Текст книги "Между нами только +18 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Бельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 11
Максим
– Вот скажи, Валерий Михалыч – ну не прав я?! – в который раз за день нависаю над шефом, у которого при виде меня в двери кабинета сразу начинается икота. – Блядь, четыре дня моей работы! Четыре дня! И все коту под хвост из-за очередного проверяльщика, который нахрен все забраковал! И просит внепланово переделать! А я, блять где ему время возьму для этого?!
Кажется, я перебарщиваю, потому что даже всегда умеющий ладить со мной Валерий уже совершенно по-бабьи верещит про своих спонсоров и сроки. И про зарплату, которую я не будь идиотом получаю, и весьма и весьма недурную. А следом тяжело падает в кресло, и совершенно по-человечески просит:
– Максим, ну отъебись, а? Я сам не знаю, что с ними делать, всю душу уже вымотали…
Плюнув, оставляю шефа в покое, и возвращаюсь в кабинет, громко хлопая дверью. Снова смотрю на присланный акт, где куча просто тупых прицепок, выдающих в человеке совершенно никчемного «специалиста». А если еще учесть, что я должен послушаться, и самолично искромсать свой труд, подводя его под какие-то рамки, злости моей не хватало даже чтобы усидеть на месте.
– Анжела! – рявкаю, и слышу, как девушка пребольно трескается об стол коленями, подскакивая на ноги.
– Да, Максим Тимофеич?
Что ж вы все такие нервные-то…
– В каком кабинете у нас сидит этот… Блядь, как же ж его… Усладов?
Шорох большого количества бумаг, и дрожащий голос помощницы:
– В триста восьмом, Максим Тимофеич…
Я вскакиваю, и подхватываю документы, быстрым шагом направляясь к двери. Лично встречусь с этим проверяльщиком, и распишу ему за «жили-были», раз уж шеф трясется и не может. И похую вообще, что там будет дальше – даже если решатся и уволят. Во-первых, специалист я редкий и уже с репутацией, а во-вторых… Никакие деньги не стоят всего вот этого.
В триста восьмой я вхожу, три раза ударив костяшками пальцев по двери, и не дожидаясь разрешения. Просто внутрь, и сразу к столу, где за компом трудится худощавый мужчина в очках.
– Добрый день, – приподнимает он брови, глядя на мою широкую фигуру, – чем обязан…?
– Мне – ничем. А вот науке вы дохрена обязаны, потому что прежде чем писать всю эту чушь – нужно хотя бы немного почитать об этом!
Брови мужчины опускаются, а поза становится более уверенной, дерзкой. Кажется, первый испуг прошел, и на его место приливает понимание.
– Аллаев, я так понимаю?
– Ну хоть где-то вы понимаете! – Деланно радуюсь, и тут же хлопаю по столу документами. – Я это переделывать не буду.
– Да? – он даже не смотрит на ворох бумаг с его скудоумными поправками. – А в чем, собственно, дело?
Мне стоит огромного труда, чтоб не разматериться, и не послать нахуй этого очкарика со слишком надменным лицом. Спокойно, Максим. Держимся, и пытаемся поговорить.
– Дело в том, что все ваши придирки – результат полного непонимания моей сферы работы, и как следствие, тупейшие замечание, реагировать на которые было бы верхом кретинизма. А поскольку слабоумным я себя не считаю – то и переделывать ничего не буду.
Мда. Кажется, поговорить – не мой конек.
Ну по крайней мере вот с такими экземплярами.
Очкарик чуть морщит тонкий рот, затем отодвигается от стола, и зачем-то массирует костяшки пальцев.
– Знаете что, Максим Тимофеевич, – спокойно произносит он, и я делаю вывод, что уж у него-то получается засовывать эмоции в задницу, – это, конечно, прекрасно, что вы не сомневаетесь в собственных навыках. И что готовы отстаивать свою позицию – тоже. Но впредь потрудитесь и вслух составлять ваши фразы также хорошо, как и в текстах. И тогда, возможно, проблем у всех нас будет куда меньше. Идите работать.
