Текст книги "Без тебя никак (СИ)"

Автор книги: Ана Эспехо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15. Никита

Мо спала, положив голову мне на грудь. Уже светало, а ее сон становился только крепче. Она спокойно и размеренно дышала. Короткие розовые волосы падали ей на глаза, и я заботливо убирал их с лица. Она морщилась, ей было щекотно. А я улыбался, смотря на нее, лениво поглаживая ее раскрытую спину. Впервые чувствуя себя счастливым и нужным. Я чувствовал, что мое присутствие необходимо ей. Чувствовал, что ей необходимо слышать мой голос и проснувшись, она должна увидеть меня. Мошель увидит и поймет с еще большей отчетливостью, что я не оставлю ее и не брошу. А взамен… взамен мне нужна лишь ее любовь. Ведь мне так нравится ее чувства ко мне. Они сильно отличаются от чувств других девушек. Ее любовь, ее чувства, подаренные мне, полные осторожности, кротости, нежности, медленных движений и томных слов. Мо не спешит, делая все размеренно и последовательно. Она не кричит на каждом углу о своей любви ко мне, она тихо шепчет слова любви мне на ушко. И их слышу только я. Потому что они предназначены только для меня.

Она не старается произвести на меня впечатление и сразить наповал. Мо открывается мне, показывая себя настоящую. Такая, какой она родилась. Без лжи и лицемерия. Наполненная самыми чистыми эмоциями.

Мо не мчится по магазинам, скупая дорогие наряды, чтобы покорить меня. Она носит самую простую одежду, не стесняется и обходит стороной тех, кто оценивает только ее внешний вид. Хотя иногда мне до безумия хочется, чтобы своей красотой и невинностью Мо затмила всех. И может, я осмелюсь и подарю ей красивое и элегантное платье, которое по достоинству будет оценено ее прекрасным телом.

Но главное, чего я никак не могу понять – ей не нужны мои деньги. Да, она была удивлена и поражена роскошью моего дома. Да, она получает приличную зарплату. И да, она имела полное право потребовать повышения хотя бы за то, что раздевала меня. Но ничего этого не было. Она работала, получала зарплату, исправляла мои домашняя косяки и лояльно относилась к моим выходкам. Мо ничего не требовала, ничего не просила. Она, работавшая в кафе и с трудом зарабатывая деньги, могла просто надавить на жалость и купаться в роскоши и моих деньгах. Но Мо не делала этого. Потому что всю свою жизнь она добивалась всего сама, рассчитывая каждую копейку на нужды. Ей не от кого было ждать помощи. И даже сейчас, когда я рядом, она сама никогда не попросит у меня ничего лишнего.

Я посмотрел на нее, поцеловал в лоб и попытался привстать.

– Куда ты? – пробормотала Мо.

– В душ.

– Хочешь смыть со своего тела мой запах, – она чуть заметно улыбнулась и приоткрыла глаза, прикрывая ладонью от солнечного света.

– Не думаю, что это возможно.

Какой душ? О чем я думал? Уйти и не увидеть, как она просыпается, как жмурится от солнечного света, как мило и смешно зевает, будто маленький котёнок. Как томно улыбается, смотря своими дымчато-серыми глазами на меня.

– Почему ты так смотришь?

– Не знаю, – я покачал головой. Я и вправду не знал. А даже если и знал, то не в силах был объяснить.

– Что это?

Мо прикрывалась простыней, что-то скрывая от меня. Но я настоял и приспустил тонкое одеяние. На груди, даже точнее, в области шеи, высечены кожные отметины. Одна отметина шла вдоль ключицы. Другая, длинной и тоненькой ниточкой тянулась от мочки уха по правой стороне шеи. А последняя, самая маленькая и самая незаметная, но сильно бросающаяся в глаза отметина, как клеймо, была высечена в центре груди ровной полосой.

– Насмотрелся! – Мо оттолкнула меня и снова спрятала под простыней, повернувшись ко мне спиной.

