Текст книги "Сюрприз"
Автор книги: Аманда Квик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Чушь! Должно быть, так полагал и бедняга Ратледж. Все мы знаем, что потом с ним произошло.
– А что, собственно, известно?
– Он так и не вернулся из Замара. Есть люди, которые полагают, что Колчестер точно знает, как умер
Ратледж.
– Я ни на минуту не поверю в эту злобную сплетню. Колчестер – джентльмен до мозга костей. Он не имеет никакого отношения к смерти Ратледжа.
– Джентльмен? Колчестер?! – Глаза Ваннека округлились, затем в них блеснуло понимание. – Бог мой! Может быть, он сумел убедить вас, что он намерен по-настоящему ухаживать за вами? Мисс Уотерстоун, вы не должны быть столь наивны… в вашем возрасте.
Нет никакой необходимости, чтобы Ваннек столь недоверчиво воспринимал идею о том, что Маттиас якобы влюбился в нее, подумала Имоджин.
– Мои отношения с Колчестером – это мое личное дело.
– Простите меня, но я счел бы, что не выполнил долг вашего старинного друга, если бы не предупредил, что Колчестер может попытаться соблазнить вас, чтобы завладеть картой.
– Вздор! Меня это возмущает, сэр! Ваннек недоверчиво посмотрел на нее:
– Вы действительно полагаете, что человек с положением Колчестера может сделать честное предложение женщине ваших лет и… гм… имеющей такую… несчастливую репутацию?
Имоджин уперлась ладонями в бедра и стала стучать носком туфли об пол.
– Откровенно говоря, сэр, меня мало интересует замужество, и я ищу человека, который смог бы финансировать мою экспедицию. В настоящий момент у меня нет альтернативы лорду Колчестеру. Он единственный джентльмен из числа тех, кого я знаю, кто способен организовать экспедицию и кто заинтересован в ней.
– Есть другие способы финансирования экспедиции, – быстро возразил Ваннек. – Способы, которые гораздо менее опасны, чем иметь дело с Безжалостным Колчестером.
Имоджин поджала губы:
– Вы так считаете? Я одно время думала о создании консорциума, но у меня нет ни опыта, ни связей, чтобы провернуть такое сложное дело.
– Правда? Очень интересно.
Боже милостивый, неужто ей удастся провести его по всему этому хитрому маршруту? Она сделала вид, что смотрит на циферблат своих маленьких часиков.
– Уже поздно. Извините меня, сэр, я тороплюсь. Меня ожидает моя тетя.
Ванек нахмурился:
– Могу я видеть вас сегодня вечером?
– Возможно. У нас несколько предложений. Я еще не знаю, которое из них мы примем. – Имоджин бегло улыбнулась и отошла от прилавка. – До свидания, сэр.
– До вечера. – Ваннек небрежно кивнул, повернулся и решительно двинулся к двери.
– Мисс Уотерстоун. – К ней подошла Патриция, держа в руке книгу. – Я выбрала.
– Отлично. – Имоджин проследила, как за вышедшим Ваннеком закрылась дверь. Затем выглянула в окно. – Я вижу, что тетя Горация садится в карету. Нам надо идти. Мы должны дома успеть распаковать покупки… Платье, которое ты наденешь сегодня вечером, доставят в пять часов. Нам предстоит множество разных дел.
– Вы действительно надеетесь, что платье будет готово вовремя? – спросила Патриция. – Мы дали модистке такой короткий срок,
Имоджин улыбнулась:
– Тетя Горация обещала мадам Мод королевскую плату. Так что будь уверена – платье принесут в срок.
Кажется, это не убедило Патрицию. Она выглядела озабоченной более чем обычно.
– А вы уверены, что мой брат не придет в ярость, когда узнает, сколько денег мы потратили сегодня?
– Я вижу, тебя очень беспокоит отношение Колчестера к твоим тратам… Почему ты считаешь, что он рассердится?
– Потому что он ненавидит меня, – прошептала Патриция.
Имоджин удивленно уставилась на нее:
– Это невозможно.
– Это так, мисс Уотерстоун… Он презирает меня, потому что я дочь второй жены его отца.
– Это не так!
