Текст книги "Сюрприз"

Автор книги: Аманда Квик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Имоджин принялась неистово целовать его волосы. Маттиас огляделся и увидел неподалеку садовую скамью. Он сел на нее, держа в объятиях Имоджин. Пышные юбки накрыли его брюки. Маттиас нащупал край юбок, потянул вверх и оголил колени.

– Как это назвать, сэр? – спросила Имоджин, когда его рука скользнула между округлыми коленями. – Это один из способов эамарской любовной игры?

– Что? – Похоже, он опьянел от аромата ее волос никак не мог понять, о чем его спрашивают.

– В одной из своих статей вы говорите, что нашли свиток, в котором описаны некоторые брачные обычаи

Ритуалы.

– Может быть, мы обсудим это позже? – Он поцеловал ее в шею.

– Да, конечно. – Она уткнулась лицом в лацкан его пиджака. – Мне всегда хотелось, чтобы ты опубликовал более подробную информацию о брачных отношениях в древнем Замаре. Эту твою статью я прочитала несколько раз и не могла понять, что ты имеешь в виду, когда намекаешь об их раскованности.

– Поцелуй меня, Имоджин…

– Да, конечно. – Она подняла голову и приоткрыла губы.

Он в поцелуе овладел ее ртом; одновременно с этим накрыл ладонью теплое нежноволосое гнездышко между ног.

Имоджин ахнула от удивления и неожиданности. Рот Маттиаса заглушил этот звук. Девушка сделала неловкую попытку сжать бедра, но это привело лишь к тому, что рука Маттиаса оказалась зажатой в теплом капкане. Это не помешало его пальцам затеять деликатную игру с завитками волос и пухлой плотью. Имоджин испытала внезапный прилив возбуждения и развела колени.

Один из его пальцев проник во влажную глубину.

– У тебя здесь так тепло и тесно…

Имоджин дрожала в его объятиях. Крохотные мышцы легонько сжимали его палец. Маттиас подумал, что вот-вот самообладание покинет его.

– Маттиас, это так… странно… это так… – Она втянула носом воздух и откинулась назад. Шляпа соскользнула с ее головы и упала на траву.

Палец Маттиаса продолжал исследовать тесную, упругую расщелину. Одновременно большим пальцем он касался скрытого лепестками крохотного, но беспокойного бутончика. Имоджин выгнулась навстречу руке и широко раздвинула бедра, отдаваясь нарастающим сладострастным ощущениям. Внезапно она удивленно вскрикнула, ее тело несколько раз содрогнулось, она прерывисто выдохнула воздух и обмякла в его руках.

Реакция Имоджин привела Маттиаса в восторг. Он крепко сжал ее в объятиях, чувствуя, что находится на пределе, однако все-таки сумел совладать с собой. Позже, сказал он себе, прижимая к груди притихшую девушку. Его черед настанет позже. А сейчас важно то, что она испытала сладостную разрядку под его рукой, находясь в его объятиях.

Наконец Имоджин перестала дрожать, хотя ее руки сжимали края его пиджака с такой силой, что, казалось, дорогой материал не выдержит. Маттиас отстраненно подумал о том, что галстук у него съехал в сторону. Волосы Имоджин рассыпались по плечам.

Хотя его желание не было удовлетворено, Маттиас чувствовал себя молодым и бодрым и не ощущал груза лет.

Имоджин медленно подняла голову и посмотрела на него огромными от удивления глазами. Она улыбнулась ему из-под руки:

– Такого ошеломляющего ощущения я никогда…

Голоса – мужской и женский – заставили Имоджин оборвать фразу на полуслове. Рискованность ситуации была налицо. Маттиас понял, что другая пара находилась всего в нескольких футах, и их разделял лишь высокий забор.

– Проклятие! – прошептал он.

Он поднялся со скамьи и помог встать Имоджин. Ее не надо было ни о чем предупреждать – он понял, что она тоже слышала голоса. Она стала быстро поправлять приспущенный лиф.

Голоса приближались. Раздался тихий женский смех и негромкий комментарий со стороны мужчины.

Маттиас нагнулся было за перчатками, но вдруг понял, что Имоджин не может самостоятельно справиться с лифом платья.

