижимает меня к себе руками, слегка двигая бедрами. Я, как баран, пытаюсь понять, что вообще происходит.
Ну не хочет же она продолжить?!
Хотя ее ерзанья на мне говорят совершенно об обратном.
По закону всех жанров, сейчас я должен отпустить идиотку-девчонку, что вступила в мир секса в первый раз, и утешить ее, плачущую от боли.
Но в реальности слез не было, лишь упрямые движения на мне, легкие, но так ощутимо-кайфовые… Невольно я двигаюсь вслед за блондинкой, что снова посасывает мой рот, явно пытаясь заласкать после неслабого укуса.
Сука.
Я не могу остановиться.
Просто, блять, сдохну, если не кончу сейчас, потому что я мужчина, в конце концов, и благородство потушено алкоголем, похотью, и движениями девичьих бедер на мне.
Знаю, что ни о каком оргазме для девственницы не может быть и речи, поэтому решаю не тянуть явно болезненное продолжение для девчонки, и в пару толчков кончаю самым ярким оргазмом от самого странного секса в своей жизни.
Секунды мы тяжело дышим друг в друга – я, от чумовых искр из глаз, упираясь лбом в острое плечико блондинки, а девчонка от пережитого. Затем осторожно отталкивает меня ручками – и я делаю шаг назад, одновременно ссаживая идиотку с себя.
А как иначе-то, если не идиотка?! Кто еще в здравом уме закроется с мужиком в туалете с одной, ясно вырисовывающейся целью в первый раз?! Слов нет, в каком я шоке от этой блондинки…
Мы одновременно, не глядя друг на друга, приводим себя в порядок, и, когда я смотрю на девушку, она уже одета, и открывает дверь туалета. Я тяну руку, пытаясь преградить ей путь, но девчонка уже выпрыгивает наружу.
– Стой! – невесть зачем ору ей вслед, – тебя как зовут-то?!
Она замирает, становится вполоборота, и на протрезвевший мозг лицо кажется смутно-знакомым.
– Для тебя, Орлов, гадкий утенок, – ухмыляется блондинка, и скрывается за спинами танцующей толпы.
Блять, мы что, знакомы?
Глава 2
Максим
– Дружище, ну как так-то… Собрались, называется, вчера отметить твое повышение, а ты слинял куда-то!
– Ромыч, нахрен иди. Последний раз тебя послушал…
Это он, старый козлина, уговорил меня вчера пойти клуб. Выпьем, посидим, снимем телочек… Оторвемся перед моим отъездом в другой город. И теперь я с трудом раскрываю глаза, а ведь у меня, черт подери, сегодня встреча с боссом.
Только теперь уже почти на равных.
А я, блять, с бодуна.
– Так и не отметили же почти…
– Иди нахуй, – беззлобно отшиваю претензии я.
Лично я отметил. Наотмечался до конца года, твою мать, аж девственности кого-то лишил. Но об этом другу знать совсем не обязательно.
– А что, кстати, за телочка с тобой была вчера? Ты с ней потом уехал, да? Ничего такая, сочная…
– Пошел нахуй. – Повторяю с нажимом, допиваю остатки минералки, и выхожу на парковку.
Телочка. Сам так подумал вчера. Да и помню прекрасно призывно открытый рот, руки, что перебирали светлые волосы, явно пытаясь выглядеть соблазнительно и заманчиво. И ей удалось, черт возьми, иначе я бы ни за что не пошел за ней в тот «тубзик» за быстрым трахом.
Только вот телочка оказалась целкой, и я вообще не в курсе – так бывает?!
Какая девственница тащит первого встречного трахаться? Я понимаю, когда уже раскрепощенная деваха выпила, и теперь у нее зудит в одном месте так, что уже неважно – где и с кем. Но чтобы для «самой первой ночи» выбирать кого попало…
Или я не «кто попало»? Она ведь назвала меня по фамилии…
Но убей бог, не вспомню, где и когда мог ее видеть.
