Текст книги "Счастье в проекте"

Автор книги: Аманда Кордье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Аманда Кордье
Счастье в проекте

Глава 1

– Вы – единственная женщина на стройплощадке. Могу себе представить, как нелегко вам приходится.

– На стройке нет пола. Только квалификация. Садитесь, пожалуйста, мсье Гийом. Хотите кофе?

– С удовольствием выпью.

Венсан Гийом, улыбаясь, подтащил шаткий табурет на середину строительного вагончика, к столу. Режин собрала разложенные на столе планы и схемы в стопку вместе с другими документами и занялась хрипящей и фыркающей кофеваркой. За окном желтый экскаватор мерно перебрасывал грунт в контейнер.

Визит Гийома выбил Режин из колеи. Она нервно потрогала волосы, собранные в узел, – не выбилась ли прядка. Досадно, что приходится представать перед своим заказчиком и одновременно шефом в таком непрезентабельном виде. На работу она одевалась без затей – не красилась и не делала замысловатых причесок. Хотя Режин только что заявила, что пол не имеет значения, она знала, что все обстоит не совсем так. Завоевать уважение мужчин, работающих под ее началом, было сложно. Приходилось то и дело менять роли: то утаивать свою женскую природу, то подчеркивать ее, то быть не по-женски жесткой – в зависимости от обстоятельств. Вообще Режин не нравилась манера многих женщин, конкурирующих с мужчинами в бизнесе или творчестве, носить брюки, грубые свитера и горные ботинки. Но сейчас она и сама была одета в стиле унисекс: джинсы, белая хлопковая футболка с длинными рукавами и закрытым горлом, скрывающая стройную тренированную фигуру. Впрочем, она знала себе цену. Ее лицо и без макияжа никого не оставит равнодушным, а глаза и подавно приковывали всеобщее внимание. «Моя синеглазка» – так называл ее отец.

Она поставила на стол две кружки с кофе и улыбнулась своему работодателю.

– В бюро вы смотрелись очень женственно, Режин. Здесь производите совсем другое впечатление. Умышленно?

– Да нет, просто так удобно. В юбке, на каблуках и с высокой прической я бы вряд ли справилась со своими обязанностями.

– Вы ведь впервые руководите стройкой такого масштаба? – Одетый с безупречной элегантностью делового человека, Гийом смотрел на нее с пристрастием, размешивая сахар в чашке.

– Да. До сих пор я занималась созданием проектов, а не их осуществлением.

– На вашем счету много побед и призов. Честолюбия вам не занимать.

Режин коротко кивнула:

– Что есть, то есть.

– Потенциально вы на голову выше ваших коллег. Поэтому я и пригласил вас. И до сих пор не пожалел об этом.

Режин стрельнула глазами в сторону своего, что скрывать, на редкость привлекательного шефа. В ее взгляде было ровно столько кокетства, сколько допускал спартанский интерьер строительного вагончика и тон делового разговора между главным заказчиком объекта и его главным архитектором. Едва ли здесь было бы уместно играть роль обольстительницы. Хотя желание обольщать имело место. Не зря она уже давно питала недвусмысленный интерес к Венсану Гийому. Он был красив, умен, прекрасно воспитан, но главное – богат. Очень богат и влиятелен. Его семье принадлежала сеть универсальных магазинов с филиалами во всех кантонах, и он был единственным наследником и продолжателем дела. Сейчас он планировал строительство торгового пассажа на одной из окраин Цюриха.

– Я, как и вы, убеждена, что мы прекрасно дополняем друг друга, – сказала Режин с мягкой многозначительной улыбкой. Он приподнял правую бровь, оценивая сказанное. Они помолчали.

Со дня знакомства Режин и Венсан излучали взаимные флюиды. При каждой встрече оба чувствовали это излучение, особую напряженность, витавшую в воздухе. Оба были молоды, честолюбивы, привлекательны – и без постоянных партнеров. Во всяком случае, у Режин имелась такая информация относительно Венсана. Она уже не раз начинала флиртовать с ним. И, хотя Венсан внешне не реагировал на эти попытки, Режин продолжала внушать себе, что он не был противником их сближения.

– Сегодня на заседании правления мы говорили о том, что наш пассаж будет первым в аналогичной серии. На всех произвела сильное впечатление ваша полусферическая конструкция из стекла и титана. Поместить весь комплекс под крышу, пропускающую свет, так что покупатели и посетители получают иллюзию открытого пространства, неба над головой, смены времени суток – это без преувеличения революционная идея. Я думаю, у такого проекта огромные перспективы.

