355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аманда Мэдисон » Ты самый лучший » Текст книги (страница 2)
Ты самый лучший
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 05:19

Текст книги "Ты самый лучший"


Автор книги: Аманда Мэдисон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

О, эти губы – прелестные, так и зовущие к пылким поцелуям!

Совсем не похоже на типично английскую внешность Беатрис Страттфорд. Все в этом лице говорило о пылкости, чувственности, страстности. Он не сомневался, что эта женщина может быть сильной и подчас даже жесткой, и не собирался позволить ее мягким губам обмануть и разуверить его. Его мать неоднократно говорила ему, что под ангельской внешностью зачастую кроется сердце тигра.

– Вы приехали одна? Вас никто не сопровождает? – спросил принц, прерывая очередную напряженную паузу. – Прислуга или секретарь? Кто-нибудь, кто помог бы вам следить за вашим светским календарем?

Гвендолин пожала плечами.

– Не думаю, что мне это понадобится. Я уладила все дела так, чтобы безраздельно посвятить все свое время вашему высочеству.

– Вы очень внимательны, леди Страттфорд.

– Я стараюсь, ваше высочество, – чопорно ответила Гвендолин, потупив глаза, и не заметила его задумчивого взгляда.

У этой леди определенно что-то на уме, решил принц, глядя на ее склоненную голову с короткими, чуть выше плеч блестящими каштановыми волосами, разделенными прямым пробором.

– Но вам, безусловно, понадобится помощь, – продолжил Нараян Бахадур, прекрасно понимая, почему она путешествовала одна.

И виной тому было совсем не тяжелое финансовое положение знатной английской семьи. Нет, она могла бы позволить себе сопровождающего, но решила воздержаться. Леди не пожелала окружить себя знакомыми лицами. Определенно, она затеяла какую-то игру.

– Что ж, раз вы приехали одна, то я с удовольствием сам предоставлю вам весь необходимый персонал, – сочувственно продолжил принц. – У меня есть несколько кандидатур, которые прошли необходимую подготовку.

Глубина и тембр его голоса волновали ее, заставляли внутренне вздрагивать.

– Благодарю, ваше высочество, но мне действительно не нужна помощь, – решительно ответила она.

Он отмахнулся от ее протеста.

– О, у вас впереди очень напряженное время, миледи. Мы запланировали множество разнообразных мероприятий. Так что вам просто необходима помощь. Кто-то должен следить за распорядком дня, заботиться о вашем гардеробе.

Гвендолин покраснела. Она никогда особенно не следила за модой и имела лишь несколько по-настоящему хороших нарядов, и то благодаря настоянию Беатрис.

– Боюсь, я привезла с собой недостаточно подходящих вечерних туалетов, – ответила Гвендолин, пряча под улыбкой внутреннее беспокойство. Она уже поняла, что с этим мужчиной ей будет совсем не просто справиться. – Думала, что это предварительный визит. Чтобы познакомиться, назначить дату...

Он сунул руки в карманы брюк и сразу стал выглядеть по-европейски.

– Но дата уже назначена.

– О нет, ваше высочество. Я не припомню, чтобы мы с вами обсуждали это. – Ей самой нравилась собственная твердость. Гвендолин Пендерлинк не позволит запугать себя!

Принц пожал плечами.

– Полагаю, десять дней – срок более чем достаточный для помолвки. Мы ведь оба хотим одного и того же. Так что первый, кого я к вам пришлю, будет секретарь по подготовке свадебной церемонии...

– Десятидневная помолвка? – прервала его Гвендолин, переполненная негодованием. Десять дней, чтобы приготовиться к свадьбе? – Но это невозможно, ваше высочество! Такого срока недостаточно, чтобы все устроить.

– На самом деле свадьба состоится шестнадцатого июня, так что остается не десять, а двенадцать дней.

Какая разница – десять или двенадцать? Она не собирается выходить замуж... по крайней мере так, как ему этого хочется. Отлично, нужна свадьба – пусть будет свадьба! Только не здесь, не в этой забытой Богом горной стране между Индией и Китаем!