А ведь таких не забывают. Даже Ромка, и тот заприметил, хотя и сам в тот момент был в компании размалеванных конфеток.
Выезжаю с гостиницы, попутно размышляя, все ли готово к встрече. Сегодня мой последний день в качестве простого заместителя, потому что неделю назад мой босс, Влад Андреевич, объявил всем о моем увольнении.
А затем вызвал меня к себе в кабинет, и мы вместе ржали над лицами остальных сотрудников.
Да, такой у меня начальник. Любит нагнать шороху, хотя на самом деле он просто назначил меня руководителем в свой новый филиал в соседнем городе. Ну как свой… Я усмехаюсь, вспоминая, как Ветошкин предложил мне выкупить долю, и стать равноправными партнерами. Конечно, моя доля и близко не равна к половине, но тенденцию я уловил и понял, так что знал, куда все идет.
К офису приезжаю на полчаса раньше, как и обычно. Ненавижу опаздывать и других за это нещадно штрафую, если нет уважительной причины. Машины босса на месте нет, и я спокойно успеваю выпить кофе, и подготовиться к встрече.
По идее, нам нужно подписать пару бумаг, и я смогу спокойно отправляться на новое рабочее место. Все остальные вопросы уже решены, и я почти не волнуюсь, ожидая приезда Влада Андреевич.
Почти.
Связано это с какой-то там «личной просьбой», о которой меня хотел уведомить начальник. Все знают природу таких «личных просьб» – от них не отказываются, потому что на самом деле нас не просят, а ставят перед фактом.
– Максим Олегович, – в дверь заглядывает Нина, моя бывшая секретарша, которая скоро будет работать под новым шефством, – Влад Андреевич приехал. Сейчас поднимается вместе с дочерью на лифте.
С дочерью? Я удивленно смотрю на Нину, но та лишь слегка пожимает плечами, и покидает кабинет. Я задумчиво чешу гладко-выбритый подбородок, размышляя, когда последний раз видел дочку шефа.
Кажется, пару лет назад, когда из-за спины босса постоянно выглядывала «маленький хвостик» в смешном наряде, с круглыми очками и скобками на зубах. Первый раз, увидев сие чудо, я реально вздрогнул, так как девочка смотрела с каким-то неприкрытым любопытством, даже не пытаясь спрятать свой взгляд. Покачивая двумя хвостами, ребенок передвигался преимущественно за отцовской спиной, и никакие конфеты и развлечения не могли вытурить ее оттуда. Она даже на совещаниях сидела рядом с папой, время от времени цепляясь за его ладонь, или шепча что-то тому на ушко.
Влад Андреевич среди коллег это никак не комментировал. Выглядел спокойным и довольным, хотя на моей памяти мало кто из начальства таскал на работу детей. Но мне шеф как-то признался, что из четверых детей (я тогда знатно приахуел) этот – единственная их с женой дочка, и он никогда не против взять ее с собой.
Короче, любит мой босс свой «папину дочку», и раньше я видел ее довольно часто в нашем офисе. Только вот потом дочь как-то резко перестала приходить вслед за отцом. Выросла, наверно, и это стало ей неинтересно.
И вот теперь опять, здрасьте-приехали. Мой аналитический мозг подсказывал, что это не просто так, и «личная просьба» с «папиной дочкой» не могут быть никак не связаны.
– Доброе утро, Макс. – Улыбаясь, заходит в кабинет шеф, и за его спиной я вижу мельтешащую фигурку.
– Доброе, Влад Андреевич, – встаю, протягиваю руку, и энергично пожимаю крепкую ладонь.
– Да какой я тебе «Андреевич», – улыбается босс, а фигурка за его спиной как-то странно замирает, словно прислушивается к разговору, – ты мне теперь партнер, а не работник. Так что смело отбрасывай все формальности – давай подпишем, что нужно, и поедешь уже наводить порядки.
