Текст книги "Stelpa (ака "Другой "Танкер "Танго") (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Мария замялась. Джордж очень злился, если ему мешали смотреть футбол. Но... А что, если этот господин – из полиции и что-то может сообщить об Афине?

– Может, вы передадите мне то, что хотите сообщить? – спросила она. – Муж сейчас занят...

– Нет, я лучше поговорю с ним лично, – отрывисто бросил мужчина, прошел мимо Марии к служебной двери и стал подниматься наверх.

– Вы нашли Афину? – побежала за ним Мария.

– Нашел, – коротко ответил гость на ходу. – Я потом вам тоже все объясню, мадам.

По многолетней привычке слушаться повелительных приказов, Мария спустилась в магазин. Но дверь оставила открытой. Ей хотелось все-таки услышать, о чем этот мрачный полисмен станет говорить с ее мужем.

Джордж Касканис услышал стук входной двери и обернулся, чтобы встретить жену язвительным замечанием. Теперь она пропадает в магазине, домой почти не заходит, готовит черт знает как, и даже посуду после ужина вымыть не удосужилась. Зато все время всхлипывает и сморкается, как корова...

Юхан по дороге вспоминал свежий синяк на скуле тихой запуганной женщины в магазине. Из квартиры он услышал вопли футбольного комментатора и рев переполненного стадиона с телеэкрана. Все ясно... Родители переживают исчезновение дочери каждый по-своему.

Джордж увидел в гостиной незнакомого мужчину лет тридцати с чем-то, брюнета восточного вида во всем черном, который впился глазами в хозяина, сидящего у телевизора с банкой пива.

– Мистер Касканис? – спросил гость. "Кто это? Черт бы побрал эту дуру Марию, впускает ночью в дом всех подряд, давно пора еще раз поучить ее! Хотя... А если он из полиции? Нашли эту дрянную девчонку? Ох, и покажу же я ей, как из дома бегать! Все лето будет ходить в блузке с длинными рукавами и спать на животе. Закается из дома убегать!".

– Ну, – кивнул Джордж. – А вы...

– Вижу, ты очень волнуешься о судьбе дочери, – скривился гость, постукивая бутсой по ковру. Его взгляд стал уже откровенно брезгливым.

– Простите? – привстал Джордж. И перелетел через спинку кресла. В его челюсть врезался огромный кулак. Для своей мощной комплекции их гость двигался очень быстро.

– Rascal! – рявкнул гость. – Скотина! – он отбросил ногой опрокинутое кресло и раздавил бутсой упавшую банку пива. – А ну вставай, sonur t;k!

– Вы сошли с ума! – завизжал Джордж, пытаясь отползти, но тут тяжелая десантная бутса врезалась ему в бедро.

– Вставай, урод, – здоровяк выразительно занес ногу для нового удара. – Или прибью, как поганого пса! На счет "три"! Раз, два...

В дверях гостиной появилась Мария. При виде скорчившегося на полу мужа она вскрикнула от ужаса.

Джордж на дрожащих ногах попытался улизнуть в спальню к телефону, но незнакомец сгреб его за шиворот:

– Куда? Я еще не закончил разговор! – он принялся методично осыпать Джорджа пощечинами. – Ах ты мерзавец, ничтожество! Я тебе башку бы оторвал, да руки марать не хочу! – напоследок он двинул Джорджа коленом ниже пояса и отшвырнул прямо на горку с посудой. Помещение наполнилось грохотом и звоном. Мужчина схватил упавшее кресло и что есть силы обрушил его на телевизор, где комментатор вопил о блестящем пенальти. Хлопок, как от взрыва, сноп искр и клубы черного дыма наполнили гостиную. Следующей жертвой стала дюжина пива, прихваченная к матчу. Бутсы здоровяка превратили банки в лепешки.

– Stykki af sk;t, – комментировал гость. – С женщинами воюешь, а против меня кишка тонка! Это тебе не то, что жене синяки ставить и над дочерью издеваться!

– Что вы с ней сделали? – прохрипел Джордж, корчась от боли в груде осколков. – Вы ответите...

