Текст книги "Ген медведя (ЛП)"

Автор книги: Амира Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Приятное ощущение его интимных ласк было почти больше, чем я могла вынести, до такой степени, что мои ноги стали резиновыми, чувствуя, как будто они не будут держать меня дольше. Как будто чувствуя это, Рид подвинул руку к моей спине, поддерживая меня, пока я стонала в его рот, слегка покачивая бедрами.

Этого хватило ненадолго, я нуждалась в большем, более значимом, каждом гранитном твердом сантиметре его мужественности. Однако, учитывая, что мы были посреди леса, с камнями, упавшими ветвями и палками, засоряющими грязный след под нами, я не была уверена, как мы могли бы заниматься сексом, не получая нескольких царапин и синяков, и без того стали бы невероятно грязными. Не то чтобы я действительно была против. На самом деле, я так отчаянно нуждалась в том, чтобы Рид привел меня к освобождению, что несколько царапин и грязная кожа будут стоить того.

Тяжело дыша, я прервала наш поцелуй и заговорила голосом почти таким же хриплым, как его.

– Пожалуйста. Я хочу ощутить тебя внутри себя. Мне плевать, даже если нам придется лечь на голую землю, камни и палки и все… я просто хочу тебя. Но, может быть, мы можем положить нашу одежду под нас, как одеяло или что-то.

– Или… У меня есть другая идея. Мы можем просто стоять, как сейчас, если хочешь. Я могу держать тебя все время.

– Но… Я не ультра-миниатюрная женщина, знаешь ли…, и уже набрала два фунта с тех пор, как забеременела.

– Я знаю… но я перевертыш, поэтому для меня держать твоё великолепное тело почти так же, как держать что-то легкое, как перо. Давай попробуем, по-моему, посмотрим, понравится ли тебе.

Я сказала «хорошо», и он поднял меня, положив руки мне под спину. Я подняла ноги, заперев лодыжки у него за спиной, упиваясь ощущением его твердости напротив меня и думая, что мне, вероятно, очень понравится его способ, хотя не была уверена, как он собирается попасть внутрь меня, так как мои руки были вокруг его шеи, и его руки были подо мной, чтобы я не упала на землю. Но я должна была знать, что у перевертыша будет какой-то трюк, который среднестатистический человек счел бы практически невозможным.

С очень нежными движениями Рид начал подтягивать меня на бедрах, стонать, пока он каким-то образом не расположил головку своего толстого члена у моего входа. Затем, после короткой паузы, он сжал мои бедра и медленно потянул меня к себе, пока каждый дюйм его твердого члена не был похоронен глубоко внутри меня. Простонав, я откинула мою голову назад, буквально видя звезды по мере того, как они мерцали в более обширном бархатистом небе над нами.

Оказалось, что мне понравился способ Рида заниматься сексом без необходимости валяться в грязи. Я на самом деле полюбила его. Покачивая бедрами, чтобы он оттолкнулся от меня, он снова опустил меня вниз на его значительную длину, Риду, по-видимому, тоже понравилось, если его частое громкое хрюканье и стоны были каким-либо признаком. Издав несколько очень громких звуков удовольствия, я вскоре потерялась в мире интенсивного, умопомрачительного удовольствия, заглядывая в его глаза так часто, пока он делал всю работу за нас обоих.

Это было совсем недолго, может быть, всего несколько минут, прежде чем ощущение глубоким и полностью наполнения его повторным толчком, отправило меня на небеса. В то время как Рид набрал темп, отталкивая меня от его бедер, казалось, что он собирается упасть через край неба. Я закричала, прижимаясь к его плечам, когда волна экстаза обрушилась на меня. Незадолго до того, как мой восторг утих, он достиг своей мощной кульминации рыча так громко, что сова где-то поблизости вдруг взлетела, неистово хлопая крыльями и ухая, как будто была поражена.

