Текст книги "Stelpa (ака "Другой "Танкер "Танго") (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Юхан выругался: падающий франт рукой вышиб у него из рук чашку, и горячий чай выплеснулся исландцу на руки и рубашку. Другой рукой парень выбил из рук Афины стакан с соком и "корзиночку" с шоколадным кремом, и теперь вишневый сок и сладкий крем смешались на капри и топике гречанки.

Полюбовавшись, на что стали похожа ее одежда, Афина заорала "Fuck you, idiots!", и с разворота ударила капитана ногой в грудь – коронный прием Синтии Ротрок.

Кто-то ухватил ее за топик и потащил к двери.

– Не светиться, я же сказал, – прошипел он, и Афина узнала Юхана. На выходе они столкнулись с патрульными, которые прибежали на шум и видели, как девушка разделалась с одним из хулиганов.

– Задержитесь-ка! – солдат схватил Афину за руку.

– Embrasser mon cul! Hijo de puta! – завизжала Афина. Озадаченный солдат на секунду разжал руку, и этого Юхану хватило, чтобы выбить у второго патрульного пистолет ногой и боднуть его напарника головой под подбородок. Перепрыгнув через упавшего, Афина и Юхан что есть сил бросились наутек. Остановились они только за третьим пирсом, убедившись, что за ними никто не гонится.

– Фина, кой черт тебя тянул? – перевел дыхание Юхан. – Они, наверное, с перепоя подрались, а ты чего влезла?

– Надо же было как-то прекратить драку, – Афина пригладила взъерошенные волосы. – А то и нам бы наваляли... Перестань ворчать, Юг, мы же круто их сделали.

– "Мы"! Ну не бросать же мне было тебя в руках патрульных. Не хватало еще угодить в сизо! – и вдруг исландец не выдержал и расхохотался:

– А у тебя классно поставлен удар, Фина! Как ты отшвырнула этого Синдбада-Морехода, как футбольный мяч!

– А как ты вломил тому идиоту! – простонала от смеха Афина. – Так-то не знать иностранных языков! У того парня, видно, до сих пор искры из глаз летят!

*

Хозяин старого танкера Андрей Греков сидел на гауптвахте, мрачно думая, что поездка не задалась изначально. Стычка с портовой мафией в день отплытия, сломавшийся на полпути холодильник, учения, которые вздумал проводить именно на его танкере один из старших офицеров воинской части... Танкер остановили на входе в бухту и запретили маневрировать, пока идет репетиция освобождения мирного судна от террористов, и Грекову пришлось прыгать за борт и добираться до берега вплавь. И на полпути он нарвался на какую-то браконьершу, которая чуть не засветила ему динамитной шашкой по голове, а потом еще и шарахнула рыбьим хвостом по физиономии. И вот теперь в баре его капитан Фидель встретил судью, который когда-то осудил его за провоз контрабандного товара, и затеял выяснение отношений. Дошло до драки, и Андрей сам попал под горячую руку и врезался в чей-то столик. Сидевшая там девица вскочила и лихо огрела Фиделя так, что он надолго вырубился. А ее приятель отдубасил патрульных, и парочка слиняла со скоростью звука. Теперь Андрей сидел в камере вместо того, чтобы договариваться с командующим базой о погрузке нефти и искать браконьершу, которая оказалась молодой и очень симпатичной. Захотелось познакомиться с ней поближе. "Может, вечерком сходили бы куда-нибудь! А эта девчонка из бара тоже ничего, этакая Артемида, ей бы тунику коротенькую и сандалии... Интересно, кем ей приходится тот амбал?"

Ну ничего, Фиделю дорого будет стоить эта драка, – решил Андрей. – Выдраит палубу, научится вести себя. И надо отыскать эту красотку с динамитом... А то я с ней даже познакомиться не успел среди моря, как она меня треской огрела...".

Юхан и Афина. 1984 – 1998 гг.

То, что девочка-подросток с такой легкостью вскрыла его машину и удрала от Чарли и Чанга не могло не произвести впечатление на Юхана. А как она в вагоне, еще сонная, по-кошачьи стремительно перемахнула через спинку полки! Еще немного подучить ее, и получится хороший агент. Решив так, исландец отправил девочку в Лондон в привилегированный колледж, чтобы она завершила образование, а на каникулах они с Джоном на учебной базе обучат Афину тому, что должен знать боец, обращению с оружием, управлению транспортом, выживанию в экстремальных условиях и боевым искусствам.