– Это ты ответишь, если все выплывет, – обернулся к нему мужчина и направился к двери. Остановившись перед всхлипывающей от ужаса Марией, он с расстановкой произнес:

– Мадам, ваша дочь сбежала, спасаясь от отца. Когда вы отлучились из дома, эта скотина пыталась надругаться над Афиной. Сейчас девочка в безопасности, но домой возвращаться не хочет. Это она передает вам. А тебе, sv;n, – обернулся он к Джорджу, – Афина передает, что дочери у тебя нет.

– Что ты стоишь, идиотка, вызывай полицию! – заорал Джордж, увидев, как гость спокойно уходит, но тут осекся, увидев на лице жены незнакомое, но пугающее выражение. И попятился от нее, в страхе давя остатки посуды:

– Мария, это неправда... Он псих! Я пальцем ее никогда... Мария, пожалуйста...

Спускаясь по лестнице, Юхан усмехнулся, услышав, как Мария осыпает мужа пощечинами и бранью и велит убираться вон, пока она не совершила непоправимое.

– Теперь она не позволит ему куражиться, – вслух сказал исландец, выходя на улицу. – Слизняк!

Он с детства ненавидел людей, которые самоутверждались за счет тех, кто не мог защититься. Еще в шестом классе он беспощадно бил мальчишку, который отбирал карманные деньги у малышей, и, в конце концов, "сборщик дани" вынужден был сменить школу. Там Юхан, к своему сожалению, не мог добраться до этого болвана, наглого и жестокого с первоклассниками и отчаянно трусливого на самом деле. Впоследствии исландец не раз учил таких тиранов-неудачников... Только потом всегда хотелось пройти дезкамеру. Как и сейчас.

– Все в порядке, – доложил Джон, встречая Юхана. – Что-то ты долго. Все в порядке? – он пытливо вглядывался в лицо командира.

– В порядке, – Свейнссон повесил куртку на спинку стула. – Показал миссис Касканис, какого никчемного слизняка она боялась все эти годы. И теперь она больше не станет терпеть его выходки. Все, Джон, свободен. Время уже позднее.

Джон вышел. Юхан бросил на диван подушку из комнаты, пристроил между спинкой и матрасом пистолет и прилег. Ему не раз приходилось спать и на земле, так что диван – просто королевское ложе, если разобраться.

Заснул Юхан, как всегда, мгновенно. Впрочем, просыпался он так же быстро. При малейшем намеке на тревогу исландец моментально оказывался на ногах, с оружием, готовый к бою.

Во сне он снова поднимался с Гудрун к церкви, чтобы полюбоваться, как пелена тумана тает, и город словно рождается из густой белой пелены заново. Им было по 16 лет... Сейчас Гудрун, конечно, давно замужем. Юхан ее не осуждал; ему о семье лучше и не мечтать. Даже жена простого полицейского вынуждена часто мириться с ненормированным рабочим графиком мужа и выходными и праздниками в одиночестве, пока он не разрулит форс-мажор на работе. А уж жена правительственного агента – несчастнейшая женщина. Она обречена не видеть мужа месяцами, не получать от него вестей, не знать, когда он вернется, и вернется ли. В любой момент агента могли отправить работать под прикрытием, придумать ему легенду, изменить внешность и создать новую биографию, где нет места жене. Задание – переезд – ожидание – новое задание – опять простой – снова работа... Неизвестно, сколько продлится "отпуск" – один день или пару лет. В общем, обрекать женщину на такую жизнь Юхан не хотел.

Потом он увидел Элли, которую на этот раз он успел спасти в Марьянао, и эта белокурая американка, специалист по взрывчатке, умелый водитель и его лучший друг жива, что ее не пристрелил кубинский "компаньеро", поджидавший их на выезде из города с автоматом. На этот раз Юхан не замешкался и опередил его со своим "томпсоном".

Во сне Юхан и Элли благополучно добрались до места, где их ждала машина Джона и Генриха и на рассвете уже переправлялись на катере в Кей-Вест во Флориде. На палубе было холодно. Тропическая жара почему-то сменилась прохладным ветром. "Я не взял одеяло и забыл отключить кондиционер", – подумал Юхан. Он часто видел "прозрачные сны", которые тут же, не просыпаясь, истолковывал.