Он смеется, но не настолько громко, чтоб не было слышно булькающего звука за его спиной. Девчонка, кажется, чем-то там подавилась. Леденцом, наверно?
Влад поспешно поворачивается, удивленно смотрит на дочь, и делает шаг в сторону, чтобы показать ее мне.
– Моя дочь, Аврора. Ты ведь помнишь мой бывший "хвостик", Макс?
Твою маааать.
Если б помнил, не трахнул бы. Богом клянусь, не трахнул!
Глава 3
Аврора
Я замираю в какой-то странной позе крадущегося гуся, потому что секунду назад хотела сбежать из кабинета.
Я влипла. Влипла, влипла, влипла!
Смотрю на внешне-спокойного Орлова, который лишь чуть-чуть приподнял брови, и по взгляду понимаю – узнал. Последняя надежда на то, что он вчера был слишком пьян, чтобы меня запомнить, с треском канула в воду, и я мысленно прощаюсь с жизнью.
– Ави, все в порядке? – слышу голос отца рядом, и пытаюсь принять максимально естественную позу.
Получается так натянуто, что сама чувствую себя неуютно.
– Угу, – отвечаю, и заискивающе улыбаюсь Орлову, – здравствуйте!
Ну же, говори что-нибудь в ответ! У него нет выбора, кроме как принять мои правила игры, потому что в другом случае отец его точно уволит…
Как и должен был сделать неделю назад!!! Отец же сам сказал, что Макс Орлов на него больше не работает… Так почему он все еще тут?!
– Доброе утро, – с приятной знакомой хрипотцой отвечает Макс, и у меня коленки трясутся от воспоминаний о вчерашнем, – повзрослела так… Вас и не узнать.
Только я слышу явный подтекст в его простых словах, и от этого мгновенно краснеют уши. Отец же с гордостью кивает головой, и ласково приобнимает меня за плечи.
– И не говори, Максим. Вырос Хвостик, а я и не заметил… Уже первый курс закончила!
Я закатываю глаза, но все равно успеваю заметить смех в глазах Орлова, и это бесит. Ну да, я папина единственная девочка, и живу в постоянной опеке его и троих братьев! Давно пора привыкнуть, что меня везде вот так позорят…
Макс что-то отвечает, и мужчины посмеиваются, больше не привлекая меня к разговору. Вот и хорошо, есть время успокоиться. Да и чего я вообще так разнервничалась? Хотела ж, чтоб Орлов стал моим первым мужчиной – вот и получила его. Ну а то, что папа пошутил на счет увольнения, и он все еще в его фирме, так и пофигу… Я все равно с этого лета буду в другом городе, так что пересекаться мы вряд ли будем…
– Так, ладно, я к себе за документами, а вы пока общайтесь, – неожиданно решает отец, и быстро выходит за дверь, оставив меня без своей руки на плече, и полностью беззащитной под колким взглядом Орлова.
– Гадкий утенок, значит, – оценивающе лапая взглядом мою фигуру, тянет Макс, – вот мы и снова встретились.
– К несчастью, да, – киваю, высоко задрав нос, и подавляя желание обхватить себя руками.
Почему он так смотрит? И зачем делает этот невыносимо медленный шаг навстречу…
– А что так, малая? Мы вроде неплохо провели вчера время? – спрашивает, и я просто кипячусь под этим смеющимся надо мною взглядом.
– Да как-то… Не понравилось. – Отрезаю я, и сама себе хочу захлопнуть рот.
Клянусь, я понятия не имею, на кой черт старательно его вывожу! Просто… Бесит он меня! Вот весь целиком, в хорошо сидящем костюме, с небрежной прической и этим почти пожирающим взглядом.
Невыносимо хочется содрать эту ухмылку с его лица, и мне это почти удается!
Почти…
– Так надо выбирать, на какой член в первый раз прыгать, малая. Тогда и разочарований будет поменьше.