– Эй, – я положил подбородок ей на плечо, целуя ее в висок. – Поделись со мной.

– Это её вина, – не нужно быть телепатом, чтобы понять, о ком говорит Мо. – Она старалась задеть самые чувствительные места. Я пыталась закрываться руками, но не могла долго выдерживать боль и… – запнулась. Взяла мою руку и положила к себе на грудь.

– Малышка моя.

Я целовал ее тоненький шрамик, надеясь, что от каждого нового поцелуя он начнет исчезать. Но чудес не бывает. И следы на теле остаются навечно.

– Я влюбилась в твои руки.

Мо развернулась ко мне и, привстав, положила мою руку себе на колени. – Задолго до того, как ты прикоснулся ко мне. Сильные, исписанные реками вен, настоящие мужские руки. – Пальчиками Мо скользила по моим венам, не упуская ни одной. – И когда я представляла, что эти реки потекут по моему телу, – на секунду она замолчала, взяла мою руку и своей щекой терлась о мою ладонь, – мне становилось не по себе, настолько безумно хорошо, что сотни мурашек тут же выбегали спросить: «что случилось?»

Мо открыла глаза и долго смотрела на меня. Я лежал около нее и с преданностью бездомного пса смотрел и слушал.

– Я никогда и никому не рассказывала о себе. Ты первый, – Мо нежно улыбнулась. – Ты первый, кому я разрешаю называть себя Мошель, – она нахмурилась, а я засмеялся. – Ты первый, кому я рассказала о своем детстве. Ты первый, Никита, и я хочу, чтобы ты был и единственным.

Глава 16. Никита

– Давай, рассказывай, – Дима, вальяжно развалившись, сидел на моем кресле.

– О чем ты?

Я делал вид, что совсем не понимаю, о чем идет речь. Прикинься дурачком, и от тебя отстанут.

– Не стройся из себя невинную овечку. Над твоим мечтательным выражением лица смеется весь офис.

– Когда будешь выходить из моего кабинета, передай всем, что я их уволю.

Полное спокойствие и ноль внимания на любые провокации брата. Его это ужасно злит и бесит, а я делаю вид, что занят очень важными делами. Мне кажется, перекладывать важные документы с одного места на другое – очень важное занятие.

– Серьёзно, Ник, что с тобой происходит? – Дима вскочил на ноги и сел напротив меня. – Ты на что-то подсел?

– Да, я конкретно подсел и чувствую жуткую зависимость.

– Что-то запрещённое?

– Хуже, – я закачал головой, словно приходил в жутком отчаянии, а на самом деле я был на седьмом небе от счастья. – Человек. Точнее девушка.

– Дай угадаю, – уголки губ Димы запрыгали от насмешливой улыбки, – та самая Мо.

– Что значит та самая? И что это за отвратительная улыбочка?

Мой родной брат имеет что-то против. Да и плевать! Мо покорила меня и пленила мое сердце. Я влюблялся в нее. Влюблялся каждый новый день, и так быстро и сильно, что терял почву под ногами. Это зависимость. Зависимость одного человека от другого. Я завишу от нее. Мы как магниты. Она двигается, я двигаюсь. Она замирает, я останавливаюсь. Она исчезнет, и я потеряюсь без нее.

– Ничего, ничего, – Дима предостерегающе поднял руки вверх. – Я же один раз видел ее. Она… ничего.

– Твое мнение по этому поводу меня совершенно не волнует, – раздраженно бросил я.

– А я и не собираюсь тебя учить и навязывать свое мнение, – я исподлобья взглянул на брата, – только… – брат замолчал. Он любил держать театральную паузу и нервировать меня.

– Только что? – вспылил я.

– Ты готов к серьезным отношениям? Ведь ты очень долго ни с кем не встречался, а если и были отношения с девушками, то все они заканчивались одинаково.

– Здесь все по-другому. Мо другая. И я никогда не обижу ее.

