Текст книги "Дай тебя забыть (СИ)"
Автор книги: Аля Миронова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 13
И почему я так не вовремя влетела в класс? Да и как они могли вот так, не стесняясь никого и ничего, в стенах гимназии, прямо на парте…
Взъерошенная и озлобленная рыжая курица пролетела мимо меня на выход.
Я старательно делала вид, что мне совершенно плевать, хотя, внутри все буквально вопило от острой боли, так похожей на ревность, на которую я не имела права. Подошла к парте, за которой сидела буквально десять минут назад и заглянула под стол. Планшет действительно оказался там, на полу.
Демонстративно помахала учебным гаджетом, ощущая на себе взгляд “братца” и развернулась в сторону двери.
– Стоять! – громыхнул голос Максимова.
Я невольно обернулась.
Серые, словно сталь, пронзительные и дикие глаза не смотрели – буквально хлестали взглядом по лицу, и внутри от этого становилось всё больнее. И этот немой упрек… Казалось, это не я застукала парня с подружкой, а он поймал меня с поличным. Но что за глупость?! Мы ведь ничего друг другу не должны.
В голове одна за одной мелькали картинки из душа, сменяясь увиденными буквально только что. Это одновременно и завораживало, потому что какая-то часть меня хотела быть на месте Наташи, и вместе с тем, отравляло душу, потому что подобное было невозможным.
Отчаянно захотелось плакать, но я не могла позволить слезам вырваться наружу, поэтому лишь часто–часто заморгала и прикусила нижнюю губу. В этом мире, казалось, мои слезы всегда играли против меня. Поэтому я знала, что реветь можно лишь в полнейшем одиночестве, иначе меня вообще раздавят, словно прыщ на чьей–то мерзкой роже.
Или с рядом с Ромой. Он, казалось, понимал меня без слов, хотя я и ощущала его немой укор, словно он знал причину моих переживаний и мысленно ругал за это.
– Что ж ты вечно мне все портишь?! – презрительно бросил парень. – Постоянно под ногами путаешься, будто шавка какая-то… У тебя уважение к себе или хоть капля гордости есть, вообще?!
Обида резко сменилась злостью, потому что уж точно не этот человек, который явился в мою жизнь на все готовенькое, да еще и старательно разрушал все вокруг, в праве рассуждать о чувстве собственного достоинства.
Я уже открыла рот, чтобы начать высказывать этому напыщенному индюку, что он не является центром моей Вселенной, а все происходящее – не более, чем череда невообразимых случайностей в связи с моей рассеянностью…
Только все слова так и утонули внутри, в немом крике, потому что Паша мгновенно сократил расстояние между нами, отчего мне пришлось отступить назад, пока спина не уперлась во что–то твёрдое. Но все равно кислорода, как и личного пространства, было слишком мало. Казалось, что даже его флюиды меня готовы придушить и растоптать.
– Как же я тебя ненавижу, Анисимова! – с яростью бросил мне в лицо Максимов, продолжая наступать.
По обе стороны от моей головы влетели в стену сильные руки парня, блокируя любые пути для отступления. Сердце в груди билось так быстро, словно планировало бросить меня здесь и удрать в гордом одиночестве туда, где розовые пони кушают радугу.
Мой взгляд блуждал по торсу, который практически вжимался в меня – я не смела поднять глаза на Пашу, – старалась не шевелиться и даже не дышать. Да и не могла, потому что лёгкие сразу же наполнялись Его запахом: силы, молодости, вседозволенности, и от этого кружилась голова, и подкашивались коленки.
Максимов же, – наоборот, – словно марафон пробежал и сильно запыхался. Его грудь часто вздымалась, соприкасаясь с моей, отчего табуны мурашек разбегались во все стороны по девичьему телу. Это было слишком противоестественно и даже как-то неприлично, потому что я и за ручку-то ни с кем из парней не гуляла, а тут – такая близость.
– А плевать! – с отчаянием выдохнул парень и... набросился на мои губы, беспощадно воруя мой первый поцелуй.
"И я тебя ненавижу!", – набатом стучало в голове, пока мой язык несмело вступал в игру. – "Потому что люблю".
