Текст книги "Счастье в проекте"

Автор книги: Аманда Кордье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

– Что вы здесь делаете? – Режин постаралась придать голосу максимальную твердость.

– Что ж вы думали, я это забуду без последствий? Вы усомнились в моей компетентности! Вы оскорбили меня! Если у вас есть ко мне претензии, говорите в лицо. Оставлять оскорбления на автоответчике, по-моему, трусость. Хотите обругать меня – можете сказать прямо сейчас, что я идиот!

Режин встала, чтобы уйти.

– Нет уж, скажите! – повторил он, преграждая ей дорогу.

На нем был пиджак, застегнутый на одну пуговицу, а под пиджаком – только футболка. Сквозь ткань отчетливо проступал мускулистый рельеф его торса, а вырез приоткрывал волосатую грудь.

Оправившись от шока, Режин выпрямилась:

– Мне нечего вам сказать, мсье Наварро. Тем более во внерабочее время. Откуда вы вообще тут взялись?

– Не важно, откуда! Я вчера слышал достаточно, чтобы догадаться, где вы будете сегодня вечером.

– Это еще не повод преследовать меня! – Режин одним глотком допила джин-тоник. Ей совсем не хотелось заканчивать вечер неприятностями. – А сейчас оставьте меня в покое, мы с вами достаточно скандалим на работе.

Испанец продолжал стоять:

– Я не уйду, пока вы не возьмете назад свои оскорбления!

– И не подумаю! А на будущее советую вам смягчить ваши манеры.

– При чем здесь манеры? Ваш идеально воспитанный босс, кажется, тоже не улучшил вашего настроения, скорее, наоборот, – заметил он, дерзко глядя ей в глаза.

– Вот это уж точно вас не касается, – отчеканила Режин. – Немедленно пропустите меня.

Наварро не сдвинулся с места. Гордость не позволяла Режин просто обойти его. В конце концов, она не менее упряма, чем ее прораб, и тоже умеет испепелять взглядом.

– Я не маньяк, одержимый предвиденьем конца света. У меня десятилетний опыт. Фундамент под новыми высотками на Потсдамерплац в Берлине подводил не кто иной, как я. А на вашем счету сколько проектов такого масштаба?

Режин была не настолько глупа, чтобы признаться, что на ее счету нет ни одного подобного проекта.

– Если честно, я не верю, что вас волнуют проблемы строительства. По-моему, речь идет о другом. Просто вы не можете спокойно работать под началом женщины.

Она увидела, что он разозлился еще сильнее. Но потом вдруг отмяк и снисходительно улыбнулся.

– Так вот откуда ветер дует. – Он небрежно сунул руки в карманы и смерил Режин оценивающим взглядом. Ей нестерпимо захотелось дать ему по физиономии. – Вам очень идет этот костюм! Не сомневаюсь, что мсье Гийом был в полном восторге.

Режин, пожалуй, еще ни разу в жизни не сталкивалась с такой наглостью. Но ей удалось найти достойный ответ:

– Мне льстит ваша наблюдательность, но вам, по моему мнению, больше нравится беседовать с женщинами без всякого костюма.

Тут она заметила, что за их разговором давно наблюдают благодарные зрители. Тем важнее для нее было с достоинством выйти из перепалки.

– Это верно. Костюм от Диора – не повод для обсуждения. Всегда гораздо интереснее то, что прячется под ним.

– Вот видите, без голых фактов вы обойтись не можете!

– Не я начал с ударов ниже пояса.

– Но уж никак не я вызвала вас на кулачный бой! Я вообще не собираюсь меряться с вами силами – это во всех отношениях не мой уровень!

Собственно, эту фразу она намеревалась сделать последней. Она уже видела себя удаляющейся по ступенькам, покрытым ковровой дорожкой. Одного она не учла – влияния алкоголя. Она почти преодолела ступеньки, когда острый носок ее туфли зацепился за латунную рейку. Дело могло обернуться знаменитой сценой из второй части «Унесенных ветром» и переломанными ребрами, но чьи-то сильные руки подхватили ее. Странное дело, от этого бесцеремонного испанца приятно пахло: свежим одеколоном, напоминающим утреннее дыхание тропиков. Ей понадобилось какое-то время, чтобы взять себя в руки и отступить на шаг. Теперь ей больше не казалось, что она вышла победительницей из этого поединка.

