Текст книги "Между нами только +18 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Бельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 22
Максим
Вообще, я планировал, что истрахаю эту девочку еще вчера после ее непослушания, а следом охренительного минета в ванной.
Но уже там, в джакузи, понял, насколько малышка вымоталась. Уж не знаю, кто там был в ее жизни до меня, но, кажется, никто точно не отлизывал ей между ног до оргазма, а следом не имел в рот, доставая членом до горла.
И это все вчера смело ее силы без остатка, да и я сам с удовольствием просто завалился спать. И должен отметить, что на удивление, с ней под боком было весьма удобно – не жарко, комфортно, так… Приятно, что ли. Давно я не засыпал вот так. И уж еще более давно не жалел, что проснулся в одиночестве.
А сейчас передо мной эта маленькая, теплая девочка лежит в позе, от которой буквально разрывается воображение.
И за какие заслуги мне попалась вот такая задница?! Хер знает. Но упускать возможность насладиться ею я не буду…
– Максим, – шипит Настена, когда мои ласки в районе ее коленей затягиваются, но мне по барабану на это.
– Да-да?
– Выше… – хнычет она, еще более подстегивая меня потянуть удовольствие.
– Ни хрена, сладкая. Пока не вылижу каждый сантиметр твоей кожи – не трахну тебя ни в коем случае. Так что, терпи, а станет скучно – можешь почитать книжку.
Она стонет, протяжно и в голос, а я скольжу языком по особо чувствительным местам под ее коленками, и вижу, как она ерзает попкой. Кажется, с обещаниями я погорячился – как самому-то медлить вот с таким видом?!
– Максим! – ахает, когда я спускаюсь к ее стопам.
– Ммм?
– Это совсем не…
Я облизываю языком косточку на правой ножке, когда она замолкает, и мелко дрожит, явно не в состоянии продолжить фразу. Моя удовлетворенность мурлычет внутри, но Настя, кажется, не намерена сдаваться – и подгибает ножку подальше от меня.
– Женщина, – рычу я, пальцами обхватывая лодыжку, и рывком возвращая на место, – что там опять за тараканы в твоем креативном мозгу?
Она прикрывает глаза, но я нависаю, нарочно укладываясь сверху, чтобы вжаться членом между ягодиц. Блять, зря, очень сильно зря… Потому что связно мыслить стало почти нереально.
– Это… Как-то неправильно, – еле-еле выдыхает Настена, и я бы не услышал, если бы почти вплотную не улегся на нее.
– Не правильно – что?
Она молчит, утыкаясь носом в одеяло, и так ерзая задницей, что я шиплю от ощущений. Блядь, дал же бог жопу… А в придачу еще и мозг, полный дурацких комплексов!
– Малыш, ты ведь накануне только сидела у меня на лице. Так какие, нахрен, «неправильно» между нами еще могут быть?!
Она снова ерзает, перебирает пятками, и крутится так, чтобы мой член скользнул в уже влажное пространство между ног. Я сопротивляюсь – но видит Вселенная, что мне пиздец как хочется того же.
– Максим, – клянусь, у нее крышесносно получается стонать мое имя!
– Что-то еще, сладкая?
Она тяжело дышит, когда я пару раз двигаю бедрами, растирая влагу везде, где достаю. А затем втягивает воздух, словно набираясь смелости для дальнейших слов:
– А у нас на выходные кроме петтинга что-то планируется?
Блять.
Она нарывается.
Вполне осознанно, и черт знает, куда это нас приведет.
Потому что мои демоны, кажется, вовсю светят красными глазищами ее чертям, и у них там совершенно свои планы, никак не пересекающиеся с понятием «цензура».
А я, блять, только рад позволить себе с этой женщиной все, на что она сама будет готова.
Медленно, так, чтоб Настена не напрягалась, я склоняюсь к ее уху, и веду языком длинную влажную дорожку. Засасываю мочку, получая всхлип, и со всем этим вылизываю ушную раковину, именно так, как вчера делал между ее ног.