Юхан звонил Афине дважды в неделю. В голосе девочки звучало мало энтузиазма. Вдали от солнечного Мельбурна простуженная от постоянных туманов и дождей Афина хмуро рассказывала, что не ладит с одноклассницами. Ее дразнят "носатой вороной", "галошей", "греческой губкой", "дикой обезьяной", "чумазой кнопкой" и прочими обидными эпитетами. А когда она вспыхивает и дает сдачи, учителя наказывают ее одну. К ней относятся строже, чем к англичанкам, чаще вызывают отвечать устно и снижают оценки. Но Афина неожиданно хорошо окончила семестр. На каникулы Юхан отвез ее на остров Гавайи, где была их учебная база. На солнце, среди яркой тропической зелени, девочка снова оживилась и воодушевленно, без всякого недовольства и жалоб, осваивала боевые искусства, обучалась стрельбе и владению холодным оружием, заучивала диверсионные приемы, тренировалась в беге, в плавании, маскировке, марш-бросках, училась управлять транспортом. На следующий год дела в колледже пошли на лад. Одноклассницы перестали изводить гречанку, когда та вернулась с каникул загорелая, посвежевшая, веселая, уверенная в себе и перестала, забившись в угол, настороженно коситься по сторонам. Юные англичанки заметили, что эта черноглазая девочка умна, ироничная и отзывчива. К тому же в 15 лет Афина заметно похорошела и из нескладного подростка превратилась в одну из самых красивых девочек в колледже. Ее начали приглашать на вечеринки, а учителя стали мягче относиться к Касканис. Они тоже заметили, что греческая ученица, говорившая с сильным мельбурнским акцентом, очень способная и схватывает учебный материал на лету.

В 18 лет Афина окончила колледж "с высшей похвалой". Сияя от радости, она показала аттестат Юхану. Свейнссон тепло улыбнулся: "Я знал, что ты справишься. Теперь я могу принять тебя в наш отряд, девочка!".

Афина стала настоящей перфекционисткой. Любое порученное ей задание девушка старалась выполнить наилучшим образом, чтобы Юхан знал: он не ошибся в ней. И его похвала или даже одобрительная улыбка радовала Афину и вдохновляла и дальше проявлять столько же усердия.

Иногда гречанка задумывалась, что у них за работа. Однажды Юхан, смеясь, сказал: "Мы – кто-то вроде сотрудников Гринпис. Те защищают живую природу от вредителей, а мы очищаем от паразитов общество!".

На этом задании им предстояло выдавать себя за работников Гринписа, и Юхан и Афина немного удивились такому совпадению.

Часть 2. Настоящее.

1998 год. Бухта "Зеленая".

В кубрике царили такое напряжение и такая враждебность, что у Юхана уже через пару минут застучало в висках и потяжелел затылок. Эти трое явно ненавидели его. Командующий портом для вида соглашался с "гринписовцем", а сам больше всего переживал за судьбу своей сделки. Его помощник (права была Фина: заносчивый чурбан) с хамским видом хрустел яблоком, демонстрируя полное пренебрежение. А хозяин танкера, тот самый холеный сопляк, который вчера грохнулся на их столик в баре, неприкрыто хамил в лицо Юхану. И у исландца уже руки чесались поставить "патрицию" фонарь и под второй глаз. Юхан ненавидел, когда на него смотрели свысока вот такие расфуфыренные бездельники с трухой вместо мозгов. "Ох, парень, скоро ты пожалеешь о своем хамстве, когда в заложники попадешь. Нет, я не злопамятный, просто я злой, и у меня хорошая память. Уж на танкере я тебя поучу правилам хорошего тона. Знал бы ты, кому хамишь, уже бы онемел от страха. И этого мордатого майора хочется хорошо проучить, чтобы он своим яблоком подавился. Я бы ему противотанкового "ежа" с сахаром скормил бы. Ну и армия! Командующий воинской частью сбывает государственную нефть за рубеж. Его заместитель – хам и самодур. Младшие чины растаскивают все, что плохо лежит на складах, и продают взрывчатку браконьерам! Эмоции, конечно, плохой помощник в работе, но я уже ненавижу и этих троих, и диктатуру в городке, и бардак на базе! "Новый русский" с чемоданом денег у вас почетный гость, а на работника "Гринпис" вы смотрите, как на прокаженного: боитесь, что я помешаю вам получить гешефт за продажу нефти!".