Скотина.
Я уже открываю рот, чтобы высказать все, что он заслужил, но дверь в этот момент распахивается, и возвращается мой отец. Они с Максом усаживаются за стол, обсуждая какие-то рабочие моменты, а мне ничего не остается, как сесть на двухместный диванчик у стены, разглядывая живопись на стенах.
Спокойствие, только спокойствие. Пусть этот распушивший хвост кобелина думает, что ему хочется, мне совершенно плевать. Я получила, что хотела, а эта встреча – лишь досадное недоразумение на пути к моей трехмесячной свободе. Я так долго упрашивала отца об этом, что даже Орлов не посмеет испортить мне этот день. Осталось просто подождать, когда папа закончит здесь рабочие вопросы, а затем мы пойдем к его новому партнеру.
И я больше никогда не увижу эту наглую рожу с «первым попавшимся» членом! Пусть засунет его себе в…
– И последнее, Максим. Касательно моей личной просьбы, – отец на секунду оборачивается на меня, и лишь поэтому я начинаю вникать в разговор, – ты же знаешь, доверяя тебе филиал, я не собираюсь вмешиваться в твою работу, и личное распоряжение кадрами. Всего одна небольшая просьба – возьми на пару месяцев в помощницы своей секретарше мою Аврору.
Что?!
– Нет! – кричу, не задумываясь, и оба мужчины синхронно смотрят на меня.
– Простите, – немедленно смущаюсь, и пытаюсь быстро-быстро исправить недоразумение, – пап, слушай, я тут просто подумала… Может, это слишком поспешное решение? Я ведь закончила всего один курс, и еще рано поручать мне такую серьезное должность.
– Стоп. – Говорит отец «тем самым» редким строгим тоном, и я вытягиваюсь в струнку, – Ави, не ты ли мне весь семестр жужжала, как хочешь хоть немного вырваться из семейной опеки, и пожить отдельно? Ты же умоляла меня об этой должности, и что в итоге?
– Да просто… – я поднимаю голову, и, уворачиваясь от строгого вопросительного взгляда отца натыкаюсь на другой – смеющийся и издевающийся.
– Все в порядке, Влад Андреевич, – говорит Максим, и я снова закипаю под его улыбкой, – молодые девушки весьма поспешны в своих решениях, и никогда точно не знаешь, что у них на уме.
Вот ведь… Подонок!
Он что, думает, это я из-за него?! Что из-за нашего перепихона я не смогу работать?! Да я все сделаю так, что отец будет мной гордиться, и мне не помешают намеки и ухмылочки одного наглого самоуверенного козла!
– Я не передумала! – опять кричу громче, чем следовало бы, – я просто… Переспросила. Но раз отец уверен во мне – то я с удовольствием буду работать вместе с Максимом Олеговичем.
– На Максима Олеговича, – мягко поправляет отец, и мне приходится кивнуть, отчего у моего нового босса уголки губ откровенно разъезжаются в стороны.
Мужчины отворачиваются, обговаривая последние детали, а я прикрываю глаза, и мысленно продумываю, в каких позах и за какие интимные места я бы подвесила над кипящим котлом «Максима Олеговича».
Глава 4
Аврора
Вечером этого же дня, перепрыгивая через разбросанные вещи, я пытаюсь впихнуть в один чемодан невпихуемое, и ужасно злюсь оттого, что не получается.
Я даже пару раз прыгаю на саквояже, но молния упорно не поддается. Да что ж такое!
– Ави, чем тебе успел насолить чемодан, раз ты решила побить его перед самым отъездом? – смеется мама, заглядывая в комнату, и я разочарованно стону прямо в мягкую коричневую обивку.
– Просто бесит все! Ничего не влезает…
На самом деле, бесит меня вовсе не чемодан и сборы, а один наглый козел, которому я собственнолично подписалась таскать кофе ближайшие пару месяцев. Но об этом знать маме абсолютно не обязательно, поэтому упорно делаю вид, что злюсь именно на вещи.