Некоторое время спустя, вернувшись домой, мы с Ридом обнаружили, что наши плотские аппетиты еще не полностью удовлетворены, и мы потеряли нашу одежду во второй раз в тот вечер, хотя на этот раз в его постели. Спустя долгое время после этого я заснула в тепле, силе и безопасности его объятий, наконец, полностью отвлеченная.

Прошло несколько дней. Мы с Ридом ужинали вместе каждый вечер, и еще совершили две лунные прогулки по лесу, становясь еще ближе друг к другу каждый день. Он попросил меня перенести все мои вещи в его комнату, что я и сделала, невероятно счастливая. Я дважды выражала свое желание помочь против Джерарда и порожденных медведей, и каждый раз Рид делал тщательную работу, отвлекая меня, однажды отвлекая меня так хорошо, что я наслаждалась двумя кульминациями во время одного сеанса отвлечения в глубоком лесу.

Я продолжала практиковать метание ножа, с каждым днем становясь все лучше и лучше, учась фокусироваться, несмотря на приступы утренней тошноты и головокружения. Я стала настолько хороша в своем мастерстве, что в один прекрасный день почти полностью измельчила новую цель, которую купила.

В конце недели, шпионы Рида вернулись с информацией, которую они тайком собирали в Блэкбруке. Разъяренный потерей тридцати своих людей и озадаченный тем, почему он не победил Рида и его людей легко, Джерард планировал напасть на Сомерсет еще раз, как только его оставшиеся люди будут исцелены от ран, вероятно, в течение нескольких недель.

На самом деле Джерард был так взбешен своим поражением, что хладнокровно убил одну из своих пяти жен, когда она осмелилась предположить, что, возможно, он должен просто покинуть Блэкбрук, переместить свою группу куда-то далеко и принять, что Сомерсетом правит Рид.

С ледяным холодком, танцующим вдоль моего позвоночника, я спросила Рида, как Джерард убил свою жену, надеясь, что все, что он сделал, было быстрым и безболезненным, насколько это возможно. Тем не менее, хмурый взгляд Рида сказал мне, что этого не было даже до того, как он заговорил.

– К сожалению, в своей медвежьей форме Джерард перерезал горло этой женщине, но она имела несчастье не умереть сразу и попыталась бежать… поэтому Джерард позволил ей бежать, зная, что она скоро истечет кровью до смерти, что она и сделала. Я не думаю, что мы должны чувствовать себя слишком ужасно из-за этого. Много лет назад, эта же женщина заколола и убила двух других жен Джерарда просто потому, что она ревновала. Одной из этих жен было всего восемнадцать, и она была на седьмом месяце беременности.

В ужасе от того, как кто-то мог убить из простой ревности, теперь я не чувствовала себя слишком ужасно из-за того, как умерла женщина.

Некоторое время спустя, прежде чем я смогла спросить его, что он намеревался сделать с запланированной второй атакой Джерарда, Рида отвлек телефонный звонок от его второго командира, Алекса. По-видимому, у Джерарда были свои шпионы, и один из них только что был замечен к востоку от города, пытаясь подслушать разговор между двумя людьми Рида, которые отдыхали от патрульной службы. Рид должен был уйти, сказав, что мы поговорим позже. Тем не менее он не вернулся в тот вечер, и все еще не был дома, когда я легла спать одна около одиннадцати. Свернувшись калачиком с частью одеяла, которая все еще таила в себе его запах.

На следующий день, он вел своих людей в патруль, а я была занята тренировкой метания ножа. Июньский день можно было описать только как великолепный, и у меня возникло искушение почувствовать, что в моем маленьком мире все в порядке. Но, конечно, была только одна проблема, и это была неопределенность с Джерардом и то, что он может сделать, нависшая над всем городом. С каждым днем моё желание увидеть его мертвым росло и росло. Как и моя решимость помочь сделать это, даже если бы мне пришлось сделать это самой.