– Позволь мне, – шепнул он.

Ему удалось подтянуть лиф. Однако ничего нельзя было сделать с распущенными волосами и со шляпой, которая валялась на траве. Глядя на Имоджин, трудно было усомниться в том, что она минуту назад побывала в жарких любовных объятиях.

– Пошли! – Маттиас взял девушку за руку, стремясь поскорее увести ее от этого места, пока другая пара не вышла из-за забора. Имоджин вдруг споткнулась.

– Колчестер! – Из-за забора появилась Селена и следом за ней Аластер Дрейк. – И мисс Уотерстоун. Что вы здесь делаете? О Боже… – Медленная, понимающая улыбка тронула ее губы. – Впрочем, я отлично вижу, что вы здесь делаете.

– Имоджин! – Аластер в смятении уставился на ее распущенные волосы.

Маттиас попытался было загородить Имоджин, однако понимал, что ущерб репутации уже нанесен. Он видел, как глаза Аластера перебегали с лежащей на траве шляпе к потерянной танцевальной туфельке и брошенным у скамьи мужским перчаткам.

Селена зафиксировала взглядом спустившийся галстук и выразительно хихикнула:

– Ну, ну, ну! Я так полагаю, что мы сейчас прервали весьма горячую беседу о проблемах древнего Замара, мистер Дрейк.

Аластер после паузы сказал:

– Похоже, что так.

– Вы в самом деле прервали нечто весьма интересное, – сказал Маттиас. – Но речь идет не о научных дискуссиях. Мисс Уотерстоун только что дала мне согласие на помолвку. Вы первые, кто может нас поздравить.

Глава 8

Она стояла в библиотеке своего дяди среди надгробий и могильных плит. Внезапно ее обожгла струя холодного воздуха. Она увидела, что окно открыто и ночной ветер врывается в комнату. Среди теней в глубине комнаты неясно вырисовывались контуры саркофага. Она была уверена, что прошлый раз его здесь не было. Крышки на саркофаге не было. Внутри что-то таилось. Нечто опасное.

Она направилась к саркофагу, но затем остановилась, почувствовав, как у нее на затылке зашевелились волосы. Она знала, что он снова был с ней в комнате. Она медленно повернулась и увидела Маттиаса-Замариса. Свет луны падал на серебристую прядь сцеди черных волос. Строгие черты лица его находились в тени.

Он вытянул тонкую красивую руку. На его пальцах была кровь.

– Ложь! – прошептал низкий чувственный голос. – Не верь этой лжи. Иди ко мне.

– Это настоящий крах! – Имоджин заставила себя не думать о взволновавшем ее сне и сконцентрировать мысли на более насущном. – Он все разрушил! Весь мой замысел разлетелся в пух и прах!

– Успокойся, дорогая! – Сидя с вышиванием в кресле, Горация посмотрела на племянницу поверх очков. – Я уверена, Колчестер знает, чего он хочет.

– Вздор! – Имоджин вскинула вверх руки и сделала несколько энергичных шагов по кабинету. – Это настоящая беда, уверяю тебя! С этого утра весь свет будет считать, что Колчестер и я помолвлены.

– Ты и в самом деле помолвлена, дорогая. Вчера об этом было официально объявлено.

Имоджин махнула рукой и задела стоящий на подставке кувшин с цветами. Кувшин упал и подкатился под письменный стол, а увядшие цветы рассыпались на полу. Она недоуменно уставилась на разбросанные розы.

– Как ему удалось это проделать со мной? – спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Вероятно, у него не было выбора. Ситуация для тебя была весьма компрометирующая. Гораздо хуже прежней, потому что на сей раз свидетельницей была сама леди Линдхерст вместе с тем же мистером Дрейком. Селена живет подобными сплетнями. Замолчать эту историю не удалось бы.

Имоджин поморщилась:

– Пожалуй, что так.

Она была уверена, что от Аластера можно было бы добиться молчания. Он был старый знакомый, а когда-то даже более чем друг. Но рассчитывать на молчание леди Линдхерст не приходилось.

