Текст книги "Бывшее счастье (СИ)"

Автор книги: Ана Дем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 29

Посматриваю в зеркало, разглядываю на наличие высохших пятен клея. Высиживая долгое время в джакузи, проливая на себя тонны горячей воды, пыталась привести Божий вид. На всем теле остались неприятные розовые пятна и царапины – отмыть без последствий было невозможно.

Особенно волосы. Пришлось просить Даню помочь с этим делом, тот не отказался от такой возможности, наоборот помог вылив все бутыльки с шампунями. Хорошо хоть в моей сумке была расчёска, вычесывали самые мелкие кусочки клея, попутно срезая локоны. Теперь, вместо длинных шелковистых волос – обрубленное выше плеч каре.

Ничего не поделать, в жизни отчего-то да необходимо отказаться, оборвать последние концы с прошлым, вступив в новое будущее. Этот день будет отмечен мной, как маленький праздник для моего сердца и души. Избавилась от тягостных отношений со всей роднёй, Артем наконец-то познакомился с бабушкой по линии отца. Жаль до этого не дожил папа Даниила, но я надеюсь он смотрит из облаков и видит построенную жизнь сына.

– О чем задумалась? – горячие ладони накрывают мой живот, притянув к мужскому обнажённом торсу, вздохнула.

– О том, как жить дальше? – развернувшись в кольце рук, потянулась к крепкой шее.

Мы были оба дико уставшими, хотелось лечь под одеяло огромной отельной кровати и уснуть. Проспать сразу несколько дней подряд, а может и больше. Вот только вставать через пять часов на работу до которой нужно будет доехать, заехав пред ней домой. Грязная в клею одежда встретилась с главным врагом – мусорным баком. Даже нижнее бельё пришлось выбросить.

Стою подле мужчины в одном банном халатике, под ним находится моё обнажённое тело. Пройдясь ладонью ниже, задев край махровой ткани, мужчина пробрался до самой заветной цели.

– Нет, – на мой отрицательный возглас Устинов не повёлся. Оставил все как есть прибавив ко всему прочему лёгкие поглаживания, будоражащих кровь.

Можно смело таять от напора мужчины, поддаться соблазну и завладеть его телом вновь и вновь, но у меня очень веские причины не делать этого. В любой момент может начаться овуляция, попробуй заняться любовью с ним и о бездетной жизни придётся забыть. Наплодит ещё маленьких Артёмов или Софий…

– Я их в гроб закатаю. – слышится нотки злости с его стороны. – Совсем на старости лет чокнутыми стали.

– Успокойся. – тихо прошу, боясь нарушить наше маленькое умиротворение. – Все уже кончено.

– Нет, – теперь его очередь идти в отказ.

Дело его, мои дела: заблокировать Темину симку, приобрести новый телефон. Вспоминаю тот момент с держащим в маленьких ладошках телефон малыша и шлёпаю себя по лбу. Стоило отнять у него да бросить в стенку, лишив всех присутствующих дара речи. На второй вариант – вытребовать деньги, – смысла идти тараном не было.

Отец мог закатить такую бучу, заставив извиняться пред всеми ними стоя на коленях, мама же доносить каждому родственнику о бесстыжей младшей дочери, которую так отчаянно «воспитывали», а та даже помочь не желает. Ни подарками, ни деньгами, ни собственными силами и нервами.  К ни го ед . нет

Помню их воспитание, бабушка не позволяла так себя вести по отношению подростка меня, Дианы с новорождённым правнуком. Давала советы, помогала и всегда, только когда был серьёзный с нашей стороны косяк садилась с нами за стол переговоров, приводя примеры своей бурной молодости. Так и воспитала, пока были жизненные силы. После все самим пришлось делать.

Теплая кровать встретила почти бездыханное тело мягкими подушками. Только легла на укрытую шёлковой наволочкой, как силы стали покидать меня, глаза закрываться, дыхание стабилизироваться…

– Заедем завтра кое-куда? – улегшись на находящуюся рядом подушку, закинув за голову сложенную в логин руку, Даня сверкнул своим темно-карим взглядом.

– Мне завтра на работу. – напоминаю ему. – Так позвони и скажи, что ты не можешь. – по его фразе это так легко сделать: позвонить, сказать о том, что на работе меня не стоит ждать и сбросить трубку.

– Меня так уволят. – даю понять со всей строгостью. – Я не ты, мне нужно работать на обычной работе и зарабатывать деньги. Тем более у Артёма скоро экзамены.

