Текст книги "Черная дыра"

Автор книги: Амир Устем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 44 страниц)

Глава 60

– Ты с ума сошел?! – Жанибек ударил ладонью по столу. – Вместо того, чтобы думать об операции, ты заставляешь нас гоняться за тобой по всему городу! Боевиков насмотрелся?!

Слабый ветерок просачивался в кабинет через узкий проем открытого окна, заставляя жалюзи покачиваться. Арсен сидел в неудобном кресле напротив стола своего шефа и с трудом сдерживал злость, кипевшую в нем с момента разговора с Асель.

– Думаешь, нам больше заняться нечем? Не добавляй нам проблем, не усложняй все, я итак с трудом контролирую операцию.

Арсен пытался абстрагироваться от происходящего, чтобы не потерять контроль и не ответить Жанибеку таким же криком, на который срывался он. Без особого интереса Арсен разглядывал предметы на столе своего начальника. Золотой орел, расправивший крылья над равниной стола, органайзер под красное дерево – очевидно, чей-то подарок, потому что снабженцы Управления не так щедры, аккуратно сложенные на краю стола документы, два мобильных телефона, лежащие параллельно друг-другу. Стационарный телефон стоял в дальнем углу, там же, где монитор и тихо, но от этого не менее настойчиво, звонил уже минут пять.

– Ты как дитя малое. Вбил себе в голову какую-то фантастическую хрень и долбишься, долбишься, лезешь куда ни попадя!

– Зачем вы прикрепили ко мне этих людей? – как можно спокойнее спросил Арсен, ощупывая оставшиеся на запястьях следы от наручников. – Думаете, они могут остановить меня? Подпишите мое заявление и снимите с себя ответственность за все. Я все равно доберусь до них первым.

– Нет, вы только послушайте его, – обратился Жанибек к невидимым слушателям. – Ты точно спятил. Я посажу тебя, слышишь? Я посажу тебя, пока все не закончится, чтобы ты нам всю операцию не засрал, ты этого хочешь? Ты же знаешь, я могу сделать это и мои действия будут одобрены всеми, никто и слова не скажет. Скажи спасибо, что я вожусь с тобой, надеясь, что ты, наконец, образумишься. Но ты, похоже, почувствовал свою безнаказанность или что? Люди два года надрывали свои задницы и спали по два часа в сутки, чтобы те ублюдки получили свое наказание, а ты хочешь уничтожить все это, а?

– Получили наказание? Какое наказание они получат? 5 лет тюрьмы? Пуля в лоб – вот их наказание и ваша политика никогда не приведет к этому. Я еще должен оплачивать содержание мрази, которая отправила моего друга на тот свет? – Арсен поднялся, – да пошли вы. И извините, что не верю в успех вашей долбанной операции.

– Эй! – Жанибек развел руки. – Сядь, я еще не закончил с тобой! Сядь!

– Вы достали уже меня. Можете запереть меня в этом здании, я все равно найду способ добраться до этих тварей. И прежде чем они умрут, они тысячи раз пожалеют о том, что сделали.

В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, в кабинет заглянула секретарша.

– Извините, я пыталась до…

– Выйди! – секретарша вздрогнула и в ту же секунду скрылась из виду, но Жанибек продолжал кричать, обращаясь к закрытой двери: – Не беспокой меня! Двадцать минут – это все, что я прошу, неужели это так много! Нет меня ни для кого! – его внимание вновь переключилось на Арсена: – А ты думай, что говоришь, не забывай где находишься и кто стоит перед тобой.

– Передо мной стоит человек, которому обещали теплое место за успех. Вы не смогли поднять один жалкий вертолет, чтобы спасти моего друга, который умер за ваши гребаные интересы. Вы даже не удостоились прибыть туда со следственной группой. Вместо этого, вы распивали здесь чай с этим типом из комитета. Да вам же плевать на это, вам на нас всех плевать. Мы ресурсы. И пока вы тут распинаетесь, этот маленький ублюдок не дает прохода моей девушке. Я уже второй час не могу до нее дозвониться. Хотите, чтобы он и ее убил? А потом меня. Вы спишете все на жертвы, которые были необходимы для вашего успеха.