– Может быть, вам лучше присесть ненадолго? – сказал он непривычно мягко. В его взгляде она не заметила обычной агрессивности. В общем-то, он был не такой уж противный.

– Вызвать вам такси? – спросил он.

«Он заметил, что я пьяна!» – трезво подумала Режин.

– Нет, я сама, – отвергла она предложение. Как же ей не хотелось, чтобы он видел ее слабость!

– Послушайте, вы – архитектор, я – прораб. У нас общие задачи. Никто не выиграет от того, что мы постоянно норовим вцепиться друг другу в глотку.

– Сдалась мне ваша глотка! – сказала Режин.

– Ну, и я, поверьте, ничего не имею против вас лично, мадемуазель Лефевр.

Режин помедлила. Верить ему на слово она не собиралась. Но услышать мирные интонации в его голосе ей было отрадно.

– Почему бы не попробовать спокойно поговорить и, может быть, сгладить наш конфликт?

Ну и ну! Она и не думала, что он способен на подобное.

– А что? Можно рискнуть, – пробормотала Режин. Пожалуй, на сегодня катаклизмов достаточно…

После второго стакана минеральной воды Режин смотрела на вещи как нельзя более разумно. Итак, Антонио Наварро – отнюдь не монстр из мускулов и тестостерона, за которого она его принимала. А, собственно, какие у нее были на то основания? Разве ей было неизвестно, что на стройках работают не ангелы или что прорабы изъясняются отнюдь не на языке дипломатов? Он привык общаться с мужиками и, возможно, просто не потрудился поискать ключ к руководителю женского пола.

Как только он перестал на нее рычать, выяснилось, что он довольно интересный собеседник. Но, обнаружив некоторый ум, он остался откровенным мачо. Все эти заходы по поводу Венсана, эти откровенные обшаривания глазами… Но это тоже не бог весть какое преступление. К тому же он действует открыто и хорош собой. До сих пор она попросту этого не замечала. Он снял пиджак – в баре было душно. Режин заметила, что большинство присутствующих дам не оставили это без внимания. Она и сама не могла оторвать взгляда от выпуклых бицепсов. Стараясь призвать себя к порядку, она перевела взгляд на его лицо, украшенное трех дневной щетиной, но избавиться от непрошенных мыслей ей не удалось. Режин бросило в жар. Кажется, дело не столько в духоте прокуренного бара, сколько в близости этого мужчины. Она сняла жакет и поправила блузку из дымчатого шелка. Антонио сейчас же уставился на ее декольте. Между прочим, в этом он был полной противоположностью Венсану, что Режин отметила с некоторой долей благодарности. Она положила ногу на ногу, сознавая, что при этом открылся выгодный ракурс ее точеных ножек. Антонио и это не оставил без внимания. «Ох, что же я делаю!» – спохватилась она и внутренне себя одернула.

– Ну, хорошо, раз вы действительно убеждены, что в расчетах по статике какая-то ошибка, я завтра же их проверю, – заговорила она подчеркнуто деловито.

– Я хочу, чтоб вы знали, мадемуазель Лефевр, что я пекусь только о деле, – мягко заметил Антонио.

– Мне сдавалось, что вы хотели доказать, будто я как женщина не владею ситуацией.

– Да, вы – женщина, вне всяких сомнений. И мне нравится выводить вас из равновесия, не скрою. Но я не стал бы заниматься этим на работе. Это просто не мой стиль.

– Не так-то просто выбить меня из равновесия. – Режин строптиво вскинула голову, взметнув волну каштановых волос, но тут же вспомнила, как чуть не растянулась на лестнице.

– О, я уверен, мне это уже удалось! – уверенно констатировал он.

Она совершенно неожиданно для себя залилась краской: «Что за нелепый разговор? А впрочем, нападение – лучшая защита». Режин вооружилась самой невинной из своих улыбок:

– Так, значит, это ваше обычное занятие по вечерам в чужом городе, где нет друзей и родных?

– Вы о чем?

– О вашей готовности кружить головы женщинам.

– Ну, а чем еще заняться? Каждый вечер шатаюсь по барам, охочусь на одиноких дам.

