Текст книги "Черная дыра"

Автор книги: Амир Устем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 44 страниц)

Глава 40

– Осталась еще немного и все будет кончено, – Арсен отрицательно помотал головой, когда Думан протянул ему сигарету.

Наградив отверженной сигаретой самого себя, старший лейтенант закурил.

– Немного? – переспросил он, щурясь от дыма, попавшего в глаза. Арсен кивнул. – Это сколько?

– Немного. Поставим точку в этой затянувшейся истории.

– Место, состав – все, как и предполагалось?

– Да, все верхние этажи отеля, – Арсен откусил большой кусок от сэндвича и задумчиво глядя вдаль, стал его пережёвывать.

– Даже не верится, – Думан откинулся на спинку скамейки и вдохнул полной грудью. – С первого дня как меня приняли в УБОП мы только этим и жили. Когда все эти ублюдки сядут, чем мы с тобой будем заниматься?

– Мы без дела не останемся, брат, – Арсен улыбнулся. – Эта ниша долго пустовать не будет. Но прежде всего мы пойдем в кабак и ужремся до потери сознания.

Старший лейтенант усмехнулся.

– А что нам светит за удачную операцию?

– Вспышки фотокамер, статья в газете. Лучше не жди ничего.

– Ну и все же. Мы 2 года надрывали задницы и скоро срубим башку монстру. Должны же нас хоть как-то поощрить.

– Если не будешь ничего ждать, то поощрение окажется приятным сюрпризом, а его отсутствие – не станет разочарованием.

– Ну да, – Думан затянулся. – Ну да.

Едва ощутимый ветерок вселял какую-то легкость. Зеленая поляна, растянувшаяся до самой речки, была полна людей. Кто-то делал запоздалую пробежку, кто-то выгуливал домашних питомцев, кто-то играл с детьми, а кто-то просто лежал прямо на траве и глядел в небо. Наверху ветер, очевидно, был сильнее, так как серые облака мчались по небу, словно боялись куда-то опоздать. Временами выглядывало Солнце, напоминая о своем существовании, а затем вновь скрывалось.

– Я вот думал об Али, – заговорил Арсен. – Мы как-то остались в стороне, не помогли ему всем, чем могли бы помочь.

– Что еще, по-твоему, мы могли сделать?

Капитан пожал плечами.

– Мы все потенциальные жертвы. Я переживаю за Асель.

– Да не, ты что, – Думан отмахнулся, ничем не обосновав свое отрицание.

– Думаю, отправить ее куда-нибудь на время. Но куда? Если они даже в Америке достали его дочь. Нас ждут очень напряженные недели и нужно быть готовым ко всему.

– Не тронут они ее.

– Тот урод ей проходу не дает. Руслан этот. Я хотел сегодня уже его к стенке припереть, но вовремя опомнился. Мы не можем так рисковать сейчас.

Сказав это, капитан снова взялся за оказавшийся на удивление вкусным сэндвич. Думан курил, ерзая на скамейке и, временами, ощупывая свой новый шрам на лбу. К счастью, прогнозы врачей о серьезной травме не подтвердились, и уже через день Думан приступил к своим обязанностям. Правда, на днях ему предстояла встреча с сотрудниками собственной безопасности и спец. прокуратуры. Единственное что утешало, так это то, что Управление встанет за него горой, пока вся эта история с Кайратом и другими боссами преступного мира не дойдет то логического завершения. А дальше… Он даже не представлял, что будет дальше.

Арсен скомкал бумагу, в которую был аккуратно завернут его обед и посмотрел на Думана, словно показывая, что теперь он готов продолжить беседу. Старший лейтенант не заставил себя долго ждать:

– Слушай, чувак, возьми отпуск, больничный, неважно. Будь рядом со своей девочкой, мы тут сами справимся.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Нет, кроме шуток, капитан. Бери ее и езжай подальше. Мы справимся, ты же не думаешь, что все Управление и эта операция держатся только на тебе, – Думан улыбнулся, – ты будешь рядом с ней и пригвоздишь любого, кто сунется. Через пару недель вернешься к нормальной работе. Если вообще захочешь возвращаться.