– А кто просил тебя соваться в тот лес? Кто дал разрешение? Вы сами принимаете какие-то решения, а потом вините во всем меня. Может тебе еще спецгруппу предоставить, чтобы ты решил все свои личные вопросы? Тебе подали остывший кофе? Выдать тебе автомат, чтобы ты расстрелял бариста?

– Это разные вещи. Мы сунулись туда не ради решения личных проблем, мы хотели спасти Али!

– Да ты бредишь. Если что, то и у меня нет здесь никаких личных интересов. Я думаю о своей стране. И моя жизнь подвергается опасности и жизнь моей семьи подвергается опасности, так же, как твоя. Но я не хватаю пистолет и не бегу убивать врагов. Потому что в этой стране есть закон и я верю, что все преступники рано или поздно предстанут перед ним.

– Вы не теряли друга, – Арсен отодвинул кресло, освобождая себе проход. – Не смотрели ему в глаза и не видели, как из них уходит жизнь. Поэтому, не говорите мне больше ничего о том, что я должен, а чего не должен делать.

– Рано или поздно…

– Не надо, – Арсен приподнял руку, прося Жанибека замолчать. – Эти ваши речи ничего не значат. Всего лишь свист. Рано или поздно? Для Думана и всех, кто им дорожил, уже давно стало поздно. Не мешайте мне, потому что я пойду до конца. Если даже вы натравите на меня целую армию, я дойду до конца.

– Не зли меня, Арсен. Не шути со мной, за мной государство.

– Желаю вам счастливой совместной жизни.

– Куда ты собрался?

– Вы знаете, куда я собрался, – Арсен остановился на половине пути к двери, с маленьким окошечком, которое было заклеено белыми листами бумаги.

– Не выводи меня из себя! Вернись, сядь!

– Некогда мне сидеть тут с вами. Пригласите комитетчика, он с удовольствием посидит с вами за чашечкой чая.

– Послушай, не надо делать из себя жертву! – голос Жанибека был слышен далеко за дверью кабинета. – Не ты один теряешь друзей. Не ты один приносишь в жертву свою жизнь. Мы все, слышишь, мы все наплевали на свои жизни. Я три с половиной года не был в родном доме. Я не могу увидеть своих детей даже в воскресенье, когда мне позволено с ними видеться. Да, я никогда не бегал по улице за преступниками и почти всю свою жизнь провел в офисе, но это не значит, что я пережил меньше твоего. Спроси у ребят за дверью об их жизни. Спроси, кто наслаждается ею? Спроси, приходилось ли кому-нибудь из них терять друзей и близких. И каждый второй ответит тебе утвердительно. Иди, поговори с Тамерланом, он потерял брата, который тоже был полицейским, он потерял напарника, с которым патрулировал город целых 4 года. Ты можешь представить еще какого-нибудь патрульного, который работал на улице 4 проклятых года, а? И кто из них побежал мстить? Кто доставлял нам столько же проблем, сколько доставил ты за эти несколько дней? Никто. Спроси Тамерлана, что держит его на этой работе? Его держит чувство долга перед родиной, перед народом, семьей и самое главное, перед погибшими товарищами! А чего хочешь ты? Хочешь стать убийцей и сесть в тюрьму? Хочешь завалить нашу операцию? Хочешь, чтобы мразь ушла от нас безнаказанной?

– Приберегите свои красивые речи для пресс-конференции, – Арсен подошел к двери и открыв ее, еще раз посмотрел на Жанибека.

– Если еще раз увижу хвост за собой, буду разбираться с ними своими методами.

– Ты давай не угрожай! Сделаешь шаг в сторону, тебя в ту же секунду арестуют. Я уже отдал приказ, так что не провоцируй меня делать то, что я не хочу. Скажи спасибо, что выходишь отсюда свободным человеком.

