Текст книги "Счастье в проекте"

Автор книги: Аманда Кордье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

– Я точно не в своем уме. Не могу поверить, что привела тебя к себе домой.

Со вздохом изнеможения Режин опустилась на диван в гостиной. Антонио рассматривал развешанные по стенам фотографии городских башен всех времен и народов:

– У тебя хороший вкус. Сама фотографировала?

– Да. Что-то вроде хобби. Снимала башни по всей Европе.

Он остановился перед изображением церкви Святого Семейства в Барселоне.

– Гауди.

– Гениальная архитектура.

– Возведение так и не было закончено.

– В законченных вещах есть что-то неживое, – обронила она рассеянно.

Антонио опустился рядом с ней. Бережно снял с нее туфли и начал массировать ступни:

– Ты не возражаешь?

На препирательство не было сил. Ситуация вряд ли могла стать еще абсурднее. Между тем безотчетно приятное ощущение поднималось от ступней к коленям…

– Не слишком нажимаю?

– Нет… Я хочу, чтобы ты знал… Я не прогнала тебя, но это ничего не значит. Я не хочу потом заново выяснять отношения.

– Мы пока что не ссоримся.

– Ты должен принять мои условия.

– Какие? – он прекратил манипуляции с ее конечностями.

– Продолжай.

– Это условие?

– Проклятая стройка!

– Не думай об этом. Тебе надо отдохнуть.

Она закрыла глаза и вверилась его умелым рукам. Через какое-то время вдруг испуганно выпрямилась:

– Условие – ты делаешь массаж и уходишь. Только ноги, до колен, понятно?

– Договорились.

Она снова легла и прикрыла глаза:

– Расскажи мне о себе. Ты давно работаешь прорабом?

– Нет.

– А что ты делал раньше?

– Учился на архитектурном.

– Интересно. Почему ты не рассказывал об этом?

– Это было давно.

– И почему же ты не стал архитектором?

– Ты, правда, хочешь знать?

– Нет. Мне не хочется много знать о тебе. Это может усилить нашу эмоциональную связь.

– Да, я понимаю. Это тебя пугает.

– Ты думаешь, что я холодная и расчетливая.

– Я говорил это в совсем другой ситуации.

– Кажется, оздоровительные процедуры закончились.

– Подожди, ляг, пожалуйста. Расслабься.

– Как же мне расслабиться, если ты не уходишь?

– Просто закрой глаза и дай мне твои ноги.

– Потом сразу уходи.

Он не ответил. Когда он закончил массаж, она уснула. Антонио принес плед и укрыл ее. Спящая Режин умиляла его. У нее было совсем другое лицо, без постоянной готовности броситься в бой. Эта женщина определенно соткана из противоречий.

Он огляделся. Квартира была обставлена красиво и с любовью к мелочам. Во всем был порядок, хотя и без педантизма. Заглянул в спальню. Широкая кровать стояла на подесте, занимавшем полкомнаты. Прикрепленные к стенам раскрытые красные веера служили абажурами для светильников. Пол был покрыт мягким светлым ковром. Все было выдержано в том же лаконичном, благородном стиле, что и ее архитектура.

– Осматриваешься? – услышал он ее голос, слегка осевший со сна.

– Проснулась?

– Угу. Слушай, я умираю с голоду. А ты?

«Кажется, «условие» забыто. – Антонио ухмыльнулся про себя. – Похоже, она сама не понимает, как ее бросает из стороны в сторону. Все равно радоваться рано, в следующую минуту можно ждать взрыва».

Режин встала и отправилась на кухню делать салат. Ели они при гробовом молчании, впрочем, с отменным аппетитом. Салат был что надо.

– Как мы распорядимся остатком вечера? – спросил Антонио, насытившись, увы, только едой.

– Черт! Мне же надо к массажистке! Все, я побежала.

Он удержал ее за руку:

– Позвони, откажись.

– Ты что?

– Я не хуже твоей массажистки.

Режин досадливо взбила волосы и издала протестующий звук.

– Я тебя не убедил?

