Текст книги "Stelpa (ака "Другой "Танкер "Танго") (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Прорываемся к танкеру, – скомандовал Юхан, когда они проскочили пост. – Заказчик ждет от нас результата.

*

Впоследствии эта ночь долго снилась Афине в кошмарах, вытеснив сон, где она убегала по улицам Мельбурна от озверевшего отца, а все, кого она молит о помощи, равнодушно отворачиваются.

Наверное, Расмус что-то напортачил с отвлекающим маневром и засветил группу 1, или в военном городке случилось какое-то ЧП. Только Юхан и его группа на пути к танкеру нарвались на яростный отпор. А может, в море нашли настоящую группу Гюнтера Беккера, вернее, то, что от них осталось.

Опытные диверсанты легко одерживали победу над засидевшимися провинциальными солдатиками, которых не спасал даже численный перевес, но драться приходилось уже за каждый шаг по пристани.

Джон был ранен; рукав его черной куртки промок от крови. Бруно прожег куртку и опалил волосы, когда рядом рванула "зажигалка" с "коктейлем Молотова". Луиджи слегка пошатывался от контузии. Аддис-Абебе рассекло бровь осколком гранаты. Роберт почти оглох, когда рядом с ним лопнул ящик сигнальных ракет. Генриху зацепило ногу, и немец болезненно скрипел зубами при каждом шаге. Юхан был невредим, словно исландские боги войны оберегали потомка викингов. Его могучее тело не ведало усталости. Он двигался перебежками, стрелял, метал гранаты, бил ножом. Афина прикрывала его, не отходя ни на шаг, делала короткие отработанные выпады ножом, била из автомата в белый свет как в копейку и надеялась, что шальная пуля не попадет в рюкзаки ребят, несущих бомбы на танкер. Конечно, груз упакован в изолирующую оболочку, но все же... .

Афина и Чарли укрылись за огромной выступающей из земли трубой в траншее, стараясь отогнать огнем беспорядочно наступающих на них солдат. За БТРом прятались Юхан, Луиджи и Джон. Бруно и Генрих залегли на крыше сарая. Роберт заходил сбоку, чтобы "сделать неслабый кайф этим придуркам", – как сказал он сам. Под этим американец подразумевал самодельную бомбу, которую он заложил в трансформаторную будку, а потом, с безопасного расстояния, саданул в нее из "Дезерт Игл". Взрыв, россыпь белых искр, оглушительный треск, черный дым перекрыли все остальные звуки и вспышки битвы. Троих противников убило на месте, еще нескольких обожгло и оглушило, остальные бестолково заметались, плохо соображая, в кого стреляют, и некоторые перестреляли друг друга.

– Так чем тебе плохо было в Камбодже, Чарли? – заорала, перекрикивая адский шум Афина, забивая в "хеклер" новую обойму и прошив очередью какого-то придурка, прущего прямо на траншею на самоходке.

– Не так уж там и плохо было! – тоже заорал африканец. – Как здесь говорят, не зарекайся...

– Вот то-то... Внимательнее, Чарли!

– Кстати, Аффи, Просвет – это проспект Просвещения, – Аддис-Абеба бил короткими прицельными очередями по наступающим русским. – Техналожка – это Технологический институт.

– Не высовывайся... Молодец, знаешь, значит!

– Я даже знаю, что такое "Цыпочка", – белозубо улыбнулся Чарли и прицелился в Вань-Ваня, бегущего перебежками к месту перестрелки. Увидев шевеление и блеск стали за трубой, пришедший к другу на помощь Петр Артурович выстрелил из "калашникова" в этом направлении.

– Это парк ЦПКиО, – прошептал Аддис-Абеба, роняя "хеклер" и тихо сползая на дно траншеи. – Ничего, Аффи, чуток зацепило, даже не больно...

– Чарли! – Афина перехватила его "хеклер" и с двух рук дала сразу две длинные очереди, загнав капитана и майора обратно в укрытие. Потом спрыгнула к Чарли, с ужасом увидев, что его корпус прошит навылет сразу тремя пулями. Она слишком хорошо понимала, что это, когда раненый не чувствует боли. Но Чарли, почему это случилось с ним? Такой веселый, жизнерадостный, ее настоящий друг, шутник, который всегда смешил ее до слез... Чарли, который еще недавно робко признавался ей в любви. Чарли, который рисовал красную стрелу у Летнего сада и "Авроры". Чарли умирал у нее на руках, и было поздно, ему уже не помочь.