– Колчестер принял единственно возможное решение, именно так обязан был поступить настоящий джентльмен в подобной ситуации. – Горация нахмурилась. – Должна сказать, я несколько удивлена. У него не такая репутация, чтобы ожидать подобного благородства.

– Ты ошибаешься, тетя Горация. Колчестер как раз тот человек, который постарается спасти мою репутацию. Но я боюсь, что он не в состоянии оценить результаты своих действий. – Имоджин снова стала ходить по комнате.

– Ты очень уж строга к нему. – Горация сделала стежок в своей вышивке. – Колчестеру не легче, чем тебе.

– Но рушатся мои планы! Если помолвка будет расторгнута, это погубит меня в глазах общества. Ты же знаешь, в такой ситуации вину возлагают на женщину.

– Я знаю, дорогая.

– Расторгнув помолвку, я поставлю себя вне общества и не получу больше приглашений.

– Совершенно верно, дорогая.

– В таком случае, как я осуществлю свой план и расставлю ловушки Ваннеку?

– Не имею понятия, дорогая.

– В том-то и дело. В ловушке оказалась я. – Проходя мимо письменного стола, Имоджин в сердцах хлопала по нему ладонью. Стоявшая на нем чернильница подпрыгнула. – Можно подумать, что Колчестер сде это нарочно.

Иголка Горации задержалась на полпути.

– Нарочно?

– Ты же отлично знаешь, что он с самого начала был против моего плана.

– Ну, вначале он действительно говорил, что план внушает ему тревогу, – признала Горация.

– Именно. – Имоджин нахмурилась. – Возможно, его нервы не выдержали роли, отведенной ему в этом деле, и он таким образом решил положить всему конец.

– Я тебе и раньше говорила, Имоджин, что у Колчестера отнюдь не слабые нервы.

– А я тебе и раньше говорила, что он отличается тонкостью и чувствительностью. У такого типа людей часто бывают слабые нервы. – Имоджин прищурилась, поскольку у нее родилось новое подозрение. – Вчера вечером, непосредственно перед тем как разразиться беде, он сказал мне, что Ваннек пытается организовать тайный консорциум. А это значит, что мой план близок к осуществлению. Я видела, что эта новость явно потрясла Колчестера. Очевидно, в тот момент я не поняла этого до конца. Должно быть, он запаниковал.

– Запаниковал? Колчестер?

– Наверно, это его так разволновало, что он решил предпринять экстренные меры, чтобы мой план рухнул.

Горация некоторое время размышляла, затем сказала:

– Я думаю, что помолвка не нарушит твои планы.

– Она уже все нарушила! – возразила Имоджин. – Идея заключалась в том, чтобы заставить Ваннека поверить, что он конкурирует с Колчестером.

– Я знаю.

– Я хотела, чтобы он считал, что я ищу партнерства с любым, кто способен финансировать экспедицию в Замар. Хотела, чтобы Ваннек поверил, будто он может уговорить меня стать моим партнером. – Имоджин махнула рукой и едва не зацепила вазу с цветами. – А сейчас он скорее всего отбросит идею создания консорциума.

– Верно. При нынешних обстоятельствах Ваннек, естественно, решит, что у него нет шансов заполучить печать королевы. Колчестер очень ловко вывел его из игры. Так ведь? Ни одна леди не может быть деловым партнером мужчины, если она с кем-то помолвлена и собирается выйти замуж… Так не делается.

– Именно. – Имоджин остановилась возле письменного стола и забарабанила по нему пальцами. – Так не делается. Леди должна сохранять лояльность по отношению к своему будущему мужу, который будет контролировать ее дела. Колчестер знает это. Поэтому я сильно подозреваю, что это отчаянный тактический ход с его стороны. Боюсь, что его уловка сработала. Он весьма эффективно разрушил мой план.

Горация взглянула на Имоджин поверх очков:

– Ты так говоришь, словно во всем виноват Колчестер. Будто он специально предпринял такой шаг.

– Подозреваю, что так оно и есть.

– Могу я спросить в таком случае, как ему одному удалось скомпрометировать тебя? Он хитростью заманил тебя в безлюдную часть сада и привлек внимание других?

