Текст книги "Грешная вдова"
Автор книги: Аманда Квик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Говоря это, Мэделин сняла с шеи легкий шерстяной шарфик и замотала им лицо, прикрыв рот и нос. Она по-прежнему ощущала едкий запах трав, но теперь он был не таким сильным.
Артемис тоже надел самодельную маску и вернулся к своей работе. Приподняв угол ковра, он продолжал тыкать острием ножа в узкие щели между кафельными плитками. Мэделин уже сомневалась в его теории второго выхода, но молчала, потому что ничего получше предложить не могла.
Ей вдруг померещилось, что один узор на стене чуть сдвинулся. Она поморгала, пытаясь сосредоточить взгляд. Рисунок опять поплыл перед глазами.
– Артемис, галлюциногенные травы уже начали действовать. У нас очень мало времени.
Артемис в очередной раз воткнул нож между двумя плитками под ковром. Лезвие ушло вниз по самую рукоятку.
– Кажется, мы нашли выход!
Он убрал нож в чехол, быстро ощупал пол и, найдя углубление для пальцев, ухватился за каменный край и потянул вверх. Мэделин услышала скрип дверных петель. Квадратный участок пола поднялся, открыв темный проход. Из люка потянуло сырым воздухом. На письменном столе взметнулись бумаги.
Артемис взглянул на нее:
– Вы готовы?
– Да, но как же мистер Питни? Мы не можем оставить его здесь.
– Я понесу Питни, – он встал и сунул ей в руку фонарик, – а вы пойдете вперед – будете освещать мне дорогу.
Крепко сжимая фонарик, она нырнула в темный лаз под полом лабиринта. Артемис поднял Питни с окровавленного ковра, взвалил на плечо и спустился за Мэделин в сырой каменный туннель, закрыв за собой люк.
Глава 13
– Рана чистая. – Бернис закрепила узлом свежую повязку на худом плече Итона Питни. – Я не вижу никаких признаков инфекции, сэр. Вам здорово повезло.
– Премного вам благодарен, мэм. – Лицо Итона, похожее на кроличью мордочку, скривилось от боли, однако, устало откинувшись на подушки, он посмотрел на Бернис с благодарностью. – В ящике моего письменного стола были целительные травы. Я успел наложить их на рану, прежде чем потерял сознание.
– Очень удачно, что они оказались у вас под рукой, – сказала Мэделин, сидевшая на кровати у его ног.
– Мой кабинет хорошо оснащен на случай подобных неприятностей, – объяснил Питни. – Там есть все необходимое: запасные патроны, еда, вода и прочее. Я знал, что когда-нибудь мне придется прятаться в моем лабиринте. «Чужаки» должны были рано или поздно перейти к решительным действиям.
Может, этот старик и безумец, размышлял Артемис, но у него хватило смелости и энергии, чтобы уйти от стрелявшего в него человека и заманить его в лабиринт.
Он взглянул на Мэделин. Если уж говорить о смелости и энергии, то вот кому их не занимать. Злоключения в лабиринте и в туннеле, как видно, ничуть не сказались на этой женщине. Артемис почувствовал прилив восхищения и гордости.
После их возвращения она помылась и переоделась в бледно-серое муслиновое платье. Ее волосы были вновь тщательно разделены на прямой пробор и подобраны по бокам в изящные валики. Лицо обрамляли тонкие локоны-колечки. Если бы не ее озабоченный вид, можно было бы подумать, что сегодня днем она не делала ничего утомительного, разве что заходила в гости к старой приятельнице.
Сколько же ей пришлось пережить за последний год, если она так легко вынесла сегодняшнее испытание?!
Потайной лаз в полу привел их в древний туннель из крошащегося камня, закончившийся на каком-то заброшенном складе. Грязные, с раненым Питни на руках, они с трудом поймали наемный экипаж и в конце концов добрались до дома.
Недослушав их сбивчивые объяснения, Бернис занялась потерпевшим. В ее руках Питни наконец очнулся. Он понял, где находится, и сразу же узнал Бернис.
– Вы можете рассказать нам, что произошло? – спросил Артемис.
– К сожалению, я уже не такой проворный, как раньше, – посетовал Питни. – «Чужак» застал меня врасплох. Прежде такое ни за что не случилось бы.
