Текст книги "Контакт с бездной (СИ)"

Автор книги: Амелия Сиринити

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 6

Квартира оказалась небольшой, но вполне уютной. Мягкий ковёр на полу, разложенный диван, старенькая, но аккуратная стенка, стол и два стула, телевизор на тумбочке в углу – вот и все убранство. Против номера в отеле, конечно, небо и земля, но выбирать не приходится, да и не привыкла я к разного рода шикарным апартаментам.

– Берете? – улыбнувшись, спросила женщина, чье имя я даже не удосужилась узнать.

– Да, на сутки, – я достала деньги, отсчитала нужную сумму, передала ей.

Можно сказать, мне и так повезло, что кто-то согласился сдать нам с Вадимом квартиру. Грязная одежда, синяк у меня под глазом, очевидная хромота – вряд ли мы располагали к доверию. Хорошо хоть джинсы темные, и кровавое пятно под коленом заметить непросто.

Первой мыслью было заправить машину, которая так ловко сменила цвет, а вместе с ним, наверное, и номера, да убираться куда подальше, неважно куда, но я поняла, что мне нужно хоть немного отдохнуть.

– Удачного вам вечера, – улыбнулась женщина и покинула квартиру.

Вадим сразу же схватил пульт от телевизора, нашел какой-то старый боевик с Ван Даммом и заинтересованным взглядом уставился в экран.

– А ты так сможешь? – спросил он, смотря, как герой фильма голыми руками разбирается с десятком плохих парней.

– Нет, – покачала головой я. – Да и никто не сможет.

Вспомнилось расследование двухгодичной давности, когда чемпиона по карате избили в глухом дворе трое пьяных грабителей, после чего его с множественными переломами и сотрясением мозга доставили в больницу.

– А там, в отеле? – Вадим заметно погрустнел.

– То был код, и сейчас у меня его нет, – вздохнула я.

Да уж, планшет продырявили, телефон Виктора пришлось выбросить, чтоб не отследили, свой тоже. Благо здесь не Россия, местная демократия позволяет купить в обычном ларьке телефон и карту без какой-либо регистрации.

Я разделась. Вадим не обращал на меня никакого внимания, то ли его увлек фильм, то ли он еще не вошел в тот возраст, когда начинают интересоваться обнаженными женщинами.

Куртку придется выбросить. Разорванный карман, вся в грязи. Джинсы, пожалуй, тоже – оттирать кровь бессмысленно. Да и ходить в той же одежде как-никак опасно. Нас ищут полиция, спецслужбы и оперативники организации. Пришлось купить новую в одном из тех магазинчиков, где по заниженным ценам продают разнообразный конфискат.

Почему, черт его дери, Иваныч меня подставил?

Я поковыляла в ванную комнату, открутила горячую воду. Помыться явно не помешает. Сев на краешек небольшой ванной, я осмотрела рану на ноге. Она уже затянулась, но еще немного кровоточила. Заживет. Благо с костью все в порядке. Голова все еще кружилась, но пара-тройка таблеток и горсть витаминов сделали это ощущение терпимым.

Что же дальше? Что делать? Ответа на этот вопрос у меня не было.

Из телевизора в комнате доносились выстрелы, крики, визг тормозов автомобиля. Только в кино подобные приключения вызывают восторг. В жизни – никому не пожелаешь очутиться под пулями. Надеюсь, в этой квартире на самой окраине Киева нас искать не будут. По крайней мере, пока что. Только бы по телевизору не показали наши с Вадимом лица – хозяйка может узнать, а любой нормальный человек, услышавший про похищение ребенка, сразу же наберет ноль два.

Я попробовала воду, температура которой оказалась вполне приемлемой. Ни шампуня, ни мыла, конечно же, здесь не было, но мне хотя бы отдохнуть. Закрыла глаза, и комната вокруг меня пошла кругом. Хоть бы не отключиться здесь, в ванной.

Эх, Иваныч, зачем ты меня подставил? Почему именно меня? Какова во всем этом цель? У шефа, точнее уже бывшего шефа, цели есть всегда. Для него это шахматная игра, а я в роли пешки, которой пришлось пожертвовать. Возможно, ради этой цели он и брал меня в организацию – подождать нужного момента и пожертвовать ради более выгодной позиции. Чего он добивается и какие цели преследует, похоже, известно одному лишь Богу.