Этот яростный, болезненный, мстительный поцелуй должен был нести за собой горечь, только вопреки всему внутри меня разгорался пожар, масла в который добавляли сильные руки, нагло исследующие мое тело.
Мои ладошки змейками поползли по крепкому торсу и обхватили мужскую шею, а я непроизвольно встала на цыпочки, чтобы было удобнее целоваться.
Макс глухо рыкнул мне в рот и сжал пальцами мою попу. Резкий рывок – и я оказалась буквально висеть на его талии, поэтому не придумала ничего лучше, как обхватить торс ногами.
И… Едва не упала на задницу, когда меня внезапно от себя отпихнули.
– Ты такая же, как и все, – гневно выплюнул Максимов, продолжая отходить от меня. – Готова отдаться здесь и сейчас, – с нескрываемым отвращением “братец” вытер ладонью свой рот. – Тебя так возбудила голая задница Натали? Моя дрочка в душе? Или тебе плевать, с кем?
Я хотела ответить и даже в легкие набрала побольше воздуха, чтобы высказать все, но… не смогла.
И не потому, что меня прожигали ненавистью серые глаза. Не потому, что несколько мгновений спустя пикнул замок и хлопнула дверь. И даже не потому, что мне было до одури больно и обидно.
Паша прав. Я была готова отдаться ему здесь и сейчас с несвойственным мне отчаянием. И такое открытие ударило, словно обухом по голове.
Это и есть, она, взрослая любовь?!
Буквально стекла по стенке на пол и прикрыла глаза. Ненавижу! Его, себя, этот мир. Зачем? Зачем он так повел себя? Из-за того, что обломала его интим? Так место надо лучше выбирать!
Слезы, кипящие от пожарища внутри меня, стекали градом по лицу, обжигая кожу.
Как бы мне хотелось, чтобы в тот самый день Рома не нашел меня или просто оставил прямо там, на кладбище…
***
– Эй, мелкая, ты чего? – прозвучал прямо надо мной встревоженный голос
Очевидно, погрузившись в свои эмоции, я даже не услышала, как пикнул замок и снова хлопнула дверь. Не среагировала на шаги. Как он вообще здесь оказался?
Словно пушинку, рыжик поднял меня на руки и усадил на парту, продолжая придерживать.
– Рит, посмотри на меня, – требовательно проговорил парень.
Только я не могла себя заставить поднять свое лицо. Зато это за меня сделали мужские руки.
Теплая ладонь прошлась по одной щеке, вытирая слезы. Я смотрела куда угодно, только не на Авдеева, просто не могла. Зато кожей ощущала его взгляд.
А когда пальцы едва ощутимо коснулись моих припухших губ, казалось, Рома сам все понял, и глухо зарычал.
– Убью, тварь! – дернулся в сторону парень, но я успела его схватить за торс.
– Ром, ты мне друг? – подняла глаза на рыжика.
– Будешь просить его не трогать, да? – с горькой усмешкой бросил Авдеев. – Снова жалеешь?
– Нет, мне все равно, – всхлипнула, обманывая саму себя. И, что хуже всего, мой друг знал об этом. Правда, в этот раз, не осуждал.
– Что же тогда ты хочешь? – чуть расслабился парень.
– Поцелуй меня, – хрипло прошептала. – Пожалуйста, сотри с моих губ это мерзкое воспоминание. Сделай меня своей, – на грани какого-то отчаяния пробормотала.
Рома помотал головой, выражая свое несогласие. Хотя, от моего взгляда не укрылось, как на одно мгновение сбилось дыхание парня, дернулся его кадык, тело напряглось.
Будь я более опытной в делах “любовных”, то могла бы считать эту реакцию, понять, что она означает. Я же – лишь предположила, что мое пожелание рыжику не понравилось, мягко говоря.
– У девочек это должно быть по любви, глупая, – тяжело вздохнул друг, крепко прижимая меня к своей груди.
– Но я не хочу его любить! – воскликнула, отталкивая парня. – Пожалуйста, помоги забыть о нем!
– Ты же понимаешь, что ничего не выйдет?! – Рома снова притянул меня в свои объятия и сжал еще сильнее.
– Ну и что?! Я хочу попробовать! – никак не унималась.
