Текст книги "Дай тебя забыть (СИ)"

Автор книги: Аля Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Я всем телом ощущала, как тяжело парню делиться своей болью, хотя его голос продолжал звучать ровно. В этот момент я несмело подняла свои руки и опустила их Роме на грудь. Его кожа показалась мне такой горячей, что я и сама прильнула к чужому телу, чтобы украсть немножечко тепла.

– Правильно, мелочь, грейся, – хмыкнул рыжий.

– А если ты меня в целости – сохранности еще и домой отвезешь, я тебе, так и быть, уступлю победу в этом году.

– В этом году мне победа уже не нужна, – несколько грустно пробормотал парень. – А что касается дома, мисс-неприятность, то здесь вопрос к погоде, когда мы вообще отсюда выбраться сможем.

Страшно ли мне? Немного. Хотя, какая-то часть меня даже возликовала, если вдруг кто-то и заметит мое отсутствие, то здесь меня уж точно никогда не найдут. По крайней мере, мне так казалось.

***

Дождь никак не прекращался, а мы все продолжали говорить. Точнее, в основном говорил Рома, а я все слушала. И в какой-то момент мне стало так уютно, так тепло и хорошо, что темнота накрыла с головой.

Проснулась я потому, что замерзла. Как оказалось, – лежала калачиком на диване, прикрытая чужой курткой. Подскочила, огляделась и… не увидела Авдеева.

Неужели бросил одну и даже вещи не пожалел?! Мистер благородство. Тьфу!

Стала осматриваться в небольшом домишке, который больше не освещала тусклая лампочка, ведь через окно пробивались солнечные лучи. И первым делом мой взгляд зацепился за толстую тетрадь большого формата, лежащую на письменном столе, притаившемся в самом углу комнатушки.

Однако, не успела я направиться к отмеченной цели, как скрипнула дверь.

– Разбудил, всё-таки, да? – извиняющимся тоном, скорее, констатировал, нежели спросил, Рома. – А я вот за вещами ходил и заодно раздобыл немного продуктов в поселке – время-то у них давно подъемное.

Осмотрела парня, который был облачен в серую футболку. Он держал в руках небольшую спортивную сумку.

Авдеев опустил свою ношу на пол и подошел ко мне почти вплотную. Пожалуй, именно сейчас в полной мере я смогла оценить внешние данные парня: он ничем не уступал Максимову в размерах. Мне так показалось. Да, блин! С какого перепуга я вообще об этом козле сейчас подумала?!

– Давай твою светлую головушку осмотрим, хорошо? – с легкой иронией предложил рыжий–бесстыжий и, не дожидаясь ответа, запустил лапищи мне в волосы. – Ты когда уснула, я заметил пятно крови на волосах, старался промывать, чтобы не будить, – прозвучало немного виновато.

Моя рука непроизвольно потянулась к тому месту, где головы касались чужие теплые пальцы, которые я быстро нащупала. И это оказалось таким странным.

Почему чужой человек проявлял заботу ко мне? Разве так бывает?

Подняла взгляд к серьезному лицу, чей обладатель вновь казался взрослее своих практически, вчерашних, восемнадцати. А потом я наткнулась на светло-зеленые, глубокие глаза, и…

Мне показалось, что я Рому знаю давным–давно, словно он – моя родственная душа. Нет, я не пропала, не влюбилась с какого-то там взгляда, но мне очень сильно захотелось продолжить общение с этим парнем.

Он же, – скользнул взглядом по мне, как-то нервно сглотнул и резко отступил.

– Свои трусы не предлагаю, твое белье я кое-как просушил, как и обувь, – суетливо закопошился рыжий. Вскоре из сумки в сторону дивана полетели штаны и толстовка на молнии. – А вот форма дальнейшему ношению явно не подлежит: она вся изодрана. Извини.

– А… – открыла рот, чтобы спросить, как Авдеев перебил:

– Ты, давай, одевайся. Я сейчас выйду, а потом покажу тебе, где здесь можно сделать свои женские дела.

Сказать, что я была смущена – не сказать вообще ничего. Я не смогла даже выдавить из себя банальное “спасибо”, да и Рома быстро покинул помещение.

Свои вещи я нашла быстро: топ был еще влажный, поэтому надевать его я не стала. Трусики, штаны, благо, с резинками внизу и завязками на поясе, кое-как удалось подкосить, а вот в толстовке я откровенно утонула. Но снимать не стала, потому что мне было холодно и хотелось прикрыть грудь.

