Текст книги "Ты мой трофей, девочка (СИ)"
Автор книги: Амира Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
Глава 29
Берслан привозит меня в свою квартиру. Я не спорю, хотя очень хочется увидеть маму, обнять ее. В минуты, когда находишься на грани жизни и смерти, остро понимаешь, что является в жизни самым важным. Но Берслан мягко дает мне понять, что не стоит сейчас ехать в особняк его отца.
Когда смотрю на себя в зеркало, понимаю, что и в этом он абсолютно прав. Мое лицо, руки, одежда – все в крови Ники. Все это время не замечала этого, а сейчас чувствую запах железа, он душит меня. Мне необходимо смыть с себя это.
Берслан ведет меня в ванную, настраивает воду. Мы стоим под душем вместе, но в этом нет никакого сексуального подтекста. Он намыливает мои волосы, ласково гладит по спине. Его руки чуть подрагивают. Вдруг понимаю, что он тоже очень сильно перенервничал. Просто не показывает эмоции, как обычно держит себя в руках. Он только узнал, что станет отцом, и едва не потерял нас… Чувствую острую потребность обнять его.
Пока сушу волосы, Берслан делает нам обоим успокоительный чай. У меня нет сил разговаривать. Вопросов еще очень много, но находит какое-то отупение. Глаза слипаются. Видимо, все это последствия стресса. Мне хватает сил только попросить позвонить в больницу, узнать как Ника. Очень сильно переживаю за нее.
– Все хорошо, операция закончилась. Сейчас она отходит от наркоза. Если хочешь, завтра поедем к ней.
– Да, хорошо.
– Идем спать. Тебе нужно отдохнуть.
В постели меня начинает знобить. Я словно только в этот момент понимаю что произошло, снова переживаю весь ужас. Но постепенно тепло большого горячего тела согревает меня. Засыпать страшно. Очень боюсь, что мне приснится тот дом, сумасшедшая, которая хочет убить меня. К счастью, этого не происходит, засыпаю мгновенно, будто проваливаюсь в черную дыру. Никаких сновидений.
* * *
– Пожалуйста, я могу попросить тебя? – обращаюсь утром, сидя на кухне. Так странно видеть Беса готовящим завтрак. Меня охватывает ощущение уюта и абсолютного счастья, несмотря на то что понимаю – впереди много трудностей.
– Конечно. Все что захочешь.
– Нельзя, чтобы мама узнала об этой истории. У нее давление, да и сердце шалит иногда. Ей совсем незачем переживать о том, что осталось в прошлом. Ты и отцу можешь не говорить, но тут сам решай…
– Я думаю, что твоей матери точно не обязательно об этом знать, – кивает Бес.
– У нее будет сердечный приступ, она с ума сойдет, – меня передергивает, когда представляю, как будет переживать мама.
– Боюсь, с моим отцом все не так просто. Он должен узнать, какой опасности подверг окружающих его лучший друг. У них с отцом Марго до сих пор деловые отношения. Думаю, мне придется ему рассказать.
– Как полагаешь, что будет с Марго?
На самом деле мне почему-то жаль ее. Страшно, когда болезнь захватывает разум, когда человек ничего не может поделать. Может я снова веду себя как наивная дурочка, но верю, что это все болезнь. Человек не может сам по себе быть таким чудовищем, злом во плоти.
– В том-то и проблема, – Берслан мрачнеет, хмурит брови. – Как всегда, ее отец подсуетился, уже вытащил из тюрьмы. У него полно связей. Я не знаю куда он увез дочь. Хорошо, если бы это был необитаемый остров где-нибудь в Тихом океане. Жить как на пороховой бочке совсем не хочется. Не верю, что она откажется от своей навязчивой идеи. Как заставить ее перестать жить прошлым? Понятия не имею, надеюсь хорошим психиатрам это под силу. В свою очередь, сделаю все, чтобы не дать ей отвертеться. Ника написала заявление в полицию. Огнестрельное ранение – это серьезно.
– Тогда, может, и мне стоит написать?
Вчера я радовалась, когда меня избавили от этого. Была слишком измученной.
– Хорошо. Тогда завтра же поедем, – кивает Берслан. – Я думал, что истории с Никой достаточно, но ошибался. Марго должны закрыть, и надолго. Пусть сидит в специализированном учреждении, лечится. Всех, кто ей помогал, тоже найдем. Например, сегодня забрали на допрос Ксению. Нашлась, наконец. Отсиживалась у подруги, но деньги закончились, пришлось вылезти из норы.