– И ты готова поставить на кон нашу дружбу? – с плохо скрываемой обидой в голосе спросил Авдеев.
– Грош цена это дружбе, если ты не готов рискнуть! – выкрикнула в сердцах.
Господи, если бы я тогда только знала, что творила! Неужели Макс был прав, что мне все равно: где, с кем, когда? Или дело было лишь в желании доказать себе, что Паша – не центр моей вселенной? Часть меня однозначно рассчитывала именно на это. А если и совершать глупости, то только с человеком, которому доверяешь.
– Если я тебя поцелую, то ты станешь моей женой, – грустно усмехнулся Рома.
– Но это ведь просто поцелуй! – воскликнула, стукнув парня. – И, вообще, меня уже просветили о твоих любовных подвигах.
– Не сомневался даже, – фыркнул рыжик. – Конева – настоящая сорока. Но в целом, я рад, что вы подружились. Она неплохая девчонка. Только, Рит, на счет ЗАГСа я ведь не шутил. Ты готова ждать до восемнадцати, а потом… всецело стать моей?
От ответа на вопрос, который буквально выбил всю почву из-под ног (благо, я сидела) меня спас звонок на урок.
– Погнали! – буквально сдернул меня с парты Рома. – Опаздывать на биологию нельзя.
Это, как раз, я знала и без него. Парень сам спешно подхватил мои вещи, так и не выпуская мою ладонь. Открыл дверь и, практически, побежал по коридору, таща меня за собой.
В другой кабинет мы вбежали раньше учителя, что было странно, зная пунктуальность Льва Ивановича. Однако, для нас это было на руку.
– Его директрисса вызвала, – оповестила нашу запыхавшуюся парочку Лиза. – Рит, можешь пока калории восстановить, я тебе поесть прихватила из кафетерия, – громко произнесла шатенка, заставляя меня еще сильнее жаться к Роме.
Парень, продолжая держать меня за руку, проводил до моего места, помог сесть, аккуратно положил вещи на стол и отправился к себе. Я же смотрела только на Коневу, потому что ощущала, как мое тело прожигали чужие взгляды, полные ненависти.
Только мне было почти все равно. В голове так и сидел вопрос Авдеева. Он ведь это несерьезно? Ну кто женится в восемнадцать?!
Взяла из рук одноклассницы сэндвич из круассана с творожным сыром и ветчиной и жадно вгрызлась в него зубами.
– Теряешь сноровку, Авдеев, – мерзко хохотнул кто-то из парней. – Помнится, с той же Серовой, ты по два урока прогуливал… А теперь что, выдохся?
– Могу тебя трахнуть, хочешь? – меланхолично отозвался рыжик. – Спорим, будешь мечтать, чтобы я побыстрее слил в твою жирную жопу?
(Примечание автора: здесь нет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений или намеков на насильственные действия. Парни, предпочитающие девушек, нередко шутят в подобной манере над другими парнями. В тексте как раз речь о шутке.)
– Воздержусь, – процедил сквозь зубы одноклассник.
– Вот и не воняй, – рявкнул Рома.
– Ну да, – решил встрять и мой “братец”. – Наша нежная ромашка не для школьных утех.
– А ты хочешь свечку подержать, чтобы опыта набраться? – с трудом проглотила вставший комом кусок круассана. – Не поможет, братец.
– Сестренка, а твой парень-то знает наш секрет? – ядовито выплюнул Максимов.
В этот момент я его возненавидела. Мало было унизить меня один на один, так решил отыграться публично?!
– Ты о том, хочу ли я оторвать тебе яйца и засунуть их в твою глотку? – вставая со своего места, пророкотал Авдеев. – Даже не сомневайся. Ты еще станешь наглядным пособием к понятию “рукожоп”.
Вот только этого мне еще не хватало! Не придумав ничего лучше, тоже вскочила со своего места в направлении рыжика. Он обратил на меня внимание.
– Я согласна, – прошелестели мои губы.
Господи, что я наделала?! Похоже, спасла жизнь тому, кого ненавижу. Или люблю.
***
Рома, словно в парне переключили какой-то тумблер, мгновенно успокоился и вернулся на место. Я последовала его примеру.