Да, детка.
Я знаю, что тебе эта вкатывает.
Потому что, блять, помню каждую твою «слабую точку» из нашей многокилометровой переписки.
– Ма-акс!
– Все, сладкая. Завязываем игры. Сейчас я, наконец, тебя трахну.
Нарочно пошло выговариваю ей все это на ухо, и резко поднимаюсь, утягивая ее за собой. Она как-то говорила, что ей больно, когда резко входят после долгого перерыва. Но я сделаю все, чтобы этого избежать – потому что как-то странно становлюсь помешан на ее удовольствии со мной.
– Ляг на спину, руки за голову, и, блять, только посмей мне о чем-то думать!
Она расслабленно укладывается, и ее кудри красиво ложатся вокруг бледного лица с искусанными губами. Охуенная девочка.
Моя на все выходные.
И как тут, блять, сделать все неторопливо?!
Я наблюдаю, как Настена снова кусает губы, наблюдая за мной из полуопущенных ресниц, и нарочно делаю пару движений сжатым кулаком вокруг члена. Знаю, что ей он нравится – хотя убей бог не пойму, с чего вдруг.
– Малыш, я серьезно. Закрывай глазки – и позволь твоему телу самому покайфовать без мозга. Потому что столько дребедени, кажется, мне за выходные не вытащить!
Она чуть запинается, но затем кивает, и медленно опускает ресницы. Сразу как-то спокойнее дышит, и руки, до этого как-то неестественно выгнутые, расслабленно ложатся за голову.
Вот так, маленькая. Я подожду, а ты займи удобную позу, и…
– Хочу целовать тебя всю, – шепчу ей, и вижу легкую улыбку в уголках тонких губ, – начиная с макушки, и заканчивая стопами. Подмышки, лопатки, охрененный пупок и даже пальчики на ногах – мне все это в кайф, и вообще похуй, какие ты вычитала или услышала предрассудки. Просто позволь мне насладиться тем, какая ты сладкая везде, и потом я поласкаю тебя своим членом.
Наклоняюсь, и делаю первый, контрольный поцелуй перед ее первым марафоном «обласкать все тело» – нежно чмокаю в нос, который слегка-слегка морщиться от неожиданности.
– Изнутри, маленькая. Так хочу тебя выебать, ты даже не представляешь.
Блять, ну откуда столько краски-то на этих щеках?! Чего смущаться, когда ты вчера сама высасывала мою сперму?..
Но, кажется, это еще один парадокс этой женщины – смущаться моих фраз, а самой потом делать такое, на что некоторые не решаются годами. Тут не то что выходных, тут, кажется, целой жизни мало чтоб разгадать ее всю…
Я медленно веду губами по закрытым глазам, спускаюсь на щеки, и делаю ровно то, что обещал – целую ее целиком и всю. Я не знаю, как думала Настя – но в моем случае это не просто слова и обещания. Я правда хочу обласкать эту женщину так, как никто прежде.
И если между ее ног не будет после такого Ниагары, то я начну заново, пусть от нетерпения у меня и отвалится член.
Настя слегка дергано дышит, когда я покрываю поцелуями ее лицо, нежно и не пропуская ни единого участка. Мои руки не бездействуют – я вовсю ласкаю небольшую, аккуратную грудь, и мысленно представляю, как буду ласкать ее языком и губами. Интересно, а ее соски затвердеют, как горошины, у меня во рту?..
Мне не надо доказательств тому, что Насте нравятся мои ласки, потому что ее отклик в теле говорит получше любых слов. Все-таки опыт решает – я прекрасно понимаю каждый ее судорожный вздох, легкие ерзанья, заламывание пальцев и умопомрачительные тихие стоны – а это я всего лишь поцеловал виски, и двигаюсь вниз, к шее.