До сих пор не понимаю причин своего вступления в его организацию. Интерес? Желание возвыситься над людьми? Быть в числе избранных, знающих, осведомленных? Возможно, но подозреваю, что истинная причина была в другом. Он просто повлиял на меня с помощью звукокода, не оставив мне выбора.

Какую же игру он затевает? В чем может быть хоть гипотетическая цель? И кто, черт подери, тот снайпер? Голос однозначно показался мне знакомым. Кому бы он мог принадлежать? Вероятнее всего – одному из работников организации, с которым я пересекалась пару-тройку раз в стенах башни на антиземле.

Но если он – агент организации, выходит, что послал его Иваныч. То есть он отправил Виктора, отправил Игоря и отправил снайпера, чтобы тот их убил.

Бред какой-то. Зачем Иванычу убивать собственных подчиненных? Но если это правда, тогда мне еще повезло – я до сих пор жива. Но что, если в организации раскол? Если кто-то другой пытается сместить Иваныча и плетет против него интриги? Этот другой вполне мог послать Виктора, договорившись с ним, чтоб тот перед входом в детский дом набрал номер Сергея Ивановича, он мог послать Игоря и спецназ, да и снайпера тоже для моего прикрытия, а потом, когда все закончится, я буду свидетелем против Иваныча.

Но кому и зачем это могло быть нужно?

Я смотрела в серый потолок ванной, на котором красовалось большое пятно, оставшееся, очевидно, после прорыва водопровода у кого-то из соседей сверху, и все происходящее не укладывалось у меня в голове.

Стасу!

За всем мог стоять Стас!

Я хлопнула рукой по поверхности воды.

Стасу никогда особо не нравился Иваныч и он вполне мог бы претендовать на его место. Он даже как-то упоминал, что не против бы занять место шефа. Но у него нет доступа к Клифи, он не мог бы все это организовать. Или мог?

Догадки, сплошные догадки, и ничего, что можно было бы счесть за истину.

Да нет, не мог Стас так поступить. Я его знаю довольно давно, намного дольше, чем того же Иваныча или любого другого сотрудника организации. С другой стороны, тогда, на работе в полиции, я долгое время не знала, каков он, точнее, чем он занимается на самом деле.

Я вытянула ногу, посмотрела на свою рану. Скоро заживет, но бегать в ближайшие пару недель я точно не смогу.

Игорь ведь запросто мог меня убить. А если не убил, значит, у него был приказ взять меня живой. Неужели все мои домыслы о Стасе – правда?

Сердце застучало быстрее.

Кто из них прав, а кто виноват? Стас или Иваныч? Кому можно доверять? Не могу же я прятаться всю жизнь, кому-то нужно довериться.

Вадик. Отдавать его манианам тоже нельзя и пристроить не к кому. Может, попытаться связаться с московскими знакомыми? Попросить их как-то помочь с устройством мальчика? Но нет, маниане его найдут везде. Пошлют новых агентов, и в итоге это даст лишь отсрочку.

Мальчик со мной, и если он нужен пришельцам, я могу выдвигать требования. Конечно же, отдать я им его не отдам, но, может, это чем-то поможет.

Я еще раз взглянула в пятно на потолке и поняла, что все мои размышления псу под хвост, и я, как и раньше, не представляю, что мне делать.

Закрыть глаза и расслабиться, попытавшись очистить голову от всевозможных мыслей. Показалось, что мир качнулся, что больше нет ни воды, ни ванной, ни легкого запаха хлора, ничего. Словно меня окутал полный вакуум.

Нужно выспаться и уже на свежую голову пытаться все обдумать.

Я полежала еще минут пять, пытаясь не уснуть и вслушиваясь в выстрелы и крики, доносящиеся из телевизора, вышла из ванной, вытерлась небольшим полотенцем. Надев футболку, прошла в комнату.

Вадим уже спал, растянувшись в кровати, по телевизору шла реклама какого-то очередного йогурта для похудения.

Спать. Нужно поспать. Сейчас выключу и...

На экране телевизора появилось лицо Вадима, и голос диктора начал рассказывать о похищенном из приюта с неизвестной целью мальчике. Потом его лицо сменилось моим.

– Предполагаемый похититель ребенка – Ирина Анатольевна Петрова из Москвы, – вещал диктор. – Если вы увидите эту женщину или ребенка – просьба сообщить по номерам...