Услышав, что хеклер Аддис-Абебы смолк, Юхан бросил ребятам "Прикройте меня!", полоснул очередью, вспугнув высуеувшегося с автоматом майора и, пригнувшись, то перебежками, то почти ползком перебрался к траншее.

Ему хватило одного взгляда, чтобы понять: Аддис-Абебе уже не поможешь. А вот Афину надо срочно привести в рабочее состояние, пока она не "застряла" в своем стрессе. Нервы у девочки железные, но у всего есть предел. Аддис-Абеба погиб на глазах у девчонки, они дружили, часто работали в паре. И это может подломить даже самую крепкую психику.

– Уходим, – Юхан потянул Афину за руку. – Здесь небезопасно. Тебя не задело?

– Кажется, нет... Нет, не задело, – девушка вытерла слезы рукавом куртки и последовала за Юханом.

Горизонт уже светлел на востоке, когда потрепанная группа 1 наконец прорвалась к пристани, где стоял Т-17.

– Проклятье, – вырвалось у Афины.

– Дьявольщина, – Юхан тяжело шагнул назад.

– Черт, – Джон пошатнулся и привалился к стене. Ночью он был ранен в руку и потеря крови дала о себе знать. Остальные вообще лишились дара речи.

Танкер исчез. .

Юхан не поверил своим глазам. Он даже ущипнул себя за руку, словно надеясь проснуться и увидеть, что танкер стоит у пристани. Но луна и фонари по-прежнему бесстрастно освещали пристань и черную воду с серебристыми бликами. И все.

Швартовые канаты были обрублены. Валялся опрокинутый трап. Наверху, на площадке, с которой над ними в день прибытия смеялась браконьерша, лежал человек в черной одежде и шапочке-шлеме. Его рука свесилась с настила, и в свете фонаря Юхан узнал татуировку на тыльной стороне ладони в виде кубинского флага.

– Мануэль, – сказал он тихо.

– Уже двоих потеряли, – Афина осмотрелась и увидела у воды еще одну распростертую фигуру в черных полувоенных штанах и куртке. – Трое... Жан-Мишель тоже погиб...

– Джон, ты сможешь идти? – Юхан наклонился над новозеландцем. – Надо выбираться и догонять танкер.

Джон кивнул и стал медленно подниматься, опираясь на плечо командира здоровой рукой. Его вытянувшееся от боли лицо очень побледнело. Дело плохо, боец потерял много крови, и ему необходима срочная медицинская помощь. А ее здесь ждать неоткуда. Единственный выход – как можно скорее закончить с танкером. Тогда можно будет отправить Джона в "свой" госпиталь.

– Ничего, оставьте меня, – скрипнул зубами новозеландец. – Догоняйте танкер. Я только мешать буду...

Сверху раздался приближающийся топот русских армейских ботинок. Молниеносно оглянувшись, Джон с неожиданной силой толкнул Юхана прямо на Афину так, что оба потеряли равновесие и повалились под настил. Джон рванул с плеча "хеклер-кох" и встретил выбегающие на пристань фигуры в русской форме длинной очередью. Он успел убить шестерых и ранить еще нескольких прежде, чем остальные спохватились и открыли ответный огонь. Юхан, Афина, Бруно, Луиджи, Роберт и Генрих тоже вскинули свои автоматы, и атака военных захлебнулась.

– Догоняйте танкер, – повторил Джон, медленно разжав руки и выронив автомат на камни. В могучее тело новозеландца попало около десяти пуль. – Вы успеете. Удачи тебе, полковник! Алоха, Афина!

– Дорого же нам дается это задание, – сморщился как от боли Юхан, увидев, как побелело и застыло лицо друга и опустил его отяжелевшее тело на камни. – Пошли к катерам... Что с Луиджи?

– Убит, – Афина отпустила обмякшую руку итальянца. – Убить бы заказчика, втянул нас...

– Ладно, я им на прощание устрою шоу, – скрипнул зубами Юхан. – Пошли!

Шесть черных фигур бесшумно выскользнули из-под настила и стали подниматься по склону.