– Да пошли вы! – Арсен шагнул за порог.

– Эй, подожди! – послышалось позади, но Арсен даже не думал подчиняться.

Двое незнакомых мужчин, на две головы ниже Арсена, столкнулись с ним у двери приемной. Арсен попытался обойти их, но они, двинувшись почти одновременно, преградили ему путь.

– Темиров? – негромко спросил один из них.

Арсен посмотрел поочередно на обоих так, будто только что заметил их на своем пути. Один из них – плотный мужчина лет сорока, с копной коричневых волос на голове, ехидно улыбнулся, поправляя ворот своей накрахмаленной рубашки. Словно нарочно затягивая время, которое для Арсена теперь было на вес золота, он кивнул, то ли приветствуя Арсена, то ли пытаясь таким способом передать какое-то другое сообщение. Звуки шагов приближающегося Жанибека лишь подстегнули Арсена. Двумя руками разведя незнакомцев в разные стороны, капитан освободил себе проход и двинулся дальше.

– Эй, Темиров, стой! – Жанибек уже выбрался из кабинета.

– Темиров, – обросший мужчина с ехидной улыбкой, показавшийся Арсену наиболее раздражающим, схватил капитана за предплечье.

Арсен обернулся. В эту секунду, глядя на выражение его лица, Жанибек был готов поверить, что сейчас оба гостя упадут, пораженные его обезумевшим взглядом. Но, похоже, этот взгляд никак не подействовал на схватившего Арсена мужчину, и он продолжал крепко держать его руку.

– Я бы на вашем месте не стал так торопиться, – сказал он и отпустив капитана, раскрыл служебное удостоверение, которое держал в другой руке. – Собственная безопасность. Думаю, нам есть, о чем поговорить.

Жанибек развел руки и разочарованно хлопнул себя по бокам. Арсен, наконец, встретил его взгляд и в отличие от сотрудников собственной безопасности, Жанибеку не удалось выдержать его.

– Что? – лишь спросил он.

Все четверо вошли в кабинет Жанибека, который почтил всех чашкой горячего кофе. Жанат – тот самый обросший плотный мужчина, что хватал Арсена и говорил с ним, продолжал брать инициативу на себя, болтая без умолку. Его коллега – Рахимжан, лицо которого выражало безграничную печаль, молча попивал кофе, словно ничто из происходящего его совершенно не касалось. Несмотря на то, что он выглядел много моложе своего напарника, его волосы уже тронула седина, а взгляд выражал такую усталость, что оставалось лишь пожалеть его.

Жанат болтал без умолку. Болтал с удовольствием, смакуя каждое произнесенное слово своей подготовленной речи.

– Материала на вас, Темиров, полный чемодан.

– Нет, нет, подождите, – вмешался Жанибек, но Жанат не дал ему договорить.

– Нет, это вы подождите. Нам известно все, что вы, – он прищурил глаза и указал пальцем на Арсена, – вместе со своим, ныне покойным напарником, вытворяли за стенами изоляторов. У нас есть свидетели, есть жертвы, есть фото и видеосвидетельства. В общем, – Жанат пригубил чашку и в ту же секунду вновь оторвавшись от нее, продолжил: – Скрытая часть нашей разработки уже окончена, теперь будем разбираться в накопленных материалах. На время проведения проверки вы будете отстранены от работы. Я бы попросил вас не покидать пределы города, только если с нашего согласия. Сегодня, сейчас, сдайте табельное оружие, служебное удостоверение и будьте готовы отвечать на наши вопросы. Мы будем вызывать вас ежедневно в наш офис.

– Я задержан?

– Я же вам объясняю…

– Я задержан?

– Нет, но это…

– Спасибо, – Арсен встал с места и направился к двери.

– Куда ты? – чуть ли не взмолился Жанибек, не желавший оставаться наедине с гостями.