Чуть погодя добавляю.

– Ещё ему нужно приобрести новый телефон, – нервозно прикусываю нижнюю губу, пряча лицо в подушку.

Ответной реакции не слышно. Молчит, изредка тяжко вздыхает. Продвинувшись чуть ближе, обхватив полусонную меня, Даня притянул ближе к себе. Укрыв по плечи одеялом, ткнулся носом в макушку. Одаривая лёгкими поцелуями, поглаживаниями по спине, не заметила грядущей пропасти.

Следующий день выдался более мрачным, чем можно ожидать от разозлившегося моими походами директора и походом в детский магазин игрушек. Один вычитает из моей зарплаты прогульные дни, второй, разглядывая на огромной полке детские куклы – цены космические даже для моей любимой Барби, – добрался до огромных коробок с малышами пупсами.

Одна коробка с пупсом мальчиком: голубенький боди, под цвет две соски, горшок, бутылочка; вторая копия, но в розовом цвете. Есть ещё повзрослевшие версии кукол с платьями, с длинными хвостиками. Разглядываю, думаю: зачем всё это нужно Даниилу, может у него есть маленькая дочка, а сам нагло врёт о том, что у него детей, кроме Артёма, нет?

Выбрав самую огромную коробку, он пошёл её оплачивать. Проводив спину взглядом. Не могу его понять. Сначала, пока находилась в ванной комнате, заказал под мои размеры одежду – обычные джинсы и футболку тёмного однотонного цвета, – теперь ходит вместе с продавцом, прося внести в покупки игрушечную коляску.

Прижимаю к низу живота ладонь, слегка сжимаю ткань футболки. Воспоминания с маленьким Артёмом не дают покоя: тяжёлые роды, боязнь брать на руки, бессонные ночи, утренние и ночные часовые прогулки. Было тяжело и очень трудно справляться будучи самим ребёнком, приходилось принимать со стороны Дианы с бабушкой помощь. Кто-то посидит с ним пока отсыпаюсь, кто-то ходил с ним гулять на детскую площадку.

Будь у меня ещё один маленький ребёнок, смогла ли я справиться с той ношей сейчас? Сумела бы вынести лапочку дочку или ещё одного пухлощекого сына, увидеть первые шаги, услышать самое первое слово? «Мама» или… «папа».

– Варя, – подошедший ко мне с покупками Даня выглядел обеспокоенным.

– Что-то случилось? – не понимаю.

Его взор коснулся моей руки на животе. Быстро убрав оттуда, глупо улыбнувшись, попыталась перехватить коробку с куклой в свои руки. Не дал, сам все держал, нёс прямиком в багажник джипа.

Наша поездка была направлена в сторону психиатрической больницы. Под ложечкой, увидев небольшое трёхэтажное кирпичное здание, засосало, мозг отказал реагировать на сидящего рядом Устинова. Вертел перед глазами пакетиком со сложной булочкой, повторял моё имя. Не реагировала, сжимала вспотевшими пальцами ручку двери. Хотела уже потянуть на себя, открыть путь для побега отсюда.

– Варя.

– Не пойду туда! – резко закричала, вцепившись в ремень безопасности.

– Эй, – меня тут же пытаются успокоить, перехватив моё лицо. Потянув к себе, удостоив губы сладким поцелуем, Даниил попытался успокоить. – Все нормально. Можешь не идти, посиди просто здесь, хорошо?

– Но что тебе нужно от этого места? – интересуюсь, поглядывая на закрытые ворота. – Это ты сюда решил отвезти купленные игрушки?

У страха большие глаза. Все ноги делают. Выходят из машины, подходят к багажнику, пытаются помочь достать обшитую розовой и тёмно-серой тканью коляску. Не знаю для чего здесь все это необходимо, но, спрятавшись за крепкой спиной, шагая по коридору больницы, замечая на дверях небольшие окошки с решётками, прибавила шаг.

– Ой, – увидев шедшую к нам медсестру, схватилась за рукав пиджака.

– Вот уж не ожидала вас увидеть, – произносит через надетую маску девушка, как бы здороваясь с Даней. По её словам он тут является постоялый гостем, словно навещает каждый раз незнакомого мне человека.

Или знакомого. Поговорим с ней минуты три, мужчина, поинтересовавшись чужим состоянием, услышав для себя более менее хороший ответ, вместе со мной направился к одной из палат. Шедшая вместе с нами медсестра, разговаривая на пути с такими же работницами как она сама, достав из кармана верхней рабочей одежды огромную связку ключей, пропустила к больному пациенту.