Московский сопляк окончательно вышел из себя, видя, что Юхан никак не реагирует на его выпады. И выпалил очередную гадость, на этот раз – с прямым намеком на физическую расправу, и вызывающе улыбнулся: "Ну, что, "зеленый"? И это слопаешь? А если нет, так я только свистну, господа офицеры тебя придержат, а я тебе покажу, какой я парень-молоток".

Юхан тяжело шагнул вперед, чувствуя, как его терпение лопается. Сейчас он наплюет на все предосторожности и хотя бы раз двинет сопляка по наглой морде, да так, что все труды элитного московского ортодонта пойдут насмарку, и господину Грекову придется свои фарфоровые зубы из углов выгребать.

И тут с лестницы раздался смешок и женский голос:

– Если это вы считаете чувством юмора, то ошибаетесь, герр Греков. От ваших шуточек не смешно даже вам.

В пролете появились сначала тяжелые "джамп-бутсы", потом – стройные ноги в черных джинсах-стрейч; полная высокая грудь, обтянутая черной футболкой, а потом и сама Афина, смуглая, горбоносая, с упрямыми черными глазами и крупным ярким ртом. Несколько коротких черных прядок выбились из тугого "хвоста" на затылке, и девушка на ходу заправляла их за уши.

– Я осмотрелась по дороге, – произнесла она, полюбовавшись на вылупленные глаза всех троих оппонентов Юхана. – Извините, но этот корабль даже в музей ретро-классики не примут. Посмотрите-ка, – она вытащила из кармана куртки дверную ручку. – Я открывала дверь кубрика, и это осталось у меня в руках.

Греков только присвистнул:

– Барышня, а вас, случайно, не Терминатором величать?

– Уже можно смеяться? – Афина бросила ручку на стол. – Если вас уверяли, что это корабль, то солгали, "кинули", "развели" при покупке, говоря по-вашему.

Трое мужчин продолжали молча ошеломленно рассматривать гречанку. Командующий даже фуражку на затылок сдвинул. Его помощничек медленно опустил яблоко, забыв проглотить откушенный кусок. У Грекова сделалась такая глупая физиономия, что Юхан чуть не хмыкнул. Молодец девочка, знала, когда появиться и как начать разговор. Как только она успела справиться с этой ручкой?.. Хотя от девушки, которая в 14 лет взломала его машину, всего можно ожидать.

– Барышня, хм, а вы сегодня вечером свободны? – развязно поинтересовался Греков. Афина смерила его взглядом и ответила:

– Нет, буду занята. Проверкой вашего, хм, броненосца. И ужинать я предпочитаю в обществе своего мужа, – она взяла под руку Юхана, вовремя, он уже снова сделал движение в сторону москвича.

– Вы разбили мое сердце, – продолжал паясничать парень.

– Вы ошибаетесь, я не роняла ваш калькулятор, – не осталась в долгу Афина.

– И попрошу без вольностей в отношении моей жены, – в голосе Юхана прорвалось раздражение. Он еще больше возненавидел этого наглого типа, пялившего на Афину бесстыжие глаза. "Мало тебе шлюх в твоей Москве? Порядочные женщины слишком хороши для тебя! А эти двое каковы! Подкаблучник-командир и дубина-майор только что рты не разинули, раздевая глазами Афину! Я и впрямь чувствую себя ревнивым мужем!".

– Извините, – приподнял руки Греков, а Афине сказал:

– Сдаюсь. В дискуссиях я вам проигрываю.

– Мы блокируем выход танкера в море, – злорадно заявил Юхан. – Необходима тщательная проверка. И, скорее всего, ему придется отправиться в порт приписки! – "А под видом проверки мы осмотрим базу, разыщем взрывчатку и устроим маленький салют на нефтяной вышке. И если ты, молокосос, не прекратишь глазеть на Фину бесстыжими глазами, я и из тебя котлету сделаю!" – добавил исландец про себя.

