Текст книги "Последняя Цивилизация (СИ)"

Автор книги: Анастасия Рябова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Так все в порядке, – констатировал он, затем чуть отошел и посмотрел со стороны: – И не слишком велик, раздевайся и убирай его в свою сумку, – достал из коробки консервы, бутылку воду, пакет печенья и протянул мне. – Твой паек. И не забудь взять оружие.

В общем, вышли из поселения уже ближе к восьми, потратив много времени на примерку и проверку РКЗ. Мы двигались в неизвестном для меня направлении. В подробности Никита, почему то не посчитал нужным посвящать своего врача. Наверно опасался, что сбегу.

– Сегодня переночуем здесь, – скомандовал Ник.

Я же смотрела на реакцию других членов нашей группы и понимала, что никто не удивлен. Ну, кроме меня и Глеба. Впрочем, парень и не особо интересовался чужими реакциями. Только постоянно старался держаться рядом со мной и загадочно улыбался. Я же делала вид, что не замечаю его подкатов. Хотя когда Никита оборачивался и видел смущенную меня, а рядом этого шкафчика, казалось, он хочет придушить парня голыми руками. И мне нравилось это выражение лица и ревность в его глазах, так что я готова была еще немного потерпеть Глеба, только бы побольше досадить командиру.

Вход в убежище парни хорошо замаскировали, так что если бы я бродила одна ни за что не догадалась. Ветки, мох, росший прямо на люке, лишь неприметная железная ручка и замок, выдавали пристанище. Все кричало о том, что бункер являлся тайником, которым уже давно пользовался разведотряд. А едва мы вошли внутрь, и включился автоматический свет, как поняла, что оказалась права. Куча оружия, обойм, припасов и много интересных приборов, но самым шокирующим оказалось наличие двух машин.

– Роза, хватит зевать. Возьми здесь лекарства на случай облучения, – Ник щелчком пальцев привлек мое внимание и показал на белый шкаф с большим белым крестом, покрытый значительным слоем пыли. – Еще успеешь поглазеть на наших красавиц! Парни проверьте машины.

– Да, а че проверять-то? Мы их оставили в хорошем состоянии, – возмутился Женя.

– Ты же знаешь, нам не нужны сюрпризы. Как говорится лучше переб... – Никита прервался на полуслове, покосился на меня.

Я удивленно вскинула брови, это что он, наконец, подумал обо мне как о девушке и не хочет грубо при мне выражаться?! Парни как-то понимающе хмыкнули и зависли. Ситуацию спас Женя.

– Ладно, мистер перестраховщик. Все сделаю в лучшем виде! – он скинул свои вещи в угол и пошел к машинам, которые так и приковывали мое внимание.

Однако содержание шкафчика оказалось не менее удивительным. Совершенно новые капельницы, необычные шприцы с лекарством, которые всего лишь нужно прислонить к руке и нажать на кнопочку. И много подобных вещичек и об их назначении мне оставалось лишь догадываться. Но хуже всего было то, что инструкция, прилагаемая к медикаментам, писалась на не знакомом для меня языке.

– Разобралась? – Ник подошел ко мне и начал помогать складывать лекарства в сумку. Меня окутало его запахом, смешанным с чуть горьковатым дымом сигарет, который почему-то будил во мне странные чувства.

– Откуда это все? Я даже не знала, что такое существует... Половиной даже пользоваться не знаю как. А инструкция – полная тарабарщина! Надо поискать переводчик, а то все это богатство пропадет, – разочарованно протянула я.

– Ну, вообще-то я могу тебе помочь с этим, – протянул Никита и вытащил из моих рук упаковку с лекарством, нежно коснувшись моих запястий.

Я скептически хмыкнула, ну откуда ему знать иероглифы? А через минуту стояла с открытым ртом. Он перевел все от и до!

– Ну, за годы скитаний, чем только не занимался со скуки. Однажды попался в руки учебник по японскому, вот и выучил, – с некоторым бахвальством протянул он.

Хотя объяснение звучало не слишком правдоподобно. У Ника почти отсутствовал акцент. Самостоятельно выучить так язык, почти невозможно. Никита явно что-то скрывал. Оставалось надеяться – это никак не угрожает нашим жизням.