Боже! Рома ведь видел… Как стыдно! Лицо быстро залил предательский румянец, потому что в памяти всплыли кадры прошедшего дня, и… Нет, парень поступил правильно, хотя, наверное, и несколько с перебором. Мог бы нормально объяснить, что и как. Хотя, наверное, я бы все равно не поняла по-хорошему, будучи в том состоянии, в котором он нашел меня.

– Рит, ты в порядке? – раздался встревоженный голос за дверью.

– Да, – неуверенно промямлила, и парень тут же, буквально, ворвался в комнату.

Внимательно осмотрел меня и на что-то кивнул сам себе.

– Я сейчас завтрак наколдую, а ты можешь по женским делам пройтись. Только обуйся!

Пошарила взглядом по полу и наткнулась на свои туфли, в которые, буквально до верха, были напиханы куски газет.

– Дедушкин метод? – ухмыльнулась и пошла за обувью.

Вскоре, когда с утренними процедурами было покончено, мы расположились на ступеньках небольшого крылечка и незамысловато трапезничали: бутерброды с сыром, яблоки и молоко.

– Вообще, у деда Анисима есть продуктовые запасы, но, сама понимаешь, в чужом доме шибко хозяйничать негоже.

– А что с ним случилось, кстати? – спросила с набитым ртом.

– Ну, слушай: возраст, работа, семьи давно нет, а вот болячки есть. Несколько раз в году на реабилитацию кладут, – словно само собой разумеющееся пояснил Рома.

– Хорошо его знаешь? – вопрос сам слетел с языка, который я не успела прикусить.

Парень положил недоеденный бутерброд на тарелку.

– Двенадцать лет уж, мелкая, – пожал плечами зеленоглазый рыжик. – Я здесь стабильно раз в неделю бываю. В исключительных случаях – раз в месяц.

Наверное, я ожидала чего-то подобного, только все равно такой ответ поверг меня в полный шок.

На какое-то время мы замолчали. Мне есть тоже резко расхотелось. Зато сегодня, в ярком свете солнца, можно было бы попробовать найти родных или поискать в записях смотрителя.

– Извини за вчера. Пережестил, да? – виновато прозвучал тихий голос, нарушая тишину. Я ощутила, как по мне скользнул тяжелый взгляд. – Тебя, должно быть, дома потеряли.

Настала моя очередь снова загрустить. Наверное, я должна была что-то ответить, хотя бы ради того, чтобы мой новый знакомый не испытывал не заслуженную вину, только у меня не получилось произнести ни звука.

– Иди сюда, – буркнул Рома и перетянул меня к себе на колени. Его руки аккуратно обвили мое тело. – Мне тоже одиноко, мелочь. Только это не означает, что я совсем один.

– У меня была семья: любящие друг друга родители и моя половинка – сестренка Нютка. После того чудовищного несчастного и, главное, несправедливого, случая, у меня не осталось ничего.

Мать ушла в работу, из милой и доброй домоседки превратилась во властную холодную стерву, готовую идти по головам. Отец загулял по всем фронтам. Он ведь был бизнесменом, а тут – казино, вино, бабы… Во все тяжкие, в общем. С родственниками родители и вовсе разругались.

До меня никому не было дела, кроме моей учительницы Эмилии Петровны. К счастью, ее не уволили с работы, не отстранили, и даже никакого выговора не сделали, потому что с нами в ту злосчастную поездку ездила мама.

Тем не менее, моя наставница чувствовала за собой вину, поэтому, каждый раз, когда я просил, беспрекословно сопровождала сюда, на кладбище.

Только к четвертому классу у нас сменился учитель, потому что Эмилия Петровна куда-то спешно переехала. Это было больно. Тем не менее, свою традицию я продолжил уже самостоятельно.

Родители, которые к тому моменту успели развестись и разъехаться, никогда не знали где я, потому что мать наивно полагала, что меня заберет отец, а отец думал, что место ребенка – с матерью.

Я приходил туда, куда хотел. Повезло, что оба давали вполне щедрые карманные деньги. Зато, в одиннадцать у меня уже было свое небольшое дело – открытки ручной работы. Я их продавал везде, где только мог.

Деньги привозил сюда, чтобы купить каких деликатесов или лекарств деду, собрать на красивый памятник сестре… У Нюты даже ограда в виде кованых свечей сделана!