"Знакомое лицо, – думал Андрей Греков, глядя на Афину. – Похожа на ту девушку, которая вчера была в баре... Но это не может быть она. "Гринпис" вошел в порт час назад, а значит, одна из их сотрудниц не могла вчера быть в городе. Однако какое сходство!..".

Когда обстановка в кубрике уже стала взрывоопасной – Греков пожирал глазами Афину, Юхан мечтал выбросить наглого сопляка за борт, а Порт-Артурыч и Вань-Вань жаждали сделать то же с "гринписовцем", оказавшимся еще и мужем черноглазой красавицы, появился Стефанос с подносом, уставленным рюмками и тарелками, и капитан, любезно предложивший выпить за встречу. Афина и Стефанос быстро обменялись взглядами. "Побеседуем позже", – прочитал по губам девушки кок и начал обносить людей в кубрике рюмками и бутербродами. Юхан незаметно толкнул Афину в бок; он узнал капитана. Это его накануне Фина отправила в нокаут в баре. Но, к счастью для Юхана и Афины, капитан Фидель даже не успел заметить, кто его сшиб. В "Гангуте" он увидел судью Юрия Сничкуса, с которым давно хотел поквитаться, капитан буквально ослеп от ярости и никого больше вокруг себя не замечал. И поэтому даже не мог определить, чья это нога впечаталась вдруг ему так метко в грудь.

На всякий случай Афина сделала вид, что поправляет пояс куртки, пока Фидель не вышел.

После более качественных напитков знаменитая "рашн водка" показалась Юхану отвратительной. "За один такой напиток Гринпис может оштрафовать! – с отвращением подумал Свейнссон, поспешно откусывая половину бутерброда. – М-м, а хлеб у них вкуснее французских багетов. Хотя в Акюрейри вкуснее пекут!".

Афина тоже передернулась, проглотив свою водку, и шепотом обругала это ;;;;; ;;;; (греч.: гадкое пойло. – Прим. автора).

Несмотря на закуску, у Юхана все же слегка закружилась голова, и он шепнул Афине:

– Быстро закуси или упадешь.

– Гадость, – девушка поспешно проглотила бутерброд. – Говори по-немецки, а не по-исландски.

– Разницы они не заметят.

У Грекова после водки мгновенно сделались глаза оглушенной рыбы, а вот оба офицера наоборот разрумянились и оживились. "Стаж", – подумал Юхан, закуривая и зажигая сигарету Афине.

– Вы не спросили разрешения закурить, – буркнул Греков.

– Считайте, спросили, – ответила Афина. – Может, если вы пойдете нам навстречу, мы тоже меньше неполадок в вашем броненосце найдем при проверке.

– Ну и что нам делать? – спросил москвич, когда гринписовец с женой все же вышли с сигаретами на палубу. – С проверкой они на неделю канитель разведут. А поди запрети им, хай поднимут, до Гаагского трибунала дойдет.

– Ох, и ехидна, – мрачно сказал Вань-Вань об Афине. – Ишь, показывает, кто тут главный, сопля зеленая. А хороша же, зараза, глаз не отведешь.

– Муж ее, видно, обожает, – вслух размышлял Петр Артурович. – Эх, зря ты, Андрей, на нее так глазел. Теперь этот колбасник из вредности может кучу замечаний при проверке наляпать. Может им, того, сунуть в лапу, пока не поздно?

– Ей бы я сунул, – мечтательно отозвался майор. – И ему тоже, сапогом под задницу.

– Еще вопрос, возьмут ли, – Андрей покосился на Юхана и Афину, спускающихся в кубрик. – Есть же такие люди принципа, еще и за взятки влипнем.

– А зря ты велел оружие выбросить, – Афине не понравились лица трех мужчин в кубрике. – Эти русские могут нас разорвать за то, что мы им со сделкой мешаем.

– Здесь добудем, – тоже по-гречески ответил ей Юхан. – Лучше не рисковать, светиться нельзя.

