Текст книги "Черная дыра"

Автор книги: Амир Устем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Какого хера, Аза, поехали!

– Надо замочить его, он спалил нас всех, – Аза с щелчком вставил магазин в рукоять пистолета и покинул Audi.

– Твою налево, дай выйду, – Руслан стал настойчиво подталкивать Баура к двери, но так как тот пребывал в глубокой растерянности, перескочил через него и вышел из автомобиля.

– Аза, нас всех пристрелят, поехали на хрен отсюда!

Аза продолжал движение к дому, не обращая внимания на слова Руслана.

– Аза! – Руслан догнал Азу и остановил, схватив за рукав. – Не тупи, какого хрена ты делаешь, поехали! Весь район уже слышал выстрелы, не торчи с пистолетом! – Руслан прижал руку Азы к его бедру, – убери ствол!

– Он видел нас.

– Сейчас пальнет из окна и нам всем конец! – попытка потянуть Азу к машине не увенчалась успехом.

– Не пальнет, я его отключил.

– Аза! Слушай, что я говорю! Мы уходим. Если ты с нами, то пошли. А если нет, то можешь оставаться до приезда ментов. Мы тебя ждать не собираемся!

Развернувшись, Руслан побежал к машине. Он был уверен, что Аза последует за ним, и оказался прав. Когда все уселись на свои места, Аза вырулил на дорогу и помчался прочь.

– Что за хрень там была? – Самат просунул голову между двумя передними сиденьями.

– Не знаю, – ответил Руслан.

– Чуть не убили нас всех из-за его дурацкой затеи, вот что за хрень там была! – Аза был вне себя от ярости. – Эти ваши пустые пистолеты, философские рассуждения с этим мусорком.

Вот что бывает, когда хренью занимаешься и пустословишь. Я говорил, надо идти до конца! Ты всех нас подставил, Руся, в курсе?

– Успокойся, смотри на дорогу.

– Ты ради своей игры нас чуть не угробил. Теперь мы все спалились.

– Кто стрелял-то?

– Этот ублюдок ментовской стрелял, – рявкнул Аза.

Руслан обернулся, глядя на Баура, но в темноте его было плохо видно.

– Как ты, Баур?

– Пойдет, – тихо отозвался он. – Давление поднялось.

– Хрена я еще послушаю тебя, Руся, – все не мог успокоиться Аза, успевая при этом вписываться в повороты. – Чтобы идти на такие дела, нужны стальные яйца, а все это дерьмо «запугать, пригрозить» – говно собачье, или надо делать или сидеть дома и смотреть телевизор.

– Да все, успокойся ты уже. Что ты с этим Думаном сделал? – Руслан пытался говорить спокойно.

– Отключил.

– Как?

– Какая на хрен разница? – Аза бросил на колени Руслана кастет. – Вот так. Как ты и говорил, в лоб ему въехал. Доволен?

– Надеюсь, ты не прошиб ему голову?

– А я надеюсь, что нас не повяжут завтра с утра.

– Я говорил вам, не надо было туда соваться, – Баур тронул Руслана за плечо.

– Опозорились, – вклинился в разговор Самат, – как школьники разбежались.

– Да кто же его знал, этого лейтенанта, что он такой прыткий окажется? – пожал плечами Руслан, чувствуя свою вину во всем произошедшем.

Большую часть оставшегося пути горе-мстители ехали молча. Каждый думал о своем, глядя на силуэты мелькающего за окном города. Баур пытался отойти от последних событий, от которых его все еще трясло. Он пытался думать о своей девушке. Наверное, сейчас она танцует на чьем-нибудь столе в клубе, собирая купюры на бретельки своего белья. В конце концов, это всего лишь танцы. Многие воспринимают ее профессию превратно, считая ее чем-то ужасным, едва ли не смежным с проституцией. Но нет, Баур был более чем уверен, что работа его девушки ограничивается танцами. Он сам видел, как крепкие парни из охраны пресекают любые попытки несдержанных посетителей клуба увлечь танцовщиц за собой. Каждый вечер Бауржан отвозил ее на работу, а по утрам девушки возвращались домой на развозке, довозившей их до самого подъезда. Кроме того, Баур верил словам своей избранницы, которая всегда ему обо всем говорила, ничего не утаивая.