Он реально считает, что я это «съем»? Мда, кажется, кроме моего имени-отчества, Усладов не выяснил больше ничего…
– Я-то пойду. И продолжу ровно с того места, где и закончил. А ковыряться, прилепляя ваше скудоумие в свой текст – не собираюсь. Так что, да, примите это к сведению, тогда у нас у всех действительно будет меньше проблем. Всего… А, нет, ни хрена не доброго.
Я разворачиваюсь, когда слышу, как в спину мне долетает ядовитое, и уже ни разу не спокойное:
– Не забывайтесь, Аллаев. Иначе ваша работа в этом проекте может быть закончена. Вы ведь этого не хотите?
Я разворачиваюсь, и по легкому испугу в глазах Усладова понимаю – выгляжу я сейчас до хрена угрожающе.
– А вы? – спрашиваю прямо.
– Мы – нет, – выдыхает Усладов, не делая тайны из того, что проект без меня загнется, – но и терпеть подобное никто не намерен. Есть субординация, и…
– И еще адекватность и маразм. Вот к последнему я иметь отношение точно не собираюсь!
Последнюю фразу я уже рявкаю на выходе, и шарахаю дверью, покидая кабинет. Блядь, развелось начальников, не протолкнуться…
В кабинете я действительно задвигаю поправки куда подальше, и тупо работаю дальше, диктуя делать также и своим людям, и помощникам. На самом деле не собираюсь под них прогибаться – и плевать, что будет дальше. Херово, если уволят – я люблю свою работу, этот проект, и меня устраивает оплата. Но держаться тут под дудку каких-то идиотов – спасибо, не для того я столько лет учился.
Домой я приезжаю поздно, вымотанный и злой, как сто чертей. Мало того, что случился факап, и пришлось задержаться – так еще и шеф прислал смс, где выразил сожаление по поводу моей вспыльчивости, и порекомендовал впредь не ходить самому к Усладову.
Блядь, ну хоть кто-то в этом мире будет на моей стороне?!
Мне хочется отбросить проблемы подальше, и просто укрыться в доме, погружаясь в другие, такие нужные заботы и тревоги. Я уже давно не строю иллюзий по поводу жены, что будет встречать с горячим ужинам и вот это вот все. Да и не надо, честно. Никогда не привлекало в женщинах кухонная тема и наведение порядка – лучше уж мы вместе с работы, встречаемся дома, и «падаем» друг в друга.
Хочу обнять свою женщину и ощутить, что я – дома. Поесть что-то, приготовленное быстро и вместе, затем налить чаю, и пока я курю на веранде, слушать ее рассказ о том, как прошел день. Спорить, размышлять, помогать где-то. Делиться своим, и не получать банальное «все пройдет и станет лучше», а просто услышать, что все это действительно хреново, но я рядом.
А потом просто залечь с любимым сериалом, и раствориться в этих моментах, а не размышлять, что же будет завтра.
Да, так – идеально для меня. И размышляя о том, я открываю наш чат, думая, что нужно написать Насте.
Не то, чтобы я сейчас был готов к диалогу – но я не хочу, чтоб она думала, будто я о ней забыл. Просто никакие слова сейчас не в тему, но написать все же будет правильно.
Я сразу даю понять, что мне нужно. Четко и без всякий увиливаний – отпусти, и на сегодня пока все, малая. Но, кажется, у этой женщины совершенно другое представление о проблемах и жизни, потому что она реально задвигает про секстинг, и делает мое настроение еще хуже.
Вот правда, откуда в женщинах это?! Неужели и она расценивает мужиков как вечный, полный до краев спермотоксикозный подросток?! Да блядь, меньше всего на свете меня сейчас интересует тема сисек-писек! Уж лучше нечто душевное, и…
Наша ссора выходит вялой, и какой-то… Нелепой, что ли. Я вижу, на самом деле вижу, что она не хотела меня обидеть, но не нахожу никаких моральных сил, чтобы дать ей понять это. Да и тем более, сейчас мы совершенно не совпадаем, потому что в моей башке все выглядит совсем иначе, чем в ее добром, всегда позитивном мире.