Мэделин тихо вздохнула, и Артемис ее понимал. Расспрашивать Питни будет нелегко. Этот человек валит всю вину на призрачных существ, которых сам же и придумал.
Мэделин посмотрела на Питни.
– Вы знаете, кто этот… «чужак», который стрелял в вас, сэр? – спросила она.
– Нет. У него на лице был галстук, повязанный на манер маски, а на глаза была надвинута шляпа.
– Вы можете хоть что-нибудь нам о нем рассказать? – настаивала Мэделин. – Чтобы мы его остерегались?
Питни сдвинул брови.
– Он двигался как человек в расцвете лет, который не страдает ни ревматизмом, ни отложением солей в суставах. В руке у него была прогулочная трость с золотым набалдашником.
Артемис видел, как Мэделин вцепилась в стойку кровати.
– Прогулочная трость? – осторожно переспросила она.
– Ну да. Помню, я еще подумал, что это довольно странно. Человек, обученный тактике ванза, в подобных обстоятельствах не стал бы брать с собой такую приметную вещь. – Питни помолчал. – Но с другой стороны, ему надо было зайти в дом с улицы, и он наверняка хотел замаскироваться. Я думаю, тросточка подходила к остальному его костюму. И все же это показалось мне очень необычным.
Мэделин переглянулась с Артемисом и вновь обратилась к Питни:
– Вы можете еще что-нибудь о нем сказать, сэр?
– Вряд ли. Его голоса я не узнал, а у меня хорошая память на голоса. Как я уже сказал, это был «чужак».
Артемис шагнул к кровати:
– Он что, говорил с вами? Что именно он сказал?
Услышав столь резкий тон вопросов, Питни в страхе округлил глаза. Мэделин нахмурилась и осуждающе взглянула на Артемиса, чуть заметно покачав головой, и вновь обернулась к Итону с успокаивающей улыбкой.
– Мистер Хант горит желанием установить личность этого конкретного «чужака», сэр. Трудно сказать, что он мог сделать с нами со всеми, если бы ему удалось усыпить нас своим благовонием. В его поисках нам пригодится любой самый маленький штрих.
Питни понимающе кивнул.
– Наверное, я не смогу точно передать его слова. Помню, он сказал что-то насчет того, будто я привел его к своим секретам, а еще требовал ключ от моего письменного стола. В общем, нес всякий вздор. Естественно, я сразу понял, за чем он охотится.
– За чем же? – спросил Артемис.
– За моими записями, разумеется! – Питни подозрительно покосился на дверь, как будто боялся, что их могут подслушать из коридора. – Я работал над ними много лет и уже подобрался к разгадке тайн. И «чужакам» это известно!
– Какие тайны вы имеете в виду? – Артемис взглянул на Мэделин. – Случайно, не про ванзагарскую «Книгу секретов», которая, по слухам, в прошлом году была украдена из «Гарден-Темплс», вы говорите?
– Нет, нет и нет! – Питни сдвинул брови с видом крайнего отвращения. – «Книга секретов» – это не что иное, как собрание древних алхимических рецептов. Совершеннейшая чушь. Мои же исследования направлены в самое сердце философии ванза. Я пытаюсь разгадать великие научные тайны, которые были открыты древними, а потом утрачены на века.
Артемис чуть не застонал. Нет, с этим человеком бесполезно разговаривать!
Питни посмотрел на Мэделин.
– Сожалею о вашем неудачном замужестве, моя милочка. Должен признаться, я с большим облегчением узнал, что Деверидж погиб во время пожара. Это было блестящее решение весьма неприятной проблемы.
Артемис нахмурился.
– Вы знали Ренвика Девериджа? – спросил он.
– Никогда с ним не встречался, но незадолго до его смерти до меня стали Доходить кое-какие слухи. – Старик дважды кивнул головой. – Я не сомневаюсь, что этот человек был из «чужаков». Они умеют хорошо маскироваться, скажу я вам.
Усилием воли Артемис смирил свое нетерпение:
– И какие же слухи до вас доходили, сэр?