Рома все говорил и говорил, а я тихо плакала, уткнувшись носом в парня. Пожалуй, до этого момента, мне казалось, что моя боль – самая серьезная на свете…

Какое же большое и красивое сердце у рыжика! Я больше не боюсь. Знаю, что он никогда не причинит мне вреда.

Глава 6

– Ну, давай еще раз все записи пересмотрим, – не слишком уверенно предложил Рома.

И я понимала его настроение, ведь мы не только на пару несколько раз проверили книгу регистрации, но и обошли кладбище. Смысла в предложенном не было.

Затем мы вернулись к могиле Нюты: я помогла своему новому другу прибраться там, и собиралась оставить парня одного, но он попросил остаться.

Я слушала и тихо плакала о том, как Авдеев делился с невидимым собеседником последними событиями в своей жизни, включая наше с ним знакомство.

Рома настолько эмоционально и задорно рассказывал, что, порой, хотелось улыбнуться, только мне казалось это неуместным. Я так и продолжала стоять за спиной сидящего на земле парня, и тихо глотать непрошенные слезы.

Слишком неожиданно все закончилось, и зеленые глаза внимательно впились в мое лицо.

– Ничего, сейчас мы тебя быстро встряхнем, – весело проговорил Рома и подмигнул мне.

Тогда я еще не знала, что меня ждет.

А ждало… Черное чудовище.

– Я на него не сяду! – упрямо топала ногами, опасливо взирая на мотоцикл.

– Да ну, – фыркнул на очередной мой выпад Авдеев. – Давай-ка подумаем, какие у тебя есть варианты, м? Первый – я могу тебя здесь бросить. В теории, когда-нибудь найдут. Второй – ты можешь пойти голосовать на трассу. Только вот незадача: денег у тебя нет, вид помятый, мужская шмотка… Знаешь, на что похоже?

Нет, знать я не знала, но вполне себе догадывалась. И подобное открытие радости не приносило, да и оптимизма не внушало.

– Есть еще вариант, – продолжил Рома. – Можем вернуться обратно. Только этой ночью уже ты будешь согревать мое тело своим, лежа подо мной.

Я аж подавилась воздухом от подобного недвусмысленного предложения. Нет, здесь все предельно понятно: он – мужчина, я – особь женского пола… Только неужели так сложно своего “боевого товарища” в штанах удерживать?!

Да на такого, как Рома, практически каждая встречная поперечная запрыгнуть будет рада, зачем ему я?! Должно быть, парень просто пошутил. А если нет? Господи, ну зачем я одна поперлась на кладбище?!

Всю дорогу я ехала, крепко вцепившись в торс Авдеева, и тихо его ненавидела. Он по-джентельменски отдал мне свой шлем, обещал сильно не гнать, однако, мне все равно было чертовски страшно, гораздо сильнее, чем прошлой ночью, когда незнакомец срывал одежду с моего безвольного тела.

Неуверенно приоткрыть глаза я решилась лишь тогда, когда мы не просто остановились, а Рома заглушил свое чудовище. Парень расцепил мои пальцы, первым спрыгнул с мотоцикла и снял с меня шлем.

– Ты жива, трусишка? – не без иронии в голосе поинтересовался Авдеев.

Я взирала на мир сквозь тоненькие щелочки, все еще опасаясь широко распахнуть глаза, однако, какие-то статичные пятна все же видела.

На всякий случай, чтобы удостовериться, что у меня нет галлюцинаций, и парень твердо стоял на своих ногах рядом со мной, я протянула руку вперед. Только сделала это несколько резко и не совсем метко…

– Может ты из меньшинств, а? – с едва уловимой обидой проворчал Рома. – Я ж старался быть хорошим, а тебе яичницы захотелось, да?

Скорее от шока, чем любопытства я все же рискнула поднять полностью веки.

Слегка побледневший Авдеев находился ближе, чем я думала, и… держался за свое причинное.

– Прости, я… – виновато проблеяла, даже не зная, как извиниться за подобное. Все-таки, опыта общения с парнями у меня не было, только с мальчишками и слишком давно.

– Нет, я звоню в полицию! – раздался совсем близко громкий голос… отца?!

***

Мозг отказывался воспринимать услышанное за действительность. Во-первых, я просто никак не могла быть рядом с домом родственника. Во-вторых, он обещал отсутствовать несколько дней, а посему, я слышала не Андрея Евгеньевича.