В конце я нахрен отбрасываю телефон, не желая испортить свое преставление об этой милахе еще сильнее, и врубаю сериал. Мне не спиться – на то я и «сова», чтоб поглощать ночью чай, и заниматься всякой ерундой. Смотрю три серии, читаю пору новых научны статей, разбираю почту и готовлю бутерброды. На часах – уже половина четвертого, когда начинает клонить в сон, и я снова беру в руки телефон.
Сообщение от Насти.
Открываю, и зависаю над фото малышки в огромном свитере, и носках, которые я бы ни за что на свете не захотел снимать во время секса. Можете считать меня больным ублюдком – но меня заводит вот этот ее вид в сто раз круче, чем образ голых сисек до этого.
Хотя сейчас, после «одетого» фото, я возвращаюсь к прежней фото, и разглядываю внимательно. Стоячая двойка, с коричневатыми сосками и какой-то вздернутостью вверх, словно они зарделись от смущения.
Идеальные сиськи. Странная мысль, потому что обычно мне нравится что-то от тройки, но вот на этой фотке абсолютно точно нечто офигенное – и у меня сжимаются яйца от желания их расцеловать.
Я уже не вижу в нашей ссоре ничего, достойного внимания, кроме моего плохого настроения, и ее непопадания в него. Похуй, честно. Не хочу терять эту крошку, и, надеюсь, она тоже сможет все адекватно воспринять.
Я включаю голосовое, и по памяти начитываю стих на испанском, зная, как ей нравится такое получать от меня под утро. Надеюсь, этого хватит, чтоб закрыть неприятный вечер. А еще, очень надеюсь, что после этого она еще не раз пришлет мне фото своей нюдс.
А я уже слегка помешиваюсь на мысли, что надо как-то двигаться к встрече. Чтобы, хотя б понять, стоит ли всего этого наше общение.
Глава 12
si te quiero es porque sos
mi amor mi cómplice y todo
y en la calle codo a codo
somos mucho más que dos
если и люблю тебя, то потому
что ты моя любовь, мой соратник и всё другое
и по улице, плечо к плечу
мы идём – и мы больше, чем двое
Стих на испанском «Хочу любить тебя, пока не смогу двигаться»Вольный перевод одного четверостишия лично от Максима
Настена
Между нами снова все как раньше.
Я снова и снова включаю присланный стих, хотя уже давно не утро, и мы даже пообщались с Максом. Хорошо пообщались – нежно и оба слегка виновато друг перед другом, но не мусоля случившееся.
А смысл?
Я понимала, где не права. Он – тоже. И мы оба не хотели бы, чтоб это что-то меняло. А значит, нужно просто жить дальше…
Максим: Ты видела статистику запросов, которую собрал Яндекс?
Я прищуриваюсь, размышляя, где вообще могла такое увидеть
Настя: Не-а. Что-то любопытное?
Вместо ответа Макс скидывает картинку, где в процентном соотношении собраны запросы в яндексе от мальчиком и девочек в разном возрасте. Я присвистываю – и тут же набираю сообщение:
Настя: Занятная табличка.
Максим: Феминизм победит, когда девочки в шестом, мать его, классе, перестанут искать нечто вроде «Как похудеть за неделю». Блять, съешьте еще булок с чаем, и успокойтесь!
Настя: По-твоему, феминизм должен победить?
Тут я на самом деле немного в теме, и имею весьма четкое мнение. А потому, безумно интересно услышать его ответ. Ну же, не разочаруй…
Максим: Я профем-типа*, сладкая)
*Профем-типа – грубо говоря, поддержка постулатов феминизма, не подразумевающее, что его участник является членом феминизма. (Прим. автора)
Настя: Серьезно?! Черт, и тебе даже не надо объяснять, что феминизм и мужененавистничество – не одно и то же?
Максим: Ахах) Нет, не нужно, я в теме, детка.
Да! Черт возьми, он на самом деле идеален… Ни разу до этого момента я не встречала мужчину, который бы понимал, что такое феминизм. Если уж откровенно, то и большинство женщин не знает…
Настя: *без ума от тебя*
Последнее выпрыгивает из пальцев слишком быстро, и я в испуге замираю, размышляя, не слишком ли. Хотя ведь все можно воспринять как шутку, и пусть мой мужчина так и думает. Да, это определенно лучше, чем признаваться тому, с кем у нас всего неделю секстинг, что ты от него…
Но, кажется, что-то все же не так, потому что вместо письменного ответа я получаю от Макса входящий звонок.