Питни взглянул на Мэделин:
– Перед смертью ваш батюшка разослал письма некоторым своим старым приятелям. Он предупредил нас, что если придет Деверидж и будет спрашивать про древние тексты ванза, мы не должны поддаваться несомненному обаянию его зятя. Видимо, Рид понял, что выдал свою дочь замуж за «чужака».
После некоторого колебания Артемис предпринял решительный выпад:
– Линслейд утверждает, что не так давно ночью видел в своей библиотеке призрак Девериджа.
Питни презрительно фыркнул:
– Линслейд! Да он вечно общается с призраками! Всем известно, что этот парень чокнутый.
«Как видно, безумие куда легче признать в других», – подумал Артемис.
– А как вы думаете, могло ли быть, что Деверидж остался жив во время пожара и вернулся… э… на службу к «чужакам», чтобы выведать древние тайны ванза?
Питни закряхтел.
– Едва ли. Мэделин – достойная дочь своего отца. У этой дамы есть голова на плечах.
– Что вы имеете в виду? – уточнил Артемис.
Питни ласково улыбнулся Мэделин:
– Скажем так: я уверен в ее благоразумии. Она наверняка десять раз убедилась, что Деверидж мертв, прежде чем спалить дом. Я прав, милочка?
Глаза Мэделин испуганно блеснули.
– Ну знаете, сэр, вы меня просто удивляете! Вот уж не думала, что вы будете слушать жуткие сплетни о том, что я убила своего мужа!
– О Господи, Питни! – с возмущением подхватила Бернис. – Скажите, ради Бога, как вы могли поверить в эту досужую байку?
– Да нет, что вы! Я в нее не поверил! Разумеется, это гнуснейшая ложь. – Питни подмигнул Артемису. – Я никогда не придавал значения таким разговорам. А вы, сэр?
Артемис почувствовал на себе встревоженный взгляд Мэделин. Он вспомнил бесконечный поток сплетен и обрывки информации, которые каждое утро оседали на его столе благодаря юным шпионам Закари.
– На мой взгляд, обычные сплетни невероятно скучны, – сказал он и был награжден выражением облегчения, мелькнувшим на лице Мэделин.
Артемис мысленно уверил себя, что сказал правду. Только необычные сплетни представляли для него интерес.
Генри Леджетт закрыл свой блокнот и собрался уходить.
– Как я понял, вы с Мэделин побывали в переделке.
– Это еще мягко скаадно, – отозвался Артемис.
– А Итон Питни – просто счастливчик. С такой раной он запросто мог умереть, несмотря на то что ему удалось уйти от нападавшего.
– Питни – крепкий орешек.
– Ты прав. И все же он был на грани. Если бы не она… – Генри помолчал. – Должен сказать, она необыкновенная женщина.
Артемис налил себе еще одну чашку кофе и отнес ее к окну. Выглянув в сад, он легко вызвал в своей памяти образ Мэделин.
– Да, – сказал он, – совершенно необыкновенная.
– А какая умная!
– Конечно.
– И энергичная. Знаешь, мне было очень приятно с ней общаться.
– Да, она иногда бывает очень… приятной.
– Мы с ней сегодня долго болтали. Признаюсь, такие женщины – большая редкость.
– Твоя правда.
Генри направился к двери.
– Ну ладно, я пошел. Сожалею, что до сих пор не смог добыть тебе дополнительных сведений о Ренвике Деверидже, но я буду продолжать поиски. Сегодня днем, пожалуй, пройдусь по мастерским, которые изготавливают прогулочные трости. Может, узнаю что-нибудь про тросточку с золотым набалдашником, которую носит твой бандит, – Спасибо, Генри. Если что-то узнаешь, сразу же сообщи.
– Обязательно. – Генри открыл дверь.
Артемис слегка повернулся.
– Генри?
– Да?
– Я рад слышать, что ты наконец увидел в миссис Деверидж положительные стороны. Я знаю, что раньше ты относился к ней с подозрением из-за этих ужасных слухов.
Несколько мгновений Генри растерянно смотрел на Артемиса, но потом лицо его просияло догадкой.
– Я говорил не о миссис Деверидж, а о ее тете, мисс Рид.
С этими словами он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Час спустя, когда Бернис вошла в библиотеку Ар-темиса, тот еще сидел за своим письменным столом. Он встал и любезно поздоровался с гостьей, заметив ее решительное лицо.