Прошлые выходные они провели здорово, выехав за город. Впервые за последние два года Баур выбрался в живописные места с девушкой. Они лежали в траве, под тенью деревьев, смотрели в небо, разговаривали о всяких мелочах, смеялись над шутками друг друга. Баур даже блеснул своими кулинарными способностями, приготовив изумительный шашлык, который они съели без остатка. А на конец года была запланирована свадьба, хотя каждый знал, что дата перенесется еще не раз и не два. Глупо что-то планировать при темпе той жизни, которой они оба жили. Влюбленные выжали из минувших выходных все, до последней капли, словно старались отдохнуть про запас на ближайшие недели рутины.

Но вот, всего пара суток, и он вновь бесцеремонно опущен с небес на землю ночными выстрелами и попытками уцепиться за жизнь у самой крайней черты. Может, никто и не заметил, но пуля старшего лейтенанта разбила стеклянную дверь серванта в считанных сантиметрах от того места, где стоял Баур. Он чувствовал, как стекло посыпалось на его туфли. Без всяких сомнений, Думан стрелял туда, где видел его силуэт или слышал голос, хотя Баур не помнил точно, говорил ли он что-нибудь за все время пребывания в доме. Всего одна небольшая случайность и Баур мог лежать остывающим трупом на полу чужого дома. И мысли о свадьбе пришлось бы навсегда оставить на зеленой траве в тех местах, где он в последний раз был по-настоящему счастлив.

Аза сбавил скорость и Audi медленно прокатился мимо автомобиля дорожной полиции. Все пассажиры и сам водитель Audi как по договоренности повернули головы, внимательно глядя на инспектора, проводившего их взглядом.

Когда опасность миновала, Самат облегченно вздохнул и вновь повернулся к своему окну. Ему было стыдно думать о том, что произошло в доме полицейского. Должно быть, они выглядели глупо, в спешке и страхе покидая дом, в который вошли как доблестные борцы за справедливость. Словно испугавшись, что мысли Самата станут доступны всем в салоне автомобиля, он переключился на другие размышления. Сегодня его звали на вечеринку. Он отказался ради того, чтобы посмотреть, как полицейский, издевавшийся над ним в изоляторе, будет молить их о пощаде. Но… Самат вновь усилием воли погасил в уме всплывающий образ их бегства. Сейчас, вечеринка, наверное, в самом разгаре. С самого ее начала друзья и подруги успели позвонить Самату семь раз, без конца уточняясь, придет ли он. Теперь он точно не придет. Хотелось завалиться в постель и забыться до утра. Сон представлялся завесой, которая отделит события сегодняшней ночи от всего, что будет дальше. Самат не держал обиды на Руслана. Он хотел того же – запугать полицейского ублюдка и заставить его понять, что никакое его действие не останется безнаказанным. Руслан ведь задумал все это только с одной целью – поквитаться за Самата и поэтому все, что должен был испытывать Самат – это благодарность, пусть и за неудавшуюся, но все же, попытку.

– Хорошо хоть все целы, – сказал Самат, стараясь разрядить обстановку, – Руся, фигня все, не парься.

Аза раздраженно хмыкнул.

– По пивку, может? – толкнул Самата в колено Баур. – А то меня трясет всего.

– Можно, – кивнул Самат, забыв о своей затее завалиться в кровать.

– Вас в том же баре и пригвоздят к стульям, этот мусор видел нас всех, – сказал Аза, глядя в зеркало заднего вида. – Сейчас оклемается и начнется по всему городу веселье.

– Да не видел он нас, – Руслан зажал зубами краешек сигареты, и лишь прикурив и выпустив изо рта первые клубы дыма, продолжил: – Свет на доли секунды всего включился. Если бы даже в упор смотрел и ждал, все равно не успел бы увидеть.

– Оставь нас у бара возле моего дома, – попросил Самат, которого уже мутило от разговоров о лейтенанте, – попивасим с Баукенским. Руся, с нами?

– Не, – Руслан отрицательно замотал головой, – я же не пью.