– Я до сих пор не могу поверить, что она тоже замешана.
Ужасно обидно думать, что Ксения приютила меня только потому что ей за это заплатили.
– Не понимаю, зачем столько ухищрений. Такой странный план по возвращению бывшего жениха…
– Согласен, бред полный. Марго решила напомнить о себе вот так. Типа призрак с того света. Она настолько самовлюбленная идиотка, подумала, что помчусь на ее могилу, снова буду с ума сходить от тоски. Все получилось ровно наоборот. Я понял, что это вообще не любовь была, скорее юношеские гормоны. Ты показала мне что такое настоящее, светлое чувство.
– Правда? – смотрю на него, чувствуя, как подкатывают слезы.
Мне безумно важны его слова. Их так мало. Крупицы. Я так хочу услышать…
– Я не имею привычки врать. Я влюбился тебя, Женя.
Привлекает меня к себе, сжимает в объятиях.
– Я тоже тебя люблю, – шепчу смущенно, чувствуя, как все внутри ликует.
* * *
Мама очень сильно удивлена, когда видит нас вместе, входящих в дом. Она как раз убирается в столовой после завтрака.
– Что происходит? – спрашивает сдавленно, когда видит, что Берслан не отходит от меня, стоит рядом, обнимая за талию.
– Мамочка я должна тебе объяснить. Мы встречаемся…
– Планируем официально зарегистрировать отношения, – добавляет Бес спокойным и ровным голосом, заставляя меня покраснеть до кончиков ушей.
Мама роняет тарелку, которую держала в руках. Вера Степановна охает громко, позади нее. У обеих женщин такое ошарашенное выражение лица, что мне бы, наверное, в другой ситуации показалось это забавным. Вот только сама ужасно нервничаю.
Входит Ахмад Алиевич, женщины начинают суетиться, убирать осколки.
– Нам лучше поговорить в кабинете, отец, – твердо заявляет Берслан и мужчины уходят.
Без крепкого плеча, тепла, спокойной уверенности, которые окутывали меня от одного только его присутствия рядом, сразу теряюсь, еще сильнее начинаю нервничать. Помогаю с уборкой, на что Вера Степановна смотрит недовольно.
– Ты теперь, получается, хозяйская невеста. Так что, отойди, не твоя обязанность, – укоряет ворчливо.
– Я не считаю это зазорным, – отвечаю спокойно.
– Ой, вот только избавьте меня от этих представлений, – продолжает язвить.
Я понимаю, все настолько неожиданно, что и Вера, и мама, обе в шоке. Не обижаюсь, надо быть терпеливее.
Возвращаемся в свою пристройку, на кухню. Ноги ватные, во всем теле слабость. Никак не могу прийти в норму, то ли из-за вчерашнего стресса, то ли от реакции домочадцев. А ведь еще предстоит реакция Лики, Кахира, Таисии.
– Я даже не знаю что сказать, Жень, – качает головой мама. – Я, наверное, теперь не смогу здесь работать, – произносит задумчиво.
– Конечно, хозяйкой теперь станешь, спасибо дочке, надо же как подсуетилась.
В голосе Веры Степановны отчетливо проскальзывают нотки зависти. Это очень неприятно. Неужели она не понимает, что нам с мамой нужно поговорить наедине?
– Вер, ты не против если мы вдвоем поговорим с дочерью? – мягко просит мама.
– Ой, да пожалуйста. Уже приказывать начинаете, – фыркает женщина и уходит, хлопнув дверью.
– Правда, Жень, не знаю что сказать, – мама тоже садится. Закрывает лицо руками. – Я хочу тебе только счастья, ты ведь знаешь. Честно признаюсь, мне страшно. Что если он поиграет тобой и бросит? Прости, моя хорошая. Я не наговариваю, просто очень тревожусь. Это, конечно, очень хорошая партия, твоя сестра мечтала о таком, но я все еще не могу поверить… Вы друг на друга даже не взглянули, не видела, чтобы общались. Думала, ты в университете с кем-то познакомилась. И вот как вышло…Странно так. Никак в себя не приду.
– Ты главное не переживай, мамочка. Все хорошо будет.