– Я могу быть вам чем-то полезен, мэм?
– Да. Я хочу поговорить с вами на одну весьма щекотливую тему.
Артемис тихонько застонал.
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Она села по другую сторону стола и устремила на него твердый взгляд.
– Вы, конечно, знаете, о чем пойдет речь, сэр?
Он инстинктивно попытался увильнуть от разговора, который обещал быть, крайне неприятным.
– А где Мэделин? – спросил он, взглянув на дверь.
– Наверху, с мистером Питни. Кажется, она хочет узнать его мнение насчет странной маленькой книжицы, которую ей недавно прислал из Испании один старый коллега Уинтона.
Вот тебе и увильнул!
– Понятно. – Артемис сел. – Кстати, о Питни. Должен вам сказать, мисс Рид, что я поражен вашим искусством врачевания. Мэделин права: вы большой знаток трав.
– Спасибо. Несколько лет назад Уинтон привез книги по травам и растениям острова Ванзагара. Я посвятила их изучению немало времени. Но сейчас я хочу обсудить с вами совсем другое.
– Этого я и боялся. – Он взял со стола брелок для часовой цепочки и рассеянно покрутил его в руках. – Вы хотите поговорить со мной насчет Мэделин, не так ли?
– Да.
Артемис несколько секунд изучал гравировку на брелке, потом поднял глаза.
– Вы хотите узнать мои намерения?
Бернис удивленно вскинула брови:
– Вы смотрите в самый корень, сэр.
– Дело в том, что я и сам много думал над этим вопросом.
Живые голубые глаза Бернис зажглись гневом.
– Надеюсь, что так. Все-таки когда мужчина соблазняет женщину…
Он застыл.
– Она сказала вам, что я ее соблазнил?
Бернис коротко взмахнула рукой, отметая вопрос.
– В этом не было необходимости. Я поняла, что между вами что-то произошло, как только увидела вас обоих сегодня за завтраком. Мне хорошо известно, что некоторые мужчины смотрят на вдов как на легкую добычу, но, признаюсь, сэр, я и в мыслях не держала, что вы можете так обойтись с моей племянницей. Вы должны знать, что, несмотря на ее положение вдовы, она мало искушена в вопросе взаимоотношений с мужчинами.
– Я знаю, – процедил он сквозь зубы.
Она уперлась в него взглядом.
– Разумеется, знаете.
– Постойте-ка, мэм. – Артемис отбросил брелок и сел прямо, сложив на груди руки. – Вы зря на меня нападаете. Вам надо увещевать не меня, а вашу племянницу, ведь это она отказывается всерьез обсуждать сложившуюся ситуацию. Я пытался поговорить с ней сегодня днем, перед тем как мы отправились в дом Питни, но она не хочет ничего слушать.
– Если у вас честные намерения, то вы обязаны взять инициативу на себя.
– Какие намерения? – рассердился Артемис. – Она заявила, что ничего не изменилось, и повторила это несколько раз.
– Ерунда! Конечно же, изменилось. Между вами возник роман.
– Мэделин утверждает, что это не меняет дела. Дескать, в глазах света она осталась все той же Грешной Вдовой, какой была вчера.
– Да-да, она и мне плела эту чушь. Но это же просто смешно! В нашей семье никогда не прислушивались к мнению света. Мы придаем значение только фактам. – Бернис бросила на него хмурый взгляд. – А факт налицо: еще вчера моя племянница была невинной молодой женщиной, а сегодня она уже не так невинна. И виноваты в этом вы, сэр.
– Вот и скажите ей это, мисс Рид, потому что меня она слушать не станет. – Он прищурился. – Вообще-то мне начинает казаться, что она просто использует меня в своих интересах.
Бернис округлила глаза:
– Использует вас?
– Вот именно. Я нужен ей, чтобы найти это проклятое привидение, которое вас преследует. Она обращается со мной как начальница, а не как любовница.
– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. – Бернис вытянула губы. – Все дело в призраке Ренвика, верно?
Артемис выдержал паузу, но Бернис не пыталась его разубедить. Тогда он встал и крупно прошагал к окну.
– Едва ли она питает ко мне какие-то теплые чувства.
– А вы ее спрашивали?