– Может, передумал в свете последних событий, – пошутил Самат, но никому не хотелось смеяться.

Аза припарковал автомобиль у обочины и Баур с Саматом вышли на улицу. Попрощавшись с Русланом и Азой, они зашагали к бару с красочной вывеской, мерцавшей разноцветными огнями. Создавалось впечатление, что в баре идет невиданное доселе веселье.

– Машину не свети больше, вдруг из окна кто видел, как мы дернули оттуда, – сказал Руслан.

Вместо ответа Аза свернул в проулок, почти всегда свободный от патрулей и камер видеонаблюдения. Не было никакого желания разговаривать с Русланом после косяка, в который он всех скопом вогнал.

Вывеска над баром не лгала. Внутри кипела жизнь, словно весь затихший город переместился в это прокуренное помещение. Виляя между столиков по пути к барной стойке, Самат и Баур едва ли могли встретить хоть одно трезвое лицо. На потолке лениво вертелись люстры-вентиляторы, которые уже давно были сняты не только с продажи, но и с производства. Особой свежести они не придавали, и только разгоняли по углам зала спертый воздух, запах пота и табака. В дальнем углу суетились какие-то парни с музыкальными инструментами в руках, то ли вынимая их из футляров, то ли убирая обратно. Несмотря на то, что инструменты бездействовали в руках длинноволосых панков, в противоположенном им углу гремела странная музыка, заставляя пьяных девиц пускаться в пляс. К счастью, кому-то из персонала хватило ума не ставить динамики на полную мощность, и поэтому у барной стойки этого продолговатого зала было относительно спокойно. На удивление, практически все стулья у бара оказались свободны, лишь у самого его конца одиноко сидел парень, периодически впадая в дрему. Заказав по кружке пива, Баур и Самат взобрались на стулья в самой середине.

– Передо мной стоит выбор – заявил Самат, – подцепить тех телочек в углу или ужраться.

– А я до сих пор отойти не могу, – Баур закинул в рот горсть орешков, которые на маленьком блюдечке подал бармен. – Я думал нам крышка.

– Тсс, – Самат приложил палец к губам. – Я пришел сюда выпить и расслабиться, не нагнетай опять.

Бармен заученным за долгие месяцы уверенным движением поставил перед друзьями две кружки, над каждой из которых задрожала белая шапка пены.

– Все за счет заведения, – сообщил бармен.

С ходу опустошив кружку наполовину, Самат удовлетворенно выдохнул и посмотрел в сторону продолжавших свои танцы девушек.

– Черненькая ничего, как тебе?

– Пойдет, под пиво самое то.

– Утолим жажду и затянем их ко мне.

– Не, братан, я домой поеду, Дана придет сегодня.

– А, – Самат махнул рукой, – ты же у нас уже под каблучком.

– Завязывай, – ухмыльнулся Баур и глотнул пива.

– Тогда ты идешь со мной и с кем-нибудь из них, – кивнул Самат в сторону девушек, которые теперь нерешительно замерли, ожидая начала новой музыкальной композиции. – Не будь Русей.

– Кстати, Руся там подсел на телку ту, по ходу, – сообщил Баур.

– Да ты что. Что за телка?

– Ну та, из бара. Которую мы подогнали ему.

– А, ну-ну, и что?

– Ну, вроде как бегает за ней, она ломается. Ну конечно, блин, там такая звездочка. Я говорю, надо было пользоваться, когда мы все устроили, теперь, наверное, локти кусает.

– А ты откуда знаешь?

– Чина говорил, они ее парня там ломали по просьбе Руси.

– Пфф, – Самат рассмеялся, – Руся, Руся. Какого фига? Мазохист что ли? Мы же все за него сделали.

Баур пожал плечами.

– Может еще раз подогнать?

Оба рассмеялись.

– Руся никогда не слушает, что я ему говорю, – посетовал Самат. – Лежит теперь, наверное, и пишет ей стишки.

Самат ошибался.