*

Юхан Свейнссон был известен в определенных кругах как безотказный исполнитель. За глаза его прозвали Юханом Невозмутимым. Не было такой ситуации, которая заставила бы исландского агента потерять самообладание. Даже в пиковых ситуациях Свейнссон сохранял неизменное непроницаемое спокойствие. Свою работу Юхан выполнял без лишнего шума. "Мы не герои боевиков, – говорил он своим бойцам. – Это только в кино пиротехника и спецэффекты делают кассу, а нам могут выйти боком. Так что если кто-то любит пострелять, пошвырять бомбами и пошуметь без необходимости, пусть лучше едет устраиваться на работу в Голливуд. Если можно бесшумно проникнуть на объект, тихо выполнить свою работу и незаметно уйти, какой смысл врываться с треском и грохотом и привлекать к себе всеобщее внимание?". "Стрелять только в случае крайней необходимости!" – это было первое, что Юхан накрепко вбивал в головы новичков.

Те, кто видел Юхана Невозмутимого в деле на предыдущих заданиях, просто не узнали бы его здесь. У исландца словно проснулись гены его далеких предков, воинственных здоровяков, не расстающихся с доспехами, боевым мечом и привыкших решать свои проблемы молодецким рубящим ударом меча, палицы или могучего кулака.

Потеряв нескольких бойцов из своей группы, Юхан в ярости заливал базу ураганным огнем, разбросал из своего боезапаса все бутылки с "коктейлем Молотова", целясь в окна, дверные проемы и армейские машины. Для ангара, в котором их заперли на первый ночлег, он не пожалел двух порций взрывчатой жидкости. Из автомата Юхан бил, как из снайперской винтовки; из каждых десяти пуль восемь – девять попадали в цель.

Афина тоже ощутила, как в ней заговорила кровь воинственных греческих амазонок, некогда державших в страхе воинов-мужчин. Азарт битвы, ярость и желание отплатить за погибших товарищей опьянили гречанку. Она ни на шаг не отходила от командира, так же метко стреляла, метала гранаты и бутылки с зажигательной смесью, перезаряжала на ходу автомат, снова стреляла. В окно кабинета командующего частью она запустила сразу три гранаты, жалея, что хозяина там в этот момент не было.

*

Инесса, жена Петра Артуровича, в последние месяцы часто торопила мужа со сделкой по продаже нефти, боясь, что на носу расформирование части, и вывезти нефть уже не получится. А ей не хотелось уезжать к сыну в Германию с пустыми руками. Но в последние дни ее часто одолевали сомнения, а стоит ли так ломать копья из-за этого чемодана с деньгами. Петя без службы зачахнет, он из офицерской семьи, всю жизнь отдал этому городку, этой воинской части, и можно сказать, что у него не один сын, а несколько сотен – все солдатики с базы. "На дембель пойдут как люди!" – доказывал он жене, убеждая разделить поровну выручку от продажи нефти.

Сегодня вечером обострилось предчувствие чего-то нехорошего, появившееся при получении долгожданного приказа из штаба. Оно выгнало женщину из дома и привело к части. Что-то Петя задержался на службе, и даже не звонит, чего раньше не бывало.

Город был охвачен паникой; люди что-то кричали о войне, об атаке НАТО, и Инесса вскоре тоже услышала стрельбу и взрывы из военного городка. Подойдя к ограде, она встретила рыдающую Раису из кафе, и та, всхлипывая, объяснила, что это Вань-Вань в войну играет, "пьяный, дурак, как свинья, орал, не даст часть закрыть!".

Но, пробравшись за ограду и увидев побоище, обе женщины поняли: это не учения и не тренировка.

Инесса пробралась в штаб и нашла Петю привязанным к стулу и сильно избитым. Его адъютант валялся расстрелянный на пороге, а перед Петиным столом распростерлось тело какого-то бритоголового смуглого мужчины в черной одежде, с ножом в неловко вывернутой руке.