– Ни к чему задавать прямые вопросы, – спокойно сказал он. – Ваша племянница ясно дала понять, что испытывает глубокую неприязнь ко всем джентльменам, связанным с Обществом ванза, и старается не иметь с ними никаких дел. А я ванзагарец, и этим все сказано.
Наступило короткое напряженное молчание. Артемис обернулся к Бернис и с удивлением наткнулся на ее задумчивый взгляд. Она сидела, похлопывая пальцем по подлокотнику кресла.
– Мне кажется, вы не совсем верно понимаете ситуацию, сэр, – наконец проговорила Бернис.
– Вот как? И что же, по-вашему, я не понимаю, мэм?
– Мэделин старается избегать ванзагарцев вовсе не потому, что они все ей неприятны.
– Напротив, она при каждом удобном случае указывает на недостатки всех последователей этой философии. По ее мнению, члены ванзагарского общества в лучшем случае полоумные чудаки вроде Линслейда и Питни, а в худшем – опасные злодеи.
– Послушайте меня, сэр. Мэделин корит себя за то, что попалась на удочку Ренвика Девериджа. Ей кажется, что если бы она не поддалась его обаянию и не вышла за него замуж, то ее отец был бы сейчас жив.
Артемис застыл.
– Да, она не доверяет – но не ванзагарцам. – Бернис помолчала. – Она не доверяет себе самой, своей женской интуиции.
Глава 14
Освинн, пошатываясь, вышел из прокуренного игорного дома вместе со своим новым знакомым и попытался сосредоточить взгляд на стоявшем на улице наемном экипаже. Он явственно слышал, как переступает копытами лошадь и позвякивает упряжь. Он прищурился, но очертания экипажа поплыли у него перед глазами. Конечно, сегодня вечером он изрядно выпил, но ведь не больше обычного. В любом случае, как бы ни был он пьян – а это случалось частенько, – с его зрением никогда не случалось подобных казусов. Может, все дело в легком тумане?
Он тряхнул головой, пытаясь Прояснить мысли, и хлопнул по плечу своего нового приятеля. Златовласый мужчина назвался поэтом. У него было красивое лицо и движения, полные томной грации.
К тому же поэт был франтом. Его наряд составляли темное пальто элегантного покроя, галстук, завязанный особым затейливым узлом, и весьма необычная прогулочная трость с золотым набалдашником в форме головы хищной птицы.
Всем своим видом поэт выражал скуку, усталость от мирских сует и презрение к окружающим. Освинну льстило, что этот златовласый щеголь обратил на него внимание. Как видно, поэт разглядел в нем человека особенного, склонного к экзотическим наслаждениям.
– На сегодня мне хватит вина и карт, – объявил Освинн. – Прокачусь-ка в одно заведение на Роуз-лейн. Хотите со мной? – Он игриво подмигнул. – Говорят, у старой хозяйки сегодня пополнение: с аукциона поступили новые девочки, из деревни.
Поэт бросил на него беглый взгляд, в котором сквозила невыразимая скука:
– Толпа робких, испуганных молочниц?
Освинн пожал плечами.
– И среди них – непременно один-два молоденьких молочника. – Он усмехнулся, довольный собственной шуткой. – Миссис Берд славится своим умением угождать любым вкусам.
Поэт остановился на тротуаре, удивленно-насмешливо вскинув бровь.
– Странно, что человек с вашим опытом так легко довольствуется подобными развлечениями. Какая радость – переспать с глупой фермерской дочкой, которую до одури накачали снотворным?
– Ну…
– А что касается мальчиков, то мне доподлинно известно, что миссис Берд получает их из воровских кварталов. Они ловко обчистят ваши карманы, пока вы будете отдыхать после сеанса любви.
Снисходительный тон нового знакомого несколько раздражал Освинна, но он не мог не признать, что поэт – человек чрезвычайно тонкой душевной организации. А всем известно, что такие люди предпочитают самый изысканный разврат. Видимо, это как-то связано с их поэтическим ремеслом. Слухи о похождениях Байрона в непристойных кварталах стали уже притчей во языцех.
Освинн пожал плечами, отстаивая собственные пристрастия:
– Дело в том, что я предпочитаю молоденьких, а у миссис Берд обычно бывает неплохой выбор.