– До чего же ты настырный.

– Признайся, я хорошо массирую.

– И не смотри на меня глазами своего очередного тезки Бандераса.

– Не сравнивай меня ни с кем. Не знаю, как там твой Бандерас, а вот я – очень квалифицированный массажист, и к твоим услугам.

Она вышла в другую комнату. Ей захотелось минуту побыть одной. Остановилась у стола, перебирая почту и кусая ногти. Что с ней происходит? Как только он оказывается поблизости, она начинает метаться. Почему-то он постоянно принуждает ее совершать поступки, которые ей… и самой больше всего хотелось бы совершить. Он еще ни разу ее не послушался! Хотя при нем она орала и спорила столько, сколько ей за всю жизнь не приходилось. Наверное, он считает ее страшной скандалисткой. А результат с ее стороны нулевой, все выходит по его замыслу.

Что же предпринять? Может, действительно попробовать еще раз?..

– Какой фильм проигрываем сегодня? «Черную вдову»?

Она рассмеялась:

– На этот раз это мой собственный фильм, его еще никто не смотрел. Понимаешь?

– А для меня там есть роль?

– Зрителя.

Бывают тайны, в которые никогда никого не посвящаешь. Идея приобщить Антонио к своим фантазиям и пугала, и вдохновляла ее:

– Давай договоримся.

– Опять?

– Я знаю, ты думаешь, что я сдвинулась на самоконтроле и безопасности. И все же… Условимся, что я тебе сегодня вечером поверяю свои секреты. Как на исповеди.

– Я – исповедник? Ну и ну!

– Ладно, неудачное сравнение. В общем, я расскажу тебе свои секреты, а ты оставишь их при себе. Идет?

– Об этом и договариваться незачем.

– И это не значит, что нас связывают обязательства, ведущие к более серьезным отношениям.

Антонио старался не ухмыльнуться.

– По-твоему, это глупо?

– Нет, Скорее странно… Ты все время бежишь от каких-то обязательств.

– Я думала, что ты можешь меня понять. Ведь ты тоже избегаешь обещаний, серьезных отношений. Иначе как объяснить твой кочевой образ жизни?

– Застраховаться ни от чего нельзя. Такие вещи не регулируются договорами.

– Ты меня не понял.

– Почему же, понял.

– Так что, попробуем? А то я еще успеваю на массаж.

– Не знаю. Как-то все это… Мне, видно, романтики не хватает.

– Ладно. Тогда я пошла.

– Ну и иди! Обрыдли уже твои капризы. То одно, то другое, то да, то нет! Ты не улавливаешь, насколько это жестоко?

Он схватил свою куртку. Режин видела, что он по-настоящему обиделся, и на этот раз чувствовала себя виноватой:

– Антонио, подожди.

– Ты постоянно играешь со мной, ноги об меня вытираешь. Сама как огня боишься расшевелить душу. Так вот, я – не бесчувственный! И я не могу отключить свои эмоции. Ты мне не безразлична.

– Прости меня. Не уходи.

– Еще не наигралась?

– Ну, извини. Я… не всегда такая стерва. Останься, пожалуйста. – Она перешла на шепот.

Антонио смотрел на нее исподлобья, сунув руки в карманы.

– Я по тебе тосковала. Не могла тебя забыть. Мне не хотелось в это поверить… Но ты мне тоже не безразличен.

Она прижалась лбом к его плечу и сразу почувствовала себя лучше. От него исходили пугающе родное тепло и покой. Но он еще не переборол обиду и не подался ей навстречу. Она ощупала его затылок, заскользила по спине, вжалась грудью в его грудь и с облегчением ощутила, как понемногу расслабляются его стальные мышцы.

– Почему мы все время как на качелях? – спросил он сердито. Интонация явно отставала от готового к перемирию тела.

– Давай попробуем обойтись без слов, – предложила на этот раз Режин и подняла к нему лицо. Тут он понял ее незамедлительно. Его теплые губы нашли ее доверчиво приоткрытый рот. С каким облегчением она растворилась в этом поцелуе, чувствуя нежность и нетерпение, с которым его язык возвращал себе завоеванные так недавно позиции.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он, стискивая руки на ее талии.