Подумав, прихожу к выводу, что про ребенка вот так сразу рассказывать не стоит. И так произошел эффект разорвавшейся бомбы. Торопливо набираю смс Берслану, сообщая, что мама пока не знает о малыше. Что хочу дать ей время свыкнуться пока с новостью о моем скором замужестве.
* * *
Разговор с мамой прерывает появившийся на кухне Берслан. Так странно видеть его здесь. Мама сразу начинает суетиться, смущается ужасно.
– Я помешал?
– Нет, нет, всё в порядке, – бормочет, отводит глаза.
Подхожу к нему, и сразу заключает меня в объятия.
– Тогда могу тебя украсть? – мягко касается губами моего виска.
– Да, конечно.
Заходим в особняк, поднимаемся в комнату Берслана. Снова нервничаю, охватывает нехорошее предчувствие. Вдруг Ахмад Алиевич оказался против? Отреагировал хуже, чем моя мама?
– Что сказал твой отец?
– Все хорошо. Воспринял новость о тебе с радостью. Я рассказал ему про беременность, прости. Потом уже твое сообщение увидел. Отец ничего не расскажет, я попросил его. Он понимает, что женщины более эмоциональны и для твоей мамы это может быть стрессом. Ее нужно подготовить, так и сделаем.
– Спасибо тебе огромное, за понимание, – смотрю на него с любовью. На сердце становится очень легко. – Тогда о чем ты хотел поговорить?
– Мы с отцом решили, что пока нам с тобой лучше пожить здесь. Марго могла подготовить еще какую-нибудь подставу. Пока все не уляжется, мне будет спокойнее, если ты будешь находиться здесь. Тогда смогу выезжать спокойно. Здесь хорошая охрана, много людей. Опять же, рядом наши родители. Конечно, твоя мама больше не может быть прислугой. Соседний участок тоже наш, так что ей построят дом…
– Она с ума от такого сойдет, – невольно смеюсь. – Я даже не знаю как ей сказать о таком.
– К хорошему быстро привыкаешь.
– Да. Ты, наверное, прав. Расскажи еще, как отреагировал твой отец на рассказ о Марго? Ты же не стал скрывать?
– Нет. Рассказал как есть. Ему конечно тяжело. Он очень давно дружит с этой семьей. До сих пор много совместных проектов. Но отец на моей стороне, тоже считает, что Марго надо лечить и не выпускать к людям. То, как ее родители потакали ей, ужасно.
– Они любят свою дочь, разве можно их судить, – вздыхаю.
– Если она становится убийцей, они несут за это моральную ответственность.
– Да, ты прав. Хорошо, что до убийства не дошло. Кстати, мы должны навестить Нику.
– Жень, с ней все нормально. У нее есть все необходимое, подружки навещают. Вы ведь едва знакомы, ты не обязана опекать ее.
– Знаю…
– Ты спасла ей жизнь, сделала для неё максимум из возможного. Но конечно, если ты хочешь навестить ее, поедем.
– Хорошо, ты прав, сегодня нужно отдохнуть, немножко прийти в себя. Побыть рядом с мамой…
– Хочу, чтобы ты рядом со мной была. В моей комнате, – понижает голос до хриплого шепота.
Киваю. Меня охватывает дрожь, но приятная, горячая. Не могу привыкнуть к тому, что мне не надо ни от кого скрывать свои чувства. Что можем постоянно быть вместе, и все в курсе, что принадлежу Берслану.
Эпилог
Этот день такой длинный. После обеда Берслан уезжает по делам, я болтаю с мамой, даже решаюсь рассказать ей о том что беременна. Она реагирует очень эмоционально, слезами.
– Конечно же я рада, Жень, как ты могла ожидать чего-то иного? Я давно готова стать бабушкой. Ох, ну сколько же новостей сегодня!
– Прости, что так много сразу…
– Да что уж там, главное, что все хорошие. И куда твоя сестра запропастилась? Еще ведь и ей предстоит рассказать…
Также сообщаю маме о словах Берслана, что она больше не прислуга. Надо искать новых людей. Что ей хотят построить дом рядом.
– Ой, да что ты, дорогая моя. Я с ума от безделья сойду. Не жила никогда богато, да и начинать не стоит…
– Пригласи Вери Степановну в компаньонки.