Лицо Имоджин мгновенно вспыхнуло.

– Н-не совсем.

Большую часть ночи она не спала, снова и снова вспоминая о любовных ласках Маттиаса. Ее бросало в трепет и в жар, когда она думала о его опьяняющих поцелуях и прикосновениях рук к ее интимнейшим местам. Испытанное ею возбуждение и неведомые ранее ошеломляющие ощущения – это было слишком даже для ее крепких нервов.

Уставившись невидящими глазами в потолок, она в течение нескольких часов пыталась понять, какие ощущения пережил при этом Маттиас. Она не была уверена в том, что он пережил какие-то неведомые для себя эмоции. Похоже, он вполне владел собой, когда появились леди Линдхерст и Аластер.

Имоджин подавила легкий вздох. Скорее всего эмоции, испытанные Маттиасом, не потрясли его до такой степени, как ее. Увиденный перед самым рассветом сон отнюдь не способствовал восстановлению душевного равновесия.

Тем не менее, утро принесло полное осознание того, что же было потеряно, и деликатные обвинения Горации в ее соучастии только усугубляют ситуацию. Да, она охотно целовала Маттиаса, думала Имоджин. Но все бы кончилось благополучно, если бы он не применил экзотическую технику любовной игры, отчего она потеряла голову.

– Так что же, дорогая? – напомнила Горация. Имоджин прокашлялась и расправила плечи.

– Я уже говорила тебе, что мы вышли в сад, чтобы обсудить, как осуществляется мой план. И нас увидели леди Линдхерст и Аластер Дрейк.

– Если вас всего лишь увидели в саду, нет никакой необходимости заявлять о помолвке. В твоем-то возрасте, дорогая.

– Я понимаю. – Имоджин лихорадочно искала способ, как бы сменить тему разговора. Ей не хотелось обсуждать подробности того, что произошло вчера вечером. – Боюсь, что леди Линдхерст и Аластер подумали худшее.

– По слухам, которые пронеслись среди присутствующих на балу, они обнаружили тебя чуть ли не полностью раздетой, – на удивление безжалостно уточнила Горация. – Я слышала, что волосы твои были распущены, платье измято, а одна туфля соскочила с ноги. Лиф твоего платья был не на месте. А перчатки Колчестера и твоя шляпа валялись рядом на траве.

Имоджин выглядела потрясенной.

– И ты слышала обо всех этих жутких подробностях?

– Слышала даже больше. – Горация вздохнула. – Гораздо больше. Они снова стали называть тебя Нескромной Имоджин, дорогая. Ты была бы опозорена утром, если бы Колчестер не махнул волшебной палочкой и не заявил, что вы помолвлены.

Имоджин опустилась в кресло за письменным столом и закрыла лицо руками. Она пыталась собраться с мыслями и думать логично и связно. Однако в голове ее был сумбур.

– Черт возьми! – пробормотала она. – Что же мне теперь делать?

– Ты должна следить за своими выражениями, пока мы находимся в городе, дорогая, – выговорила ей Горация. – Я понимаю, что ты позаимствовала привычку ругаться у своей матери, но должна напомнить, что ее поведение рассматривалось как идущее вразрез с традициями.

Имоджин посмотрела на Горацию сквозь пальцы:

– Я прошу прощения, тетя. Но черт возьми – это, кажется, единственное адекватное моменту выражение.

– Вздор! Леди может найти подходящие слова для любого случая.

Энергичный стук в дверь не дал возможности Имоджин ответить. Мисс Вайн открыла дверь кабинета. По обыкновению, ее лицо было строгим, чтобы не сказать мрачным.

– Вам послание, мисс Уотерстоун. – Она протянула сложенный лист бумаги. – Его принес парень на кухню несколько минут тому назад.

Имоджин быстро оторвала руки от лица:

– Передайте мне его, пожалуйста, миссис Вайн. Экономка вошла в комнату и положила послание на письменный стол. Повернувшись, она направилась к двери.

– Одну минуту, миссис Вайн. – Имоджин взяла листок и развернула его. – Возможно, я пожелаю дать ответ.

– Как хотите, мадам. – Миссис Вайн остановилась в дверях.