– А ты – меня, – ответила она, запуская руки в его волосы и снова притягивая его голову к себе.

Диалог не отличался разнообразием, зато тела рвались друг к другу, будто ждали этого годы.

– Пойдем в спальню. – Антонио потянул ее за руку, она последовала за ним на нетвердых ногах.

Он начал стягивать с нее футболку.

– Подожди. У меня другая мысль.

– Что опять?..

– Я же говорила, одна фантазия… Сядь, я через минуту.

– Я не могу ждать, Режин. Я хочу быть с тобой.

– Это совсем недолго. И ты не пожалеешь. Секунду…

Она нырнула в дверь, которая вела из спальни в гардеробную. На ней все еще были джинсы и майка – рабочий наряд. Она выскользнула из одежды и лихорадочно прошлась вдоль платьев, развешанных по стенам. В голове мелькнуло: «Как в «Матрице»!» Наконец под рукой оказалось то, что нужно.

Режин открыла коробку, и покалывание, как от пузырьков шампанского, побежало по ее телу. Этот сумасшедший прикид ей подарила на день рождения подруга, и до сих пор не было случая его надеть… Режин проворно облачилась и повернулась туда-сюда перед зеркалом. Она показалась себе феноменально соблазнительной. Узкая черная юбка впереди выглядела совершенно невинно, но вот с тыла…

Антонио в ее отсутствие нашел свечи и зажег их, погасив яркий свет. Из кухни принес вино и два бокала. Поставил пластинку Рики Мартина. Теперь снова сидел в изножье кровати, где она его оставила… Он был великолепен, как в кино или во сне, что, впрочем, для нее практически одно и то же.

«И этот мужчина ждет меня. Он необычайно щедр».

– Ну и ну! – Он был нескрываемо изумлен. Она совершенно преобразилась, это было как в кино.

– Меня зовут Грэйс. Ты ждал меня? Я пришла.

– Привет, Грэйс.

– Ты выложил за меня кучу денег. Как тебе нравится мой новый наряд?

– Жутко!

Она поигрывала красным страусиным боа – единственным предметом туалета, который был на ней, кроме юбки. На высоченных шпильках пунцовых туфель она сделала несколько шагов в сторону Антонио, который, распахнув глаза, наблюдал за дерзким танцем ее бедер.

Она остановилась перед ним, как бы случайно пропустив змею боа между грудями.

– У тебя красивое тело, Грэйс, насколько я могу судить.

Она начала двигаться под музыку, манипулируя своим диковинным шарфом. При этом повернулась и слегка выгнула спину. Затем наклонилась вперед, так что разрез на юбке разошелся. Послышался тихий восхищенный присвист. Одну ногу она поставила на подест в нескольких сантиметрах от своего гостя. Юбка задралась, и Антонио ничего не оставалось, как положить руку ей на бедро и провести по гладкой коже снизу вверх.

– Скажи мне, мой сладкий, чего бы ты хотел? Я выполню все твои желания.

– Мне нравятся твои туфли. Они меня страшно заводят.

Вместо ответа она поставила ногу на кровать, туда, где он сидел, носком туфли почти упираясь в его заметно набухшие джинсы.

– Я не понял, что ты носишь под юбкой. Там что-то мелькнуло… Мне не показалось?

– Проверь, – порекомендовала «Грэйс».

Его рука проехалась по ее бедру вверх. Режин внимательно следила за выражением его лица. Он снова присвистнул. Под юбкой, как и ожидалось, не было ничего, кроме сиюминутной готовности.

Антонио откинулся на спину и посмотрел на нее в немом восхищении:

– Раздень меня.

Она послушно наклонилась к змейке его джинсов, потом стянула их и нежно погладила символ его мужественности, рвавшийся наружу из-под тонкой ткани трусов.

– Так ты профессионалка, Грэйс?

– О, да!

– Ты знаешь, как сделать мужчину счастливым?