– В точности так я себе это и представляла.

– А как вы представляли себе все остальное?

– Что – остальное? – тупо спросила Режин. Кажется, она недооценила его напор. Ее снова бросило в жар. В самом прямом смысле она играла с огнем.

Он не отрываясь смотрел в ее глаза.

– Остальное? – переспросил он и осторожно, одним пальцем, провел по ее руке до локтя и выше…

Это было слишком – такой переход от слов к делу. Она схватила жакет и направилась к выходу. Но не тут-то было: железные пальцы сжали ей запястье:

– Подожди, побудь еще немного.

Она молча вырвалась и зашагала прочь.

– А зря, – сказал он ей вслед.

На улице она вдохнула прохладный ночной воздух. «Ну и дела, – подумала Режин. – Это что ж получается? Меня чуть не склеил собственный прораб? Чистая работа… Но что ж тут удивительного? На стройке изображаю из себя мужика, личной жизни никакой. А этот испанец инстинктом самца почувствовал во мне легкую добычу».

Только самой себе она могла признаться, что давно изголодалась по мужской ласке… А Антонио, наверное, уже за кем-то охотится, внезапно подумала Режин. Эта мысль вызвала в ней неожиданный протест. Но еще больше Режин была поражена остротой этого укола ревности. «Погибать, так с музыкой!» – решила она и развернулась на сто восемьдесят градусов.

В баре негритянка продолжала свои джазовые импровизации, а вероломный испанец, так и есть, не терял времени даром. Он сидел рядом с крашеной блондинкой и уже поглаживал ее по бедру. Первобытная ярость поднялась с самого дна души Режин: «Все это предназначалось мне!»

– Прошу прощения, мсье Наварро, но мы так и не пришли к общему мнению по поводу марки бетона.

Он посмотрел на нее, потом на блондинку. И поднялся:

– Извините, Сильвия. Это мой главный архитектор.

Блондинка проводила их разочарованным взглядом. Но Режин не сомневалась, что в этом раунде она победила честно.

Глава 4

Антонио не очень понимал, как это получилось, что он вместе с Режин Лефевр почти бежит по ночному Цюриху:

– Мы куда-то спешим?

Ноги у нее были длинные, ростом она была почти с него, и темп взяла приличный.

– Мы идем танцевать.

– Вы вроде собирались поговорить о бетоне.

Она смотрела исключительно вперед.

«Ну и характер!» – подумал он.

– Нет, я собираюсь потанцевать.

– Со мной? – спросил он глуповато.

Она лишь фыркнула.

– Только в этом районе мы ничего подходящего не найдем.

Она вновь разозлилась:

– Вы крупный знаток танцполов?

– А чего зря бегать? – Он подозвал такси и назвал адрес.

– Я знаю одно место, там играют все латиноамериканские новинки. Сальса, боссанова, самба. Вы не против?

– Нет.

В такси они молчали. Антонио был в предвкушении чуда. Мысленно он уже сжимал в руках ее стройную талию, и они синхронно двигались в такт музыке… Невероятно, но сегодня она выбрала его.

Он уже давно хотел узнать, какой она была, когда снимала защитную каску, а заодно и маску грозной начальницы, командующей сотней мужиков. Сегодня у него был шанс утолить любопытство.

Он распахнул дверь клуба «Эль Соль», и в лицо им ударило жаркое облако. Было уже за полночь, и клуб был до отказа набит разгоряченными парочками. Антонио взял Режин за руку, чтобы не потерять в толпе. Звучала гитара. Экстатические женские голоса оттеняли хриплый баритон солиста. Толпа раскачивалась, как два любящих тела, луч прожектора хаотически вырывал из полумрака лица, плечи – свет тоже танцевал. Антонио положил руку на талию Режин и потянул ее в гущу толпы.

– Сумочка!

Он взял ее сумочку и переправил под барную стойку. Бармен кивнул ему, как знакомому. За сумочкой последовал жакет.

С каким удовольствием он расстегнул бы еще пару пуговиц на ее блузке! Ничего, всему свое время.

