Текст книги "Черная дыра"

Автор книги: Амир Устем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 44 страниц)

Глава 72

– Арсен, зайди, – тихо попросил голос в динамике телефона.

Арсен бросил взгляд на календарь, свидетельствовавший маркерными пометками о том, что минул ровно месяц с момента, как он вступил в должность оперуполномоченного УБОП. Должно быть, речь пойдет о результатах первой тридцатидневки. Проведя несколько суетливых минут у зеркала в безуспешных попытках завязать снятый мгновениями раньше галстук, Арсен, наконец, бросил это дело и накинув пиджак, зашагал к двери начальника управления.

Одного месяца вполне хватило, чтобы здание УБОП стало привычнее дома, даже при том, что большую часть времени приходилось проводить на выезде. Он днями и ночами колесил по городу на служебном автомобиле – потрепанном временем и чьей-то страстью к быстрой езде, выполняя различные оперативные задания. Он уже успел ввязаться в перестрелку, задержал несколько преступников и завоевал сомнительный титул главного врага местных головорезов. Коллеги относились к нему по-разному – кто-то, особенно просиживающие в кабинетах, смотрели на него с уважением, другие же с долей зависти. Так или иначе, едва приступив к работе, он стал довольно заметной фигурой в управлении, и гордился этим. Он понимал, насколько его взгляды на работу отличались от взглядов большинства и очень надеялся, что это не останется незамеченным со стороны руководства. Он не жаждал поощрения, он хотел подняться выше, но лишь для того, чтобы у него было больше возможностей для исполнения своего долга. Он хотел заручиться доверием тех, кто у руля, чтобы, наконец, перестать бегать за мелкой шпаной и начать охоту за настоящими преступниками. Управление переживало глобальные изменения в своей структуре и испытывало катастрофический дефицит кадров. Именно поэтому, работать Арсену приходилось в одиночку и этот статус неофициально закрепился за ним среди коллег, что, конечно, заставляло восхищающихся относиться к нему с еще большим уважением, а завистников тихо посмеиваться над ним. Ему даже нравилось работать одному. На какой бы риск он не шел – он рисковал лишь собственной жизнью. Какую бы задачу он не решал – он решал ее так, как считал нужным, не оглядываясь на мнение напарников. Зачастую он действовал отчаянно, ставя на кон все, но это всегда оправдывало себя и приносило желаемый результат.

Арсен постучал в дверь и вошел в кабинет.

Максат, стоявший у окна, кивнул ему в знак приветствия, хотя они уже виделись дважды за сегодняшнее утро. В паре шагов от двери стоял высокий худощавый парень в гражданском и глядел на Арсена так, будто ждал от него каких-то сюрпризов.

– Приветствую, – сказал он чересчур громко для небольшого кабинета и откашлялся, словно оправдываясь за потерянный над голосом контроль.

– Арсен, заходи, – подозвал Максат.

Затворив за собой дверь, Арсен приблизился к столу и вопросительно вскинув брови, посмотрела на своего начальника.

– Познакомьтесь, ребята. Это, – Максат указал на парня, – Амренов Думан – наш новый сотрудник. А это, – его рука плавно сместилась, указывая теперь на Арсена, – Темиров Арсен. Старший лейтенант, гроза местных ОПТ. Будете с сегодняшнего дня работать вместе.

Думан и Арсен переглянулись и правильно поняв намерения друг друга, обменялись рукопожатиями, зачем-то еще раз повторив свои имена.

– Покажи ему кабинет и посвящай, потихоньку, в свои дела, – напутствовал Максат, усаживаясь в кресло. – Только не сделай его таким же, как сам.

Новоиспеченные напарники вышли из кабинета и лишь покинув приемную, заговорили друг с другом на свойственные первому знакомству темы. Так они познакомились. Так Арсен обрел напарника и простился со статусом полицейского-одиночки, о котором больше никогда не скучал.