– Я тоже думала о предстоящей церемонии, ваше высочество, – ответила Гвендолин. – И уже наметила некоторые основные пункты.

– Правда?

– Да. Как вы, наверное, знаете, моя мать была родом из Финляндии. И я намеревалась обвенчаться именно там, в присутствии маминой родни... – Она говорила быстро, заметив изумленное выражение его лица.

Принц стиснул челюсти, потом сказал:

– Я никогда не был в Скандинавии. А вы?

– Я тоже. Поэтому мне и хотелось выйти замуж там, чтобы родственники имели возможность...

– Они могут приехать сюда.

– Они... – Гвендолин тяжело сглотнула. – Они бедны, ваше высочество. Большинство никогда не выезжали из страны.

– Я пошлю за ними мой самолет. Проблема решена. – Принц решительно пересек комнату, взял что-то со стола и протянул ей. – Вот ваше расписание, миледи, – сказал он. – Как видите, вам придется уделить немало времени планированию и подготовке свадьбы. Кое-что вы сделаете самостоятельно, о других вещах мы позаботимся вместе...

– Принц Банендра, – прервала его Гвендолин, – простите мое упрямство, но я не понимаю, почему мы не можем хотя бы обсудить мои предложения?

Он поднял голову и встретил ее взгляд.

– Безусловно, мы можем обсудить все, что вам угодно, – после короткого молчания ответил он. – Мне кажется крайне важным, чтобы на нашем бракосочетании присутствовали как можно больше ваших родственников. И я хочу, чтобы именно это вы сказали вашему секретарю по подготовке к свадьбе. Вы встретитесь с ней сегодня...

– Сегодня?

– Да, вечером. – Он снова пожал плечами. – Ваша постоянная личная помощница Рапати и секретарь сделают все возможное, чтобы вы чувствовали себя комфортно и не переутомлялись, несмотря на многочисленные дела, а также ответят на все вопросы. Надеюсь, обе будут вам полезны.

Гвендолин с трудом подавила приступ паники. Постоянная помощница, секретарь по свадебной церемонии. Сколько же еще людей будет постоянно находиться рядом?

– Я в состоянии справиться с подготовкой самостоятельно.

– О, я отдаю себе отчет, что у вас огромный опыт в планировании и проведении больших приемов, но вы будете моей женой, принцессой, а позднее и королевой Непала. Вам не подобает переутомлять себя деталями. Я пригласил наиболее компетентных профессионалов. Уверен, вам понравится ваш персонал...

– Мне не нужен никакой персонал!

– Нужен, безусловно нужен. – Принц снисходительно улыбнулся. – Они помогут вам справиться со стрессом.

– Но я не испытываю никакого стресса!

Его улыбка стала еще более снисходительной.

– Все еще впереди.

Гвендолин солгала. Она переживала сейчас небывалое напряжение. Если только она не сможет уехать из Катманду... если не сможет помочь Генри... если не удастся отвертеться от свадьбы...

Она попыталась спрятать беспокойство, открыла кожаную папку и начала перелистывать страницы с расписанием ее дел на ближайшие двенадцать дней. Встреча с личной помощницей, первый урок непали, встреча с модельером, выбор тканей для свадебного наряда, первая примерка, выбор украшений, второй урок языка, лекция по культуре и религии страны, первый прием по случаю помолвки, третий урок языка, вторая примерка свадебного платья... И так далее, и так далее, и так далее... до самого дня свадьбы.

Двенадцать напряженных дней. Двенадцать дней, когда необходимо будет делать вид, что она не та, за кого себя выдает. Двенадцать дней, когда придется делать вид, что она невеста будущего правителя страны.

– У меня расписан каждый день.

– Совершенно верно.

Уму непостижимо! Он все спланировал заранее! Да он по-настоящему готовит ее к тому, как быть королевой! Уроки языка, знакомство с культурой, публичные выезды, встречи с народом, официальные приемы. Водоворот событий и дел, чтобы она в решающий момент не оступилась и не опозорила его.

– Ваше высочество... – Гвендолин замолчала, не зная, с чего начать свои возражения, потом спросила: – Неужели все это необходимо?

– Естественно, ведь вы будете принцессой.