– Сдавать все свои полицейские причиндалы. Слишком уж они тяготят меня. А потом пойду готовиться к вопросам наших эсбэшников.

– Арсен!

– Пусть, пусть идет, – чуть ли не с нежностью произнес Жанат и отхлебнул из своей чашки. – С ним пока все, остальное обсудим с вами.

– Арсен, первый звоночек только что прозвучал. Подумай о моих словах, – печально бросил вслед уходящему Арсену Жанибек.

До сих пор молчавший Рахимжан вдруг вспомнил о своей способности говорить и слегка повернул голову в сторону Арсена, добавил:

– Надеюсь, вы не избежите наказания тем же путем, что и ваш подельник.

Наверное, для всех было бы лучше, если бы Рахимжан продолжал играть роль немого, потому что единственное предложение, которое он произнес, послужило топором, обрубившим сдерживавшие Арсена оковы самоконтроля. Сначала капитан встал как вкопанный. Он крепко сжал свой кулак и только секретарша, глядевшая на него из приемной, смогла увидеть, какой ненавистью наполнились его глаза. Губы скривились, лицо исказила яростная гримаса и спустя еще некоторое время он развернулся и бросился обратно в кабинет. В два шага преодолев расстояние между собой и Рахимжаном, Арсен вцепился в ворот его пиджака и словно пушинку поднял с места. Протащив его в невесомости полтора метра, он с силой ударил парня об стену. Висевшие на маленьких гвоздях фотографии Жанибека с элитой государственных чиновников, градом посыпались на пол, потревоженные щуплым телом Рахимжана.

– Что ты сказал, сука?! – закричал Арсен. – Что ты там промямлил?!

Арсен успел пару раз ударить его спиной об стену, прежде чем Жанибек и Жанат вскочили с мест.

– Я же убью тебя прямо здесь, мразь! Говори, что ты сказал?

– Арсен, тихо! – Жанибек пытался протиснуться между Рахимжаном, похоже, теперь, по настоящему лишившимся дара речи и Арсеном, в то время как Жанат безуспешно пытался оттащить капитана.

– За такие слова я тебе твой паршивый язык оторву, слышишь? Я вас всех на куски порву прямо здесь, уроды! – Арсен, чувствуя, что сейчас разнимающим удастся взять над ним верх, ударил Рахимжана ладонью в лицо, в результате чего тот стукнулся головой об стену.

Только после этого Жанат и Жанибек смогли, все-таки, оттащить капитана в сторону, при этом, едва не повалившись на пол вместе с ним. Жанибеку удалось в последний момент удержаться за журнальный столик и тем самым предотвратить их с Арсеном падение. Жанату же повезло меньше и сплетенные в частоколе ног полицейских его ноги не смогли вовремя занять нужное положение, и он повалился на пол. Кресло – последняя надежда на устойчивость – за которое он хватался падая, прокатилось едва ли не по всему кабинету и ударилось о противоположенную стену.

– Что на тебя нашло, будь ты проклят! – закричал на Арсена Жанибек. – Убирайся прочь отсюда, ты отстранен!

– Пошли вы все к черту, идиоты, – Арсен бросил еще один злобный взгляд на Рахимжана, который стал отряхивать свой костюм, словно его поваляли в грязи.

– И сдай все свое оружие! – не успокаивался Жанибек, грозя капитану пальцем. – И жди, что за тобой придут сегодня с наручниками!

Арсен пулей вылетел из кабинета, едва не снеся выскочившую навстречу секретаршу.

– Вот-вот, – сидя на полу и поправляя галстук, тихо пропыхтел Жанат. – Что и следовало доказать – он же псих. Я буду ставить вопрос о вашей компетентности, Жанибек. Как вы вообще допустили такие кадры к работе?

– Ой, да помолчали бы уже! – глядя на сидящего Жаната и даже не пытаясь ему помочь, заявил Жанибек. – Этот парень потерял друга, а вы тут несете, что ни попадя.