Да и вопреки здравому смыслу видеть папочку мне не хотелось. Совсем. Как и его пассию, чей противный визг не заставить себя ждать.

– Ну, дорогой, давай еще подождем?! Зачем нам эти проблемы? – прозвучал недовольный ответ.

– Ты с ума сошла, Соня?! Речь о моей дочери! – рокотал господин Анисимов. – Как ты вообще могла не сообщить мне о ее пропаже?!

Нет, определенно нет. У меня не галлюцинации. Вопрос один: как мы оказались около ворот моего нового дома, если я совершенно точно не сообщала Роме нынешний адрес, просто потому, что не знала его?!

Господи! Вот я дура! Как бы я вообще сюда попала после кладбища?! Ну, реально, чем я думала? Если задницей, то она на воздухе была, дышала…

– Откуда… – одними губами произнесла, но Авдеев явно все понял.

Взял меня за руку и потянул рукав собственной толстовки вверх, столь любезно предоставленной мне. Я уже и забыла о браслете на запястье.

Только вопросов меньше не стало. Любопытство, мягко говоря, распирало, и я тихо ликовала от того, что “родственнички” спорили за забором и нас не видели. Ведь они могли помешать мне получить ответы.

– Взломал, – виновато пожал плечами парень, шепотом отвечая.

Я хотела уже удивиться, но тут же раздался еще один голос, не гневный, – скорее, встревоженный.

– Андрей, мой друг уже доступен, я звоню ему, быстро отыщем Прищепку, – тараторил Макс. Он… волновался за меня?! Должно быть, на моем лице растянулась дурацкая улыбочка, но я не могла ничего с собой поделать. – Одно я знаю точно, в Малом Ручейке она не появлялась.

– Господи, какая дура! Круглая! – чересчур громко воскликнула я и тут же зажала себе рот рукой.

Не Малый Родничок, а Малый Ручеек! Ну конечно! Теперь практически все встало на свои места, потому что я просто перепутала кладбище.

Подняла свои глаза и снова взглянула на Рому, лицо которого украшала добрая такая усмешка.

Голоса поблизости как-то странно притихли. Я. Нас. Спалила. Сейчас будет трындец, определенно.

Не успела повернуть голову к открытым воротам, как оттуда выскочила взлохмаченная, озлобленная курица.

– Нашлась, паршивка! – подлетела ко мне Соня, и если бы Авдеев не успел сдернуть меня с мотоцикла и заслонить собой, мне бы однозначно досталось. – Ты хоть знаешь, что мы пережили за эту ночь?! Думали, ты потерялась, тебя похитили… Твой отец сорвал важные переговоры, примчался сюда, а ты?! По мужикам шлялась, курва малолетняя!

Должно быть, очень вовремя появился папенька и, о чудо, решил заткнуть рот будущей женушке.

– София! – зарычал отец. – Не смей! Никогда и ни при каких обстоятельствах так разговаривать с моей дочерью. Ты должна была за ней следить!

Будущая (хотя, возможно, уже не факт) мачеха попыталась снова открыть рот, но услышала лишь:

– Домой! – рявкнул родитель.

Откровенно говоря, я даже возликовала. Буквально, на одно мгновение.

Поэтому, когда стих противный цокот каблуков, смешанных с недовольным сопением, я смело выглянула из-за спины Ромы и даже сделала полушаг навстречу папе – так сильно меня подкупила эта ситуация. Мне искренне захотелось повиснуть у него на шее, как в далеком детстве.

Только отец идти ко мне не спешил, как и распахивать свои объятия. Мужчина недобро хмурился, тараня меня своим тяжелым взглядом. Я обратила внимание, как он сжал кулаки, по его лицу заиграли желваки, а глаза стали какими-то дикими.

– Ублюдок! – процедил, сквозь зубы, отец. – Ты хоть знаешь, что ей нет восемнадцати?! Да я на тебя заявление напишу! За похищение! И вообще!

Сразу захотелось спрятаться за спину своего спасителя, но он притянул меня к себе и крепко прижал к своей груди.

– Пиши, – с ехидцей бросил Авдеев. Я ощутила, как напряглось его тело. Должно быть, именно так себя ведет тигр перед нападением. – Хочешь померяться с ублюдком знакомствами? Дерзай.

– Ромыч? Прищепка? – раздался голос Макса, прерывая бессмысленную грызню.