Впятером они спустились с танкера. По дороге Юхан успел живописать опасность, исходящую от такого ветхого танкера, груженого нефтью, и его возможной катастрофы, что пронял даже командующего базой. Петр Артурович безнадежно махнул рукой: "Что поделать! Он прав. Если твое корыто в море развалится, топливо потечет и к нам, и к буржуям. Нужен нам международный скандал? Пусть проверяют!".

"Что, красавчик? – при виде обескураженного лица Грекова Юхан злорадно усмехнулся. – Поперек горла? Это тебе не то, что пялиться на чужих женщин... Эй, что это я, ревную Афину, что ли?!".

"Еще и ржет", – Андрей окончательно возненавидел этого мордоворота, мужа смуглой "нимфы". Эх, искупать бы его как следует, чтоб не до смеха стало... Москвич краем глаза покосился на пожарный гидрант. А что, если...

Дочь отставного городского судьи Анна Сничкус наблюдала за разговором Андрея с "зелеными" из-за бочек, где ее знакомый прапорщик украдкой передавал ей взрывчатку для ее рыболовного промысла. Неожиданный визит "Гринписа" встревожил молодую женщину. А если им стало известно, что в бухте глушат рыбу и они начнут копать еще и под это? Им же наплевать, что она одна растит шестилетнего сынишку, а отец на пенсии подрабатывает смотрителем маяка и получает копейки, которых не хватает даже на хлеб. Оштрафуют, или вообще передадут материалы в суд. Европейцам ведь рыба важнее людей.

"Зеленые" уже разворачивались на лодках, когда Андрей, хозяин танкера, которого Аня позавчера подобрала в море, выбежал на нос. Осыпая "морковок" бранью, парень отвернул вентиль, и из брандспойта на головы незваных гостей обрушились настоящие водопады. Аня от души хохотала, глядя, как защитники селедок и скумбрии увертываются от водяных струй, выпадают из лодок и барахтаются в воде. И даже пожалела, что веселье закончилось, когда командующий частью подбежал к Андрею и с криком "Всех же потопишь!" вырвал у Андрея шланг и завернул вентиль.

Командир "морковок" выбрался на берег первым, заметно растеряв свой самодовольный вид. Увидев, что у здоровяка заметно дрожат колени, Аня захохотала уже вслух. Промокшая до нитки девица, которой гринписовец помогал выйти из воды, обернулась, яростно прищурившись и отбрасывая с лица выбившиеся из "хвоста" на затылке пряди черных волос, и Аня поперхнулась. Она узнала эту смуглую девушку. Вчера на пляже Анин сынишка Януш побежал ловить своего надувного дельфина, которого порывом ветра унесло в море, поплыл за ним, ухватился за хвост, но дельфин попал в подводное течение, и его вместе с мальчиком стало уносить в открытое море. Увидев это, вдогонку бросилась загоравшая у полосы прибоя молодая женщина. Прибежав к берегу, Аня увидела, что пловчиха уже выходит с Янушем на берег – запыхавшаяся, мокрые волосы прилипли ко лбу. Пока Аня рыдала, обнимая сына, девушка уже исчезла. Ане сказали, что она живет в мотеле "Чайка". Но когда Аня с отцом пришли туда, чтобы поблагодарить отважную пловчиху, то узнали, что эта постоялица, Антонина Львова из Петербурга, только что съехала, объяснив, что приехал муж и они остановятся в городе у его знакомых. "Но как она оказалась здесь? Разве она работает в "Гринпис"?" – теперь Ане было стыдно за свой смех. "Тоня спасла Януша, а я смеялась, когда она выпала из лодки...".

*

Увидев на берегу Грекова, Афина яростно бросилась к нему.

Шут гороховый! – побелев от ярости, выкрикнула девушка. – Devil's beast! ;;;;;;;!

– Барышня, ну к чему... – начал, было, Андрей, но не успел договорить. Перед глазами вспыхнул белый свет от удара в скулу. Потом ему ниже пояса врезали ногой в мокрой "джамп-бутсе" российского 36-го размера. Москвич согнулся почти вдвое и повалился на камни, ловя ртом воздух и корчась от невыносимой боли.

– Un morceau de merde! – Афина пнула его ниже спины. – Тупая скотина! Fjandinn hlutur! Smelly ass! – тут, к счастью, Юхану удалось скрутить гречанку и оттащить ее от Андрея. Извиваясь в его руках, Афина добавила еще несколько проклятий на всех известных ей языках.