– Да, знаю и умею. Хочешь, покажу тебе, как?

Она сняла с него трусы. При виде его занесенного копья у нее занялось дыхание.

– Наверняка все женщины от тебя без ума. Зачем тебе платить за удовольствие?

– Я заказал тебя, потому что ты – лучше всех, Грэйс, – ответил он. – Но я рад, что нравлюсь тебе.

Она хотела наклониться и приласкать самый осязательный узел его тела, но Антонио удержал ее:

– Я хочу видеть больше, Грэйс. Тебе подходит эта юбочка, но мне не терпится узнать, что под ней.

Она снова повернулась к нему спиной, и он потянул за молнию.

– Туфли?

– Оставь.

Режин наслаждалась ролью профессионалки высокого класса. Маска Грэйс давала ей право делать то, что и в голову не пришло бы Режин Лефевр.

Оставшись в туфлях и боа, она встала перед ним на колени. Он играл перьями, щекоча ее груди, отзывчивые до предела. Когда легкие перышки задевали темно-розовые соски, она вздрагивала всем телом. Наигравшись, Антонио взял бокал вина и плеснул в ложбинку между грудей.

– Ложись, – приказал он.

– Но… ты мой клиент…

– Делай, что я говорю.

Он слизал вино с ее кожи. Ей захотелось погладить его, он отвел ее руку:

– Я объясню тебе, какие женщины мне особенно нравятся: те, которые умеют послушно отдаваться мужчине. Позволяют ему делать то, что он хочет. Это волнует гораздо сильнее, чем самые умелые твои ласки. Когда ты отдаешься мне, в этом такая глубокая тайна…

– Мужчины стремятся только к самоудовлетворению. А ты стараешься, чтобы мне было хорошо.

– Это потому, что… – Его речь оборвалась. Она угадала, чего он не сказал, и поняла: он умолк, потому что заметил, что она не хочет этого слышать. Ни слышать, ни говорить об этом.

Антонио положил руку во впадину между ее бедер и стал поглаживать, при этом пристально глядя ей в глаза. Никто из мужчин никогда не сумел подойти к ней так близко, преодолев ее систему защиты. Все, что он делал, он делал так естественно, как будто не существовало ни стыда, ни причин для неловкости. Дело было не в что, а в как. Между ним и его поступками не было ни малейшего зазора, он весь был в том, что делал.

В который раз он победил в этой вечной войне. Она расслабленно вытянулась на постели, отдаваясь ласкам его всезнающих рук, и вскоре ее дыхание достигло темпа престо.

– Ты становишься еще красивее, когда так откровенно наслаждаешься, – заметил он.

В следующее мгновение она потеряла представление о времени. Пока ее тело сотрясалось в райской агонии, Антонио намертво прижимал ее к себе.

– Иди ко мне, – проговорила она, воскреснув. – Я хочу тебя близко-близко, я хочу, чтобы ты весь был со мной.

Он перевернул ее на спину и навис над ней. Она обхватила его спину и в следующий момент почувствовала его в себе. Он пронзил ее одним неотразимым ударом, при этом неотрывно глядя ей в глаза, будто пытаясь там увидеть самого себя. Ее обожгло осознание того, что она принимает в себя не только его плоть, но и душу.

«Он меня любит. Он так нежен и чуток. Он точно знает, что мне нужно, что он должен делать со мной. Он так хорошо изучил меня, как будто у нас позади вечность. Я не могу больше обманывать себя. Это сильнее, чем все, что я знала до сих пор».

– Я на пределе, – проговорил он, запаленно дыша.

– Я тоже, – ответила она, и они унеслись к непокоренным вершинам.

Не скоро они спустились в долину. Режин чувствовала себя невесомой и прозрачной, как роса. Антонио неподвижно лежал рядом. Она изучала абрисы его тела, тонкие линии вен, рельефы мускулов под упругой кожей.

Музыка смолкла, в комнате стояла тишина.

– Антонио, ты спишь?

– Нет, так, дремлю.

– Почему ты бросил архитектуру? Тебе не нравилась будущая профессия?