Оглянулась на Пашу. Он выглядел каким-то измученным и расстроенным. А глаза выражали одно – разочарование.

***

Первым пришел в себя родитель и, не взирая на собственные злость и раздражение, быстро загнал всех нас в дом, чтобы не тешить публику, и, цитата, накормить бестолковых детей.

Насколько были бескорыстными и чистыми его помыслы для меня все еще оставалось загадкой, однако, с появлением Максимова, папенька явно сменил гнев в сторону Авеева на милость. И это меня смущало.

В отчем доме я не стала набрасываться на еду, а удрала в свою комнату, в душ. Все-таки, приятно иметь блага цивилизации, а не умываться ледяной водой из жестяного рукомойника со следами многолетней, если не многовековой усталости.

Казалось, мое тело жадно впитывало потоки горячей воды, обрушившейся сверху, а у меня была маленькая передышка просто переварить собственные эмоции, коих за последние сутки было слишком много.

Только, как оказалось, думать совершенно не хотелось. Желанием было другое – получить ответы на свои вопросы и рассказать отцу, что же произошло на самом деле.

А еще я бы хотела поговорить с Максом. Мне показалось, он действительно переживал за меня. Что, если мой друг детства,все же, не сгнил за эти годы?!

Почему-то глупое сердечко от подобной мысли пропустило болезненный удар – так сильно захотелось увидеть мальчика из прошлого!

Быстро облачилась в свой спортивный костюм и аккуратно сложила вещи Авдеева в пакет. Наверное, было бы правильным сперва постирать их, но у меня не было уверенности, что после общения с “моей” семейкой парень захочет продолжить общение. Будет грустно терять такого друга!

К тому же, мучил вопрос: мне ведь не показалось, и Рома с Пашей знакомы?!

Чтобы получить ответы, я неуверенно засеменила вниз. Только мое внимание привлек шум голосов дальше по коридору, и я решила изменить направление.

– Макс, ты че взбеленился?! – раздраженно бросил Авдеев. – Мы же с тобой никогда баб не делили.

Застыла, как вкопанная и, казалось, даже дышать перестала, чтобы лучше слышать диалог, явно не предназначенный для моих ушей.

– Повторяю вопрос: у вас с Ритой было? – с вызовом зарычал Максимов.

Я аж поперхнулась воздухом и уже готова была возмутиться вслух. Однако меня опередил новоиспеченный защитник.

– Ты не в праве спрашивать о подобном, – нарочито спокойно ответил Рома. – Она тебе не сестра. Вообще никто.

– Мы знакомы с детства, и…

– И ты ни разу не упоминал о ней! – взревел мой рыжий друг. – Ты, как и твоя мамаша, даже не удосужился проконтролировать, чтобы девочка домой добралась. Ты не знаешь, какую я ее нашел, и…

– Молодец, я тебе медальку куплю, на гвоздик повесишь. Теперь свободен! – не остался в долгу “братец”.

Открыто показывать свое любопытство и обозначать присутствие я не хотела, поэтому продолжала стоять метрах в пяти от двери чужой комнаты. Мне было неприятно, что парни выясняли отношения явно из-за меня, только что делать, я не знала.

– Забываешься, дружище, – ледяным тоном прозвучал голос Авдеева.

– А я тебе еще раз повторяю: свободен!

Рома лишь громко рассмеялся. За этим последовали звуки ударов и отборная ругань. Мне удалось разобрать совсем немного. Пожалуй, подобных слов я раньше не слышала. Отчаянно хотелось вмешаться или позвать на помощь, только тело перестало меня слушаться, а горло свело спазмом.

– Она не для тебя! – рявкнул Максимов.

– Для тебя что ли?! – глумливо фыркнул Авдеев. – Марго хоть в курсе?

– Что ты мелешь, Ром?! Мы же столько лет дружим, а ты не хочешь меня услышать?!

– Именно, брат. Я проблемы не вижу. Тебе девочка не нужна – она нужна мне.

Меньше знаешь – крепче спишь. Вот уж точно. С каждой новой услышанной фразой я все больше впадала в состояние шока. Во-первых, Паша и Рома – друзья. И это… Нет, не странно, просто… Разве такое возможно в реальности? Во-вторых, мне было больно из-за того, как сильно Макс настроен против меня. А третье и вовсе стало открытием: я нравилась красивому парню?!