Во-первых, слишком много мыслей роем жужжало в голове, а это никак не способствовало мозговому процессу. А во-вторых, как оказалось, очень вовремя. Потому что в кабинет буквально ураганом влетел взбудораженный Лев Иванович и первым делом, дал нам тест.
От биологии меня не могло оторвать ничто, даже конец света. Однако, стоило прозвенеть звонку с первого урока пары, как я пулей вылетела из класса, чтобы спрятаться в туалете. Благо, в последний момент увидела открытую дверь подсобки, и решила пересидеть в ней – наверняка за мной побежала Лиза.
Да, это по-детски. Глупо бежать от того, кому сама сказала “да”. Только я все еще не понимала ни своих мотивов, ни рыжика. И мне нужно было время, чтобы разобраться во всем, чтобы просто подышать. Хотя бы эти скоротечные пять минут.
Допустим, хотя нет, – это очевидно, – я нравилась парню. Должно быть, сильно. Предположим, он – собственник. Как Рома выразился? “Всецело стать моей.”
Какая девушка не мечтала бы услышать такие слова от своего мужчины? Вот только Авдеев никогда не был героем моего романа, и подобное обещание, такой подлый обман с моей стороны, – были бесчестными.
Не было ни капли сомнений, что сам рыжик понимал это. Только все равно зачем-то принял правила этой игры.
Буквально ощутив своим нутром приближающийся звонок, я рванула обратно к кабинету биологии и, уже почти оказавшись внутри, буквально столкнулась с “братцем”.
– На что бы ты ни дала согласие, сестренка, помни о последствиях, – процедил сквозь зубы родственничек, больно схватив меня за локоть.
– В крестные не позову, не надейся, – не осталась в стороне и я, тщетно пытаясь оттолкнуть от себя Максимова. Сейчас, когда он настолько сильно пропах приторно-сладкими женскими духами (явно провел перерыв не за учебной партой), его общество было особенно мучительным.
– Молодые люди, сейчас звонок будет, – прогремел рядом голос учителя, за что ему огромное спасибо.
Весь последующий академический час мы посвятили разбору новой темы. Время от времени я ощущала на себе чужие взгляды, только мне было все равно – слишком высокой могла быть цена ошибки на занятии.
– Поговорим? – стоило прозвенеть звонку с пары, как надо мной прозвучал голос рыжика. – Или снова сбежишь?
– Думаешь, стоит? – виновато улыбнулась парню.
– Голубки, в кафетерий идете? – отнюдь не тактично вклинилась Конева.
Рома испытующе смотрел на меня, ждал моего ответа.
– Ты мне мои бутеры-то отдай, – фыркнула подруге. – И идите себе с миром.
Лиза что-то пробубнила себе под нос, однако, поставила на мой стол бумажный пакет и бутылочку сока.
– Ты спасла меня от голодной смерти, дорогая, – улыбнулась девушке, на что шатенка лишь цокнула, и развернулась на выход.
– Устроим пикничок? – загадочно спросил Авдеев.
Я бросила взгляд в окно, за которым шел дождь, и скептически хмыкнула.
– Спорим, я тебя удивлю? – бросил с вызовом рыжик, протягивая мне руку.
– На желание? – фыркнула.
– Ага.
Мы отбили ладони друг друга, а затем я, доверительно ухватившись за предложенную руку Ромы, засеменила следом.
Казалось, парень ориентировался в помещениях гимназии словно у себя дома. Нет, с одной стороны это было неудивительно, потому что здесь работал его отец. Тем не менее, родство с куратором мало что объясняло, на самом деле.
Мы брели минут пять, то петляя коридорами, то поднимаясь по лестницам, и опять по кругу. А затем Авдеев просто толкнул какую-то дверь и… я потеряла дар речи.
– Зимний сад, – самодовольно произнес парень. – Никто из учеников не знает о его существовании. Думаю, что и преподы не в курсе.
Я же озиралась вокруг, открыв рот, находясь под стеклянным куполом, по которому стучали капли дождя. Мне казалось, что данному сооружению больше подошло бы другое название – комната релаксации.