– Рада это слышать.

«Что ж, – подумала она, – если все так пойдет, архитектурное бюро «Мишле-Робюс», а значит, и меня, ожидают новые заказы высшей категории». Ей, Режин, удастся сделать себе имя в своей корпорации. Такой заказчик, как Венсан Гийом, – лучшая рекомендация. Чего еще желать?

Снаружи донеслись громкие голоса строителей. Они дружно руководили крановщиком, чтобы труба, которую он подавал, попала куда надо. В шуме голосов отчетливо различалось раскатистое «р» и гортанные звуки.

– Испанская команда, – констатировал Венсан.

– Мы подключили субподрядчика из Барселоны для прокладки фундамента и подземных коммуникаций, – объяснила Режин. – Это проверенные специалисты, они много работали в наших краях, знают особенности грунта. Они работают со знанием дела. Единственная проблема – их прораб. Характер уж больно скверный.

Режин снова поправила свою прическу.

– Я вот о чем подумал. Не согласились бы вы как-нибудь поужинать со мной? – неожиданно спросил Гийом.

Режин почувствовала мощный выброс адреналина.

– Отличная мысль! – Она ни секунды не помедлила с ответом. Как давно она ждала такого предложения!

– Значит, вы не против? – подытожил он невозмутимо.

– Я – за!

– Отлично. Когда вам будет удобно, мадемуазель Лефевр?

– Называйте меня просто Режин, – предложила она с обворожительной улыбкой.

– В самом деле, к чему формальности? Тогда я для тебя – Венсан.

Это был один из самых ответственных моментов в ее жизни. Она не могла себе позволить ни одного неверного движения. Ею заинтересовался сам Венсан Гийом! Необходимо дать ему понять, что он не столкнется с препятствиями:

– Зачем откладывать в долгий ящик? Как насчет завтрашнего вечера?

Она нашла бы время и сегодня, но ей хотелось скрыть нетерпение и не вцепиться в брошенную рыбаком наживку.

Венсану не дал ответить грохот. Дверь распахнулась, едва не слетев с петель. На пороге появился крупный мускулистый мужчина с темным загаром и взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

Больше всего на свете Режин хотелось придушить его на месте.

– Мне срочно нужно с вами говорить, – пролаял он с резким испанским акцентом. Судя по выражению лица, Антонио Наварро опять дождался случая закатить хороший скандал. Он прилично владел французским, так как часто работал во Франции и Швейцарии, да, похоже, и вообще не знал, что такое языковой барьер. Режин слышала, как он свободно объяснялся на английском, немецком и итальянском. Но испанец остается испанцем. И когда он, как сейчас, с разбегу принимал перед ней воинственную позу, воображение Режин услужливо рисовало одну и ту же картинку: разъяренный бык вылупился на огненно-красную мулету. Вот только роль матадора ей совсем не улыбалась.

Сверкая антрацитовыми глазами из-под насупленных бровей, Антонио швырнул на стол свернутые в трубку чертежи:

– Это все – макулатура, сплошные ляпы. С такой маркой бетона куличики в песочнице печь, а не фундамент заливать. Нужен более прочный.

– Я попрошу вас подождать, мсье Наварро. Мы не закончили разговор с господином Гийомом.

– Я должен дать команду моим людям. Думаю, простои не в интересах господина Гийома.

С этими словами Наварро смерил Гийома пламенным взором и презрительно опустил углы рта. Он явно не принимал на веру преимущества мужчин в костюмах от кутюр.

Режин прямо-таки клокотала от злости. Мало того, что этот хам помешал ей застолбить свидание с Венсаном. Он, как всегда, был озабочен только тем, как подорвать ее авторитет. А сделать это в присутствии их босса – просто кайф! Сейчас главное – любой ценой не дать ему спуску.

– Я всего лишь выполняю должностные обязанности. – Сильная рука бросила на стол еще лист бумаги. – Я изложил свои соображения письменно. Игнорировать их или учитывать – ваше дело. Ну, и убытки, соответственно, за ваш счет. Если вода просочится в котлован, здания вокруг могут дать осадку, по фасадам пойдут трещины. Это влетит вам в копеечку.

Режин встала и уперла руки в бока. Она больше не в силах была сдерживаться:

– Я просила вас подождать, пока я закончу разговор с мсье Гийомом. Вашим вопросом я займусь, как только освобожусь. А теперь – покиньте мой кабинет, или я собственноручно выброшу вас отсюда!