– Вера собирает вещи, сказала, что не может оставаться в этом доме.
– Ничего себе. Так сильно рада за меня? – невольно усмехаюсь.
– Да, ты права. Вот когда истинное нутро вылезает, – вздыхает мама. – Я ведь молилась на нее, как на спасительницу, когда она нас в этот дом привела. А теперь получается хозяйкой стану. Только не по мне это. Я лучше вернусь в наш поселок. Выгоню паразита Валерку, верну себе квартиру. Там мои подружки, я скучаю, если честно. Буду к вам часто в гости приезжать, с внуком нянчиться.
* * *
Таисия появляется в комнате, когда собираю вещи, чтобы отнести их в особняк. Сразу становится ясно, что мама ей рассказала новости.
– А ты оказалась умнее чем я думала. Добилась своего. Даже Марго эта расфуфыренная пропала, круто, – поддевает в своей привычной манере.
– Ты ведь моя сестра, – поворачиваюсь к ней, смотрю с болью. – Почему ты так со мной? За что?
– О чем ты? Бредишь? – кривится Тая.
– Ты прекрасно знаешь, о чем! Зачем ты копалась в моем телефоне? Тебе прекрасно известен пароль, я никогда не думала, что его надо скрывать от тебя или от мамы. Мне очень больно было узнать, что ты против меня! Но я хочу понять за что ты так поступила. Где я тебе дорогу перешла? Я же наоборот, всегда в тени держалась! Ты была в нашей семье самая красивая, удачливая…
– Берслан знает? Ты ему озвучила свои подозрения? – неожиданно бледнеет Тая.
– Он знает. Догадался гораздо раньше, чем я смогла дойти до подобных выводов. Он более проницателен. Все про тебя понял! А я верить не хотела.
– Маме сказала? Что ж, оказывается, я дала тебе отличный повод закопать меня, сестренка.
– Разумеется, маме я не буду ничего говорить. Я не хочу закапывать тебя, и тем более не сделаю маме больно. Я не знаю, что будет у нас с тобой дальше, Тай. Не хочу, чтобы мы стали чужими. Но больше такого терпеть не буду!
– Знаешь, меня всегда тошнило от твоей нарочитой доброты! – Таисия вылетает из комнаты хлопнув дверью. Я лишь вздыхаю. Мысленно я уже давно ее простила. В конце концов, вреда сильного сестра не нанесла. Просто очень обидно, что мы все сильнее отдаляемся друг от друга.
* * *
К моему огромному смущению, я теперь обитаю на третьем этаже особняка, в комнате, которую когда-то убирала. Ахмад Алиевич принимает меня достаточно дружелюбно. В нём нет никакого снобизма, он только сильно расстроен, что дочь его хорошего друга оказалось психопаткой.
Поначалу кажется, что не смогу уснуть в этой комнате, все так странно. Но в крепких объятиях Берслана отключаюсь и сладко сплю всю ночь. Утром ему снова надо на деловую встречу, очень рано. Я готовлю ему завтрак сама. Радуюсь полной тишине, никто больше пока еще не проснулся.
Проводив любимого, убираю со стола, затем начинаю протирать пыль. Надо же хоть чем-то заняться. Берслан попросил меня пока не ездить на учебу. Надо чтобы все окончательно завершилось с Марго, убедиться, что она под жестким контролем.
– Ты не должна этого делать, дочка, – поворачиваю голову. В гостиную входит Ахмад Алиевич. – Теперь ты здесь хозяйка. Новая прислуга будет уже завтра, я обратился в агентство.
– Но пока никого нет, мне не сложно. Да и не люблю сидеть без дела, – пожимаю плечами.
– Ты мне сразу понравилась. Простая, заботливая девушка. Честное слово, когда тебя увидел, сразу подумал, что моему сыну именно такая бы подошла. Только тут же сказал себе, что Берслан вряд ли разглядеть тебя способен. Рад, что ошибся. Хотя, иногда это больно. Когда-то мы с моим другом хотели поженить наших детей, об этом мечтали. И вот что из этого получилось! Сначала сын чуть сума не сошел, боями увлекся от безысходности, выплескивал ярость. Марго столько крови ему выпила. Надо было сразу сообразить, что она просто несчастная и больная. Но иногда гораздо проще прятать голову в песок. Сейчас понимаю, как неправ был. Тяжело это.