Танцуя, она поводила бедрами, призывно улыбалась и по-всякому старалась завести его еще больше, если только это было мыслимо. В бурлящей массе танцующих им просто ничего не оставалось, кроме как притиснуться друг к другу. Он поддерживал ее за спину, упругая грудь то и дело задевала его. Каждый раз, когда ее плавно двигающиеся бедра касались его таза, его пронзали мелкие сладостные разряды. Тело Режин извивалось змеей. У него кружилась голова, время от времени он прикрывал глаза и незаметно переводил дыхание. Режин видела, что она производит на испанца соответствующее впечатление, и сама заражалась его возбуждением. Грохот музыки и сумасшедшие скачки света делали происходящее нереальным. Она медленно, дразняще провела рукой по его бедру и остановила ее на образовавшемся бугре. Он отвел ее руку:

– Тебе опять не нравится, что женщина делает то, что хочет?

– А тебе опять не терпится покомандовать?

– Мачо!

Она повернулась и двинулась прочь от него.

«Черт, опять обиделась!»

Он нашел ее у стойки бара:

– Что ты будешь пить? Позволь тебя угостить.

– Нет!

Докричаться до бармена было не так легко. Во всяком случае, Режин это не удалось.

– Просто скажи, чего ты хочешь, – я закажу. А если мне нельзя тебя угостить, сама заплатишь.

– Дайкири.

Через минуту полный фужер стоял перед ней.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Мне все равно!

Он не верил ей:

– Понимаешь, я не привык к таким женщинам… Ну, властным, что ли.

– Чепуха. Мне не нужна власть. Я просто знаю, чего хочу. Что в этом плохого?

– Да ничего… Мы перешли на «ты»?

– Только на сегодня. На работе это тебе не зачтется.

– О’кей.

– Я хочу немного расслабиться, больше ничего. – Она потянула коктейль из соломинки и метнула на него лукавый взгляд.

– Тогда я тоже постараюсь расслабиться.

– Я так и думала, что ты постоянно снимаешь женщин в барах. Стоило мне отвернуться, ты уже нашел мне замену. С чего это тебя так разобрало?

– Я же не механизм, который можно выключить…

«Интересно, какое ей до меня дело? – подумал он со смутным беспокойством. – Собирается провести со мной ночь – и забыть? Или просто хочет отвлечься от своих неприятностей?»

Режин закрыла за собой дверь туалета и выдохнула. Она открыла кран с холодной водой и плеснула на разгоряченный лоб. «Что я здесь делаю?» – мысли играли в чехарду, но вопрос подразумевал отнюдь не ее пребывание в уборной.

На этой латиноамериканской танцульке, куда привел ее Антонио, она совершенно потеряла контроль над собой. Ей хотелось одного – немедленно оказаться с ним в постели, заблудиться в тумане страсти – и наутро забыть обо всем. Он ее невероятно притягивал, она давно не чувствовала такого возбуждения. Настоящий мачо с горячей кровью. Не важно, кем он был на самом деле! Его брутальность говорила сама за себя, и она не была бы женщиной, если бы не отозвалась всем существом. Чтобы забыть о поражении в матче с Венсаном, сегодня ей нужен именно такой партнер.

Но, рассуждая здраво, это было полным безумием. Завтра Антонио Наварро снова станет простым прорабом, и ей придется работать с ним еще несколько месяцев. Что она затеяла? Может, ей хотелось изменить баланс сил, добиться того, чтобы он прекратил донимать ее своей прямолинейной критикой, постоянными распрями, которые мешали ей свободно дышать? Может, она думала, обольстив, раз и навсегда подчинить его своим желаниям? А пожалуй, что и так! Он станет мягким, податливым, как воск, – только бы разогреть его до нужного градуса. Ему не нравятся властные женщины? Что ж, она сменит тактику…

– Я решила предоставить инициативу тебе, – сказала Режин и облокотилась о стойку. Она слегка наклонилась вперед и с удовлетворением отметила, что его взгляд скользнул в вырез ее предусмотрительно полурасстегнутой блузки.