– Похоже, в иностранных языках эта дамочка прежде всего усвоила ругательства, – со смехом комментировал младший лейтенант, бывший студент иняза. – И какая чумовая девчонка! Как с ней муж српавляется?

– Как видишь, – Вань-Вань сдвинул берет на затылок, наблюдая, как Беккер удерживает рвущуюся из рук жену. – Такую не грех было бы вожжами поучить, как в старину...

Кое-как разогнувшись, Андрей медленно сел. "Ну и поездочка. То чуть не убили, то в камеру упекли и морду начистили, а теперь вообще всего измолотили. И два раза из трех меня били женщины!".

– Это разве женщины? – выкрикнул он. – Это, блин, племя сумасшедших амазонок!

Тут он увидел на площадке у бочек Аню и мысленно пожелал бешеной гречанке расквасить свой кривой нос. "Этого еще не хватало. Надо же было Ане оказаться здесь, когда эта пигалица делала из меня фарш!".

– Уймись наконец, – Юхан основательно встряхнул Афину и глазами указал ей наверх, на бочки с нефтью. – Что ты мне вчера рассказывала о мальчике на пляже?

Обернувшись туда, куда указывал шеф, Афина почувствовала себя проколотым воздушным шариком, из которого вышел весь воздух. Нагло хохотавшая над ними девица оказалась той самой женщиной, которая накануне в ужасе металась по берегу, а потом рыдала, обнимая сынишку.

– Damn! – прошептала девушка, пряча лицо. – Она могла узнать меня... Я нас засветила?

– Ладно, если что, это была не ты, – Юхан отпустил Афину и теперь выжимал воду из своей куртки и волос. – Нет, теперь этот Греков у меня точно полетает с гранатой в заднице, когда мы захватим танкер. Заказчик не велел его трогать, но и моему терпению есть предел...

– Да неужели? – привычно подколола шефа Афина.

– Неужели, и ты первая испытаешь это на себе, – Юхан шутливо подтолкнул Афину. – На кого ты сейчас похожа! Blautur h;na!

– Ой, на себя посмотри! – Афина поежилась на ветру. – ;; ert blautur Cheburashka!.. Брр, я сейчас простужусь!

– Герр, фрау? – к ним подошел капитан танкера. – Подниметесь на борт? Андрей Юрьевич приглашает вас обсушиться и приносит свои извинения.

– А сам он подойти побоялся? – сверкнула глазами Афина. Юхан снова толкнул ее: уймись!

– Интересно, с мужем она так же разделывается? – Андрей смотрел с борта на поднимающихся по трапу Беккера с женой. – Вот же ж полоумная баба! – он поморщился, ощупывая ушибленную скулу.

– Такой и сам с кем хочешь разделается, – сутуловатый Вань-Вань неприязненно смерил взглядом могучую фигуру и развернутые плечи командира отряда "Гринпис". – Ну и чего ты им теперь сунешь? С ним еще можно было бы договориться? а эта бешеная девчонка тебе теперь любые деньги в лицо швырнет. А может еще и за взятку под статью загнать. Может, пока не поздно, двинешь ей встречный иск, за нанесение побоев?

– Да ну, – махнул рукой Андрей; не хватало ему еще, чтобы еще больше людей узнало, как его отделала женщина. – Пошла она...

– Отвертятся, – покачал головой Петр Артурович. – Они ж там теперь грамотные, особенно бабы, даже президента могут по судам затаскать. Говорил же я, глупость ты затеял, Андрей Юрьич. "Искупать, искупать"... Договаривайся теперь с ними...

– Тьфу! – Андрей сплюнул за борт. – И достали же они меня!

Пока Афина принимала душ, Юхан, уже успевший смыть с себя песок и водоросли и почистить одежду, беседовал с хозяином танкера и командирами части. Исландец убеждал их, что не собирался мешать проведению сделки, но корабль необходимо было проверить. Юхан умел быть убедительным. Через четверть часа Греков махнул рукой: "Ладно, проверяйте. Только учтите, мое время дорого стоит, и, если будете неделю валандаться, я с вас стребую за простой!".

– А куда госпожа Беккер пропала? – спохватился майор, когда разговор о проверке закончился. – Что-то она долго моется.