Арсен открыл глаза и уставился в потолок. Вернее, он уставился во тьму, окутавшую всю комнату, туда, где должен был скрываться потолок. Машинальным движением он провел рукой по второй половине своей кровати, которая оказалась пуста. Что-то защемило в груди, но внезапно пришло четкое осознание того, что Асель спит в доме своих родителей, в сотнях километрах от этого города. Арсен никак не мог понять, проснулся ли он по-настоящему, или проснулся внутри своего сна. Образы, еще мгновения назад бывшие такими реалистичными, еще не полностью рассеялись и казалось, что стоит только закрыть глаза и можно вновь вернуться к разговору с Думаном в коридоре управления. Арсен никак не мог вспомнить события, предшествовавшие этой ночи. Как он ложился спать, чем он занимался днем, и разве в его комнате ночь когда-нибудь была настолько темной и тихой? Тревога кружила над капитаном, ликуя от того, что ей удалось подкрасться незаметно, пока он блуждал за барьером сознания и был оторван от реальности. Капитан вдруг почувствовал себя абсолютно беспомощным и уязвимым. Все ужасное, что когда-либо происходило в жизни, вдруг снова оказалось совсем рядом. Преодолев послесонное оцепенение, Арсен провел рукой по лицу и оторвался от подушки. Опустив ноги на пол, он присел и обхватил голову руками, так как резкая боль пронзила виски. Тьма была непроглядной и все это походило на очередной задержавшийся кошмарный сон. Боль немного отпустила, после того, как Арсен надавил на виски и помассировал их. Выпрямившись, он почувствовал, как мягкий матрас слегка прогнулся позади него и буквально в ту же секунду, руки обвили его торс, словно змеи. Арсен ощутил запах знакомых духов, а плечу стало щекотно от коснувшихся его волос.

– Снова видел кошмар? – прошептала Асель.

– Нет, – вполголоса ответил он. – Я думал, ты у родителей.

Асель засмеялась, обняв его крепче.

– Ты же обещал мне, что мы всегда будем вместе.

– Да, но… – Арсен лишь пожал плечами, потеряв недосказанную мысль.

– Поэтому я здесь.

Капитан кивнул головой. Асель могла лишь почувствовать это движение, но не увидеть в кромешной темноте.

– А ты? – спросила она.

– Что? – Арсен слегка повернул голову и теперь ее волосы касались его лица. – Что я?

– Где был ты, когда я была там?

– Где?

– Там… – почти неслышно выдохнула Асель.

Арсен задумчиво свел брови. По крайней мере, ему так казалось. Асель отстранилась, и он перестал ощущать сначала на своем лице, а затем и на плече шелк ее волос. Объятия ослабли. Вскоре ее руки, одна за другой, заскользили по его телу тем же путем, каким они заключали его в свой сладкий плен, но только теперь в обратном направлении. Пружины матраса за Арсеном разжались, освободившись от тяжести человеческого тела.

– Куда ты? – вопрос Арсена одиноко затух в темном пространстве комнаты, так и не получив какого бы то ни было ответа.

Почему-то Арсен подумал о кнопке включателя ночной лампы только сейчас, и эта мысль тут же вызвала в нем отвращение. Меньше всего он хотел, чтобы комната озарилась светом. Он боялся обернуться и увидеть пустоту позади себя там, где еще совсем недавно была Асель. Он боялся включить свет и не увидеть абсолютно ничего.

Затаив дыхание, Арсен стал прислушиваться к звукам. Асель не могла просто раствориться. Она стояла позади, пронзая осуждающим взглядом темноту и упираясь им в его затылок. Нужно добраться до ванной, достать заветные таблетки и отключиться. Хоть на какое-то время избавиться от реальности, от снов и всего, что делало эту ночь такой неприятной. Боль в висках вновь дала о себе знать и Арсен опустил голову на ладони.

– Эй, друг, – говорил Думан, откуда-то из прошлого, из прерванного сна, из воспоминании, – это не указано в моей анкете, но, у меня есть кое-какая способность.

Сон вторгался в реальность или это все являлось сном? Арсен помнил эти слова и стоило лишь поддаться натиску воспоминании, как перед глазами всплывал размытый временем образ друга, сидящего в своем кресле, в их общем кабинете.

– Я смотрю человеку в глаза, и сразу безошибочно определяю, стоит он чего-то или нет.

