Текст книги "Проклятие весны (ЛП)"

Автор книги: Аманда Буше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 9

Дарик испытал облегчение, когда они добрались до лошадей. Перевалило далеко за полночь, и он сколько смог набрал воды из глубокого ручья у подножья Альдер, а Рейн лишь силой мысли освободила ведьму с Пещер от зелёных пут. Разъярённая старуха изрыгала проклятия на их головы от входа в пещеры, но, к счастью, не на колдовском языке.

Несмотря на темноту и раненое плечо Рейн, они по молчаливому сговору сели верхом и скакали, пока не оказались более чем в лиге от ведьмы и её криков. Найденный ими пустой заброшенный фермерский дом оказался неплохим убежищем. Во всяком случае, в нём имелось три стены и половина крыши.

– Завтра будет теплее, – предсказала Рейн, принюхиваясь.

– Сегодня всё ещё холодно. – Дарик накинул ей на плечи дополнительный плащ.

Они в нескольких часах езды от любого города или постоялого двора, иначе он бы постарался найти им лучший ночлег. Вот в чём особенность магов: по своей сути они таинственны, обычно неприятны и живут отшельниками во всеми забытой глуши.

Дарик доверял инстинктам Рейн, особенно в отношении погоды. Возможно, завтра поутру их встретит первый настоящий весенний день, если весну без дождей можно таковой назвать.

– Мне нужно обработать рану на твоём плече. – Дарик сожалел, что не смог сделать этого раньше. Он принёс из тёмного угла шаткий табурет для дойки и поставил его у костра. – Присядь.

Рейн не спешила выполнить его просьбу.

– Всё хорошо.

Дарик не стал спорить на сей счёт. Сделанного не воротишь.

– Пропитанная кровью туника прилипла к струпьям, и мне придётся срезать ткань. А теперь, садись.

Тонкие брови Рейн удивлённо поползли вверх.

– С каких это пор ты стал таким властным?

– Добродушие переоценивают, если в результате любимые умирают от инфекции, – спокойно заявил Дарик.

Рейн поджала губы, словно собираясь возразить, но потом отбросила в сторону оба плаща и села спиной к нему.

– Доволен.

«Разве я много о чём просил?»

– Не совсем.

Через мгновение Рейн вздохнула.

– Я тоже.

Грядущее вернулось к ним, точно саван, тёмный и тяжёлый, заслонив лунный свет. Дарику пришлось полагаться только на разведённый им огонь.

С помощью кинжала Дарик разрезал блузу на спине Рейн, а затем осторожно снял ткань с плеча. Изо всех сил стараясь не любоваться видом обнажённой спины, однако жемчужная кожа и тонкий изгиб позвоночника служили пьянящим напоминанием о том, что они одни, и она частично обнажена перед ним.

– Дарик? – он услышал неуверенность в её голосе.

– Да?

«Мучительная пытка – не прикасаться к ней», – пронеслось в его голове.

– Неужели всё так плохо? Тебе же не придётся накладывать швы?

Он откашлялся, прежде чем ответить:

– Нет. Мне просто нужно обработать рану.

– Тебя не знобит? – Она нахмурилась, глядя на него через своё невредимое плечо. – У тебя охрип голос. Надеюсь, ты часом не заболел.

– Поверь мне, – пробормотал он, осторожно вытаскивая последний клочок ткани из раны. – Мне чересчур жарко.

Рейн высвободила руки из обвисшей блузы и прижала испорченную одежду к груди.

– А мне холодно. – Она вздрогнула, когда он отвёл её волосы в сторону.

– Это тебя согреет.

Дарик потянулся и палкой вытянул тряпку из кипящей воды. Позволив ей остыть пару мгновений, он отжал излишки, а потом прижал к ране материал, от которого поднимался пар.

С её губ сорвался тихий стон.

– Как же приятно.

Дарик был не в силах вымолвить ни слова. Он повторил процедуру и закончил очищать рану.

