Текст книги "Последняя Цивилизация (СИ)"
Автор книги: Анастасия Рябова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Смерть приближалась к нам, ее смертельно холодное дыхание ощущалось каждой клеточкой тела. Размеры этого волка поражали воображение. Альфа самец, вожак. Очень-очень злой мутант!
Мы стреляли в волка, но это его не останавливало, а лишь еще больше злило. Мы разорили его гнездо, убили его пару и щенят. И теперь этот волчара был готов на все, чтобы отомстить. Да, как же это по-человечески!
Сколько же пуль надо всадить в это бешеное животное?! Я сжала автомат, нажала на спусковой крючок, однако выстрела не произошло… Черт, у меня кончились патроны. Я потянулась за обоймой. В это время мутант побежал на меня… А я застыла, мои ноги ослабли. Я понимала, что не смогу от него увернуться, не убежать, так как он выбрал меня в качестве своей жертвы Всего один прыжок, и его челюсти сомкнуться на моей шее… Я готовилась к худшему, но и сдаваться просто так не собиралась!
Поменяла обойму и выпускала пулю за пулей, вот только они почему-то не достигали заданной точки… Может, потому что мои руки дрожали?! Может, потому что я слишком слаба?! Неужели все вот так и закончиться?!
– Беги, Роза, – крикнул Ник. Он бежал ко мне, так же стреляя в мутанта. Но было уже поздно, я понимала, что он не успеет, слишком далеко… Я закрыла глаза, ожидая жуткой боли и смерти.
Но вопреки моим ожиданиям боль пришла не спереди, а сбоку. Кто-то сильно толкнул меня, и я отлетела в сторону. Я распахнула глаза, чтобы увидеть, кому я обязана жизнью…
А дальше все было как в замедленной съемке. Дэн… Это был Дэн, никто кроме него не пошел бы на это, ну разве, что Ник, этот чертов полоумный скиталец осевший в нашем поселении.
Секунда и клыки мутанта сомкнулись на шее Дениса, за место моей. А Денис вонзил в его сердце нож. Они были уже почти мертвы, когда упали на землю. Волк, хрипя и брызгая слюной с кровью, из последних сил поднялся на лапы и разомкнул пасть, чтобы в последний миг своей жизни попытаться убить еще одного из нас.
Дэн не шевелился, простоя лежал на серой траве, а из его горла лилась кровь. Его глаза смотрели на меня, губы едва шевелились, пытаясь что-то сказать. На лице не было страха, лишь прощальная улыбка.
– Нет, Дэн! – я слышала свой голос, как будто из далека, а все происходящее казалось чертовой фантазией какого-то долбанутого писателя прошлого века, любившего описывать конец света и катастрофы.
Ник одним точным выстрелом добил эту тварь. А я, не помня себя, побежала к Дэну опустилась пред ним на колени и взяла его руку в свои ладони. Горячая. Сдвинула пальцы на запястье, чтобы прощупать пульс. Слабый…
Я вывалила все содержимое аптечки прямо на землю, пытаясь найти хоть что-то, чтобы помочь ему. Вот только все это было бесполезно… Чья-то рука опустилась мне на плечо, и кто-то тихо сказал:
– Он умер! Ты ему не поможешь…
Я бессильно склонилась над другом. Горячие слезы вместе с каплями дождя падали на его лицо, смывая кровь и оставляя красные разводы. Еще пару часов назад эти теплые карие лучистые глаза смотрели на меня, а теперь они так холодны и смотрят в пустоту.
Ник опустился со мной рядом
– Роза пойдем…
– Дэн он… Он умер, спасая меня. Это я виновата, – я даже боялась обернуться и посмотреть на Никиту, ведь он был прав. Не следовало мне подавать заявку на вступление в развед отряд. Тогда Денис был бы жив! Черт, как же тяжело осознавать свою никчемность. – Я же врач, я же должна была его спасти…
Никита погладил меня по голове, аккуратно отодвинул от тела Дениса, сложил медикаменты в сумку и подал мне, словно напоминая, кто я и почему здесь.