– Лично мне нравятся девочки не сонные и хорошо обученные.
Освинн опять поморгал, пытаясь прояснить зрение.
– Обученные?
Поэт спустился вниз по лестнице.
– Уверяю вас, что между девочкой, которая знает секреты эротического искусства, и вашей молочницей, которая приехала в город на тележке с овощами, существует огромная разница.
Освинн смотрел, как его светловолосый спутник подходит к экипажу.
– Так вы говорите – обученные?
– Конечно. Я обычно выбираю такую, которая обучена китайским способам. А когда мне хочется разнообразия, заказываю девочку, работающую в египетской технике.
Освинн поспешно сошел по ступенькам.
– А эти девочки, о которых вы говорите, они молоденькие?
– Разумеется. – Поэт открыл дверцу кареты и улыбнулся, приглашая внутрь. – За соответствующую цену можно купить себе пылкую, опытную молодку, которая не только отлично владеет самой экзотичной техникой, но к тому же гарантированная девственница. На мой вкус, нет ничего лучше опытных девственниц.
Сильно заинтригованный, Освинн взялся за дверцу кареты.
– Неужели даже девственниц обучают всяким этим иностранным способам?
Глаза поэта сверкали в янтарном свете фонарей.
– Вы хотите сказать, что никогда не вкушали удовольствий «Храма Эроса»?
– Представьте себе, не пробовал.
– Ну что ж, поедем со мной. – Поэт легко запрыгнул в салон и уселся на темно-синие подушки. – Охотно познакомлю вас с хозяйкой. Она принимает новых клиентов только по рекомендации постоянных посетителей ее заведения.
– Вы очень любезны, сэр. – Освинн неуклюже залез в экипаж и тут же плюхнулся на сиденье. Какое-то время салон кареты слегка кружился у него перед глазами.
Поэт наблюдал за ним, сидя напротив.
– Вам нездоровится?
– Нет-нет. – Освинн потер лоб. – Наверное, просто перебрал лишнего. Ничего, сейчас подышу свежим воздухом, и все будет в полном порядке.
– Вот и отлично. Сегодня ночью я устрою вам необычное развлечение. Не хочется, чтобы вы его пропускали. Немногие мужчины способны оценить подобную экзотику.
– Мне всегда нравились такие вещи.
– В самом деле? – В вопросе поэта прозвучало вежливое сомнение.
Освинн откинул голову на подушку сиденья и закрыл глаза, чтобы остановить головокружение. Ему хотелось поразить поэта, и он старался припомнить что-нибудь из своих прошлых похождений, но мысли путались и было трудно сосредоточиться. Ночь только начиналась, но он почему-то чувствовал себя усталым.
– Несколько лет назад мы с приятелями основали клуб любителей необычных эротических удовольствий.
– Я слышал об этом клубе. Помимо вас, его членами были Глентхорп и Флад, верно? Кажется, вы назывались «Три наездника».
По спине Освинна побежали мурашки. Он с усилием открыл глаза.
– Откуда вы знаете про «Наездников»? – спросил он слегка заплетающимся языком.
– Слухами земля полнится, уважаемый. – Поэт улыбнулся. – А почему вы распустили ваш клуб?
Освинн вновь испуганно передернулся. Черт его дернул ляпнуть про клуб! Пять лет назад, после тех ночных событий, они все поклялись больше никогда об этом не говорить. Смерть актрисы нагнала на них страху.
Женщина сказала тогда, что возлюбленный когда-нибудь отомстит за нее. Какое-то время Освинн полагал, что можно преспокойно забыть эти страшные слова. Правда, после того случая он целый год просыпался по ночам от внезапных приступов страха, весь дрожа и обливаясь потом. Но в конце концов нервы его успокоились.
Он убедил себя в том, что ему ничего не грозит, но три месяца назад получил письмо, а в нем – знакомую до боли вещицу: золотой брелок. Ночные приступы страха возобновились. Вот уже несколько недель он ходил по улицам, пугливо озираясь.
Но ничего не происходило, и он сделал вывод, что письмо с брелком – это странная шутка Флада или Глентхорпа. Разве можно поверить в месть таинственного любовника? Чушь! Она была всего лишь жалкой, безродной актрисой Любовник, если он вообще существовал, наверняка какой-нибудь прощелыга, давно забывший как ее звали. Ни один джентльмен не удостоил бы даже взглядом эту глупую вертихвостку.