Легкий скрип двери, чуть слышные шаги маленьких ножек – этого было достаточно, чтобы Юхан проснулся и нашарил рукоятку пистолета, продолжая лежать с закрытыми глазами и ровно, как во сне, дышать.

Девочка была в одной из его футболок, закрывающей ей коленки. На ходу она разворачивала плед. Приостановилась, заглянула ему в лицо – не разбудила? На всякий случай Юхан напрягся, готовый в любой момент вскочить. Но девочка только тихонько прикрыла его пледом и так же крадучись вернулась в комнату. Чуть слышно скрипнула дверь, и в доме снова все стихло.

Юхан ощутил, как что-то шевельнулось в его груди, и глаза заволокло слезами. Исландец сердито выругал самого себя: "Чего ты так раскис? Просто девочка решила принести тебе плед, вот и все! И с чего тут сопли по ветру распускать?".

Афина слышала, как Юхан уезжал и как разговаривал с Джоном, когда вернулся. Этот суровый смуглый человек ездил проучить ее отца и объяснил маме, что случилось на самом деле. "Жаль, я не видела, как Джордж получил по морде!" – подумала Афина. Папаша, наверное, и в штаны наложил. Он только маму на кухне шпынять горазд.

Девочка была благодарна человеку из Акурейри, который поверил ей. Ему было не безразлично, что творит дома Джордж, и он вытащил ее из этого кошмарного вагона. Вспомнив, что Юхан спит в гостиной и взял с собой только подушку, девочка подумала: "Он же там замерзнет!" и встала с постели. Взяв плед с кушетки, она на цыпочках вышла в гостиную и набросила его на исландца. Он продолжал крепко спать, наверное, очень устал. "Теперь он согреется", – подумала Афина, вернувшись в спальню.

1998 год. Бухта Зеленая.

Маленький приморский городок, где находилась интересующая их военная часть, произвел на Афину не лучшее впечатление. Такое впечатление, что время здесь двигалось медленнее, чем в Петербурге, и о демократии здесь знали лишь понаслышке.

С первого взгляда городок был симпатичным: чистый, тихий, утопающий в зелени, с живописной бухтой и просторным пляжем. Были здесь бар "Волны Гангута", кафе, претендующее на статус "ВИП", гостиницы и мотели для туристов с любым уровнем доходов, и неплохие магазины. Разной шпаны, уличных банд и рэкетиров в городке видно не было. Конечно, магазины здесь было не сравнить с петербургскими, но работали они слаженно, и можно было приобрести все нужное.

Но в городке чувствовалась диктатура; по улицам постоянно маршировали военные патрули; действовали суровые ограничения на продажу спиртного в дневное время, и повсюду гордо красовались таблички с перечеркнутой сигаретой. Словоохотливый бармен "Гангута", заваривая для Афины двойной эспрессо с корицей и вынимая из печки яблочный штрудель, пожаловался на некоего майора Вань-Ваня, который уже "всех клиентов мне распугал своими патрулями, как при Андропове, когда в кино на дневных сеансах шмон наводили, я тогда пацаном был, но хорошо помню!". Афина охотно поддержала беседу, видя, что парень не прочь, пока нет других клиентов, поболтать с симпатичной молодой посетительницей. К тому же, впервые за 14 лет работы в отряде у Касканис проснулась обида на Юхана, для которого она, похоже, до сих пор ребенок. В Питере с ней не раз пытались завести знакомство, но девушка вежливо-непреклонно пресекала эти попытки. Она надеялась, что однажды шеф посмотрит на нее совсем другими глазами и скажет: "Фина, я дурак. Сколько же времени мы потеряли, девочка! И, может, добавит то, чего она так давно ждет: ";g elska ;ig!". И она ответит: "; ';;;;;, ;;;;;;!". Но Юхан каждый раз говорил только: "Для тебя есть работа". Или шутил над ее любовью к ароматическим палочкам и косметике "Орифлейм". И когда они ночевали вместе, Юхан просто говорил: "G;;a n;tt, stelpa!" и мгновенно засыпал. Афина напрасно надеялась, что однажды он скажет: "Иди ко мне, обнимет ее, прижмет к груди и перестанет украдкой вздыхать по той девчонке из Акурейри, или по американке, с которой 25 лет назад работал на Кубе. И теперь, весело болтая с барменом, Афина даже мстительно думала: вот бы увидел ее сейчас Юхан! То-то удивился бы, что его l;til stelpa выросла, и даже нравится другим мужчинам...