– Да, конечно, но что-то, по-моему, можно отложить и на более позднее время. После свадьбы. Уроки языка, лекции по религии...

– Лучше всего охватить как можно больше именно сейчас. – Его тон не допускал возражений. – Я рассчитываю, что вскоре после свадьбы вы уже будете ожидать появления наследника, а некоторые женщины чувствуют себя не лучшим образом в период беременности. Мне хотелось бы так все устроить, чтобы после свадьбы вы могли сосредоточить все свое внимание на семье.

Это не входило ни в какие ее планы!

Гвендолин собиралась спасти брата и избавить сестру от незавидной участи брака по расчету, а не застрять Бог знает где с обручальным кольцом на пальце и ребенком королевских кровей в животе.

– Вы хотите, чтобы мы сразу... – Гвендолин осеклась, не зная, как выразиться.

Она только надеялась, что принц не расслышит в ее голосе искреннего ужаса. Не то чтобы она не любила детей. Очень любила. Но чужих. Сама же никогда не испытывала склонности к материнству.

– Но вам ведь хочется иметь детей?

Боже всемогущий! Он уже видит ее в роли матери. И скольких же он намеревается подарить ей? Троих, пятерых, семерых?

– Да, безусловно. Но мы же пока с вами совершенно не знаем друг друга.

– Не беспокойтесь, через несколько недель это будет не так. – Он указал рукой на ее календарь. – Если вы внимательно изучите ваше расписание, то заметите, что значительная часть времени посвящена нашему совместному досугу. Мы часто будем обедать наедине, иногда выезжать в гости. Несколько дней придется посвятить приобретению некоторых вещей.

– Приобретению некоторых вещей? – пискнула Гвендолин. – Но я думала, что об этом позаботится выделенный мне персонал.

– Да, конечно. Однако есть вещи, которые мы должны выбрать сами. Например, супружеское ложе.

О Боже! Супружеское ложе! Ужасно, кошмарно!

Гвендолин побледнела как смерть. В ее представлении это ложе была синонимом эшафота. Она не желает никакого ложа. И не собирается делить его с этим принцем. Особенно брачное.

Одно дело секс. Но выйти замуж, связать свою жизнь с мужчиной до самой смерти... бр-р... К несчастью, принц Банендра спешил со свадьбой и сейчас делал все, чтобы ей было невозможно вырваться из этой западни, в которую она так беззаботно попалась, полагая, что сумеет выйти из этой передряги безнаказанной.

Господи, не об этом ли говорил дядя Джордж, предсказывая, что придет день – и она встретит мужчину, равного ей по силе характера.

– Поверь, дорогая, далеко не все готовы вставать на задние лапки и приплясывать только потому, что тебе вздумалось щелкнуть пальцами. Есть два сорта мужчин. Те, которых можно формировать и направлять, и те, которые сами формируют и направляют.

Принц наблюдал за ее выразительным лицом, поэтому увидел, как в прекрасных зеленых глазах промелькнула тревога. Никогда в жизни он не видел невесты, столь нерасположенной к замужеству. И тем не менее понимал некоторые ее опасения. Когда он пришел к выводу, что ему необходимо жениться, то поборол неприятные сомнения.

Да, это верно, он женится по необходимости. После покушения на его жизнь прошлой весной необходимость в наследнике престола стала еще более острой. Его дядя, нынешний король, был тяжело болен и мог умереть в любой день. У него, увы, не осталось детей, поэтому престол должен был бы перейти к старшему сыну его единственного брата. Но тот рано покинул страну, уехал учиться в Штаты, а позднее женился там и отказался от титула наследника престола. Только Нараян Бахадур проявил беспокойство о судьбе родины, вернулся домой и взвалил на себя практически все тяготы правления.

А это заставляло его думать о наследнике. Он нуждается в детях. Не важно, какого пола. Если понадобится, он перепишет законы, изменит правила, заставит кабинет министров принять необходимое ему решение. Главное – иметь прямого потомка. И он выбрал эту английскую леди в качестве матери его будущих детей.