– Да? – с улыбкой отвечал ему Арсен. – И что же ты увидел здесь? – он указал на свои глаза.

– Ты парень что нужно. Мы сработаемся. С тобой мы заставим усраться со страху всех тварей в этой стране.

– Ну что же, надеюсь на это, – Арсен с раздражением поймал себя на том, что его губы шевелятся, произнося эти слова сейчас, спустя два года после того, как состоялся напомнивший о себе диалог.

– Ты, главное, не поймай пулю раньше времени, – посоветовал Думан. – А то я наслышан о твоем героизме.

– За собой присмотри, а я-то справлюсь, – ответил Арсен, совершенно лишенный уверенности в том, что последние его слова действительно относились к тому времени, а не были смоделированы его сознанием только сейчас. Тем более он произнёс их вслух, нарушив тишину.

Из кухни донеслись странные звуки, словно кто-то расставлял приборы на столе. Арсен выпрямился и прислушался. Навязчивая мысль вдруг разом овладела им – стоит пройти на кухню сейчас, он застанет там Думана и плевать насколько это противоречит здравому смыслу. Он уже был готов встать с кровати, когда Асель стыдливо засмеялась, где-то позади, а затем замолкла. Арсен затаил дыхание, одновременно прислушиваясь и к своей девушке, и к звукам на кухне, которые не прекращались, погружая его в жуткое чувство неопределенности.

– Как странно, правда? – наконец тихо заговорила Асель.

– Что именно?

– Какая глупая шутка – ты снова совсем один.

– В смысле? – его интонация непроизвольно сменилась на враждебную.

– Твои самые близкие люди стали теперь являться к тебе в твоих кошмарах, – продолжала Асель, с трудом сдерживая смех. – Твой единственный друг и я – твоя первая и последняя любовь – теперь мы по другую сторону. Сторона, которую ты так боишься увидеть, от которой ты всегда пытался избавиться. Глупая ирония – ты стремился к жизни, чтобы не мучиться от преследовавших тебя кошмаров, в то время как твоя жизнь и есть твой самый страшный кошмар, – тут уж Асель дала волю своим эмоциям и громко захохотала. – Ведь там ты больше никому не нужен.

Словно вторя ей, звуки из кухни становились все громче и громче и Арсену показалось, что еще чуть-чуть и его голова треснет от распирающей ее боли, но ничего не случилось…

Он просто оторвался от подушки и уселся в кровати, обливаясь холодным потом. Все было нормально. Звуки проносящихся внизу автомобилей доносились из приоткрытого окна, полосы света с улицы безжизненно прилипли к знакомому потолку. Он проснулся. На этот раз точно. Никаких звуков из кухни, никакой боли в голове, никакого зловещего смеха. Все в порядке. Арсен посмотрел на вторую половину кровати. Никого рядом. Они ложились спать вместе. В отличие от предшествовавшего пробуждению сна, он помнил все, что происходило часами раньше. Поднявшись на ноги, Арсен прошел в гостиную и включил свет. Асель спала на диване, держа в руке пульт от телевизора, по которому без звука шел какой-то глупый мультфильм. Какому идиоту пришло на ум транслировать мультфильмы в три часа ночи? Подойдя поближе, Арсен осторожно вынул пульт из ее разомкнувшейся ладони и выключил телевизор. Присев на корточки рядом с Асель, Арсен стал молча смотреть на ее, полное умиротворения, лицо. Ее ресницы слегка подрагивали под впечатлением от картин, которые сейчас видела только она, в своем, таком личном мире никому неведомых сновидении. До чего же она красива в своей безмятежности. В ее спокойном выражении лица Арсен видел каждый миг сладостных воспоминании из того прошлого, в котором она навсегда запала ему в душу. Забавно, ведь он почти не заметил, как Асель стала другой. Не лучше и не хуже, чем раньше. Просто другой. Являлось ли это следствием всего, через что им приходилось проходить вместе, начиная от бытовых вопросов и заканчивая скандалами, которые они устраивали друг-другу по стоящим того причинам или нет. Узнавали ли они друг друга лучше, или со временем та маска, которую они неосознанно одевали, будучи едва знакомыми, постепенно сходила с их лиц? Нет, он не любил ее меньше. Возможно даже, любовь становилась крепче с каждым прожитым мгновением, укрепляясь привязанностью к ней и привычкой, чувством неполноценности в те редкие минуты, когда он представлял свою жизнь без нее. Но, все же, глядя на нее в тишине плавно протекающей ночи, он не мог не заметить то необъяснимое и, вместе с тем, такое разительное отличие Асель от самой себя в начале их отношении.