– Много хочешь знать…

– Я тебе доверила свои секреты, и ты можешь мне рассказать что-нибудь о себе.

Антонио приподнялся на локте и посмотрел на нее:

– Я очень любил архитектуру. Поэтому и бросил.

– Как это?

– Мои идеи всем казались утопией. Никто не брался их воплотить. Тогда я решил – если то, чего я хочу, невозможно, то я вообще ничего не хочу. Вот и бросил.

– И начал воплощать чужие идеи?

– По крайней мере, никто больше не критиковал мои проекты.

– Жаль. Я бы хотела посмотреть их.

– Для этого тебе пришлось бы приехать ко мне в Барселону.

Режин задумчиво улыбнулась:

– Я с самого начала догадывалась, что ты не простой прораб. Ты говоришь на многих языках. Задаешь слишком много вопросов. Слишком серьезно относишься к делу. Если это твое подлинное призвание, жаль, что ты не стал архитектором.

– Я уже привык к независимости. Мне бы было не по себе, если бы пришлось сменить стиль. Я могу выбирать, где и с кем работать. Не уверен, выдержал ли я бы долго на одном участке.

– Ездить с места на место – это прекрасно. Но разве тебе не хочется где-то остановиться?

– Да. Здесь. – Смеясь, он поцеловал ее плечо.

– Перестань!

– Нет, правда. Я завидую тебе: ты сумела совместить творчество и воплощение. И скоро о тебе заговорят.

– Если я доживу до дня сдачи объекта, – вздохнула Режин.

– Это не сложно при твоих отношениях с заказчиком… Ему вроде бы любые проблемы нипочем. Наверное, ему нравится с тобой работать, или, скажем точнее, ему нравишься ты…

– Поговорим о чем-нибудь другом.

Она положила голову ему на грудь:

– Знаешь, чего бы мне еще хотелось?

– Меня?

– Я не о том! Хотелось бы попасть в ночной клуб со стриптизом. Мне это пришло в голову, когда я примерила эти эротичные шмотки.

– Ну, так сходи.

– Одна – ни за что. Только с мужчиной. С тобой я могла бы отважиться.

– Хорошо.

– Обещаешь?

Антонио подумал:

– А можно мне остаться?

– В смысле – на ночь?

Режин подумала о Гийоме. Можно ли считать изменой Венсану все, что с ней происходит? Но ведь она ничем себя не связала. Они однажды поужинали. Это все. Ни поцелуя, ни слова о будущем…

– Так как? Опять опасаешься?

– Нет. Оставайся.

Глава 9

Режин разбудил телефонный звонок:

– Надо ехать, немедленно. Опять котлован затоплен.

Она выхватила из шкафа пару одежек. Антонио натягивал пиджак.

– Ключи от машины?

Она бросилась искать на кухоном столе.

– Нашел! – Антонио уже бежал вниз по лестнице.

Режин отметила любопытные взгляды рабочих, когда они вдвоем вышли из автомобиля, но сейчас ее это не занимало. Она издалека оценила размеры бедствия. Повсюду стояли небольшие озера, и вода продолжала прибывать.

Антонио, энергично жестикулируя, объяснялся со своими людьми. Издалека Режин слышала его гортанный говор. Она испытывала чувство тошнотворной беспомощности среди этих озабоченных грянувшей бедой людей. Немедленно нужно было что-то предпринять. Если бы она знала, что! Сейчас все зависело от Антонио. Ей оставалось только молиться и надеяться, что он быстро найдет решение.

– Дренаж… Мы должны проверить дренажные трубы, – прокричал он ей.

– А что там может быть?

– Возможно, засор.

Антонио руководил рабочими, которые начали раскапывать траншеи с только вчера проложенными трубами.

– Это надолго? – спросила Режин.

Антонио пожал плечами:

– Пока не найдем причину аварии.

– Мы ведь обследовали материал, в трубах не может быть дефекта.

– Если только кто-то не изуродовал их намеренно.

– Вечность уйдет на то, чтобы все перепроверить.