– А женщины часами могут в ванне сидеть, – беспечно махнул рукой Андрей. – И о времени забывают...

– Это точно о ней, – подхватил Юхан. "Наверное, она пошла побеседовать со Стефаносом и выяснить, почему он не довез взрывчатку. Скорее всего....

– Поищу-ка ее, – поднялся из-за стола Вань-Вань. – Может, заблудилась.

Юхан неодобрительно проводил его взглядом. Этот мордоворот явно из тех, кто считает женщин безмозглыми куклами, для которых существует только "три К, кухня, кирха, киндер". Какая у него была бы рожа, если бы он узнал о послужном списке Афины за 10 лет ее работ в отряде...

*

– Так что случилось с холодильником? – настойчиво спросила Афина, надеясь, что кок наконец перестанет причитать и извиняться и связно объяснит, в чем проблема.

– Наверное, это случилось в день отплытия. На танкер явилась русская мафия и стала требовать процент от сделки. Они забрали судовые документы. Тогда мистер Греков велел вывести танкер на середину бухты и открыть два кингстона слева. Бандиты испугались, что корабль затонет в порту, и у них будут неприятности, и отдали документы... Наверное, из-за сильного крена в холодильнике вышла из строя система подачи фреона... И как я только сразу не заметил!

– Мистер Греков уже сидит у меня в печенках, – Афина закурила. – Ладно, ты не виноват. Через пару дней мы рассчитываем выйти. Будь готов.

– Так точно! – просиял коротышка-повар. – Я многим тебе обязан, если бы не ты, я бы сейчас сидел в австралийской тюрьме... А Стефанос умеет быть благодарным.

– Я в этом не сомневалась. А пока продолжай работать, не "светись". Угостишь нас потом своей фирменной стряпней? – Афина хлопнула Стефаноса по плечу. – Эх, мне бы уметь так готовить... По идее, греческая женщина должна быть хорошей кулинаркой, а у меня даже глазунья вечно пригорает.

– Зато у тебя много других талантов гораздо ценнее.

Вань-Вань увидел в открытую дверь камбуза фрау Беккер, беседующую с корабельным поваром. Вернее, в основном говорил коротышка, едва достигавший ее плеча, а девушка слушала, прислонившись к шкафу. Парень явно в чем-то оправдывался, но майор не понял ни слова. Иностранные языки были его слабым местом.

Потом Беккер усмехнулась, хлопнула кока по плечу, докурила сигарету и развернулась, чтобы выйти. Увидев майора, смущенно улыбнулась:

– А, вы меня потеряли?

– Ваш муж уже хватился. Заблудились?

– Нет, зашла выяснить, что тут за запах, – Афина помахала рукой перед носом. – Пахнет тухлым мясом, чувствуете? Но испорченный холодильник – не моя компетенция, с этим должен санитарно-эпидемиологический патруль разбираться... А повар, как назло, очень словоохотлив.

– Я просто рад встретить свою соотечественницу! – с жаром вмешался коротышка. – Простите, мэм, что отнял у вас время... Я так наслаждался мелодией родного языка...

– Так вы гречанка? – спросил майор, провожая Афину в кают-компанию.

– Можно сказать, – Афина тряхнула высохшими после душа волосами и затянула их резинкой на затылке. – Но Грецию я почти не помню. Родители переехали в Германию, когда мне было три года. Но дома говорили по-гречески, чтобы я не теряла связи со своим народом.

– Хм... Работаете в Гринписе? Туда и женщин берут?

– И очень много. У нас женщины и в армии могут служить, – коротко рассмеялась Афина.