Я планировала снова поднять этот вопрос с Ридом за ужином в тот вечер, и была рада, когда он появился точно вовремя в семь, несмотря на то, что в тот день были замечены еще два шпиона из порожденных, и ему и его людям пришлось иметь дело с ними, то есть они должны были разыскать и убить их.

Зная, что он, вероятно, голоден, я планировала подождать, пока Рид все не съест, чтобы сказать что-нибудь о моей постоянной решимости помочь. Я также хотела бы знать, составил ли он еще план действий теперь, когда у него есть сведения о планах Джерарда. Я подумала, что все это может подождать до десерта. Мэри сделала малиновый чизкейк из белого шоколада, один из любимых Ридом, и я надеялась, что как только он попробует кусочек, это может сделать его не восприимчивым к некоторым вещам, которые планировала сказать. Это была довольно длинная пытка, но я подумала, что, вероятно, стоит попробовать.

Однако, прежде чем мы добрались до десерта, Мэри вылетела из кухонной двери, с половником в руке, и бледная, как если бы она увидела привидение. Ее скорость и внешность, с белым как мел лицом и широко раскрытыми глазами, были настолько тревожны, что Рид взлетел со своего места с широко раскрытыми глазами.

– Мэри, в чем дело? Что случилось?

Внезапно остановившись у стола, она несколько минут стояла, тяжело дыша, пытаясь перевести дыхание, прежде чем заговорить.

– Передний двор. Пожалуйста, просто посмотри.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТЬ

С равной долей беспокойства и удивления Рид вскочил со стула и полетел к кухне и входной двери. Я последовала за ним, а Мэри последовала за нами обоими, тяжело дыша. Тем не менее, к тому времени, когда мы все добрались до окон кухни, во дворе не было ничего, чтобы увидеть за деревьями и декоративными камнями и другими вещами.

Дыша немного медленнее и легче, Мэри заговорила дрожащим голосом.

– Он был прямо там… прямо во дворе. Это был «Порожденный кровью». Я видела его светящиеся красные глаза.

Затем последовала дискуссия о том, где именно Мэри увидела светящиеся красные глаза, и, была ли она уверена, что видела светящиеся красные глаза. Убедившись, Рид почти вылетел из входной двери, сказав мне недвусмысленно, что я должна остаться внутри. Он даже сказал Мэри, что она может запереть дверь своим телом, чтобы я не ушла, если я хотя бы попытаюсь ступить на улицу. Однако я даже не рассматривала эту идею, уже будучи уверенной, что Мэри остановит меня, используя любые необходимые средства. Кроме того, с ее присутствием у меня не было никакого желания начинать повторение того, что произошло несколькими днями ранее, когда ее чуть не убили после того, как она последовала за мной из дома.

Мы с ней ужинали вместе, пока Рида не было, и час спустя он, наконец, позвонил, чтобы сказать, что Мэри была абсолютно права в том, что она видела. Там действительно был шпион из порожденных, и Рид и его люди убили его, затем прочесали всю деревню, чтобы убедиться, что был только один шпион в этом районе.

Убедившись, Рид вернулся, проводил все еще напуганную Мэри к себе домой, а затем снова вернулся домой, сказав без следа иронии, что он голоден, как медведь.

Поскольку я была невероятно голодна во время беременности, у меня был еще один ужин, пока он уплетал свою первую тарелку. После того, как Рид поел, мы перешли из официальной столовой за стол, чтобы насладиться толстыми кусочками чизкейка Мэри, находясь ближе к входной двери, чтобы он мог вылететь в любой момент, если получит сообщение, что был замечен другой порожденный.

Медленно доедая последний кусочек своего чизкейка, Рид начал бормотать, что придется бросить все силы, чтобы победить Джерарда и его медведей, если они снова нападут массово, потому что все быстро оправлялись от своих травм.

Я не знала, сколько этих «все» понадобиться. Рид и его люди все еще превосходили численностью «Порожденных кровью», я была абсолютно уверена, что мое нож-метательное искусство может быть реальным активом во время очередной грандиозной битвы. Но, конечно, мне все еще нужно было приучить Рида к этой мысли.