– Я не хочу, чтобы вы беспокоились, – мягко сказал он. – Обещаю, что буду верным и преданным супругом и сделаю все возможное, чтобы быть вам хорошим мужем и любовником.

Гвендолин едва стояла на ногах. Голова кружилась все больше и больше, а в ушах звенели слова: мужем и любовником... мужем и любовником... мужем и любовником...

– Насколько я знаю, в королевских семьях у супругов принято иметь раздельные спальни, – ответила наконец она, складывая и снова раскрывая папку с ее расписанием. – Разве в вашей стране это не так?

– Нет, мои дядя и тетя, так же как и родители, всегда имели общую спальню.

– О!..

– Разве в вашей семье было иначе? – резко спросил он.

– Моя семья не королевского рода, – возразила Гвендолин.

– Почти. Насколько я в курсе.

Она попыталась собраться с мыслями. Принц Банендра слишком умен. Он явно познакомился с историей их семьи и хотел перевести разговор в нежеланное для нее русло.

– Мои родители были страстно влюблены друг в друга.

Настолько, что пошли на открытый скандал. Ее отец, лорд Стэнли Пендерлинк, женился вопреки желанию родителей на никому не ведомой танцовщице-стриптизерше из небольшого финского городка, куда попал по чистой случайности. Все предсказывали, что брак не продержится и полугода, но ошиблись. Они родили троих детей и счастливо прожили около двадцати лет, пока не погибли в нелепой автокатастрофе.

Гвендолин снова заглянула в папку.

– Я вижу, что моя первая встреча с помощниками состоится через два часа.

– Только после того, как вы освежитесь и отдохнете. Кофе и сандвичи подадут в отведенные вам покои. У вас даже будет время поспать.

Наконец она не выдержала. Гнев одержал верх над благоразумием, и Гвендолин раздраженно воскликнула:

– Неужели? Вы уверены? Я что-то не вижу в расписании этого пункта!

Принц Банендра даже глазом не моргнул. Он просто стоял, смотрел на нее и размышлял. Потом сказал:

– Леди Беатрис, если вы не желаете нашего брака, скажите об этом.

Его голос прозвучал тихо, но властно, и Гвендолин стало безумно стыдно, что она вышла из себя и едва не испортила всю игру. Она закрыла кожаную папку и прижала ее к груди.

– Извините.

Он дождался, когда Гвендолин оторвала взгляд от ковра, и только тогда заметил:

– Поверьте, леди Беатрис, я не собираюсь приставлять вам к виску револьвер. Вы не обязаны выходить за меня замуж. Если я не устраиваю вас в качестве будущего мужа, так и скажите. Сейчас самое подходящее время отказаться. Сейчас, а не за два дня до церемонии или накануне. До свадьбы двенадцать дней. Мы еще не объявили официально о помолвке. Если у вас есть какие-то сомнения или опасения, говорите без колебаний. Я не буду осуждать вас, не выйду из себя, не оскорблю...

Он говорил и говорил, слова его текли гладко и плавно, как воды Темзы в погожий летний день. Но Гвендолин расслышала только одну его фразу: «Если у вас есть какие-то сомнения или опасения...».

Да у нее сплошные опасения! Она не готовилась ни к чему подобному! Ни одному из его планов не суждено сбыться! Господи, какая же она гнусная, мерзкая лицемерка! Стоит здесь и лжет, глядя ему в глаза.

Но как сказать правду? Если только она откроется, назовет свое истинное имя и причину, по которой оказалась в Катманду, то лишится благосклонности принца и погубит Генри. Нет-нет, это невозможно, категорически невозможно. Принц сам должен отказаться от брака, только такой вариант устроит ее. Сейчас она не может остановиться, не может, пока у него есть шанс все переиграть, связаться с Генри и потребовать, чтобы вместо самозванки приехала выбранная им невеста – Беатрис.

– Итак? – тихо произнес Нараян Бахадур. Терпение его явно подходило к концу.

Он никогда не простит, если она бросит его в последнюю минуту. И не простит ее семью за подобное унижение...