– Я не могу… – выдыхает она, когда мои губы проскальзывают по ключице, не забываю изнежить выпирающие косточки своим языком, – Макс, пожалуйста, я просто хочу…
– Чего же?
– Чтоб ты вошел меня… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
На миг мне ужасно, до дрожжи хочется исполнить ее полную мольбы просьбу, но я отметаю соблазнительные мысли.
Я хочу ласкать ее тело.
Не просто ради удовольствия и истомы самой девушки. А еще потому, что это доставляет нереальный кайф самому мне.
Глава 23
Настена
Никогда в жизни меня так много не целовали.
И уж точно ни разу я не текла настолько, что становилась страшно за постельное белье подо мною.
– Максим! – в который раз вскрикиваю, когда его губы смыкаются на моем соске.
– Прости, малыш, тут я задержусь… Не знаю, как можно пройти мимо и не расцеловать твою ахуенную грудь…
Он вновь возвращается языком на нежную, тугую кожу, и я выгибаюсь, растворяясь в ласке. Плевать, что когда-то он сказал о симпатии к большим размером. Вообще пофиг, что у меня всего двойка, и не идеально розовые, а коричневые соски. Все это становится так неважно и бессмысленно, когда на тебя смотрят буквально капая слюной, а в глазах восхищение, желание, похоть…
И просто до одури вопящее обещание вытрахать все глупости и комплексы, если таковые еще останутся.
Его губы скользят и целуют, когда он просто искусывает и зализывает весь живот, а у меня между ног – потоп от его ласки. Но, кажется, в глубине души Максим все же истинный садист – потому что когда его губы доходят до самого главного, меня резко переворачивают на живот, и начинают свои поцелуи снова.
С плеч.
– Изверг! – сучу пальцами ног по постели, сдаваясь на волю языка и губ, и понимая, что больше бороться нет сил.
Хочу его глубоко внутри. Так сильно, что даже дышать становится трудно – и вместо воздуха я глотаю стону и всхлипы, вперемешку с его именем.
– Совсем невмоготу, сладкая? – его губы на пояснице, и я поднимаю попку, аки истинная шлюха для случки, – что, так хочется член между ножек?
– Да! – хныкаю в постель, и в подтверждении виляю попкой, зная, какой вид сейчас открывается перед ним.
– Ну даже не знаю, как я смогу тебе помочь с этим…
Я сжимаю в кулаках одеяло, бессильно рыча в подушку, потому что больше всего уверена – он продолжит издеваться, и не даст так быстро желаемого. Но в следующую секунду по моей расщелине проводят пальцами, растирая влагу, и почти сразу в меня на всю длину погружаются сразу два пальца.
Офигенные, нереально длинные и просто самые лучшие в мире мужские пальцы.
– Ох… – выгибаюсь я, а губы Макса осаждают мои ягодицы, покусывая и полизывая, а другая рука оставляет ощутимые щипки на них.
– Ну как, так полегче, милая?
– Да да да… – бормочу, и сама насаживаюсь на пальцы, растягиваясь на них, и кайфуя просто от сознания того, кто именно меня там ласкает.
Очень и очень умело, надо сказать, крутит и надавливает, пока мои бедра сами беспорядочно снуют туда-сюда, желая по максимуму насадиться.
– Ну тише-тише девочка, – картинно цокает Максим, и не смущаясь, проводит языком по колечку ануса, – ну совсем дикая… Необъезженная.
– Ну так уже объезди! – кричу я, пока его пальцы все больше растягивают меня изнутри, – пожалуйста, ну Макс, я прошу тебя…
– Грубее, сладкая.
Его похабный шепот над ухом пускает дрожь по всем позвонкам, и какая-то неведомая сила вновь переключает мой тумблер приличий. Резко выдохнув, я слегка разворачиваю голову, не обращая внимания на неудобство и легкую боль, и ловлю его сверкающий взгляд, направленный в мои глаза.
– Выеби меня, Максим. Только прямо сейчас.