За свою словоохотливость Афина была вознаграждена порцией мороженого за счет заведения и информацией о военной базе. Оказывается, в городе со дня на день ждали приказа о расформировании части. Командующий, которого в городе прозвали Порт-Артурычем, уже вострил с женой лыжи в Германию к Сыну и решил рвануть деньжат перед скорой отставкой. Все свое внимание он сосредоточил на предстоящей продаже большой партии нефти турецкой фирме, к тому же прочно сидел под каблуком у жены, которая и подталкивала его к переезду. Так что де-юре Порт-Артурыч был командующим, а де-факто делами в части и, в общем, в самом городке заправлял его заместитель майор Колядкин, или, в народе, Вань-Вань. Радуясь почти неограниченной власти, майор установил в городе настоящую диктатуру, меж тем как на базе солдаты и прапорщики за спиной у командования тянули со складов все, что не приколочено. Так, кое-кто из местных рыболовов разживался у солдатиков динамитом для своего промысла и неплохо зарабатывал, снабжая рыбой бар, кафе и ресторан на набережной. Хозяева заведений охотно покупали рыбу, которую им продавали дешевле, чем от поставщиков, и не особо заморачивались, откуда такой улов. Афина взяла это на заметку. Конечно, тротил у них есть, осталось только извлечь ее из холодильника и присобачить в машинном отделении. Но на всякий случай надо продумать запасные варианты. Юхан всегда этому учил.

В кафе, попробовав изумительно свежую, искусно приготовленную рыбу, Афина разговорилась с хозяйкой, говорливой блондинкой Раисой. От нее гречанка узнала, что рыбу в кафе чаще всего приносит бывший городской судья. "Такой важный, будто до сих пор в суде заседает, на всех свысока смотрит, а сам за каждый рубль торгуется, – поджимала накрашенные губы женщина, включая кофемашину. – Вам двойной? Без сахара? Ваниль, корицу? Минуточку, сейчас будет готово! У нас очень хороший кофе, настоящий "Лавацца"... А его дочь что-то все в порту ошивается, все с одним из прапорщиков шушукается... Это ведь она рыбалкой занимается, сети ставит. И мне, и в "Гангут" каждый день кило по шесть притаскивает. Жалко девку, трудно ей, сына растит без мужа, а отец на пенсии... Я звала ее на работу, мне официантки нужны, больше бы заработала, чем на рыбе. Нет, говорит. Горда больно, зазорно ей с подносом бегать, интеллигентная сильно, вся в отца. В ее положении чего нос-то задирать?.. Вот ваш кофе, приятного аппетита!".

"Хм, теперь осталось только узнать фамилию прапорщика, который торгует с браконьершей... Он сможет и нам продать немного динамита. Если же по-хорошему не захочет разговаривать, значит, заставим показать тайник по-плохому. Ну, это уже запасной вариант на тот случай, если у Стефаноса случится какой-нибудь форс-мажор с тротилом на танкере. Только бы он не перепутал и не сунул в печку тушку с тайником... Ну и жаркое тогда получится!".

Афина вернулась в мотель, где сняла домик у черного хода. Ворота были старые, ржавые и давно заперты. Сбить замок и приоткрыть створку для гречанки оказалось делом нескольких минут. Теперь вход для Юга открыт. Шеф сможет попасть в ее домик, минуя вахтера и администраторский домик. А уже через два дня в военную часть придет танкер. Жаль, что с ним нет связи, и Афина не может поддерживать контакт со Стефаносом. По словам кока, корабль годится только на металлолом и на нем ни одна система не работает нормально. Бывший хозяин танкера, наверное, был пьян, когда покупал это корыто. "Но для нас это как раз хорошо", – заключила Касканис.

*

Выйдя из мотеля на следующее утро и забрасывая на плечо пляжную сумку, Афина увидела на каменном заборе рисунок красной краской: парусник, утыканный толовыми шашками, и подпись: "Trouble".