– Ты отлично справляешься, – заметила Рейн. – Ты скрывал от меня талант к целительству?

– К сожалению, нет. Я лишь пытаюсь руководствоваться здравым смыслом.

– Это один из тех моментов, когда тебе стоит с помощью маленькой лжи попытаться меня успокоить, – поддразнила она.

– Я приберёг этот коварный приём на особый случай.

– Какой? – спросила она.

Дарик откупорил маленькую фляжку со спиртом, которую захватил с собой на всякий случай. Он никогда не пил эту дрянь, хотя знал, что искусные целители используют спирт, чтобы обработать раны и не допустить заражения. Смочив тряпку дурно пахнущей жидкостью, Дарик глубоко вздохнул, собираясь с духом.

– Это совсем не больно, – солгал он, прижав ткань к порезу на плече Рейн.

Она взвизгнула. Дарик поморщился, но удержал её на месте за другое плечо. Где-то вдалеке ухнула сова.

В конце концов, Рейн затихла и медленно вздохнула, расслабив напряжённую спину. Дарик снял тряпку. Рана лишь слегка кровоточила, уже образовывались новые струпики.

– Перевязать будет сложно, – заметил он, осматривая длинный, но неглубокий порез.

– Дай ему просто высохнуть. Я почти не ощущаю раны.

Рейн взяла лежащие перед ней два плаща.

– Тогда повернись к огню, чтобы согреться, – предложил Дарик.

Кивнув, Рейн отвернулась раненым плечом к пламени. Дарик молча стоял рядом.

– Ты ужасно молчалив, – наконец признала она.

Его захватили физические инстинкты, которые кричали. Обними её. Прикоснись. Поцелуй. Необузданное желание бушевало в крови. Ему не хотелось разговаривать.

Пытаясь сосредоточиться на чём-то другом, а не на обнажённой коже Рейн при свете костра, Дарик начал разбивать лагерь на ночь. Лошадей они ранее загнали во двор, поэтому он разложил спальные мешки и одеяла. Потом дошла очередь до еды. Дарик протянул Рейн хлеб, сыр, маленький мешочек с сушёными фруктами и немного слабого чая, заваренного прямо в чашках.

Отвлечься не получилось. Его поглотила страсть. Он всю жизнь держал своё желание на коротком поводке, надёжно похоронив под их настоящей дружбой. Однако в последние дни поводок оборвался, обнажив истину. Он хотел её всеми возможными способами. Навсегда.

Но если он сделает её по-настоящему своей, то чтобы потерять…

Дарик не знал, как сможет жить дальше.

Он уже не представлял своего будущего без неё. Всё изменилось в момент, когда отец объявил о помолвке Рейн с Альдо Локвудом. Обручение с Астреей было отвратительной перспективой, но он по глупости полагал, что это вряд ли встанет между ним и Рейн. Астрея была ему полностью безразлична. А Рейн оставалась бы рядом, и в их жизни ничего не изменилось.

«Каким же ослом я был!»

– Перестань пялиться на меня, Дарик.

– Конечно, – он моргнул и отвернулся, а потом ушёл за дровами.

 ***

Жар в глазах Дарика мог вызвать лесной пожар. Рейн глубоко вздохнула. Потом снова. Потребовалось три вздоха, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Стоило ему скрыться за углом, как она осторожно ощупала рану и, убедившись, что та сухая, натянула чистую блузу и снова завернулась в плащ. Ожидая возвращения Дарика, она вернулась к костру. Её мысли прибывали в смятении.

«Если бы я поманила, а не прогнала прочь, он бы пришёл?»

Рейн хотела его больше всего на свете и во всех отношениях. Тем не менее, Дарик прав: они не свободны, и их долг был тяжёлым бременем.