Секунда – и его рука в волосах, а ягодицы напротив моего входа. Головкой по половым губам – и мой стон разносится глухо по стенам, так, что слышно, наверно, всей улице в округе.
– Моя девочка. – Со звонким шлепком по моему заду удовлетворенно констатирует Максим, и тут же одним резким движением погружается в меня полностью.
– Да-а-а-а!!! – воплю, даже не пытаясь сдержать оргазм, который накрывает лавиной от одного его движения, и мужчина послушно замирает внутри, пока я я вся сжимаюсь вокруг его члена. – Господи, как же круто!
Я кончаю, мотая головой, и не двигаясь, а в голове нет ничего кроме разноцветных фейерверков. Мне не нужно ни о чем думать, да и не получится – оргазм такой силы и продолжительности я испытываю впервые, и, кажется, уже больше минуты мышцы внутри сами обжимают и стимулируют этот потрясающий член.
– С нашим первым сексом, малышка, – удовлетворенно урчит мне в ухо Максим, наклоняясь, и целуя горящие щеки, – это ведь стоило ожидания, правда?
Я просто дергаю плечиком, потому что говорить не могу. Сухость во рту от криков и какая-то нечеловеческая истома наполняют тело, и я лишь отмечаю, как мужской член покидает тугое влагалище, и меня осторожно приподнимают за плечи.
– Пей.
Я жадно хватаюсь за кружку, делаю пару глотков, и благодарно смотрю в самые красивые глаза на свете. Пусть это звучит пошло и тупо – но я реально кайфую от того, насколько он идеален рядом со мною.
– У тебя очень сытый взгляд. – Максим приподнимает мое лицо за подбородок, и довольно разглядывает со всех сторон. – Знаешь, только что кончившие женщины такие красивые…
О боги, ну как сейчас-то ему удается меня смутить?! Я немного отворачиваю взгляд, и неожиданно зеваю, чем мигом привожу Максима в негодование.
– Так, женщина. Я уже вчера подобное видел – ты что же, хочешь снова завалиться спать?! А вот с этим мне что делать?!
Он кивает на свой все еще стоячий член, и мне становится стыдно. Кончила, едва дорвалась до «сладкого» – и теперь думаю, где бы прикорнуть часок!
– Я могу, как вчера…
Я с удовольствием поглядываю на блестящую головку, и непроизвольно облизываюсь. А нет, кое-какие желания еще остались – но у Максима, видимо, другие планы.
– Как вчера было вчера. Сегодня я хочу дотрахать тебя, как положено. А вот после…
Он вновь переворачивает меня на бок, и с таким воодушевлением мнет ягодицы, что я без слов понимаю все. Кажется, не остаться мне на эти выходные девственницей ни в одном месте…
Но черт возьми, отчего я так рада-то этому?!
– Хочу тебя в этой позе, маленькая. До победного. Так что расслабься, а я сейчас…
Я слышу, как шуршит пакетик с презервативом, а следом Максим уже рядом, и натягивает на тугую плоть защиту. Я только сейчас осознаю, что первый раз, когда я как в тисках сжимала его член, он был «голый»… Господи, как хорошо, что Максим не вчерашний студент!
– Все, Настен, этот раз для меня.
Он улыбается, подтягивая меня по ближе, задирает одну мою ногу, и «усаживается» на другую. Вновь целует косточку на стопе, покусывает пятку, и легко вводит лишь головку, осторожно двигая ею.
– Как вспомню твой оргазм, так самому кончить хочется, – хрипит он мне, закрывая глаза, и слегка продвигаясь дальше, лаская и чуть крутя бедрами, доставляя меня еще больше приятных ощущений.
Я постанываю, также прикрывая глаза и растворяясь в ощущениях.