Руслан не писал стишки. Спустя всего час после того, как Аза высадил его у борделя и уехал, даже не попрощавшись, Руслан уже блуждал в мире навеянных реальностью сновидений. Он не слышал, как громко стонут за тонкой стеной объятые страстью клиенты, как Мура прогоняет с крыльца назойливых подростков, каким-то образом прознавших о том, что в этом неприметном здании продается любовь. Руслан не видел, что Toyota сотрудников управления по борьбе с наркобизнесом исчезла с противоположенной части дороги, а вместо нее появился черный микроавтобус с наглухо тонированными стеклами и более квалифицированными специалистами внутри. Руслан не знал, что где-то в пятнадцати километрах от его тихой комнаты, находящейся в самом центре творившегося сутками разврата, на балконе своего дома задумчиво курил капитан, предвкушая назначенную еще вчера встречу. Очередную встречу с девушкой, которая лишила Руслана покоя. Что где-то там, далеко за пределами его осознания еще дрожали звенья цепи, которую он однажды задел. Кости домино продолжали свое движение, следуя всем известному принципу.

Ему снились совершенно не связанные эпизоды из давно минувших дней и события из его недавнего прошлого. Обрывки сказанных кем-то когда-то фраз, смутно знакомые лица каких-то людей. Его лихорадило, бросая из одного года в другой, из одного события в следующее, интервал между которыми растягивался на десятки прожитых в реальной жизни лет. Утро внезапно сменялось ночью, одно знакомое лицо плавно перетекало в другое, хлеставший по лицу дождь вдруг становился хлопьями медленно падающего снега. Единственным неизменным спутником его временных и пространственных метаний в эту ночь были скрипящие звуки и непонятное грохотанье. Словно с таким звуком приводился в движение весь этот сложный механизм сна, сменявший кадры в голове спящего.

Руслан зарядил пистолет и вытянул руку в никуда. Так легко целиться в пустоту. Пистолет был невообразимо тяжелым, и под этой тяжестью наливалась свинцом уставшая рука.

Затем он увидел все происходящее глазами невидимой жертвы. Лицо человека, который в него целился, растворялось в окутавшей все темноте.

– Сейчас ты умрешь, – послышался незнакомый голос, – потому что ты неудачник.

Снова послышался звук затвора. Кто-то смеялся, и смех эхом отражался от стен, которых не было видно. «22 эмкаэм», «приведите девушек в номер 22 сегодня ночью» говорил кто-то, или Руслану только казалось?

И опять щелчок затвора.

«Разрядите стволы, мы не будем стрелять» слышал он собственный голос, хоть ничего и не говорил. Он стоял на коленях под дулом пистолета и слезы текли по его впалым щекам. Никому не принадлежавший голос спрашивал: «Наташа, почему ты здесь?» Он плакал и боялся, что люди во тьме услышат его всхлипывания, но ничего не мог с собой поделать. «Я не одинок, у меня есть друзья». Он думал о том, что не хочет прощаться с этим миром. Жизнь, хоть и была в целом паршивой, казалась ему тем, за что следовало бороться.

Для чего?

Он не был готов проститься с Наташей. Он хотел еще так много рассказать ей. Руслан верил, что сможет все исправить с Асель, если темный силуэт с пистолетом даст ему еще немного времени. «Она сама выбирает себе клиентов, мы ей не указ» пульсировало в голове. Руслан хотел все изменить. Он может стать лучше, навсегда покончив с ребячеством.

– Не надо, – еле выдавил он из себя, и собственный голос казался ему таким чужим.

«Сладкое я оставлю на потом» слышалось на фоне. Одновременное звучание десятка, сотни голосов сводило с ума. «Закон их Крестный отец. Чернь бесправна» прорвалось из общего галдежа. Наперебой, бесстрастно они повторяли оброненные давно забытыми людьми слова, снова и снова, пока сплетения слов не превратились в сплошное гудение. «Ответ здесь. Вопрос в том, слышишь ли ты его». Казалось, целый рой слов и голосов, произносящий их, кружит в ушах Руслана.

– Не надо, не стреляй, – снова попросил Руслан, но даже сам едва ли услышал свой голос.

Кто-то подошел слева и коснулся плеча. Да, это Наташа, и хоть Руслан не видел ее, он каким-то образом знал, что это она. Она склонилась над стоявшим на коленях Русланом и шепнула на ухо:

– Я бы хотела отпроситься.