Арсен осторожно потянулся к ее лицу и замер, когда до ее губ оставалось всего несколько миллиметров. Он не хотел ее разбудить. Он чувствовал ее теплое дыхание у себя на щеке, что делало его сопротивление желанию поцеловать ее практически невозможным, но он, все же удержался и поднялся на ноги. Он с тревогой подумал о времени и с облегчением вздохнул, когда осознал, что ему больше незачем вставать с первыми лучами солнца и мчаться на работу. Не сказать, что эта свобода радовала его. Арсен бы никогда себе в этом не признался, но он чувствовал горькую подавленность от того, что больше не был в числе тех, кто делал мир лучше. Иногда он забывался и жалел себя, чувствуя свою ничтожность за то, что предал. Он просто сломался, когда потерял друга. Но разве он один терял близких? Или система извратилась настолько, что оставаться в строю теперь было не так легко, как раньше?

С печалью Арсен посмотрел на пустую бутылку из-под виски и налил себе воды из-под крана. Она оказалась отвратительной на вкус, и капитан задумался о последнем разе, когда виски или пиво не заменяли ему питьевой воды. Вспомнить этот момент ему не удалось, да и особо напрягаться по этому поводу он не стал. Куда больше его обеспокоила перспектива возвращения в кровать. Назад, к ожидающим его кошмарам. Это снова началось сегодня. Он снова не смог отличить сон от реальности. Ему опять придется глотать таблетки. Или все дело в Асель, которая, по какой-то причине, покинула его и перебралась в зал. Что-то не так и Арсен чувствовал это, не зная, чем навеяны такие мысли – не словами ли приснившейся Асель? Нет, ее поведение, ее глаза говорили ему о том, что он упускает что-то важное. Неужели… Арсен опустошил стакан и поставив его на место, вернулся к дивану, на котором спала его любимая. «Нет», подумал он. «Я слишком накручиваю себя».

Глава 73

«Не стоило так напиваться» – это стало первой мыслью, посетившей Диаса, когда он открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу своего кабинета. С неба, сквозь грязное окно, прямо ему в лицо светил полный месяц. Жутко хотелось пить и курить. Наверное, супруга не сомкнула глаз, ожидая его.

– Сколько время? – вслух спросил Диас и лишь потом осознал, что он совершенно один в комнате, да и во всем своем автопарке.