– Здесь слишком жарко, – голос Антонио с хрипотцой, которая теперь почему-то не казалась ей грубой, звучал на пол-октавы ниже обычного. Он привлек ее к себе. Его руки обхватили ее чуть ниже талии. Затем они медленно сползли еще ниже, обхватив, как большое яблоко, ее круглый зад. Она слегка откинула голову, подставляя ему рот. Но он скучающе смотрел в сторону. Ее все больше заводила эта игра. Это классно, что он такой полнокровный мачо! Он привержен своим допотопным ритуалам! Только бы не слишком медлил… Антонио с отсутствующим видом поглаживал ее ягодицы. Режин отпила глоток и опять съязвила:

– Это спецприемчик такой – заставлять женщину ждать?

Он посмотрел на нее, возвращаясь из неведомого далека. Тотчас по возвращении его рука скользнула ей под юбку:

– Тебе нравится?

– Что за вопрос? – Она была не на шутку удивлена: его поведение не вписывалось в рамки выбранной им роли.

– Я плохо знаю тебя. Не хочу, чтобы тебе было неприятно.

– Ты можешь делать все, что захочешь. Ты мне нравишься.

Его руки вернулись к ней на талию. Режин вздохнула, чувствуя, как отпускает чудовищное напряжение, державшее ее в тисках бог знает сколько времени. Зазвучала новая мелодия, и Антонио потянул ее танцевать. Мелодия была медленной, меланхоличной, и они двигались плавно, тесно обнявшись.

– Я не хочу, чтобы ты думала, что я тебя… как это… клею. Я совсем не такой.

В его словах звучал упрек. Значит, он понимал, что она воспринимает его именно так. Она прижалась к его груди, твердой, как панцирь. Ощущение полной защищенности было ей абсолютно незнакомым. Хотелось просто отпустить тормоза, упасть, дав себя подхватить.

Она предоставила ему вести себя в танце.

Когда песня закончилась, Антонио произнес ей на ухо:

– Мы потихоньку начинаем лучше понимать друг друга.

Режин как будто очнулась от забытья. Впервые она взглянула в его темные глаза. Делать этого не стоило. Глаза были полны теплого, живого чувства. Допустим, это тоже составляло часть искусства обольщения, которым он, судя по всему, владел в совершенстве, но и понимая это, Режин чувствовала, как ее манит эта ловушка. Да-да, ее уловка оборачивалась настоящей ловушкой, и она на полной скорости летела в нее, как глупая птица.

– Который час? Мне завтра рано вставать, – сказал он.

– Мне тоже.

Они не стали продолжать игру. Оба знали, чем закончится этот вечер.

К завершению музыкальной программы они стали идеальной парой – пока только в танце. Движения их слились, они двигались, подчиняясь общему ритму. Их взаимное тяготение было таким всепоглощающим, что грань между танцем и любовной игрой стерлась. Режин не подозревала, что танец может быть таким освобождающим колдовством. Волны опустошающей усталости накатывались на нее, но в следующий момент просыпались новые силы. Она черпала энергию из каких-то таинственных источников.

Наконец они решили прерваться и обнаружили, что уже три часа ночи, а клуб давно опустел.

– Я не хочу домой, – сказала Режин.

Антонио осторожно отвел прядь волос, упавших ей на глаза.

– Завтра я должен быть в форме, – сказал он мягко.

«Что он такое говорит? Неужели я ошиблась?»

– Если только… – Она с надеждой вслушивалась в его медлительный голос.

– Что?

– Я не знаю, что будет дальше.

– Это зависит от тебя, – сказала Режин. Во рту у нее пересохло от волнения.

– Черт! В общем, это…

Она чувствовала, как ее начинает бить дрожь. Долго еще он будет мямлить? Тоже мне мачо!

– Хочешь, возьмем номер в гостинице?

– Тебе что, негде ночевать? – взвилась она. Зовет ее в гостиницу, как какую-то…

– Есть. И у тебя есть квартира, но…

«Он прав. Привести к себе в первый же день, то есть в первую ночь, то есть на одну ночь…»

– Смотри, – прервал Антонио ее сбивчивые мысли. – Мы можем просто поехать по домам. Каждый к себе. – Он тихо рассмеялся.

– Знаешь, я думаю… Это совершенно дурацкая идея.

– Значит, отель?

Она колебалась. Антонио взял ее за руку и увлек за собой. На улице он опять остановился:

– Только одно мне мешает. Я не хочу быть запасным игроком, второсортной заменой Гийому.