Арсен молча смотрел на своего напарника.

– В случае поощрения без награды не останешься, за это не переживай, – пошутил Думан.

– А я уже было испугался, – ответил Арсен и улыбнулся.

– Я что хотел сказать… Наблюдение со стороны. Если поначалу эта девушка высасывала из тебя соки, то теперь я вижу пользу от ее присутствия рядом с тобой.

– Да? И какую же?

– Ты перестал выдавливать из себя жалкое подобие улыбки, раздражая окружающих, и начал улыбаться по-человечески. Она молодец.

Капитан швырнул оберточную бумагу в мусорный контейнер у дальнего конца скамейки.

Думан достал еще одну сигарету и по привычке предложил капитану, но тот снова отказался.

– Бросил что ли, какого черта?

– Бросил.

– Нет, парень, только не говори, что она не переносит сигаретный дым.

Капитан хлопнул друга по плечу и поднялся с места.

– Двинули отсюда, обед закончился.

– Она не молодец, нет, нет, я поспешил, – Думан поднялся и закурил. – Полицейский без сигареты и не полицейский вовсе.

Напарники направились к дороге, где у обочины стоял их припаркованный Форд.

– Кстати, давненько мы шпану не молотили, – Думан хитро посмотрел на Арсена.

– Сейчас у нас есть дела поважнее.

– Забыл сказать, у нас два дела забрали в связи с этой операцией.

– Да, я в курсе.

– Мне не терпится, капитан. Пусть нам дадут карт-бланш, и я всажу пулю в каждую гнилую голову в этом отеле.

– Если все пойдет по плану… – капитан замолчал, и лишь спустя некоторое время заговорил снова: – Большие люди окажутся за решеткой. Судьи, прокуроры, люди из министерства. Нас ждут большие перемены, брат. Что-то невообразимое будет твориться в этой стране. Мы с тобой в числе тех, кто будет держит чернила, которыми напишется эта история.

– Пусть только рыпнется кто-нибудь, я вышибу мозги и Кайрату, если понадобится, и судьям, и прокурорам.

Напарники уселись в Форд.

– Еще чуть-чуть, – прошептал капитан, задумчиво глядя в окно. – Чуть-чуть…

Глава 41

Цифры на электронных часах обнулились, свидетельствуя о том, что минули очередные условные сутки. Четыре нуля на электронном табло заставляли поверить, что события минутной давности навсегда канули в небытие. Невольно создавалась иллюзия, что жизнь обновилась, выдав чистый лист, на котором нужно писать очередные эпизоды наступившего отрезка жизни, длинною в 24 часа. Оторвав взгляд от чарующих нулей, когда в их ряду появилась первая единица, Арсен посмотрел на Асель.

Она с неподдельным интересом просматривала фотографии, которые уже были разложены ею по страницам большого альбома. Обложка альбома имела вырез в виде сердца, обрамленного позолоченной рамкой, в центре которого стояли Арсен и Асель, слившиеся в страстном поцелуе. Первое необъяснимый порыв капитана был направлен на то, чтобы заменить титульную фотографию, но сейчас он был занят другой, более значительной мыслью, терзавшей его. Убрав руку с плеча Асель, он сделал глубокий вдох, словно собирался произнести долгую безостановочную речь.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Асель?

Асель, не отрываясь от альбома, ответила, сразу же, как если бы ответ на этот вопрос был заготовлен заранее:

– Я и так говорю весь вечер, как болтушка, это ты молчишь. Ни слова из тебя не вытянешь.

– Да? А может, потому что я боюсь упустить что-то важное?

Асель закрыла альбом и посмотрела на Арсена. Ее заметно смутили стальные нотки, звучавшие в голосе капитана. Она улыбнулась, пытаясь напомнить капитану о том, что перед ним не очередной допрашиваемый преступник и он уже не на работе.

– Я не понимаю, – улыбка не произвела должного эффекта, – ты о чем, сейчас, говоришь?