–Хмм, – майор ускорил шаг. Он знал, до чего дошла эмансипация на Западе. Но считал, что разговоры о женском равноправии – бунт против природы. У них с Петром в части женщины выполняли только кабинетную работу. Строевая служба – дело мужское. Вторжение женщин в исконно мужские сферы деятельности – армию, службу спасения, бокс, футбол и единоборства – временами раздражало майора. Этим малахольным что, дома нечем заняться? Бедные их мужья, если они, конечно, есть. Нормальному мужику рядом нужна настоящая жена, хранительница домашнего очага, а не солдат, боксер или каратистка. Поэтому такие "равноправные" чаще всего одиноки. Их хорошо хлопнуть по плечу, пойти в разведку, посмотреть футбол. Но жениться... "Не знаю, чем руководствовался Беккер, когда женился на ней, – подумал майор. – Чтобы моя жена дралась, как тот Чак Норрис...". Хотя он не мог не признать, что госпожа Беккер хороша собой, неглупа и остроумна. Чем-то она похожа на Петину жену Инессу, в которую Вань-Вань в юности был безумно влюблен и чуть не убил Петра, который женился на гордой красавице... "Ну вот, старею: совсем раскис при виде смазливой бабенки. Надо еще разобраться, чего они сюда заявились и по-хозяйски себя ведут. У нас военная база, а не парк культуры и отдыха. А они ворвались и качают права. Вроде Гринпис – одно из ведомств НАТО. Не уследишь, так они всюду свои порядки наведут. Надо дать им понять, кто здесь хозяева. В город я их не пущу и поселить велю в ангаре, нечего с ними панькаться...".

В ожидании майора и Афины герр Беккер задумчиво смотрел в иллюминатор; Петр Артурович вышел переговорить с капитаном танкера, а Андрей рассеянно перелистывал лежавший на столике журнал, пока не заинтересовался статьей-исследованием об исчезновениях подростков в США, Европе и Австралии. Одна из приведенных в материале историй повествовала о 14-летней девочке, сбежавшей из дома в 1984 году.

"Не все было спокойно и гладко в доме Касканисов в последний год перед трагедией. Как и многие греческие подростки за рубежом, Афина тяжело переносила положение чужаков вдали от родины и соответствующее отношение австралийцев к греческим эмигрантам. Не желая мириться с укладом жизни в греческом квартале Мельбурна, девочка отчаянно бунтовала, ставя в тупик родителей и учителей. Пытаясь обуздать дочь и удержать ее от необдуманных поступков, родители часто сажали Афину под домашний арест. Однажды девочка взбунтовалась против очередного запрета выходить из дома и сбежала. Сначала Джордж и Мария Касканис думали, что дочь заночевала у одной из подруг. Но никто из товарищей Афины не имел понятия, где она. Встревоженные родители подали заявление в полицию. Через два дня в семейный магазин к Марии Касканис явился незнакомец. Он ворвался на второй этаж, в квартиру, и зверски избил Джорджа Касканиса. Угрозами и побоями мужчина вынуждал родителей забрать заявление, а, уходя, бросил: "У вас больше нет дочери!".

Сейчас Джордж уехал из Австралии и живет в Керкире на острове Корфу в Греции, а Мария замкнулась в своем горе в Мельбурне, который лишил ее семьи и стал кладбищем их счастья.

Поиски не помогли выйти на след Афины и ее похитителя. Джордж Касканис дал описание ночного визитера полиции. С его слов, это мужчина лет 30 – 40, рослый, черноволосый, крепкого сложения, смуглый. Одет был во все черное.

Афина Касканис словно растворилась в воздухе. Ее судьба неизвестна. Вряд ли есть надежда, что девушка еще жива.

Сейчас ей было бы 28 лет. Возможно, Афина уже имела бы собственную семью. Но эта ниточка оборвалась, когда девочка от обиды на "жестоких" родителей сбежала на улицу и повстречала негодяя, который не постыдился потом явиться к ее родителям, похвастать своим "подвигом". Наглость преступника ужасает, он явно уверен в своей безнаказанности. Но хочется верить, что справедливое возмездие настигнет негодяя. Ведь несмотря ни на что, родители любили Афину, и не желали своей единственной дочери такого ужасного будущего!".

Под текстом были фоторобот похитителя и рождественская фотография 1983 года – благообразный грек средних лет, хрупкая брюнетка, слегка за тридцать, и смеющаяся девочка-подросток в белом кисейном платье. Девочка была невысокая, худенькая, угловатая, но с задатками будущей красоты. "Гадкий утенок, – подумал Греков. – Через год-два она стала бы красавицей. Но ей этого не дали...".

Он с неприязнью посмотрел на фоторобот человека, ворвавшегося в дом Касканисов. И наморщил лоб. Что-то этот молодчик был похож на Беккера.