Он помнил, как молчаливые таксисты или суровые сыновья увозили его приятелей домой, в невменяемом состоянии, еще до полуночи. Никто не посчитал нужным отвезти к жене его самого. Наверное, они думали, что это и есть его дом. Или нарочно оставили тут, посчитав его единственным виновником того, что их отцы – добросовестные работяги, поднимавшие с ним его бизнес, предстали перед ними в таком нелицеприятном виде. А ведь Диас хотел всего лишь отпраздновать свой день рождения в узком кругу друзей. В принципе, он это и сделал, и не испытывал по этому поводу никаких угрызении совести. Завтра его приятели приедут на работу и примутся крутить гайки в сложных автомобильных механизмах, как ни в чем не бывало. Никто даже не вспомнит, кто и как внес свою лепту в царивший в кабинете бардак. День рождения начали отмечать в шесть вечера, пораньше опустив шлагбаум на въезде. В какой-то миг все превратилось в пьянку и даже те, кто ощутил этот переходный момент, не проявили никакого желания воспрепятствовать этому. А теперь он лежит здесь, на грязном полу своего кабинета, в полном одиночестве, с пересохшим горлом и организмом, требующим дозу никотина, разговаривает сам с собой, в то время как его супруга, в десятках километров отсюда, сидит и глядит в окно. Она не позвонит. Она никогда не делает этого, чтобы не мешать ему, чем бы он ни занимался. Ведь он всегда возвращается. «Бедная жена» прошептал Диас и почувствовал запах алкоголя, исходивший от него. Он попытался определить время по положению Луны на небе. Конечно же, ему это не удалось, и он пришел к выводу, что это вовсе невозможно, а тот чертов подонок лгал с экрана телевизора, когда убеждал зрителей в обратном. Затем он подумал о телефоне, который отключили из-за каких-то проблем с линией до следующего месяца, прикрепив к будке охраны уведомление об этом. Теперь оно лежало под остатками рыбы на столе. Подумал о балансе на мобильном, который исчерпал себя в полуночных пьяных звонках давно забытым приятелям. Затем, Диас пришел к выводу, что придется остаться здесь до утра, а завтра отоспаться дома, прикрыв автопарк. Передвигаться на чем-то другом, помимо своего Daimler-a, Диас считал неприемлемым, а этот Руслан так и не вернул ему автомобиль, ну и черт с ним. Раз уж парень рвался к свободе, оставалось лишь надеяться, что он до нее дорвался, а автомобиль и ствол, полученные от Диаса, послужили ему на пользу в этом деле. Должен же и Диас сделать хоть что-то хорошее. Пошевелившись в слабой попытке встать, Диас задел ножку стола и бутылки со стаканами, которыми он был нагроможден, зазвенели, вызвав в нем непонятное отвращение. Громко отрыгнув, Диас присел на полу. Благо, не болела голова. Она никогда у него не болела, становясь лишь тяжелее после каждой опустошенной рюмки, и этот раз не имел никакого основания становиться исключением. Посидев, он стал вертеть головой, разминая затекшую шею. Его рука пробежалась по краю стола, в поисках сигарет, но наткнулась лишь на пустую пачку. Надо прибраться, прежде чем отправиться домой. Где-где, но на работе и дома всегда должен быть порядок. Внезапно, когда Диас уже оперся одной рукой о сидушку стула, чтобы подняться на ноги, послышался оглушительный звон и осколки оконного стекла посыпались на стол, тревожа посуду. Огромный булыжник пролетел через всю комнату и с грохотом приземлился у дальней стены.

– Выходи, старый ублюдок! – проскрипел кто-то с улицы.

Чей-то силуэт проскользнул мимо разбитого окна и буквально в ту же секунду распахнулась входная дверь.

В голове у Диаса успела промелькнуть мысль о разгневанных сыновьях коллег, прежде чем невысокий, коренастый парень, словно точно зная где находится Диас, протянул к нему свои лапы и выволок на лестничную площадку. Люди внизу, освещенные лучами фар трех автомобилей, непонятно как проехавших через шлагбаум, загудели и стали свистеть, словно фанаты на стадионе, встречающие свою любимую команду.

Последние остатки похмелья вылетели в свежий прохладный воздух пригорода и Диас, скорее в изумлении, чем в страхе, посмотрел на незнакомца, тормошившего его.

– Кидай его сюда, – продолжал скрипеть заводила внизу.

Диас получил оплеуху и потеряв равновесие, едва не перевалился через перила, но сильная рука незнакомца удержала его, но лишь для того, чтобы швырнуть к ступенькам. Он не испытывал страха и не думал о сопротивлении. Он, как это не странно, был слишком занят размышлением о том, кто бы это мог быть. Полиция? Эти шакалы добрались до него? Тем временем, противник спускал его уже со второго пролета. Возможно, наблюдатели ожидали большего от этого спуска, но Диасу удавалось ухватываться за перила и выставлять вперед то руку, то ногу, тем самым, не превращаясь в мешок с дерьмом. Он, как кошка, в конце своего пути всегда оказывался на четырех лапах, хотя, конечно, предпочел бы оказываться на двух задних. Когда Диас, наконец, достиг земли, преследователь повалил его на землю и яркий свет фар стал больно бить в глаза.

– Хочешь умереть, мразь? – наконец, заговорил его каратель.

Если бы Диас мог разглядеть лица всей компании, он нашел бы довольно забавным тот факт, что двое из парней как две капли воды похожи друг на друга. Но он не видел этого и потому не усматривал ничего забавного в положении, в котором оказался.