Арсен не знал, замечает ли это Асель, но напряжение, воцарившееся в комнате с самого начала этого вечера, было настолько ощутимым, что казалось, к нему можно притронуться. Капитану стоило неимоверных усилий держать себя в руках, томясь в ожидании, когда же Асель вспомнит о том, о чем ему следовало знать еще с раннего утра. Он оторвался от спинки дивана и выпрямился, подбирая в уме подходящие слова, чтобы не превратить беседу в перекрикивание друг друга.

– В чем дело, Арсен? – Асель также выпрямилась, и заглянула в лицо капитана. – Что ты хочешь услышать?

– Ты мне скажи, – Арсен поднялся с кресла, не в силах больше спокойно сидеть, и подошел к окну. Хотелось выйти на балкон и вдохнуть неожиданно нахлынувшей на город прохлады.

Он поймал себя на том, что с трудом пересиливает желание посмотреть на Асель. Чего он боялся? Противоречивые чувства устроили нешуточную борьбу между собой в его душе. Боялся ли он того, что испытает неприязнь, глядя на лицо девушки, так просто лгавшей ему? Или боялся того, что, взглянув в ее глаза, он не сможет быть таким же хладнокровным, каким хотел именно в данной ситуации? Конечно, Асель обо всем догадывалась. Она догадывалась, иначе и быть не могло. Больше всего капитана злило то, что, даже догадываясь, она делала вид, будто ничего не понимает. Стояла скромно отпустив голову и смотрела на него исподлобья невинным взглядом. Даже не глядя на нее, он знал, что именно так все и происходит. Неужели скрыть то, о чем Арсен уже знал, так важно для нее? В чем смысл этого секрета, ставившего под сомнение ее верность данному слову, Арсену и всему, что между ними было?

– Извини, но ты… – Асель замолчала, и улыбка окончательно сошла с ее лица.

– Наверное, я хочу знать, как прошел твой день. Кого ты видела, с кем общалась. Или, может, меня интересует, почему сейчас уже полночь, а ты все никак не хочешь рассказать мне о своем «друге»?

– О каком еще друге?

– Я не знаю. О Руслане или об одном из тех, кто сидели там вместе с ним. Ты хоть помнишь, о чем я просил тебя утром? – Арсен, наконец, посмотрел на нее.

– Я… – Асель встала с кресла. – Я не думала, что это так важно.

– Ты не думала, что это важно?! Что именно? Твое обещание, или то, что он заявился к тебе ни свет, ни заря? Или не так важно говорить друг-другу правду? Ты даже представить себе не можешь, насколько это, черт возьми, важно. Я же сказал тебе, звонить мне, если даже кто-нибудь из них будет мимо кофейни твоей проходить. Думаешь, это просто ревность? Ты хоть понимаешь, кто эти люди? Ты живешь в своем маленьком мирке, и думаешь, что вся жизнь – это кофе и цветочки. Поверь, в этой жизни есть люди пострашнее упившихся в стельку клиентов бара.

– Они просто посидели и ушли. Я знала, что ты будешь злиться. И поэтому я не хотела тебе говорить, чтобы ты не натворил глупостей.

– Какие глупости я мог натворить? Послушай себя, что за бред ты несешь? Ты даешь мне обещания, нарушаешь их и еще пытаешься это скрыть. Ты, похоже, совсем ничего не понимаешь. Выйди за периметр пяти улиц в благополучном районе, в котором проходит вся твоя жизнь. Посмотри, что происходит в других районах города, где люди не носят розовые очки. Эта шваль, которая приходила к тебе сегодня, этот недоносок с цветами – это убийцы, насильники. Для них нет ничего святого. Думаешь…

– Подожди, не надо со мной так разговаривать. Не преувеличивай.

– Думаешь, он приходит, потому что любит тебя? Ты что, действительно считаешь, что… – Арсен усмехнулся. – Брось, Аселя. Ты знаешь, куда он привез тебя, когда похитил? Это здание в три этажа набито проститутками со всей страны, а он их сутенер. Какая, к чертовой матери, любовь?

– Не кричи. Ты не можешь так со мной разговаривать.