Но Руслан не обращал внимания на ее слова. Он насторожился, пытаясь понять, что говорит Асель, чей голос так же раздавался во тьме. Руслан напрягался изо всех сил, стараясь вычленить ее голос из сотни других. Буква за буквой, слово за словом, он составлял произнесенные ею звуки в предложения. «Я…». Тем временем Наташа исчезла. «Никогда…». Снова звук затвора, который уже не звучал так зловеще, как в первый раз… «тебя» Руслан закрыл глаза и заткнул уши руками. Он больше не хотел слышать. Это уже было. Это было в реальности.

– Нет, – прошептал Руслан и почувствовал холод ствола на своем лбу.

«Не полюблю».

Вдруг стало тихо.

Так тихо, что в это было трудно поверить. Даже скрипы и грохотанье куда-то исчезли, уступая место тишине.

Руслан стоял напротив освещенного фонарем лейтенанта.

– Дай ствол, – попросил Руслан Самата, который стоял рядом.

– Он у тебя, – ответил тот, и Руслан посмотрел в свои пустые ладони.

Глава 36

– Не кури, – Асель выхватила из рук Арсена только что зажжённую сигарету, и затушила ее в маленькой синей пепельнице, стоявшей рядом с вытянутой ногой капитана. – Ты так много куришь.

Арсен с сожалением посмотрел на смятую сигарету, душа которой последним клубком дыма взвилась вверх и была унесена потоками свежего ночного воздуха.

– Так легче думается, – ответил Арсен.

– Просто тебе так хочется.

Арсен достал другую сигарету. Вновь закурив, он с улыбкой посмотрел на Асель.

– Дай хотя бы попрощаться по-человечески.

– Знаешь, что прощание делает расставание тяжелым? Надо расставаться, не прощаясь, – Асель пригубила бокал с вином. Поставила его рядом с бутылкой и, поднявшись на ноги с пола, на котором они провели неизвестно сколько времени, перевесилась через перила балкона.

– Никогда не думала, что наша кофейня может выглядеть так красиво с высоты.

Арсен откинул голову назад, прислонившись к решеткам перил, и глубоко затянулся.

– Ты, наверное, высматривал меня отсюда еще до того, как мы познакомились. Ну-ка, где твоя подзорная труба? – Асель поддержала свою шутку действием, оглядываясь по сторонам, словно где-то среди покрывал на полу действительно могла быть запрятана труба.

Арсен ухмыльнулся. Он попытался вспомнить, когда в последний раз сидел вот так на балконе своей квартиры, никуда не торопясь, ни о чем не думая. Не впадая в апатию от приближения того часа, когда ему придется лечь в холодную постель и встретиться лицом к лицу со своими кошмарами. Когда? Арсен свел брови, пытаясь вспомнить. Никогда?

– У всех полицейских из окна такой чудесный вид?

– Не знаю, – Арсен пожал плечами, – я знаю, что не у всех полицейских такой красивый вид НА балконе. Который шутит и пьет и вино.

Асель посмотрела на него и улыбнулась. Капитану даже показалось, что его слова смутили ее, хоть она и пыталась это скрыть.

– Если бы у нас круглый год было лето, я бы переехала к тебе на балкон.

Легкий ветер играл с почти сливающимся с ночным небом черными волосами Асель. Никому неслышная музыка приводила в движение ее локоны, которые то и дело спадали ей на лицо, и она не уставала вновь и вновь убирать их обратно. Плечи, желание дотронуться до которых было неудержимым, плавные изгибы талии, скрывшиеся от посторонних глаз за легкой джинсовой тканью упругие бедра и стройные ноги. Арсен получал удовольствие от одного только ее присутствия рядом. И если совершенство действительно существовало, то оно было здесь, на расстоянии вытянутой руки. Он мог дотронуться до нее. Мог обнять, коснуться губами ее бархатистой кожи. Пальцы могли утонуть в ее волосах. Ничто не имело значения в эти часы, которые проносились мимо словно секунды, а они продолжали сидеть на высоте пятнадцатого этажа. Они пили вино. Капитан впервые отказал себе в привычке пить виски. Еще никогда вкус вина не казался таким, как в эту ночь.