– Ты все не так делаешь, – оценивающе произносит мама, и оборачивается к приоткрытой двери, – мальчишки, а ну сюда!
Топот ног, сталкивание лбами, ругань сквозь зубы – и вот на пороге моей комнаты уже трое «мужиков», отличающихся друг от друга только ростом. Да уж, как на подбор – единственная дочь в блондинку маму, а остальные трое целиком и полностью в отца. Мама иногда смеется, что в случае с мальчишками она вообще только мимо проходила, настолько в них нет ничего от нее.
– Помогите сестре закрыть чемодан, – спокойно командует мама, и я еле успеваю уйти с «линии огня».
Старший Кирилл немедленно садится у замка, оттягивая «собачку» вниз, средний Тимур тянет крышку с другого бока, а младший Мишка с разбегу плюхается на саквояж – и Кир, наконец, может застегнуть молнию.
– Готово! – в один голос кричат мальчишки, и довольно смотрят на нас.
На шум в комнату заглядывает отец, и закатывает глаза на учиненный бардак.
– Ужин готов.
Парни немедленно срываются с места, а мама спешит вслед за ними, чтобы успеть положить все по тарелкам. Так заведено в моей семье – готовит поесть чаще всего папа или я, а раскладывает мама. После еды посуду в посудомойку тоже убираем мы – папа шутит, что мы не можем себе позволить подпускать туда маму, иначе техника не выдержит ее красоты, и умрет смертью храбрых.
Мне всегда нравится наблюдать за шутками у родителей и той нежностью, с которой отец смотрит на маму. Для меня они – эталон в отношениях, хоть кому-то покажется странной мамина бесхозяйственность, но у них в этом полная гармония.
– Ну что, Хвостик, готова пожить одна? – папа осторожно проходит, стараясь не наступить ни на одну из моих кофт, и садится рядом.
Я смотрю немного исподлобья, «папиным взглядом», и тот тут же улыбается на это.
– Я справлюсь, – обиженно фырчу я.
– Я знаю. Но это не повод перестать мне волноваться.
– Па, мне уже девятнадцать…
– Не сыпь мне соль на раны своим возрастом, – смеется отец, и тянется, чтобы поцеловать мой лоб, – запомни, для меня ты всегда будешь моей малышкой, Ави. Что бы ни случилось – мы с мамой всегда рядом и поможем тебе. А ты уж постарайся не сильно дуться на это.
Я шмыгаю носом ныряя папе под руку, и тихонько, чтобы больше никто не слышал:
– Я люблю вас.
Да, такие у нас с папой отношения. Даже с мамой я не настолько близка, и почти никогда не говорю ей о своих чувствах. Но отец и я словно на одной волне, и иногда мне просто физически необходимо признаться ему в этом.
– Я знаю, Хвостик. Знаю.
На следующее утро, ровно в пять, мы готовы выезжать в соседний город. Там папа снял мне квартиру недалеко от офиса, и решил самолично доставить меня туда сегодня. Мы немного скомкано прощаемся с родными, братья сжимают меня так, что крошатся ребра, а мама тихонько плачет, пока сильная рука отца прижимает ее к себе.
– Ты будто сына на войну отправляешь. – Шутит папа, вытирая дорожки слез, – ну не волнуйся ты так, Бель… Выберемся как-нибудь к дочери на выходных.
– Правда?
– Обещаю тебе.
Я обнимаю маму, и ныряю в теплый салон автомобиля. Утром еще прохладно, и папа специально прогрел машину, чтоб было комфортнее. Доезжаем мы за каких-то три часа, из которых почти все время я сплю на заднем сиденье. И потому, когда машина тормозит у офиса вместо жилого дома, вид у меня не самый презентабельный.
– Пап, а мы что, не сразу в квартиру?