Кресла-качели с яркими подушками, расположенные между цветочными горшками, как раз располагали для отдыха. Я бы не сказала, что помещение было большим, или число цветов – огромным, но все находилось в такой гармонии, что невольно захотелось зевнуть и прилечь. К сожалению, диванов для такого случая предусмотрено не было.
Однако, рыжик сумел удивить меня еще раз. Во-первых, как оказалось, здесь имелась подсветка в виде светодиодных гирлянд холодного белого и голубого цветов. Во-вторых, заиграла фоновая музыка звуками щебетания птиц. И, наконец, в-третьих, я так и не поняла, откуда парень выудил пару пледов и складной столик.
– Идем? – добродушно улыбнулся мне одноклассник.
Сейчас он выглядел таким открытым, милым и, пожалуй, свободным, что я бы за ним пошла куда угодно, лишь получить хоть глоточек того же.
Когда Рома придвинул поближе кресла, расставил столик, помог мне разуться и занять удобное положение, накрыл пледом, в конце концов; на столе появилась провизия. И не только мои, так и не съеденные, сэндвичи.
Здесь были коробочки с горячим, салатами и пирожными, а еще – термос с ароматным чаем и пара стаканчиков.
– Да вы волшебник – Мерлин! – восхищенно произнесла, глядя на Авдеева.
“И почему я не встретила тебя чуточку раньше, чем Макса? Я бы так хотела влюбиться именно в тебя,” – думала, продолжая с легкой тоской рассматривать своего друга. Нет, своего будущего мужа. Я ведь согласилась…
Глава 14
– Рит, – негромко нарушил тишину рыжик. – Я просто хочу тебя уберечь. Думаешь, я ничего не вижу?
– Ром, я…, – хотела объясниться, но никак не могла подобрать слова.
– Да не в тебе дело, – грустно отозвался парень. – Знаешь, в некоторой степени, это я виноват. Еще год назад погрузился с головой в собственные, эм, дела, вот и проворонил некоторые, так сказать, события.
– Ты про срок давности? – промямлила и тут же поджала губы.
– Что ты об этом знаешь? – встрепенулся друг. – А, ладно. В конце весны была одна история: Паша влез в драку, в которой серьезно пострадал какой-то тип. По-моему, хлопец остался инвалидом. За дело взялись, угадай кто? Твой предок и мать Наташки. Я об этом узнал случайно, когда встал вопрос отчисления Максимова из гимназии. Ну, сама понимаешь, тоже свои связи подключил, – усмехнулся парень.
Какой кошмар! Бедный Макс! Вот кто натерпелся! Я, почему-то, была уверена, что первым Паша в драку никогда бы не полез. Хотя… Что я могла знать об этом человеке? Пора было окончательно смириться, что он уже не тот мальчик, которого я знала.
А еще была чудовищной мысль о том, что кто-то теперь не мог ходить по вине моего… будущего родственника.
По крайней мере, теперь я понимала, чем давили на блондина отец со своей пассией. Вру. В моей голове не укладывалась мысль о том, что родная мать может вдруг начать угрожать собственному сыну, судя по всему, тюрьмой.
А Натали? Чувства у них настоящие, или рыжая стерва тоже давила на Макса?
– Знаешь, – прервал мои мысли Авдеев. – Пашка – он неплохой парень. Неслабо от жизни оплеух получил. Просто… что-то произошло в конце учебного года, и он сорвался. Предполагаю, – бросил на меня тяжелый взгляд, – дело в тебе. И нет, он мне не рассказывал об этом. Хотя, про Костю я слышал из его уст.
Про Костика… А я?! Словно меня никогда не было в жизни Максимова, так что ли?! Но это же нечестно! Неправильно! Чем я так не угодила “братцу”?!
– Я, когда тебя увидел, пробил твой адрес, пока ты спала, у меня возникла догадка: возможно, тебя решили забрать из интерната еще в мае. И по какой-то причине это не понравилось нашему с тобой общему знакомому, – снова нарушил мои размышления рыжик. Час от часу не легче. – Видимо, херовым я был другом. Раз так мало знал об этом человеке.
– А расскажешь мне, что произошло с дядей Стасом? Вот Соню я вообще не помнила, словно и не видела в детстве. А вот отец Паши мелькал в воспоминаниях часто.