Имоджин взглянула на короткое послание.

"Моя дорогая Имоджин!

Я приеду в пять часов пополудни, чтобы отправиться с тобой на прогулку в парк. Мечтаю о встрече. Не переживай и не нервничай из-за последних событий. Мы найдем подходящий способ, как действовать дальше.

Твой Колчестер".

Это уже слишком! Имоджин рассердилась:

– Это он мне говорит – не переживай и не нервничай Я не из слабонервных!

Горация вопросительно посмотрела на племянницу:

– Прошу прощения?

– Ничего. – Имоджин смяла записку в руке. – Да, миссис Вайн, я определенно хочу ответить на послание.

Имоджин выхватила из ящика письменного стола лист бумаги, макнула гусиное перо в чернильницу и быстро набросала:

"Колчестер!

Я получила вашу записку. Весьма сожалею, что не могу отправиться с вами на прогулку в парк. У меня уже назначена встреча.

С уважением И.А.Уотерстоун.

P.S. Не в пример людям, страдающим слабостью нервной системы, меня не способны вывести из равновесия различные непредвиденные события".

Имоджин аккуратно сложила и запечатала письмо, после чего протянула его миссис Вайн:

– Проследите, пожалуйста, чтобы письмо доставили немедленно.

– Хорошо. – Беря письмо в руки, миссис Вайн покачала головой. – Письма сюда, письма отсюда… Тут вспомнишь одну девицу сомнительного поведения, которая снимала квартиру несколько лет тому назад. «Кавалер» поселил ее сюда на несколько месяцев. Письма так и ходили туда-сюда, если он с ней, конечно, не кувыркался в постели.

Это на какое-то время отвлекло Имоджин от своих переживаний.

– В этом доме жила чья-то любовница, миссис Вайн?

– Этакая очаровательная штучка. Но она была еще к тому же француженка, вы же меня понимаете. Она завела еще одного любовника. – Миссис Вайн вздохнула. – Должна сказать, что у нее хороший вкус… Но ее первый «кавалер», та, которая платила за квартиру, застала их в кровати. Она пришла в ярость. Выхватила пистолет из своего ридикюля и выстрелила девице в плечо… Что было с простынями! А дальше ее другая любовница…

– Минутку, миссис Вайн. – Горация не сводила пристального взгляда с лица экономки. – Вы говорите, что «кавалер», который платил за квартиру девицы, был женщиной?

– Да. Леди Петри. Всегда платила вовремя.

– И что же произошло? – заинтересовалась Имоджин.

– Девица была ранена легко. Я перевязала ее, и все трое стали плакать и извиняться. А потом попросили меня принести чай в гостиную. Когда я вернулась из кухни, все было улажено.

– Улажено? – спросила Горация.

– Выяснилось, что леди Петри и леди Арлон, которая была в постели с француженкой, уже несколько лет тайно любили друг друга.

– Боже милостивый! – ахнула Горация. – Леди Петри и леди Арлон?

– Никто из них не говорил об этом друг другу, – пояснила миссис Вайн. – В конце концов они дали девице кругленькую сумму и отпустили на все четыре стороны. Та была счастлива, что выпуталась из этого. Сейчас она имеет свое дело – занимается пошивом дамской одежды. Называет себя мадам Мод.

Вторая записка от Колчестера пришла через час. Когда миссис Вайн принесла ее в кабинет, Имоджин посмотрела на конверт с опаской. Что-то подсказывало ей, что записку лучше не читать. Она медленно развернула листок бумаги.

"Дорогая Имоджин!

Советую тебе отменить встречу, о которой ты упомянула в своей записке. Если я заеду к тебе в пять часов и тебя не окажется дома, я буду считать, что с тобой случилось нечто ужасное. Люди со слабыми нервами всегда страдают от дурных предчувствий и предполагают самое худшее. Я не смогу успокоиться до тех пор, пока не отыщу тебя и не удостоверюсь, что ты цела и невредима. Поверь мне, я обязательно найду тебя, даже если мне придется обыскать весь Лондон.

Твой Колчестер".

Горация выжидательно посмотрела на племянницу:

– От его светлости?