– И когда ты собиралась мне это сказать? – Арсен расстегнул пуговицу рубашки, чувствуя, как его бросило в жар. – Ты солгала мне, когда я спросил, нет ли вестей от этих подонков. Ты помнишь, в обед, я звонил тебе и спросил это. Ты солгала. Зачем? Весь этот проклятый вечер я сидел и ждал, когда ты уже, наконец, расскажешь мне о том, что случилось, но ты и не думала этого сделать. И неважно беседовала ты с ними или послала к черту. Важно то, что ты раз – солгала мне, два – не сдержала обещания, которое дала только сегодня утром.

– Арсен!

– Или тебя заводит все это? Плохие парни, пистолеты, деньги? Тебя это заводит?

– Хватит, не говори так, – глаза Асель мгновенно наполнились слезами. – Я сказала им, чтобы они уходили. Я даже не разговаривала с ними.

– Конечно, как я мог не догадаться. Правда, они похожи на плохих ребят из всей этой мелодраматической чертовщины, которую ты смотришь? Все же лучше, чем мент в галстуке, скованный правилами, инструкциями и прочими условностями, нет?

– Арсен, успокойся, я сейчас уйду.

– Я думаю о твоей безопасности. Все что я делаю, я делаю потому, что для меня имеет значение все, что есть между нами. Потому что я хочу оградить тебя от всего того, что происходит в мире за этими окнами. За два года работы в полиции я такого насмотрелся, что на две жизни хватит. Я хочу уберечь тебя от того, от чего не смог уберечь людей, которые снятся мне каждую ночь в кошмарах. И если ты этого не понимаешь, если считаешь, что можно вот так вот просто мне лгать и перешагивать через меня, если тебя напрягает моя забота, что же, ты можешь идти и делать, что тебе хочется, и тогда мне больше нечего тебе сказать.

Асель подошла к кровати и взяла свою сумочку. Арсен отвернулся к окну и взял с подоконника завалявшуюся на нем пачку сигарет. К черту все, подумал он. Если она нарушает свои обещания, почему он должен в чем-то себя ограничивать. В конце концов, она сама довела его до того, что ему просто необходимо покурить. Он почти сразу признался самому себе, что сказал много лишнего, но ничего не мог поделать с гневом, клокотавшим внутри. Казалось, Асель не понимает ничего из того, что он говорит, и поэтому, хотелось говорить, как можно грубее, чтобы она хоть так осознала, насколько все серьезно. Ее обещания, ее ложь, ее, возможно, существующая лишь в домыслах Арсена, симпатия к людям Кайрата. Чиркая зажигалкой, которая всегда была при нем, даже после решения бросить курить, капитан увидел свое отражение на стекле и не узнал себя. В последнее время это стало случаться все чаще – он переставал узнавать того Арсена, которым был до встречи с Асель. Очередной виток в жизни, меняющий его. Сколько еще изменений ждет впереди, если вся жизнь стала делиться на периоды до и после? Что он сейчас делает? Потерял самообладание, кричит, словно эмоциональный мальчишка, боящийся потерять свою первую любовь. Ведь у него всегда и все было под контролем. Не его ли нервы называли стальными все, кто его знал? А теперь…

Из гостиной послышался звук захлопнувшейся входной двери. Арсен обернулся и с ужасом поймал на себе холодный взгляд забытого одиночества. Стоя лицом к лицу с ним, он почти ощущал, как пол уходит из-под ног. Мир, за который он пытался ухватиться на протяжении последних месяцев, выскользал из рук. Одиночество смотрело на него, язвительно усмехаясь из холодного пространства опустевшей комнаты. Его бросило в холодный пот. Он стоял лицом к лицу с тем, от чего всю свою жизнь, тайно или явно, пытался убежать. Холодное дыхание одиночества по-дружески обняло его за плечи. Капитан не мог этого позволить. Бросившись в гостиную, он распахнул дверь как раз тогда, когда, Асель нажала на кнопку вызова лифта. Быстро обувшись, капитан подоспел к Асель прежде, чем двери лифта полностью открылись, но она все же вошла в него.

– Аселя, стой! – воскликнул он и вошел следом. – Зайди в дом!