Однако, когда он заговорил через несколько секунд, глядя на двойное пламя двух белых конусообразных свечей, между нами, на столе, казалось, глубоко задумавшись, поразил меня. Он просто хотел знать, осталась ли еще запеченная курица. Существуя и чувствуя себя свиньей, я взяла еще один кусочек, задаваясь вопросом, буду ли я когда-нибудь чувствовать себя действительно полной в течении беременности.

Как только мы с Ридом, наконец, закончили есть, мы просто сидели, потягивая наши соответствующие напитки, виски для него и минеральную воду с газами для меня, пока Рид внезапно не заговорил, поразив меня.

– Я знаю, что произойдет, Саманта. Я знаю, о чем ты в конце концов меня спросишь. Так что начинай, пока мы не легли спать. Просто скажи или спроси меня, что ты собираешься делать.

Я была несколько застигнута врасплох, потому что думала, что он попросит, чтобы в свете напряженного вечера, который у него был, я сохранила все, что хотела сказать или спросить, до последнего, надеясь, что никогда.

Итак, как бы ни была осторожна, я сделала еще один глоток воды, затем поставила стакан с преднамеренной медлительностью, чтобы смогла собрать свои мысли, прежде чем ответить.

– Я ценю, что ты хочешь, чтобы я сказала или спросила все, что хочу прямо сейчас, Рид, и я хочу сказать, но веришь или нет, я не собираюсь ничего спрашивать. Просто хочу сказать, что, если и когда Джерард и его люди снова нападут, я использую свой особый навык, чтобы помочь бороться с ними. Учитывая, что я взрослая женщина, которая в разуме и твердой памяти и осознает опасности и риски, а также учитывая, что я женщина, которая всегда отвечала за свою судьбу и хотела бы остаться такой на неопределенный срок… Я просто не могу представить, что не буду сражаться и использовать свои навыки метания ножей, чтобы помочь защитить мой новый дом. Так что… я собираюсь это сделать. Я уже приняла решение. Так вот почему я не спрашиваю тебя об этом.

– Ты просто говоришь мне.

Он говорил так ужасно властно.

Пытаясь сохранить зрительный контакт с ним по какой-то причине, я сглотнула.

– Совершенно верно. Я просто говорю тебе.

– Ты просто говоришь мне несмотря на то, что как начальник Сомерсета, уполномоченный правительством Соединенных Штатов, я могу наложить вето на любого, кто говорит мне что-нибудь.

Я не могла разобрать выражение его лица, и это почему-то заставляло меня нервничать. Однако не собиралась отступать от того, что сказала.

– Совершенно верно. Я приняла решение, и несмотря на то, что ты можешь наложить вето на него на весь день, если хочешь… Я не передумаю. Тебе придется физически остановить меня в случае еще одного нападения. Но знай, если сделаешь… – Не желая, чтобы это звучало так, как будто я угрожала, я остановилась, чтобы изменить формулировку того, что собиралась сказать. – Видишь ли, я никогда не смогу быть с человеком, который не позволит мне использовать мои навыки во благо, Рид… Я никогда не смогу быть с человеком, который не поощряет их. Я знаю, правда, что, может быть, я не самая простая женщина, с которой иногда приходится иметь дело, как ты сказал, но… легко, или трудно, или тяжело, или что-то в этом роде, я не хочу мужчину, который думает, что может изменить меня, или контролировать меня, или сказать мне, что я не могу делать то, что я хочу делать.

– Даже когда этот человек будет говорить тебе, что ты не можешь сделать что-то для собственной безопасности?

Немного неожиданно, даже для меня, я даже не колебалась.

– Да. Даже тогда. И может быть, особенно тогда. Потому что это ты говоришь мне, что я не в своем уме, и что я неспособна измерять риски и принимать решения о своей собственной безопасности. И это то, с чем я никогда не смогу жить в долгосрочной перспективе.