После разговора с отцом Берслана становится очень тепло на душе. Я боялась, что он не примет меня. Оказалось, совершенно напрасно. Оставалась Лика, которая настолько погрузилась в отношения с Павлом, что перестала появляться в доме.
– Я все уже знаю, подруга, – заявляет, усаживаясь напротив меня за столом. – Дядя рассказал. Долго же ты меня за дуру держала.
– Прости пожалуйста. Я не специально, честное слово.
Мне мучительно стыдно, что все так запуталась. Чувствовать себя лгуньей – невыносимо.
– Ладно, Жень, расслабься, – улыбается Лика. – Не хочу, чтобы братец на меня набросился, за то что довела его беременную невесту. Я не в обиде, правда. Было очень дико узнать о вашей свадьбе, еще и от дяди. Потом, когда первый шок прошел, я поняла, что страшно рада! Мы теперь родственницы. Станем еще ближе. Да и за Беса я счастлива. То есть наоборот, что он перестанет быть этим самым Бесом, – хохочет, довольная собственной шуткой. – Перестанет драться. Ох, вот я болтушка! Лучше ты давай, рассказывай подробно, почему молчала… и когда у вас все началось.
– Я молчала потому что все было очень… несерьезно.
Конечно, Лике этого мало, она продолжает вытягивать из меня подробности. В конце нашей беседы я совершенно без сил, дико смущена, но кажется, становится легче от исповеди.
– О, вот и Бес, собственной персоной, – восклицает Лика.
Резко оборачиваюсь, чувствуя ослепительную радость.
Броситься на шею мешает присутствие Кахира, который стоит рядом с братом.
– Привет, невестка, – улыбается мне. – Вот же новости. Вы всех в состояние крайнего шока привели.
– Чур я занимаюсь организацией свадьбы. А еще хочу быть крестной. Мм, а крестным Арслан будет, да? Вот блин, Пашке это не понравится, – тараторит Лика.
– Вы тут планируйте, я пока заберу у вас свою жену, – хрипловато-ворчливо говорит Берслан.
– Невесту, – поправляет его Лика.
Но ее уже никто не слушает, любимый тянет меня за руку к лестнице. Стоит захлопнуться двери комнаты, как на плечах смыкаются сильные, мужские пальцы. Язычок молнии платья ползет вниз, меня очень умело и стремительно освобождают от одежды.
– Не надо, в доме полно народа, – бормочу смущенно.
– На этот этаж никто не поднимается, – отвечает глухо. Заметно, что сильно возбужден. – Я хочу тебя, малыш. Не могу больше сдерживаться.
Комната наполняется нашим судорожным дыханием, вздохами, стонами. Берслан обрушивается на меня жадными, требовательными поцелуями. И я с радостью отдаю ему всю себя. Плавлюсь от ласк, умоляя о большем. Нас обоих трясет от потребности друг в друге.
Берслан лихорадочно избавляется от одежды, не прерывая поцелуя. Ласкает мои груди сквозь белье, потом его пальцы скользят на спину. Расстегивает бюстгальтер, нетерпеливо отбрасывает кружевной предмет, грубо, до боли стискивает груди, но меня не пугает его порыв. Соски твердеют от возбуждения. Мне нравится его грубоватые, лихорадочные прикосновения. Влажный язык проходится по вершине соска и внутри все буквально взрывается.
– Ты… убиваешь… меня, – выдыхаю рвано.
– Прости, малыш, – шумно втягивает в себя воздух, пытаясь восстановить дыхание. – Изголодался по тебе. Дурею от того что ты моя. Полностью. В моей комнате. В моей власти.
– Твоя, – улыбаюсь счастливо, накрываю его рот ладонью, чувствуя, как Берслан тут же целует ее. – Я тоже от тебя совершенно потеряла голову.
Новый поцелуй наполнен неутоленной страстью. Я оказываюсь сверху, обнимаю Берслана за шею, трусь о него, аромат его кожи кружит голову. Он издает стон:
– Теперь ты убиваешь меня.