– У тебя есть альтернативные предложения?

Она покачала головой.

– Просто я чувствую себя такой… – вместо «беспомощной» у нее получилось: «бесполезной».

Антонио сунул ей в руку лопату:

– Так давай помогай.

Тяжелая работа вправду помогла. Режин относительно спокойно пережила часы мучительного ожидания. Она не без удовольствия отметила уважительные взгляды рабочих, махавших лопатами бок о бок с ней.

– А я-то думала, мне достанется роль наблюдателя. Вот уж не ожидала, что придется так вкалывать! – проговорила она, вытирая пот, заливающий глаза.

– Ну, считай, повезло. Теперь ты в курсе событий.

– Черт побери, уже почти полдень, а вода все прибывает.

Гортанные крики донеслись с противоположного конца котлована:

– Сюда! Сюда!

Все сбежались и сгрудились вокруг испанцев, докопавшихся наконец до причины. Режин, оцепенев, уставилась на кусок дренажной трубы, забитой цементом. Эта пробка заблокировала всю систему водоотвода. Вместо резервуара вода начала в обход поступать именно туда, куда не должна была просочиться ни в коем случае.

Антонио в ярости швырнул свою лопату об землю:

– Саботаж натуральный!

Лица у рабочих были оторопелые. Настроение – самое мрачное. Труд нескольких дней пошел насмарку. Если на этом вредительство не прекратится – неизвестно, можно ли будет продолжать строительство или придется его заморозить.

Антонио рвал и метал:

– Поймаю гада – своими руками шею сверну! Кто знает, что за тварь это сделала? Кто-нибудь из вас что-нибудь видел?

Все только пожимали плечами да мотали головами.

– Можно собирать манатки! Какая-то сволочь пытается нас всех оставить без работы. Я не успокоюсь, пока не узнаю, кто эта мразь! Кто подставляет моих людей!

В эту минуту Режин заприметила синий «сааб» Гиойма. Антонио обернулся и вперился в элегантную фигуру Венсана. Он приближался к кучке строителей, сгрудившихся у края котлована. У Режин неприятно засосало под ложечкой. Ей почему-то почудилось, что встреча Венсана и Антонио не сулит ничего хорошего.

Гийом дружелюбно поздоровался со всеми. В костюме и при галстуке он выглядел здесь инопланетянином.

– Мы нашли причину аварии, – заговорила Режин. – Господин Наварро подал верную идею. Кто-то залил цементом дренажную трубу. Совершенно ясно, это преднамеренное вредительство.

Венсан сквозь зубы выругался. Ого, значит, и его пробрало. Преступник, скорее всего, планировал новые козни. Гийом приложил пальцы к вискам. Несмотря на его внешнее хладнокровие, Режин распознала признаки сильного стресса.

– Спасибо, что так дружно взялись, – сказал он, обращаясь к Антонио и его команде, – и так быстро установили причину.

Затем он попросил Режин проводить его в вагончик для обсуждения дальнейших действий. Антонио последовал за ними как привязанный, но Венсан остановился и обернулся к испанцу:

– Я хотел бы поговорить с мадемуазель Лефевр.

– Это нас всех касается, – буркнул Антонио. – Я должен знать, что делать, в первую очередь.

– Мы сообщим вам о результатах нашего совещания, господин Наварро.

Режин видела, что Антонио вскипел. Она догадывалась, что за агрессивностью обоих стоит элементарная ревность. Неужели Венсан уловил, что происходит между ней и Антонио? Разве мужчины, как женщины, наделены шестым чувством в таких делах?

Венсан плотно закрыл дверь вагончика. Оставшись с ней наедине, он говорил только об аварии, ежеминутно поглядывая на часы.

– Через полчаса у меня важная встреча. Давай сегодня все обсудим за ужином. Где-нибудь в спокойном месте. – Его взгляд не оставлял возможности для возражений.

– А как же опера?

– Нам надо поговорить. Опера подождет.

– А билеты?