Я мысленно выругалась. Теперь любой здравомыслящий человек с более-менее нормальной памятью на лица, который видел эту программу, узрев меня, будет в срочном порядке набирать ноль два. И нам с Вадимом очень повезло, если хозяйка этой квартиры в эту минуту не смотрит телевизор.

Я выглянула в окно. Второй этаж, внизу припаркована чья-то машина, можно попробовать прыгнуть в случае опасности, правда, учитывая состояние моей ноги, прыжок был бы не из приятных.

Ладно, надо надеяться на лучшее и отдохнуть.

Я прилегла возле Вадима.

Вот что делать с тобой, парень, что?

Закрыла глаза и почти сразу же отключилась.

Когда я проснулась, уже рассвело. Солнце своими лучами мягко прикоснулось к моему лицу, разгоняя сонное марево. За окном слышались голоса людей – похоже, кто-то с кем-то ссорился.

За нами не пришли. Пронесло. Но все же задерживаться здесь не стоит.

Я встала, потянулась, взглянула на Вадима, который все еще спал, и он, словно ощутив мой взгляд, улыбнулся мне сквозь сон.

Нужно решить, что делать дальше. Здесь меня ищут. В России наверняка тоже. Единственный путь – ехать в Европу и затаиться в какой-нибудь тамошней деревушке, где вести поиски никому не придет в голову. Вокзалы и аэропорты закрыты – нас задержат гораздо быстрее, чем мы ступим на борт самолёта или в вагон поезда. Остается машина. Добираться до польской границы, там найти проводника из местных, который за сотню-другую евро проведет тропинками, о которых пограничники и не слышали. В тех районах каждый второй деревенский мужик – специалист по незаметному пересечению границы, нужно только сторговаться. Именно так и приходит из Европы львиная доля контрабанды наркотиков.

Но звукокодов у меня нет, а значит, каждый гаишник, удосужившийся проверить мои документы, сразу же попытается нас задержать. Даже работник заправки или продавец придорожного магазина продуктов может узнать меня и позвонить в полицию.

Ладно, можно приобрести косметику, парик, немного изменить внешность, с помощью детальной карты объехать основные посты ГАИ через близлежащие посёлки, купить бензин не на заправке, а у какого-нибудь водителя по двойной цене, который с радостью возьмет деньги и не спросит зачем, продуктов тоже закупить загодя. Допустим, польскую границу мы пересечем. Но что дальше? Денег не так уж и много, никаких знакомых там у меня нет, Вадима тоже пристроить некуда. Разве что придумать для него какую-нибудь легенду и отправить в такой же детский дом.

Захотелось помять в ладони свой мячик, нашла свою куртку – нет. Вылетел он, и след простыл. Наверное, остался в отеле и сейчас лежит где-то в местном отделении полиции как вещественное доказательство, а какой-то умник снимает с него мои отпечатки.

Нет, Европа – это тупик. Нужно решать здесь, с нашими, ведь все это спланированная то ли Стасом, то ли Иванычем акция.

Я подошла к окну, выглянула на улицу. День обещал быть погожим и ярким. Почти все люди уже сменили одежду с зимней на весеннюю, здоровенный черный кот, разлегшийся на крыше одной из машин, удостоил меня безразличным взглядом.

Интересно, как там Буська? Кормит её Наташа? А может, уже и к Наташе пришли спросить, не связывалась ли я с ней, заодно охарактеризовали меня чуть ли не как посланника дьявола. Я вспомнила кошку, и на душе моментально стало грустно. Смогу ли я когда-нибудь её увидеть, погладить, накормить?

Позвонить Иванычу? Или Стасу? Конечно же, и тот и другой будут уверять меня, что прав именно он.

Тихонько включила телевизор. Знать бы хоть, что там говорят о нас с Вадимом.

Что?

На первом же канале мне попалась программа новостей.

Диктор рассказывал, что около двух часов назад произошел взрыв на территории стадиона Лужники. Камера показала пожарных, тушащих одну из трибун, выжженное футбольное поле. Один из секторов был уничтожен почти полностью.

– Что именно произошло, мы не знаем, – говорил диктор. – По рассказам свидетелей, над стадионом вспыхнула голубая вспышка, а спустя миг он загорелся. Главная версия причины произошедшего – взрыв газовой трубы, идущей под футбольным полем. Касаемо человеческих жертв нам пока что ничего не известно...