– Юхан, ты хулиган, – пробормотала под нос девушка. – И что ты имел в виду?.. Ой, только не говори, что Стеф все-таки зажарил не ту тушку...

– Нет, ну что это такое?! – кряжистый, немного сутулый мужчина лет 45 в пятнистой форме и берете остановился, тыча пальцем в рисунок, потом напустился на проходивших мимо патрульных солдат:

– Это так вы за порядком следите?! В туристическом районе весь забор размалевали, а вы где были?!

"Это, наверное, и есть майор Вань-Вань, – подумала Афина, надевая большие темные очки и шляпу, чтобы спрятать лицо. – Действительно дуболом с непомерными амбициями. Такой не расчухает, что к чему, пока мы не рванем вышку и военным не намнут фуражки за факт терроризма у них под носом. Ему бы барабан в руки и вперед с голыми руками на танки, – девушка поморщилась, когда майор смачно выругался. По-английски или на любом из известных ей языков Афина и сама могла выразиться и покрепче, но русский мат ненавидела, более гадких слов она ни на одном другом языке не знала.

– Но, товарищ майор, это, может, кто из туристов нарисовал, – оправдывался молоденький губастый солдатик. – Всякие же приезжают. Местные так не свинячат.

– Неважно! – гаркнул майор, перебудив, наверное, всех, кто еще спал в мотеле в полвосьмого утра. – Чтоб и следа не осталось! А поймаете еще одного художника, на "губу" его и пусть сам стену перекрашивает, блин!

– Придурок, – прошептала Афина, проходя мимо. – Троглодит... Ну и работенка нам выпала.

Как-то она слышала, что русские у моря занимают места еще с ночи и уже к семи утра на пляже было негде бросить полотенце. "Зачем им это надо? Что за радость пол-ночи караулить шезлонг? Разве нельзя спокойно прийти в нормальное время? Хоть я и прожила в России три года, но до конца их так и не понимаю. И почему они всюду создают очереди? Им нравится стоять в ожидании и нервничать и не спать ночами из-за шезлонга?" – думала гречанка по дороге к пляжу. Было уже без двадцати минут восемь утра. А ну как все шезлонги уже с ночи заняты? – про себя хихикнула она. – Может, надо было лечь спать на пляже? А то останусь без места. Кто знает, когда в следующий раз отдохнуть выпадет, хочется позагорать перед работой!".

На пляже было хоть и людно, но таких толп, как в рассказах Джона и Юхана о последних годах Советского Союза, не было. Шезлонги оказались платными, и большинство людей просто расстелило свои полотенца и циновки прямо на гальке.

Афина взяла зонтик и шезлонг и поставила их у воды, и с наслаждением окунулась. Плавать девушка любила еще со школьных времен, когда ходила в бассейн и выступала на соревнованиях по плаванию. Семь раз она выигрывала золотые медали...

Вода была чистой, еще тихой, но метрах в десяти от берега Афина почувствовала, как ее сносит вбок сильное подводное течение. Кое-как выровнявшись, девушка вырвалась из его полосы. В Австралии она привыкла к подобным явлениям и хорошо знала, что делать, если тебя сносит. Главное – не паниковать, не метаться, хлебая воду и не вопить, тратя остаток сил. Большинство людей тонут не из-за волн, течений или судороги. Их губят страх и растерянность. Стоит только растеряться и запаниковать хоть на пару секунд – морю этого достаточно. На недотепу, пускающего пузыри, оно обрушивается с удвоенной силой. Зато если человек смог обуздать свой страх, собраться и уверенно прорывается к берегу, не теряя головы, море ему поможет, подтолкнет к берегу, отнесет от камней и затихнет, давай смельчаку выйти из полосы прибоя.

Юхану случалось переплывать Магелланов пролив с простреленной рукой. А Афине однажды на задании в Швеции судорога свела одновременно руку и ногу. Теряя сознание от боли, девушка напомнила себе, что под ней почти сто метров воды, а на берегу ждут люди, которые не станут оказывать ей первую помощь. На двух оставшихся конечностях девушка кое-как выплыла за скалы, где ее ждали на катере Юхан, Бруно и Генрих. И только уже выбравшись на палубу, девушка позволила себе привалиться к плечу Юхана и заплакать от боли.