– Да? – нервно выдыхаю в трубку, и слышу на том конце мягкий смех. – Что-то не так?
– Ты всегда думаешь, что что-то не так. А ведь… все так.
– Кажется – это самое косноязычное, что ты когда-либо говорил мне, – шепотом пытаюсь отшутиться я, но понимаю, что не выходит.
Да и не нужно, на самом деле. Потому что это – именно те слова, которые подходят мне больше всего на свете. И Максим, как обычно, уловил самую суть – всегда немного «а вдруг что-то не так» я и это уверенное «все так». Так просто, но одновременно сильно и до оглушительности понятно.
Я не знаю, как там все будет. Но он точно за неделю осознал меня больше, чем бывший муж за более чем пять лет.
– Настен, – он словно знает все, и теперь просто издевается мне в трубку, – скажи еще раз.
– Что?
– Что написала в тексте.
– Может, я просто пришлю тебе войс?
– Не-а. Хочу услышать лично.
– Лично не получится, мужчина. Ну, прямо сейчас – точно.
– А тогда… Когда?
Мое сердце замолкает, и тут же переходит на стремительный, рваный темп. Он хочет договориться о встрече?! Действительно ли это – тот разговор, о котором я думаю?
– Ты хочешь узнать…
– Я хочу тебя уже увидеть, сладкая. Чтоб понять, реально ли существует такая Сахарная Попка, и попробовать ее на вкус.
О Господи Боже!
Я прижимаю горячие пальцы к еще более горячей щеке, и пытаюсь прийти в норму. Что мне ему сказать на это? Как вообще сформулировать…
– Ты хочешь со мной?..
– Хочу тебя трахнуть, маленькая. Так, как мы не раз расписывали, только вживую, и чтобы между ног у тебя было не одеяло, а я. Что скажешь?
Что я скажу? Что это просто офигенно-круто, и я сама мечтаю сделать с ним все так, как на километры расписано в Секретном чате! Но…
– Это будет как-бы… Свидание?
Мне хочется провалиться сквозь землю от такого вопроса, но не задать его я не могу. Ну черт возьми, уж в двадцать шесть-то можно спрашивать напрямую и обсуждать, что конкретно от тебя хотят?!
– Разумеется. Я приглашаю тебя совпасть, наконец, и устроить нам встречу друг с другом. Но так как наши переписки давно за пределами каких-то там «приличий», то сразу скажу – во время этого свидания у нас будет секс. Я не смогу просто так поводить тебя по городу, а после отпустить, сладкая. Только не после подробных описаний того, что бы ты делала с моим членом.
Я резко выдыхаю, и не даю себе время на «обдумать». Прилично или нет – уже реально не про нас, да и плевать, в общем-то. Я хочу заняться сексом с этим мужчиной, хочу и все тут – и имею право позволить себе это.
А еще понять после встречи, действительно ли мы так подходим друг другу.
– Я согласна, – шепчу в трубку, и лихорадочно соображая, как это можно устроить, – когда бы ты…
– У меня пятидневка, Настен. Все, что в выходные – это я смогу. А ты…
– График не проблема, я ведь работаю из дома. Только вот… Малышарик.
– Малышарик. – Спокойно повторяет он, – есть возможность сорваться на пару дней, и оставить ребенка с бабушками-дедушками?
– Да, – я думаю про Диму, который, в принципе, никогда не отказывает взять собственную дочку, – я узнаю, когда смогу… Но чтобы добраться до Москвы, мне нужны еще лишние часов двенадцать, туда и обратно. Черт…
– Узнай. И, малыш, при чем тут Москва? Давай выберем город посередине, и завалимся туда? Это будет наш маленький отпуск от всей Вселенной. Только незнакомые улицы, ты и я.