Выполняя приказ Тризняка убить командующего, Мустафа не обратил внимания на истекающего кровью адъютанта. Расмус всадил в этого парня около десятка пуль, а у шведа рука верная, значит, парень точно труп. Но верный помощник Петра Артуровича был еще жив и, ненадолго очнувшись, увидел, как бандит заносит нож над капитаном. Собрав остаток сил, адъютант поднял невероятно тяжелый "ПМ" и трижды выстрелил. Увидев, как террорист оседает на пол, парень снова выронил пистолет и обмяк. Пули Расмуса сделали свое дело.

Когда Инесса развязала мужа, Петр наотрез отказался бежать с базы и переждать дома. "Это моя база! – орал он. – Пацанов-малолеток убивают, а ты говоришь – дома отсидеться? Иди домой, а я этим сволочам покажу!".

Он схватил автомат убитого бандита, забил новый диск, прихватил еще два запасных и выскочил в разбитое окно.

Инесса и Раиса отсиживались за бетонным волнорезом, куда не долетали пули, и со страхом ждали окончания этой кровавой жути. Хоть бы Петр и Иван выбрались живыми...

Выражение дикой злобы на лице остановившейся перезарядить автомат смуглой девушки, вооруженной до зубов, напугало обеих женщин. Раиса тихо ахнула:

– Она ж на днях у меня в кафе рыбу ела. Точно-точно, лицо у нее приметное. Я думала, туристка...

– "Гринписовцы" напали на базу? – Инесса увидела логотип защитников природы на куртках девушки и ее спутника, рослого широкоплечего брюнета лет сорока. – Что же это творится?..

Здоровяк покосился в сторону волнореза, словно почувствовав на себе чей-то взгляд, и женщины сжались от страха: неужели он их заметил?

Но брюнет только забил новую обойму в автомат и двинулся дальше. За ним следовали, прикрывая его, девушка и еще двое мужчин в таких же свободных полувоенных брюках и куртках.

– Вот дрянь, – сказала Раиса. – Сидела у меня, кофе пила, рыбу ела. Говорила, магазин у нее в Питере. А сама бандитка. Еще все про Аньку расспрашивала, где та рыбу ловит. Видно про динамит узнать хотела. Ой, дура я, надо было сразу Ване сказать, что девку эту в городе видела...

– Откуда же мы знали, как все повернется... А я тоже раньше видела эту девушку... Вот только когда?

Инесса и Петр в прошлом году гостили у сына в Германии и смотрели по международному каналу сюжет о похищениях подростков. Когда на экране появилась фотография пропавшей много лет назад греческой школьницы из Мельбурна, Инесса пожалела эту хрупкую девочку со всеми задатками будущей красоты на полудетском личике. Этой бедняжке так и не дали расцвести. Наверное, мерзавец, который похитил ее, не пощадил свою жертву. "Попался бы мне этот выродок, глаза бы ему выцарапала!" – подумала тогда Инесса. Она запомнила и необычное имя девочки – Афина. Но сейчас просто не увязала прошлогоднюю передачу по европейскому телевидению с лицом террористки, возившейся у волнореза с автоматом...

– К катерам рвутся, гады, – проорал, срывая голос, Вань-Вань, проследив за действиями бандитов. Он полоснул по "зеленым" очередью, стараясь поймать в прицел Беккера. Но здоровяк, очевидно, был опытным бойцом, затылком чувствовал опасность и так ловко делал противоприцельные зигзаги и прятался за все, что попадалось ему на пути, что ни одна пуля даже не оцарапала его. А его гречанка развернулась, визгливо проорала что-то явно нецензурное и метнула бутылку. Инстинктивно Петр Артурович и майор Колядкин шарахнулись в стороны. Командующий треснулся о камень и растянулся, выронив автомат. Иван заматерился, упав в колючки. Бутылка лопнула, выбросив столб пламени.

– Вот ...! – майор наградил Афину нелестным эпитетом. – ... бешеная! – он замолотил руками по штанине, сбивая огонь.

Юхан услышал и в ответ хлестанул длинной очередью. "Не учили тебя, что так о женщинах не говорят? Ну, тогда я тебя научу!".

Исландец втолкнул Афину на борт катера, перекатился следом. Генрих и Роберт тоже перебрались на палубу.

– Заводи катер, – велел Юхан Афине. – Я прикрою отход.

– Поняла, – девушка, пригнувшись, побежала к приборной доске.