Мои глаза полезли на лоб.

Какой, черт его дери, взрыв газа?

Кто-то подорвал здание организации на антиземле! Изнутри! Причем взрыв был настолько силен, что смог пробиться в наш мир, уничтожив стадион!

Я стояла в ступоре и молча смотрела в картинку на экране, не слушая голос диктора и не в состоянии о чем-то думать. И тут до меня дошло. Словно откуда-то свыше в мою голову проникла вся картина происходящего.

В организации был предатель, и ему понадобилось уничтожить здание вместе со всем, что там было. С пришельцами, новыми технологиями, образчиками звукокодов, людьми. Но чтоб пронести в здание бомбу, ему пришлось отвлечь внимание службы безопасности, и его отвлекли, направив все ресурсы отдела на поиски меня и Вадима.

Меня прошиб холодный пот.

Даже не из-за самой организации, а из-за того, что таинственный и, судя по всему, довольно могущественный некто решил объявить ей войну, и меня, как её сотрудника, будет преследовать еще некая третья сила.

Но кто был предателем?

Иваныч подходил на эту роль больше остальных. Именно он дал мне это задание, а перед тем именно он пригласил меня стать сотрудником организации и, вероятнее всего, вынудил дать согласие на вступление с помощью звукокода.

Но ведь он всего несколько месяцев назад сам провернул операцию по выявлению и поимке предателя. Не вяжется все это, ой как не вяжется. Может, кто-то другой просто подгадал этот момент как идеальный для атаки на организацию?

Телефон, который я все еще держала в руке, завибрировал, заставив меня испугаться.

Кто может знать этот номер? Ведь я купила его только вчера и никому пока что не давала.

'Абонент не определен' – гласила надпись на экране.

Я ответила.

– Алло.

– Здравствуй, Ирина, – прозвучал голос того самого снайпера, который помог мне сбежать из отеля. – Нужно увидеться. Через два часа возле правого входа на станцию метро 'Черниговская'. Это в твоих же интересах.

– Кто вы? Откуда у вас этот номер? На кого вы работаете? – выпалила я.

– Как вы уже смогли удостовериться, я тот, кто не желает вам зла, – ответил собеседник и отключился.

А потом я услышала из-за спины голос Вадима:

– Мы должны поехать. Они не сделают нам ничего плохого.

– Точно? – я обернулась и окинула его вопросительным взглядом.

Он кивнул и добавил:

– Правда, после этого мы больше не увидимся.

– Я останусь в живых? – спросила его, надеясь получить хоть какой-то ответ, но он только пожал плечами и устремил взгляд вниз.

– Я только знаю, что так будет лучше.

Ничего не понимаю. Но раз прорицатель говорит – стоит поехать.

– Я увидел костяных людей, – посмотрев мне в глаза, сказал Вадик. – Увидел, какие они на самом деле.

– И какие они? – я подошла и села рядом с ним.

– Они не живые, – прошептал он, словно не желал, чтобы его слова были услышаны.

– В каком смысле не живые?

– Их создали. Как этот диван, или дом. Они созданы кем-то другим для контакта с нами. Костяные люди – как куклы, управляемые кукловодом. Правда, они и сами не понимают, что они куклы, верят, что делают правильно, но их нужно остановить. Тот, кто их создал, он...

– Чего хочет тот, кто их создал? – спросила я, смотря мальчику в глаза, а в голове тем временем вырисовывалась пугающая картина. Некто через маниан управляет целыми расами, оболванивает цивилизации. Они прилетают на планету и навязывают собственный путь, и все – человечество, орлы, тарпакианцы, – все под их контролем.

– Я не знаю, – покачал головой Вадим. – Но знаю, что у костяных людей нет души. Они не настоящие...

Он выглядел беспомощным и испуганным, словно сам боялся того, что говорил. Но если это правда, а в словах Вадима я не сомневалась, становится понятно, зачем он понадобился манианам. Пророк, который знает их истинную сущность и понимает, что людям контакт с ними не сулит ничего хорошего. Конечно, он им нужен. Он угрожает их контакту с людьми. Но почему тогда мальчика просто не уничтожили? Ладно, неважно, может, хотели извлечь из него пользу как из провидца или провести научные исследования. Теперь ясно. Кто-то в организации знал или догадывался о сущности маниан и реализовал этот план по уничтожению здания.