... Итак, похоже, сегодня-завтра отдых закончится. Приехал Юхан и уже оставил ей сообщение. Что-то пошло не по плану. И лучше решать эту проблему сразу же, пока она не провалила все дело.

Ритмично загребая мускулистыми руками, Афина чувствовала, как ее настроение перестраивается на рабочий лад. После долгого "отпуска" этот переход несколько затянулся, но сейчас Касканис была полностью готова к выполнению задания.

Что-то упругое, но легкое шлепнулось ей на живот. Опустив книгу, Афина увидела, что это надувной дельфин с белым брюхом и улыбающейся мордашкой.

Светловолосый мальчик лет шести подбежал к ней:

– Извините! Я его упустил. Ветром сдуло.

– Возьми, – Афина с улыбкой протянула дельфина его маленькому хозяину. – И смотри, держи крепче, а то опять сдует. Красивый дельфин.

– Мне его мама подарила, – сообщил мальчик и в обнимку с дельфином припустил куда-то под навес, вопя:

– Мама! Я его нашел. Он упал на тетю с зонтиком.

"Ах ты поросенок, – улыбнулась Афина. – Я что, похожа на тетю?".

Она еще с полчаса почитала книжку, потом закрыла ее и откинулась назад, опустив спинку шезлонга. Шорох прибоя, тихая инструментальная музыка Поля Мориа из кафе и прохладная тень от зонтика убаюкали гречанку.

*

Испуганные возгласы и детский крик буквально подбросили Афину на шезлонге. У воды сгрудилась небольшая группа людей, в основном женщин средних лет. Они жестикулировали и кричали не хуже жительниц греческого квартала в Мельбурне:

– В море уносит!

– Хоть бы хвост не упустил!

– Волны-то какие!

– Спасатели, ну где спасатели!

– Волной захлестнет!

– Кто-нибудь умеет хорошо плавать?

Метра в 50 от берега Афина увидела белое брюхо дельфина и белокурую головенку ребенка, отчаянно цеплявщегося за резиновый хвост. Мальчик пытался плыть к берегу, но довольно высокие волны неумолимо тащили его вместе с дельфином в море. "И когда такой шторм разобрался? Долго же я спала!".

– Молодой человек, вы хорошо плаваете, я видела, – подбежала одна из женщин к парню в соседнем лежаке. – Помогите ребенку!

– Не-е, – лениво протянул тот, не отрываясь от футбольного журнала и банки "Жигулевского". – Тут течение такое, сам потонешь. Щас спасатели подоспеют, вон они лодку к воде тянут.

У Афины потемнело в глазах и захотелось отхлестать этого болвана журналом по морде. Вот из-за таких равнодушных она 14 лет назад боялась вернуться домой и пряталась от полиции – всем было наплевать, что с ней хотел сделать отец, это ведь не их дело, у них журнал с репортажем о полуфинале футбольного чемпионата, и пиво нагревается... Спасибо Юхану за то, что не наплевал на ее беду и пришел на помощь!

– Болельщик фигов! Ничего кроме своего футбола не видишь! – заорала Афина, бросила на свой шезлонг очки и шляпу и прыгнула в накатывающий мутный вал, проплыла полосу прибоя под водой, вынырнула метрах в десяти от берега и размашистыми саженками поплыла к мальчику.

– Эй! – прокричала она, подплывая. – Держись! Сейчас помогу! Еще немного! – она выплюнула попавшую в рот соленую воду с песком и частичками водорослей (блин, вот это волны!) и подоспела к ребенку как раз в тот момент, когда его руки уже соскальзывали с дельфиньего хвоста.

Рядом, сопя и отплевываясь, вынырнул "болельщик".

– Эй, помощь нужна? – спросил он.

– Дельфина на берег отбуксируй, – Афина закинула руку мальчика на свое плечо так, чтобы его голова оставалась над водой. – Пацану его мать подарила.

– Ага, понял, – парень поймал дельфина за хвост и поплыл на нем к берегу.

– Ну, поплыли за дядей, – сказала Касканис мальчику. – Шевели ногами, тогда скорее доберемся... Молодец, хорошо плаваешь. Ну, не реви. Все уже хорошо... тьфу! И как ты... тьфу! так далеко заплыл?