Лежа на животе под прикрытием низкого борта, Юхан ожесточенно перестреливался, не давая противникам перебраться на другую точку, с которой простреливалось бы место рулевого. Краем уха он прислушивался к ругательствам Афины, которая пыталась соединить проводки в моторе, шепотом проклиная русских, у которых даже в армии техника – полное shit.

Роберт, перезаряжавший "хеклер", только покосился на гречанку: "Баба, что с нее взять. Проводки соединить не может, руки дрожат. У меня этот катер уже летел бы птицей...". Но шефу этого лучше вслух не говорить. Сейчас он зол, как Чужой, Хищник и Терминатор-1 с Т-1000, вместе взятые.

Американец чуть приподнялся, чтобы посмотреть на горящее здание штаба. Во дает командир. Одни головешки тут оставил. Серьезный мужик, зря эти придурки так его взбесили.

Петр Артурович выстрелил, увидев движение на палубе. Роберт едва успел снова распластаться, и пули просвистели над головой.

– Не высовываться, – рявкнул Юхан. "А эти двое – достойные противники. С первого взгляда они мне показались просто отбросами военной службы, – очередь, предназначенная Вань-Ваню снова ушла мимо, – но с ними справиться труднее, чем со всем их контингентом, вместе взятым. Вот те действительно не солдаты, а манная каша – одни – зеленые мальчишки, другие жиром заплыли от безделья... Что же командиры так распустили состав? Могли бы получше их учить, ведь есть, чему. Это была их ошибка. А жаль этих двоих. Какими бы они были прекрасными компаньонами. Я даже взял бы их в свой отряд. Но все сложилось так, что мы по разные стороны баррикад"... – Юхан передернул автомат и дал очередь в Вань-Ваня, когда тот ползком менял точку стрельбы и оказался в просвете между двумя бетонными блоками.

Майор наконец-то нашел, откуда лучше достать гречанку, возившуюся с мотором катера. "Не в те игры полезла, деточка. Взялась не за свое дело, получишь без скидки!"...

– Черт, – прошипел Юхан, выпуская всю обойму в ненавистного майора, с которым давно мечтал расквитаться за "гостеприимство". – Чуть не подстрелил Фину!

Увидев, что Иван падает, обливаясь кровью, Петр бросил автомат, метнулся к другу и понял, что майору уже не помочь. В него попало более десятка пуль из "хеклера".

– Не уйдете, суки! – увидева, что катер наконец-то завелся и уже разворачивается, командир что было сил запустил на палубу ручную гранату. Она со стуком упала за спиной у гречанки.

Реакция у девчонки оказалась лучше, чем можно было представить. Афина вскочила, одной рукой вышвырнула гранату за борт, а другой полоснула из своего "хеклера" по берегу.

Взрыв, столб воды за бортом. Роберт и Генрих отлетели через всю палубу и треснулись о переборку. Юхан тоже набил себе пару шишек, но все четверо остались в живых.

Падая с простреленной грудью, Порт-Артурыч еще успел подумать: "Кто же они на самом деле?!."

– Проклятье, – Афина вернулась за руль. – Чуть не угробил нас.

– К катерам рвутся, гады, – проорал, срывая голос, Вань-Вань, проследив за действиями бандитов. Он полоснул по "зеленым" очередью, стараясь поймать в прицел Беккера. Но здоровяк, очевидно, был опытным бойцом, затылком чувствовал опасность и так ловко делал противоприцельные зигзаги и прятался за все, что попадалось ему на пути, что ни одна пуля даже не оцарапала его. А его гречанка развернулась, визгливо проорала что-то явно нецензурное и метнула бутылку. Инстинктивно Петр Артурович и майор Колядкин шарахнулись в стороны. Командующий треснулся о камень и растянулся, выронив автомат. Иван заматерился, упав в колючки. Бутылка лопнула, выбросив столб пламени.

– Вот ...! – майор наградил Афину нелестным эпитетом. – ... бешеная! – он замолотил руками по штанине, сбивая огонь.

Юхан услышал и в ответ хлестанул длинной очередью. "Не учили тебя, что так о женщинах не говорят? Ну, тогда я тебя научу!".

Исландец втолкнул Афину на борт катера, перекатился следом. Генрих и Роберт тоже перебрались на палубу.

– Заводи катер, – велел Юхан Афине. – Я прикрою отход.