– Все правильно, – усмехнулся Рома. – Маманя, как я понял, была та еще любительница погулять. Муж прощал, назад пускал, но мадам снова и снова пускалась во все тяжкие. И, вот, когда пацан начал подрастать, маманя вновь впорхнула в их жизнь. Только уже отца обвинила в загулах. Конфликт, который вылился в развод, суды за право опеки. Сын сам хотел остаться с отцом, но потом вдруг передумал. Тогда Максимов-старший начал настаивать на суворовском училище, только вдруг угодил в СИЗО. Что там была за история – я не знаю, только оттуда отец уже не вышел. Даже до суда не дожил.
Шокированно зажала рот ладошкой, чтобы не заорать. Это же кошмар сущий! Дядя Стас – милейший человек! Добрый, внимательный, общительный! Да я даже ни разу не слышала, чтобы он на сына голос повысил или наказал как-то! Может, конечно, в стенах дома, где посторонние не видят, отыгрывался, но мне казалось, что таких забитых детей сразу видно, и Макс – определенно был не из их числа.
Помню, когда я случайно мячом окно разбила, потому что у мальчишек под ногами путалась, пыталась доказать, что тоже могу. А вину на себя взял Макс. Так его отец просто присел напротив сына, спросил, “что теперь делать?”. Пашка убежал к себе, принес копилку, разбил ее и ответил, что он купит новое стекло и сам поставит, если отец объяснит, как это сделать.
Надо ли уточнять, что накоплений у Максимова-младшего стало лишь больше, потому что дядя Стас поощрил его самоотверженность, а еще и то, что заступился за девочку, – взял ее вину на себя. Ведь мужчина все понял по моим заплаканным испуганным глазам еще в первые пять секунд с момента совершения преступления.
Разве мог такой замечательный человек совершить что-то противозаконное?! Это какой-то бред! А еще, Максимов-старший всегда знал правильные слова, чтобы разрешить любую ситуацию… И, я бы непременно поговорила с Пашей, если бы не произошедшее между нами в классе сегодня утром.
Нет, какие бы эмоции у меня не вызвала вся эта история, только оставаться наедине с “братцем” желания больше не было. Как и жалеть его. Он меня беречь не стал, а просто раздавил. Нагло, бесцеремонно, беспринципно…
– Я так понимаю, ты влюблена в него с пеленок? – с тоской уточнил Рома.
– Не то чтобы, – промямлила. – Я не знаю. Мы дружили в детстве. Он мне казался ТАКИМ! – воскликнула, но тут же осеклась. – А сейчас все так запутанно, – пробормотала, поджав губы и помотала головой. – Не понимаю, что происходит.
– Вы не пара, – отчеканил каждую букву рыжик.
– Да знаю я! – вспылила, подскакивая на ноги. – Думаешь, мне хочется, чтобы какой-то упырь вытирал об меня ноги?!
– Рит, я не желаю тебе зла, – оказавшись рядом, притянул меня в свои объятия Авдеев.
– Я постараюсь стать хорошей женой для тебя, – пролепетала, сдерживая слезы. – Ты ведь будешь меня любить?
На некоторое время воцарилась пауза в разговоре. Мы оба дышали тяжело, продолжая стоять, обнявшись. Я мечтала спрятаться, раствориться в Роме, чтобы больше никогда не испытывать боли. Я верила, что этот человек станет оберегать и защищать меня. Только, как любая девочка, хотела еще и любви. Чистой, бескорыстной, всепоглощающей, всепрощающей…
А вот о чем думал рыжик – оставалось загадкой. Телом ощущала, как сильно и часто стучало его сердце, но никак не могла разобрать эмоций парня.
– Не будет никакого ЗАГСа, мелкая, – грустно прошептал Рома. – Я тебя и так люблю.
***
Договорить с рыжиком мы не успели, потому что необходимо было спускаться вниз и идти на следующие занятия, которые у каждого из нас были свои: мне вторым иностранным по моему же желанию поставили корейский (первый английский), а друг изучал аж три языка:английский, испанский и китайский.