– Дельфина в море сдуло, – мальчик крепче ухватился за ее плечи и усиленно задвигал ногами. – А я за ним... Хотел вытащить, а тут волна сбила...

– Ну и беспокойный у тебя дельфин... тьфу! Ну вот, уже, считай, доплыли, умница, пловцом будешь. А вот, наверное, твоя мама, – она увидела на берегу темноволосую молодую женщину в синем сарафане, которая держалась за голову и с ужасом всматривалась в волны, а "болельщик" в обнимку с дельфином и женщины что-то ей говорили, тыча руками в сторону Афины.

Увидев, что Касканис благополучно выходит на берег, держа мальчика за руку, женщина метнулась к ним, нечаянно толкнув "болельщика" так, что он выронил дельфина, и подхватила сынишку на руки, всхлипывая и шепча: "Слава Богу, Януш, слава Богу!". Окружающие осыпали Афину благодарностями, а двух грузных флегматичных спасателей, тащивших к воде лодку, попреками: "Ребенок мог утонуть, пока вы раскачивались! Если бы не девушка! На фиг нам такая служба спасения?". "Болельщик" догнал улетающего дельфина, поймал и вернулся к Афине с улыбкой почти как на резиновой морде амфибии:

– И правда, вот непоседливая рыбина, или кто он там... А вы, девушка, молодец, классно плаваете, и меня, дурака, правильно пробрали. Меня Игорь зовут, а вас как?

– Тоня, – Афина сложила в сумку книгу и лосьон для загара и надела шляпу и очки. Сейчас молодая мать отпустит сынишку, который уже потихоньку выбирался из ее объятий, и захочет поблагодарить спасительницу. А Афине не хотелось, чтобы кто-то из горожан ее запомнил. Для бармена Кости она – одна из многих симпатичных девушек. Для Раисы из кафе – и подавно очередная клиентка. А вот эта молодая женщина точно хорошо запомнит девушку, которая спасла ее сына.

– Чем вечером занимаетесь, Тонечка? Надолго к нам?

– Увы, – развела руками Афина, направляясь к воротам. – Нам бы раньше встретиться... Сегодня муж приезжает.

– Эх, опять не мне повезло, – шутливо вздохнул Игорь. – Ой, чуть дельфина чужого не унес... Пойду, пацаненку верну. Ну, счастливо, Тоня!

– Пока, Игорь! И вам еще повезет!

Уже в воротах Афина оглянулась на море и поежилась от запоздалого ужаса: из каких, оказывается, волн она вытаскивала малыша! Прыгая в воду, она не обратила на них внимания – главное было успеть, доплыть, удержать, вытащить. И то, как она справилась, порадовало гречанку – "Значит, я в хорошей форме и готова к работе!".

Едва войдя в свой домик, Афина уловила в прихожей аромат знакомой мужской туалетной воды "Хьюго Босс".

Юхан уже ждал ее.

Бухта Зеленая. 1998 год.

Тот же день, после обеда.

Юхан был в плохом настроении. "Ну вот, начинается, – буркнул он, выпив чашку кофе на кухне домика Афины. – Придется нам добывать взрывчатку на месте. Одна надежда, что у русских в воинской части такой же бардак, как и везде, и нам не будет трудно найти то, что нужно!".

– Стефанос не довез тротил? – спросила Афина, намазывая сырной пастой бутерброды и ставя тарелку перед шефом. – Его разоблачили?

– Нет, это сопровождающий, из людей заказчика, подвел, – Юхан откусил половину бутерброда. – Он забыл предупредить, что на танкере все приборы в труху рассыпаются, и вот результат! Не проследили за холодильником; свинина испортилась, и капитан велел выбросить тушки в море, а хозяин все время ходил за Стефаносом, чтобы тот не попытался припрятать одну из них.

– Какой хозяин? – спросила Афина, прикуривая. – Друг заказчика?

– Он самый, – Юхан взял еще один бутерброд. – Черти же его принесли! Оказывается, танкер был записан не на фирму, а на него самого... И когда этого дурачка выкинули из офиса за долги, он решил расплатиться с кредиторами, провернув сделку с продажей нефти в Турцию. Возможно, это не последняя проблема, которую он нам создаст. А всему виной недостаток информации и некомпетентные помощники...