Арсен поднялся на затекшие ноги и встал за спиной Асель. Он словно нарочно оттягивал тот момент, когда коснется ее, дразня самого себя.

– Жалко, что ночь такая короткая, когда ты не спишь, – сказала Асель.

Наконец, капитан обнял ее сзади, опустив голову на ее плечо. Теперь они смотрели в одном направлении.

– Знаешь, я не говорила тебе, чтобы ты не злился, – прошептала она, словно боялась потревожить сон соседей. – Тот парень несколько раз приезжал ко мне в кофейню. Один раз даже с цветами.

Арсен выпрямился.

– Какой парень?

Асель повернулась к нему лицом.

– Руслан тот – бандит. Ну на которых я заявление писала.

– Зачем он приезжал к тебе?

– В любви признавался. Хотел до дома подвезти, – Асель виновато опустила глаза и стала теребить пуговицу на рубашке капитана.

– Подожди, – Арсен не мог сконцентрироваться, хоть и выпил всего ничего. – Когда? Нет… И что? Что ты сказала? Он провожал тебя?

– Нет, конечно. Я отказалась, нагрубила ему. Думаю, он больше не вернется.

– Я не пойму, – Арсен свел брови, – какого черта?

Асель посмотрела в глаза капитана, а затем прижалась к нему, обхватив его тело руками.

– Ты злишься на меня?

– Нет, что ты, – Арсен пытался вызвать в уме образ Руслана, но ставшее вмиг ненавистным лицо никак не всплывало в памяти. – Ты-то тут причем?

– Я должна была давно сказать тебе об этом.

Арсен поцеловал ее волосы.

– Все нормально.

– Он бы не причинил мне вреда. Он не похож на тех, других.

– Все они одинаковые. Завтра я разберусь с этим, – Арсен обнял ее.

– У меня есть ты. Разве он мог причинить мне вред? – Асель отстранилась и посмотрела в глаза Арсена, и улыбка вновь появилась на ее лице. – Пока ты живешь над местом моей работы, никто не войдет в кофейню, не попав в поле твоего зрения, правда?

– Правда, – Арсен кивнул, подтверждая свои слова.

Звонок прервал последовавший за всем этим долгий поцелуй. Арсен даже вздрогнул, когда лежавший на полу мобильник завибрировал, создавая на удивление громкий шум от соприкосновения с кафелем. С трудом оторвавшись от губ девушки, капитан поднял трубку и ответил.

Взволнованный коллега сообщил об инциденте, произошедшем в доме Думана. Звонивший знал о дружеских отношениях между капитаном и Думаном, и поэтому посчитал необходимым поставить Арсена в известность. Поблагодарив коллегу, капитан в нерешительности посмотрел на Асель. Она стояла, растерянно глядя на Арсена, лицо которого, должно быть, дало ей понять, что что-то случилось. Вновь примкнув к губам Асель, Арсен быстро поцеловал ее и отстранился.

– Мне срочно нужно ехать.

– Что-то случилось?

– Ничего непоправимого. Будь дома, останься сегодня у меня.

– Хорошо…

Пристегнув кобуру и накинув пиджак, Арсен выскочил из квартиры. Так и не дождавшись застрявший на пятом этаже лифт, капитан спустился по лестничному пролету. Не теряя больше времени на путь до стоянки такси, Арсен вытянул руку со служебным удостоверением навстречу первому попавшемуся автомобилю. Ночной путник оказался достаточно сознательным гражданином, и кроме того, что остановился, еще и не задавая лишних вопросов, согласился подкинуть капитана до нужного места.

К моменту прибытия капитана, место происшествия уже было огорожено полицейской лентой, а на переднем дворе дома слонялись десятки полицейских и криминалистов. Думан сидел на ступеньках, приложив к голове мешок со льдом. Мешая полицейским своими метаниями, рядом с ним кружила встревоженная девушка, и было не совсем понятно, чем она помогала ему.

– Ну, как ты? – приблизившись к задумавшемуся напарнику, спросил Арсен.