Поэтому мы попрощались и разошлись по своим кабинетам, ведь и четвертая пара у нас не совпадала, а после занятий мне надо было ждать Соню. Наверное, это даже к лучшему. Потому что мне показалось, что Рома не хотел больше сегодня разговаривать, словно итак сказал слишком много…
Повезло, что в моей подгруппе не было ни Максимова, ни его курицы, ни Лизы, которую сейчас видеть тоже не хотелось.
Несмотря на высокую нагрузку, пары пролетели очень быстро. После третьей пары перерыв совсем небольшой, но его хватило с лихвой, чтобы сменить кабинет и сходить по своим делам.
Едва прозвенел звонок с последнего урока, как я буквально сорвалась с места. Не то чтобы я спешила к будущей мачехе, просто не хотела, чтобы потом на меня повесили какие-нибудь грешки, а так можно будет запросить распечатку передвижений…
Только Соня удивила меня, потому что караулила у самого кабинета, и я едва не сбила женщину с ног.
– Ну что так долго? – недовольно цокнула женщина. – Давай быстрее!
– Со звонком, – мило улыбнулась. – Чего стоим, если бежать надо?
Мадам Максимова нечленораздельно выругалась и, схватив меня за руку, потащила к машине.
Каково же было мое удивление, когда вместо дома мы приехали в какой-то салон.
Очевидно, мачеха или была здесь частым гостем, или, возможно, почетным клиентом, потому что, стоило нам войти внутрь, как персонал заведения засуетился.
– Светочка, – обратилась к подбежавшей к нам брюнетке Соня. – Вот из ЭТОГО, – брезгливо поморщившись, ткнула меня в плечо, подталкивая к молодой женщине с бейджиком “Светлана”, – надо сделать нежный юный цветок, – демонстративно вытерла свою руку о пиджак брюнетки и продолжила:. – А мне найди Рафаэля, нужно сделать укладку и макияж. Ах, да, платья привезли?
– Одежда уже в вашей любимой примерочной, – залебезила брюнетка. – Рафаэль будет буквально через минутку, вы можете присесть в любимое кресло, Мария сделает вам кофе. А девушкой я лично займусь.
– Времени у нас час, – бросила Максимова, направляясь к одному из кресел.
Я видела, как Светочка хотела возмутиться, но, очевидно, передумав, не стала.
– Покрутись немного, – дала мне команду брюнетка. – Ну, все не так уж и плохо.
Она потрогала мои волосы, глянула на руки и лицо и, взяв меня за запястье, потащила наводить красоту.
За отведенное время мне сделали гигиенический маникюр, легкий, едва заметный макияж, который выгодно подчеркнул глаза и губы, и воздушную укладку волос локонами. Пожалуй, я даже сама восхитилась, какой хорошенькой могу быть без пучка и с косметикой.
– Мда. Вряд ли вышло бы лучше. Но сойдет, – цокнула Соня, бросив на меня недовольный взгляд. Мымра. Она же – снова выглядела дорого и лет на десять моложе. Похоже, этот Рафаэль с внешностью Рафика голубых кровей, буквально Бог расчески и тональника. – На примерку.
Мне на выбор предоставили три платья: белое, розовое и бордовое. Прям, как маргаритки по цвету. Первое платье из шифона молочного цвета, свободного кроя, длиной в пол, с разрезом до середины бедра и пышными рукавами. Такой фасон скрывал мою излишнюю худобу, формируя из меня красивую девушку, – невесту, я бы сказала.
Второе платье из атласа глубокого бордового цвета, на тонких бретельках, длины миди, фасон а-ля комбинация, создавало дерзкий образ, добавляя мне несколько лет к возрасту, словно, ягодка уже созрела. Я не выглядела девочкой–школьницей, на меня из зеркала смотрела молодая девушка.
А вот третье платье из многослойного фатина нежно–розового цвета, со спущенными плечами и пышной юбкой до колена было словно создано специально для меня.
– Хм, – нахмурилась мачеха, разглядывая меня в третий раз. – Все не то. Но времени и так потеряли уйму. Упакуйте второе. Скидывай быстро эту тряпку и поехали, – рявкнула, обращаясь ко мне.
Сказать, что я расстроилась, ничего не сказать. Я не шмоточница, мне почти все равно, только платье я хотела другое.
– Соня, давай, пожалуйста, возьмем розовое, – тихо обратилась к Максимовой, так и не двинувшись с места.