– Клуб «Три наездника» стал ужасно скучным. – Освинн попытался сделать небрежный жест рукой, но обнаружил, что пальцы его не слушаются. – Я занялся более интересными вещами. Вы меня понимаете?
– Конечно, – поэт улыбнулся, – мы с вами люди тонкого душевного склада, а потому находимся в вечном поиске новых наслаждений – редких и изысканных.
– Д-да, – с трудом выговорил Освинн, плохо ворочая языком. Его укачивало в карете, хотелось спать. Он мутно взглянул на поэта сквозь прикрытые веки. – А к-куда мы с вами едем?
Этот вопрос почему-то сильно развеселил поэта. Он громко расхохотался, нарушив тишину ночи. В свете видевшего в салоне фонаря его волосы отливали золотом.
– В другой притон, куда же еще, – отозвался он.
Публика дружно затаила дыхание, когда стоявший ла сцене высокий худой мужчина с посеребренными сединой волосами обратился к молодой даме, сидевшей в кресле.
– Когда вы проснетесь, Люсинда? – спросил он властным тоном.
– Когда прозвонит колокольчик, – проговорила Люсинда без всякого выражения.
Закари, который стоял в конце зала, привалившись плечом к стене, нагнулся к уху своей подружки.
– Сейчас начнется самое интересное, – прошептал он ей.
Внимание Бет было приковано к сцене, но она все же одарила Закари робкой улыбкой.
Гипнотизер начал волнообразно водить руками перед отрешенным лицом Люсинды.
– Вы помните, что читали монолог из «Гамлета», пока были в состоянии транса?
– Нет.
Гипнотизер взял маленький колокольчик и тихо позвонил. Люсинда вздрогнула, открыла глаза и недоуменно огляделась.
– Что я делаю на этой сцене? – спросила она.
Казалось, ее искренне удивило, что она сидит перед зрителями, в рядах которых только недавно была сама.
Зрители ахнули от восхищения и громко зааплодировали.
Люсинда покраснела и растерянно взглянула на гипнотизера. Тот ободряюще улыбнулся.
– Скажите нам, Люсинда, вы часто читаете Шекспира?
– Нет, сэр. Я читала его, когда училась в школе, но теперь предпочитаю поэзию лорда Байрона.
Зрители засмеялись. «У нас с этой девушкой похожие вкусы», – подумал Закари. Он сам уже до половины прочитал «Корсара», которого дал ему мистер Хант. Вот такие книги ему нравились – полные авантюр и захватывающих приключений.
– А вы когда-нибудь учили наизусть монологи из «Гамлета», Люсинда? – осведомился гипнотизер.
– Учителя заставляли меня учить какие-то отрывки, но это было давно. Сейчас я уже ничего не помню.
По залу прокатился восторженный ропот.
– Очень любопытно, потому что вы только что без запинки прочли нам отрывок из первого действия второго акта этой пьесы, – объявил гипнотизер.
Люсинда вытаращила глаза:
– Зачем вы меня обманываете? Этого не может быть! Клянусь, я не помню ни слова!
Публика взорвалась аплодисментами и удивленными возгласами. Гипнотизер низко поклонился.
– Поразительно! – прошептала Бет.
Закари усмехнулся, довольный ее реакцией.
– Если тебе понравилось, я могу показать кое-что еще более удивительное. – Он взял ее за руку и вывел из Серебряного павильона.
Было холодно и поздно. Толпа, весь вечер гулявшая по увеселительному парку, потянулась к выходу. Близилось время закрытия.
– Лучше проводи меня домой, – сказала Бет. – Вечер был просто чудесный!
– А хочешь перед уходом посмотреть «Замок с привидениями»?
Бет взглянула на него из-под полей симпатичной маленькой шляпки.
– Ты, кажется, говорил, что этот аттракцион еще не открыт для публики.
Закари ухмыльнулся.
– У меня здесь есть связи. Я могу договориться, чтобы нас пропустили. – Он многозначительно помолчал. – Но должен тебя предупредить: ты увидишь нечто очень странное и ужасное.