Афина, насыпавшая в чашки молотый кофе, передернула плечами и хотела возразить.

– Я не про Стефаноса, а про человека, которого заказчик отправил с танкером. Уж он-то должен был знать о состоянии корабельной аппаратуры и своевременно отследить поломку холодильника. И заранее предупредить о приезде постороннего человека! – Юхан нервно хмыкнул. – А то о возникших накладках я узнаю с таким опозданием!

– Остынь, Юг, тут это не редкость, – Афина взяла закипевший чайник "Тефаль" и заварила кофе в чашках. – Хорошо хоть с опозданием вспомнил.

– Может, зря я с ним так круто обошелся, – Юхан достал из барсетки пакетики с корицей и ванильным сахаром и стал аккуратно добавлять по щепотке в чашки. – Хмм... Можно сказать, я на нем просто зло сорвал. Когда в такую ювелирную работу, как наша, лезут непрофессионалы и ломают дрова, нам потом приходится бурелом растаскивать, а от этого у меня всегда портится настроение.

– Это я заметила. У меня тоже, – Афина вздохнула и помешала ложечкой свой кофе. – Может, прогуляемся? Здесь есть неплохой бар. А по дороге я расскажу тебе, что удалось выяснить на месте.

– Пошли, – Юхан повесил свой легкий белый плащ на спинку стула. – Работать начинаем завтра, а пока можно отдохнуть... Я бы хотел еще немного тут осмотреться.

– И как тебе эта курортная жемчужина? – спросила Афина из ванной, снимая парео и купальник и переодеваясь в белые капри и розовый топик.

– Хм, как бы сказать, – замялся Юхан, потягивая ароматный кофе. – Я видел городок пока мельком. Но мне он напомнил казарму военного колледжа, где я учился...

– Ты прав, действительно похоже на казарму, – Афина одернула топик и вышла. – Настоящая диктатура. Можно сказать, культ личности одного из командующих воинской частью... Наверное, он бы не отказался, чтобы ему кричали "Хайль Колядкин!".

– Тебе на язык лучше не попадать, Фина, – рассмеялся Юхан. – Ладно, допьем кофе и пойдем. По дороге расскажешь мне все более подробно. У тебя-то никогда не бывает осечек с информацией, stelpa.

Бармен из "Гангута" сразу узнал Афину. Когда Юхан отодвинул для девушки стул, на лице молодого человека мелькнуло что-то вроде огорчения – "Ну вот, опять не мне повезло", как у Игоря на пляже.

– Что, кокетничала с аборигенами? – Юхан поставил на стол поднос с чаем, соком и пирожными.

– Ага, вместо работы только и делала, что строила глазки, – подхватила шутку Афина. – Свела с ума весь город. Разве ты не заметил толпы поклонников, распевающих серенады под моими окнами?

– Разве? Видно меня уже зрение подводит. Что-то я никого из них возле домика не заметил.

У стойки потягивал чай лощеный светловолосый парень лет тридцати. Дорогой костюм, скучающий вид, высокомерное выражение лица и не блещущие умом глаза – конечно, москвич, бизнесмен, нувориш. Парень задержал взгляд на Афине, опустив чашку, которую как раз подносил к губам. Заметив это, Юхан слегка напрягся. Он не любил, когда на Фину заглядываются вот такие франты. Афина успокаивающе тронула шефа за руку и буркнула:

– Калькулятор ходячий. Еще и самодовольный до смешного.

– Это хозяин танкера, друг заказчика. Тот самый, о котором я тебе рассказывал. Не оборачивайся, он не должен запомнить нас в лицо.

Они не успели заметить, как в баре вспыхнула драка. К пожилому мужчине, который покупал внуку пирожное, подошел коренастый крепыш в форме капитана. После короткой тихой, но эмоциональной беседы моряк ударил собеседника по лицу; тот ответил, и в следующий момент они уже яростно дрались. Блондин у стойки вскочил и бросился их разнимать. Чей-то удар отбросил его в сторону, и парень с грохотом приземлился прямо на стол Юхана и Афины, проломив хлипкую пластиковую столешницу. Во все стороны полетели ножки стола и куски столешницы.