– Мама объяснила все это мне в тот самый день, когда рассказала, что у меня есть старший брат. Она сказала, что я ничего хорошего не должна ожидать от Колчестера. И еще сказала, что он очень опасен и ему не свойственны никакие тонкие чувства.
– Чушь! Пойми, Патриция, это просто смешно!
– Она рассказала, что его прозвали «Безжалостный», когда ему было двадцать четыре года.
– Уверяю тебя, Колчестер – жертва злобных сплетен.
Патриция нервно теребила платочек.
– Два года назад папа сказал мне, что, если что-либо случится с ним и с мамой и если я почувствую себя несчастной в доме дяди, я должна отправиться к Колчестеру. Папа сказал, что Колчестер обещал позаботиться обо мне.
– И он это сделает.
– Папа говорил, что его единственная хорошая черта – это то, что он всегда выполняет обещания.
– И это правильно.
– Но я знаю, что он не хочет видеть меня в своем доме, мисс Уотерстоун. Он под любым предлогом стремится отделаться от меня. Когда к нему придут счета за мои платья, он решит, что я слишком дорого ему обхожусь… Куда мне идти после этого? К моему дяде я не отважусь вернуться. И мне придется идти в работный дом или в какое-нибудь место еще похуже. Может, я буду вынуждена торговать своим телом.
– Я не думаю, что дойдет до этого, – пробормотала Имоджин.
– Если бы вы только знали, мисс Уотерстоун, как я тоскую по маме и папе!
Волна сочувствия к девушке поднялась в груди Имоджин. Ей было столько же лет, сколько и Патриции, когда она потеряла своих горячо любимых родителей.
Она хорошо помнила чувство одиночества и остроту потери в первое время после их смерти. Единственное успокоение в ее смятенную душу вносила лишь Люси. Горация не могла навещать ее часто, потому что была прикована к своему тяжелобольному мужу в Йоркшире. Ее дядя, Селвин, был всецело занят своим хобби. Одним словом, Имоджин очень хорошо понимала, что переживала сейчас Патриция!
Не обращая внимания на неодобрительные взгляды хозяина лавки, Имоджин тепло обняла ее.
– Теперь все изменится, Патриция. Ты больше не одинока.
Глава 7
Оживление в зале привлекло внимание Маттиаса, и, подойдя к двери библиотеки, он с изумлением наблюдал за возвращением женщин из магазинов Пэл-Мэл и Оксфорд-стрит.
Из кареты выносились ящики и свертки всех размеров и видов. Уфтон стоял в стороне со стоическим, каменным выражением лица, а командовала Имоджин. В своем дорожном платье модного зеленого цвета-с узорами и в громадной шляпе, украшенной орнаментом в виде ракушек, она выглядела бодрой и оживленной.
Имоджин отдавала лакеям команды с точностью, достойной офицера. Горация суетилась, проверяя пакеты, едва их вносили в зал. Патриция переминалась с ноги на ногу, и на лице ее, как обычно, была написана озабоченность. Она то и дело бросала короткие тревожные взгляды в сторону Маттиаса.
Сестра провела в его доме всего лишь несколько дней, а он уже устал от ее нервозности и попыток расплакаться из-за малейшего пустяка. 0на напоминала ему напуганного кролика.
– Да-да, заносите все внутрь. – Имоджин зонтиком с ручкой в виде дельфина показала, куда именно все следует заносить. – А потом все отнесете в спальню леди Патриции. Тетя проводит вас и поможет распаковать. Она знает, как нужно обращаться с тонкими тканями и как их хранить. – Имоджин взглянула на Горацию:
– Вы займетесь этим сейчас, хорошо? Мне бы хотелось переговорить с Колчестером.
– Да, конечно. – Горация удовлетворенно улыбнулась. – Нам нужно определиться, какие вещи потребуются Патриции для ее первого выхода в свет. – Она обратилась к Патриции:
– Иди сюда, дорогая. У нас множество неотложных дел.
Горация двинулась по лестнице. Патриция бросила в последний раз пугливый взгляд на Маттиаса и последовала за ней.
Имоджин с решительным видом повернулась к Колчестеру:
– Могу я поговорить с вами, милорд? Мне хотелось бы кое-что обсудить.
– Як вашим услугам, мисс Уотерстоун. – Маттиас галантно освободил дверной проход. – Как всегда.