– Если он так со своим руководством, я боюсь даже представить, как он общается с задержанными. Поднять бы все его дела, построенные на выбитых показаниях.

– Сейчас полночь. Я иду домой, – Жанибек обошел Жаната и взял с вешалки свой пиджак. – Хотите говорить о деле, приходите в рабочее время.

– Я вправе заявиться к вам домой хоть в три часа ночи, и вы будете отвечать на мои вопросы.

– Заявитесь и посмотрим, – Жанибек надел пиджак и выключил компьютер, ткнув носком туфли кнопку системного блока на полу. – У меня, если вы не в курсе, полный карт-бланш в рамках проведения спецоперации и, если я посчитаю, что ваше вмешательство ставит операцию под угрозу, я даже здороваться с вами не буду.

– Ваши слова будут занесены в протокол, не сомневайтесь даже.

– Ваши слова тоже.

Арсен вырулил на дорогу, и направился в кофейню, часто поглядывая в зеркало заднего вида. Пока хвоста не наблюдалось, но это лишь вопрос времени. Асель так и не поднимала трубку и не перезванивала. Арсен даже успел написать ей сообщение, которое также осталось без ответа. Звонок принес лишь разочарование, так как звонила не Асель, а парень из Управления, сообщивший, что у него плохие новости. Арсен даже остановился у обочины, игнорируя сигналящих позади водителей. Все, чего он желал в тот момент, это услышать новость, не касающуюся Асель, но то, что он услышал, огорчило его не меньше.

– Мы нашли тело, вернее, его части, – бесстрастно говорил следователь. – Предположительно, это Али. Останки направлены на экспертизу.

– Понятно, держи меня в курсе.

– Договорились, но, скорее всего, это полковник.

Арсен с минуту сидел, глядя на огни проносящихся мимо автомобилей и пытаясь принять то, что ему итак давно уже известно. Али не вылетел спасать свою дочь. Али убили. Так же, как Максата, так же, как Думана. Неизвестно, жива ли его дочь, которая так и не дождалась своего отца.

Мысли об Асель заставили Арсена отложить свои воспоминания. Он переключил передачу и двинулся дальше. Дорога до кофейни заняла много времени. Несмотря на поздний час, на улицах наблюдалось непонятное оживление, а на некоторых участках даже образовывались заторы. Войдя в кофейню, Арсен не обнаружил там Асель и стал расспрашивать официантов о ней. Бармен сообщил, что она чувствовала себя плохо и отпросилась в пятом часу вечера. Также, он сказал, что Асель собиралась взять краткосрочный отпуск и выехать из города по личным делам. Все это удивило Арсена и он, ломая голову, вернулся в автомобиль. Поездка к дому Асель также не дала никаких результатов. Лишь закурив возле арендованного автомобиля, он получил сообщение на свой телефон. «МЕНЯ НЕ БУДЕТ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ, Я ВЫЕХАЛА К РОДИТЕЛЯМ», писали с номера Асель, и Арсен был не настолько глуп, чтобы проглотить это.

Запрыгнув в автомобиль, он помчался в бордель. Когда до пункта назначения оставалось не более квартала, его подрезал черный Пассат, из которого выскочили уже знакомые ему ребята.

В дверь настойчиво постучали. Похоже, гость стучал ботинком, именно такой доносился звук. Арсен подошел к двери и примкнул к глазку. Искаженное линзами лицо Думана, довольно улыбалось, зная, что капитан смотрит на него.

– Открывай, кэп! – он приподнял руки, показывая пакеты, которые держал. – Быстрее!

– Кто это? – спросил Арсен. – Ты же… тебя же нет.

– Открывай давай, придурок, я пиво принес – новинку.

Арсен распахнул дверь. Напарник не исчез. Он – такой реальный, что в это сложно поверить, стоял и улыбался, ожидая приглашения. Арсен отошел в сторону, запуская друга домой.