С все еще нечитаемым выражением, Рид перевел взгляд с моего лица на двойное пламя свечей.

– Мне действительно нужно некоторое время, чтобы подумать обо всем этом.

– Справедливо. Бери столько времени, сколько нужно. Меня это вполне устраивает.

Вскоре мы снова стали пить, хотя почти не разговаривали. Даже когда Рид потянулся к моей руке и держал ее, пока допивал виски.

Тем не менее, в ту ночь в постели наши руки и тела говорили о многом, и когда мы отдыхали в объятиях после этого, я поняла, что окончательно влюбилась в Рида. И даже не просто окончательно, а глубоко. Я влюбилась в его глубокий голос, его прикосновения и его запах, но это была даже не половина дела. Я влюбилась в его храбрость, его заботу, которую он, казалось, скрывал так долго, и в его сердце, которое он также хорошо скрывал какое-то время. Я влюблялась в то, как он иногда произносил мое имя, когда мы занимались любовью, так нежно и сладко, как будто мое имя было стихотворением.

После осознания этого, я долго не спала, глядя на лунный свет, танцующий на потолке в темноте. Не смотря на влюбленность и сильные чувства, я не блефовала, когда говорила, что никогда не смогу быть с мужчиной, который не поддерживает меня, используя мои особые навыки. Что сделало меня уверенной, что будет чертовски больно, если Рид не сможет себя заставить.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Прошла неделя или около того, и я почти не видела Рида. Если он не встречался со своими советниками, то проводил собрание совета, и, если он не делал ничего из этого, он вел своих медведей в патруль, охраняя Сомерсет от шпионов Джерарда.

Все это время без него у меня оставалось много времени, чтобы находиться в городе, а также на заднем дворе дома, почти одержимо практикуясь в метании ножей. Полли присоединилась ко мне на некоторых из этих практических сеансах, как и две других новых подруги, Мэллори и Анна. Все трое пытались метать ножи, но, похоже, ни у кого из них не хватало сноровки. На самом деле, Анна попыталась только один раз, сказав, что стремление почти испугало ее по какой-то причине, что она даже не могла сформулировать.

Однажды, за чаем и клубничным пирогом у нашего маленького закусочного стола в задней части кафе, Полли сказала мне, что она и Алекс стали официально парой.

– Мы также получили благословение Мэри. Думаю, ей действительно нравится Алекс. Но даже больше, думаю, она знает, что я должна двигаться вперед в своей личной жизни после всего этого времени скорби, даже если Шон и память о нем всегда будут в моем сердце.

Слова Полли заставили меня неожиданно вспотеть несмотря на то, что ее глаза были совершенно сухими, и я поняла, что сильный голод, головокружение и тошнота могут быть не единственными нежелательными симптомами беременности. Я лила слезы каждые пару дней в течение предыдущих двух или трех недель, и никогда по какой-то конкретной причине. Всегда казалось, что все происходит из ниоткуда.

В ту ночь, когда Рид вернулся домой с собрания Совета, которое продолжалось до полуночи, он удивил меня, когда лег в постель рядом со мной, обнял меня, а затем спросил, хорошо ли я украшаю большие палатки.

Прижимаясь к его объятиям, я засмеялась.

– Ну, я боюсь, что мне понадобится некоторый контекст. Какие большие палатки? И зачем их нужно украшать? У тебя есть идея заняться любовью в какой-нибудь массивной, искусно украшенной палатке завтра вечером?

Я почти надеялась, что ответ будет «да».

Тем не менее Рид не сразу ответил, действуя так, как будто он серьезно размышлял о том, что я сказала.

– Хм. Это действительно интересная мысль. Только мы вдвоем… в походе… в огромной палатке наедине с друг другом… и почти никогда не покидаем ее из-за того, что слишком заняты любовью. Это может быть очень хорошей идеей провести выходные после этого.

– Ну, тогда, почему бы не завтра? Ты можешь оставить Алекса руководить патрулем, а мы могли бы быстро уехать в субботу вечером.