– Ручки нет? – спросила у него, кусая губы от безнадежности. Ну не могу я запомнить все инструкции.

– Есть карандаш, – порадовал меня Никита и вытащил из-за пазухи небольшой сточенный карандашик. Весь следующий час я писала на инструкциях перевод под диктовку.

Никита сидел рядом с блуждающей улыбкой на лице и, что-то мне подсказывало, такое развитие событий ему очень нравилось. Он постоянно старался ненавязчиво прикасаться ко мне. То выбившуюся из прически прядку отведет, то коснется руки, поправляя меня, то чуть ближе придвинется.

Сначала я пыталась увеличить дистанцию, пыталась отвоевать свое личное пространство, но вскоре сдалась. Слишком приятный мягкий голос успокаивал, а спустя несколько минут его нежные прикосновения уже не вызывали отторжения, наоборот мне самой хотелось прижаться к нему, дабы очутиться в его крепких объятьях. Словно наваждение какое-то!

А когда закончила, поняла, что мне довольно уютно рядом с ним тепло и комфортно, но... Но мне сложно понять, искренен ли Никита, настоящий ли он или опять играет со мной, слишком часто я разочаровывалась в нем.

Я встала и пошла осматривать машины. Ко мне тут же подскочил Глеб, явно ждавший, когда командир выпустит меня из своих лап.

– Я даже не мечтал о таком! – восхитился парень. – А ты?

– Даже во сне не могла представить, что смогу прокатиться на такой вещице, – бесхитростно ответила я.

Глеб чуть ближе прислонился ко мне и шепнул.

– Вот видишь, мы с тобой похожи, – я неопределённо качнула головой. – А командир у тебя с ним что-то есть?

– Глеб помоги Жене машины заправить. Канистры с бензином там, – он с таким хмурым выражением лица смотрел на парня. Что до любого присутствующего дошел бы без слов его посыл: «Убрал лапы! Это моя женщина!». Глеб явно не был дураком и понял намек, но ничего говорить не стал. Просто развернулся и ушел.

Я же разозлилась. Повернулась к Никите и слегка толкнув, заставила отойти чуть подальше, чтобы нас никто не услышал.

– Я не принадлежу тебе!

– Это вопрос времени, – непреклонно произнес он.

– Нет, – упрямо заявила я.

– Мы опять возвращаемся к нашему старому разговору. Я нравлюсь тебе – не отрицай, ты нравишься мне. Однако ты все еще сторонишься меня, из-за того, что я был слишком груб по отношению к тебе. Но солнышко, все мои поступки продиктованы заботой о тебе. Ты поймешь, после рейда, когда сама все увидишь. А я подожду. У нас еще полным-полно времени, цветочек.

– Жди-жди, и сделай милость не мешай мне жить и строить отношения!

– Это с ним что ли? – Ник сжал челюсть, так что желваки заиграли, и кивнул в сторону идущего с канистрой Глеба.

– А может и с ним, тебе-то какое дело.

– Ты моя. А своим я не привык делиться. Я дам тебе время привыкнуть к мысли о нас, ко мне, но даже не надейся, сбежать от меня.

Черт! Ну, за что. Все что мне хотелось это разреветься. Никита буквально душил меня своим я, своими желания и решениями.

– А мои желания в расчет не берутся? – не выдержала я.

– Почему? Я дам тебе полную свободу решать, в какой позе и как мне ласкать тебя. Будешь выбирать, как поставить мебель в нашем доме и что есть на обед. Думаю этого более чем достаточно, солныш-ш-ш-ко! А потом... Потом я посмотрю на твое поведение.

И так это похабно прозвучало, так жестоко, что я почувствовала себя собачкой, которую просто посадили на длинную цепь, давая лишь иллюзию свободу в пределах очерченных границ.

– Тебе нравятся машины? – переменил тему Никита и любовно погладил плавные изгибы капота. – Я решил тебе не рассказывать и сделать сюрприз.

– Он удался, – процедила я, глотая обиду.