– Нет, сперва на работу. Хочу перекинуться парой слов с Орловым, а заодно отдать твои документы в отдел кадров, чтоб завтра ты могла выйти на службу.
– А можно я не пойду?
Папа оборачивается, и смеется, глядя на мои помятые обивкой щеки.
– Нет, Хвостик, не можно. Понадобится пара твоих подписей, да и представить тебя нужно.
В общем, когда я с трудом вылезаю из автомобиля, выгляжу так, словно меня кто-то пожевал, и выплюнул. Удобный спортивный костюм примялся, волосы растрепаны, а лицо без макияжа мне самой казалось детским, и совсем не красивым. Остается одна надежда – что к Орлову отец пойдем один, а меня оставит в отделе кадров.
Но когда мои надежды сбывались, а?
Выходя из лифта, я сразу вижу его сквозь стеклянные двери конференц-зала. Кажется, собрал сотрудников, и проводит какую-то летучку. Быстрым взглядом отмечаю еще один отлично сидящий костюм, свежий вид босса, и еще больше конфужусь от своего дорожного вида.
Естественно, спустя пару секунд Орлов замечает нас с отцом, и его губы при виде меня расплываются в такой улыбке, что хочется провалиться сквозь землю.
Гад. Урод!
Ну почему он меня так бесит?!
Пара секунд – и вот Макс уже выходит к нам, здоровается за руку с отцом, и тянет руку мне.
– Рад встрече. Аврора Владиславовна, в отделе кадров вас уже ждут – я предупредил об еще одной должности помощника секретаря. Вас проводить?
Я хмурюсь, глядя в пол, потому что его живая энергетика и необъятная приветственность бесят еще больше. А также заставляет чувствовать себя неуверенно.
Ну чего мне стоило не выряжаться в дорогу, как пугало?! Это все любовь к удобству… Знала бы, что сразу поедем к Орлову – надела б лучшее платье, и все дорогу сидела прямо, чтоб не помяться…
– Сама найду, – буркаю, беру у папы пакет со своими документами, и шагаю куда-то по коридору.
– В другую сторону! – заботливо подсказывает Орлов, и я резко разворачиваюсь.
С трудом найдя дверь с нужной табличкой, я оформляю у добродушных теток документы, и спустя час покидаю кабинет. Отец с Максом уже ждут снаружи, и последний снова улыбается как не в себя.
– Поздравляю с первой должностью, Аврора Владиславовна!
Я удерживаюсь, чтобы не показать язык, и то только потому, что здесь папа.
– Хвостик, я тобой горжусь, – подмигивает он мне, и здесь уже я краснею, так как по лицу Макса вижу, как его веселит опека надо мной.
– Спасибо, – переминаюсь с ноги на ногу, мечтая покинуть офис как можно скорее, – пап, ты есть не хочешь?
– Да, конечно. Сейчас забросим вещи на квартиру, и отметим твою работу где-нибудь огромной порцией мороженого…
Я краснею сильнее, и изо всех сил избегая смотреть на Макса. Моя гордость не выдержит, если он еще сильнее станет лыбиться!
– Тогда до встречи завтра, – слышу над собой безукоризненно вежливый тон Орлова, – могу я вас проводить?
Одновременно мы с папой машем головами, только он утвердительно, а я – наоборот. Отец закатывает глаза, приподнимает брови – мол, что с тобой, а Макс делает вид, что видел только жест своего партнера.
– Максим, спасибо за все, – уже у самой машины говорит папа, протягивая тому руку, – не знаю, кому бы еще смог доверить свою дочь. Я рад, что здесь она будет под твоим присмотром.
Я краснею, как рак в кипящей ванне, а папа следующей фразой «добивает» нас обоих:
– Ты же мне, как сын.
Я вижу, как слегка дергается кадык Орлова, когда они жмут друг другу руки, и понимаю, что думаем мы примерно об одном и том же.
Какой, нахрен, сын, если он трахнул твою дочку?!