Раньше все обязанности ложились на плечи Дарика, теперь же ответственность возложили и на неё. Скоро она останется единственной представительницей рода Эш, связанная честью, пятнадцатилетней любовью и послушанием, дабы носить имя, переданное ей королём и королевой по своей воле.

Хотя король Уайлдер мог действовать решительно и жестоко, он был хорошим человеком, правителем со справедливыми принципами. Он был прав, назвав Дарика эгоистом из-за желания оставить её с ними, когда её ждала лучшая жизнь в Пейрре с Альдо Локвудом. Супруг. Королевство. Безопасность. Дети. Доброта и, возможно, даже привязанность.

Однако она была ещё большей эгоисткой, поскольку жаждала остаться с Дариком.

Только мысль о спасении всего дома и гарнизона солдат от потери средств к существованию и званий заставляла её колебаться.

Рейн крепко зажмурилась, пытаясь отгородиться от терзавших её чувств. Жизнь казалась более беззаботной, пока эмоции не сыграли в ней свою роль.

Она едва помнила тот период свой жизни. Такой расплывчатый и бесформенный, слишком огромный для её нынешнего восприятия. В голове остались лишь фрагменты воспоминаний или скорее впечатлений. А ещё ничтожная сила, которая по своей природе ничто по сравнению с мощью и свирепостью времён года.

Спустя время вернулся Дарик с большой охапкой дров, которой должно хватить на всю ночь. Он сложил их около костра и сел напротив.

– Почему ты назвал меня Рейн? – спросила она, глядя на него поверх пляшущего меж ними пламени.

– Что? – Он нахмурился, не спуская с неё глаз. – Тебе не нравится это имя?

– Отнюдь. Думаю, учитывая обстоятельства, оно подходит как нельзя лучше.

Некоторые поленья оказались либо смолистыми, либо влажными от снега. Прежде чем Дарик ответил, костёр стал потрескивать и шипеть.

– Сначала все просили тебя о дожде. Дождь. Дождь. Они повторяли это снова и снова, как заклинание. Или мольбу. – Он опустил взгляд и помешал ветки в костре. – Для меня это стало звучать, как имя, а иного у тебя не было.

– Я была весной, – напомнила она.

– Это нельзя назвать настоящим именем.

Рейн задумалась. Он прав. Она была сущностью, а не личностью.

– В любом случае, мне больше нравится Рейн. Оно гораздо красивее.

Дарик улыбнулся, но не оторвал глаз от огня. Помешивал. Тыкал.

«Почему же он не смотрит на меня?»

– Как твоё плечо? – спросил он после продолжительной паузы.

– Рана меня совсем не беспокоит. Вероятно, ты отличный целитель.

– Всё благодаря чудодейственной силе спиртного, использованного не по назначению, – заявил он нерешительным шутливым тоном

– Лучше так, чем пить коварный напиток, – заметила Рейн. – Он может лишить нас воли и стереть все запреты.

Наконец он поднял голову, в его глазах пылала обжигающая смесь дыма и огня. Горячее пламя горящего меж ними костра.

– Ты робеешь предо мной, Рейн?

Приторно-медовое тепло разлилось по её телу.

– Сейчас меньше, чем несколько дней назад.

Губы Дарика приоткрылись. Глаза заблестели, казалось, он готов перепрыгнуть через огонь, сгрести в объятия и упиваться ею.

В животе Рейн взметнулись и затрепетали бабочки.

– Каков наш план действий? – спросила она, резко меняя тему, поскольку оборот, который принял их разговор, не сулил ничего хорошего. – Моквид? Ведьма с Кургана?

Дарик ещё мгновение совершенно неподвижно и внимательно изучал её, а затем бросил палку в огонь.

– Моквид растёт в лесу Лейтон. Во всяком случае, летом. Все курганы Ледена тоже недалеко от Котла Брэйлиан.

– Тогда нам нужно на запад, в Лейтон, – сказала Рейн.

Дарик кивнул.