Гвендолин закрыла глаза и представила брата, каким тот был маленьким, когда они вместе играли в лесу или дома, его веселый, заразительный смех. Потом Беатрис, ее тонкое, бледное, хотя и не очень выразительное лицо, ее хрупкую фигуру, ее беспомощность перед негодяем мужем.

Одна мысль о страданиях младшей сестры – и Гвендолин снова закипела от гнева. Как люди могут быть такими жестокими?

Она открыла глаза и встретила пристальный взгляд принца.

– О, единственное, что вызывает у меня сомнение, – начала Гвендолин, пытаясь выкрутиться из неприятного положения, – это то, что я выйду замуж вдали от моих родных...

Ложь, ложь и еще раз ложь. Она вовсе не хотела никакого брака, а предложила провести церемонию на родине матери лишь затем, чтобы в самом крайнем случае, если свадьба станет неизбежной, сбежать из-под венца там, где ему трудно будет найти ее.

– Мне было бы приятно, если бы вы согласились обдумать... мое предложение.

Нараян Бахадур так внимательно вглядывался в ее глаза, словно хотел заглянуть ей в душу. Потом наклонил голову.

– Если это так важно, леди Беатрис, то я, безусловно, всесторонне его обдумаю.

Гвендолин испытала невыносимое облегчение. Он поддается, поддается! Ей удастся еще справиться с ним, заставить плясать под свою дудку, как и многих других мужчин.

– Благодарю вас, ваше высочество.

– Не за что. Мне хочется, чтобы вы были довольны и счастливы. Наша свадьба – это особое событие. День бракосочетания будет объявлен национальным праздником. Церемония будет транслироваться по телевидению, чтобы наш народ мог ликовать и праздновать с нами вместе.

– Превосходно, – ответила «невеста», ощущая, как ее ликование быстро испаряется. У нее не было желания выставлять принца на посмешище перед глазами миллионов его подданных. – Замечательная мысль.

– Благодарю. А теперь позвольте мне показать предназначенные для вас покои. Думаю, вам хочется немного побыть одной.

Оказавшись в отведенных ей апартаментах, Гвендолин бросилась на диван и закрыла глаза, пытаясь убедить себя, что у нее все получится. Принц наверняка уже недоволен ее возражениями и сомнениями. Стоит продолжать в том же духе, только умеренно, и он еще захочет отказаться от мысли жениться на ней... Не на ней, конечно, а на Беатрис. А если нет, то, пожалуй, стоит попробовать претворить в жизнь план со свадьбой в Финляндии. Она знает там кое-кого, кто сможет помочь ей бесследно исчезнуть на некоторое время. Надо только убедить принца согласиться на ее предложение. То или другое обязательно удастся. Хотя до венца лучше бы дело не доводить...

Стук в дверь прервал ее размышления. Гвендолин вскочила, поспешно провела расческой по непривычно коротким для нее волосам, поправила пробор и только потом открыла дверь. В холле ее ожидали нескольких молодых женщин – ее персонал, обещанный принцем.

Секретарь по планированию свадьбы оказалась милой молодой женщиной, очень энергичной и, похоже, разбирающейся в своем деле, но пока не было времени входить в детали. Личная помощница Рапати – девушка с удивительно красивым лицом и приятной манерой поведения – сразу понравилась Гвендолин.

Рапати тут же представила ей остальных помощниц, которые объяснили, в чем заключаются их обязанности. Все прекрасно говорили по-английски с мягким акцентом. Гвендолин испытывала сильнейшее головокружение от избытка информации – ей в жизни не уделяли столько внимания, не предлагали столько помощи.

Ближе к вечеру появилась еще одна молодая женщина – довольно высокая, с длинными черными волосами, интересная и элегантно одетая по последней парижской моде.

Остальные девушки, которые сидели и беседовали со своей новой госпожой, тут же вскочили и поклонились.

– Добро пожаловать, госпожа, – хором проговорили-пропели они, некоторые даже сделали реверанс.

Вновь пришедшая приблизилась к Гвендолин с невозмутимой улыбкой.

– Прошу прощения, что я так поздно. – Она остановилась перед англичанкой и внимательно оглядела ее с головы до пят. – Я госпожа Ранита, троюродная сестра принца. Нараян Бахадур попросил меня помочь вам приспособиться к нашим традициям и обычаям, леди Беатрис.