Резко переворачивает меня на спину, захватив зубами нижнюю губу, посасывает ее. Отпустив, прокладывает дорожку поцелуев по шее, груди, спускаясь все ниже. Прижимается лицом к моему животу, целует, спускаясь еще ниже. Обхватывает мои ягодицы ладонями, притягивая к себе, погружаясь в меня влажным языком. Вскрикиваю, не в силах сдерживать себя, пока ласкает меня между ног языком и пальцами. Колени начинают дрожать, когда пытаюсь еще сильнее развести ноги в стороны. Внутри закручивается тугой узел, мускулы сжимаются, зарываюсь пальцами в короткие волосы Беса, тяну на себя.
– Пожалуйста… я не могу…
Сама не понимаю, о чем умоляю. Это слишком прекрасно, волшебно, чтобы можно было мыслить связно. Смотрю на темноволосую голову меж моими разведенными коленями и завожусь еще сильнее. Звуки низкого рычания, мои судорожные всхлипы. Бес пожирает меня так неистово, словно от этого зависит его жизнь. Этот мужчина сводит меня с ума, кайфа и напряжения так много, что кажется мне уже не вынести. С каждым прикосновением языка все больше теряю контроль над телом. Еще одно глубокое проникновение, и перед глазами темнеет, содрогаюсь, тело выгибается в судороге. Распадаюсь на молекулы, крича от невыносимо сладкой разрядки.
Сфокусировав расплывающееся зрение, понимаю, что Бес пристально смотрит на меня.
– Обожаю видеть, как ты кончаешь, – признается хрипло.
Наклоняется, обхватывает губами мой сосок. По телу пробегает новая волна желания. Тянет зубами, и я вздрагиваю, отчаянно хватаю его за плечи, впиваясь ногтями в кожу.
– Пожалуйста, – подаюсь к нему ближе, делая движения бедрами, отчаянно желая почувствовать его внутри.
Мои руки скользят вдоль твердого, словно камень, пресса. Задыхаюсь от эмоций, обхватывая рукой головку члена. Сжимаю пальцы, скользя по нему рукой. Снова накрывает возбуждение, когда чувствую шелковистую влажность на его набухшем кончике и дурею от собственной смелости.
Берслан со стоном опускает темноволосую голову, упираясь лбом в мой лоб, горячо дыша.
Продолжаю нерешительно водить рукой по твердому стволу, ожидая, что Бес меня остановит, но он этого не делает. Боже, чувствовать его пульсацию в своей руке, эту мощь, жар – просто невероятно. Дрожу, ощущая его размер, силу.
Бес со стоном накрывает своим ртом мой, целуя, пока губы не распухают. Острые ощущения проносятся с каждым новым влажным касанием его языка.
Отстраняется, издавая рычание, которое эхом отзывается у меня внизу. Влагалище болезненно пульсирует. Почувствовав, как член упирается во влажные складки, издаю глухой стон. Кажется, что больше не выдержу ни секунды ожидания.
– Смотри на меня, – приказывает тихо.
Старается быть нежным, осторожным, проникая в меня медленными толчками. Но скоро обоюдная страсть вырывается наружу, выходит за рамки. Мы охвачены диким огнем, кричим, стонем, двигаясь на встречу друг другу. Обвиваю талию Берслана ногами, выгибаю спину. Волны удовольствия захлестывают, на секунду кажется, что теряю способность дышать. Никогда прежде не испытывала оргазма такой силы. Новая грань ощущений, абсолютное доверие. Я хочу принять и познать все, что может мне дать этот мужчина. И хочу отдать все, что ни попросит. Бес кончает следом за мной, содрогаясь и рыча, стискивая до боли мои бедра.
Проходит несколько минут, прежде чем ко мне возвращается сознание. Берслан кладет разгоряченную щеку мне на грудь. Его губы касаются все еще напряженного соска.
– Я люблю тебя, – шепчу, едва шевеля губами.
– Люблю, – отвечает хрипловато-сонно.
Мое тело охвачено самой сладкой негой. Закрываю глаза и погружаюсь в теплоту, что затапливает сердце после наших обоюдных признаний. Простых, коротких, но абсолютно искренних.
* * *
Первое, что вижу проснувшись утром, это Берслан, очень серьезно смотревший на меня. Наклоняется, нежно целует меня в губы.
– Ты давно не спишь? – спрашиваю сонно.
– Час, или чуть больше.
– Почему не разбудил меня?
Вместо ответа тянется ко мне. Мы снова занимаемся любовью, никуда не спеша, изучая друг друга. Потом долго принимаем душ. Мы словно одни в целом мире. Никто нас не тревожит. Никуда не надо спешить.