– Надеюсь, мы найдём ведьму с Кургана, и она нас не проклянёт. – Обжигающая собственническая искра всё ещё полыхала в его взгляде, отчего низ живота у Рейн свело от чего-то плотского и дикого, затмив попытку Дарика отшутиться.

– И что ты сделаешь? – у неё охрип голос, в душе словно пробудился зверь, рычавший, чтобы она перевернула верх дном землю и небо, но удержала Дарика. – Если нам удастся снять проклятие с Ледена.

– Что я сделаю? – Уголки губ приподнялись в лёгкой улыбке, но голубые глаза скользнули по ней точно мягкий и в то же время тяжёлый бархат. Страсть заострила его черты, и Рейн вздрогнула, прежде чем он ответил: – Если ты захочешь, я буду целовать тебя до потери сознания, изучу снаружи и изнутри. Сделаю навсегда своей.

Глава 10

К тому времени, как они добрались до леса Лейтон, Рейн превратилась в тугой клубок нервов и желания. Длительное пребывание наедине с Дариком пагубно влияло на её тело и душу. Как можно изнывать от томления по чему-то ранее неизведанному? Интересные ощущения вспыхивали у неё внутри, словно мечущаяся от облака к облаку молния. Вспышки страсти и жара, ничто не способно было их заземлить.

Священный лес скрипел и стонал, вторя её скованности после слишком длинного путешествия верхом на Арджуне и переменчивого настроения. Дарик тоже выказывал признаки раздражения, и они время от времени придирались друг к другу, а спустя несколько минут снова спокойно говорили.

Их новая динамика поведения казалась более естественной, чем вежливая и всегда осторожная манера общения. Хотя и раньше всё было по-настоящему, только завуалированно, скрывая чувства, а также горящие взоры. Рейн предпочитала Дарика, с которым виделась ежедневно весь день напролёт, того самого Дарика, которого открыла для себя благодаря трудным обстоятельствам и этому путешествию. Он по-прежнему оставался тем, кого Рейн хотела больше всего на свете, но она обнаружила резкие черты характера, придававшие ему ещё большей привлекательности. И когда Дарик смотрел на неё, как сейчас, стиснув челюсти и с неприкрытым вожделением, полыхающим в проницательном взгляде, Рейн едва могла дышать и желала лишь одного – чтобы он прикоснулся к ней.

– Мы уже довольно далеко заехали в лес, чтобы найти моквид. Ты же знаешь, как он выглядит? – спросил Дарик.

Он посмотрел на неё, однако быстро отёл взгляд, окидывая лес в поисках угрозы. За годы засухи многие дикие звери Ледена перебрались в лес Лейтон, и теперь даже хорошо изведанные тропы стали опасны.

Рейн кивнула, стряхивая с себя грёзы наяву, хотя озабоченность и тревога казались малоприятной заменой.

– Он растёт у земли, с жёлтыми цветами из-за которых хочется чихать. Но это летом, а сейчас мы найдём лишь сухие остатки прошлогодних кустиков. Моквид ещё не расцвёл.

Несмотря на проклятие, в Ледене всё росло. Три сезона исправно обеспечивали их привычной погодой, благодаря чему растения, леса и фермы выживали на пути к неизбежному голоданию.

– Листья не вянут, хотя цветы распускаются лишь в сезон. Остальная часть растения зимует.

Рейн удивилась.

«Откуда у Дарика такие познания в травах?»

– Как считаешь, он подействует без соцветия? – спросила она.

– Твой исчезнувший колдун говорил о моквиде а не о его цветке, – пожал плечами Дарик.

Рейн нахмурилась, пытаясь точно припомнить.

– У него не было времени вдаваться в подробности. Двое охранников схватили колдуна, и Сорен угрожающе рявкнул.

Дарик резко обернулся.

– Сорен следил за тобой?

Рейн покачала головой.

– Он сказал, что шёл по поручению.

Выражение лица Дарика стало уязвлённым.