Открыв для нас вход в просторную залитую солнечными лучами комнату, дав не больше десяти минут для разговора, осталась стоять в коридоре. Оглядывая достаточно светлое помещение, окна с такими же решетками, что и на двери, боязливо делая шаги, оставила коляску прямо по середине палаты.

– Она? – для меня был шок увидеть здесь ту самую девушку блондинку.

В больничной растянутой одежде, завязанными в две косы потускневшие волосы, женщина сидела на койке и играла с таким же пупсом, что был приобретён недавно. Щебеча ласково имя Стефания, поглаживая по резиновой голове пупса, она никак не проявляла к нам интереса. Только к кукле, к своему якобы «ребёнку».

«Она потеряла ребёнка» – вспоминаются слова Дани в номере отеля. Ком застревает внутри горла, заламывая пальцы, нервно дыша, старалась обойти всю эту ситуацию стороной. Она не являлась первой женой Устинова, не являлась второй. Погибший младенец был от Антона, бывшего друга Дани. Ни о какой речи об измене или криках, зачем мы тут находимся, быть не может.

Бедная девчонка являлась разменной монетой для самой Саши, захотевшей встать на чужое место. Не будь всей это канители родился бы здоровый малыш, все были психически здоровы.

Выходили из палаты также тихо как и зашли. Поглядывать на лицо Даниила не хотелось, особенно видеть в такие моменты его состояние. По нему видно: холодный пронзительный взгляд, выступившие желваки, сжимание разжимание кулаков.

– С тобой все хорошо? – моя очередь пытаться успокоить его.

На улице относительно хорошая погода. Солнце проглядывает из под облаков, тёплый ветерок щекочет открытые участки кожи, летающие по кругу птицы радуют одним только видом. Можно дальше наслаждаться этим моментом, вдыхать аромат настоящей весны, любоваться нетронутой природой.

Прикрываю глаза, не спеша, доверившись шестому чувству, шагаю в сторону машины. Добравшись до капота, проведя по нему указательным пальцем, рисуя на пыльной части небольшие сердечки, глупые смайлики из галочек и кружочком, вскрикнула.

Резко перехвативший, усадивший прямо на мои каракули, Устинов прижался своими губами к моим. Во мне ничего не осталось, один шок от всей представшей картины. Поддавшись небольшому искушению, цепляясь пятерней его тёмной копны, слегка наматывая локоны, превращая те в некрасивые кудряшки, невольно засмеялась.

– Я люблю тебя. – целуя мои щеки, нос, лоб, шею, Даниил повторял одну и ту же фразу. – Люблю. Люблю. Люблю. Очень сильно тебя люблю!

Последняя была произнесена очень громко, аж проходящие мимо мужчина с собакой посмотрел на нас как на глупых любовников, не умеющих скрываться для своих пошлых целей.

– Варя, – Даниил смотрит немигающим взглядом, затрагивая струны моей бедной души, – я люблю тебя. И всегда тебя любил. Пожалуйста, давай начнём все с начала: только ты, я и Артём. Пожалуйста, я очень сильно тебя люблю!

Смотрю на него, медленно поглаживаю волосы, возвращая былую причёску. Изредка покусываю внутреннею часть губ, возвращая себя с небес на землю. В наших жизнях столько всего произошло: каждый пострадал, излечился, встал на ноги, поднялся по ступеням до того пьедестала, до которого смогли добраться не покладая рук.

Может и правда судьба такая серьёзная штука, которую никогда не понять. Сидишь, думаешь глупыми мыслями, а от тебя ждут ответа, после которого все решится. И я не знаю: что мне сказать?

Эпилог

– Братик, ещё, ещё!

– Ты правда этого хочешь?

– Да!

Играющие на зелёной лужайке дети весело проводили время, играя в обычные детские игры. Бегая босыми пятками, весело хохоча над подбрасываниями к облакам от старшего брата, младший представлял себя самолетиком, взлетевшего высоко-высоко.

Позади меня витал запах готовящегося барбекю. Хотелось аккуратненько встать с кресла-качалки, на цыпочках подойти и посмотреть через плечо на румяную корочку стейка. Не могу, в моих руках сопит завёрнутая в нежно-розового оттенка одеяльце малышка. Наша маленькая с Даниилом дочка.