Когда наконец выходим из комнаты, оказывается, что жизнь идет полным ходом. Мама командует новой прислугой. Оказывается, она может быть строгим начальником. Почему-то это умиляет меня.
Вера Степановна тянет чемодан к воротам. Наблюдаю за ней в окно, пока готовлю кофе. Смотрю с сожалением. Ее никто не выгонял, она сама решила, что теперь ей здесь не место.
Спустя пару дней уезжает и Таисия. Объявив, что скоро тоже выходит замуж, и теперь будет жить с женихом. Я очень рада за сестру, несмотря на наши разногласия.
Подготовка к свадьбе идет полным ходом. Но Лика задумала нечто настолько грандиозное, что мы с Бесом шутим, что я родить успею, пока все будет готово. Впрочем, нам и без пышной официальной церемонии неплохо. Мы уже расписались, тайно. Просто вышли из дома, поехали в ЗАГС… Только пока об этом никто не знает.
Пышный праздник – это лишь уступка Лике, которая обожает организацию подобных мероприятий. Это дело настолько захватило ее, что она даже решила открыть свою фирму.
Главное, что она счастлива и спокойна. С Павлом у них тоже все движется к свадьбе.
Лика смогла перебороть болезненное чувство к Арслану. Они отлично общаются, как хорошие друзья.
Кахир влюблен в сестру Павла, Дашу. Это очень трогательно, правда девушка чуть старше и пока не воспринимает всерьез нашего компьютерного гения.
За это время я подружилась с Никой. Она считает меня близким человеком, во всем советуется со мной. Хотя иногда мне очень трудно смириться с тем, какой выбор она делает. Например, познакомилась с очень богатым, но совсем не молодым мужчиной. Живет с ним. Меня коробит всякий раз, когда вижу их вместе.
Но все равно, какой бы выбор ни сделала Ника, мы подруги. Мы никогда не вспоминаем обстоятельства, что свели нас. Эта тема табу. Слишком страшно вспоминать.
Марго все же увезли за границу, очень далеко, в Венесуэлу. У ее отца там много недвижимости, тем более, на родине начались проблемы с налоговой.
Так что мы можем чувствовать полную безопасность. Сумасшедшая далеко. Ее родители поклялись, что никогда не вернется. Хотя точно знаю, что Берслан держит руку на пульсе, тщательно и регулярно проверяет, чтобы все оставалось как есть. К этому вопросу он подходит очень строго.
Я продолжаю учебу, хотя пришлось перевестись на заочное. Только потому что хочется уделять больше времени дому, мужу.
Маму я, разумеется, никуда не отпустила. Все ее планы вернуться в старую квартиру забыты. Нам нравится жить в особняке, всем вместе. Ахмад Алиевич счастлив, что старший сын больше не бежит из родного дома. Нам хватает третьего этажа, дом очень большой, просторный. Приятно, когда в нем много людей. Все отлично ладят друг с другом. И очень ждут появления в нем малыша.
Мы уже знаем, что будет мальчик. Выбираем ему имя, покупаем уже всякие очаровательные мелочи, одежду, игрушки. Очень много дарят друзья.
Мы с Берсланом проводим вместе почти все время. Даже в самых смелых своих фантазиях я не представляла такого абсолютного взаимопонимания, близости. Взаимное влечение – на грани возможного. Мы с иронией вспоминаем странные обстоятельства нашего знакомства. Все, что происходило между нами: тайны, подозрения, обиды – все это превратилось в чистейшую, ничем не замутненную любовь, взаимную поддержку, уважение. И конечно страсть, захватившую нас обоих без остатка.
Конечно, абсолютного, безоблачного счастья не бывает. Меня тяготят отношения с сестрой, мы очень отдалились. Берслан считает, что от такой как Таисия лучше держаться подальше. Но когда сестре понадобилась финансовая помощь, я не раздумывала ни секунды, да и муж поддержал. Так, потихонечку, мы начали налаживать связь. Недавно Тая сообщила, что тоже беременна. К сожалению, отношения с любовником не сложились. Так что я пригласила ее к нам в особняк.
Разумеется, муж не смог удержаться и не прокомментировать мой поступок. Сказал, что я слишком добрая, но добавил, что именно за это полюбил меня, и с каждым днем это чувство становится сильнее.