Думан заметно взбодрился, увидев своего друга. Отложив мешок в сторону, он поднялся и пожал руку капитану.

– Опять ночь и опять я с пробитой тыквой.

– Кто это был?

– Клоуны из Кайратовских.

– Уверен?

– Более чем.

– Кто ведет?

Думан кивнул в сторону:

– Какой-то тип из криминалки, не знаю его.

– Наши приехали?

– Только Димас вон, и то не официально.

– Ладно, – Арсен хлопнул Думана по плечу, – я пойду в дом, посмотрю, что там. Заодно переговорю со следователем.

– Давай, – ответил Думан, и, пропустив Арсена на крыльцо, вновь опустился на ступеньки.

По оперативности и количеству прибывших на место происшествия полицейских, можно было легко определить, что дело коснулось либо высокопоставленного лица, либо кого-то из их же коллег. На обычный вызов никогда не приезжало столько людей и ждать их приходилось долго. Но на этот вызов полицейские, нарушая сон жителей района воем сирен, примчались спустя всего десять минут после звонка Думана. Еще три экипажа с криминалистами, кинологами и прочими специалистами, прибыли следом. Пол часа понадобилось для того, чтобы дом Думана и прилегающая к нему территория были оцеплены и пришли в движение десятками людей в форме, которые выглядели как никогда серьезно. Нисколько не заботясь о трудолюбивых соседях старшего лейтенанта, полицейские осветили мощными прожекторами все близлежащие дома в радиусе ста метров. Несколько патрульных автомобилей рассекало улочки между домами, в надежде найти затаившихся преступников. Двое сотрудников УБОП по собственной инициативе сидели в центре оперативного управления, просматривая записи с камер видеонаблюдения, но все было тщетно. Не было никаких зацепок. Никто не мог с уверенностью сказать, в каком из многочисленных промелькнувших автомобилей были именно те, кто был нужен полицейским.

Найденные в доме гильзы и пули полицейские аккуратно упаковали в пакеты для вещественных доказательств, а табельное оружие старшего лейтенанта изъяли на время проведения служебной проверки. Стрельба несла за собой такую волокиту, что полицейским было проще уладить конфликт либо умерев на месте, либо не прибегая к оружию вовсе. По крайней мере, к табельному. Процедура проверки усложнялась докучливыми сотрудниками собственной безопасности и представителями спец. прокуратуры, которые пытались поднять свои рейтинги в глазах начальства и общественности, разоблачив агрессивного полицейского, неправомерно пустившего в ход оружие.

Думан едва не поперхнулся водой, которую ему принесла девушка, когда увидел на своем дворе Али. Вскочив с места, старший лейтенант подбежал к нему.

Справившись о состоянии Думана, полковник обошел всю территорию, внимательно наблюдая за действиями каждого специалиста, а затем вошел в дом. Думан сопровождал его, хоть Али и велел ему спокойно получить всю необходимую помощь от медиков, не прибегая к формальностям.

Поприветствовав своего начальника, Арсен ввел его в курс дела. Закончив с осмотром дома, Али уединился со своими подчиненными на кухне.

– Я не могу дозвониться до своей дочери, – сообщил он, протирая очки платком, – уже два дня она не выходила на связь. Боюсь, что… – полковнику было сложно сдерживать свои эмоции, – боюсь, что случилось непоправимое.

Арсен и Думан переглянулись и меньше всего Арсену хотелось, чтобы полковник дал волю чувствам на глазах старшего лейтенанта.

– Нет, полковник, – Арсен двинулся к Али и ободряюще похлопал его по плечу. – Нет. Это еще ничего не значит.

– Мы созванивались каждый вечер. Что бы ни случилось, мы разговаривали с ней, но вот уже два дня я… не знаю, что с ней.

– Нет, совсем не обязательно, что что-то случилось, – Арсен был в смятении, но пытался говорить спокойно. – Что случилось что-то плохое. Есть тысячи банальных причин, почему она могла не позвонить, – Арсен хотел назвать хотя бы пару из них, но ничего не пришло на ум.