– А, впрочем, знаешь, если тебе срать на нашу дружбу, то проваливай! – с каким-то отчаянием завопил Максимов. – И сиротку с собой прихвати – глаза мозолит. Все равно она в этом доме не надолго!

В каком это смысле ненадолго?!

Мне казалось, я окончательно забыла как дышать. Количество вопросов стремительно множилось в моей голове, из-за чего в гости пришла мигрень. Прекрасно!

– Знаешь, – как-то устало вздохнул Рома. – А в этом ты прав. Я не дам вашей семейке сожрать девочку.

И, вновь, судя по звукам, началась потасовка. И ее громкость все нарастала.

Я же, испугавшись быть застуканной еще каким-нибудь случайным зрителем, решила трусливо сбежать на первый этаж, в поисках аптечки.

С трудом передвигая ноги, еле дошла до лестницы. Почему-то у меня мигрень всегда сопровождается головокружением и тошнотой. Такая уж защитная реакция на крики и разборки.

Практически ползком, я кое-как спустилась вниз. Только и здесь меня ожидал концерт, свидетелем которого быть совершенно не хотелось. И примадонной была, конечно же, Соня. Господи, и без нее моя голова была готова лопнуть в любой момент.

– Да что ты все заладил?! Моя дочь, моя дочь! – истошно голосила дамочка. – Ты сам видел результаты теста!

Кого теста? Какие результаты? Я ничего не понимала, но на каком-то подсознательном уровне ощущала, что все совсем не просто.

– Видел, – прорычал отец.

– Или ты думал, что за шесть лет что-то изменится?! – продолжила вопить эта курица недорезанная. – Пожалуй, кое-что изменилось. Выросла – копия своей мамочки. От осинки никогда не родятся апельсинки.

Глаза защипало от непрошенных слез. Ну, жаба подколодная, тебе подобного никогда не прощу! Никто не смеет разевать ляпу в сторону моей мамы или брата.

– Прекрати, я сказал! Я благодарен тебе за помощь, но…

Я старалась изо всех сил не расплакаться, из-за чего в носу нестерпимо засвербило. Только не сейчас, пожалуйста!

– Что “но”, Андрей?! А не ты ли сам принял решение…

– Апчхи! – мне все же не удалось сдержаться.

Голоса тут же стихли, как по команде. Блин! Теперь еще и слезы тут же хлынули из глаз.

Не дружный топот оповестил меня о приближении людей со всех сторон, только сделать я уже ничего не могла, даже спрятаться было негде. Казалось, словно угодила в капкан, который защелкнулся.

– Рита, а ты чего здесь ошиваешься? – налетела будущая мачеха.

– Ты почему плачешь? – подошел ко мне и заглянул в лицо отец. Только глаза его выражали холод и отчаяние. Грустно. Странно. Непонятно.

Должно быть, единственный человек, из которого можно было бы попытаться выудить правду – это “братец”. Вот только не думаю, что после сегодняшней его стычки с другом, он захочет со мной разговаривать…

– Эй, мелкая, ты чего? – рядом оказался и Рома, заслоняя меня буквально ото всех.

Родитель лишь недовольно цокнул, но отступил. Мой взгляд переместился на рыжего друга, который выглядел более, чем бодрым и ничуть не помятым. Даже от сердца отлегло.

– Голова болит, – с трудом пробормотала, понимая, насколько мне повезло.

– Сейчас пилюлю добудем, – весело бросил Авдеев. – Семейство, аптечка где? Или нам скорую вызвать?

Соня недовольно крякнула себе под нос, однако поцокала подальше. Папенька тоже что-то прокряхтел, но пообещал принести.

– Сейчас пообедаем, – вскоре возник Андрей Евгеньевич с какой-то коробкой в руках. – И поговорим заодно.

– Без меня, – крикнул на ходу Макс, которого мне так и не удалось рассмотреть на предмет увечий. – Буду утром.

От подобного известия мне стало несколько больно и обидно, потому что понимала, куда собрался Максимов. Только и поделать ничего не могла. В том числе со своими вопросами, на которые так хотелось получить ответы.

– Павел! – рявкнул отец, только “братец” проигнорировал его и удалился из дома, громко хлопнув дверью.

– Зато у вас не скучно, – задорно фыркнул Рома. – Что там с обедом, папа?

Угрюмый и настороженный Андрей Евгеньевич, скрипнув зубами, сделал вид, что не услышал обращение.