Туда-сюда. Приятно и мягко, не глубоко, лаская вход и пальцами массируя клитор. Боже-боже, ну откуда он словно знает все мои слабые точки?! И это тепло, вновь разливающееся между ног…
– Вот так, – я кладу пальцы поверх его, и двигаю вместе, показывая нужный ритм, – да, хорошо… Мне так… Ах!
Его член входит глубже, а пальцы вдавливают ровно настолько, чтоб на максимум завести мое тело. Не знаю, как и почему – но я вновь хочу кончить, хотя еще минуту назад думала, что не способна на это…
– Все, сладкая, трахаемся по-взрослому. Кто не успел кончить – довольствуется языком в следующий раз.
Одна фраза, и Макс входит до конца, скольжением и трением вызывая во мне столб мурашек. Я учащенно дышу, и не успеваю опомниться, как он начинает двигаться, крепко держа одной рукой мою ягодицу, и пальцами другой все также барабаня по клитору.
Как же… Это… Хорошо…
Я не знаю, говорю ли все слова вслух, но сознание уплывает, а вместо него остаются эти потрясающие движения внизу живота… Туда и обратно, быстр и глубоко, так, что я каждый раз пытаюсь поймать побольше воздуха, и думаю, что просто взорвусь…
Вот сейчас… Еще немного…
– Блять, Настен… – хрипит Макс, неожиданно входя на максимум, и замирая с моим именем на губах.
А в ту же секунду я сама разбиваюсь на какие-то несуществующие молекулы, теряясь в совершенно резком и ошеломительном удовольствии, краем сознания понимая – мы только что кончили вместе.
Одновременно. Друг в друге.
И это совершенно точно очередной «первый опыт» в моей жизни, который, кажется, возможен был только с Максом.
– Малыш? – Максим покидает мое тело, и ложится рядом, разгоряченный и тяжело дышащий, но все равно подгребая меня под свои руки. – Ты как?
– Нет таких слов, – хриплю чистую правду, и слышу грудной смех сверху. – А ты?
– Аналогично. Лучший секс в жизни, а мои года, сама понимаешь…
От неожиданности я даже стараюсь повернуться, и Максим позволяет мне это, легко утягивая на другой бок. Я замираю, глядя в его сонные глаза – и не зная, можно ли поверить.
– Правда?..
– Я тебе когда-нибудь врал?
Он прав. Никогда.
Я в этот раз причин для этого тоже нет.
– Мне просто сложно поверить… С твоим опытом.
– Опыт – херня, Настен. Главное, что тут, – он стучит по моему лбу указательным пальцем и я осознаю, как сильно вспотела, – а у тебя здесь охуеть сколько сюрпризов…
– Они все – только для тебя, – вырывается чистая правда, и я тут же опускаю глаза, понимая, что только что сказала.
Ох боже, пусть только он не подумает, будто я сумасшедшая влюбленная дурочка, которая в уже в него…
– Да, малыш… – путанно бормочет он, и я обнаруживаю, что мой мужчина уже медленно дышит, явно провалившись в сон.
Глава 24
Максим
Снова я просыпаюсь, а под боком – никого.
С присущей возрасту тяжестью я приподнимаюсь с постели, и вижу, что за окнами вечер. Ого, это сколько я проспал? И где, черт возьми, женщина, с которой мне не суждено проснуться?!
Я бреду в ванную, затем на кухню – но на удивление, там пусто. Вспоминаю о еще одной комнате, где Настя могла бы работать, и приоткрываю дверь туда впервые за почти двое суток.
– Я тоже, малыш. Сильно-сильно-сильно, – раздается тихий Настин голос, и в груди как-то странно поджимает, словно я застал ее за изменой. Но тут же все дурацкие мысли уходят прочь, когда я слышу следующую фразу, – только слушайся тетю Алену, ладно? А я привезу тебе подарок.
Я приоткрываю дверь шире, наблюдая, как Настя устроилась на диване, почти полностью завернувшись в плед, и прижимает трубку к уху, улыбаясь дочкиному голосу.