– Ты – не запасной игрок. Ты центрфорвард. Высшая лига…

Глава 5

Режин молча стояла рядом с Антонио и наблюдала, как он берет у ночного портье ключи от комнаты. Он действовал так уверенно и непринужденно, как будто ничего более повседневного, чем вписаться с дамой в гостиницу в четыре утра, не могло быть. Чтобы не смущаться от пикантности ситуации, она сосредоточилась на своем спутнике. Это неплохо отвлекало. Он выглядел как воплощенная эротическая фантазия: крутой latin lover. Мудрено помнить о приличиях, когда рядом с тобой такой мужчина!

Войдя в номер и закрыв за собой дверь, он остановился в замешательстве. Затем аккуратно положил ключ на столик и прошелся по комнате. Наконец остановился на некотором расстоянии от Режин.

– Мне как будто снится странный сон, – сказал он, задумчиво глядя на свою спутницу.

– Плохой?

– Странный, немного глупый. Мы с тобой в гостиничном номере…

– Что же тут странного? Разве для тебя это не привычное занятие?

– Ты о чем?

– Водить своих подружек по гостиницам.

Он рассмеялся и не ответил. Режин еле стояла на ногах. Она в изнеможении опустилась на постель, он тотчас сел с ней рядом. Он осторожно протянул руку и провел кончиками пальцев по ее лицу, прочертил линию носа и губ. Эта сдержанная ласка заставила ее вздрогнуть:

– Ты очень красивый.

– А ты очень умная.

– Я думала, тебе не нравятся умные женщины.

– Мне нравится талант и красота. Я увидел проект еще до того, как познакомился с тобой. Твой макет показался мне безумно красивым. Я потому и захотел работать здесь.

– А увидев меня, разочаровался?

Он наклонился, одной рукой обнял ее за шею, другой провел по груди и начал расстегивать пуговицы на блузке:

– Да, мои ожидания были жестоко обмануты.

Она закрыла глаза, впитывая кожей прохладу – он дошел до последней пуговки и раздвинул полы блузки.

– Я очень люблю архитектуру, Режин. Она меня глубоко волнует. Красивый проект – это почти так же эротично, как красивая женщина, которая позволяет освободить себя от одежды.

Режин улыбнулась:

– Чудно! Обычно прорабы – наши заклятые враги, специально приставленные к архитекторам, чтобы доказывать, что их проекты хороши только на бумаге.

Антонио расстегнул молнию на юбке и легко снял ее, тихо присвистнув при виде крошечного кусочка материи, предназначенного быть трусиками.

– Видишь ли, я родился в Барселоне. Наш дом был недалеко от «Каза Мила» Гауди, моего тезки. Ты, наверное, представляешь, о чем я говорю.

– Еще бы. Когда я училась, Гауди был моим кумиром. Я всегда хотела перевести его идеи на язык архитектуры.

– Рад, что ты меня понимаешь, – сказал тезка знаменитого каталонца, внимательно рассматривая лежащую перед ним «ню». – Так вот, я всегда ценил совершенные формы. – С этими словами он обеими руками провел по ее животу вверх, к полушариям груди. Тело Режин отзывалось на прикосновения его рук волнами счастливой дрожи. Наконец он расстегнул застежку лифчика и убрал с пути к победе последние преграды. Его ладони, чуть загрубевшие, ласкали кожу ее груди одновременно и нежно, и властно, и это действовало на нее особенно остро. Она вздохнула чуть хрипло, в рифму его дивному голосу, который еще недавно казался ей чуть ли не лаем. В ответ он склонился ниже и захватил губами ее напрягшийся сосок, а затем слегка потянул его зубами.

Режин издала слабый стон и покрылась гусиной кожей.

– Тебе холодно?

– У меня озноб и жар.

Он посмотрел ей в глаза, затем перевел взгляд на рот, и вскоре его язык играл с ее губами, забираясь все глубже. Когда она почувствовала, что он с расчетливо сдерживаемым нетерпением осваивает пространство за ее зубами и обвивает языком ее язык, этот поцелуй показался самым интимным актом из всего предшествовавшего.

– Я с самого начала хотел узнать тебя поближе.

– Ты хочешь сказать – хотел со мной переспать?

– Я сказал то, что сказал.

– Я думала, ты хочешь секса.