Слова были безукоризненно вежливыми, но Гвендолин тут же различила прохладные нотки в голосе родственницы принца. Госпожа Ранита явно не желала дружеских отношений с ней. Но беспокоиться не о чем: Гвендолин не собирается здесь надолго задерживаться. Чем скорее принц решит, что она ему не подходит в качестве будущей супруги, тем скорее закончится весь этот кошмар.

Лишь к одиннадцати часам вечера Гвендолин осталась одна. Совершенно без сил, она упала на кровать и свернулась клубочком под шелковым покрывалом. Господи, как много народу вокруг нее и все могут стать причиной каких-то неприятностей!

Но у тебя уже и так куча неприятностей, отозвался негромкий насмешливый голосок. Если не остережешься, то застрянешь тут на всю жизнь, выйдешь замуж за наследного принца, народишь ему кучу детишек. И дядя Джордж вволю посмеется.

Гвендолин, и вдруг замужем!

Гвендолин, королева Непала! Родительница наследников престола!

Обычно она просыпалась в хорошем настроении, но сегодня ее истерзали беспокойные сны. К тому времени, когда уже можно было вставать и отправляться принимать ванну, Гвендолин испытывала почти ужас.

Ей просто необходимо переговорить с Генри. Ей нужен его совет. Гвендолин вдруг поняла, что им следовало бы еще до ее отъезда вместе подумать о том, как вытащить ее из этой ситуации, не доводя дело до грандиозного скандала.

Не дожидаясь, пока ванна наполнится до краев, она быстро вымылась, вытерлась и начала одеваться. Раньше ее ум работал с быстротой молнии, а сейчас точно завяз в топком болоте. У нее не было ни мыслей, ни ответов на возникшие вопросы.

Гвендолин не представляла, как ей удастся удрать отсюда, решись она на побег. Ее прибытие в страну транслировали по телевидению, так что, если она вдруг появится в аэропорту одна, без принца, его тут же поставят в известность об этом.

Если тебе действительно захочется уехать отсюда, достаточно только сказать ему правду, подсказал ее насмешливый внутренний собеседник.

Но если она скажет правду, то Генри не выпутаться из долгов. И тогда ему придется униженно умолять принца дать ему возможность исправить ужасную ошибку и прислать обещанную невесту. А Беатрис, с ее сильно развитым чувством долга, согласится и вступит в еще один брак по расчету. И будет мучиться весь остаток своей жизни.

Нет, если он влюбится в тебя, шепнул ехидный голосок.

Как это ужасно – использовать так чувства мужчины, возразила ее совесть.

Но очень многие прежде влюблялись в тебя. Однако ты никогда не беспокоилась о том, что можешь причинить им боль...

Стук в дверь прервал этот тягостный внутренний диалог. Гвендолин быстро провела щеткой по непривычным каштановым волосам и сказала:

– Войдите.

На пороге показался Нараян Бахадур.

– Я не помешаю вам?

Гвендолин положила щетку.

– Нет, я как раз закончила с прической.

Если можно назвать это прической, усмехнулась она про себя, с грустью вспомнив о своей жертве – роскошной рыжей гриве.

Нараян Бахадур вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Сегодня он был одет не в костюм, а в легкие серые брюки и бледно-голубую рубашку с открытым воротом.

– У вас красивые волосы.

Искренность неожиданного комплимента застала Гвендолин врасплох и заставила покраснеть.

– Спасибо.

– Мне всегда нравился этот цвет. Я вчера просто налюбоваться не мог вашими волосами.

Она понятия не имела, что сказать. Обычный каштановый цвет, самый скучный, на ее взгляд.

– Я польщена, ваше высочество.

– Как ни странно, – спокойно продолжил принц, – но мне никогда не нравились ни блондинки, ни тем более рыжие.

Гвендолин вздрогнула, как от удара хлыстом.

– Вам не нравятся блондинки или рыжие? – недоверчиво повторила она.

Все мужчины обожают блондинок, особенно темнокожие. А от ее рыжей гривы они просто с ума сходили.