– Поняла, – девушка, пригнувшись, побежала к приборной доске.

Лежа на животе под прикрытием низкого борта, Юхан ожесточенно перестреливался, не давая противникам перебраться на другую точку, с которой простреливалось бы место рулевого. Краем уха он прислушивался к ругательствам Афины, которая пыталась соединить проводки в моторе, шепотом проклиная русских, у которых даже в армии техника – полное shit.

Роберт, перезаряжавший "хеклер", только покосился на гречанку: "Баба, что с нее взять. Проводки соединить не может, руки дрожат. У меня этот катер уже летел бы птицей...". Но шефу этого лучше вслух не говорить. Сейчас он зол, как Чужой, Хищник и Терминатор-1 с Т-1000, вместе взятые.

Американец чуть приподнялся, чтобы посмотреть на горящее здание штаба. Во дает командир. Одни головешки тут оставил. Серьезный мужик, зря эти придурки так его взбесили.

Петр Артурович выстрелил, увидев движение на палубе. Роберт едва успел снова распластаться, и пули просвистели над головой.

– Не высовываться, – рявкнул Юхан. "А эти двое – достойные противники. С первого взгляда они мне показались просто отбросами военной службы, – очередь, предназначенная Вань-Ваню снова ушла мимо, – но с ними справиться труднее, чем со всем их контингентом, вместе взятым. Вот те действительно не солдаты, а манная каша – одни – зеленые мальчишки, другие жиром заплыли от безделья... Что же командиры так распустили состав? Могли бы получше их учить, ведь есть, чему. Это была их ошибка. А жаль этих двоих. Какими бы они были прекрасными компаньонами. Я даже взял бы их в свой отряд. Но все сложилось так, что мы по разные стороны баррикад"... – Юхан передернул автомат и дал очередь в Вань-Ваня, когда тот ползком менял точку стрельбы и оказался в просвете между двумя бетонными блоками.

Майор наконец-то нашел, откуда лучше достать гречанку, возившуюся с мотором катера. "Не в те игры полезла, деточка. Взялась не за свое дело, получишь без скидки!"...

– Черт, – прошипел Юхан, выпуская всю обойму в ненавистного майора, с которым давно мечтал расквитаться за "гостеприимство". – Чуть не подстрелил Фину!

Увидев, что Иван падает, обливаясь кровью, Петр бросил автомат, метнулся к другу и понял, что майору уже не помочь. В него попало более десятка пуль из "хеклера".

– Не уйдете, суки! – увидева, что катер наконец-то завелся и уже разворачивается, командир что было сил запустил на палубу ручную гранату. Она со стуком упала за спиной у гречанки.

Реакция у девчонки оказалась лучше, чем можно было представить. Афина вскочила, одной рукой вышвырнула гранату за борт, а другой полоснула из своего "хеклера" по берегу.

Взрыв, столб воды за бортом. Роберт и Генрих отлетели через всю палубу и треснулись о переборку. Юхан тоже набил себе пару шишек, но все четверо остались в живых.

Падая с простреленной грудью, Порт-Артурыч еще успел подумать: "Кто же они на самом деле?!."

– Проклятье, – Афина вернулась за руль. – Чуть не угробил нас.

– Но ты не сплоховала, – увидев, что они уже отошли на безопасное расстояние и с берега их не достать пулей, Юхан выпрямился и убрал автомат за пояс. – Все, ребята. Мы выбрались.

Роберт и Генрих тоже поднялись с палубы. Немец устроился на носу с биноклем. Роберт перезарядил автомат. Несколько минут четыре человека на катере молчали, заново привыкая к тишине и свежему соленому запаху моря после стрельбы, взрывов и едкого черного дыма.

Афина первой увидела на воде какой-то белый предмет. Попросив у Генриха бинокль, девушка рассмотрела белый поварской халат, стриженый затылок, и рассветная прохлада южного лета превратилась в арктический холод.

– Стефанос, – прошептала она. – Он тоже?.. Как это могло случиться?

– Похоже, его убило током, – Юхан взял у девушки бинокль. – Что-то не думаю, чтобы это был несчастный случай.

Афина побледнела и пошатнулась. Исландец едва успел поддержать падающую девушку, а другой рукой махнул рукой Роберту, чтобы сел за руль.