– Да, если ты этого хочешь, – ответил он серьезно, скользя рукой под ткань ее стринга и нащупывая самое чувствительное место. Нашел, и она не смогла не вскрикнуть. Странно, он все время занимался только ею. А сам?

– Ты все еще одет…

– Ничего, успею.

Его рука овладевала ее телом, играя прелюдию главного события. Режин на секунду отвела ее, чтобы еще раз оговорить условия.

– Я хочу, чтобы ты помнил, что все это – только до утра, – проговорила она, изо всех сил стараясь, что бы не заплетался язык. – Утром все будет забыто, как не было.

– Почему ты так волнуешься? Я не надену на тебя ошейник, не беспокойся.

Это вызвало у нее странную ассоциацию. Она села на кровати:

– У меня есть идея.

– Да? Интересно.

– Нет, пожалуй, лучше не надо.

– Так не честно. Теперь уж говори!

Она покусала губу:

– Ну, в общем… У нас одна ночь, без обязательств и без последствий, правильно? Помнишь фильм «Основной инстинкт»? Не мог бы ты… связать мне руки?

На секунду его глаза непроизвольно расширились, но он быстро справился с собой:

– Давай.

– У меня есть косынка в сумочке. Думаю, подойдет.

– Шерон Стоун, гоняющаяся за любовниками с острыми предметами… Вообще-то она не в моем вкусе. Я бы и близко не подпустил ее к своей постели. Ну, да ладно.

Антонио вынул ремень из брюк и примотал запястья Режин к спинке кровати. Затем, не торопясь, разделся. Режин следила за движениями его тренированного тела. Это было впечатляющее зрелище – сложен он был великолепно. Мысль о том, что она со связанными руками находится полностью во власти этого чужого мужчины, излучающего силу, бросила ее в озноб.

Наконец он шелковой косынкой завязал ей глаза. После этого на несколько мгновений шоу приостановилось.

– Антонио?

– Что ты хочешь?

– Дотронься до меня.

– Попроси как следует.

– Пожалуйста, Антонио, я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

– Как?

– Языком. Пожалуйста!

Вскоре что-то горячее и влажное коснулось ее живота и стало подниматься вверх. Он вернулся к ее груди. Его движения были крадущимися и осторожными. Кончиком языка он обводил соски, потом принимался жадно посасывать их. Снова уходил, возвращался… Внезапно опять переместился на живот и остановил язык в углублении пупка.

– Пожалуйста, немного ниже, – взмолилась она.

Его пальцы потянули пояс ее стринга.

– Прошу тебя, не останавливайся.

Одним движением он разорвал шнурки, удерживающие трусики на талии. Режин задохнулась от острого наслаждения. Такого она еще не испытывала ни с одним мужчиной. Она хотела ощутить на себе всю массу его разгоряченного тела.

– Иди ко мне, – сказала она грудным дрожащим голосом. – Пожалуйста, ляг на меня.

Он опустился на нее. Ей захотелось прижать его к себе, но не было сил! Бедрами и животом она впитывала груз его тела.

– Возьми меня, – сказала она еле слышно.

Не отвечая, не мешкая, он вошел в нее мощным рывком.

Обхватив ее руками за спину и прижав к себе как можно теснее, он продвигался к цели яростными толчками. Это разбудило в ней неслыханное, животное наслаждение. Ей казалось, долго она не выдержит:

– Если ты не остановишься, я кончу через минуту!

– Что ты со мной делаешь! – простонал он.

– Ох, нет, нет, нет! – закричала Режин вместо рвавшегося из нее «да, да, да!». Через несколько секунд оба достигли пика и взмыли на гребне экстаза.

– Прости меня, – пробормотал он, обессиленно опускаясь рядом с ней. – Такого со мной еще не было. Ты была слишком горяча, я не мог сдерживаться.

– Развяжи меня, пожалуйста.

Вернув свободу рукам, Режин плотно прижалась к Антонио. Ее оргазм был настолько сильным, что сладкие конвульсии все еще пробегали по телу, и она вцепилась в своего партнера, боясь, что эти волны отнесут ее от спокойного берега в открытый океан страсти.

– Это было чистое безумие, – сказал он.