– Благодарю вас, сэр. – Имоджин развязала ленты своей непомерно громадной шляпы и вошла в библиотеку. – Это не займет много времени. Мне хотелось бы исправить небольшое недоразумение.
– Еще одно?
– Это имеет отношение к вашей сестре. – Имоджин ахнула, не в силах сдержать своего удивления. Она восхищенно разглядывала интерьер библиотеки. – Боже мой! Это потрясающе!
Маттиас заметил, что, едва войдя в библиотеку, Имоджин резко остановилась. Он понял, что с интересом ожидает ее реакции. Как-никак, а ведь это был И.А.Стоун – второй человек в Англии, который мог по достоинству оценить то, что он создал в своей комнате. Увидев неподдельное восхищение на ее лице, он испытал удовлетворение.
– Вам нравится? – напрямик спросил Маттиас, когда Уфтон бесшумно прикрыл за ним дверь.
– Это изумительно! – прошептала Имоджин. Она подняла голову вверх, чтобы рассмотреть зеленые и золотистые светильники. – Нечто бесподобное.
Она медленно двинулась вдоль стен, останавливаясь и изучая экзотические пейзажи и вазы на резных подставках.
– Вы уловили всю сущность древнего Замара. Клянусь, в этой комнате живет его дух. – Она на мгновение остановилась перед возвышающейся статуей Анизамары, богини Дня. – Восхитительно!
– Я привез это сюда из своей последней поездки. Я обнаружил ее и статую Замариса в гробнице принца.
– Настоящая фантастика, милорд! – Рукой в перчатке она любовно провела по одному из двух дельфинов, служащих основанием дивану. – Великолепно! Я вам завидую.
– Я могу добавить, что моя библиотека – точная копия замарской библиотеки. – Маттиас пытался сохранить скромный вид, но это было нелегко. Он оперся о край письменного стола, скрестил ноги и сложил на груди руки. – Должен признаться, я доволен тем, что получилось.
– Невероятно! – пробормотала Имоджин. – Совершенно невероятно!
Внезапно Маттиасу представилось, как Имоджин лежит обнаженная на диване с дельфинами. Видение было мучительно четким. Он увидел ее пышные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, соблазнительные формы тела, освещенные огнем камина, чуть приподнятое округлое колено. Он почувствовал сильнейший прилив желания.
– Вы должны быть счастливы, что вам удалось воссоздать удивительную атмосферу Замара здесь, милорд. – Имоджин наклонилась, чтобы прочитать надпись на глиняной табличке. – Фрагмент стихотворения… Очень необычно.
– Я обнаружил это в гробнице… Большинство глиняных табличек, которые можно увидеть в лондонских коллекциях, содержат скучные отчеты о деловых операциях. Ратледжу удалось переправить несколько сотен таких табличек в Англию. Он решил, что сколотит приличное состояние на их продаже. Так оно и случилось.
– Возвращаясь к финансовым проблемам, я хочу задать вам вопрос. – Она устремила на него проницательный взгляд. – Скажите, Колчестер, вы открыли игорный дом «Потерянная душа» для того, чтобы оплатить свою экспедицию в Замар?
Он поднял брови:
– В общем – да.
Имоджин с явным удовлетворением кивнула:
– Я так и думала. Что же, это все объясняет.
– Я попросил отца финансировать экспедицию, – медленно произнес Маттиас. Это была его единственная просьба, с которой он обратился к отцу, став взрослым. – Он отказал мне. И я открыл игорный дом.
– Вполне естественно. Вам нужно было где-то найти деньги. Замар – это слишком важно.
– Да.
Имоджин легко коснулась пальцами вазы.
– А теперь о миссис Слотт.
Маттиас сделал гримасу:
– Я однажды уличил ее любовника, Джонатана Экселби, в шулерстве. Я сказал ему, чтобы он немедленно покинул игорный дом. Это его взбесило. Он возмутился, что я поставил под сомнение его честность… А я действительно в ней усомнился… Он вызвал меня на дуэль, но, протрезвев, счел за благо отправиться на поиски счастья в Америку. Он больше не появился в Лондоне, но самых невероятных слухов о его смерти было предостаточно.
Имоджин безмятежно улыбнулась:
– Я так и думала, что все будет примерно в этом духе… Тогда перейдем к другим вопросам. Я хотела бы поговорить о вашей сестре.
Маттиас нахмурился:
– А в чем проблема с сестрой?
– По какой-то необъяснимой причине она чувствует себя нежеланной персоной в вашем доме. Она все время живет в состоянии, близком к ужасу.
– Это смешно! Чего ей бояться?
– Возможно, это объясняется слабыми нервами, что свойственно членам вашей семьи, сэр. Ведь вполне обычно, что в каждом поколении повторяется один и тот же темперамент – как повторяется форма подбородка, носа или… – она посмотрела на его серебристую прядь, – или другие физические черты, унаследованные от предков.
– Слабые нервы? – Маттиас решил, что он уже сыт по горло теориями Имоджин относительно его темперамента. – Да откуда вы, черт побери, взяли эту идиотскую идею?
– Патриция наверняка унаследовала вашу склонность ко всяким тревожным предчувствиям.
– Довольно о моей сестре, – холодным тоном произнес он. – Вас не должно беспокоить ничего, кроме одного – ввести ее в этом сезоне в общество.
Имоджин проигнорировала его слова. Сомкнув руки за спиной, она стала прохаживаться взад и вперед по зеленому с позолотой ковру.
– Я считаю, что вы должны приободрить ее, чтобы она чувствовала себя здесь как дома. Бедняжка считает, что ее терпят лишь из милости. Как будто она не имеет законного права рассчитывать на вашу помощь.
Волна гнева захлестнула Маттиаса. Ее сила была соизмерима с силой шторма, и он потерял контроль над собой, не успев осознать случившегося.
– Я не нуждаюсь в ваших советах в этом вопросе!
На сей раз тон его голоса возымел некоторое действие на Имоджин. Она перестала шагать и уставилась на него.
– Но, милорд, вы, кажется, не в состоянии понять тонкую натуру Патриции. Я лишь пытаюсь вам объяснить, что она обладает обостренной чувствительностью, как и вы сами, и что она…
– Мне наплевать на ее нервы! – процедил сквозь зубы Маттиас. – Я выполнил свой долг перед единокровной сестрой. Я предоставил ей крышу над головой. Судя по тому, что я видел в зале несколько минут назад, мне вскоре придется заплатить по счетам кругленькую сумму. Я готов выделить ей приличествующую сумму, когда она выйдет замуж. Большего вы не можете требовать от меня.
– Но, сэр, вы говорите лишь о финансовых обязательствах… Уверяю вас, это весьма важно, но еще более существенны доброта и братские чувства. Ваша сестра нуждается в этом в настоящее время больше, чем в чем-либо другом.
– На это ей не следует рассчитывать.
– Но я уверена, что у вас есть хоть какое-то теплое чувство к ней!
– Я познакомился с ней всего лишь несколько дней тому назад… Я едва знаю ее.
– А вот она знает о вас слишком много, и все, что ей рассказали, по всей видимости, чушь. – Имоджин фыркнула, выражая свое отвращение. – Она искренне верит, что вам не без основания присвоили возмутительное прозвище. Вы можете себе представить? И от вас зависит, чтобы ее ложное представление развеялось.
Маттиас почувствовал потребность в движении. Он медленно, очень медленно подошел к окну. Остановившись, он невидящим взглядом стал смотреть в сад.
– Почему вы так уверены, что это ложное представление?
– Не будьте смешным, милорд! Вы – Колчестер Замарский. – Она жестом показала на интерьер библиотеки и окружающие сокровища. – Человек, который обладает возвышенным вкусом, чутьем и пониманием истории древнего Замара, любовью к нему… Словом, такой человек должен быть наделен тонкими чувствами и деликатностью.
Он резко повернулся к ней:
– Делаю вам очень разумное предупреждение. Как бы вы ни считали, что хорошо знаете меня, это не так. Недостаток знаний может быть весьма опасен.
Суровые слова не столько напугали, сколько смутили Имоджин. Внезапно в глазах ее появился мягкий свет. – Я вижу, что это больной вопрос для вас, сэр.
– Просто он мне надоел. Имоджин насмешливо улыбнулась:
– Как скажете. Но я хотела бы, чтобы вы не забывали о том, что ваша сестра в большом смятении. Из сегодняшнего разговора с ней я поняла, что она одна в целом мире. Вы единственный человек, от которого она может услышать слово поддержки. Я должна вам напомнить две вещи, милорд.
– У меня такое ощущение, что мы никогда не закончим этот разговор, пока вы не выскажете эти две вещи. Так выкладывайте их.
– Первое. Я должна напомнить, что Патриция невиновна. Как и вы сами. Второе, не забывайте, что вы единственный ее близкий родственник, а она ваша единственная родня, милорд. И вы двое должны держаться вместе.
– Черт возьми! Кто рассказал вам историю моей семьи?
– Я знаю не так много о вашей семье, – ответила Имоджин. – Но из сказанного Патрицией я поняла, что между вами и вашим отцом произошел разрыв, после смерти вашей матери.
– Вы правы, Имоджин. Вы ничего не знаете об этом деле. И я рекомендую вам в него не впутываться. Я выполнил обещание, данное мной отцу, и на этом конец.
– Это ваше счастье, что вас двое, – тихо сказала Имоджин. – После смерти родителей я готова была заложить свою душу за то, чтобы у меня был брат или сестра.
– Имоджин…
Она повернулась и направилась к двери. Взявшись за ручку, она задержалась:
– Я чуть не забыла. Есть еще одна вещь, о которой я намеревалась вам рассказать.
Маттиас задумчиво смотрел на нее:
– Ну что ж, не держите это в себе, мисс Уотерстоун.
– Сегодня в книжной лавке я столкнулась с Ваннеком. Могу с уверенностью доложить, что он клюнул на приманку. Он даже собирается создать консорциум. Мой план начал осуществляться.
Имоджин вышла из библиотеки. Уфтон притворил за ней дверь.
Маттиас закрыл глаза и застонал. Для его деликатных нервов все это вряд ли пройдет бесследно. Хорошо, если он не окажется в психиатрической больнице до окончания всей истории.
Маттиас подошел к перилам балкона и взглянул вниз на запруженный людьми бальный зал. Время близилось к полуночи, и бал был в самом разгаре. Свет многочисленных канделябров освещал мужчин и женщин в элегантных нарядах. Маттиас презрительно скривил рот. Он терпеть не мог светское общество.
Он очень быстро увидел среди танцующих Имоджин. Он долго смотрел на нее не отрывая глаз, словно в зале не было других женщин. Зеленые шелковые юбки ее платья взлетали, приоткрывая щиколотки. В тон платью были туфли и длинные перчатки. Завитки каштановых волос выглядывали из-под высокой шляпки.
Зрелище было бы поистине захватывающим, если бы не тот факт, что она находилась в объятиях Аластера Дрейка. Единственным утешением могло служить лишь то, что Дрейк с трудом сохранял равновесие. Даже с балкона было видно, что вела в танце Имоджин. Маттиас хмыкнул, настроение у него улучшилось.
Он отвлекся от Имоджин и поискал взглядом сестру. К его удивлению, Патриция оказалась в центре группы молодых воздыхателей. Она раскраснелась и выглядела счастливой и возбужденной. Ее розовое с белым платье как нельзя лучше подходило воспитанной молодой леди с хорошим вкусом.
Горация бдительно стояла рядом, улыбаясь на манер гордой наседки, представляющей своего единственного цыпленка. Она беседовала с Селеной – леди Линдхерст, которая, по своему обыкновению, была в платье небесно-голубого цвета.
Что ж, это снимало одну проблему, подумал Маттиас. Благодаря Имоджин и Горации его сестра имела успех. Если немного повезет, его адвокат оформит брачный контракт к июню.
Однако чувство удовлетворения у него сразу же пропало, стоило ему заметить, что Хьюго Бэгшоу пробирается через толпу к Патриции. Рука Маттиаса крепко сжала перила балкона. Он подумал о том, что необходимо предупредить сестру, чтобы она не поощряла ухаживания Бэгшоу,
Маттиас снова перевел взгляд на Имоджин, которая только что закончила танцевать вальс с Дрейком. Он понял, что она увлеклась разговором на какую-то интересную тему – скорее всего это был древний Замар – и не заметила стоящего рядом официанта с подносом, нагруженным бокалами шампанского. Дрейк также вовремя не заметил надвигающейся беды.
Маттиас не успел моргнуть глазом, как Имоджин сделала широкий взмах веером – и несколько бокалов шампанского со звоном разбились об пол. Он наклонился, чтобы посмотреть на последующий за этим спектакль. Оказавшиеся поблизости гости отпрянули в стороны.
Официант бросил полный упрека взгляд на Имоджин и опустился на колени, чтобы собрать осколки битых бокалов. Огорченная Имоджин наклонилась, делая попытку помочь ему. Дрейк поспешно оттащил ее в сторону.
Через несколько мгновений все благополучно разрешилось. Маттиас направился к лестнице.
Через несколько минут он добрался до Имоджин, которая находилась рядом с Патрицией, Горацией и Селеной. При его появлении группа молодых людей расступились, давая ему возможность пройти в центр круга. Маттиас заметил Хьюго, который, стоя чуть поодаль, наблюдал за ним.
Имоджин была первая, кто увидел Маттиаса.
– Ага, вот и вы, Колчестер. Мы ожидали вас. Патриция имеет грандиозный успех. Горации и мне приходится отгонять от нее поклонников большой палкой.
Несколько молодых джентльменов смущенно засмеялись, не спуская настороженных глаз с Маттиаса.
– В самом деле? – Маттиас посмотрел на Патрицию, которая весьма принужденно улыбнулась ему, словно ожидая его приговора. Имоджин ткнула носком своей танцевальной туфли Маттиасу в щиколотку. Он бросил взгляд на нее и по выражению ее лица понял, что должен сказать что-то еще. – Я вполне могу понять, почему мисс Уотерстоун и ее тетя вынуждены тебя защищать. Поздравляю, Патриция. Ты сегодня смотришься как бриллиант чистой воды.
Патриция удивленно заморгала глазами. Щеки ее вспыхнули, глаза счастливо сверкнули. Видно было, что его слова придали ей уверенность.
– Благодарю вас, сэр.
Селена хихикнула:
– Говорят, что ваша очаровательная сестра ангажирована на все танцы, Колчестер.
– Превосходно. – Маттиас перевел взгляд на Имоджин. – В таком случае, могу я пригласить вас на этот танец, мисс Уотерстоун?
– Конечно, милорд. Буду рада. – Имоджин повернулась и направилась к центру зала.
Вздохнув, Маттиас настиг ее, схватил за локоть к принудил остановиться. Имоджин удивленно повернула голову:
– Что-то случилось, милорд? Вы передумали?
– Вовсе нет. Я просто подумал, что было бы приятнее появиться рядом с вами, а не следуя сзади, как собака на поводке.
– О, простите, что я заставила вас так торопиться. Я как-то забыла, что вы не относитесь к разряду атлетов.
– Благодарю вас за то, что вы все понимаете. – Маттиас обнял ее за талию. – Похоже, вы в прекрасной форме сегодня.
– У меня отличное здоровье, сэр. И всегда было таким.
– Рад это слышать. – Маттиас прилагал значительные усилия, чтобы вести в вальсе. Это был вызов. – Но я имел в виду скорее то, как вы выглядите, а не ваше здоровье. Это платье вам очень идет.
Имоджин окинула себя взглядом, как если бы она позабыла, что на ней было одето.
– Симпатичное, правда же? Это мадам Мод сшила. Горация говорит, что таких платьев больше нет. – И после короткой паузы добавила:
– Вам, должно быть, будет приятно узнать, что, по мнению Горации, Патриция была очень хорошо принята сегодня. Наверняка завтра приглашения посыплются как из рога изобилия.
– Я должен поблагодарить вас и вашу тетю за то, что вы взяли ее под свою опеку и ввели в общество.
– Пустяки, сэр. Горация говорит, леди Линдхерст пригласила Патрицию завтра посетить ее Замарский салон. Это большая удача. Там она встретит много молодых леди ее возраста.
– Я сомневаюсь, что она что-либо знает о древнем Замаре, – сухо улыбнулся Маттиас. – Салон Селены – всего лишь модное развлечение.
– Понимаю. – Брови Имоджин сошлись вместе, когда она попыталась повести Маттиаса в другом направлении. – Во всяком случае, вреда в этом нет, милорд. – Кажется, она несколько запыхалась от своих усилий.
– Вероятно, так. – Маттиас взглянул через ее плечо и увидел, что Хьюго выводит Патрицию на середину зала. – Однако могут возникнуть проблемы, связанные с излишним вниманием к ней со стороны Бэгшоу. Завтра я поговорю с Патрицией на эту тему.
Глаза Имоджин округлились.
– Чем нехорош мистер Бэгшоу? Он выглядит вполне респектабельным джентльменом.
– Я подозреваю, что его интерес к Патриции вызван скорее желанием отомстить мне, нежели истинным чувством к моей сестре.
– О чем вы, черт возьми, толкуете, сэр?
– Это долгая история. – Маттиас закружил Имоджин и повел ее в сторону входной застекленной двери. – Достаточно сказать, что молодой Бэгшоу возлагает на меня вину за решение отца застрелиться в собственном кабинете.
– Будьте же серьезны. Что все-таки произошло?
– Артур Бэгшоу потерял почти все свое состояние, предприняв экспедицию на корабле, которая потерпела неудачу. Узнав об этом, он в тот же вечер пришел в игорный дом «Потерянная душа». Он был сильно пьян и впал в меланхолию. Подозреваю, что он надеялся возместить свои потери за игорным столом. Я не позволил ему играть.
– Это очень благородно с вашей стороны, сэр. Бэгшоу, по всей видимости, не следовало проигрывать свои последние деньги.
– Не знаю, насколько благородно это было, – сухо сказал Маттиас. – Мы поссорились. Он отправился домой и достал пистолет… Вот и вся история.
– Боже милостивый! – прошептала Имоджин. – Бедняжка Хьюго…
Маттиас перебил Имоджин:
– Хьюго винит меня за случившееся. Он считает, что отец проиграл состояние в «Потерянной душе».
– Вы должны объяснить ему все немедленно, сэр.
– Как-нибудь в другой раз.
– Но, Маттиас, это действительно может быть опас…
– Я сказал, что займусь этим делом в другой раз. А сейчас я хочу разговаривать не с ним, а с вами.
– Да, конечно, милорд. – Имоджин развернула веер и стала энергично им обмахиваться. – Здесь, похоже, душно, вы не находите?
– Поосторожнее с этим оружием. – Маттиас направил ее к двери, ведущей на террасу. – Я недавно видел, какой разрушительной способностью оно обладает.
– Что? – Она хмуро взглянула на веер, затем ее лицо просветлело. – Понимаю, вы были свидетелем моей оплошности несколько минут назад. Это не моя вина. Официант стоял совсем близко позади меня. Мы не видели друг друга, поэтому так и получилось.
– Да, конечно. – Маттиас посмотрел на цветные фонари, украшавшие террасу, и решил пройти с Имоджин по ступенькам вниз, в аллею ночного сада.
– Итак, сэр? О чем вы хотели поговорить со мной? – спросила она, когда они остановились около высокой ограды.
Маттиас помолчал, прислушиваясь и желая убедиться, что они одни в этой части обширного сада.
– Я только что вернулся из своего клуба. Вы правы в отношении Ваннека. Он и в самом деле клюнул на приманку. Ходят слухи о консорциуме, который создаётся, чтобы найти печать королевы.
– Но ведь это чудесно! А что вас тревожит?
– Имоджин, мне не нравится это. Ваннек ведет себя очень осторожно.
– Что ж, вполне естественно. Этого и следовало ожидать. Он не хочет, чтобы этот проект стал известен всему городу.
– Я узнал о его планах лишь благодаря одному моему знакомому, с которым он вошел в контакт. Подозреваю, что Ваннек хочет сознательно оставить меня в неведении.
– Но ведь это чудесно, Колчестер! – Имоджин постучала сложенным веером по рукаву его костюма, явно желая его успокоить. – Все под контролем.
– Вы снова так говорите.
– Потому что это правда. События разворачиваются точно по моему плану… – В голосе ее чувствовалось удовлетворение.
Внимательно глядя на освещенное луной лицо девушки, словно изучая, Маттиас чувствовал, что в нем рождается желание.
– Имоджин, какие доводы привести, чтобы убедить вас, насколько опасен этот план? Есть ли возможность отговорить вас от этого?
– Простите, Колчестер, – мягко сказала она. – Я знаю, как это тревожит вас, но я должна идти вперед. Во имя Люси я не имею права остановиться и не восстановить справедливость.
– Люси так много значила для вас?
– Она была моей лучшей подругой, – просто ответила Имоджин. – А после смерти родителей – единственным другом.
– А Дрейк? – выдавил Маттиас из себя. Она заморгала глазами:
– Прошу прощения…
– Он также был вашим другом… Вы иногда мечтаете о нем? Разве вы не пытались представить себе, что произошло бы между вами, не окажись он рядом с той злосчастной спальней, где застал вас с Ваннеком?
– Нет. Никогда.
– Вы в этом уверены?
– Если какие-то чувства по отношению к Аластеру у меня и были, они умерли в тот вечер, когда он с отвращением отвернулся от меня. – Имоджин прищурила глаза. – Он так и не дал мне шанса объяснить ему все. Он никогда не усомнился в своих выводах. Я не могу – никогда не смогу испытывать какие-то теплые чувства к человеку, у которого так мало веры в меня.
Маттиас приподнял ее подбородок, чтобы были видны ее освещенные луной глаза.
– А могли бы вы испытывать хоть какие-то теплые чувства ко мне?
Она в смятении приоткрыла губы:
– Маттиас?! О чем вы говорите?
– Пожалуй, я говорю слишком много… Вероятно, надо было давно поговорить. – Он наклонился и прижался ртом к ее губам.
Желание, которое до этого лишь тлело где-то в глубине, вдруг вспыхнуло и накрыло его горячей волной.
Рот Имоджин имел, должно быть, такой же экзотический и возбуждающий вкус, как и весенние цветы Замара. Маттиас притянул ее к себе, обостренно чувствуя, как прижимаются к нему теплые, округлые девичьи бедра.
Имоджин тихонько, сдавленно вскрикнула:
– Маттиас!
На мгновение он испугался, что она оттолкнет его и вырвется из его объятий. Им овладело отчаяние, подогреваемое желанием. Маттиасу показалось, что от этого момента зависит его судьба.
И вдруг Имоджин обняла его. И тогда он испытал чувство несказанного облегчения. Он прервал поцелуй и заглянул ей в глаза. Подобную радость он однажды уже испытал, когда обнаружил колонны, обозначавшие вход в разрушенный древний Замар.
– Имоджин!
Она улыбнулась ему многообещающей, женственной улыбкой.
Он снова прикоснулся ртом к ее губам. Она задрожала и вернула ему поцелуй с таким энтузиазмом, что он едва не задохнулся. Из бального зала доносились звуки музыки и смеха. Но для Маттиаса существовала сейчас только Имоджин.
Не отпуская ее губ, он сдернул перчатки и небрежно бросил их на землю. Затем положил руки на плечи девушки и сдвинул в сторону крохотные рукава ее платья.
Дрожь пробежала по ее телу, когда лиф платья соскользнул вниз, обнажая ее изящные груди.
– Маттиас…
– Ты красивая, – прошептал он. – Ты напоминаешь мне Анизамару, изображенную на стенах библиотеки в Замаре… Такая живая и теплая.
Она засмеялась легким волнующим смехом и уткнулась лицом в его плечо.
– Вы можете мне не поверить, сэр, но я недавно видела удивительно странный сон. Как будто вы превратились в Замариса или он превратился в вас.. Затрудняюсь сказать, кто в кого…
– Похоже, наш интерес к Замару мы разделяем даже в снах. – Он положил ладони ей на талию и приподнял ее с земли до такой высоты, что груди оказались на уровне его рта. Он взял твердый сосок губами и стал легонько его сосать.
– Маттиас… – Она схватилась руками за его плечи. – Что ты делаешь? – Ее голос зазвенел, когда зубы нежно сомкнулись вокруг соска. – Но ведь это… это же… – Она задохнулась и замолчала.
Он выпустил изо рта очаровательную вишенку и сосредоточил внимание на другой. Пальцы Имоджин впились в его плечо. Тихий стон девушки привел Маттиаса в состояние крайнего возбуждения.