– Что молчишь, тварь? – продолжал скрипеть один из силуэтов.

– Эй, ты хоть понимаешь, что происходит? – спросил другой, до сих пор молчавший.

– Нет, мать вашу, ни хрена не ясно, – бодро ответил Диас, стоя на четвереньках и прикрывая лицо от света вытянутой рукой.

– Где этот маленький сыкун? – хриплый голос показался знакомым.

– Какой? Этот? – морщась, скорее от привычки, чем от слепившего света, Диас указал рукой себе в пах, сохраняя при этом серьезное выражение лица.

– Вот, сука, он еще шутит, а? – усмехнулся скрипящий голос.

– Где Руслан, ты, гандон старый? – начал дергать его за ворот, стоявший рядом. До Диаса начало доходить. Все-таки, хитрецу удалось спустить концы в воду, раз серьезные люди засуетились.

– Говори, пока тебе башку не продырявили!

– У меня к вам встречный вопрос – кто такой Руслан и почему голос вон того парня похож на скрип затертых тормозных колодок?

В ответ он получил лишь удар по затылку и повалился на землю. Вот теперь его голова заболела.

– Ты что, вообще не сечешь? Протрезвей, сучара. Ты сдохнешь сейчас!

– Кажется, я уже протрезвел – голова заболела. Принеси-ка мне, сынок, опохмелиться в моем кабинете.

Еще один удар и Диас ощутил во рту песок. Вставать не было никакого желания, и он решил остаться в таком положении.

– Ты дал ему свою тачку, где он? Когда он был здесь и куда поехал?

Не дожидаясь ответа, две пары ног – видимо парню не понравилось замечание о его голосе – стали пинать его по ребрам и голове.

– Ну все, все, – прервал избиение знакомый голос, – дохлый он нам бесполезен.

Каратели перестали избивать Диаса, но продолжали возбужденно рычать и сопеть, распираемые внутренней энергией.

Человек со знакомым голосом, по чьему приказу было прекращено мучение Диаса, подошел к нему и присел на корточки. Взяв его за волосы, неприятель спокойно спросил:

– Где Руслан?

Диас почувствовал запах алкоголя изо рта вопрошающего, который перекрыл запах из его собственного.

– У меня, мать твою за ногу, – продолжил парень заплетающимся языком, – выдался чертовски скверный денек. Так что не зли меня еще больше, иначе эти мои псы тебя живьем растерзают. Где этот Руслан? Бауржан? Где?

– Слушай, приятель, мы не вместе пили вчера? – пробормотал Диас, прикрыв заплывший глаз.

– Нет, – ответил Ерлан.

Только теперь, когда свет фар оказался за спинами окруживших его людей, Диас узнал этого лысого парня.

– Но я выпью за упокой твоей поганой души, если ты не включишь свой крохотный мозг и не начнешь говорить.

– Ерла, – усмехнулся Диас, – где ты был, когда мне было, лет так, тридцать? Я бы показал тебе где твое место. А оно ведь не там – не в кресле Кайрата, которого ты убил.

– Много базаришь, тварь, – Ерлан был на удивление спокоен. – Мне вот сегодня шлюха мозг весь сделала и меня это так бесит, что я не успокоюсь, если кого-нибудь не порешаю сегодня.

– Почему не порешал ее – это же твой стиль, маньяк. У тебя на меня тоже встал?

Ерлан улыбнулся и прикрыл глаза.

– Эта шлюха – Айгерим, ты же знаешь ее, да? Так вот, она, сучка такая, возомнила из себя черт знает кого. Я забронировал столик в самом дорогом ресторане для этой подстилки. Ты знаешь, что она мне заявила? – Ерлан вновь усмехнулся. – Что у нее есть мужик – ее чертов муж, который уже, если мои болваны ничего не напутали, покоится на дне реки, с собственным прибором во рту. И эта потаскуха сказала, что явилась только из уважения ко мне, так как я работал на ее отца. Да, твою душу? А мне кажется, она явилась, чтобы повилять попкой перед богатенькими мужичками и набить свое вонючее брюхо едой, которую я заказал для нее. Я мог бы изнасиловать ее прямо в Бельведере, и никто бы даже не вякнул, знаешь почему? Потому что этот город – мой. Потому что все в этом городе боятся меня. Они боятся даже посмотреть на меня, потому что, если мне не понравится их взгляд, я просто выпущу им кишки на их обеденный стол. И никто мне ничего не скажет. Я решаю кто будет жить в этот городе, кто умрет, кто будет раздвигать передо мной ножки, а кто лизать мой зад и просить еще.