– Я видел ее во сне, – Али не поднимал глаз и казалось, успел постареть лет на десять за несколько дней. Он стоял сгорбившись, опустив плечи, глядя в пол, словно боялся, что его сотрудники могут увидеть нечто ужасное на его лице. – Она – мое всё.

– Чем мы можем помочь? – спросил Арсен.

В дверь постучались и в комнату осторожно вошел Димас.

– Сегодня утром я улетаю, – тихо сообщил Али. – Меня не будет ближайшее время. Для всех, кто будет спрашивать, я на больничном.

Прежде чем подчиненные успели задать возникшие вопросы, Али двинулся к выходу.

– Возьми это дело на себя, – уже на пороге сказал он, глянув на капитана. – Жанибек подпишет все необходимые документы.

Лишь дождавшись, когда Али закроет за собой дверь, Димас подошел к коллегам.

– Ребята закончили осмотр, – сказал он.

– Хорошо, – Арсен кивнул. – Мы сейчас подойдем.

С трудом выбравшись из внезапно возникшей у полицейской ленты толкотни каких-то людей, Али уселся в серебристый Фиат и двинулся в сторону собственного дома. Несколько людей из толпы зевак хотели было броситься за ним, держа наперевес штативы и диктофоны, но оставили свою затею, когда поняли, что им уже не угнаться за автомобилем. На соседнем сиденье лежала синяя папка со всеми необходимыми для вылета в штаты документами. Даже связи с мелкими уголовниками иногда приносили пользу. Теперь оставалось лишь благополучно пройти по давно апробированной схеме. Все основывалось лишь на доверии, хоть и было глупо говорить о доверии, имея дело с людьми, зарабатывающими на обмане. Единственной гарантией Али служил возможный страх мошенников обвести вокруг пальца начальника силовых структур. Погоны послужат сдерживающим фактором для людей, изготовивших документы и пустивших Али по своей черной тропе. Иначе, всему действительно бы пришел конец. Через час Али должен быть в аэропорту. Времени оставалось совсем мало, учитывая, что еще нужно заехать домой и забрать дорожную сумку, которая дожидалась его в прихожей. Со вчерашнего дня Али не ночевал дома. Он мотался по городу словно сумасшедший, для того, чтобы уже этим утром беспрепятственно вылететь из страны. Он собрал все необходимые вещи, когда его вылет был еще только планом в голове. Полковник плохо представлял, что он будет делать, ступив на чужую землю, и как именно поможет своей дочери, но сам факт того, что он что-то делает, придавал ему сил. В нем теплилась надежда, что ничего необратимого еще не произошло. Он так хотел застать свою дочь на какой-нибудь шумной вечеринке, забывшей о звонке своему отцу. Он был бы просто счастлив, если бы узнал, что она отправилась в путешествие с каким-нибудь молодым человеком. Главное, чтобы щупальца Кайрата не добрались до нее. Главное, чтобы она была жива.

Полковник понимал, что его внезапный отъезд рано или поздно станет достоянием общественности. Знал, что он ставит точку в своей карьере, но разве все это имело значение? Разве есть хоть какой-то смысл в работе и жизни без света? Ради кого стоило продолжать дышать, исполняя свою роль во всеобщем маскараде? Среди всего этого фарса?

Свернув на магистраль, ведущую в центр города, Али прибавил газу. Редкие светофоры, угрожающе нависшие над проезжей частью, моргали желтым, позволяя беспрепятственно продолжать движение.

Али не видел свою дочь восемь месяцев. Всё то время, что она провела в штатах, обучаясь искусству, он видел ее лишь на зависающем изображении в своем мониторе. Он сам натолкнул ее на мысль получить желаемое образование за рубежом, и, хотя ему пришлось нелегко, отправляя ее одну в неизвестность, он пожертвовал своими чувствами ради ее будущего. Все шло хорошо, пока не появился этот парень. Она с восторгом рассказывала о своем новом знакомом, который как по волшебству оказался из их родного города. Она высылала его фотографии, говорила о подарках, которые он ей преподносит. Почему он не придал достаточного значения чрезмерно странным случайностям, которые даже не были прикрыты никакой ширмой? Он сам виноват во всем, что теперь происходит.