А тот человек, который мне только что звонил, член организации сопротивления. Меня попытаются перевербовать? Вполне возможно. Я не успела проникнуться идеей о правильности оболванивания, не считаю себя патриотом организации, не буду бросаться ради неё в огонь и в воду.

Нужно съездить. Может, вот она, та самая спасительная соломинка, которая может вернуть мне нормальную жизнь.

Спустя полчаса мы с Вадимом направлялись на встречу.

Лишь бы бензина хватило. Судя по показателям в баке, его совсем чуть-чуть, а ехать нужно через весь город. На заправки во избежание неприятностей заезжать не хотелось.

Вадим сидел на заднем сиденье и громко хрустел купленными в ларьке возле дома чипсами. Может, стоило его оставить в квартире и сперва самой разведать обстановку, но парень уперся, что он должен ехать. Что же, он видит будущее и наверняка может предположить, как лучше для него.

На дорогах машин было немного, и ехали мы довольно быстро. Если прибуду раньше назначенного времени – тем лучше, будет возможность рассмотреть обстановку.

Вот чем-то понравился мне Киев, хоть я и немного здесь пробыла. Нет постоянной московской суеты, ритм жизни здесь более медленный, размеренный. В сравнении с российской столицей все будто в замедленной съемке, ну или под звукокодом скорости. Да и пробок, кажется, намного меньше. Наверное, здешние жители не просыпаются на два часа раньше положенного, так как знают, что им эти два часа не придется выстоять в тянучке. Да и сам по себе город красивый. Вроде бы наш – те же панельные дома, хрущевки, магазинчики, рынки, – но в то же время и все по-другому. На первый взгляд это не видно, но чувствуется.

Я свернула на широкую оживленную дорогу в центре города, и Киев предстал передо мной во всей красе – длинное здание в форме полумесяца, выложенное из камня, на противоположной стороне улицы расположился готический собор, дырявящий небо своими шпилями, дальше – контрастирующий с собором небоскрёб из стекла и бетона. Конечно, если бы не вездесущие рекламные бигборды, город был бы красивее, но что поделаешь – двигатель прогресса. Что-то здесь было от Москвы, что-то от Петербурга, а что-то от Варшавы и Праги. Небольшой парк показался мне довольно чистым в сравнении с его аналогами в Москве. Возможно, нам чему-то и следовало поучиться у украинцев. Хотя бы той же чистоте.

Мост через Днепр тоже оказался не таким уж и загруженным. То ли время сейчас такое, то ли здесь действительно меньше транспорта. В Москве на таком мосту стояла бы вечная пробка. Ну а спальный район, ждавший меня за мостом, – он и в Африке спальный район. В таких местах и происходит обезличивание города. Однообразные панельные многоэтажки, во дворах которых беспрестанно сидят бабушки, разворачиваются футбольные баталии между мальчиками и попрыгушки в резинки среди девочек, а молодые мамы снуют туда-сюда с колясками.

Здесь, кажется, направо.

Я свернула на узкую улицу, ведущую к метро 'Черниговская', посмотрела через зеркало заднего вида на Вадима, который, как мне показалось, был преисполнен уверенности.

Что же, сейчас, надеюсь, все решится. Взглянула на часы – до встречи оставалось чуть больше пятнадцати минут.

Вот она, станция метро 'Черниговская', – обычная наземная станция, довольно маленькая, как в сравнении с московскими, так, наверное, и с центральными киевскими аналогами.

Вход я решила проехать и припарковалась чуть дальше – рядом с небольшим магазином одежды, возле которого суетились несколько поджидающих клиентов таксистов, а за ним показался небольшой продуктовый рынок.

– Сиди, Вадим, я осмотрюсь, – сказала парню, и тот кивнул мне в ответ.

Я вышла из машины, и в нос сразу же ударил запах каких-то пирожков или чебуреков, для начинки которых используют то ли крысятину, то ли собачатину. Но пахло это аппетитно, и у меня сразу же потекли слюнки.

В попытке отогнать аппетит я вспомнила про ранее лаявшую начинку, набросила на голову капюшон и, засунув руки в карманы, побрела ко входу в метро. Заметила двух полицейских в форме и отвернулась. Кажется, они меня не заметили или не узнали. С другой стороны хорошо, что они здесь есть и что место людное – по крайней мере, никто не решится на убийство или насилие. Какой-то неприятного вида мужчина с хищным взглядом негодующе посмотрел на меня, но когда понял, что я заметила, сразу же отвернулся. Неужто следят? Если да – то кто?