Мне даже рядом с ним находиться не хотелось, не то, что разговаривать. Может Никита почувствовал это или просто решил оставить в покое, занявшись более важными вопросами. Он посмотрел на часы и грозным голосом, внушавшим уважение и страх, пробасил на весь бункер:

– Что там с ужином, Костян?

В ответ послышалась невнятное мычание. Ник поджал губы, слегка печально посмотрел на меня и шепнул:

– Пойдем, со мной, а потом я тебе здесь все покажу?

Мне очень хотелось согласиться. Хотелось осмотреть бункер, где как оказалось больше комнат, чем я предполагала, но не в компании этого мужчины.

Поэтому я отрицательно покачала головой и осталась у машины, делая вид, что меня очень заинтересовала система управления. Хотя она вправду меня заинтересовала.

Ник ничего не сказал, просто резко пошел к стене, из-за которой доносился голос и довольно грубо по пути прокричал:

– Пошевеливайся, а иначе мы будем, есть тебя.

Я определённо стала причиной его плохого настроения.

– Все уже почти готово, – пробормотал смущенный Костя, выйдя из-за отъехавшей в сторону панели. Он держал в руках блюдо и тыкал ножом в лежащую на нем птицу, из которой еще бежал сок. Что-то мне подсказывало, что сегодня мы будем, есть угольки.

Однако мои опасения не оправдались. Спустя полчаса мы ели подстреленных по дороге птичек, шутили и радовались жизни, как будто нам не предстояло завтра, отправится на запретные территории. А я знала, что скоро прикоснусь к тем тайнам, что хранит отряд и старейшины.

Часть 3

– А на чем они едут? – не утерпев спросила у Никиты, который сидел за рулем. Хоть я вчера и осматривала этих «красавиц», но многого так и не поняла.

– На электричестве от солнечных батарей на крыше, но сейчас на бензине. Эти малышки гибриды. Проедем еще немного, аккумулятор подзарядится, и будем ехать за счет солнышка, – с улыбкой пояснил Ник.

С вечера он больше даже не пытался начать разговор, сторонился, будто обиделся. А сейчас, когда я спросила именно у него об особенностях машин, светился радостью, словно получил признание в любви.

– Как удивительно. Я даже не знала, что такие технологии существовали. В истории говорилось, что все машины последнего поколения не загрязняли окружающую среду и работали на батареях.

– Да ты права. Это технологии скорее из прошлого, а не будущего.

Я крутила головой и смотрела в окно, пытаясь разглядеть проносящиеся за окном пейзажи. Мы ехали с огромной скоростью, по крайней мере, мне человеку до этого ни разу не пользовавшимся таким способом передвижения, так казалось.

Я чувствовала себя маленьким ребенком, который нашел сокровище. Меня переполнял восторг. Хотелось выйти из машины, потрогать и прикоснуться к этой необычной частичке старого мира. Не знаю, когда я была так счастлива, даже не могу вспомнить. С моих губ не сползала улыбка. Я готова была целовать всех, петь и танцевать. И никто не мог испортить мое настроение.

Но что удивительно, все словно прониклись, а может просто не хотели расстраивать. Они снисходительно улыбались и пожимали плечами. А Никита, кажется, взял на себя обязанности гида и спокойно отвечал на все мои вопросы. Пейзаж же за окном неуловимо менялся. Мы то ехали по лесу, то словно по выжженным пустыням. На обочинах дорог начали встречаться искореженные груды металла, которые когда-то явно были машинами.

Лишь к обеду следующего дня мы приехали к какой-то деревушке. Когда я увидела эти старые худые домишки, построенные из какого-то хлама и вышедших нам встречу людей, то просто потеряла дар речи. Худые, изувеченные, страшные, больные лучевой болезнью, с затравленным выражением лица – они пугали меня до дрожи в коленях. О таком не предупреждали. Я не могла представить себе это даже в самом кошмарном сне. Почему Ник молчал, что есть выжившие?! Почему об этом никто не говорил?!

Из толпы нам на встречу вышел худой беззубый старик:

– Что нужно? Если хотите поживиться, то опоздали, – он зло сплюнул и окинул нас презрительным взглядом.

Оттолкнув его в сторону, на колени бухнулась женщина и запричитала:

– П-п-пожалуйста не убивайте нас. Берите, что хотите, только не убивайте.