Она молча нажала на кнопку с цифрой один, и сделала вид, будто никого кроме нее в лифте нет.

– Куда ты собралась в первый час ночи?! – двери бесшумно закрылись, и кабинка дёрнулась, после чего лениво двинулась вниз.

Асель продолжала хранить молчание, глядя на сменявшиеся цифры этажей над кнопочной панелью лифта. Арсен хлопнул ладонью по стене кабинки и девушка вздрогнула.

– Да посмотри ты на меня, не будь ребенком, – капитан взял ее за предплечья. – Я люблю тебя, – капитан удивился словам, бесконтрольно вылетавшим из его уст.

– Оставь меня, пожалуйста, я не хочу сейчас ни о чем с тобой говорить, – ее голос дрожал, и она не отводила глаз от индикатора, словно ее взгляд был к нему прикован.

Арсен смотрел на ее печальное, и от того ставшее еще более красивым лицо. Слезы, оброненные еще в квартире, оставили две тонкие полоски потекшей туши на ее щеках. Она едва заметно прикусила нижнюю губу, и казалось, вот-вот была готова разрыдаться.

– Я люблю тебя, в этом все дело. Может, я действительно слишком груб, но не хочу, чтобы кто-то причинил тебе вред. Я не хочу терять то, что обрел с тех пор, как мы вместе.

– Я… – Арсен чувствовал, как ее хрупкое тело дрожало под кофточкой. – Я хочу побыть одна, пожалуйста. Позволь мне сейчас уйти.

– Куда? Куда ты поедешь в такой час?

– Домой, – Асель попыталась освободиться из плена Арсена. – Пожалуйста, не говори больше ничего.

Арсен отпустил ее руки, когда лифт издал характерный сигнал о прибытии. Пропустив Асель, капитан последовал за ней. За стеклянной дверью, со скрежетом выпустившей их из подъезда, парочку поджидал мощный порыв ветра, ударивший в лицо. Погода окончательно испортилась. Невидимые потоки мчавшегося непонятно куда воздуха гоняли по двору мелкий мусор, а ночное небо сплошь затянулось тучами. Несмотря на то, что Арсен замерз, не успев сделать и пяти шагов от подъезда, это была не та ситуация, при которой можно вернуться домой за плащом. Сунув руки в карманы брюк, он молча, примеряя на себе роль невидимки, проследовал за Асель до места, где стояли несколько желтых автомобилей с черно-белыми шашечками на крыше. Один из парней, чья машина стояла ближе других к выезду со двора, кивнул и поспешил навстречу приближавшейся паре. Назвав таксисту адрес и сунув ему помятые купюры, Арсен посмотрел на Асель, намереваясь поцеловать, но она, даже не взглянув на него, села на заднее сиденье. Арсен обошел автомобиль и, открыв дверь водителя, наклонился к нему.

– Отвезешь ее по адресу, и проследишь, чтобы она зашла в подъезд одна, – прошептал он, – подождёшь еще минут пять, а потом позвонишь мне и скажешь. Напиши свой номер, – Арсен протянул свой телефон водителю и тот стал нажимать на цифры. – Ты в ответе за нее пока не перезвонишь, – капитан снял с ремня жетон и показал водителю. – Видишь это? Если с ней что-то случится, я тебя из-под земли достану, ясно?

– Не кипишуй, брат. Все сделаю нормально, – тихо ответил таксист и вернул Арсену телефон.

Перезвонив и убедившись, что водитель сохранил его номер, Арсен выпрямился.

– Давай, – он закрыл дверь и подождал, пока такси тронется с места. Несколько раз повторив про себя регистрационный номер автомобиля, капитан огляделся по сторонам. Оставшиеся на пятаке таксисты прервали свой разговор, глядя то ли на самого капитана, то ли на значок, который он снова прицепил к ремню. Ответив им внимательным, но быстрым взглядом, Арсен бегом направился в теплый подъезд своего дома.

Поведение Асель, скандал, разразившийся минутами ранее или ночная прохлада так повлияли на капитана, но вернувшись в квартиру, он больше не ощущал того гнева, который переполнял его с утра. В квартире изменилось все. Асель унесла с собой нечто такое, что придавало тепло и вдыхало жизнь в эти 70 квадратов. Подойдя к окну, Арсен достал еще одну сигарету, безуспешно пытаясь вспомнить, где оставил предыдущую. Закурив, он присел на широкий подоконник. Дым нес успокоение. То, чего так не хватало, когда Арсен пытался бросить вредную привычку. Достав мобильный, капитан посмотрел на время. Прошло не более 10 минут с тех пор, как такси увезло его девушку. Дорога займет около получаса. Арсен посмотрел по сторонам, в поисках пепельницы, но не обнаружил ее. Пепел угрожающе прогибался, завоевывая новые пространства на свернутой в трубочку бумаге, пропитанной хлором и селитрой, поэтому пришлось выйти на балкон. Как ни странно, но здесь, наверху, ветер дул не так сильно, и температура казалась несколько выше, чем внизу. А может, это только казалось. Свет в одном из окон дома, расположенного напротив, бесконечно долго включался и спустя некоторое время выключался вновь, и Арсен задумчиво глядел на это окно, похожее на моргающий глаз гигантского бетонного монстра. Еще никто не спал в соседнем доме. Внизу слышался шум проезжавших машин, обрывки чьих-то слов, доносившихся непонятно откуда. Капитан стряхнул пепел, и его мелкие частички взмыли вверх, подхваченные ветром. Хотелось выпить. В доме оставалась бутылка виски, в бытность являвшегося неизменным приятелем Арсена в одинокие, наполненные кошмарами ночи. Капитан глубоко затянулся и, затушив сигарету, сунул окурок в оставленную накануне на балконе бутылку из-под вина. Войдя в дом, Арсен распластался на кровати. Раскидывая руки, он задел фоторамку на прикроватной тумбе, и она упала на пол. Не хотелось делать никаких движений, но Арсен все же пересилил себя, и перевернувшись на левый бок, потянулся туда, куда упала рамка. Что-то острое вонзилось в палец капитана, пока он ощупывал пол. Резко отдернув руку, Арсен увидел маленький осколок стекла, на кончике среднего пальца и капли проступившей крови.

– Черт, – капитан присел и вынул осколок.

На полу он увидел перевернутую рамку и электронные часы, окруженные мелкими осколками, и осторожно поднял фотографию. Асель жизнерадостно улыбалась с нее, глядя на изможденного Арсена. Он тоже выглядел на запечатленном моменте довольно счастливым, надев на свое лицо неприсущую ему улыбку. Когда это было? Всего несколько дней назад. Что это? Их любовь стала проявлять первые признаки лихорадки? Жар и холод, милое воркование и скандалы… Он так не любил это, наблюдая подобное у других, а теперь это постигло и его. Капитан положил фотографию на место и прошел в гостиную, достал бутылку виски и налил себе привычное количество. Мысли кружились вокруг недавнего инцидента, а в ушах продолжали звучать сказанные им слова.

«Я люблю тебя». Зачем он это сказал? Разве для того он так долго хранил эти три слова в себе, чтобы сказать их в подобной ситуации, когда они были совершенно неуместны? Настолько глупым казалось каждое сказанное слово.

Капитан поднес стакан к носу и вдохнул терпкий аромат напитка.

Асель солгала ему. Это было главной проблемой. Служба наложила свой отпечаток. Годы работы в полиции научили Арсена относиться с недоверием ко всем. Каждый считался лжецом, пока не доказывал обратного. Доверие являлось чем-то настолько ценным, что его нужно было добиваться и сражаться за него. Но эта девушка… ей он доверился безоговорочно. Поступился принципами. Ему так хотелось верить ей.

В кармане завибрировал мобильный. Свободной от стакана рукой Арсен достал телефон и приложил к уху.

– Слушаю.

– Это я – послышался тихий голос из трубки, – таксист. Девушка твоя зашла в квартиру. Я незаметно вошел следом и по лестнице поднялся на ее этаж, а она поехала на лифте. Шестой этаж. Когда я добежал, она уже открывала дверь. Она не видела меня, но я проследил, чтобы она зашла в квартиру и закрылась. Так что все нормально, братан.

– Молодец, спасибо, – ответил капитан и бросил мобильный на стол.

Подумав о таксисте, он едва заметно усмехнулся. Должно быть, парень изрядно помучился, догоняя лифт, который мог остановиться на любом этаже. Арсен сделал глоток из стакана.

Знакомый вкус. Он нес в себе нечто более знакомое, чем просто солод и спирт. В нем был целый букет, посланный капитану недавним прошлым в память о себе. Словно он проснулся от приятного сна. Открыл глаза и когда последние частицы светлого мира под названием Асель рассеялись, перед ним предстала действительность. Он снова один в своей холодной квартире. Все как прежде – он чувствовал запах сигаретного дыма, продолжавшего витать в воздухе, снова ощущал гладкость стакана и пил. Снова старался не думать о том, что мог бы он сейчас делать в другой, лучшей жизни. Там, где, возможно, была другая правда. Другая жизнь и другой Арсен…

А затем наступает до боли знакомое, неприятное чувство. На это раз оно подкрадывается незаметно и мощной волной обхватывает его с ног до головы. Нет ни шума в ушах, ни гнетущей обстановки, вселяющей ужас еще до начала представления. Просто стучат в дверь. Тихо, но настойчиво. Тревожно. Так могут стучать только плохие вести, ожидающие за порогом. Это сложно понять вне сна, но он просто знает это. Он убежден. Не хочется вставать, так как многолетняя усталость, вдруг давшая о себе знать, делает каждое движение невероятно тяжелым. Но стук продолжается, и надежда на то, что неизвестность, ожидающая за дверью, перестанет тревожить покой, медленно умирает. Арсен поднимается с места, и кажется, что каждое движение длится целую вечность. Темно, но каким-то образом капитан видит все, что находится вокруг. Это его квартира, но что-то в ней не так. Какая-то фальшь скрывается за каждой знакомой вещью. Словно все вокруг – лишь копия. Макет того настоящего, которого у Арсена теперь уже никогда не будет. Он и сам копия. Множественно копированная фальшивка самого себя.

С трудом преодолев расстояние до стола, Арсен зачем-то поднимает трубку.

– Слушаю? – говорит капитан.

В ответ слышится длинный гудок. Из подъезда доносится громкий плач, звуки которого эхом отбиваются от стен подъезда. Капитан пытается не смотреть на дверь.

– Алло, говорите, – повторяет он, в надежде обмануть самого себя.

Незнакомец за дверью продолжает рыдать, и чем дольше длится этот плач, тем знакомее кажется его голос. Капитан уже почти узнает его, когда вдруг наступает тишина.

Смутно знакомый конверт у телефонного аппарата, капитан берет его в руки.

– Положи трубку, – слышится из глубины комнаты, и капитан оборачивается.

Кто-то сидит на стуле посреди комнаты, но его лица не видно.

– Если они звонят сюда, значит, скоро они будут здесь.

Арсен хочет открыть конверт, но незваный гость своим присутствием отвлекает его.

– Все, во что ты верил, на самом деле не имело никакого смысла. Мне жаль…

Капитан смотрит на конверт и ощупывает его, чувствуя толстую кипу бумаг, которыми он наполнен.

– Ты ошибся. Ты выбрал не ту сторону. Может, это, когда-нибудь, будет иметь смысл, но не здесь и не сейчас.

Арсен аккуратно вскрывает конверт.

– Это ты убил всех этих людей? – силуэт вытягивает руку, показывая куда-то в темноту, за спиной Арсена, – они всегда возвращаются к тебе?

Капитан чувствует руки на своем плече, которые начинают медленно гладить его, постепенно сковывая в объятия.

– Это ты решил, что они должны умереть?

Он пошатывается и едва не роняет конверт. Он слишком слаб, чтобы сопротивляться. В ту же минуту еще несколько рук обхватывают его тело.

– Ты не знал, что они больше никогда тебя не покинут?

Капитан пытается вынуть бумаги, но успевает увидеть лишь имя адресата, которому предназначено письмо.