– Безвкусная тряпка, – отмахнулась женщина. – Хотя, от осинки не родятся апельсинки. Ты вся в мамочку. Где тут быть чувству прекрасного?!
– Так вот что ты искала, скача с одного мужика на другого? – зло бросила в ответ и скрылась в примерочной, громко хлопнув дверью.
Я отчетливо слышала, как Соня крыла меня совсем не ласковыми эпитетами, только мне было плевать.
Еще раз покрутилась перед зеркалом и, не придумав ничего лучше, сбросила фото Роме с грустным смайликом. Возможно, если бы я написала Максимову, он бы купил мне желаемое платье. За деньги моего же отца, разумеется. Вот этот вопрос следовало поднять вечером с родителем. Уж за шесть лет потратиться разочек на дочь, я думаю, он в состоянии.
Рыжик отозвался почти сразу, ответив мне целым рядом разных эмодзи. Я сама себе улыбнулась, расправила плечи и решила, что ни одна крашенная стерва не испортит мне настроение.
Тем более, что теперь у меня появилась цель, потому что я знала, в каком наряде пойду на собственный выпускной. Осталось лишь добыть нужную сумму денег, которая, судя по ценнику, была почти астрономической. С другой стороны, в жизни нет ничего невозможного, пока ты жив.
Еще раз бросила на себя взгляд в зеркало и вдруг осознала, почему отцовская пассия так среагировала: я выглядела, словно мама в юности! Одна единственная ее фотография, как раз в момент окончания школы, которую я старательно прятала ото всех, буквально стояла у меня перед глазами сейчас.
Интересно, а отец сохранил семейные фотографии, или, что казалось ближе к истине, стараниями мерзкой Сони все было уничтожено?
Плевать. Мамочка, придай мне сил, пожалуйста, чтобы выдержать этот учебный год.
***
– И, смотри мне, без фокусов! – процедила, сквозь зубы, будущая мачеха, оправляя невидимые складки на моем платье.
В тех туфлях, которые мне выбрала эта женщина, не то что чудеса магии показывать, – устоять бы! Только выбирать не приходилось. Разразись конфликт, почему-то, у меня не было сомнений, на чью сторону встанет папенька.
К ужину я спускалась под руку с Максимовой. Тоже не моя прихоть, однако, хотя бы было за что держаться.
Организацией мероприятия занималась команда выездного кейтеринга, которая накрыла нам стол, подготовила очередность подачи блюд, а горячее – поставила в духовку, на подогрев. Мы косили под нормальную семью, где хозяйка дома – умела готовить.
Был ли к моменту нашего приезда у себя Макс – я не знала, – во дворе машины не было.
И вот сейчас позвонил нанятый для встречи отца и его гостей водитель, сообщил, что скоро будут. Поэтому, мы спускались вниз, из моей комнаты, чтобы встретить, как полагалось.
– Улыбайся и молчи, – дала последние наставления Соня. – Если ты все испортишь, я тебе покажу небо с овчинку.
Вскоре дверь распахнулась, и на пороге возникло трое мужчин, младшему из которых я бы дала не меньше двадцати пяти.
Помимо моего, изрядно замученного, хоть и выглядящего безукоризненно родителя в явно дорогом, светло-коричневом костюме–тройке, в коричнево-голубую клетку, который дополняли коричневые дерби, голубая рубашка в полоску и бежевый галстук в крупным сине–серый узор.
Его ровесник, или мужчина чуть старше, с пышной, хотя уже и седой шевелюрой, правда, практически без единой морщинки на лице, с насыщенно–синими глазами, был облачен в коричнево–синюю тройку с белой планкой и синим галстуком.
Самый младший из мужчин – жгучий брюнет с модной стрижкой и пронзительно синими, отцовскими глазами, был облачен в более свободном стиле: двубортный светло-серый костюм–двойку в белую полоску; дополняли белые кеды и такая же футболка.
Брюнет безусловно был хорош собой: видный, статный, яркий, я бы сказала. Только от его хищного, оценивающего, какого-то жадного взгляда хотелось спрятаться.
– София, Маргарита, – наигранно улыбнулся отец. – Рад вас видеть, мои любимые красавицы.