– Он в тебя влюблён.

– Сорен? – Рейн попыталась изобразить потрясение, но в глубине души знала о чувствах стража. Удивительно лишь то, что Дарик упомянул об этом. – Тебя тревожит сей факт?

– Да, если он поедет с тобой в Пейрр, – отрезал Дарик.

– Если я поеду в Пейрр, то выйду замуж за Альдо и никогда не буду ему изменять.

С губ Дарика сорвался мрачный смешок.

– Альдо скоро умрёт, а Сорен по-прежнему полон сил.

Рейн попыталась не задумываться о сказанном, но не смогла. Мысль засела у неё в голове. Сорен не тот мужчина, которого она желала, но, тем не менее, он не столь ужасная альтернатива, если Дарик будет для неё полностью потерян.

– Если тебя заставят жениться на Астрее, ты будешь ей неверен?

Глаза Дарика вспыхнули от едва сдерживаемого гнева и страстного вожделения, от которого у Рейн закипела кровь в жилах.

– Вмиг, если ты будешь рядом и согласишься меня утешить.

Его слова стрелой вонзились меж её ног. Внизу живота разлилась приятная истома. Прежде чем мужество покинуло её, Рейн вздёрнула подбородок и спросила:

– Что мешает начать сейчас?

Она знала, что должна пойти под венец с Альдо девственницей, но не всегда поступала как следовало.

Лицо Дарика окаменело от потрясения, но румянец стал заметней. Он смотрел на неё не отрывая глаз, а Рейн с бешено колотящемся сердцем ждала его ответа.

Дарику казалась, что он умрёт от обжигающей страсти, разочарования и ярости.

«Что мешает нам начать сейчас?»

Она вела себя так, будто это простой вопрос.

Рейн больше не просила о поцелуе, хотя даже поцелуй нельзя отнести к чему-то простому. Она хотела начать что-то намного более опасное и с последствиями, простирающимися от одного до другого края континента.

Сиплым и надломленным голосом Дарик наконец смог выдавить из себя:

– Рейн, я смогу ступить на этот путь и следовать по нему. Но для меня не будет пути назад.

Она заметно сглотнула. Кивнув, Рейн снова устремила взгляд к тропе, пальцы, сжимающие поводья Арджуна, побелели.

Прежде чем Дарик смог придумать более безопасную тему разговора, чтобы вернуть их беседе былую лёгкость, подул сильный ветер, и его жеребец Валар нервно загарцевал. Ветер не утихал, становясь холодней и яростней. Им пришлось запахнуть плащи и натянуть капюшоны.

– Погода меняется, – заметил Дарик. – А ведь тёплое утро не предвещало беды.

– На нас влияет то, что нас окружает, – ответила Рейн. – Если порывы северного ветра сильны, на нас обрушивается более холодный и изменчивый воздух из Рааны. А если южный, то более сильный и устойчивый из Пейрра.

Как обычно, весна даже не подозревала о существовании Ледена, оставляя пустоту, заполняемую тем, что властвовало.

Дарик взглянул на безоблачное небо. Ветер насвистывал мрачную мелодию в безлистых ветвях.

– Ты помнишь ту тьму? Пустоту на месте Ледена?

– Смутно, – ответила Рейн, сгорбившись. – Не знаю, почему Брэйлиан упустила подобное. Она ведь всезнающая. Времена года... мы с сёстрами не могли общаться друг с другом или сравнивать знания о континенте. У меня не было ни мысли, ни шёпота, пока я не решила поговорить с тобой. Если одна дочь Брэйлиан властвует на континенте, остальные три дремлют.

Дарик замолчал, ощущая неприятный приступ боли. Чувство вины, но не сожаления. Комбинация раздражала. Он не мог радоваться тому, что из-за него так резко переменилась жизнь Рейн, но и не хотел иного исхода.

«Теперь я по-прежнему могу её потерять».