– Что делаешь? Страдаешь, как всегда? – Думан прошел внутрь и стал осматриваться. – Где? Где телка, что тебе спать не дает? Дай я с ней пообщаюсь, держи, – он протянул сигарету и Арсен без раздумий взял ее.

– Где ты был, брат?

– Я был в отпуске. Не все терминаторы как ты.

– Черт, брат, я думал ты… – Арсен рассмеялся. – Мы все думали, что ты умер.

Думан захохотал, развалившись в кресле.

– Дерни пивка, а то трезвый ты несешь чушь, капитан!

Думан бросил напарнику банку пива, которую тот ловко поймал. Это действительно новинка – такого пива они еще не пробовали. Арсен закрыл входную дверь, прошел в комнату и присел на край второго кресла. Он улыбнулся. Какая нелепость – и с чего это он вдруг взял, что Думан мертв? Да скорее сама смерть совершит суицид, чем этот везучий сукин сын умрет. Он слишком упрямый, чтобы умереть и позор Арсену, усомнившемуся в любви своего друга к жизни. Арсен помотал головой, усмехаясь своей глупости. Вот он, его друг – живее всех живых. В сравнении с ним Арсен чувствовал мертвецом себя.

– Какого хрена ты повесил это сюда? – Думан указал на висящую на стене фотографию самого себя. – Я стал твоим идолом?

– Надо убрать. Просто меня ввели в заблуждение эти придурки.

– Придурки, – повторил Думан и хлебнув пива, с наслаждением выдохнул.

– Дума, мне… – Арсен вновь улыбнулся. Ему так много хотелось рассказать своему другу, что он не мог выбрать, с чего именно начать. Накопилось столько тем для разговора, что пакетов с банками пива могло не хватить до конца беседы.

– Да к хренам собачьим, рассказывай, что там?

Он вновь обрел слушателя. Его друг рядом. Они молоды и все в жизни еще можно изменить.

– Едва ли это подходящее место для тебя, – только в этот момент Арсену показалось, что голос Думана принадлежал кому-то другому.

Он посмотрел на друга, но его лицо оставалось невозмутимым.

– Но ты не оставил мне выбора, – даже его губы не шевелились, когда он произносил слова.

Арсен попытался удержать этот момент, чувствуя, что он вот-вот ускользнет. Тонкая грань между сном и явью стала вибрировать все сильнее, приближая неминуемое возвращение к реальности, от которой он пытался убежать. Невидимая рука вторженца из настоящей жизни отворила дверь совершенно не вовремя, но находясь под влиянием вымышленной действительности и подчиняясь законам сна, Арсен успел о многом подумать, прежде чем раскрыть глаза. Он подумал о том, как же сильно ненавидит сны. Сны всегда врали. Служили лишним напоминанием о том, чего он никогда не сможет достичь. Все, о чем он мечтал, все, чего он желал – лежало прямо перед ним, подавалось на блюдечке и воспринималось как должное. Но ни в чем нельзя быть уверенным. В любой момент все, во что он верил, на что полагался, в чем видел опору – могло исчезнуть. Мир, который казался капитану таким настоящим и события которого казались такими важными для него, в мгновение ока растворялся. Хуже кошмаров могли быть только хорошие сны, ибо расставание с ними причиняло настоящую боль. Сны могли ранить. Потому что границы между мирами стирались. Стирались границы между прошлым, настоящим и будущим. Между любовью и болью, жизнью и смертью. Но и это было не так страшно. Страшнее было пробуждение.

– Ты же не думал, что я допущу это, – Жанибек стоял, глядя в небо сквозь зарешеченное окно камеры.

Он стоял спиной к капитану, вложив руки в карманы брюк своего светлого костюма, и словно разговаривал с самим собой.

– Выйдешь, как возьмешь себя в руки. Ты тут негласно и это не арест. Могу устроить арест домашний, но, не знаю, как далеко ты способен зайти ради своей мести.