Я медленно поднялась только из-за чувства долга, вытерла слезы и подобно призраку чисто машинально осмотрела Леху, постоянно твердя себе: «Ты должна! Соберись, тряпка!». Парень при падении получил довольно серьезные травмы: сотрясение мозга, гематому. Все его лицо уже начинало заплывать. Я вколола обезболивающие, обработала рассечение и перебинтовала голову бедняге. Леха лишь сдавленно мычал, приходя в сознание.
Оказав пострадавшему первую помощь, молча отошла в сторону, обессилено прислонилась к стволу сосны и сползла вниз. Взгляд бродил по серо-бурой прошлогодней траве пока не наткнулся на огромную тушу мутанта. Я зло сплюнула! Будь прокляты те, кто создал этих тварей.
Одна хорошая новость – наверняка это был вожак.
Ник и Жека срубили несколько веток, связали их вместе и положили на них тело Дэна. Командир склонился нал моим другом, что-то тихо сказал и закрыл ему глаза. Я заставила себя встать и на этот раз уже без слез просто поцеловала Дениса, на прощанье, так как на похоронах у меня уже не будет возможности это сделать. Слишком многие придут прощаться, да и кто я?! Так друг, даже не самый близкий для него…
Сжав руки от злости руки, так что ногти впились в кожу, я заставила себя отвернуться и осмотреть мутанта. На зверюге уже не было следов хирургического вмешательства, но я на всякий случай тоже взяла пробы. Тащить его парни не собирались, если понадобиться лучше завтра вернуться, а сейчас у нас, итак груза хватало. Леха не мог идти сам, он, то приходил в себя, то снова проваливался в беспамятство. Да и как врач я была категорически против такого издевательства. Поэтому Леху положили рядом с Денисом и повезли.
Обратная дорога казалась невыносимо мучительной, хотя еще с утра мне казалось это невозможным. Как быстро жизнь меняет наши ориентиры! Ник и Жека тащили наскоро собранные носилки, а на меня легла обязанность прикрывать ребят. Я сжимала в руках автомат и украдкой пускала слезу, когда моя решимость давала трещину, а чувство вины, как кислота разъедала душу. Я никак не могла отделаться от мысли, что Денис погиб из-за меня. И никакими доводами и аргументами у меня не получалось заглушить его…
К деревне мы подошли поздним вечером. Дождь, ливший с самого утра, наконец, закончился, но не в моей душе.
Со смотровой башни, которую сегодня окончательно закончили нас сразу заметили и нам на встречу выехал отряд, а едва мы вошли в поселение и за нами закрыли ворота, подошли взволнованные старейшины.
Ник, как и следовало командиру, сухо отдал распоряжения и ушел вместе со старейшинами. Леху подхватили и отнесли в лазарет – в подвал моего дома.
К телу Дэна подбежала невероятно красивая девушка. Она наверняка принарядилась, чтобы встретить любимого и обнять его. Ее черные распущенные волнистые волосы, как знамя колыхались на ветру. По пухлым щечкам градом катились слезы. А изумрудные глаза умирали от невыносимой потери. Недалеко стояла седая мать, рыдающая на плече у мужа. Это был их второй сын, погибший, выполняя долг хранителя. Рядом с ними стоял мальчик десяти лет. Он, как и его отец не плакал. Они стояли, опустив головы и согнув спины под тяжестью горя, наверняка глубоко внутри рыдая от безысходности. Хотелось подойди и обнять их, но кто я им… Всего лишь чужая девчонка, с которой их сын играл в детстве, член развед отряда его боевой товарищ… Я подошла и как все парни просто пожала руку и сказала: Соболезную.
Черт! Каждый переживает горе по своему, но боль, разрывающая наше сердце и душу на части знакома каждому, кто испытывал ее хоть раз. А меня еще и чувство вины глодало. Хотелось все рассказать и объяснить, как погиб их сын, что он был просто потрясающим человеком. Извиниться…
– Роза, – Ник подошел ко мне и положил руку мне на плечо, развернул к себе лицом, пресекая все мои поползновения к словоизлиянию. – Денис погиб в бою, спасая своего товарища. Это все, что должны знать его родственники, без подробностей, – Ник приподнял мое лицо за подбородок, вгляделся в мои глаза. – Будь благоразумной!