Эта мысль опустошала и терзала душу.

Дарик наклонился и схватил поводья Арджуна, когда порыв ветра налетел на коня.

– Может, нам остановиться и поискать укрытие? – спросил он, стараясь перекричать усиливающийся ураган.

Рейн кивнула, и Дарик спешился. Он повёл обеих лошадей к скалистому выступу, который, по крайней мере, преградил бы путь завывающему и хлёсткому ветру.

«Завывание? А ветер ли это?»

Дарик нахмурился.

Рейн вскинула голову.

– Саблезубые! – у неё от страха расширились глаза.

Дарик побежал трусцой, стремясь к укрытию. По крайней мере, так они смогут прикрыть тыл от нападения диких зверей.

Вой становился всё громче, как и топот тяжёлых лап.

– Дарик, скорее! – Всё ещё сидя верхом на Арджуне, Рейн натянула лук и заложила стрелу.

Дарик со всех ног бросился через подлесок, удерживая за поводья двух лошадей. Он развернул и прижал двух скакунов к скале.

– Сколько их? Можешь разглядеть? – спросил он, когда Рейн спешилась.

– Девять. Возможно, десять. – С луком в руке она встала перед Арджуном и Валаром. Дарик встал рядом, вытащив меч и кинжал.

Выступ скалы блокировал сильные порывы, но ветер по-прежнему хлестал, рвал и метал. Они стояли плечом к плечу. Рейн уже прищурилась для выстрела. Дарик не стал поступать глупо и просить её спрятаться. Они уже прошли через это несколько дней назад. Дарик радовался, что она перестала притворяться слабее, чем есть на самом деле.

Стая огромных, похожих на собак существ приблизилась, окружив их с трёх сторон. Острые как бритва когти саблезубых стучали по корням и камням. Звери медленно приближались, их шерсть вздымалась. Рейн выпустила стрелу, сбив ближайшую к ним тварь, и начался хаос.

На них прыгнули саблезубые. Дарик размахнулся со всей силы, едва не разрубил зверя пополам. Его инстинкты свелись к одной яростной мысли: защитить женщину рядом с ним. Зазвенела тетива, Рейн убила ещё одного. Дарик снова замахнулся, разрубив яремную вену. Брызнула кровь, медный привкус горьким ароматом витал вокруг. Визг, стоны и рычания смешались с его собственным рыком, учащённым дыханием и бешеным сердцебиением. Совершенно спокойная и молчаливая Рейн выпустила ещё одну стрелу. В этой буре она стала глазами, он – смерчем. С рыком, соперничающим с рычанием саблезуба, Дарик, размахивая мечем и держа кинжал наготове, сосредоточился на следующей угрозе.

Звериное нападение было жестоким и непрерывным, но они отбивались с равной по силе яростью. Рейн хлестнула виноградной лозой, сбив массивное существо с ног. Дарик бросился вперёд и пронзил саблезуба кинжалом. Капелька выпустила ещё одну стрелу. Плечом к плечу они охраняли своих лошадей... и друг друга.

Наконец осталось только двое гончих. Низко пригнувшись и оскалившись, они замерли в нерешительности. Рейн зелёной лозой связала одному ноги. Саблезубый рухнул наземь, дёргаясь и извиваясь в отчаянной попытке вырваться. Поняв тщетность усилий, животное сдалось, бока вздымались от судорожного вздоха.

В итоге, остался один. Дарик с угрожающим свистом рассёк воздух окровавленным мечом. Последний зверь прижал уши, а потом припал к земле, съёжившись.

Призывно тявкая своему неподвижному спутнику, последняя гончая убежала прочь. Рейн медленно распустила лозу с лежащего на земле зверя с таким жёстким и смертоносным выражением лица, что теперь саблезубый точно знал, кто правит лесом.

Гончая вскочила на лапы и опрометью помчалась за своим убегающим товарищем, почти бесшумно растворяясь в лесу.