Испанец расхохотался:

– Хотел бы я на это посмотреть! – И продолжал стоять, с наглой усмешкой глядя на Режин. Еще секунда, и она бросилась бы в рукопашную, но он повернулся и вышел вон.

– Один день из жизни женщины на стройке, – прокомментировал Венсан.

– Это тот самый прораб, о котором я говорила. Он совершенно невыносим. Постоянно сеет панику, раздувает из мухи слона.

– В его словах есть рациональное зерно?

– Расчеты делало бюро, которому можно доверять. Они уже тридцать лет работают с парижскими строительными проектами и превосходно знают особенности почвы. Кроме того, у нас есть экспертное свидетельство весьма авторитетного геологического института. Я думаю, Наварро просто раздражает, что им командует женщина. К сожалению, это не редкость. Многие мужчины не терпят вторжения женщин на их территорию.

– Я уверен, что ты с ним справишься.

– А как с нашим ужином?

– Да-да, непременно, завтра вечером.

– Мне потребуется немного времени после работы, чтобы превратиться в нормальную женщину. Давай в полвосьмого?

– Отлично. Я за тобой заеду.

Глава 2

Режин любила бывать у матери. В ее районе жило больше иностранцев, студентов и представителей богемы, чем в остальном Цюрихе, и улицы были оживленнее, веселее и пестрее. Арабские фруктовые лавочки с экзотической россыпью товара, магазинчики экологически чистых продуктов, соседствующие с антиквариатом, антикварные бутики – с лотками, где продавались пластинки на любой вкус, включая панковские. Неподалеку обучались по системе Монтессори отпрыски местной богемы. В этой частной гимназии детям не ставили отметок и не давили на их нежную психику.

Мать Режин, Доминик Лефевр, снимала мастерскую в просторной и светлой мансарде. Вдоль стен шли ряды крупноформатных абстрактных полотен. Доминик в комбинезоне, заляпанном краской, стояла перед мольбертом. Холст на подрамнике был девственно чист.

– Привет, мамочка!

Она отложила кисть и вытерла руки платком.

– Режин, малышка, молодец, что зашла! – Доминик обняла дочку, стараясь не коснуться ее. – Новый костюмчик?

– Костюмчик от Диора, между прочим. Хотела услышать твое мнение.

Доминик отступила подальше, чтобы рассмотреть дочь во всех деталях, как картину, и восхищенно присвистнула:

– Выглядишь просто потрясающе! Есть повод?

– Спасибо, мама. Да, представь, есть. Угадай, с кем я иду ужинать?

– Нашла, наконец, мужчину, который подходит к костюму от Диора?

– Это еще мягко сказано, мамуля! Он неплохо смотрится и рядом с Армани или Версаче. Да что там – они для таких, как он, и работают!

– Ну, поздравляю! У тебя есть пара минут? Садись, я как раз испекла морковный тортик с тростниковым сахаром.

– Это что-то чересчур экзотическое на мой вкус…

– Сначала попробуй.

– Мммм! – промычала Режин через пару минут, и вскоре на ее тарелке не осталось ни крошки.

– Его зовут Венсан Гийом, мамочка, и мы завтра вечером ужинаем вместе. Он эффектный, стильный, ужасно обаятельный, потрясающе умный, дико успешный – и богатый, мама! Его родители живут на собственной вилле с бассейном и, кажется, лошадьми. Им принадлежит половина универсальных магазинов Франции и целые кварталы недвижимости.

– Вот как, – сказала Доминик через паузу. – Лично я стараюсь встречаться с мужчинами, которые подкупают своей неповторимой индивидуальностью. Очевидно, у тебя другие предпочтения.

– Я так и знала, что ты начнешь вредничать. Я не спрашиваю, что ты думаешь о Венсане! Я всего лишь хотела знать, как тебе мой костюм.

Она встала и сделала пируэт, демонстрируя туфельки из черной замши с умопомрачительно заостренными носками. В руках у нее была старомодная лакированная сумочка, так что весь ансамбль непередаваемо сочетал стили середины 60-х и поздних 70-х. В этом смешении сказывалось богемное воспитание.

– Ну-у-у, – протянула Доминик, – если ты задумала покорить мужчину с помощью удачно подобранных аксессуаров – считай, что он твой.

– Ты просто не понимаешь, мама. Для такого человека, как Гийом, как раз эти мелочи и могут быть важны. Подумай только! Встреча с ним, может быть, мой главный шанс на прорыв в карьере!

– Так у вас не свидание, а переговоры?