Он усмехнулся. Режин мысленно схватилась за голову. Что она несет? Уж, наверное, Венсан может как-то пережить потерю билетов даже в ложу оперы, если на объекте он сегодня потерял десятки тысяч франков. Раз он решил поужинать, значит, они будут ужинать.

– Мне нечего надеть, – вырвалось у нее, и тут уж она вынуждена была признать, что ведет себя как непроходимая дура. Как будто нет вещей важнее, чем вечерний туалет для выхода в свет с Гийомом! Кажется, она морозит одну глупость за другой, а все оттого, что его присутствие сковывает ее и заставляет чувствовать себя провинившейся школьницей.

– Купи что-нибудь.

– Когда?

Ей хотелось сказать, что она совершенно не в форме и не в настроении для ужина в ресторане, но она не посмела.

«Я должна быть здесь. Здесь мое место», – подумала она. Но только улыбнулась и кивнула:

– Договорились.

И Венсан Гийом уехал на свою важную встречу.

Антонио поджидал ее у двери вагончика:

– Я хочу знать, что здесь творится. У тебя с ним роман?

– Нет! В ярость он мог привести ее с той же скоростью, что и в любовное возбуждение.

– Думаешь, я не вижу, как он за тобой ухлестывает?

– Никто за мной не ухлестывает. И незачем так орать. Зрители и без того останутся довольны.

– Почему он так быстро уехал? Что ему от тебя надо?

– Он уехал на совещание. – Режин сказала правду, но Антонио, безусловно, понимал, что это не вся правда.

Повисла предгрозовая пауза.

– Затеяла новую игру?

– Какие игры! – возмутилась Режин, для разнообразия и на этот раз не лукавя. Ей точно было не до игрушек. Вверенное ей строительство оборачивалось драмой, в том числе и из-за того, что она не могла сладить со своими эмоциями по поводу Антонио. При мысли о Гийоме ее начинало тошнить от страха, но разве она могла сказать ему «нет»? И думать нечего.

– Мы должны принять решение. Что делать дальше?

– Заменить дренажную трубу. И работать по плану. – Режин потерла ладонями ноющую поясницу. – А ты что предлагаешь? Мы не можем распустить рабочих по домам. Я пока что проведу собственное расследование. Саботажник – кто-то из ближайшего окружения Гийома. И надо понять, кому выгодно торпедировать строительство торгового центра.

– У тебя с ним свидание, я прав? – спросил Антонио.

От неожиданности Режин прикусила губу.

– Когда? – не отступал он.

– Это мое дело.

– Я имею право…

– На что?

Антонио примолк.

– Это деловая встреча. Я постараюсь хоть что-то выяснить. Пока мы не обсуждали с ним вариант преднамеренного срыва строительства всерьез.

– Если это деловая встреча, почему тогда ты так странно себя ведешь?

– Уж не вздумал ли ты ревновать?

– Именно. Слишком заметно тебя ослепляют его деньги и могущество.

– Ищешь повод для ссоры.

– Мне очень жаль, Режин. Я думал, у нас с тобой есть шанс, который нельзя упустить. Мне казалось, я тебе небезразличен. Но, видимо, я ошибся в тебе.

– Так и есть. В смысле – небезразличен.

– Сегодня ты опять совсем другая.

– Начинается! Замкнутый круг. Ты обвиняешь меня во всех грехах. Откуда тебе знать, о чем я думаю и почему так или иначе поступаю? Ты понятия не имеешь о том, что со мной происходит.

– Тогда давай встретимся вечером.

– Не могу.

Ожесточенный, он пошел прочь.

– Антонио!

Он не обернулся. Режин почувствовала, как страшно она измотана. На нее свалилось все сразу. Она не могла разобраться, что тревожит ее больше – саботаж или Антонио, который как гром среди ясного неба вторгся в ее жизнь… Как теперь выбраться из этой неразберихи?

Антонио, положим, пусть приводит в порядок стройплощадку – без нее он сейчас лучше справится.

А ей в первую очередь нужно… платье!

Если она хочет узнать, кто заинтересован в срыве строительства, предстоит как следует разговорить Венсана. А для этого подходящий наряд – первое дело.