– Не особенно.

– Почему же?

– Не хочу показаться поверхностным в суждениях, но...

– Но?

– Но, исходя из собственного опыта, могу сказать, что блондинки в основном легкомысленны и глупы, а рыжие к тому же еще самовлюбленные и жестокие эгоистки.

Она моргнула, чтобы прогнать застлавшую глаза красную пелену гнева.

– У моей сестры Гвендолин роскошные рыжие волосы, но она не легкомысленна, не глупа и не эгоистка.

– Правда? – Он скептически нахмурился.

– Да, – твердо ответила Гвендолин. Она была глубоко возмущена тем, что он судит о женщинах и их характере по цвету волос. – Моя сестра окончила Сорбонну.

– Кстати, о вашей сестре, – произнес Нараян Бахадур, резко меняя тему. – Поэтому-то я и пришел. Пока мы не женаты, я бы ни за что не пришел к вам без приглашения. Но поскольку только что позвонила ваша сестра, я решил, что это может быть что-то срочное.

– Сестра?! – Гвендолин охватила паника, если не ужас.

– Я почти готов поклясться, что она представилась как Беатрис.

– Это невозможно! – Как Генри мог допустить, чтобы она позвонила, да еще и называлась своим настоящим именем?

– Естественно. – Черные глаза встретились с ее зелеными. – Ведь Беатрис здесь.

– Наверное, связь была плохая, – неловко пробормотала она.

– Наверное.

– Или Гвендолин попросила служанку набрать номер, а та что-то перепутала, – поспешно добавила она, заметив промелькнувшую в его глазах насмешку.

Что у него на уме? Что он знает? О чем догадывается?

– Нет, на служанку не похоже. Но и на вашу сестру Гвендолин тоже. Голос был слишком... сдержанным, слишком... утонченным. Насколько мне говорили, она совсем не такова. Впрочем, не мне судить.

Гвендолин напряглась, услышав в его тоне явное осуждение. Да как он смеет судить, не зная?

– Не хотите ли перезвонить? – предложил тем временем принц, указывая на аппарат на туалетном столике. – Просто снимите трубку, и вас соединят с тем номером, с которого звонили.

Господи, как это возможно, недоумевала Гвендолин, чтобы из всех неприятностей случилась именно эта? Конечно, это Беа звонила. Но почему же? Как Генри допустил такое?.. И уж конечно ей вовсе не хотелось разговаривать с Беатрис в присутствии принца.

– Я перезвоню позже.

Выражение его лица не изменилось. Рука, указывающая на аппарат, не опустилась.

– Но, может быть, это что-то срочное?

Гвендолин опустила глаза, чтобы не выдать своего страха и ярости, сняла трубку, и ее сразу соединили. Она услышала голос Беатрис.

– Господи, я так волнуюсь за тебя, Гвен! – воскликнула младшая сестра, не тратя времени на церемонии.

– У тебя нет никакого повода для волнений. Все прекрасно, – ответила старшая.

Ложь. Гнусная ложь!

– Как твои дела?

Гвендолин понимала, что не может сказать сестре всей правды, как и не может вообще разговаривать в присутствии принца. Поэтому должна поскорее закончить разговор.

– Все замечательно. Почему ты позвонила? Что-нибудь случилось?

– Н-нет... – неуверенно протянула Беатрис. – Кроме того, что Генри мне все рассказал. И я сразу разволновалась. Боюсь, даже слишком. По-моему, от волнения неправильно представилась. И... и еще, я хотела сказать тебе, что... очень ценю то, что ты делаешь для всех нас и для меня. Тебе очень тяжко?

– Не тревожься, все прекрасно. Хорошо, что ты позвонила, Гвен. Для меня это очень важно.

– Ты... не жалеешь, что ввязалась в эту историю?

– Нет. И не думай об этом больше. У меня все замечательно. Я люблю вас обоих, очень, – добавила Гвендолин. Звонок сестры напомнил ей, что поставлено на кон. Что зависит от того, насколько хорошо она сыграет свою роль. – Я перезвоню позднее. – Она положила трубку и повернулась к принцу. – Спасибо. Звонок действительно был важным.