Свет от маленькой лампы тумбочки, единственной подсветки в комнате, показал, что выражение лица Рида изменилось от намека на ленивую улыбку до хмурого взгляда.

– К сожалению, в эту субботу вечером у меня другие планы. Сегодня вечером я принял решение с Советом, а завтра вечером мы выполним план по уничтожению Джерарда и всех его людей.

– И какой у нас план действий?

– Ну, чтобы сделать подробный план очень коротким, мы не собираемся ждать, пока Порожденные кровью нападут на нас и поймают врасплох, как в прошлый раз. Мы не собираемся нападать на них в Блэкбруке, хотя бы потому, что там их женщины и дети. Итак, мы собираемся заманить их снова напасть на нас здесь, в Сомерсете, но только когда мы будем полностью готовы и организованы, чтобы взять их, что будет завтра вечером. Короче говоря, основной план заключается в том, что у нас будет барбекю и вечеринка на весь день для всех в городе, на поляне на востоке. Палатки, грили, еда, игры… и мы позволим шпионам Джерарда подобраться достаточно близко, чтобы увидеть, что происходит, прежде чем, как обычно, отгоним их, чтобы не вызвать подозрения, что действительно хотим, чтобы они увидели, что мы делаем. То, что я думаю, что они вернутся и доложат Джерарду, что все в городе в состояние полного умопомрачения, и зная Джерарда и его мышление, что большинство людей такие же наглые и самоуверенные, как и он, я думаю, он решит, что наша недавняя победа сделала меня дерзким настолько, чтобы не считать его больше опасным, как минимум не хватает одного, чтобы остановить все в городе от беззаботного торжества праздника. Вот тогда, я предполагаю, он нападет, чтобы попытаться снова отвлечь нас, думая, что именно так как он хочет, будет реализовано в его пользу. Рассказывая о праздновании сообщества, он подумает, что после его поражения судьба решила предложить ему Сомерсет на серебряном блюде, через мою дерзость и небрежность. Бьюсь об заклад, он даже не поведет своих медведей со степенью настороженности или подозрительности. Видишь ли, все сводится к тому, что, когда ты имеешь такую же власть, как и он… ну, это все делает его небрежным. И тогда все решится в нашу пользу.

– Ну… если все в Сомерсете будут на вечеринке, включая детей, когда Джерард и его медведи прибудут атаковать…

– Все будет не так. Все, особенно дети, будут в полной безопасности. Разведчики спрячутся по всему городу, и когда увидят порожденных, они немедленно предупредят меня. Затем начнется план эвакуации, и он начнется спокойно, эффективно и тихо, так что дети даже не будут знать, что происходит. К тому времени, как прибудут порожденные, их встретят сотни моих людей, преграждающих им путь к палаткам для вечеринок на случай, если кто-то еще не успеет добраться до безопасного места. В основном, короче, нападение порожденных превратится в засаду… на них.

Несколько долгих мгновений я не говорила, думая обо всем, что только что сказал Рид. Когда наконец заговорила, то тихо, как будто я боялась, что уши Рида могут сломаться, но на самом деле, боялась, что мы вот-вот поругаемся.

– Я собираюсь помочь, Рид… несмотря ни на что. Я использую свой особый навык.

Теперь настала очередь Рида замолчать, и он перекатился на спину, все еще держа меня за руку, но поднимая взгляд с моего лица к потолку.

Воодушевленная тем фактом, что он не сказал немедленного «нет» тому, что я сказала, продолжила.

– Я серьезно размышляла всю прошлую неделе или около того… серьезно думала о том, почему я так решительно настроена делать то, что хочу делать… даже не считая причин, о которых тебе уже говорила. И я пришла к такому выводу… ну, может, у меня какое-то желание быть героем. Я даже не знаю, почему. Может быть, потому что я не смогла спасти своего отца от смерти, когда была молода, у меня есть желание компенсировать это, спасая других людей сейчас. Может быть, все началось в тот самый момент, когда я услышала о том, что случилось с моим отцом. Я действительно не знаю.

Я правда серьезно размышляла всю прошлую неделе, пока Рид долго отсутствовал, и пришла к выводу, что моё желание спасти людей, вероятно, действительно началось с потери моего отца.

– Все, что я знаю, это то, что часть своей жизни прожила в режиме безопасности, и хочу, чтобы это изменилось. Хочу попытаться спасти людей этого города от зла. Так что, поскольку я сама за себя отвечаю, так и сделаю. Я не буду эвакуироваться из палаток вместе со всеми остальными. Я собираюсь остаться, и использовать мои навыки метания ножа, чтобы помочь уничтожить порожденных.

– Я знаю.

Рид произнес эти слова так же спокойно, как я говорила с ним. Он произнес эти два слова так тихо, подумала, правильно ли я его услышала.

– Ты хочешь сказать, что ты уже знаешь, чего я хочу, или ты имеешь в виду, что это так… ты принял, что это то, что я собираюсь сделать, и ты не будешь пытаться остановить меня?

Рид повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

– Я не буду пытаться помешать тебе делать то, что ты хочешь. Я собираюсь призвать тебя защищать город с твоим мастерством, и я на самом деле решил это еще до того, как пришел домой сегодня вечером.

Я едва могла поверить в то, что только что услышала.

– Что же заставило тебя принять это решение?

Рид перекатился на бок со вздохом, снова обняв меня руками.

– Я также серьезно размышлял прошедшую неделю или около того, и понял, что, хотя мне не нравится рисковать твоей безопасностью, я согласен, что тебе нужно это сделать. Ты должна сделать это, потому что ты храбрая, смелая, и у тебя есть дар. Однако я не могу преувеличить, насколько мне это не нравится… как же я ненавижу рисковать твоей безопасностью. Из-за этого я собираюсь убедиться, что у тебя будет небольшая поддержка все время, когда ты сражаешься с порожденными. И под прикрытием я имею в виду, по крайней мере, дюжину моих людей, которые могут помочь тебе в любое время, если возникнет необходимость. Они не только помогут тебе в уничтожении; также обеспечат твою безопасность, если «Порожденные кровью» окружат или попытаются вытащить тебя из боя. И это будет… мои люди будут рядом с тобой все время… это то, что я собираюсь сделать, как то, что ты собираешься сделать. Так что, в каком-то смысле, даже если мы не просим разрешения друг у друга, я думаю, мы достигли какого-то компромисса. Достаточно справедливо для тебя?

Я улыбнулась от чистого сердца.

– Достаточно справедливо для меня.

Моя радость и облегчение по поводу того, что Рид и я не собирались ругаться, в конце концов, вскоре проявились в виде страстных поцелуев, оседлав его бедра. Вскоре после этого мы занялись любовью, хотя, в отличие от большинства из наших занятий, это длилось всего один раунд. Поскольку план был приведен в действие, на следующий день было много работы, и было уже поздно.

Следующий день, хоть и был долгим, пролетел как в тумане. К востоку от центра города в поле утром были установлены подвесной фонари и палатки, а также летние тематические украшения. Игра и установка гриля, организация питания, завершилось около полудня. Затем была вечеринка, игры и смех весь день, попытка убедить всех детей, что больше ничего не происходит, кроме начала летней вечеринки их мечты. Я также пыталась убедить себя, что совсем не нервничала по поводу боя, который должен был произойти после того, как вечеринка будет эвакуирована.

Затем, около восьми вечера так же, как многие из младших детей, казалось, стали очень сонными, а некоторые из них даже засыпали за огромными столами, заполненными конфетами и едой, когда это внезапно произошло. Вечеринка была закончена. Битва началась.

***

Вечеринка остановилась так плавно, и остановка была настолько спокойной, что я почти почувствовала какое-то разочарование. Ради детей, как и все остальные, я молилась, чтобы все прошло как можно более спокойно и без проблем.