Прошло три года. За этот немаленький срок серая мрачная жизнь приобрела огромное количество радужных красок, подаривших вместе с матушкой судьбой яркие моменты. Например, благодаря ловкой стрельбе Устинова по мишени, мне пришлось написать на работе заявление об уходе в декретный отпуск. После вообще уволиться, сделав себя самозанятую мадам Брошкину.

Такому подарку, в виде коробочки с пинетки и положительным тестом на беременность, Даниил не мог поверить. Шокировано глядел то на моё лицо, то на еле выпуклый живот – до третьего месяца у меня не было никаких симптомов, даже красные дни шли, – с растущим Вадимом.

Именно это имя выбрал наш старший сын, не мы с Даней, узнав о новом члене нашей маленькой семьи из трёх человек. Сначала было страшно: увидеть его реакцию, узнать то, что он думал на тот момент. Шторм обошёл стороной, сын был более менее рад этой новости. Сначала Артём никак не вникал во все это дело, даже представлять особо не хотел.

Потом все пошло поехало. Функции взрослого старшего брата включились: стал помогать с прогулками, вырывая порой коляску из рук, носить младшего на руках. Вот только потом я узнала, какие именно мотивы сидели в его макушке, представляя своего младшего братика одной из появившейся в его компании девочки.

Нашёл, глупый, как именно подкатывать к женскому полу. Даже отец такого не ожидал от него, особенно присланную в рабочие моменты сообщение от аиста: «Ждите через девять месяцев». И вот, этот маленький аистенок, причмокнув во сне губками, продолжала сопеть.

– Я никак не могу её перенести в люльку, – сообщаю, ощущая на плечах тёплые ладони, – сразу начинает плакать.

Мой любимый муж тянется к свертку, аккуратно сместив в его руки Софию – так зовут малышку, – тот спокойно, без каких-либо серьёзных осложнений, уложил в стоящую рядом с креслом люльку. Папина дочка, только у Дани так спокойно себя ведёт, со мной вечные слёзки, которые не возможно успокоить даже выйдя с коляской.

– Видишь, – лёгкий поцелуй и я начинаю таять от безумной нежности, – все хорошо.

До тех пор пока в наш дом не заходит чета Завьяловых. Услышав громкие восклицания на своего супруга, Диана разбудила малышку. Тихо хныча, набирая обороты, София сместилась со своей кроватки обратно в мои материнские руки. Соски мы не признаем – выплевываем, для кормления пока рановато. Ох, придётся укачивать, стараясь не превратить прекрасный вечер двух семей в истеричную.

Огромный укрытый голубым в цветочек платья протискивается через стеклянные двери. Войдя к нам на террасу, Диана, бросив сумку чуть ли не в симпатичное лицо своего мужа, присела на находившийся напротив меня небольшой диванчик. Владимир – она вышла замуж за собственного директора, – ничуть не обиделся на выходки жены, наоборот попытался приободрить её.

Да, ещё два месяца и на свет появятся малыши близнецы. Подруга боится этого – ощутить на себе все материнство, именно поэтому начинает беситься ещё сильнее, заставляя приблизить свои роды ещё раньше. Ей нельзя волноваться, переживать, истерить, но продолжает это делать, иначе будет только хуже.

Она этого не хочет. Наоборот мечтает увидеть здоровых малышей, покупая различные детские игрушки, одежду, мебель. Желает увидеть деток, но продолжает плохо себя вести, создавая небольшие проблемы для себя и Владимира.

– Что на этот раз? – интересуется Даниил, аккуратно присаживаясь на правый подлокотник кресла. – Выбрали не ту коляску или же ремонт детской уже поднадоел?

– Очень смешно, – язвит, начиная поглаживать животик. – Просто бесит уже, хочу поскорее родить, чтоб не чувствовать боль в пояснице.

Улыбаюсь, выслушивая самые серьёзные проблемы беременности. У Дианы впервые это в жизни, ей можно пожаловаться и поплакать на эти проблемы.

Взгляд бросается в сторону повзрослевшего Артёма. Восемнадцатилетний юноша скоро поедет учиться в институт, получая образование учителя иностранного языка начальных классов. Хороший выбор, мы его с Даней поддержали как могли, подбадривая каждый раз, когда тот нервничал и говорил, что у него ничего не выйдет.

Все у него получилось. Как и у нас всех: пройти длительный путь к настоящему счастью, уничтожая оковы прошлого.