Продавщица рассыпалась в комплиментах. Нежно-розовое платье от Оскара де ля Ренты стоило того. Режин пропустила мимо ушей это заученное чирикание. В чем, в чем, а в соразмерностях она разбиралась прекрасно. И отчетливо видела, что строго скроенный лиф на контрасте с романтической юбочкой колокольчиком делает ее неповторимой и крайне выгодно подчеркивает стройность ног.

Оставалось только подобрать туфли и духи, совпадающие по настроению с туалетом, в котором она смотрится этакой архаической недотрогой. Она остановилась на «Делишиз». Говорят, это любимые духи Вайноны Райдер, – легкие и горькие, но без избыточного драматизма.

Сидя рядом с Венсаном на желтой коже сиденья «бентли» из его коллекции старинных европейских автомобилей, Режин чувствовала, что экипирована в полном соответствии с уровнем мероприятия.

Они обосновались в идиллическом ресторане на берегу озера. Из сногсшибательно одетых посетителей примерно половина раскланялась с Венсаном. В меню преобладала простая крестьянская кухня. Все рецепты Режин знала от собственной бабушки – уроженки Эльзаса. Наконец удалось завести разговор, что называется, о наболевшем.

– Мне кажется, Венсан, злоумышленник – человек из твоего ближайшего окружения.

Венсан откинулся на стуле:

– Режин, мы с тобой выбрались из шума и суеты. Посмотри, какой красивый закат. Зачем нарушать редкий миг покоя? Пусть этот вечер будет только наш.

– Но мы немедленно должны что-то предпринять. Неужели ты будешь спокойно смотреть, как эти преступники уродуют объект?

– Сегодня не это главное.

– Прости… Для чего же мы встретились?

Он наклонился через стол и взял ее за руку:

– Я хочу, чтобы ты знала: ты прелестна в этом платье, просто обворожительна. Я понял, что мне нравится не только твоя архитектура, но и твой личный стиль. Ты – та самая женщина, которую я так давно ищу.

Это было ошеломительно, но от этого не менее приятно. Режин не нашлась, что ответить.

– Если хочешь, можем немного пройтись. Здесь есть такие романтические уголки. Не хотел бы, чтобы ты считала меня занудой с калькулятором вместо сердца.

– Я никогда так не думала…

– Хотя я не раз давал тебе повод? Просто я осмотрителен в отношениях с людьми. Не люблю разочарований. Но у меня было время разобраться в тебе. Ты – яркая, страстная, богатая натура.

Режин не знала, как реагировать на этот поток славословий. Но, несомненно, она была растрогана. Лесть ласкала ее слух и напряженные нервы. Но как быть с проблемой торгового центра? Он ни словом не коснулся работы.

В этот вечер Венсан открылся ей с новой стороны. Он оказался незаурядным мастером тонкого флирта. И все же… Да, его чары действовали на нее, и действовали не слабо. Но она то и дело узнавала в нем себя. Он вел изощренную игру, примеряя и меняя маски. Похоже, главным для него было – диктовать правила этой игры и подчинять своей воле остальных игроков.

После ужина они прогуливались по берегу озера, и она видела со стороны, насколько это похоже на рекламный клип. Идиллический фон, дама в розовом под руку с блондином в летнем костюме песочного цвета. Венсан болтал остроумно и весело, она отвечала ему в тон. Он явно получал такое же, как она, удовольствие от интеллектуальных забав.

Антонио вызывал в ней страсть, которую не назовешь иначе, как животной, а Венсан именно провоцировал ее интеллект. Страсть – штука преходящая. Мужчина, с которым интересно, дорогого стоит. Этого может хватить надолго, если не на всю жизнь. Она была своей в мире Венсана Гийома. И для нее его мир был бесконечно узнаваемым и манящим. Антонио подарил ей короткое, знойное приключение. Скоро он навсегда исчезнет и забудется. А Венсан останется. Венсан – это ее будущее.

Нужно подвести черту под отношениями с Антонио, пока они не испортили отношений с Венсаном.