– Наверное, он выдал себя, пытаясь задержать танкер при отплытии, – вслух размышлял Юхан, похлопав Афину по щекам и обмахнув ее ладонью. – И с ним разделались.

– Они за это ответят! – Афина села, вытирая слезы. – Я этому Грекову первому башку прострелю! Господи, я ведь спасла Стефаноса от тюрьмы в Мельбурне, а здесь подставила под удар! И зачем он уехал с нами из Австралии? Ну, отсидел бы 5 лет и вышел бы через год живым, а так... – гречанка закрыла лицо руками и всхлипнула. Юхан протянул ей свой платок и шепнул:

– Мне очень жалко, Фина... Но ты не виновата. Спасая друга, ты не могла предвидеть ничего подобного. А с виновниками мы уже через несколько минут расквитаемся с лихвой. Правда, наниматель не велел убивать заложников. Но тут мы сами будем решать. К мистеру Грекову у нас обоих личный счет имеется.

– Всего за несколько часов мы потеряли столько людей, – Афина вытерла слезы и закурила.

– Чтобы дать жизнь, нужно 9 месяцев, – Юхан тоже закурил, впервые за ночь. – А чтобы отнять, секунды хватает. Несправедливо, на мой взгляд... Говорят, только женщина, созданная природой для материнства, может это понять, но за сегодняшнюю ночь я тоже это понял, хоть я и мужчина. Думаю, нам лучше на время отойти от дел, Фина.

– Я тоже об этом думала, Юг... Тем более что сегодня у нас получается Пиррова победа...

– Я бы тоже взял отпуск, – невесело сказал Генрих с носа катера. – Это был худший кошмар моей жизни.

– А в Кампече лучше было? – спросил Роберт. – Мне там сначала чуть не отстрелили башку, а потом в джунглях какая-то тварь хотела нами с Чарли пообедать.

– Я молчу о том, что мне перепало в Западной Азии, – Юхан щелкнул окурок за борт. – И рад бы забыть, да не получается. Что на горизонте, Генрих?

– Вижу их, – доложил немец. – Курс на юго-запад, на полтора километра впереди нас.

– Курс на танкер, – распорядился Юхан, поднимаясь и забивая новую обойму в свой "хеклер-кох". Усталость и подавленное настроение исчезли; исландец снова был полон энергии, собран и решителен. У Афины на лице высохли остатки слез. Девушка тоже перезарядила автомат и встала рядом с командиром, спокойная, готовая к бою, без признаков усталости.

Роберт повернул штурвал и прибавил скорость. Слегка наклонившись вбок и оставляя за собой две пенные полосы, катер взревел и помчался догонять идущий малым ходом "Т-17".

*

"Их там что, всех перебили?" – думал Тризняк, пытаясь убедить Андрея и Аню, что перестрелка в порту – не более чем пьяные выходки Вань-Ваня, а судья Сничкус, угрожавший подорвать танкер, сбежал на берег еще когда рубили швартовы и сейчас, наверное, дома пьет чай с вареньем. Аня вроде поверила насчет отца. А Греков сказал:

– Слушай, Димка, у нас тут тоже было... Кок сбесился, чуть меня с Фиделем не прикончил, Ане к голове пушку приставил и орет "поворачивайте танкер!". Еле я у него ствол выбил, так этот козлина тесак схватил, чуть башку мне не снес. А тут кто-то в прожектор с берега запалил, он сорвался, и на этого придурка. В общем, не было бы счастья, да несчастье помогло. Террорист фигов. Они что там все, помешались?

"Кок вроде из людей этой Афродиты... тьфу, то есть Афины. Чуть не засветил операцию, карлик безмозглый. Ну где же Юхан? Мы так скоро за границу выплывем, далеконько возвращаться придется. Надеюсь, Анька с Андрюхой в радиорубку не попрутся?.. А то увидят раньше времени, что ее папаша не варенье лопает, а сидит связанный. Я этого партизана вырубил и слегка скрутил, чтобы успокоился. Черт побери, где носит Юхана?".

Радостно смеясь вместе с Андреем и Аней над чудесным спасением, а потом ругаясь с Фиделем, который отказывался замедлить ход и хотел радировать на берег о ЧП, Дмитрий мучительно прислушивался, поглядывая на часы. Полшестого утра. Без двадцати. Без пятнадцати. Что случилось?..