Она хотела согласиться. Так не бывало еще никогда, и она не понимала, в чем дело – в этом мужчине или в том, что она отважилась осуществить свою потаенную фантазию. Но она так и не нашла, что сказать. Антонио нежно поцеловал ее и прошептал: «Reina» – «Королева».

Он стоял у окна, неподвижно глядя в сумрак ночи. Она не отрываясь изучала очертания его фигуры. Узкие бедра, широкие плечи, ямочки у основания спины… Режин лежала в постели, упиваясь этим мгновением. Неужели все совершилось? Несколько часов назад он влетел в бар, клокоча от злости, и попытался в который раз затеять ссору… В начале вечера она, помнится, собиралась завоевать сердце Венсана Гийома. А вот финал получился, мягко говоря, неожиданный. Теперь главное, чтобы в этой буре чувств не наломать дров.

– Куда ты?

– Домой. Скоро рассвет, через три часа мне надо быть на работе. – Она уже была одета.

Он положил руки ей на плечи:

– Прошу тебя…

– Мне пора.

Он мягко ткнулся носом в ее щеку, прошел губами путь к ее губам, и его поцелуй мгновенно разбудил задремавшее пламя.

– Мы же договорились, что у этой истории не будет продолжения.

– Но мы еще в начале.

– Разве ты не устал?

– Я только разогрелся.

– Пять часов утра! Мы же не можем…

– Чего мы не можем? – спросил он, водя пересохшими губами вдоль ее шеи и одновременно запуская руки под блузку. Он накрыл ладонями ее груди, нежные бутоны опять напряглись и посылали безошибочно узнаваемые сигналы всему телу.

– Ты хочешь сказать, что позаботился обо мне и теперь твоя очередь?

– Ты слишком много думаешь, все у тебя разложено по полочкам… Расслабься, откройся непредвиденному…

– Но мне надо быть завтра в форме…

– Ты будешь чувствовать себя лучше всех, это я тебе обещаю, – проговорил он, продолжая неистово ласкать ее грудь. – Ты один только раз отпустила на свободу воображение – и посмотри, как это было потрясающе! Скажи мне, чего ты хочешь…

Режин честно старалась думать, что хочет только одного: домой под одеяло… Но другая мысль, даже не мысль, а картина, ярко вспыхнула в ее мозгу. Она не могла рискнуть выговорить это вслух, но Антонио мгновенно откликнулся:

– Скажи мне, о чем ты подумала.

Она покраснела:

– Помнишь, в фильме «Море любви» с Аль Пачино и Эллен Баркин… Она стояла, прижатая к стене, а он просто задрал ей юбку…

– По-моему, она его там и прикончила.

– Нет, она не убийца.

– Тебе нравятся женщины, от которых исходит смертельная опасность…

– Мне нравятся женщины, которые получают, что хотят, не спрашивая разрешения.

Антонио схватил ее и прижал к стене. Он не стал расстегивать блузку, а просто разорвал ее. Затем он просунул руку ей между ног. Там Режин ничто не ограждало – ведь трусики он разодрал еще раньше. Он развел ее ноги и вонзился в нее до небывалой глубины. Режин громко застонала. Сила ощущений превосходила самые смелые ожидания. Одной рукой Антонио упирался в стену, другой держал ее. С каждым новым толчком ей становилось все трудней стоять прямо. Она все хуже осознавала, что происходит, крики восторга непроизвольно вылетали из ее горла. Сказать точнее, она отдалась непредвиденному.

Еще никогда не один мужчина не заполнял ее так, без остатка. На этот раз Антонио никуда не спешил, и она молила, чтобы это никогда не кончалось. Но постепенно ритм его дыхания изменился, движения ускорились, он обрел внутри ее полную свободу. Режин предчувствовала, что кульминация близка. Длинные хриплые крики вырывались из нее, исступленное желание требовало выхода в этих первобытных звуках. Мужчина, безжалостно пригвоздив к стене, заставил ее забыть все на свете, лишил разума. Их синхронный оргазм был похож на слепящую вспышку, и вскоре они, обливаясь потом и задыхаясь, повалились друг на друга.

Он забыл все языки, кроме родного, и она слышала рядом с собой его бормотание: «Loco. Es totalmente loco» – «Полное безумие».