Видно, как сильно она ее любит. Кажется, мне, чуваку без ребенка и котенка трудно понять такую привязанность, но мне нравится ее такое отношение к дочери.
Знавал я женщин в своей жизни, которые к своим детям относились намного хуже. Поэтому Настино «так делают все родители» – совершенно наивное и неразумное рассуждение.
– Да, Малышарик, скоро-скоро. Люблю тебя и целую. Пока-пока!
Я мысленно усмехаюсь Настиной любви к повторению слов, и быстро вхожу внутрь, не пытаясь оставаться незамеченным. Отодвигаю стоящий рядом ноутбук, и под любопытный взгляд карих глаз усаживаюсь рядом.
– Доброе утро? – наклоняет кудрявую головку Ангел, и хитро прищуривается на мой слегка помятый вид.
– Который час?
– Почти пять. Выспался?
Я удивленно растираю пятерней волосы, размышляя, когда последний раз вот так отдыхал. Да, кажется, и не припомнить… Не сказать, что у меня проблемы со сном, как у вечно вскакивающей куда-то Настены, но и так, чтобы столько проспать, точно не было.
– Чувствую себя прям охуенно, если бы не одна маленькая мартышка, что вечно ускакивает из-под бока.
– Эй! Я не мартышка! – смеется Настя, закатывая глаза, а я успеваю просунуть загребущие руки под плед, и подтянуть ее вместе с ним поближе.
– Что, серьезно? А кто ты там по гороскопам и прочей чуши?
– Дева. А родилась в год Собаки, если ты об этом. И не знаю, с чего ты решил, будто это чушь – я уже погуглила нашу совместимость!
Пару минут я смотрю в ее чересчур серьезные глаза, пытаясь понять, насколько она серьезно занимается вот такой неповторимой херней. А затем малышка не выдерживает – и взрывается от смеха, одновременно вызывая у меня вздох облегчения.
– Вот черт! Чуть-чуть не дотянула… Так и хотела посмотреть, как у тебя глаза на лоб лезут…
– Ах ты…
Я запускаю руки под свою же рубашку на голом девичьем теле, и щекочу ее по худеньким ребрам, вызывая приступы хохота, и какую-то нереальную вертлявость по всему дивану. Ох, кажется, кто-то слишком сильно боится простой щекотки…
– Максим! Господи, прошу, я сейчас умру-у-у…. – Воет Настя, не переставая покатываться со смеху в моих руках, и почти сползая с дивана на пол.
– Вот то-то же! – Я довольно рассматриваю ее бедра из-под задравшейся дальше некуда рубашки, и чувствую тесноту в области ширинки, – мало я тебя драл, ох мало…
Она мигом заливается краской, и одергивает рубашку, но мне уже все равно. Руки сами тянутся к ней, желая погладить и приласкать – а особенно примять такие упругие, теплые ягодицы…
Совершенно не вовремя у Насти урчит в животе, и она ойкает, испуганно опуская глаза. Я хмурюсь, и пытаюсь просчитать, насколько плохи дела.
– Когда ты последний раз ела?
– Да я не особо…
– Настя!
От моего повышенного тона девушка странно вздрагивает, чем заставляет меня напрячься. Неужели она вот из этих пугливых воробушков, которые боятся собственной тени?
– На завтрак вместе с тобой… – Слышу тихий, полный вины ответ, и закрываю глаза от злости.
– Почему ты не заказала поесть?
– Прости.
Что?!
Я честно пытаюсь сдержаться, но ее ответ попахивает реальным слабоумием, а потому следующий мой вопрос звучит гораздо грубее, чем я сам бы того хотел.
– Блять, да за что ты извиняешься?!
Настя снова вздрагивает, и тянется за пледом, тщетно пытаясь завернуться в него. У меня начинают болеть скулы – а все оттого, насколько сильно я сжимаю зубы.