Спасительную таблетку мне выдали, вполне аппетитный стол накрывали все вместе (видимо, Господь благословил-таки рестораны нашего округа) и, казалось, все очень даже неплохо.

Тем не менее, обед проходил в крайне тягостном напряжении. Казалось, вот-вот рванет и накроет всех, и вся.

Сначала активно пытали меня, потом мою версию весьма красочно дополнил Авдеев, тактично опустив некоторые детали, за что ему отдельная благодарность.

Отец – то хмурился, то злился, то буквально нападал на нас с новыми вопросами, которых, казалось, становится лишь еще больше. К счастью, хотя бы Соне хватило мозгов просто молча сидеть и слушать. Или делать вид, ведь у нее вполне хорошо получалось.

– А вы знаете, Андрей Евгеньевич, я вот рад, что мы с вами познакомились, – нарочито серьезным тоном произнес Рома. – Потому что у меня на Маргаритку слишком далеко идущие планы. Ты как, не против, Цветочек? – с неподдельной нежностью обратился ко мне парень.

Я, мягко говоря, опешила. Повернулась к новому другу и буквально вытаращилась в его зеленые смеющиеся глаза. Открыла рот, чтобы произнести, как минимум, ругательства, однако, парень одними губами показал мне “так надо”, поэтому я не проронила ни звука.

Зато мачеха громко и как-то истерично загоготала.

– Я же тебе говорила, вся в мать!

Отец же, молча и как-то зло дыша, подорвался с места, подскочил ко мне и буквально выдернул из-за стола. Крепко удерживая за предплечье, поволок наверх.

– С этого дня, с этой минуты ты под домашним арестом, – рычал на ходу родитель. – В школу и из школы ездишь с Павлом. Шаг вправо, шаг влево – и ты на домашнем обучении. И плевать я хотел на диплом, и грезы о поступлении, ясно?!

– Как и на меня, да? – горько усмехнулась и вырвала свою руку. А затем сама прошмыгнула в свою комнату и громко хлопнула дверью.

Мы еще посмотрим, кто кого! Надо только придумать план! Максимов, точно! У меня будет союзник, которому наверняка мое общество – как кость в горле.

А вот перед Ромой было неловко. И я знать не знала, что будет дальше. А еще я не понимала этого дурацкого его поступка. Как и реакции Андрея Евгеньевича.

Распахнула окно, чтобы хотя бы так поговорить с парнем, только и здесь меня обыграли.

– Чтобы духу твоего здесь не было, щенок! – ревел на Авдеева отец. – Она не для тебя! Хочешь на нары за растление – устрою!

Рома лишь по-доброму смеялся, однако продвигался к воротам. Затем парень поднял свои зеленые глаза вверх и нашел взглядом меня. Подмигнул.

– Цветочек, я вещи оставил тебе, ты в них отлично смотришься!

Бубух! Прилетел удар по красивому лицу моего рыжего друга. И показалось, что настолько сильный, что я аж вскрикнула. Господи, идиот, ну зачем ты нарывался?!

Бубух. Второй удар пришелся куда-то в грудь. Авдеев даже согнулся пополам, только почему-то и не думал защищаться.

– Не смей, слышишь, не смей его трогать! – что было сил заорала в открытое окно. – Или я сбегу из дома!

По неведомой мне причине, мои слова возымели действие и родитель перестал наносить удары. Отец просто вытолкал Рому за ворота, закрыл их и вернулся в дом.

Мне было бесконечно жаль друга, я очень сильно за него переживала, однако, обрадовалась, что все, наконец, закончилось. По крайней мере, на сегодня. Глубоко внутри теплилась надежда, что мы еще увидимся.

Вздохнув с облегчением, я все ждала, что папа придет ко мне выяснять отношения, но этого так и не произошло, сколько бы времени ни прошло.

Противоречивые эмоции, тягостные мысли и звенящая тишина вокруг давили так, что казалось, – я обречена и участь моя предрешена. В конечном счете, разревевшись от обиды на весь белый свет, я уже и сама собиралась выйти и поговорить, только услышала голоса снаружи дома.

– Помни, дорогая, в твоих интересах, чтобы с Марго ничего не случилось, – приторно-сладко произнес папенька. – Так что, Соня, объясни своему сыночку, что за сестренкой нужен глаз да глаз. Или вы оба лишитесь всего.

И ничего такого устрашающего не прозвучало ведь, только мне стало не по себе. Потому что моя безопасность явно беспокоила отца меньше всего.