*

– Роберт, Генрих, готовьтесь к высадке, – велел Юхан, когда они поравнялись с танкером. – Афина, малый ход!

– Малый ход, – повторила девушка, выполняя приказ и одной рукой закидывая за плечо "хеклер-кох" и поправляя выбившуюся из-под банданы черную прядку. – Пиастры, пиастры, на абордаж!

– А я думал, что девочки читают "Джен Эйр", а не "Остров сокровищ", – Юхан поправил наплечную кобуру и обрадовался тому, что Афина опять начала шутить. Если бы она застряла в стрессе из-за смерти Стефаноса, то в бою от нее толку было бы мало. И молчание девушки было в новинку и казалось непредсказуемым. Поэтому, увидев, что Афина стала прежней, исландец немного успокоился. Эта девушка – проверенный боец, диверсант высокого уровня, и терять ее не хотелось.

– Последний этап, – сказал Свейнссон девушке.

– О-кей, я готова, – Афина встала рядом с ним, выровняв катер и готовясь перепрыгивать на палубу танкера. Потом вдруг поцеловала командира в щеку и торопливо перекрестила:

– Защищай тебя ангел-хранитель! Я люблю тебя, Юг!

– Ты тоже будь осторожна, – Юхан ощутил, как в груди что-то шевельнулось, как тогда в Мельбурне, когда худенькая девочка в его футболке тихонько прикрывала его пледом. Жесткое лицо исландца на долю секунды потеплело. Он поцеловал ее в макушку, уже не думая, что их видят ребята, и не стесняясь своей слабости. – Пошли!

Роберт и Генрих перепрыгнули на палубу и придержали катер, чтобы командиру и Афине было легче последовать за ними.

– Вы на мостик, – скомандовал Юхан Афине и Генриху. – Роберт, ты со мной берешь команду.

Андрей как раз подробно рассказывал почему-то притихшему Тризняку о том, как повар спятил и устроил заварушку на мостике, когда снаружи раздались выстрелы, крики и топот. Греков подскочил на месте:

– Вот ...! Что там еще?!

"Наконец-то!" – перевел дыхание Дмитрий. Курить он бросил еще два года назад, но сейчас мечтал только о том, как стрельнет сигарету у гречанки. "Заодно и почву прощупаю, можно ли приударить за этой симпатяжкой. Может и не придется ее убирать. Девчонка что надо, у Юхана вкус отменный. И где он себе такую откопал: и боец классный, и деваха – загляденье? Интересно, как я ей покажусь? Обычно от меня девушки балдеют!" – самодовольно подумал Тризняк.

Дверь чуть не слетела с петель, и на мостик влетели с автоматами седеющий немец Генрих и та самая смугляночка Афина (ох, хороша, не то что Андрюшкина растрепа Аня).

– Руки за голову! Встать! На выход! – заорала девица, взведя курок "хеклера".

– Привет, Касканис, – Греков поднял руки и встал, заслоняя от дула автомата Анну. – Что же ты мне врала, будто ты из Кельна?

– Как у вас говорят, любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – отбрила его Афина, – а ты лучше голову побереги.

– Выходите все трое! – толкнул Андрея автоматом немец, – на палубе поболтаете.

– Во, блин, попали! – "изумился" Дмитрий. Афина ткнула его дулом в спину (больно, ишь, вредина). – Нервные ребятки...

– Сейчас вы занервничаете, – посулил Генрих. – Быстрее, не копайтесь!

– Ну и кто вы на самом деле-то? – на ходу спросил Греков у Афины.

– Тот же Гринпис, – хмуро ответила гречанка, поубавив резкости в голосе. – Только мы общество очищаем от паразитов. Социальные экологи, – звонко рассмеялась она.

– Ты в это действительно веришь? – попытался втянуть террористку в диалог Греков. – Вы же от таких же паразитов заказы получаете. Ради заработка вы трудитесь, а не ради общества.

– Иди сам так зарабатывать! – снова окрысилась девушка. – Может, задницу отстрелят, тогда твои мозги в голову вернутся... И вообще, если один паразит другого закажет, все равно на одного меньше станет. А потом и его закажут, и так далее...