– Надеюсь, у вас дома все в порядке.

– Да, благодарю, ваше высочество. – Гвендолин выдавила слабое подобие улыбки.

Он кивнул, поколебался.

– Я уже не увижу вас до вечера. Надеюсь, вы заглянули в сегодняшнее расписание? У вас есть какие-нибудь вопросы?

Гвендолин тут же вспомнила, почему проснулась в ужасном настроении. Принц, конечно, мужчина красивый и явно чувственный, но это не извиняет его диктаторских замашек.

– Я не ребенок, ваше высочество! – воскликнула она, чувствуя приближение приступа ярости и понимая, что вызван он противоречивыми эмоциями. Никогда еще ее не тянуло с такой силой ни к одному мужчине, и все же он был совершенно неподходящей кандидатурой для любовной связи.

– Не сомневаюсь.

– Тогда почему же вы решили снова усадить меня за парту, не согласовав этого с моими желаниями и настроениями? Согласно расписанию у меня сегодня сплошные уроки до четырех часов дня, и первый начинается через двадцать минут.

– Я сделал только то, что действительно необходимо...

– Извините меня, ваше высочество, – резко оборвала его Гвендолин, – но я предпочитаю самостоятельно принимать решения. Возможно, в вашей стране принято, чтобы мужчины думали за женщин, но в моей я имею полное право распоряжаться своей судьбой.

3

Принц продолжал смотреть ей в лицо, словно лаская взглядом ее губы, нос, щеки.

– Мужчина, естественно, хочет самого лучшего для своей женщины.

Гвендолин ощутила, как по спине пробежала дрожь возбуждения. «Для своей женщины». Но она не его женщина. И даже не собирается становиться ею.

– Женщине трудно уважать мужчину, который не позволяет ей пользоваться собственной головой.

– У нас с вами не политическая дискуссия, леди Беатрис. Я просто прошу вас уделить некоторое время изучению нашего языка и культуры...

– Целые дни?

Он сжал челюсти, помолчал. Потом сказал:

– Это совсем не как в школе, леди Беатрис. Вы будете заниматься с госпожой Ранитой, которая не только принадлежит к королевской семье и близка вам по возрасту, но к тому же очень образованная женщина. Я думаю, что вы скоро станете близкими друзьями.

Великолепно! Близкими друзьями! Гвендолин вспомнила вчерашний вечер, прохладное приветствие госпожи Раниты. Похоже, принц – настоящий мечтатель.

– Я вчера уже познакомилась с госпожой Ранитой, ваше высочество, и хочу сказать, что мое огорчение вызвано не учительницей, а самим фактом уроков. Меня беспокоит то, что с моего приезда прошло меньше суток, а я уже утратила... – Она резко оборвала начатую фразу.

Ее расстроила совсем не необходимость учить новый язык. Огорчала, нет, пугала утрата контроля над свадебными планами, над своим окружением, над собственной независимостью. Всю сознательную жизнь Гвендолин боролась за право распоряжаться своей судьбой, а теперь, не проведя в этой азиатской стране и суток, чувствовала, что быстро становится не женщиной, но собственностью.

Она пыталась найти более дипломатичные слова для описания своих чувств.

– Я прошу вас, ваше высочество, дать мне большую свободу в составлении распорядка дел. Если у меня будет возможность выбора, то я не стану так возражать против необходимых занятий.

– А что бы вы изменили? Все, что я выбрал, непременно пойдет вам на пользу.

Нет, он не понимает! Потому что он мужчина, властный мужчина. Ему неведомо, что это значит – делать так, как тебе приказывают, идти туда, куда приказывают и когда приказывают.

– Дело в том, ваше высочество, что женщины сами хотят выбирать то, чем им заниматься!

Он вздохнул, взглянул на часы и покачал головой.

– Все это очень интересно, леди Беатрис, но сейчас меня ждут люди. Боюсь, я и так потратил больше времени на эту дискуссию, чем мог себе позволить. Мне очень жаль, что вы недовольны моим выбором ваших занятий, но искренне надеюсь, что вы измените свое мнение, когда они начнутся.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю