Текст книги "Сюрприз"

Автор книги: Аманда Квик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Пусть это вас не волнует. – Имоджин положила руки ему на плечи. – Я отлично понимаю, почему вы сделали скоропалительный вывод, что я любовница Ваннека. В самом деле, любой джентльмен на вашем месте поверил бы в самое худшее.

– Я был настолько потрясен, что не мог трезво размышлять. А когда я опомнился, было слишком поздно. Люси умерла. Вы уехали.

– Да-да, я вас понимаю'. – Имоджин снова прикоснулась к его плечу.

– Мы стали старше и мудрее, дорогая. Зрелые люди, которые понимают, как развивается мир. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Имоджин уклонилась от его ищущего рта и напряглась.

– Прошу вас, сэр, отпустите меня.

– Неужели вы забыли то, что было между нами? Наши короткие теплые объятия? Разговоры о Замаре? Ваши глаза так загорались, когда вы говорили о древнем Замаре, Имоджин!

Большая темная тень загородила дверной проем,

– Я не помешаю? – спросил Маттиас ледяным голосом.

– Какого черта? – Аластер отпустил Имоджин и поспешно отступил назад. – Колчестер?

Имоджин повернулась, взволнованная и разгоряченная той борьбой, которую ей пришлось вести.

– Входите, милорд, – громко и твердо произнесла она. – Мистер Дрейк уже уходит.

Глава 6

– Что здесь делал Аластер? – голосом, лишенным всяческих эмоций, спросил Маттиас, опускаясь в кресло, которое Аластер только что освободил.

– Он мой старый знакомый. – Имоджин потянулась за чайником. Она была несказанно рада, что Аластер ушел, однако не была уверена, что появление Маттиаса меняет дело к лучшему. Похоже, он был не в настроении. – Друг времен трехлетней давности.

– Близкий друг. – Маттиас посмотрел на нее из-под приопущенных ресниц.

– Наш общий друг – мой и Люси, – сказала она значительно.

– По-моему, ваша тетя упоминала его имя.

– Ваннек не утруждал себя тем, чтобы сопровождать свою жену в театры, на балы и вечера, а Люси очень любила их посещать.

– То есть, заполучив ее, Ваннек стал ее игнорировать.

– Я думаю, что он запер бы ее в комнате, где хранилась его коллекция, если бы только это было возможно. Люси вступила в Замарское общество, рассчитывая доставить ему удовольствие, но он высмеял ее интерес. Тем не менее там она и встретила Аластера.

– И представила его вам – кажется, так говорила миссис Элибанк, – пробормотал Маттиас.

– Да. Я уже сказала вам, что мы всюду ходили втроем. Аластер был очень галантен. Ему нравилось сопровождать нас.

– Понятно. – Маттиас взял чашку и откинулся в кресле. Он вытянул перед собой ноги, не спуская с Имоджин глаз. – Продолжайте, прошу вас.

– Продолжать? Что именно?

– Всю историю до конца.

– Рассказывать в общем-то нечего. Вчера вечером Аластер узнал, что я в городе. Он нанес мне визит, чтобы возобновить знакомство. Вот, собственно, и все.

– Имоджин, это верно, что последние несколько лет я провел главным образом в Замаре, а если и наезжал в Лондон, то избегал того, что именуется высшим светом. – Маттиас еле заметно улыбнулся. – Но я не считаю себя круглым идиотом… Когда я вошел сюда, вы были в объятиях Дрейка. Отсюда я делаю логический вывод, что продолжение у этой истории есть.

– Ну и что из того? Я уже сказала вам, что мы старые друзья.

– Из того, что мне поведала ваша тетя, я понял, что у вас весьма либеральные взгляды на отношения между представителями разных полов. Однако мне кажется, что такое приветствие не совсем обычно даже для весьма старых друзей. Поскольку я оказался свидетелем этого, мне хотелось бы получить некоторые пояснения. Имоджин вспыхнула:

– Мои отношения с Аластером вас не касаются, милорд! Это не имеет никакого отношения к моему плану.

– Не согласен. Если я должен помогать вам, я имею право на информацию.

– Успокойтесь, милорд. Я буду информировать вас обо всем, что вам надлежит знать.

– Должно быть, вы не имеете понятия, какие сложности могут возникнуть в этом деле, – возразил Маттиас. – Что, если Дрейк позволит втянуть себя в эту затею?

Имоджин удивленно вскинулась:

– Какого дьявола ему впутываться в эту историю?

– Может быть, ему самому захочется завладеть печатью королевы.

Имоджин недоверчиво фыркнула:

– Маловероятно. Уверяю вас, интерес Аластера к замарским ценностям носит весьма поверхностный характер. Он скорее дилетант, а никакой не исследователь и просто гонится за модой. Да он даже и не собирает их. Аластер не создаст проблемы в этом отношении.

Маттиас прищурился:

– Тогда, возможно, он решил, что если был в близких отношениях с вами три года назад, то было бы весьма приятно – скажем так – возобновить их?

– Я не намерена допустить этого, – сурово сказала Имоджин.

– В самом деле?

– Что вы хотите этим сказать, Колчестер?

– А то, что пресечь его попытки к возобновлению отношений вы могли бы более эффективно, чем так, как это вы сделали несколько минут назад.

– Почему вас так волнует этот предмет? – возмутилась Имоджин. – Это не ваше дело, уверяю вас! Я сама разберусь с Аластером.

Маттиас побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Похоже было, он искал другой подход к тому же вопросу.

– Имоджин, я вынужден настаивать на том, чтобы между нами были абсолютно честные отношения, коль речь идет о совместном воплощении вашего дьявольского замысла.

– Это не дьявольский замысел. Это очень даже продуманный план.

– Это безумный план, и, поскольку я в нем участвую, я требую от вас честности. Честность в обмен на мою помощь… В этом деле существует риск… Весьма серьезный риск.

Кажется, наконец, наступило понимание. Имоджин сердито выдохнула и откинулась на спинку дивана.

– Стало быть, теперь мы подходим к сути дела. Вы опять слишком уж обеспокоены.

– Можно сказать и так.

– Не обижайтесь, милорд, но очень жаль, что вы не обладаете большей отвагой.

– Я успокаиваю себя сознанием того, что у каждого из нас есть свои сильные стороны и свои слабости… Возможно, что в конце концов я окажусь полезным.

– Гм… – Она посмотрела на него из-под опущенных век. Иногда у нее появлялись подозрения, что Маттиас подшучивает над ней. – Хорошо! Если это способно вас успокоить, я расскажу о своих отношениях с Аластером Дрейком.

– Сомневаюсь в том, что ваше объяснение подействует на меня успокаивающе, но полагаю, что все же необходимо его выслушать.

– Если коротко, то Аластер был именно тем джентльменом, который застал меня и Ваннека в спальне три года назад.

– Ваша тетя мне об этом уже говорила.

– Тогда какого черта вы задаете мне все эти дурацкие вопросы? – рассердилась Имоджин.

– Я хочу услышать вашу версию этой истории.

– Аластер застал меня в компрометирующей ситуации и предположил наихудшее, вот и все.

Маттиас рассматривал свою чайную чашку с таким интересом, словно перед ним находился замарский артефакт.

– Человеку можно простить наихудшие предположения, если он застает двоих людей в постели.

– Черт бы вас побрал! Я не была с Ваннеком в постели! – взорвалась Имоджин. – Я была с ним просто в комнате! А это разные вещи, сэр!

Маттиас оторвал взгляд от чашки:

– Разве?

– Именно так! Это было страшное недоразумение. Во всяком случае, я так считала. – Имоджин несколько раз куснула нижнюю губу, вновь переживая случившееся. – А потом Люси умерла… Говорили, что она оставила записку и будто бы покончила с собой, потому что ее муж и лучшая подруга предали ее… Все настолько запуталось.

– Еще бы.

Имоджин вскочила, сцепила за спиной руки и стала ходить по гостиной.

– Когда ко мне вернулась способность логически рассуждать, мне пришло в голову, что Ваннек сознательно завлек меня в спальню в ту ночь, наверняка зная, что нас там застанут.

– Чтобы после смерти Люси слухи о предательстве и ее самоубийстве затемнили истину? По-моему, это несколько притянуто за уши.

– Все же логика в этом есть. Ваннек весьма умен. Он ведь не хотел, чтобы пошли слухи об убийстве. Он хотел, чтобы смерть Люси выглядела как самоубийство, а для этого нужно было сфабриковать подходящую причину ее самоубийства.

– Зачем вы отправились с ним в эту спальню? – спросил Маттиас.

– Я не собиралась идти с ним! Просто я неожиданно получила записку с просьбой прийти в спальню.

– Кто прислал вам записку?

– Люси. Во всяком случае, тогда я так считала. Сейчас я думаю, что записку написал сам Ваннек и подписал ее именем. Когда я вошла в спальню, он был уже там. И был… – Имоджин замолчала, на щеках ее появился густой румянец.

– И был?.. Имоджин откашлялась:

– Он был… частично раздет. Он уже снял рубашку и штиблеты и расстегивал брюки, когда вошла я.

Маттиас с величайшей осторожностью поставил на стол блюдце и чашку.

– Понимаю…

– Ваннек сделал вид, что удивлен моим появлением не меньше, чем я тем, что увидела его в этой комнате. Естественно, я сразу же повернулась, чтобы уйти. Но именно в этот момент в коридоре появились Аластер и его друг. Проходя мимо открытой двери, они увидели в комнате Ваннека и меня.

– И сломя голову бросились в клуб, чтобы сообщить приятелям о том, что Ваннек соблазнил вас? – холодно проговорил Маттиас.

– Аластер этого не сделал, – сверкнула глазами Имоджин. – Он джентльмен. А вот его компаньон оказался менее сдержанным. Естественно, Аластер сделал все, чтобы защитить мою репутацию.

– Естественно.

Имоджин бросила на него изучающий взгляд, не поняв его тона. Уж не дразнит ли он ее снова? В конце концов, она решила проигнорировать это.

– Конечно, прекратить сплетни было невозможно, особенно после смерти Люси.

– Скажите, Имоджин, вы объяснили Дрейку, как все произошло?

Имоджин остановилась перед окном и некоторое время молчала.

– Аластер был тогда в настоящем шоке. На него страшно подействовало то, что он якобы увидел. Он поспешил уйти, и я не успела рассказать ему, как все было в действительности. А позже мне такой возможности не представилось.

– Понятно. А Дрейк тогда не бросил вызов Ваннеку?

Имоджин вспыхнула:

– Нет, конечно. Дуэль совершенно исключалась. Я никогда бы не допустила ее.

Маттиас ничего не сказал.

– Да это ничего бы и не изменило. Мои родители говорили, – тихо сказала Имоджин, – для высшего света значение имеет лишь внешняя сторона, отнюдь не истина. Поэтому Ваннеку так легко и удалось обмануть общество, когда он убил Люси. Он сфабриковал видимость самоубийства, и ему поверили.

После некоторого молчания Маттиас предложил;

– Может быть, пришло время перейти к более насущным вопросам?

– Вы правы, сэр. – Она испытала явное облегчение, услышав это предложение, быстро отошла от окна и направилась к дивану.

В дверях появилась Горация. Она удивленно уставилась на Маттиаса:

– Как? Я и не знала, что у нас гости. Нужно поговорить с нашей экономкой. Она мне не сказала, что кто-то приехал.

– Имоджин и я обсуждали наши планы. – Маттиас поднялся, чтобы поприветствовать Горацию.

– Понятно. – Горация вошла в комнату и протянула Маттиасу руку. – Меня очень тревожит план Имоджин.

– Рад слышать, что тревоги одолевают не одного меня. – Маттиас искоса бросил беглый взгляд на Имоджин. – Те из нас, кто не отличается стальными нервами, должны объединить свои усилия.

Имоджин с упреком посмотрела на обоих:

– Все будет хорошо. Я все держу под контролем.

– Остается только надеяться. – Маттиас снова сел. – Но как это часто случается, в самый ответственный момент у меня появилась новая проблема.

– Что за проблема? – нахмурилась Имоджин.

– Ко мне вчера вечером приехала моя единокровная сестра. Она заявила, что ей некуда деться и что она должна остаться жить у меня.

Имоджин заморгала глазами:

– Я не знала, что у вас есть сестра.

– Отец женился вторично, когда умерла моя мать, – бесстрастным тоном проговорил Маттиас. – Патриция – дочь его второй жены. Если честно, я не знаю, что мне с ней делать. Она приехала с компаньонкой, но эта женщина не может остаться с ней.

– Сколько лет Патриции? – спросила Имоджин.

– Девятнадцать.

– В этом возрасте она может выйти в свет, заметила Горация.

– Черт возьми, каким образом я смогу это устроить? – проворчал Маттиас. – Чтобы вывести молодую леди в общество, понадобятся наряды, приглашения, компаньонка и бог весть что еще.

– Пусть это вас не беспокоит, Колчестер, – сказала Имоджин. – Тетя Горация – дока в таких вопросах. Мы предоставим Патрицию ей.

Глаза Горации за стеклами очков слегка расширились. Маттиас перевел взгляд с Имоджин на Горацию и обратно, Он явно испытал облегчение.

– Это ведь нелегкое дело.

– Чепуха. – Имоджин посмотрела на Горацию:

– Так что, тетя? Ты готова вывести молодую леди в свет?

– Дело очень интересное, – бодро заявила Горация. – Это так здорово – заказывать множество красивых платьев и платить по счетам.

Имоджин не раздумывая взяла на себя разрешение проблем, связанных с Патрицией. При некотором везении, размышлял Маттиас три дня спустя, он сможет выдать сестру замуж уже в этом сезоне и тем самым сдержит слово, данное отцу.

Это обещание было дано здесь, именно в этом клубе, подумал Маттиас, отдавая шляпу и перчатки немолодому портье. Два года назад Томас застал его в кафе и вынудил дать это обещание. Вероятно, у него было предчувствие, что он скоро умрет.

– Я хотел бы поговорить с тобой, – сказал тогда Томас, садясь за столик.

– Пожалуйста, сэр. – В разговоре с отцом Маттиас неизменно говорил холодным и в то же время исключительно вежливым тоном. – Что-то случилось?

– Меня беспокоит будущее.

– Оно всех беспокоит. Я пришел к выводу, что о нем лучше не думать.

– Я это заметил. Проклятие, твое безответственное поведение не делает тебе чести. После окончания университета ты только и делаешь, что устраиваешь скандалы. – Томас уперся локтями о подлокотники кресла, сомкнул ладони, явно силясь сдержать гнев. – Но это не то, о чем я хотел с тобой сегодня поговорить. Я должен позаботиться о будущем Патриции на тот случай, если что-то случится со мной и моей женой.

– Насколько я понимаю, этим занимаются адвокаты.

– Я уже позаботился о финансовой стороне дела. Согласно моей воле, Патриция будет хорошо обеспечена. Но и ее мать, и я – мы хотели, чтобы она была счастлива.

– Угу… Счастлива.

Томас нахмурился:

– Это как раз то, что не так-то просто обеспечить.

– Я это заметил, сэр. Томас поджал губы:

– Если что-либо случится с Шарлоттой и со мной, обусловлено, что Патриция будет жить в доме одного из родственников Шарлотты.

– И что же?

Томас встретил взгляд Маттиаса.

– Если это условие по какой-то причине не сработает, я прошу тебя дать слово, что ты позаботишься о Патриции.

Маттиас помолчал.

– О чем ты меня просишь?

– Выполнить долг. – Томас устало закрыл глаза, затем открыл и снова устремил их на Маттиаса. – Видит Бог, ты игнорируешь свою обязанность наследника в течение всей своей сознательной жизни, но этой обязанности тебе не избежать. Патриция твоя сестра. И ты позаботишься о ней, если что-либо случится со мной. Это понятно? Я хочу, чтобы ты поклялся.

– Почему ты считаешь, что можешь положиться на мое слово?

– Ты опозорил свой род, когда открыл этот проклятый игорный дом. Ты отправился на поиски древнего Замара вместо того, чтобы заключить брачный договор и подарить мне внука, которому можно будет передать титул. Некоторые подозревают, что ты ответствен за смерть Ратледжа. Ходят слухи, что из-за замужней женщины ты убил на дуэли человека. – Руки Томаса сжались в кулаки. – Но все признают, что ты никогда не нарушаешь обещаний. Я хочу, чтобы ты дал мне сейчас слово.

Маттиас несколько мгновений молча смотрел на отца.

– Я понимаю, как нелегко вам идти на это, сэр. Должно быть, вы очень любите Патрицию.

– Она и ее мать – это свет в моей жизни.

– А когда вы смотрите на меня, вы видите лишь тьму, в которую вас ввергла женитьба на моей матери, – тихо заключил Маттиас.

Томас напрягся. Он поднял глаза на белую прядь волос среди черной шевелюры – точь-в-точь как и у него самого.

– Помоги мне Бог, каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу в тебе своего сына и наследника.

Маттиас невесело улыбнулся:

– Как же все это неприятно для вас, сэр!

– Ты ничего не сделал для того, чтобы это стало приятным, черт возьми! – Гнев Томаса вдруг сменился каким-то безразличием. – Ты вряд ли поверишь мне после всего того, что было между нами, но я сожалею, что мы мало времени провели с тобой вместе, когда ты был помоложе. Возможно, мне удалось бы привить тебе более сильное чувство долга.

Маттиас промолчал.

Томас пристально посмотрел на сына:

– Ты даешь слово, что позаботишься о Патриции, если со мной что-либо случится?

– Да. – Маттиас взялся за газету, которую до этого читал.

Томас нахмурился:

– И это все, что ты можешь мне сказать?

– Я дал вам слово касательно Патриции. – Маттиас поднял на него взгляд. – Вы хотите от меня чего-то еще, сэр?

– Нет. – Томас медленно, тяжело поднялся. – Нет… Ничего больше. – Поколебавшись, он добавил:

– Хотя это не правда. Есть еще одна вещь.

– Какая же, сэр?

– Ты намерен когда-либо жениться? Или ты хочешь отомстить мне и прервать наш род?

– За что я должен мстить, сэр?

– Черт побери! Ведь мы оба знаем, что ты обвиняешь меня в страданиях матери!.. Но ты уже вполне взрослый и должен понимать, что в любой коллизии существует две стороны. Если бы ты оказался на моем месте, ты бы понял, почему я действовал так, а не иначе.

– Я должен действовать наверняка, чтобы не оказаться в таком же положении, – вежливо сказал Маттиас. – Всего доброго, сэр.

Томас некоторое время стоял, словно хотел сказать что-то еще. Очевидно, не найдя подходящих слов, он повернулся и направился к выходу.

Маттиас смотрел ему вслед. Его поразило, каким старым выглядел отец. Внезапно из каких-то глубин вырвалось на поверхность долго сдерживаемое желание заслужить одобрение Томаса.

– Сэр!

Томас повернулся;

– В чем дело?

После секундного колебания Маттиас сказал:

– Я намерен выполнить свой долг в отношении титула. Я не допущу, чтобы наш род прервался.

Нечто похожее на облегчение, даже на благодарность, появилось в лице Томаса.

– Спасибо. Я сожалею, что я… Впрочем, это уже не важно.

– О чем вы сожалеете, сэр?

– О том, что я не дал тебе денег на твою первую экспедицию на Замар. – Томас помолчал. – Я знал, как много значила для тебя эта экспедиция.

Маттиас понимал, что в этот вечер они с отцом были как никогда близки к примирению. Он заставил себя отбросить воспоминания и вошел в кафе.

Кивнув двум-трем знакомым, он взял экземпляр газеты «Тайме» и уселся в просторное кресло близ камина. Газету он взял исключительно для камуфляжа. Читать ему совершенно не хотелось. Ему хотелось подумать, но чтобы при этом никто не мешал. За последние несколько дней его спокойная, размеренная жизнь была взорвана и превратилась в какой-то сумбур.

Он невидящим взглядом смотрел на первую страницу газеты, вспоминая при этом рассказ Имоджин о том, как она была скомпрометирована Ваннеком. Маттиас припомнил, какие неприятные эмоции он испытал, когда увидел Имоджин в объятиях Дрейка. Это была не ревность, заверил он себя, просто раздражение. У него вполне есть право почувствовать раздражение в подобных обстоятельствах.

Имоджин, Ваннек и Аластер Дрейк… Все трое каким-то образом связаны друг с другом, и их взаимоотношения беспокоили его так, как ничто другое. Черт побери, уж не сдают ли у него нервы?

Он представил себе Имоджин в спальне рядом с полураздетым Ваннеком и потрясенным Аластером. Он напомнил себе, что Имоджин была дочерью нетрадиционно мыслящих родителей. Его пальцы сжали край газеты и скомкали ее.

– Колчестер, значит, это вас я видел, когда вы входили несколько минут назад?

Маттиас медленно опустил газету и взглянул на стоящего перед ним молодого человека.

– Мы были представлены друг другу?

– Хьюго Бэгшоу. – Глаза Хьюго вызывающе сверкали. – Сын Артура Бэгшоу.

– Понятно. Поскольку моя личность вам известна, вероятно, нам лучше закончить разговор. Я хочу дочитать газету. – Маттиас демонстративно уставился в газету.

– Если бы я знал, что вы член этого клуба, сэр, я бы ушел в другой клуб.

– Не вынуждайте меня лишить вас членства этого клуба.

– Проклятие, сэр! Вы знаете, кто я?

Маттиас сложил газету и посмотрел на злое, раскрасневшееся лицо. Бэгшоу был крепкий, атлетического сложения молодой человек с крупными чертами лица. Коротко подстриженные каштановые волосы, экстравагантно завязанный галстук и хорошо пригнанный костюм характеризовали его как человека, внимательно следящего за модой. Глаза его горели отнюдь не романтическим блеском, столь свойственным молодым джентльменам общества.

– По-моему, вы назвали себя Хьюго Бэгшоу, – проговорил Маттиас.

– Сын Артура Бэгшоу.

– Вы уже упоминали о своем родстве с ним.

– Вы убили моего отца, Колчестер!

В кафе повисло тяжелое молчание.

– У меня сложилось впечатление, что ваш отец сам виновен в своей смерти.

– Как вы смеете, сэр! – Руки Хьюго сжались в кулаки, на его лице была написана ярость. – Он застрелился после того, как проиграл все в карты в вашем проклятом игорном доме, которым вы владели десять лет назад.

– Я знаю совсем иной вариант этой истории.

Хьюго не прореагировал на реплику Маттиаса.

– Тогда мне было всего лишь четырнадцать лет. Я был слишком молод, чтобы отомстить за отца. Но сейчас, в один из ближайших дней, я найду способ это сделать, Колчестер, и вы заплатите за весь ущерб, который нанесли нашей семье.

Хьюго резко повернулся и вышел из комнаты. Никто из мужчин, находящихся в кафе, не поднял головы от газет, но Маттиас знал, что обвинение Бэгшоу они слышали. Он негромко вздохнул. Вот и нашел тихое место для того, чтобы подумать.

Он смотрел в пламя камина, и ему виделся дух Бэгшоу.

– Молодой Бэгшоу совсем недавно приехал в город, – услышал Маттиас за своей спиной голос Ваннека. – Умер его дальний родственник и оставил ему немного денег. Как вы считаете: в свои молодые годы мы были такими же эмоциональными, Колчестер? Или это влияние новых поэтов на молодое поколение, в результате чего они ведут себя так мелодраматично?

– Лично я мало что помню о своих молодых годах, и то, что помню, меня не вдохновляет.

– Я такого же мнения о собственной юности. – Ваннек вышел из-за кресла и остановился перед камином. – Хочу предупредить вас, Колчестер, Бэгшоу затаил большую злобу против вас и может быть опасен. Я слыхал, что он берет уроки бокса у Шримптона и тренируется в стрельбе у Мэнтона. Его считают весьма неплохим стрелком.

– Таланты Бэгшоу в этих областях меня мало интересуют. В настоящее время меня интересует нечто другое.

– Понятно. – Ваннек протянул руки к огню, словно желая их погреть. – И этот интерес связан с мисс Уотерстоун и неким замарским артефактом?

Маттиас как-то загадочно посмотрел на Ваннека:

– Откуда у вас такие мысли? Я сейчас не покупаю античные вещи. У меня другие планы. Мне нужно найти жену в этом сезоне.

– Я знаю, что вы унаследовали титул, сэр. И у вас есть теперь обязательства.

– Я слыхал, что вы тоже ищете жену.

Ваннек фыркнул:

– Моя первая жена не удосужилась одарить меня наследником. Ее интересовали только приемы, балы и наряды. Между нами говоря, в постели она была холодна как рыба. Вышла замуж из-за моего титула. И я, глупец, позволил этому случиться.

– Вы удивляете меня, Ваннек. Мне казалось, что вы не тот человек, который может клюнуть на смазливое личико.

– Вы не видели Люси. – Ваннек помолчал. – Она и в самом деле была весьма эффектная женщина. Но за душой у нее не было ни пенса. Я ничего не получил от этой сделки. Жизнь моя превратилась в сущий ад. Поверьте мне, второй раз я такой ошибки не сделаю.

– Верю.

Ваннек искоса взглянул на Маттиаса:

– Мы говорили о вас, сэр.

– Разве?

– Вам не удастся убедить меня, что вы всерьез рассматриваете мисс Уотерстоун как кандидатуру на роль жены.

– Почему вам в это трудно поверить?

– Полноте, за кого вы меня принимаете? – Ваннек выразительно посмотрел на Маттиаса. – Мисс Уотерстоун двадцать пять лет. Ее вряд ли можно отнести к разряду краснеющих молоденьких невест.

– Лично я предпочитаю зрелых женщин. – Маттиас перевернул страницу газеты. – С ними интереснее разговаривать.

Ваннек нахмурился:

– Даже если ее возраст вы возводите в ранг достоинств, ходят слухи, что ей недостает достоинств другого рода. Ее называют Нескромная Имоджин, вы это должны знать.

Маттиас положил газету и устремил взгляд на Ваннека.

– Всякий, кто в моем присутствии назовет ее этим именем, должен быть готов к тому, чтобы закончить дискуссию с помощью пистолетов.

Ваннек вздрогнул:

– И все-таки, Колчестер, вы не заставите меня поверить в то, что намерены сделать предложение Имоджин Уотерстоун. Если вы проявляете интерес к ней, то для этого должны быть другие обстоятельства. И я допускаю лишь одну возможность.

Маттиас поднялся с кресла.

– Вы можете думать что вам угодно. – Он еле заметно улыбнулся. – Но я советую вам быть чрезвычайно осторожным в выражениях.

Патриция растерянно оглядела полки книжной лавки.

– Вы уверены, что брат не будет возражать против моей покупки?

– Предоставьте Колчестера мне, – твердо заявила Имоджин. – Я сама с ним поговорю, если он станет возражать. Впрочем, я очень в этом сомневаюсь. Стоимость одной-двух книг совершенно ничтожна по сравнению со счетами за ваши платья, и я думаю он даже не обратит на эту сумму внимания.

Лицо Патриции слегка побледнело.

– Я знаю, ваша тетя заказала для меня так много платьев! И такие дорогие ткани!.. Колчестер придет в ярость, когда узнает, во что это обойдется.

– Чепуха! Я все объясню ему, если потребуется. – Имоджин ободряюще улыбнулась. – А сейчас давайте пройдемся вдоль полок и посмотрим. Я хочу выяснить, есть ли в продаже книга Гаррисона об античных артефактах. А к тому времени, когда мы освободимся, тетя Горация закончит свой разговор с миссис Хортон. Она будет ждать нас в карете.

Чувствовалось, что Патрицию одолевали сомнения, тем не менее она принялась читать заголовки книг на ближайшей полке. Имоджин подошла к прилавку, ожидая, когда владелец закончит разговор с клиентом. От нечего делать она стала листать лежащий на столе толстый том. Звякнул дверной колокольчик, и Имоджин взглянула через плечо.

Она похолодела, увидев в дверях Ваннека. Она впервые видела его после бала у леди Блант.

Его появление в книжной лавке может быть простой случайностью, сказала она себе. Но не исключается также вероятность того, что он в конце концов клюнул на приманку. В общем-то пора, подумала она.

– Мисс Уотерстоун. – Подходя к прилавку, он наградил ее масленой улыбкой. – Какая приятная неожиданность? Кажется, прошло три года?

– Кажется, так.

– Вы ищете какую-то конкретную книгу? – вежливо осведомился он.

Имоджин изобразила на лице, как она хотела надеяться, самую безмятежную улыбку:

– Пытаюсь найти что-нибудь о предметах, найденных на Замаре.

– Вполне естественно. Меня нисколько не удивляет, что вы сохранили такой интерес к древнему Замару. Помнится, вы и три года назад интересовались этим предметом. – Ваннек небрежно оперся о прилавок, в его глазах светилось плохо скрываемое любопытство. – Идут разговоры, что недавно вы получили весьма интересное наследство.

– Я была очень счастлива. Помимо солидного дохода дядя оставил мне богатую коллекцию предметов старины. Есть весьма любопытные экземпляры…

Ваннек бросил быстрый взгляд вокруг и наклонился к Имоджин поближе:

– В том числе, как я понимаю, оставил и некую карту, которая дает ключ к тому, чтобы отыскать весьма ценный предмет.

– Слухи распространяются быстро. – Она заставила себя стоять на месте, хотя ей отчаянно хотелось отодвинуться от Ваннека подальше.

– Стало быть, это верно? – Ваннек хищным взглядом уставился ей в лицо. – Вы верите, что с помощью этой карты можно подобраться к Великой печати королевы?

Имоджин небрежно пожала плечами:

– Вполне возможно, хотя мне от этого сейчас мало проку. Я не могу позволить себе снарядить экспедицию и отправиться на поиски печати. Но все же я надеюсь, что финансовые проблемы рано или поздно будут решены.

– По всей видимости, вы обращались к Колчестеру?

– С его стороны было весьма любезно проявить интерес к моим проблемам.

– Проклятие! Стало быть, я был прав… – Его рука на прилавке сжалась в кулак. – Потому-то он так увязался за вами… Вы должны знать, что об этом говорит весь город.

Имоджин посмотрела на кончик своего носа:

– Разве, сэр?

– Он хочет наложить лапу на вашу карту. Колчестер пойдет на все, чтобы найти печать королевы.

– Конечно, все знают, что его светлость – крупный коллекционер и собиратель изысканных замарских предметов, – признала Имоджин.

Ваннек наклонил голову и понизил голос:

– Я знаю, что вы затаили обиду на меня за тот злосчастный инцидент трехлетней давности. Однако смею вас уверить, что я был такой же жертвой обстоятельств, как и вы.

– Я много размышляла о том инциденте, и меня всегда интересовал вопрос: что вы делали в той спальне?

– Если вы так хотите знать, я ожидал кое-кого… Милую вдовушку, чье имя по вполне очевидной причине я не назову… Я никак не думал увидеть там вас. Это была какая-то кошмарная ошибка.

– Ошибка, которая стоила Люси жизни.

Ваннек в явном смятении посмотрел на Имоджин:

– Люси?

– Вы помните ее, милорд? Она была вашей женой.

– К чему эти колкости? – Ваннек пробежал пальцем по складкам галстука, затем коснулся шеи. – Конечно же, я помню ее… Но она уже три года как умерла, и человек вправе жить своей жизнью.

– Да, конечно. – Имоджин крепко сжала в руках книгу, которую держала, и приказала себе оставаться спокойной. Она поставит под угрозу выполнение своего плана, если сейчас даст волю гневу.

Ваннек нахмурился:

– Вы и Люси были друзьями, мисс Уотерстоун. От вашего взгляда не должно было укрыться то, что моя жена была весьма неуравновешенна. Ее так легко было вывести из себя… Вы не должны винить себя в ее смерти,

Имоджин задохнулась. «Я виню тебя, – подумала она, – отнюдь не себя». Но вдруг это правда!* Не потому ли она стремилась наказать Ваннека, что в ней жило чувство собственной вины за то, что случилось в тот вечер? Дрожь пробежала по ее телу.

– Не стоит ворошить прошлое, – наставительно сказал Ваннек. – Поскольку мы с вами познакомились

Благодаря тому, что вы дружили с моей женой, я считаю своим долгом дать вам совет. Имоджин насторожилась.

– Совет? Мне?

– Я обязан предупредить вас: не доверяйтесь Колчестеру,

«Ага, стало быть, клюнул на приманку». Имоджин изобразила на лице улыбку:

– Но я намерена отыскать Великую печать королевы, сэр. Колчестер может найти деньги на экспедицию.

– Вступить в деловой союз с Колчестером – это все равно что согласиться сплясать с самим дьяволом.

– Чепуха! Вы наверняка преувеличиваете, сэр.

– Я говорю вам сущую правду! – отрезал Ваннек. – Его не зря называют Безжалостным Колчестером. Если он и согласится финансировать экспедицию для поисков печати, то лишь для того, чтобы впоследствии завладеть ею.

– Я думаю, что мы с ним сумеем договориться.