Один из мужчин Рида, который был отцом одной из маленьких девочек на вечеринке, вошел в обширную главную палатку, улыбаясь таким образом, что излучал полное спокойствие, и несколько раз ударил большую сервировочную вилку о блюдо, чтобы привлечь внимание нескольких сотен присутствующих. Когда все взоры были прикованы к нему, он взял микрофон, который Полли, Анна и я использовали, чтобы петь с детьми песни в тот день, и заговорил таким же спокойным голосом, как и его выражение.

– Я надеюсь, что все весело провели время на нашей вечеринки начала лета, но теперь пришло время всем детям пойти домой спать. И помните, дети, если мы все тихо и спокойно пойдем домой, у нас будет еще одна летняя вечеринка, даже больше, чем эта в следующем году. Папаши перевертыши, идите вперед и проверьте другие палатки и все окрестности, чтобы убедиться, что мы соберем всех детей. Родители, не уходите, пока у вас нет детей. Мамы, как ранее обсуждалось, папы-перевертыши будут отвозить вас в ваших автомобилях и удостоверятся, что все в безопасности. Спасибо всем за сотрудничество!

И вот так началась массовая эвакуация, так же плавно и спокойно, как планировал Рид. Измученные дети схватили свои украшенные бумажные мешки, которые они использовали, чтобы собрать конфеты и небольшие призы от различных игровых станций вокруг палатки, и слегка тревожно выглядящие, но все еще спокойные мамы схватили в руки своих детей. Папы-перевертыши, которые присутствовали на вечеринке, начали выводить женщин и детей на улицу в темную ночь, которая была мягко освещена луной и сотнями факелов и фонарей.

Мэри и около десятка других женщин, которые были в отделе питания, начали следовать за всеми остальными, но на полпути к выходу из палатки Мэри вернулась туда, где я стояла, и обняла меня.

– Будь смелой, сильной и удивительной, Саманта, то есть просто будь собой.

Я обняла ее, сказав, что сделаю все возможное, чтобы сделать то, что она сказала. Если Мэри почувствовала, что я начала дрожать от сдерживаемых нервов и беспокойства, она ничего не сказала.

Как только Мэри покинула палатку, я оказалась совсем одна, слушая звук десятков грузовиков и автомобилей, начинающихся движение на краю поля, рядом с небольшой асфальтированной полосой, которая вела прямо в город. Напоминая себе, что специально попросила, или, может быть, даже больше, умоляла, быть в этой ситуации, я глубоко, устойчиво вздохнула, пока не услышала, как последний из автомобилей отъезжает. После этого наступила полная тишина, оглушительная, жуткая, нервирующая тишина.

– Это вовсе не жутковато. Это просто старая добрая тишина.

Очевидно, именно такая тишина заставила женщину заговорить саму с собой.

Почувствовав желание что-то сделать, прежде чем мои нервы взяли надо мной верх, даже если это было просто моё положение, чтобы ждать, я вышла за пределы массивной палатки и направилась к половине футбольного поля, которое не было заполнено палатками, играми и светящимися фонарями. Именно здесь должна была состояться битва, куда, Рид думал, порожденные медведи придут, чтобы попытаться нанести ущерб в палатках, не зная, что они были быстро эвакуированы минутами раньше.

Как только я оказалась достаточно далеко в темной половине поля, чтобы чувствовать себя немного скрытой, остановилась, чтобы подождать.

Первые несколько минут, когда я молча стояла под звездами и полумесяцем, казались бесконечными. Каждая минута растягивалась на час, и мои напряженные мышцы с каждой минутой становились еще более напряженными. В то же время дрожь во всем теле, казалось, увеличивалась. Однако я не была особенно напугана. Я была более чем готова. Готова вступить в бой и сделать то, что я намеревалась сделать, став частью битвы, которая приблизит меня еще ближе к Риду, потому что, как только все порожденные будут мертвы, мы будем готовы двигаться вперед в нашей совместной жизни.