– Про Лену ты говорил то же самое. Но только сейчас бедная девочка перенесла очередной нервный срыв. По твоей милости.

– Не начинай, Дима. Если после расставания со мной девушки плохо себя чувствовали или даже лечилась в клиниках, не моя в том вина.

– Не твоя? – заорал брат. Я не смел заткнуть его и поставить на место.

– Ты бросил всех этих девушек. И не просто бросил, а довел их своим вечным нытьем и недовольной рожей до клиники. Ты, – Дима злостно смотрел на меня, – вытрепал им все нервы. И сейчас я просто не хочу, чтобы эта Мо страдала так же, как остальные девушки.

– Я… не хотел… я… – просто качал головой и не мог подобрать правильных слов.

– Знаю, – Дима сочувственно взглянул на меня, – знаю, что не хотел.

– Всем этим девушкам от меня были нужны только деньги и ничего больше. Я делал для них всё. А они ничего не отдавали мне взамен. Они только брали и брали, тратили и снова брали. И в один прекрасный момент мне это все надоело, и я отомстил им. Я злился. Своей злостью я пугал их и ставил на место. А когда я успокаивался, они ласкались ко мне, и я снова злился и срывался. Я доводил их до слез, и тот, кто не выдерживал, уходил. А девушек, считавших себя выносливыми, я изводил и когда чувствовал, что больше они не выдержат, бросал их. Все было по-честному.

Я замолчал и какое-то время ничего не говорил. Молчал и обдумывал. Обдумывал свои поступки и никак не мог понять, правильно ли я поступал. А главное, над чем я не задумывался, это то, как все сделанное мной отразится на моем будущем.

– Ты сам выбирал таких девушек, Ник. И виноватых, кроме тебя, здесь нет.

– Я не знал, что они такие… продажные, – я с таким сердцем сказал это. И глубоко внутри меня кольнула ужасная мысль, что если однажды и Мо станет такой.

– Не знал? – насмешливо переспросил Дима. – Да их продажность за километр видно, а ты вблизи не смог разглядеть.

– Хватит! – мой голос дрогнул. Не выдержав пронзительного взгляда брата, я отвел глаза и быстро заморгал. Я всегда так делал, когда чувствовал, что мои глаза становятся мокрыми от слез.

– Они не ценили меня. Как человек я был им не нужен. Как мешок с деньгами они готовы были носить меня на руках. И каждый раз, встречаясь то с одной девушкой, то с другой, я сравнивал их и убеждал себя, что эта лучше предыдущей, но я ошибался. Изо всех сил я искал в каждой что-то хорошее, но не находил и разочаровывался. Поэтому, на какое-то время, я и перестал заводить романы.

– Вот именно поэтому я с девушками только сплю. Связь без обязательств, знаешь ли, полезная штука, – Дима вернулся на свое кресло. Он то ли резко подобрел, то ли ликовал внутри, что я сломался на его глазах, то ли просто проявил сочувствие. Все-таки с его стороны я заслуживаю понимания. Я же его брат.

– Ты правда думаешь, что и с Мо будет то же самое?

Я спросил, ожидая правдивого ответа, а мысленно умолял соврать мне и подбодрить.

– Эта девчушка, сколько ей? На вид лет восемнадцать, – я качнул головой в знак согласия. – И, в первую очередь, мне будет жалкое ее, если и с ней это произойдет. Ведь виновата будет не она, а ты. А все из-за того, что тебе начнет казаться, будто она обманывает тебя, с работы ждет не тебя, а твои деньги. И ты сотворишь с ней то же самое, что и с другими девушками. Ты же параноик. Ты не умеешь доверять женскому полу. Они все для тебя вруньи и лицемерки.

– И давно ты так хорошо знаешь меня?

– С тех самых пор, как ты расстался с Элей. Провстречавшись четыре года, ты бросил ее…

– Она лгала мне!

– Да тебе все лгут! – Джо подпрыгнул на кресле. – Очнись, Ник! Ты в каком мире живешь? Все друг другу лгут. И тебе ни разу в голову не приходило, что Эля, да и другие девушки лгали ради твоего блага.