Я кивнула и высвободилась из его обманчиво ласкового захвата.
– Если будут проблемы, говори мне, а захочешь поболтать я в штабе. Похороны и прощание назначены на завтра.
Я уже хотела было уйти, чтобы быть наедине со своими мыслями, но Ник ухватил меня за предплечье и тихо сказал:
– Завтра… Кхм, завтра постарайся не выказывать никаких сильных чувств. Как-никак у него была невеста, а ты лишь «друг».
Я моментально вспыхнула от того с какой интонацией произнес Никита слово «друг». Да он подумал, что мы любовники! Едва до моего воспаленного мозга это дошла, как мои руки непроизвольно сжались в кулаки, и я довольно сильно ударила, объект своей жгучей ненависти под дых! Правда, Ник даже не дернулся, а вот мой кулак болел.
Я сорвалась, хотелось наговорить ему еще кучу гадостей, но мой поток слов был остановлен командиром.
– Прости, Роза, – столько нежности и столько искреннего раскаянья, сожаления, что я забыла, куда хотела послать Ника. – Пожалуйста, постарайся отвлечься, займись исследованиями и заодно позаботься о нем, – Ник достал из моего рюкзака, который я сбросила едва вошла в поселение и к своему стыду совершенно забыла о нем, маленького волчонка. Щенок смотрел на меня очаровательными глазками и пытался вырваться из рук Ника.
– Спасибо. Я про него совсем забыла, – я взяла маленького рычащего кутенка и прижала к себе. Он продолжал скалиться, рычать, кусаться и поджимать от страха маленький трясущийся хвостик.
– Спокойной ночи. Я жду завтра от тебя доклада, – дал напоследок ценные указания командир.
Интересно как он себе это представляет?!
– Как от ишачу, так сразу и упаду, – пропыхтела, понимая, что еле стою на ногах.
– На то и расчет девочка, на то и расчет. Работа выбивает всю дурь из головы! – Ник растянулся в улыбочке, козырнул, развернулся и пошел в строну штаба.
А я стояла и смотрела в его быстро удаляющуюся широкую спину. Вот что он за человек. Пару дней назад он готов был меня пристрелить, а сегодня пытался спасти, успокаивал и… Черт, голова совсем идет кругом. Не понять мне этого скитальца с чуть раскосыми глазами.
Я подняла рюкзак и опять запихнула туда волчонка, несмотря на протестующие повизгивания, и поплелась домой, самыми длинными окольными путями.
У меня снова перехватывало дыхание, мне не хватало воздуха. Горячие слезы текли по холодным щекам. Мокрая одежда липла к телу. Я смотрела на чернеющее небо и ослепительно яркие первые звезды. Их холодная красота завораживала, но не сегодня. Сегодня я видела лишь черное беспросветное небо без надежды и веры, как вся наша жизнь. Каждый из нас, детей после конца света, рождается со знанием того, что каждый день может быть последним. Но черт возьми, когда приходит этот день и забирает твоих близких, ты начинаешь сходить с ума и думать о том, почему не умер ты.
Как бы я медленно не шла, тропинка все равно имеет свойство заканчиваться и естественно привела меня к дому. Света из окон видно не было. Мысленно я уже благодарила судьбу, что не придется объясняться. Первым делом, поднявшись к себе в комнату, я скинула мокрую одежду и переоделась, снова чуть не забыв про волчонка, который напомнил о своем присутствии лужей в моих вещах. Пределу моего негодования не было конца! Но, а что с него взять, маленький испуганный голодный.
– Ну и как тебя назвать симпатяга? – спросила у этого неуклюжего комка шерсти. Волчонок заскулил и попятился под кровать.
– Думаю, тебе подойдет имя Нэд. Мы с тобой подружимся. У нас тобой никого нет, так что мы похожи, – я подхватила щенка и спустилась на кухню. Нэд царапался и кусался, не оставляя попыток избавиться от моих объятий, но стоило мне его отпустить, как он тут, же забился под лавку. Вот вам и храбрец! Я налила себе молока достала с печи похлебку и хлеб. Сказать честно есть мне не особо хотелось, но я решила, что мне это необходимо.