Глаза Бет расширились.
– В этом замке правда есть привидения?
– Не бойся, – успокоил он, – я тебя в обиду не дам.
Она захихикала. Закари крепче сжал руку девушки. Ему нравился ее смех. Кокетливая соломенная шляпка красиво обрамляла голубые глаза. Бет всегда носила очень милые шляпки и чепцы. Несомненно, в этом было преимущество ее работы в шляпном салоне.
Закари знал, что нравится девушке. Сегодня он в третий раз пригласил ее на прогулку в «Павильоны мечты», и она охотно согласилась. Его работа тоже имела преимущество: он мог водить своих друзей в парк бесплатно.
Он пребывал в отличном настроении, надеясь, что сегодня вечером ему посчастливится как бы ненароком поцеловать Бет. Все было заранее продумано и зависело от того эффекта, который произведет на нее привидение, устроенное им в «Замке» сегодня днем. По плану Бет должна закричать от страха и броситься в его объятия.
– Мне очень понравился сеанс гипноза, – сказала Бет, пока он отпирал ворота, отгораживающие закрытую часть парка. – А ты бы согласился подвергнуться гипнозу?
– Ни один гипнотизер не сможет ввести меня в транс. – Закари на мгновение отпустил руку девушки, чтобы закрыть ворота и зажечь фонарь. – У меня слишком сильная воля.
– Слишком сильная? Правда?
– Да. – Он поднял фонарь, осветив темную дорожку. – Я изучаю тайную философию, которая придаст человеческому разуму высшую степень сосредоточенности.
– Тайную философию? Как интересно!
Ее восторг доставил Закари удовольствие.
– Там есть и физические упражнения. Я разучиваю всевозможные приемы, которые помогут мне защититься и защитить тебя от уличных хулиганов.
– Здорово! Я уверена, что у тебя и впрямь очень сильная воля, и все же, согласись, сегодняшний сеанс был впечатляющим. Ты только подумай; прочитать наизусть целый монолог из пьесы, а потом напрочь забыть об этом!
– Да, удивительно! – согласился Закари.
На самом-то деле он подозревал, что гипнотизер заплатил Люсинде неплохую сумму за то, чтобы она разучила отрывок из «Гамлета», но разве мог он подвергнуть сомнению достоверность гипноза и тем самым подвести мистера Ханта? Хозяин «Павильонов мечты» был очень доволен многолюдными толпами, которые стекались в увеселительный парк на сеансы гипноза.
Закари завел Бет за угол, остановился и поднял фонарь, дав ей возможность рассмотреть темнеющий в тумане «Замок с привидениями».
Девушка округлила глаза от волнения и страха.
– О Боже, какой жуткий дом! Он похож на замок из новой книги миссис Йорк.
– «Крах»?
– Да. Замечательный роман! Ты читал?
– Я предпочитаю Байрона.
Он подтолкнул ее к лестнице и, поднявшись на крыльцо, отворил тяжелую дверь. Петли зловеще заскрипели. Дверной проем открывался пугающе медленно, постепенно являя взорам интерьер дома.
Бет помедлила на пороге, вглядываясь в темноту.
– Ты уверен, что сюда заходить неопасно?
– Не бойся, – он наклонил фонарь, направив в помещение тонкий луч света, – я с тобой.
– Слава Богу! – Бет с опаской шагнула в комнату.
Закари приготовился к ее крикам. Он встал за спиной у девушки, чтобы сразу же схватить ее в объятия, когда она увидит привидение.
Бет замерла, потрясенная, а потом открыла рот и… закричала. Но это был не обычный женский визг – это был истошный вопль ужаса, высокий и пронзительный, от которого задрожал весь дом. Закари поставил фонарь на пол и закрыл уши руками.
– Черт, в чем дело? – Он поморщился. – Это же не настоящее привидение.
Бет его не слушала. Она резко повернулась. В тусклом свете он видел ее глаза, полные невыразимого ужаса. Она не бросилась в его объятия, как он ожидал, а напротив, со всей силой оттолкнула его от себя и метнулась к двери. Он схватил ее за руку.
– Бет, постой! Это всего лишь старая простыня.
– Уйди с дороги! – Она начала царапаться.