– Не сомневаюсь, – ответил Диас, и чья-то нога слабо пихнула его в бок. – Ну так почему же ты не взял ее прямо на блюдах, заказанных тобой?

– Знаешь ведь, как коты развлекаются, прежде чем схавать ушастую тварь? Уже на этих выходных ее привезут ко мне, и я покажу ей видео, на котором ее муж, перед тем как его лишили прибора, на коленях просит меня овладеть его женушкой. Последнее желание умирающего ведь закон, верно? Весело будет. Знаешь, что я сделаю потом?

– Не знаю. Наверное, передернешь на эту запись.

– Потом я пущу ее по кругу. Чтобы каждый насладился ее телом. А потом брошу в один из притонов, и она будет стоить не больше сотни за ночь. Вот что я сделаю.

– Уверен, что именно так ты и поступишь, если, конечно, не придумаешь что-нибудь поэкзотичней.

– Когда я видел тебя в последний раз, ты был не так разговорчив. А теперь болтаешь много, да все не по теме. Где Русик?

– Да черт его знает. Болтается где-то в Европе, наверное. Кстати, если найдешь мою машину, пригони обратно.

Ерлан поднялся на ноги и с помощью приятелей перевернув Диаса на спину, поставил ногу ему на грудь.

– Я даю тебе последний шанс сказать мне – где Русик?

– Да пошел ты, Ерлан. Я имел дело с настоящими волками, так что такие гиены как ты, не стоят даже того, чтобы бояться их. Правда. Даже если бы я знал где Руслан, я бы из уважения к самому себе не стал говорить тебе ничего. Ты жалок и мне стыдно за трон, который ты превратил в толчок, набитый дерьмом – главное из которых ты и твои прихвостни.

При этих словах один из близнецов злобно выругался, но не решился атаковать поверженного противника, так как он находился под ногой его босса.

– Может, ему язык отрежем? – предложил скрипучий голос.

– А хочешь, я и твою старуху на панель поставлю? – спросил Ерлан, склонившись над Диасом, тем самым перенеся вес своего тела на поставленную ему на грудь ногу. – И будут ее радовать по двадцать раз за ночь.

– Если найдутся желающие, – захихикал один из братьев.

Диас стиснул зубы, с тревогой подумав о своей супруге, но выражение его лица оставалось настолько невозмутимым, насколько невозмутимым могло быть лицо вечно морщащегося человека. Он знал, что ему нечего боятся. Если все пойдет как надо, его жена будет в безопасности, потому что он никогда не ждал, но всегда был готов к этому моменту, который, по иронии судьбы, наступил в день его рождения.

– Ставлю штукец, что она будет рада ложиться под каждого, потому что ты вряд ли ее удовлетворяешь, – Ерлан посмеивался, утопив природную несдержанность в алкоголе.

– Я буду только рад, если кто-то осчастливит ее, – губы Диаса скривились в подобии улыбки. – А теперь жми на свой долбаный курок и избавь меня от своего общества. Я теряю уважение к себе, дыша с тобой одним воздухом.

– Не спеши, так же не интересно, – Ерлан наклонился вперед, и вытянул губы. В свете фар стало видно, как белая пена его слюны опасливо выскользнула изо рта и задрожала, стремясь сорваться и устремиться к земле. Когда уже казалось, что она вот-вот достигнет точки невозврата, Ерлан шумно втянул ее обратно и улыбнулся. – Давай выпьем напоследок. А то у меня совсем ничего не осталось в машине.

– Пошел ты. Даже срать с тобой рядом не сяду.