– Да. – Имоджин смяла записку в кулаке. – Кто бы мог подумать, что человек с такой слабой нервной системой способен на шантаж?

Патриция возвратилась после своих первых светских визитов в четыре часа пополудни. Маттиас находился в библиотеке. Он заканчивал конспект лекции, которую собирался прочитать в Замарском обществе. Ему было слышно, как Уфтон открыл входную дверь и поприветствовал его сестру.

Спустя минуту Уфтон постучал в дверь библиотеки. Маттиас отложил в сторону перо.

– Входите.

Уфтон открыл дверь. В комнату вошла Патриция, одетая в одно из своих новых платьев для второй половины дня. Она выглядела весьма взволнованной.

– Маттиас, я должна с вами поговорить.

– Нельзя ли с этим повременить? Я собираюсь уезжать. Мисс Уотерстоун и я едем в парк.

– Как раз о мисс Уотерстоун я и хотела бы поговорить, – с удивительной для нее настойчивостью проговорила Патриция.

Маттиас откинулся в кресле и посмотрел на сестру.

– Не сомневаюсь, что твои вопросы касаются моей помолвки.

– Вроде того. – Патриция сняла шляпку. – Я только что от леди Линдхерст. Она любезно пригласила меня к себе.

– Я знаю. Надеюсь, ты хорошо провела время.

– Очень. У нее салон, и все его члены изучают Замар. Это в самом деле очень интересно. Меня пригласили присоединиться к ним.

– Вот как?

– Но я хочу поговорить с вами о другом. – Патриция набрала в легкие воздуха, готовясь все высказать брату. – Я должна вам сказать, сэр, что слышала весьма огорчительные вещи о мисс Уотерстоун.

– Прошу прощения? – после паузы спросил Маттиас.

– Мне неприятно говорить об этом, Колчестер, но мисс Уотерстоун была главной темой разговоров. Полагаю, вам следует знать об этом.

– Тема разговоров. – Маттиас положил ладони на резные подлокотники кресла. – Ты хочешь сказать, что слушала сплетни о моей невесте?

Это было сказано таким тоном, что Патриция побледнела.

– Я полагаю, вы должны знать, что ее имя на устах всех и каждого. Очевидно, с ней связана какая-то история. Вы можете не поверить, но ее называют Нескромной Имоджин.

– В моем присутствии ее никто так не называет.

– Маттиас, все говорят, что вы сочли себя обязанным объявить о помолвке, потому что мисс Уотерстоун скомпрометировала себя вчера вечером.

– То, что произошло между мисс Уотерстоун и Мной вчера вечером, не касается никого, кроме нас двоих, – очень тихо проговорил Маттиас.

– Я не понимаю. – Патриция казалась сбитой с толку. – Я думала, вы будете так же шокированы, и я, если узнаете, что мисс Уотерстоун имеет дурную репутацию.

– Для меня ее честь не запятнана и всякий, кто скажет иначе, ответит мне за это. Я достаточно ясно выразился?

Патриция сделала шаг назад, однако подбородок ее дерзко приподнялся.

– Отлично, сэр, вы вправе действовать так, как считаете нужным.

– Именно. – Маттиас встал и обогнул угол стола.

– Если вы хотите быть помолвлены с женщиной сомнительной репутации, это ваше дело, – вызывающе проговорила Патриция. – Но не ждите, что я буду появляться вместе с мисс Уотерстоун и ее тетей. Я должна заботиться о собственной репутации.

Маттиаса охватил гнев.

– Пока ты находишься под моей крышей, ты будешь уважительно относиться к мисс Уотерстоун и ее тете.

– Но, Маттиас…

– Кстати, сейчас самое подходящее время сказать, что я не желаю, чтобы у тебя установились дружеские отношения с Хьюго Бэгшоу. Не поощряй его ухаживаний.

Похоже, эти слова ошеломили Патрицию.

– Но мистер Бэгшоу – настоящий джентльмен! Его совершенно не в чем упрекнуть!

– Хьюго Бэгшоу ненавидит меня. Он вполне может, используя тебя, попытаться отомстить мне за то, го, по его мнению, я совершил несколько лет назад. Держись от него подальше, Патриция.