Я потянулась в карман куртки, нащупала рукоятку пистолета, и, несмотря на то, что здесь не постреляешь – кругом люди, мне стало немного спокойнее.

Телефон в кармане завибрировал, заставив меня испугаться. Взглянула на экран – номер не определен.

– Алло, – приняла вызов.

Отозвался тот же знакомый голос, владельца которого я все не могла вспомнить:

– За тобой слежка, – сказал он. – Сейчас попробуешь оторваться.

Я оглянулась вокруг...

– Не оглядывайся, не показывай, что ты знаешь о слежке, – сказал голос. – Сейчас из здания станции выйдет высокий мужчина в бежевом пальто. Иди за ним.

Зараза...

Мое сердце екнуло, а во рту моментально пересохло. Я чуть не пропустила того самого двухметрового здоровяка в шляпе, уверенной походкой выходящего из станции. Пошла за ним.

Я еще раз оглянулась, пытаясь узреть слежку в толпе. Может, тот мужчина, казалось бы мирно курящий возле метро? Или вон та женщина, стоящая у палатки с DVD-дисками? А может, коренастый крепыш, говорящий с кем-то по телефону?

– Остановись возле газетного ларька через пять метров справа, – приказным тоном сообщил голос.

Я остановилась и подумала о Вадиме. Что, если кто-то в этот момент вытягивает его из машины, отвлекая меня на избавление от мнимого хвоста. Выглянула из-за ларька, краем глаза заметив 'ниссан'.

– Не выглядывай! – крикнул незнакомец.

– Откуда мне знать, что вы говорите правду? Что все это не отвлекающий маневр?

– Верить или нет – решать тебе, но не будешь слушать – тебя убьют на протяжении ближайшего часа. Я предупредил.

Меня пробила крупная дрожь. Доверять ему или не стоит? С одной стороны, мне спасли жизнь там, в отеле, с другой – кто это и чего он хочет – неизвестно.

– Уходи от ларька в направлении рынка, – сказал голос, и я пошла. Сама не знаю почему, возможно, испугалась, может, интуитивно доверяла ему или же просто не видела других вариантов, но ноги сами понесли меня к рынку.

В нос снова ударил запах чебуреков из собачатины, перемешанный с вонью канализации.

Вокруг меня бродили люди с какими-то мертвыми лицами, женщина у ларька с хлебом на весь рынок орала, что продавец её обсчитал, ребенок лет пяти требовал у матери то ли сладость, то ли игрушку, навстречу, расталкивая прохожих, шел грязный пьяный мужик.

– Выбирай места, где больше людей, сливайся с толпой, – сказал голос, и я прошла через длинную очередь, тянувшуюся от какого-то лотка, потом рядом с какой-то компанией, через еще одну очередь.

– Справа от тебя – дорога. Увидишь зелёный свет – перейди её. Держись посреди толпы.

Я посмотрела направо, увидела десятка два готовящихся к переходу улицы человек и светофор, отсчитывающий секунды до момента, когда красный свет сменится зелёным.

Пять-четыре-три-два-один...

Немного пригнув голову, я пошла вперед.

– Не останавливаясь, иди через двор и направо, – направил меня собеседник.

Двор оказался именно таким, каким я его себе представляла, – как тысячи других и здесь, и в Москве, несколько десятков припаркованных в ряд иномарок, шумная компания на лавочке, двое подростков, идущих мне навстречу. Уж эти наверняка не следят.

Я вышла из двора через небольшую арку, и моим глазам предстала самая обычная узенькая улица с десятком припаркованных у обочин машин.

– От слежки, кажется, ты ушла, – сказал голос. – Справа от тебя темно-синий внедорожник 'Митсубиси'. Садись на заднее сиденье.

Стало страшно. Спина покрылась липким потом, а в голове закружились десятки вопросов: 'Кто они такие?', 'Чего от меня добиваются?', 'Что будет, когда я сяду в машину?'.

Я взглянула на свое отражение в стекле, и мне инстинктивно захотелось бежать. Просто развернуться и нестись, куда глаза глядят, позабыв обо всем.

Дверца автомобиля приоткрылась, и из неё показалось лицо Сергея Ивановича.

– Садись, Иринка, – он сделал приглашающий жест рукой.