– Есть запасы, а? – Ерлан убрал ногу с груди Диаса и обратился к братьям-близнецам: – Поднимите его. Загляну в его гадюшник, развлечёмся.

Близнецы с воодушевлением принялись исполнять приказ. В их действиях проявлялось столько рвения и энтузиазма, что казалось, будто выполнить именно это поручение было заветной мечтой каждого из них. Жаждая новых развлечении, которые им всегда щедро подкидывал Ерлан, они схватили Диаса и подняли его на ноги. Оба едва ли доставали Диасу до плеч. Тем не менее, один из них, вытянув руку, прижал ствол пистолета к его голове и толкнул по направлению к лестнице. Братья были уверены, что поход в кабинет необходим Ерлану для реализации какого-то особенного, изощренного способа лишить Диаса жизни. Неожиданно получивший возможность остаться в живых, Диас, послушно поплелся к своему кабинету.

Весь путь по железным ступенькам раззадоренные крепыши подталкивали Диаса, пытаясь перекричать друг друга в соревнованиях по сквернословию. Ерлан шел позади, вложив руки в карманы брюк и устало запрокинув голову. Еще двое остались у автомобиля, не получив никакого другого приказа.

Добравшись до двери, близнецы втолкнули Диаса в кабинет и как по договоренности, стали рыскать по узкому продолговатому помещению, ощупывая стены в поисках включателя.

– Лампа на столе, – сжалился над ними Диас и спустя мгновения, комната осветилась тусклым светом маленькой настольной лампы, похожей на ту, которую механики используют в своей работе под капотом автомобилей.

– Ну и срач, – проскрипел один из братьев, с любопытством глядя на разбросанные по столу остатки пищи, промасленные газеты, давно догоревшие окурки из перевернувшихся импровизированных пепельниц, бутылки, которые теперь лежали под осколками разбитого оконного стекла. Ночная свежесть не проникала даже в открытую дверь. Запах рыбы и пива плотно стоял в обездвиженном воздухе кабинета.

Ерлан двумя пальцами брезгливо взял одну из бутылок и повернув ее к свету, посмотрел на этикетку.

– Так и знал, бодяга какая-то, – он разочарованно бросил бутылку на пол, к ногам Диаса. – Есть что нормальное, что люди пьют, а не крысы? – вытирая руку о подол своего пиджака, спросил Ерлан.

Диас раскрыл было рот, чтобы пустить очередную оскорбительную шуточку в адрес Ерлана, но так ничего и не сказал.

– Давай, сука, тащи виски, – завопил один из близнецов, после чего, словно испугавшись собственного голоса, посмотрел на всех присутствующих.

– Есть одна бутылка, – вдруг заявил Диас. – В шкафу, – он кивнул в сторону шкафа у дальней стены, который никогда не служил в качестве хранилища для алкогольных напитков. – Берег для особого случая.

– Особый случай наступил, – пробурчал крепыш.

Второй из братьев тут же схватил Диаса за ворот и пригнув к полу, толкнул к шкафу, словно путь к нему пролегал через низкий тоннель.

– Ну так доставай, паскуда.

– И давай без шуток, – предупредил первый, вертя свой пистолет на пальце.

Диас подошел к шкафу и открыл дверцу углового отсека. Он присел.

– Эй, Ерла, – радостно позвал крепыш, – смотри.

Ерлан с презрением глянул на две пустые бутылки Джек Дениелс, которые его приятель держал в обеих руках.

– Ничтожества решили почувствовать себя белыми людьми, но денег хватило только на две бутылки, – прокомментировал крепыш и улыбка его стала еще счастливее, когда Ерлан захохотал.

Сбросив на пол макулатуру и прочий ненужный хлам, Диас остановился, глядя на маленькую коробку, таившуюся в самом низу. Некоторое время он молча смотрел на нее, пытаясь побороть чувство дежавю, а затем усмехнулся самому себе, внезапно почувствовав себя не протрезвевшим идиотом. Остатки срезанного скотча на краях крышки, прикрывающей миниатюрную коробочку, напомнили ему о том, о чем он помнил еще минутами ранее, до того, как пришли непрошенные гости. Как же он мог забыть об этом сейчас?