– Ты можешь иронизировать сколько угодно. Конечно, он нравится мне как мужчина. Он именно тот, кого я всегда представляла рядом с собой.

– В качестве мужа?

– В качестве мужчины, с которым я могу строить планы на будущее. Он крепко стоит на ногах. Мы хорошо понимаем друг друга. У нас грандиозные проекты. И мы оба страшно честолюбивы.

– М-да… Я тоже долго тешилась подобной иллюзией насчет твоего отца. Правда, в итоге все свое честолюбие он адресовал другой женщине. И все же я его любила. А ты? В твоих чувствах к этому Венсану есть хоть капля привязанности или страсти? Что-нибудь, знаешь ли, безотчетное? Не все можно планировать, моя маленькая, особенно в любви.

Режин почувствовала себя задетой. Почему ее мать всегда находит слабое звено? Неужели нельзя выделить позитивное начало?

– Венсан Гийом – тот, кто мне нужен. Я уверена. Я хочу именно его. А я всегда получаю то, что хочу, – над бровями Режин обозначилась упрямая складка. – Твой морковный пирог – чудо, но советчица из тебя никакая, извини.

Где-то очень глубоко в душе Режин знала, что в ее намерениях заполучить Венсана было больше расчета, чем чувства. Ну и что? Ведь все только начинается. Вот познакомится с ним поближе – придут и чувства.

Венсан открыл дверцу своего синего «сааба» и протянул Режин руку. Ключи от машины он отдал швейцару в ливрее «Мариотта». Рука об руку они миновали вестибюль отеля, направляясь в ресторан, где их ожидали изыски знаменитого на весь Цюрих повара, которого сюда не так давно переманили из Лондона. Венсан в костюме из итальянского шелка и Режин в туалете от Диора с романтическими ретроаксессуарами были, что и говорить, красивой парой и привлекали внимание гостей отеля.

Они уселись за столик. Выслушав рекомендации шефа, выбрали рябчика в гранатовом желе и форель-пралинэ. Затем Венсан поднял бокал «Моэ Шандон» и произнес:

– За оптимальные деловые отношения!

Режин похолодела. Это насмешка? Он предлагает выпить за деловые отношения? Улыбка у нее получилась вымученная.

– И за наше знакомство, Режин.

Теперь она искренне просияла, и по лицу Венсана пробежала тень улыбки. Режин вспомнила рассуждения матери о непредсказуемости влечения, тонких нитях взаимной тяги и многих других неуловимостях, из которых рождается влюбленность.

Как будто угадывая ее мысли, Венсан продолжил:

– Теперь, когда мы начинаем сближаться, я хотел бы сказать тебе что-то очень личное.

Она затрепетала:

– Личное?..

– Я уже довольно давно один, я имею в виду, без подруги. Дело в том, что мне нелегко найти женщину, которая может разделить мои… м-м… пристрастия. К тому же у меня очень строгий вкус. Но когда я познакомился с тобой, у меня сразу появилось ощущение, что между нами существует совершенно особая связь.

Это было именно то, что хотелось услышать Режин.

– И я чувствовала что-то подобное, Венсан. С того самого раза, когда мы встретились, чтобы обсудить первые наброски проекта.

– Ну, вот. Как я уже говорил, «Хрустальная сфера» – это только начало. Таких торговых пассажей будет множество. Но я хочу пойти дальше, и мне кажется, что вместе мы можем осуществить проекты, аналогов которым нет в Швейцарии. Впрочем, зачем ограничиваться пределами Швейцарии?

Режин пожалела, что завела разговор о торговом центре. Венсан мог часами говорить о своих грандиозных планах.

– Давай поговорим о чем-нибудь выходящем за рамки нашей работы, всей этой строительной рутины.

Тем временем перед ними появились тарелки с соблазнительно пахнущей едой, живописно разложенной на белом фарфоре.

– Да-да, позволь мне только в нескольких словах закончить свою мысль…

Режин успела расправиться с великолепной форелью, нежнейшими миндальным крокетами и славным салатиком под малиновым соусом, а Венсан все излагал бизнес-план своей империи шоппинг-моллов под искусственными хрустальными небесами.

Не закончил он и за десертом. Чтобы не расстроиться окончательно, Режин попробовала переключиться. Она давно уже не вникала в то, что он говорит, благо ее участия в беседе не требовалось, а просто занималась созерцанием своего визави. Все-таки он был очень хорош собой. Благородный нос, мужественные, твердо очерченные губы, глаза со стальным оттенком и холеные руки, свободно управляющиеся со столовыми приборами.