– Моего блага? Смотреть мне в глаза и лгать.

– Иногда лучше сладкая ложь, чем горькая правда.

– Я предпочитаю правду, – огрызнулся я.

– Если бы люди говорили друг другу только правду, о мирном сосуществовании можно было бы забыть. Правда не всегда приносит пользу. По большей части она приносит только боль.

– Когда ты вдруг стал таким умным? – ядовито произнес я.

– Я пытаюсь помочь тебе и уберечь эту бедную девчушку от такого монстра, как ты.

Я осекся. Обезумевшими и дикими глазами я глядел на Дима и понимал его правоту, но отчаянно сопротивлялся принять ее.

– Ты влюблен и честно, я уже и позабыл это влюбленный блеск в твоих глазах. Ты любишь ее сейчас и завтра ты тоже будешь любить ее. Но стоит ей что-то скрыть от тебя, и внутри тебя проснется псих. Ты доведешь ее, и со слезами на глазах она уйдет. А ты до конца жизни будешь сожалеть о причиненной ей боли.

– Дим, заткнись, умоляю! Я не могу оставить ее. С ней я чувствую себя живым. Я готов отдать этой девушки все, что у меня есть, лишь бы она была рядом.

– Про других ты говорил то же самое. И где они сейчас, а?

– Ты говоришь мне, что я буду сожалеть о содеянном. И я правда буду жалеть, но только если сейчас оставлю ее.

На моем лице не дрогнул ни один мускул. Как непроницаемая маска.

– Ты правда так сильно влюблен в нее?

– Да.

– И ты готов…

– Да.

– Готов измениться?…

– Да.

Глава 17. Никита

После разговора с Димой я долго гулял. Бродил по улицам. Натыкался на прохожих, ни видя их от того, что смотрел себе под ноги. Извинялся, сторонился их и шел дальше. Определенных мыслей в голове не было. Легкий сумбур и беспорядок от сказанных слов брата. Смешанные чувства и ощущения. Непонятные чувства, переживаемые мной от воспоминаний о тех девушках, что… Ощущения того, что возможно именно я испортил этим девушкам всю жизнь. Нет, тяжело вспоминать все давно произошедшее. Тяжело осознавать, что возможно Дима прав и с Мо меня ждет та же участь. Но сама мысль о том, что я могу причинить ей боль и обидеть, как нож ранила мое сердце. И от дикого испуга я отгонял все самые плохие мысли и старался даже не затрагивать их.

Домой я вернулся под вечер. На моих наручных часах стрелка перевалила за десять вечера. Нигде, кроме гостиной, свет не горел. В гостиной сидела Мо и, обложившись учебниками по психологии, готовилась к сдаче экзаменов. Как она говорила мне, ей не хотелось провалиться на первых же экзаменах.

– Учишься?

Я присел рядом и поцеловал ее в волосы.

– Еще чуть-чуть и я это все запомню. – Она с силой захлопнула учебник, закрыла глаза и по памяти быстро повторяла то, что заучила.

– Нисколько не сомневаюсь в этом.

Звучало это тоскливее, чем я ожидал.

– Что случилось?

Мо внимательно своими дымчато-серыми глазами смотрела на меня. Моя печаль отражалась в ее немного грустных глазах. И я не знал, что ей сказать.

– Немного устал, – я прикрыл глаза и закачал головой. Нельзя ей было видеть моего взгляда. Тогда бы она поняла все без слов.

– Расскажи, – Мо обхватила мое лицо своими ладошками, повернула к себе и заглянула в мои глаза. Вся печаль и грусть, как открытая книга, читались в моем взгляде

– Никит, – уголки ее губок задрожали в полуулыбке. А бледный свет от ночника освещал ее личико.

– Ты о чем-то переживаешь и чего-то боишься, я вижу. Поделись со мной.

– Я не умею доверять девушкам, – я отсел от нее и опустил голову. – Каждой из них нужны были только мои деньги. Они делали все, чтобы угодить мне, лишь бы получить их. И в какой-то момент я перестал верить в правдивость их слов.

– И думаешь, почему мне не нужны твои деньги?

Бледные лучи света дрожали в ее глазах и пугали меня. Они выглядели нечеловеческими.

– Потому что у меня никогда их не было, и я привыкла жить просто и без особого вкуса. Но вместе с деньгами в моей жизни не было ни любви, ни счастья, ни понимания. А ты, – Мо резко встала на ноги и, подойдя ко мне, встала у меня между ног, – поселил в моем сердце любовь и счастье. И если ты сомневаешься, то я пойму и…

– Что? Нет! – я крепко при крепко сжал ее руки и целовал ее ладони. – Я сомневаюсь только в себе. В моей жизни уже давно не появлялись такие чудесные девушки, как ты. – Она застенчиво улыбнулась и присела ко мне на колени. – И иногда мне кажется, что я обижу тебя, ненамеренно, а все из-за своей дурацкой натуры.

– Сильней той боли, что мне причинили, ты не причинишь. – Мо окинула меня тоскливым взглядом и отошла к окну. Обхватив себя за плечи, она долго вглядывалась в ночные сумерки.

– Не понимаю, что ты нашел во мне.

– Не говори глупостей, – я подошёл к ней и, взяв за плечи, развернул к себе лицом.

– Ну, правда, во мне нет ничего особенного. Я самая простая, это же очевидно.

– Не мне.

Недобрый огонек сверкнул в моих карих глазах. Я несколько раз моргнул, отгоняя этот странный блеск. А Мо как заворожённая смотрела на меня. И у меня складывалось впечатление, что я пленил ее.

– Мо, послушай, – она чаще заморгала, сбрасывая с себя минутное оцепенение.

– Нет, Никита, ты послушай. Ты прав, я не такая, как все девушки. Мне не нужны бриллианты, модные дизайнерские шмотки, крутые тачки и шикарные особняки. Мне ничего этого не нужно.

– Мо, я знаю, – я тянул ее к себе, а она противилась и держалась от меня на расстоянии.

– Самое дорогое, что мне нужно, что мне не обходимо, – ее голос сорвался на крик, а глаза заблестели от слез, – это любовь. Никто и никогда меня не любил. Никто и никогда не заботился обо мне и не дорожил мной. А сейчас, как в сказке, в меня, неприметную девчонку, влюбился красивый, успешный молодой парень. И я… – Мо поджала губы и заплакала. Как умеют плакать только девушки: тихо и неслышно. Но тишина её слез давила на уши и разрывала сердце на части.

– И я люблю тебя, – я прижал ее к себе и, словно утопая в своем горе, она держалась за мои плечи. – Мо, посмотри на меня. – Она подняла голову. Я стер ее слезы и подул на красные и опухшие глаза. – Когда я тебя только увидел, то сразу подумал: вот она – моя девушка. Не потому, что ты простая и с тобой будет легче. А потому, что тебе, как и мне, требовалась любовь, которую я готов дарить тебе безостановочно.

Глава 18. Мошель

– Это свершилось! Ты сломалась под ним, как тростинка.

Люся всегда любила драматизировать и играть на публику. Как и всеобщее внимание. Любила, когда ее слушали с открытым ртом и боялись перебить, дабы не пропустить самое важное.

– Я не сломалась…

– Верно, верно, ты долго и отчаянно сопротивлялась, но он все-таки сломил тебя и одержал победу, – прыская от смеха, сказала Люся.

– Прекрати! Ты так говоришь об этом, словно он трофей заполучил.

– Ну, так почти и есть. Трофей в образе твоего тела.

– Люся, – одернула подругу. Но разве можно угомонить ту, что без тормозов.

– О трофеях поговорим позже, а сейчас самое главное, как десерт, сладкое и вкусное, – Чайкина причмокнула губами, словно распробовала новое мороженое и ощутила всю прелесть вкуса. – Как он? Хорош?

– Люся, – от возмущения и бестактности со стороны своей подруги я подскочила на стуле. – Я не буду с тобой обсуждать это!

– Еще как будешь. Будешь всякий раз, как только это снова произойдет. И побольше экспериментов. В разное время, в разных местах. И вам весело, и мне интересно.

Люся широко улыбалась и самым простым и добродушным взглядом смотрела на меня без стыда.

– Люся!

– Хватить Люськать! – прикрикнула она. – Скажи своему богатенькому Буратино, чтобы включил фантазию.

– Перестань его так называть! У него есть имя.

– Да ну?

Меня передернула от наглости Люся. Я ненавидела, когда подруга относилась к тому, что ей дорого с пренебрежением и вечными насмешками.

– И как ты его зовешь? Сэр? Нет, наверное, все же босс? Или просто мой господин? – с наигранными нотками нежности в голосе пролепетала Люся.

– И это мне говорит девушка, которая встречается с преподавателем.

– Ну и что, – подруга невинно стрельнула глазками. – Это для повышения успеваемости и за хорошие оценки. Да и мужик он классный. Столько власти…

– Ты больная, Чайкина! – я вскочила на ноги и побежала к выходу, но, остановившись на полпути, вернулась к столику. – Нет, ты не больная, ты озабоченная!

Мгновенная тишина опустилась на кафе и коснулась всех столиков и клиентов, сидящих за ними. Некоторые из них пришли просто попить кофе и посидеть, а наткнулись, сами того не ожидая на сантабарбаровские выяснения отношений.

– По-моему одного раза тебе мало, раз ты на людей кидаешься.

Люся схватила правой рукой меня за шею и вытолкала из кафе.

– Ты меня вывила, – я сбросила назойливую руку Люси с плеча и, ускорив шаг, шла по дороге.

– Ну ладно, ладно. Успокойся, – Люся догнала меня и как уличный клоун бежала впереди, спиной назад, мило и по-доброму улыбаясь. – Не злись, Мо. Ты знаешь, что я очень саркастичная личность. Все перевожу в шутку и люблю ставить людей в неловкое положение.

– И именно поэтому у тебя нет парня.

– А зачем мне парень, когда у меня есть преподаватель по психологии?

– С тобой просто невозможно разговаривать, – вспылила я и, ускорив шаг, обошла Люсю стороной. А она так и продолжала бежать спиной назад. Получая от этого то ли удовольствие, то ли наслаждаясь вниманием людей, их смехом и улыбками.

– Мо, ну прости меня. Ты же все равно знаешь, как сильно я люблю тебя.

– Твоя любовь загонит меня в гроб, – рявкнула я.

– Мо! – услышав его голос, я быстро-быстро забегала глазами, ища Никиту. И когда наконец-то увидела, расплылась в сладостной улыбке.

Люся протяжно заверещала:

– Ба-а-а, кто идет…

Глава 19. Никита

– Заткнись, Люся. А лучше вообще молчи.

Мошель предательски сгорала от стыда.

Я подошёл к девушкам. Подруга Мо, я был уверен, что это она, испепеляла меня загадочным взглядом, и я чувствовал дискомфорт. Ее взгляд, как рентген просвечивал меня изнутри и узнавал все мои тайны.

– Никита, я Люся, – она быстро затрясла мою ладонь. Ее ладонь я даже не успел пожать, так быстро все произошло. – Мо много о вас рассказывала, – она переводила свой острый взгляд с меня и на Мо и обратно и хитро улыбалась, – только хорошее.

– Рад познакомиться, – ничего менее банального я придумать не мог. И что, черт возьми, я должен придумывать? Я приехал к своей девушке. Девушки? Это пока мы с ней не обсуждали. Между нами существуют определенные отношения и незримая химия, но девушка. Согласна ли Мо на это? И не слишком ли все быстро происходит?

Да, в конце концов, я еще не поцеловал Мо. А все эта Люся…

– Привет, – я обхватил Мо за талию и поцеловал в висок. Получилось как-то сухо, а все из-за пристального и внимательно взгляда её подруги. Она что, сканирует меня? Или выискивает мои косяки, чтобы потом рассказать о них Мо. А Мо, тихая и молчаливая, за весь этот промежуток времени не сказала ни слова. Даже свою собственную подругу не одернула. Может, она настолько привыкла к ее выходкам, что любые замечания бесполезны.

– И не надо на меня так смотреть.

К кому Люся обращалась: ко мне? или к Мо? или к нам обоим?

– Ваши две пары глаз ничто по сравнению с одной моей.

Значит все-таки к нам двоим.

– Ник, ты пойми, – Люся хлопнула меня по плечу, будто мы знакомы с ней сто лет. – Я для Мо как старшая сестра и нянька. Я у нее вместо мамки и папки. А что делают предки, когда их дочурка, – она потрепала Мо за щеку, – приводит в дом парня? – она выдержала пауза. Черт, прям как Дима умеет выбесить!

– Правильно, сначала знакомится, а потом долго присматривается и думает, а не сделает ли он больно моей девочке. И всякое такое в этом роде.

– Люси, – Мо взвывала от отчаяния. Умоляя всем своим голосом и несчастным лицом замолчать.

– Хорошо, что кроме меня о Мо заботится еще кто-то. Даже если порой эта забота бывает удушающей.

Я еще ближе прижал Мо к себе. Люся заметила этот незначительный жест и заулыбалась.

– Мать довольна. Развлекайтесь, деточки, – Люся снова хлопнула меня по плечу, а Мо потрепала за щеку и неспешно удалялась от нас.

– Прости, – Мо уткнулась лбом мне в грудь.

– За то я познакомился с твоей новоиспеченной мамочкой. А она у тебя бойкая.

– Люся, она…

– Любит тебя. И мне действительно кажется, что она убьет меня, если я обижу тебя.

– Значит, меня нельзя обижать. – Она лепетала своими губками, и я не слышал ни единого слова. А только как очарованный смотрел на ее сладкие уста.

– Как ты здесь оказался?

Я молчал. Не расслышал, о чем она спросила. Черт, я просто не слышал, о чем она говорила. Ее губы, они так близко. Запредельно близко. В зоне досягаемости.

– Никит?

Я перевел взгляд с ее губ на дымчато-серые глаза. И во мне словно порвалась очередная сдерживающая меня цепь. Я обхватил ее лицо ладонями и с неистовым желанием впился в ее губы. Мо застонала от такой бурной неожиданности. Но уже через секунду, сплетая руки у меня на шее, вливалась в наш поцелуй. И существовали только мы и наши губы. И никого вокруг. Я наслаждался. Каждый поцелуй с Мо – это новый и необъяснимый поток эмоций. Ее губы на моих губах. Ее руки на моей шее, а мои на ее талии. Казалось, все уже давно изучено. Каждый изгиб ее тела, каждое ее движение. Но нет, каждый раз, как первый. Все ново и неизведанное.

– Так как ты здесь оказался?

Оторвавшись от моих губ, Мо тяжело дышала.

– Неужели стоило прерывать такой поцелуй из-за одного вопроса?

Я снова тянулся к ее губам, а она отворачивалась, маленькая девчонка.

– Я проезжал мимо и случайно заметил тебя в компании твоей подруги.

Мо вздернула брови к верху. Она не верила моим словам. Ну что за девчонка?

– Твоей подруге говорили, что она похожа на наемного убийцу.

– Не уходи от темы, Никит, – она ударила меня в плечо и зло нахмурилась. Да вы только посмотрите?

– Я правда проезжал мимо. А потом я заметил тебя и решил, что нужно остановиться и сказать.

– Сказать о чем?

Какая нетерпеливая!

– Я приготовил тебе сюрприз…