– Я просто не хотела, правда. Заработалась, и вот…
Я молча поднимаюсь с дивана, и бреду в комнату, чтобы посмотреть на телефоне адреса ближайших кафе и ресторанов. Мне просто физически нужно чем-то занять голову и руки – чтобы успокоиться, и в своей любимой манере не наговорить лишнего.
– Максим? – Настя появляется в спальне спустя пять минут, когда я уже начинаю сборы, и в ее глазах все еще вина за все грехи мира, что злит просто нереально.
– Собирайся.
– Куда?
– Мы идем ужинать, я уже подсмотрел тут недалеко одно место. Только давай скорее, не хочу, чтоб ты упала в обморок от голода.
Она кивает, отходит к шкафу со своей сумкой, и стоя ко мне спиной, расстегивает рубашку. Я слишком мужчина, чтоб не наблюдать за этим, и поэтому жадно разглядываю, как она снимает с плеч мою одежду, вешает на дверцу шкафа, и быстро натягивает простые черные трусики и спортивный бюстгальтер.
Блять, а это даже успокаивает. Ее бледная кожа, молодое подтянутое тело, и эта задница… Я бы сейчас с удовольствием ее трахнул. И даже несмотря на то, что и сам начинаю испытывать голод…
– Максим, – Настена уже застегнула джинсы, и быстро натянула простую серую толстовку, – я готова.
– Идем.
В прихожей мы неловко сталкиваемся, пытаясь надеть обувь, и я снова раздражаюсь от Настиного виноватого вида и словно повисшей в воздухе неловкости. При чем сильнее всего бесит именно то, что это я, блять, как будто накричал на нее – а она все равно пытается за что-то извиниться!
– Мы дойдем пешком?
Ее вопрос перед самым выходом заставляет включить на максимум собственное умение контроля, и я почти мягко отвечаю:
– Да. Тут совсем близко.
– Максим…
Спокойно, спокойно, спокойно. Вроде сейчас в ее голосе больше твердости – и я позволяю себе обернуться, чтобы выслушать.
– Я не поела, не потому что страдала тут от голода, или не умею пользоваться современными услугами. Просто, ну, у меня так бывает. Я заработалась, понимаешь? И совсем уж точно не хотела тебя злить.
Ох, ну вот о чем она думает?
– Ты путаешь причины, Насть, – я правда говорю максимально беззлобно, но получается херово, – то, что ты не поела – меня не злит. То есть, это, конечно, плохо – но не настолько, чтоб на кого-то злиться. Бесит меня на самом деле другое.
– А… Что?
Вот реально, блять, непонятно?!
– То, что я сам должен догадываться о твоих потребностях. Серьезно, мы же взрослые люди – так почему ты сидишь, и начинаешь врать, что не голодна, будто я тебя прибью за правду?! И тут же извиняешься… Это вообще как?!
Я снова перехожу на свой непримиримый тон, а Настя выслушивает молча, закусив губу. Мне по-прежнему не нравится аура вины от ее позы и вида, но в глазах брезжит понимание – и это, несомненно, вселяет надежду.
– Настен, – я делаю шаг вперед, и она перестает терзать губы, – если ты чего-то хочешь – проси прямо. Если тебе что-то не нравится – говори прямо. Не надо намеков, маневров, и такого, что я должен «сам догадаться». Мне в общении со всей этой манипулятивно-продуманной хуетой очень сложно и бесливо. Понимаешь?
На миг мне кажется, что девушка сейчас начнет спорить, и доказывать, что это совсем не так. Но секунда – и вот я уже вижу, что она поняла, о чем я говорю.
– Без проблем, – выдыхает девушка, и берет с полки свой мобильный, – Максим, я ужасно хочу есть, фото твоих пальцев на моем животе и чтоб ты поимел меня туда, куда еще никто никогда не…
– Давай начнем с ресторана! – закашливаюсь я, хватая свой бумажник, и быстро покидая квартиру.
Потому что иначе мы хрен, блять, куда сегодня дойдем!