– Но ведь…

Маттиас уже был рядом с дверью.

– Прошу прощения. У меня назначена встреча.

Имоджин была вне себя от гнева; казалось, она вот-вот вспыхнет. Маттиас удивлялся, как она, сидя рядом ним в карете, еще не прожгла ему костюм. Он улыбался про себя, когда остановил красавиц-лошадей серой масти у каменных столбов, обозначавших вход в парк.

Подъездные аллеи уже были запружены элегантными экипажами. Пять часов – это было как раз то время, когда можно посмотреть на других и показать себя. Маттиac не любил высшее общество, но знал его правила. В отличие от Имоджин он понимал, что для них двоих крайне важно появиться вместе в этот день. Весь свет будет наблюдать за ними.

– Полагаю, вы отлично понимаете, какой ущерб из-за вашей нервной натуры понес мой план.

– Мне очень жаль, если наша помолвка принесла вам какие-то неудобства.

Она бросила на него поистине испепеляющий взгляд:

– В самом деле, сэр? Сомневаюсь. Я пришла к выводу, что вы вполне сознательно могли пойти на то, что произошло вчера вечером… Чтобы пресечь мои планы в зародыше.

– Что дает вам основания так считать? – Маттиас слегка наклонил голову, приветствуя знакомого в проезжающей карете.

– Все очень просто. Я пришла к такому заключению, когда поняла, что вы практиковали на мне замарские способы любовной игры.

Маттиас едва не выпустил вожжи.

– О чем вы, черт вас побери, толкуете?

– Не пытайтесь надуть меня, милорд. Это не получится. – Затянутые в перчатки руки Имоджин свирепо сжали сложенный веер. Она смотрела прямо перед собой. – Я не какая-нибудь дурочка. Я отлично понимаю, что вы использовали какие-то таинственные способы, чтобы я потеряла контроль над своими чувствами.

– Понятно… И вы считаете, что я узнал эти… гм… экзотические способы во время изучения древнего Замара?

– А где же еще? Они, без сомнения, отличались от обычных методов. До меня это сразу дошло.

– Разве? А почему вы так в этом уверены? Она метнула на него сердитый взгляд:

– У меня у самой есть кое-какой опыт, милорд.

– Вот как?

– Меня несколько раз целовали, и я чувствую, что ваши поцелуи очень отличаются от других.

– Чем же они отличаются от других поцелуев?

– Вы отлично знаете, чем отличаются, сэр. – Явный холодок чувствовался в голосе Имоджин. – Они действуют на меня таким образом, что я едва могу стоять на ногах. У меня что-то происходит с пульсом. Более того, они вызывают у меня временную горячку.

– Горячку? – Маттиас мечтательно вспомнил о том, как она дрожала в его объятиях.

– Я чувствую жар во всем теле. – Она бросила на него свирепый взгляд. – Но главное доказательство заключается в том, что ваши поцелуи полностью лишают меня способности логически мыслить. То я вполне разумно размышляю о том, как мне заманить в ловушку Ваннека, а то вдруг у меня в голове полный хаос.

Глядя на кончики ушей красавиц лошадей, Маттиас. спросил:

– Вы говорите, что ни разу не испытывали подобной реакции, когда вас целовали другие мужчины?

– Ничего похожего.

– И сколько мужчин вас целовали, Имоджин?

– Это мое личное дело. И не подумаю отвечать на этот вопрос. Леди не обсуждают такие вещи.

– Простите. Я ценю вас за то, что вы не станете распространяться о своих поклонниках и поцелуях. Но если Аластер Дрейк – единственная основа для сравнения, я должен сказать вам…

– Мистер Дрейк – не единственная основа для сравнения. – Имоджин резко повернулась на сиденье. – К вашему сведению, милорд, меня целовал и другой мужчина.

– В самом деле?

– И к тому же француз! – торжествующе добавила она.

– Понятно.

– Всему миру известно, что французы – люди, весьма искушенные в любви.

– И как вы встретились с этим французом?

– Если хотите знать, это был Филипп Д'Артуа, мой учитель танцев.