Я также положила немного волчонку, который нерешительно ходил и все обнюхивал. Почувствовав запах мяса, он осторожно двинулся к миске и через минуту раздумий принялся уплетать. Как говорится голод не тетка, пирожка не поднесет. Вот и щенок так решил и не стал нос воротить от того, что дали.
Поев, я спустилась вниз, оставив Нэда знакомиться с домом. К моему великому сожалению Макс все еще был в подвале с Лехой, но особого желания общаться с кем-нибудь у меня не было.
– Привет, – все, что я смогла выдавить из себя.
– Привет, тяжелый день, – посочувствовал брат.
– Да.
А что я могла сказать, Ник вообще велел молчать обо всем.
Леха лежал под капельницей, а Макс делал последний стежок на его голове. Парень уже пришел в себя и, судя по его выражению лица, собирался сбежать, едва в бутылке закончиться лекарство.
– Тебе нужно отлежаться, – строго сказал брат, обрезая нитку. – Старайся не ходить без особой нужды. Тебя может тошнить, но не пугайся какое-то время так и будет. У тебя еще сломаны пару ребер. Я тебя перебинтовал, чтобы они не уходили и не двигались, – наставлял Макс слишком прыткого пациента. – Так теперь забинтуем твою голову. Я к тебе буду приходить на перевязку в течение пяти дней, все это время у тебя должен быть постельный режим.
– Док, и сколько мне валяться без дела? – немного раздраженно сказал Леха, поерзав на койке, в то время как брат ловко бинтовал его голову. Каждое его движение уверенное, правильное, отточенное годами, так что смотреть на Макса за работой одно удовольствие. Вот я и любовалась.
А Леха продолжал бузить. Он из таких людей, для которых сидеть без дела равносильно смерти. Да и дети не дадут ему покоя.
– Может месяц. Видно будет. Я приду к тебе завтра на осмотр. Ребята отнесут тебя домой, – после слов брата я оглянулась и заметила притулившихся в углу двух парней из отряда. А я их даже не заметила.
– А да, да привет, – резко отогнав от себя сон, в один голос промычали ребята.
– Да я что малохольный какой-то, – запротестовал Леха и попытался встать сам, но его тут же заштормило и он чуть было не лег обратно, благо парни его быстро подхватили. Они попрощались и покинули наш дом.
Я села за рабочий стол, достала собранные образцы и занялась делом.
– Ну, я так понимаю, сейчас занимаясь исследованием анализов, ты решила уйти от разговора, – нарушил тишину Макс.
– Если это поможет, то да.
– Нет, – отрезал братишка. Он злился и от былого благодушия на лице не осталось и следа. – Дэн был мне почти как брат и я хочу знать, что там произошло, – с каждой минутой Макс становился все яростнее, в отличие от меня, старающейся изо всех сил быть спокойной.
– Он погиб в бою, спасая своего товарища, – озвучила версию произошедшего, выданную Ником.
– Мне не нужен ответ твоего командира или старейшин. Я хочу услышать, как все было на самом деле, – он стукнул по столу кулаком.
– На самом деле? Ты хочешь знать, как все было на самом деле, – моя выдержка дала трещину, я отодвинулась от микроскопа и встала. – Дэн спас меня и погиб. Это ты хотел услышать? – я ткнула ему рукой в грудь, от чего Макс, слегка пошатнулся. Я отвернулась и опустила голову, злость начинала уходить. Я не злилась на него, я злилась на себя, на судьбу. – Ему не надо было этого делать. Мутант… Огромный мутант, вожак стаи бежал прямо на меня, и я растерялась, – мой голос, дрожал, мысли путались. – Я понимала что умру. А Дэн решил меня спасти, он оттолкнул меня в самый последний момент и занял мое место. Денис вонзил нож и почти прикончил эту тварь! Вот как он погиб…
Я замолчала, смахнула ладошкой выступившие слезы и тихо попросила:
– А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое, – Макс, не обронивший ни слова за все время нашего разговора, молча, обжег меня каким-то жестким взглядом и вышел.
Внезапно мне стало еще горше, потому что брат, единственный родной человек может затаить на меня зло…
Я хлопнула ладошкой по столу, чтобы взбодрить себя, мне нельзя раскисать. Надо закончить исследования и сделать отчет, который просил Ник, а потом можно и поплакать.
Я продолжила работу, стараясь выкинуть все лишние мысли. И чем больше я работала, тем больше понимала. Что некоторые особи абсолютно здоровы, и у некоторых присутствуют генетические изменения, никак не связанные с радиацией и облучением. И чем больше я размышляла над результатами, тем больше я приходила к выводу о том, что эти особи волков мутантов результаты человеческих экспериментов. Я составила письменный отчет для Ника и отправилась спать.
Хотя и для сна времени оставалось совсем мало. Уже начинало светать. Нэд примостился в кресле, свернувшись калачиком. Волчонок слегка поскуливал во сне. Я погладила его и поднялась наверх. Моя старая кровать легонько скрипнула под моим весом. Мысли быстрой рекой ворвались в мою голову. А что если бы я не вступила в отряд, возможно Дэн был бы еще жив, и брат он, ведь это тоже понимает. Простит ли Макс мне смерть друга… Черт! Слезы сами потекли из глаз, и как я не приказывала себе успокоиться, они не прекращались.
Захотелось сбежать отсюда, спрятаться. Как я буду смотреть в глаза брату, семье Дениса! Черт, какая же я дура. Мне никогда не было так стыдно за свои действия и решения! Внезапно раздался стук в дверь и прежде, чем я успела ответить, Макс тихо вошел в комнату.
– Знаешь, я долго думал. Сегодня я все равно кого-нибудь бы потерял или сестру или лучшего друга. И я не виню тебя. Люди вокруг нас постоянно умирают и это неизбежно, но если винить в их смерти себя, то жизнь станет невыносимой. Ты не виновата Роза, ни в чем не виновата…
Макс так же тихо встал и ушел, а я не обернулась. Подушка намокла от слез, и мне пришлось перевернуть ее, вот так я и заснула. Всю ночь, вернее те пару часов, что оставались до подъема, мне снились мутанты, поедающие моих друзей. Как итог – проснулась с опухшими глазами.
Я быстро собралась и побежала в лес за первоцветами, чтобы успеть к церемонии. Сырые ветки больно хлестали меня, но я не заботилась об этом. Самое главное не опоздать. Ярко зеленая трава едва проглядывала сквозь прошлогоднюю листву, а поляны фиолетовых цветов появлялись как будто из ниоткуда. Макс и Маша уже ждали меня около дома. Никто ничего не говорил. Максим обнял нас, и мы пошли на погребальную церемонию, которая проводилась за пределами поселения.
Все уже собрались. Самая старая из старейшин, Августина уже начала читать подготовленную речь:
– Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память Камышева Дениса Александровича, павшего в сражении. Он был одним из лучшим воинов, храбрейшим из нас. Он не раз спасал своих товарищей, всегда был готов прийти на помощь, пожертвовать собой и в этот раз он поступил именно так. Мы знали его не только как воина, но и прекрасного человека, сына, жениха, возлюбленного и друга. Денис никогда не унывал и не грустил. Свет его души никогда не угасал даже в самый трудный час. Его смерть большое горе для нас, но мы всегда будем его помнить и хранить память о нем в наших сердцах.
– Прощай, твоя жертва не будет напрасной, я проживу ее за нас двоих, – тихо еле слышно произнесла я, прикоснувшись горячими губами к его холодному лбу.
Дэн был светом, моим светом! Он стал моим другом, братом, первой влюбленностью…
Как сейчас помню запах сена, в котором мы лежали. Он смотрел на меня и смеялся. А потом наклонился и легким поцелуем коснулся моих губ. И в тот миг мне показалось, что вот все мои мечты осуществятся. Я была так счастлива. А Денис отстранился и сказал: «Я люблю тебя Роза, как сестру и я подумал, что ты должна узнать первой. Мы с Алиной женимся». На меня словно ведро ледяной воды вылили. Размечталась девчонка! Да, все же я мечтала, надеялась. И в тоже время это не помешало мне искренне порадоваться за него. Я восхищалась им, и он мне нравился, сильно нравился. Возможно, я бы полюбила его, дай он мне шанс. Но Ден всегда видел во мне лишь сестру. В тот день я запретила себе думать о нем, как о возлюбленном.
Мы с Денисом стали близкими друзьями и по-своему любили друг друга. В тайне от всех мы встречались по ночам и болтали, правда чем взрослее мы становились, тем реже были наши встречи… Как же я буду скучать!
Когда все подошли старейшины подожгли погребальный костер. Я смотрела, как пламя пожирает его. Кажется, совсем недавно мы провожали маму, теперь друга, кто будет следующим?! Страшно. Даже не хочу об этом думать.
На удивление я больше не плакала, будто израсходовала годовой запас слез.
– Как ты? – поинтересовался Ник, подойдя ко мне.
– Как видишь цвету и пахну, – не удержалась от издевки.
– О как. А ты подготовила отчет? – тут же поинтересовался Никита.
– Да. Всю ночь сидела, как проклятая над ним. И знаешь, он оказался очень интересным.
– Пойдем в штаб обсудим, – неожиданно серьезным тоном ответил Ник.
– Хорошо, – я немного растерялась, но в отчете и правда было слишком много того о чем, пока простым смертным знать не нужно.
Мы быстро дошли до штаба. Ник отодвинул передо мной стул, а сам плюхнулся напротив и достав сигарету, закурил. Он медленно словно, наслаждался каждой секундой, затянулся и также медленно даже лениво выпустил сначала колечко, потом струйку дыма, как будто пытался обкурить меня и неожиданно произнес:
– А тебе идет платье, жаль что черное.
Я посмотрела на свои голые коленки и попыталась натянуть на них ткань. Это платье принадлежало еще моей маме и хранилось специально для похорон. Я и любила его и ненавидела одновременно. Едва я надевала это красивое прямое платье, идеально облегающее и подчеркивающее каждый изгиб моего тела, как понимала насколько красива и в тоже время я ненавидела его черный цвет, означающий смерть.
А Никита этого словно не замечал, он просто оценивал меня, а его взгляд казалось, проникал даже под плотную ткань, заставляя смущаться и в тоже время трепетать в ожидании.
Я отдала Нику отчет, стараясь не думать о его словах, выведших меня из равновесия.
Никита несколько минут читал отчет, а потом зло бросил бумаги на стол, выругался и, сделав глубокую затяжку, посмотрел на меня:
– Ты что, правда, так считаешь?
– Все что там написано, подтверждено исследованиями, – ответила, не понимая его вопроса.
– А как же исследования первого напавшего волка? – таким же тоном, пугающим до дрожи спросил Ник, выпуская в мою сторону струю белого дыма. Прямо сказать я чувствовала себя мышкой, зажатой в углу матерым котярой.
Аура властности исходящая от него просто подавляла, ему даже не нужно было ничего говорить. Одним своим взглядом он заставлял меня сомневаться в собственных словах.
В горле пересохло, я сглотнула и пролепетала:
– Не знаю, сама хочу спросить Макса, – а вот как я произнесла дальнейшее сама не знаю. Видимо желание разыскать источник наших бед и в тоже время огромное открытие (для меня во всяком случае) воодушевили меня. – Это доказывает, что где-то есть высокоразвитая цивилизация. Мы должны ее найти!
– Ты с ума сошла, а ты не думаешь, что она враждебно настроена? – взвился Никита.
– Откуда тебе знать, может наоборот. А это всего лишь сбежавшие эксперименты? Ты сообщишь это старейшинам? – не унималась я.
– Нет! – Ник произнес это уверенным тоном, не терпящим пререкательств. – Теперь это вообще не важно, все равно мы их всех убили. И это не обсуждается. А если ты будешь настаивать, то и в рейд с нами не пойдешь. И вообще все это бред, забудь! – Ник одним движением порвал мой отчет и бросил его в корзину.
– Хорошо. Я отложу пока этот вопрос. Но мы к нему еще вернемся, – сквозь зубы процедила я.
Он просто взял, уничтожил то, над чем я работала полночи! Ник явно что-то скрывал, даже шантажировать пытается.
Мне представлялось, что меня ждет какой-то невообразимо красивый город из прошлого. Где дома высотой до неба, а под облаками летают машины… Мне хотелось найти этот город, хотелось до умопомрачения. Да я уже готова была прямо сейчас отправиться на его поиски!
Однако я не могла все бросить и сбежать, слишком многое сейчас лежало на моих плечах. Я вернулась с небес на землю вспомнив о важном.
– Все забывала сказать в этой суматохе. Лекарства почти кончились.
– Да передай брату, через десять дней они у него будут, – я развернулась, что бы уйти, но Никита перехватил мою руку, и сжал в своей большой горячей и шершавой ладони.
– Погоди…
Я обернулась и столкнулась с холодной сталью его глаз, в которой моментально утонула, как мошка в расплавленном серебре.
– Я подумал над тем, что ты сказала. Понимаю, что веду себя иногда странно, но это из-за ответственности, которая лежит на мне. Я разобрался со своими чувствами к тебе. Возьми в знак дружбы и обещания.
Я не смогла ничего сказать, лишь кивнула. А Никита поднял мою ладонь и поцеловал сжатые пальчики. Я выскочила из штаба, как ошпаренная.
За эти дни столько всего произошло. И сейчас мне совершенно не хотелось разбираться с отношениями между мной и Никитой. Черт, да сколько же тайн и загадок в этом мужчине. Сейчас не время и не место! Зачем он это сделал, зачем поцеловал мою руку… Кожа на запястье горела, как от его прикосновений, так и от поцелуя.
Я, отбежав на приличное расстояние от штаба, прислонилась лбом к прохладному дереву забора вокруг какого-то дома. Сегодня похороны моего друга и я не должна воспринимать приставания Ника, если он мне не нравится. Однако я реагировала… Реагировала при чем не так как хотелось бы. До сих пор я чувствовала на пальцах его горячее дыхание и нежность его губ. Боже, да что же со мной! Так не должно быть, он же … он же… и вот теперь слов у меня для его описания не находилось! А перед глазами стоял его образ: красивого, смелого с неповторимой улыбкой…
– Черт! – я выругалась и хлопнула ладошкой по дереву, надеясь, успокоится и выпустить пар. Не помогло.
Пришла домой переоделась в форму, и пошла донимать Макса вопросами о вскрытии трупа первого мутанта.
Разговор с Максом не возымел должного результата. Он от меня что-то скрывал и не только он. Первым сигналом стали слова Дэна об антидепрессантах, вторым странный отчет, который никак не сходился с моими двумя, третьим странная реакция Никиты.
Я чувствовала, что нахожусь на пороге открытия чего-то важного. И возможно скоро я увижу не просто города, а последний оплот человечества – последнюю цивилизацию. Я загорелась идей найти его и выяснить, что к чему. Да, это скорее всего будет не просто, но думаю старейшины выслушав мои доводы согласятся со мной и необходимостью налаживания контакта с ними.
Вечер прошел спокойно, у меня был выходной, пока, Ник его не подпортил.
Я сидела на кухне и пила чай с печеньем. Маша вязала детское одеяльце. Макс только вернулся с обхода больных и растянулся в кресле с книгой о травах. Одним словом тихий семейный вечер даже счастливый, если бы не был омрачен похоронами.
И вот эту идиллию разрушил громкий стук в дверь.
– Кому эту на ночь глядя не спится? – проворчал братишка. – Кто? – пробасил он, так чтобы было слышно за дверью. Маша испуганно отложила вязание, боясь что сейчас опять занесут раненного, хотя в нашем доме это скорее было нормой, чем отклонением.
– Свои! – послышался ленивый голос Никиты.
– Я открою, – остановила Макса и сама пошла на выход, рассчитывая быстро отделаться от Никиты и завалиться спать по раньше, а то последние дни были сумасшедшими, да и настроения для душещипательных бесед у меня отсутствовало.
– Что-то случилось? – с порога спросила у Никиты.
Он хотел было пройти в дом, но я закрыла дверь перед его носом и вышла на крыльцо, поежившись от холода, и тут же пожалела о том, что не захватила куртку. Юбка и тонкий свитер совсем плохая защита от холода. Ник недовольно поморщился, явно рассчитывая на более теплый прием в виде горячего чая и бутербродов. Я же гордо вздернула подбородок, ничего пусть знает, что я не растаяла от его признания, и требовательно посмотрела на него, ожидая ответа.
Объект моей ненависти и вредный командир по совместительству отмер и протянул:
– Ничего. Все в порядке.
– Тогда чего приперся?! – нагло заявила я, раздраженная тем, что ноги без теплых носочков мерзнут, а прохладный ветер забирается под кофту и гоняет стаи мурашек.
Ник выгнул бровь от такого крайне наглого обращения к своей командирской персоне:
– Нет, ну я, конечно, хотел перейти к более дружеским отношениям, но не настолько же, – я демонстративно сложила руки на груди, а вернее под ней. Ник хмыкнул и буквально ощупал меня глазами, пожалуй, еще более откровенно, чем днем в штабе. Так что кровь мгновенно прилила к моим щекам, а мне захотелось спрятаться или хотя бы прикрыться. – Не думал, что ты носишь такую женственную одежду в повседневной жизни.
Я медленно начинала закипать:
– В следующий раз рекомендую подумать, это очень полез…
– А тебе идет, очень, – перебил моё словоизлияние Никита.
– Зачем пришел, – вот быстро он согнал с меня спесь. Злиться на него после комплемента не получалось, умеет зубы заговаривать.
– А так предупредить тебя хотел, что завтра с шести утра начинаются тренировки для новобранцев.
– И всех ты так предупреждаешь по ночам или только мне такая честь?
Ник сверкнул зубами:
– Только тебя солны-ш-ш-ко, – последнее слово он скорее промурлыкал. – Только тебя. Ты же у меня на особом счету, и тренировки тебя ждут «особые», ты же с нами в рейд поедешь, – я от такого счастья заулыбалась. Как-никак мечта сбывается, пока не услышала оговорку. – Будешь заниматься в два раза больше под моим ЛИЧНЫМ контролем.
А вот это уже звучало как приговор, я уже было открыла рот, чтобы опротестовать данное решение, но этот объект, который еще с утра показался мне дико сексуальным, опередил меня.
– Не обсуждается! Ночи новобранец, – холодно произнес Ник и развернулся, оставив меня растерянно хлопать ресницами с открытым ртом.
Внутри все кипело от злости. Представляю, какой из Никиты учитель, беря в расчет его особое ко мне отношение.
Я вошла в дом, с трудом удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью, и очутилась под пристальным взглядом брата и Маши. Пришлось сразу ответить на их немой вопрос.
– Все в порядке, просто с завтрашнего дня начинаются тренировки, – в конце вместо меня завыл волчонок, словно читая мысли.
Брат хохотнул, читая на моем лице все эмоции от такого «счастья» и прокомментировал:
– Ну, за что боролась, на то и напоролась сестричка.
Нет, конечно, Макс прав, но обидно, черт! Маша улыбнулась, а я, допив чай, пошла к себе, спать. Нэд потрусил за мной.
Щенок словно чувствовал, что его здесь никто не жалует и весь вечер не отходил от меня. Брат, поутру обнаружив это чудо, написавшее в его ботинки, был очень злым, Маша, которой пришлось это убирать, громко возмущалась и кричала: «Мутантам здесь не место». Все это мне высказали, едва вернулась из штаба домой. Кстати Нэда они посадили в клетку рядом с курятником до моего возвращения. Так что бедняжку мне пришлось вызволять из плена и отстаивать его право на проживание в этом доме. Ну, с Максом это было не очень сложно. Его волчонок все же заинтересовал с научной точки зрения, с Машкой оказалось сложнее. Она успокоилась лишь, когда Макс сказал, что волк не представляет опасности для нее и ребенка, ну и повторил это раз двадцать.