– Да, – идеальный вариант, – я сообщу, когда смогу сорваться…
Я слышу, как Максим прикуривает, и замираю, вслушиваясь в его дыхание. Неужели скоро я смогу в реальности увидеть, как он курит? Смеется, спит, чешет лоб ладонью или тянется, чтоб обнять меня своими фантастическими руками? Кажется, я с ума сойду, пока мы, наконец, «доживем» до встречи…
– Есть еще какие-нибудь вопросы? – спрашивает он, вырывая меня из собственных мыслей.
– Эм… Например?
– Что угодно, о чем мне следует знать, Настен. Кроме Малышарика, есть еще проблемы между встречей? Финансы, глупые страхи, которые я могу развеять? Говори все, как есть, ладно?
– Хорошо, – уже сама посмеиваюсь в трубку. Размышляя, какой замороченной я ему кажусь. – На самом деле, ничего кроме дочки, Макс. Но спасибо, что спрашиваешь.
– Ох. Не за что.
– Тогда… До встречи?
– Жду тебя в нашем чате.
Я кладу трубку с гулко бьющимся сердцем, и заглядываю в комнату, где старательно «кормит» плюшевых игрушек дочка. Я знаю, что она с удовольствием останется на пару дней с папой, но все равно начинаю переживать о том, какая я в конце концов мать…
А потом вспоминаю, все те же чувства перед разводом, и успокаиваюсь, понимая, что все было верно. Детям нужно иногда давать время без мамы.
А мамам время, чтобы наделать грехов.
Глава 13
Настена
Мне так сильно хочется поскорее его увидеть, что я звоню бывшему мужу сразу, как попрощалась с Максимом.
Мне даже не хватает терпения дождаться, когда у него закончиться рабочий день, и потому Дима берет трубку с резким, «рабочим» «Да, алло!».
– Привет. Можешь говорить?
– Пять минут, Насть. Что-то срочное?
Я набираю в легкие воздуха, и покрепче сжимаю мобильный. Не лучшее время, но уж как есть…
– Я бы хотела тебя попросить взять Марусю к себе на эти выходные. Ты сможешь?
– А зачем тебе?
Бесцеремонность – это, кажется, та черта в нашем общении, которую муж никак не потеряет с разводом.
– Мне надо уехать. По делам, – быстро отвечаю я, и скрещиваю пальцы во избежание дальнейших расспросов, – так как, у тебя получится?
– Дела? И далеко поедешь?
Вот ведь…
– В другой город, Дим. На пару дней. Поэтому и прошу взять Малышарика, если сможешь. Если нет, я попрошу родителей, но просто Маша скучает именно по тебе…
Я нисколько не юлю, говоря это. Сама бы хотела отдать ее бабушке с дедушкой, но Марусик – очень папина дочка, и любит отца безмерно. Так что выходные с ним – это просто праздник для ребенка, а не скука по маме с моими родителями.
В трубке раздается недолгое молчание, за время которого мне кажется, будто Дима хочет спросить что-то еще. Но, на удивление, бывший муж весьма быстро соглашается.
– Хорошо, в пятницу вечером я заберу Манюню. Когда планируешь вернуться?
«Как можно позже» – промелькивает в голове мысль, но я тут же беру себя в руки.
– В воскресенье вечером – край. Нормально?
– Да, я свободен до понедельника. Ну ладно, мне пора.
– Дима. Мы точно договорились?
Снова молчание, за время которого я успеваю напрячься.
– Конечно.
Фух. Бывший муж отключается, а я быстро пишу в Секретный чат, что свободна с вечера пятницы. Максим прочитывает тут же – и его ответ заставляет мои ноги сжаться:
Максим: Блять, поверить не могу, что уже скоро смогу зайти с тобой в квартиру, стянуть вещи, и поцеловать тебя между ног.
Настя: Может, ну… Сперва в душ?
Мне реально странно читать такое, потому что все бывшие мужчины настаивали на тщательном мытье перед этим. И не сказать, чтобы я их не понимала…
Максим: Обязательно. Самолично тебя туда отнесу. Но только после «приветственного» поцелуя, сладкая.
Я краснею, ерзаю, и зачем-то окидываю свои ноги в коротких домашних шортах. Пара синяков, неизвестно где поставленных, царапина от велосипеда по всей икре, и худые коленки – вот, собственно, все чем можно гордится.
Кажется, перед встречей меня начинает одолевать паника, понравится ли ему мое тело…
Максим: Малыш, чем бы ты там не загонялась – не стоит. Поверь, я уже взрослый дядя, и знаю, чего хочу. И как женщина выглядит между ног, тоже. Так что перестань смущаться, а просто дай мне два раза поцеловать тебя перед тем, как самолично вымыть.
Настя: Два раза?
Максим: Ну разумеется. Наш первый в любом случае будет в губы.
У меня реально складывается ощущение, что Макс – для меня и про меня. Потому что то, как он чувствует мои эмоции даже сквозь переписку – удивительно. Но еще более поражает, как он умеет догадываться о самых маленьких желаниях. И наш первый поцелуй при встрече именно из таких.
Я тихонько дышу, стараясь не сильно заводиться от картины нашей встречи. Нужно обсудить детали, а уже потом полностью погрузиться в мечты.
Настя: Где мы встретимся?
Макс замолкает минут на двадцать, за которые я успеваю немного поиграть с заскучавшей Марусей, и усадить ее за мультики с молоком и печеньем. Я не переживаю, что Максим не пишет – все же он еще на работе, и вполне мог отвлечься.
Максим: Погуглил аэропорты. Ближайший к тебе – «Кольцово». Это Екатеринбург. Подходит?
Настя: Вполне. Я, правда, была там не единожды, и даже знаю, у кого можно снять квартиру.
Максим: Этим я займусь сам.
Идеальный, да же? Ну это я уже говорила.
Максим: Я беру билет, Настен.
Я прикрываю глаза, и прижимаю телефон к груди. Мы увидимся, боже. Вживую, а не на вечных фото, где я всегда улыбаюсь или полуобнажена, а он чаще с расстегнутыми джинсами, и с сигаретой. Какой он по запаху? По мимике, энергетике? Попадем ли мы с ним без правильно составленных текстовых, или эта встреча наоборот отдалит нас друг от друга?
Я отмахиваю глупости, и решаю для себя, что все должно идти, как идет. Не зря же я впервые в жизни еду на встречу с мужчиной, зная, что мы стопроцентно займемся сексом? И если из этого ничего не получится, опыт в моей жизни останется навсегда.
«Будь что будет» словно зажигает новый девиз в моей голове на ближайшие выходные, и я улыбаюсь, как ненормальная, набирая следующее сообщение:
Настя: Хочу, чтобы ты уже скорее прилетел, и показал мне дикпик вживую.
И пока он набирает ответ, я быстрее строчу вдогонку:
Настя: Чтобы после «приветственного» поцелуя я встала перед тобой на колени в душе, и самолично вымыла для себя твой член. Сперва руками, а после – языком.
Максим: Настен, дикпик нельзя сделать вживую. В том и смысл определения, что его именно можно прислать в виде фото…
Максим: Сукааа…
Я смеюсь, понимая, что сбила всю его мысль, и отчего-то очень счастливая вытягиваю на диване ноги. Пусть в синяках, да. Зато именно между ними хочет оказаться этот потрясающе умный мужчина…
Настя: Хочу фото твоего члена.
Максим: Я же на работе, женщина!
В ответ я присылаю свое фото с оголенным животиком, и торчащим из-под футболки соском. Знаю, что однажды уже обожглась вот с таким вот «не под настроение» фото, но почему-то сейчас есть уверенность – я все делаю правильно.
Максим: Настя. Не сейчас, точно. Я работаю.
Настя: Знаю. Я просто очень соскучилась, Максим. Хочу потрогать тебя… Через ширинку.
Максим: Да чтоб тебя!
Фото, присланное из туалета – лучшее подтверждения того, как метко долетают мои простые фразы. А уж его ворчание…
Максим: «Если кто-то в редакции увидит мой стояк, я молча покажу ему фото твоей задницы».
Ах ты…
Максим: Хотя нет, не покажу. Жаба задушит…
Я смеюсь, пряча телефон под подушку, и предвкушая встречу. Только бы все получилось. Только бы не сорвалось…