– Ах, учитель танцев… Это несколько меняет дело. Вынужден согласиться, что у вас есть основания для сравнения.

– Конечно, – гордо подтвердила Имоджин. – И я отлично понимаю, что те сильнейшие чувства, которые я испытала вчера вечером, не могут возникнуть в результате обычной любовной игры. Сознайтесь же, сэр, что вы использовали экзотические замарские способы, чтобы привести в беспорядок мои чувства.

– Имоджин… – Послышался громкий хруст. Он бросил взгляд на веер, который она сжимала с такой силой, что одна из пластинок не выдержала. – Я собиралась сказать, что существует другое объяснение тому, почему вы испытали вчера столь сильные чувства.

– Вздор! Ну и в чем заключается это объяснение?

– Вполне вероятно, что вы реагировали так потому, что испытываете нежные чувства ко мне, – высказал он деликатное предположение. – Иными словами, между нами возникла страсть.

– Ерунда! – Внезапно она чрезвычайно заинтересовалась проехавшей мимо каретой. – Как могла возникнуть… такая страсть… гм… сильная страсть без любви?

– Весьма наивно рассуждать таким образом, Имоджин.

Послышался приближающийся цокот копыт. С фаэтоном поравнялся Ваннек. Боковым зрением Маттиас заметил, как Имоджин изобразила на своем лице улыбку.

– Добрый день вам обоим, – сказал Ваннек. Он натянул поводья гарцующего гнедого жеребца. Жеребец прижал к голове уши, поскольку мундштук раздирал ему рот. – Как я понимаю, вы принимаете поздравления.

– Вы правильно понимаете, – ответил Маттиас.

– Благодарю вас, лорд Ваннек, – сдержанно проговорила Имоджин. Она стала похлопывать сломанным веером по коленке.

Ваннек изобразил подобие улыбки. Но глаза его оставались серьезными и смотрели между Маттиасом и Имоджин. В этом взгляде чувствовалась какая-то хитрая, хищная наблюдательность. Он напомнил Маттиасу хорька.

Ходят слухи, что ваша будущая жена принесет вам весьма интересное приданое, Колчестер, – произнёс Ваннек.

– Мисс Уотерстоун замечательна сама по себе, без сякого приданого, – отреагировал Маттиас.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. До скорой встречи, сэр. – Ваннек сухо кивнул и пустил жеребца кентером.

– Тысяча чертей! – пробормотала Имоджин. – Я была так близка к цели! Он попался в мою ловушку – оставалось только захлопнуть дверь.

Маттиас нахмурился:

– Оставьте это, Имоджин! С этим покончено.

– Не известно… – медленно проговорила она.

Маттиас насторожился:

– Имоджин…

– Меня внезапно осенило, Колчестер. Кажется, существует способ хотя бы частично спасти мой первоначальный план.

– Невозможно! Вы не сможете быть партнером Ваннека сейчас, когда помолвлены со мной. Такие вещи недопустимы.

– Бесспорно. Мой первоначальный план вы разрушили.

– Сожалею, Имоджин, но мне кажется, что это к лучшему.

– Но не все еще потеряно, – продолжала она, словно не слыша Маттиаса. – В эту самую минуту у меня родился другой план.

– Черт побери!

– Это верно, в нынешнем положении мое партнерство с Ваннеком невозможно, но вы, будучи моим женихом, вполне можете вести с ним общие дела.

– Проклятие, о чем вы говорите?

– Все очень просто, милорд. – Она ослепительно улыбнулась ему. – Вы скажете Ваннеку, что не хотите рисковать большой суммой для финансирования экспедиции. Однако же вы позволите ему стать вашим партнером… Если он сможет внести свою долю в сделку.

– Боже милостивый! – Вопреки собственному настрою он невольно восхитился изобретательностью Имоджин.

– Разве вы не видите? Эффект будет тот же самый. Ваннеку так или иначе придется создать консорциум, чтобы получить необходимую сумму. И он разорится, осле того как экспедиция потерпит неудачу.

Маттиас посмотрел на нее в изумлении:

– Вы когда-нибудь сдаетесь, Имоджин?

– Никогда, милорд. Мои родители научили меня обиваться своего.