И от этих слов мне стало так противно, так горько, что хотелось провалиться сквозь землю. Эта тощая, как жердь женщина, годившаяся мне в матери, в платье, которое выглядело хуже, чем моя половая тряпка стояла на коленях и вымаливала свою жизнь.

– И не собирался. Что я зверь что ли?! Мы сегодня заночуем у вас,-приказным тоном сказал Никита.

По его тону я поняла, что ему не впервой общаться с такими людьми и скорее всего это не первый их приезд в деревню.

– Конечно, конечно, – забормотали все одновременно.

Женщина ловко поднялась с колен, заискивающе улыбнулась, обнажив ряды гнилых зубов.

– Пойдемте ко мне в дом, он у меня хороший крепкий и место всем найдется.

Кто-то еще хотел предложить свое жилище в качестве пристанища, но женщина, так грозно зыркнула и зашипела, что все желающие растворились.

Никита благосклонно кивнул, подал стоявшим у машин разведчикам сигнал. Моторы тихо заурчали и машины поехали в сторону чахлых кустов. Несколько человек пошли за провожатой осматривать место ночлега.

– А у вас есть, какие-нибудь редкости, – подойдя к старику, спросил Женя.

– Есть немного, – старик улыбнулся. – Меняю на еду, – он потер руки ожидая выгодную для него сделку.

– Неси…

Женька достал из рюкзака недавно подстреленного зайца. Глаза старика радостно заблестели. Он шустро, насколько это было возможно для пожилого человека, пошел в сторону одной из хибар.

Меня же охватил ужас. Я ничего не понимала. В голове были тысячи вопросов, но я не могла и рта раскрыть. Просто наблюдала за происходящим, раздумывая, как призвать к ответу командира.

Через некоторое время старик вернулся, неся что-то в замызганной тряпице.

– Роза будь аккуратна, эти люди склонны к каннибализму, – шепотом произнес Никита, так что бы только я его услышала.

– Почему мы не можем им помочь? – прошипела я в ответ. Мне было их искренне жаль, ведь ели они друг дружку не потому, что хотели, а страдали от голода.

– Не надо их жалеть. Мы сами еле-еле концы с концами сводим, а ты предлагаешь им отдать нашу еду, кров и все остальное. Да они ночью вонзят тебе нож в спину, даже глазом не моргнув. Посмотри, они лишены всяких моральных принципов. Единственное, что нам от них нужно – это патроны, которые они выменивают для нас. Мы с ними ведем обмен и больше ничего.

Сказать, что я была в шоке ничего не сказать. Я просто замолчала, решив, что сейчас стоя посреди этого жуткого места, в окружении враждебно настроенных жителей не самое лучшее время для обсуждения таких вопросов.

Через несколько минут вернулись парни, сообщив, что жилище, конечно, так себе, но перекантоваться ночку сойдет. Никита кивнул, и мы дружно последовали в дом. Я с ужасом понимала, что он больше похож на шалаш, который строят детишки. Однако все же построен, оказался получше и масштабнее. Сердобольная хозяйка отвела нам целую комнату, запросив за это всего лишь немного еды, пожаловавшись, что дочку совсем нечем кормить.

Я с трудом сдержалась, увидев показавшуюся чумазую детскую мордашку, чтобы не отдать весь свой паек. Хотя что там сдержалась, Ник просто остановил меня, жестко ухватив за плечо.

– Может кто-нибудь, объяснит мне, почему все наши сородичи, думают, что мы чуть ли не единственные выжившие и почему вы все держите в секрете.

Я смотрела на ребят и ждала ответа, но каждый продолжал заниматься своим делом, будто и не слышал моего вопроса.

Артем, мужчина которого я довольно хорошо знала, так как часто ходила лечить его мать, поднял на меня серо-коричневые глаза, на миг, оторвавшись от своего любимого занятия и многозначительно изрек:

– Да потому что мы возможно единственные кто не потерял рассудок, ведем нормальный образ жизни. Здесь же суровый и жестокий мир. Не думаю, что кому то охота знать, что здесь идет война. Война за жизнь. Наши территории очень ценны.

Он встал, стряхнув себя стружки, положил на стол деревянную лошадку и продолжил:

– Посмотри на них, когда они голодают, они едят себе подобных, они насилуют и убивают. Если бы эти животные могли, они бы ограбили нашу деревню и съели бы всех жителей. Мы это единственное, что сдерживает их.

– Немногие знают и помнят, как было раньше, – вмешался в наш диалог Олег Павлович – самый старый из разведчиков. Он годился мне в отцы. – Нам приходилось убивать своих же соплеменников. Каждый раз отстаивать свое право на жизнь. Нам пришлось это делать, иначе бы мы умерли, – он говорил так, словно оправдывался. Так будто пытался успокоить свою совесть, усмирить терзавших его демонов. И честно признаться от каждого его слова, мне становилось только хуже. – Многие из выживших ведут кочевой образ жизни, а некоторым повезло найти хорошее место и осесть. Но есть те, кто сильнее нас, те, кого даже мы опасаемся. Они забирают то, что хотят. Для них не существует законов, правил, морали и принципов. Сейчас, как ты знаешь малышка, есть только один закон – выживает сильнейший. И в этой борьбе все средства хороши. Здесь живут же отбросы, слабаки, те кто пытался бороться и проиграл.

– Все равно это неправильно, – я продолжала гнуть свою линию. У них же есть дети?! Они-то ни в чем не виноваты!

– Да сколько можно! Открой глаза! Мы всех приютим, а сколько пищи у нас? Хватит ли ее на всех? Хотя бы на месяц, а потом что?! Всем придется умереть с голода, или съесть друг друга?! – зло прошипел Артем и сплюнул на земляной пол.

Я беспомощно посмотрела на Ника, Глеба, Жеку, надеясь, что кто-нибудь поддержит меня. Все отвели глаза, кроме Никиты. Но от него я ждала помощи в последнюю очередь, да и его глаза буравили меня, лишь с тем, чтобы потом он мог сказать: «Я же говорил!».

Однако командир все же поднялся и подошел ко мне:

– Ты слишком наивна.

Олег Павлович покачал головой.

– Не зря мы женщин никогда не брали в отряд. Слишком уж они мягки, с такими по миру пойдешь! – он укрылся одеялом и отвернулся носом к стенке.

Как бы ни было грустно, но против правды не попрешь. Хотелось, что бы слова Олега Павловича и Артема были неправдой. Но это так… теперь я понимала, почему многие из них становятся странными. Нелегко жить с этими знаниями, и мириться со своей совестью.

Я отошла и взяла в руки деревянную лошадку. Артем ее вырезал для своей дочки. Так красиво… Отец мне тоже вырезал игрушки из дерева. На меня нахлынули воспоминания: теплые, уютные. Они ласкали меня, словно мамины руки и навевали легкую грусть.

С улицы послышались приглушенные женские крики. Я выглянула в единственное крошечное окно, чтобы посмотреть. Недалеко горел костер. Его отблески хорошо освещали улицу. Мужчина, которого я посчитала стариком, прижимал к земле довольно молодую женщину в лохмотьях. Она какое-то время скулила и брыкалась. Однако после нескольких ударов затихла и, лишь отстраненно смотрела в сторону. Насильник быстро задрал юбки и вонзился в податливое тело. Соитие продолжалось не больше минуты, а затем он откатился в сторону, кряхтя от облегчения.

Мужчина что-то бормотал и тихо смеялся, обнажая десна с несколькими гнилыми зубами. Жертва с трудом поднялась, встала на колени и протянула руку, что-то выпрашивая. Старик небрежным движением отрезал лапу от подстреленного Жекой зайца и бросил к ногам девицы. Она резво подскочила, прижала подачку к груди и скрылась в темноте ночи. Эта картина вызвала у меня отвращение.

Я с ужасом отвернулась от окна и посмотрела на разведчиков.

– Ну как, убедилась?! – равнодушно поинтересовался Никита. А потом добил: – При нас они еще не особо буянят, – он прислонился к стене рядом со мной, достал сигарету и закурил. Я же смотрела, как он неспешно выдыхал облака белого дыма и не знала, что делать. Моя картина мира трещала по швам под ударами суровой реальности.

– Пора спать. Выезжаем засветло, – сообщил Никита и мягко подтолкнул меня к моему спальному месту.

Я поежилась, впервые ощущая себя настолько беззащитной. В темноте мне мерещился этот ужасный старик, с черными провали вместо глаз, а вместо скрипа слышался мерзкий пробирающий до самых костей смех.

– Ты не против, если я лягу рядом? – спросил Никита, раскладывая рядом со мной свой спальный мешок.

– Нет, – выдохнула я.

– Не бойся, приставать не буду, просто твоя дрожь мешает мне спать. Так ты быстрее согреешься.

Не знаю, почему я не стала сопротивляться, может все ужасы выбили меня из колеи, может просто слишком устала. Однако чувствуя его дыхание на своей коже, ощущая приятную тяжесть на талии, я быстро успокоилась и уснула.

Ник разбудил меня рано утром. Мы наскоро перекусили хлебом и копченым мясом, а потом поспешили поскорее убраться из поселения.

Стоило нам снова оказаться в машине, как с меня слетели всякие ограничения и я начала пытать командира, хотя все еще смущалась смотреть ему глаза после ночи, проведенной в его объятьях.

– Зачем мы вообще заехали туда, если там так опасно?

– За патронами, да и чтобы не ночевать в лесу или на дороге, – ловко отвертелся Никита, следуя уже заготовленной легенде.

– Зачем? Мы часто ночуем в лесах, патронов в бункере еще много. Повторяю свой вопрос, зачем мы заехали в это ужасное поселение?

– Твои выводы, солныш-ш-ш-ко? – не удержавшись, снова зашипел Никита, излишне крепко сжимая руль.

В ответ я пожала плечами.

– Ну же давай, прояви чудеса своей дедукции, – начал подначивать Ник.

Я окинула взглядом всех присутствующих, но они успешно мимикрировали под обивку, делая вид, что их здесь нет. Мне не хотелось разводить скандал, но еще хуже прерваться на полуслове.

– У меня есть пару вариантов. Первое, вам жаль этих людей, поэтому вы иногда заезжаете и вымениваете те крохи патронов (всего-то маленький ящик), что они добывают. Второе, тут гораздо более опасно, чем я могу предполагать.

Я замолчала и посмотрела на командира в зеркало заднего вида. Его и без того узкие глаза превратились в щелочки, а между бровей залегла складка. Он знал, что у меня на уме был еще и третий вариант. Поэтому так хмурился, ожидая от меня услышать очередные обвинения. А я сдержалась – не хочу выносить сор из избы.

Да, бродила в моей голове мысль, что мой личный кошмар, решил устроить мне испытания, но это были лишь мысли.

– Что ж отчасти ты права. Мы не изверги. И если есть возможность помочь без ущерба для себя, мы помогаем. Второе, да опасность есть, но смысла объяснять, откуда она исходит – нет. Сама все поймешь, когда увидишь своими глазами. И да детка, твой третий вариант, тоже имеет место быть! – Ник обернулся и послал мне ироничную улыбку.

Вот гад! Где его хваленая субординация?! Я покраснела. Но дальше полемику решила не разводить. Парни в машине тоже молчали, лишь иногда переглядывались и таинственно улыбались.

Мы снова выехали на древнюю дорогу, правда, уже более накатанную что ли. Иногда мне казалось, что ее кто-то расчищал. Кто ж знал, что я недалека от истины.

Затем съехали в низ с дороги и проехали поглубже в лес, так чтобы наши машины не сразу было заметно и легче замаскировать. Ник оставил Костю и Гришу охранять их. А всех остальных сам повел обратно к дороге.

Я с интересом рассматривала низкие бугристые деревья довольно высокую траву, особенно для весны, с опаской поглядывала на счетчики Гейгера, отмечая чуть повышенный радиоактивный фон. А потом излишне резко поинтересовалась:

– Эй, что мы здесь вообще делаем? – пребывание в полной не осведомленности сильно раздражало и выводило из себя.

– Мы готовим засаду, – ответил Артем и как-то странно улыбнулся.

– Для кого? – я посмотрела на Никиту умоляющими глазами.

На самом деле я была на пределе своего терпения. Все эти тайны чрезвычайно сильно раздражили. Я чувствовала себя, словно муха запутавшаяся в путине, ловко сплетенной и расставленной Никитой.

– Потерпи немного, скоро увидишь, – он загадочно улыбнулся. – Ты же хотела увидеть мир, ну и все сопутствовавшее этому?!

Я еле сдержалась от того, чтобы не запустить в этого невозможно ядовитого мужчину чем-нибудь тяжелым. Вот ведь все передернул и вывернул, как ему удобно.

– Вот и почувствуешь драйв. Считай это очередным экзаменом на определение стрессоустойчивости и смекалку.

Я сглотнула образовавшийся ком в горле, а заодно и все ругательства, вертевшиеся на моем языке.

– Надеюсь, твои тайны не будут стоить нам жизни, – просто ответила я и пошла, помогать ребятам готовить засаду.

Я ждала, что парни проболтаются, но они предпочитали молчать. Моя помощь сводилась к простому наблюдению.

Мужчины вытащила из багажника странный предмет, на деле оказавшейся шипованной лентой.

– Ребята откуда это у вас? – удивилась я. О назначении этого приспособления легко было догадаться.

– Ну, это всегда было в бункере, – быстро и с легкой улыбкой на лице сказал Олег, приглушенным голосом, кося глазами на командира. – Видать сохранилось еще с времен до конца света. Только не знали о назначении.

Со злости пнула какой-то камень и пошла к машинам, даже не рассчитывая участвовать во всем этом.

– Роза возьми бинокль, как увидишь, что на горизонте скажешь? – остановил меня голос Никиты.

– Хорошо, – с плохо скрываемой радостью ответила я.

Это выглядело как подачка, но я не могла не радоваться, что наконец-то побуду частью команды. Мы спрятались за кустами Ребята достали автоматы и ждали сигнала.

Я напряжённо вглядывалась вдаль. Скоро на горизонте появилась машина, несколько человек сидело прямо на ее крыше.

– Едет машина! – сказала я.

– Сколько, – совершенно спокойно спросил Ник, смотря на свои часы, и нажимал на какие-то кнопочки.

– На машине трое сидят с автоматами в защитных костюмах.

– Внутри еще человек пять. Всем подготовиться, – скомандовал он.

Мужчины сняли предохранители, проверили запасные обоймы. А я растеряно глянула на Никиту.

– Мы, что правда будем сражаться с людьми, нападем на транспорт?

– Да, ты видишь другие варианты? – язвительно произнес Ник и выгнув черную бровь.

Машина быстро приближалась к нам. Все разведчики, преисполненные решимости, нацелились на выполнение поставленной задачи. Я смотрела на них и понимала, да они этим занимаются не первый раз! В деревне явно был осведомитель, поэтому мы туда и заезжали! Чтоб мне сожрать протухшего мутанта на обед, да мы самые настоящие грабители! Разбойники! Во что я ввязалась?!

– Давай, – скомандовал Ник.

Тема, Юра и Олег первыми же выстрелами убили сидевших на крыше людей. Машина прибавила скорость и наехала на шипы. Послышались громкие хлопки, скрежет метала и тормозов. Автомобиль занесло. Водитель попытался выровнять его, но он лишь вильнул и, съехав в канаву, завалился на бок. Из него начали выбираться люди, но моя команда безжалостно их убила. Убила! А я стояла и смотрела, не в силах сделать выстрел. Убивать мутантов ради выживания, убивать зверей ради пропитания совсем не тоже самое, что людей.

Никита что-то кричал мне, но я не слышала. Просто стояла, ощущая себя полной дурой! Вдруг кто-то схватил меня со спины и попытался вырвать из ослабевших пальцев автомат. Не знаю, что со мной произошло, но действовала на одних инстинктах. Рывок, перекат и выстрел. Передо мной лежал человек. Мертвый человек. И я убила его...

Олег подошел, хлопнул меня по плечу и радостно воскликнул:

– Молодец, хорошо сработано! Будешь отличным разведчиком.

Мне хотелось двинуть ему прямо по яйцам, ибо это нападение совсем не разведка. Это разбойное нападение! По крайней мере, так считала я.

И сейчас я убила человека, ни в чем неповинного человека! Все внутри меня бунтовало против этого. Я отвернулась и пошла к нашим машинам. Никита догнал меня на полпути.

– Ты защищалась. Он бы убил тебя, – попытался меня успокоить командир.

Все после этого мое терпение лопнуло. Я со всей дури ударила командира в солнечное сплетение. Ник закашлялся, а я прошипела, подражая ему:

– А солныш-ш-ш-ко, так не считает! Ты втянул весь отряд в какую-то сомнительную авантюру и я сильно сомневаюсь, что друзья тех кого вы убили очень обрадуются этому. Мы же воры! – в конце я не выдержала и махнула рукой в сторону таскавших коробки парней.

– Ты заблуждаешься, – спокойно ответил Никита и ухватил меня за плечи. – Ваше поселение уже давно этим промышляет! По-моему у вас всегда были лекарства, шприцы, капельницы... Еще до моего прихода! Вспомни-ка солнышко! Просто вы брали гораздо меньше. И поверь, эти засранцы не обеднеют от пары ящиков.

Я вырвалась из его рук и пошла прочь, брезгливо морщась. Парни, словно мародеры, беззастенчиво обшаривали трупы. Они не брезговали ни чем и забирали все, что приглянулось. Я оглянулась. Ник поступал точно также. Только единственное, что ему было нужно – это пачка сигарет.

Для меня все встало на свои места. И теперь я точно знала, какую цену мы платим за наше выживание! Но для меня она казалось слишком высокой.

Ник снова сверившись со своими часами, залихватски свистнул, и все поспешили к машинам. Мне же больше не хотелось не то, что сидеть рядом, а даже дышать с ними одним воздухом. Я пошла в противоположную сторону, чуть прибавив шагу.

– Роза! – окрикнул Ник.

Проигнорировала.

– Вернись! – строгий приказ.

Нашел себе собачку. Неприличный жест. Плевать на субординацию.

– Р-роза, – это уже больше походило на рычание очень злого волка.

Я сорвалась на бег. Не хочу! Неужели я столько училась, вкалывала ради этого? Слова Никиты, его настойчивость обрели смысл. На языке образовалась горечь. Я бежала изо всех сил, но разве от такого бугая убежишь?! Разве можно убежать от реальности?! Глупая...

– Чш-ш-ш. Успокойся. Первый раз убивать всегда тяжело. Грязно, неприятно, противно... Ты же не думала, что мы идем на увеселительную прогулку, детка?! Я же тебе говорил...

И это его «говорил», стало последней каплей. Побрыкавшись еще несколько секунд, я рухнула на колени и самым неприличным образом зарыдала, взахлеб, с легким подвыванием.

Я буквально слышала звон разбившихся надежд, а моя душа резалась об острые грани осколков. Неужели мир именно такой? Жестокий, беспощадный, злой? А где же все-то прекрасное к чему я стремилась? Неужели, чтобы жить нужно убивать себе подобных?

Я не хотела в это верить, не хотела больше брать в руки оружие, не хотела быть жестокой, не хотела убивать... Я просто хотела жить, быть свободной и осуществить свою мечту.

– Солнышко, прости, – нежно прижимая меня к себе, шептал Никита, не прекращая останавливаться ни на секунду. Он целовал мои волосы, щеки глаза и ловил губами мои слезинки. – Прости, не думал, что для тебя это будет так больно.

Он стоял рядом со мной на коленях, и я гадала, куда подевался тот злой самоуверенный мужчина, что безжалостно измывался надо мной. Сейчас он обнажил передо мной свою душу, свои истинные чувства и это пугало.

Он мог бы отругать меня, сказать, что я глупая девчонка, веду себя словно неразумное дитя. Однако Никита лишь крепче прижимал меня к себе, а когда я успокоилась, тихо шепнул:

– Ну, что готова осуществить свою мечту?

Признаться, я не сразу поняла, о чем он говорит. Не веря услышанному, посмотрела в его глаза, но не нашла там даже намека на иронию.

– Сейчас?

Мне было дико страшно. Я боялась разочароваться, боялась потерять единственное, что могло придать мне сил.