В наступившей наконец паузе она сказала, отложив салфетку:

– Это было восхитительно. Знаешь, чего бы мне хотелось? Потанцевать. Весь вечер мы говорили о делах, надо же хоть как-то отвлечься.

– Отличная мысль.

Режин облегченно вздохнула. Похоже, она выдержала самое тяжелое испытание, и теперь все пойдет на лад.

– Только давай в другой раз, – продолжил он, взглянув на свои часы «Патек Филипп». – Я обещал сегодня заехать к отцу, обсудить неотложные семейные дела. Но мы непременно наверстаем упущенное, договорились?

Он улыбнулся со всесокрушающим обаянием, подозвал официанта и попросил счет.

Режин уговаривала себя, что плохо знает людей этого круга и что, вполне возможно, там приняты другие правила. Видимо, в этих сферах сближение запрограммировано на месяцы вперед, и продвигаться можно микроскопическими шагами. Одного свидания недостаточно для того, чтобы разбить лед. В конце концов, тут главное – не потерять лицо. По этим критериям встреча прошла, можно считать, на высшем уровне.

– Позволишь отвезти тебя домой? – спросил Венсан.

– Нет, спасибо, – сказала она, следуя внезапному наитию. – Мне не хочется домой, я, пожалуй, выпью чего-нибудь в баре. – Она надеялась, что он захочет присоединиться. Напрасно!

– Хорошо. Созвонимся. – И он поспешно удалился, оставив Режин разбираться со своими малоприятными ощущениями.

Сидя в баре над сиротливым джин-тоником, Режин поняла, что никаких запасов оптимизма не хватит для того, чтобы считать прошедший вечер успешным. Нет, нет и нет. Начало было многообещающим, но все дальнейшее… На ее месте мог оказаться, например, пожилой астматик, личный нотариус Гийомов. За весь вечер не промелькнуло даже слабого намека на что-нибудь эротическое. Венсан, очевидно, совершенно не интересовался ею как женщиной. Кошмар! А она-то разогналась…

Второй джин-тоник тоже не принес облегчения. Со скуки Режин достала мобильник, предусмотрительно выключенный перед встречей с Венсаном. На автоответчике было несколько сообщений, одно из них – от неутомимого Наварро.

«Слушайте, мадемуазель Лефевр, – говорил низкий голос с хрипотцой, готовой перейти в злобный рык. – Если вы не собираетесь укреплять фундамент, то не ходите к гадалке. Я вам предсказываю, что у нас в котловане очень скоро можно будет разводить рыбу. Если вы хоть что-то смыслите в своем деле, примите меры! Я вас предупредил!»

Звук этого голоса никак не улучшил настроения Режин. Что, в конце концов, он себе позволяет, этот параноидальный испанец? Обвиняет ее в том, что она по халатности прохлопала конец света?

Она нажала кнопку ответного звонка. Там тоже был включен автоответчик:

– Спасибо за любезный звонок, сеньор Наварро. Ваши апокалиптические видения нисколько меня не впечатлили. Не могу описать, как мне надоели ваши замашки закоренелого мачо. Вы не можете смириться с фактом, что вам отдает распоряжения женщина. Но не надо из-за своего дурного настроения прогнозировать катастрофу всего строительства. Иначе мне действительно придется принять меры. Я надеюсь, вы меня поняли. Спокойной ночи!

Дрожащими от ярости руками Режин обхватила запотевший стакан. Кажется, она слегка вышла из берегов. Видно, неудача с Венсаном ударила ей по нервам. Ну, ничего, этот нахрапистый испанец давно заслужил выволочку.

Венсан задел ее глубоко, заставив сомневаться в ее женской привлекательности. А она так старалась преподнести себя с лучшей стороны! Она обвела усталым взглядом помещение. Хорошо бы найти кого-нибудь, кто немедленно подтвердит, что она неотразима! Вот невезение! Бар на две трети был заполнен женщинами, а среди мужчин никому, не покривив душой, нельзя было дать меньше шестидесяти.

Все равно здесь было приятно, и музыка недурна – пожилая негритянка с теплым бархатным голосом импровизировала у рояля.

«Ладно, допью – и пойду», – решила Режин. Она протянула руку к своей любимой сумочке, напоминающей ридикюль Одри Хепберн в «Завтраке у Тиффани», и тут в бар вошел мужчина – так гладиаторы выходят на арену. Режин чуть не упала с табурета. Она была готова увидеть кого угодно, только не его.