Текст книги "Истинная последнего из огненных (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Я знала: этот огонь пожирает людей. Видела, как языки пламени скользили по телам огненных магов, как они, услышав грубые проклятья оскорбленных женщин, загорались и кричали, моля о пощаде. Видела чьи-то испуганные глаза…
Привычный мир померк. Я была огнем, свидетелем чужих преступлений, и видела двоих – мужчину, очевидно, огненного мага, и молодую горную ведьму, синеглазую красотку. Видела соблазнительную улыбку, чувствовала, как в пламени растворяется та самая, особая горная магия. Эта женщина соблазняла огненного, оплетала его, затягивала в свои сети…
– Иди ко мне, любимый, – шептала она, протягивая руки к огненному магу. И тот подчинялся, ступил ей навстречу, как завороженный, позволял оплести себя колдовскими цепями, а потом растворялся в женщине, прижимал её к своему телу, целовал, будто пытался выпить из неё всё, что мог… А потом отшатнулся, почувствовав, как яркое, страшное пламя коснулось его кожи, пытаясь захватить в свой плен.
– Что…
– Будь ты проклят, насильник, – лживый, лживый страх в голосе горной ведьмы и…
Я знала, что будет дальше. Я не хотела смотреть. Я знала, что она сама целовала его, что он отдал ей свой дар, позволяя управлять им. И не сомневалась в том, как закончится эта история короткой любви к горной ведьме – к женщине, обладающей самым страшным на свете даром. Мне не хотелось смотреть, нет… Но я не могла отвернуться. Не могла сбежать, мне просто некуда было спрятаться.
Сначала было недоумение. В руках у горной – его пламя, а он не осознавал до конца, почему огонь вдруг перестал слушаться, почему он чувствует его жжение, почему волна жара поднимается по телу и затапливает сознание.
Потом – крик. Громкий, надсадный, полный ужаса. Горная ведьма, заглядывающая огненному в глаза и коварно изгибающая губы в ядовитой улыбке.
– Они тоже кричали, – шепчет, хотя огненный даже не понимает, о чем речь. Отступает. Растворяется в темноте…
Я задрожала. Их было много. Я видела, как сменялись одна за другой жуткие картины, и понимала, что сейчас стану бессильным свидетелем бесконечных казней. Огненные, и без того немногочисленные, умирали десятками. Кто-то потому, что пытался применить силу, а кто-то просто потому, что поверил синеве чужих глаз. Я смотрела на мир глазами этих мужчин, чувствовала боль, которая их пронзала, и с каждой секундой всё больше приходила к осознанию: надо быть чудовищем, чтобы заставить человека пройти через такое.
Пламя жгло и мою кожу. Я чувствовала и боль, и власть, и довольство всех тех горных ведьм, которые специально находили огненных, чтобы подписать им смертный приговор. Это всё было сделано не случайно. Они знали, на что идут, знали, каким будет итог, и спокойно вырывали жизнь из других, не задумываясь о чужих чувствах.
Мстили?
Выполняли приказ.
В языках пламени я слышала только одно общее оправдание: велели! Горные ведьмы не возвращались домой, они погибали где-то по дороге, выполнив то, что по глупости считали долгом гор. А Лисандра отправляла новых и новых, пока не остался один, последний из огненных…
И его смерть носит моё имя.
– Шарлотта! – я вздрогнула, чувствуя, как кто-то схватил меня за плечи и с силой встряхнул. – Шарлотта!
– Ты не такая, Шарлотта Каннингем, – раздался в моем подсознании коварный шепот. – Ты не покорная дурочка, которая не способна отличить зов гор и зов своей заносчивой, мстительной бабушки. Ты умеешь бороться… Мы не зря тебя выбрали.
– Ты меня слышишь?
– Ты прекрасна, Шарлотта, – звук заполнил всё мое сознание, – и мы не можем просто так отпустить тебя. Ты нам нужна. Ты можешь нам помочь. Не отказывайся так быстро. Это будет увлекательное путешествие. Ты же любишь приключения? Так почему бы не попытаться наслаждаться ими, ещё и кому-то во благо? Позволь магии заполнить тебя. Дай нам пристанище…
Голоса становились всё тише. Я чувствовала, как кто-то крепко сжимал мои плечи, осознала, что упала на пол, а глаза мои все ещё были открыты, и я видела перед собой какие-то разноцветные пятна. Черные, бордовые, огненные…
– Лотти, – Магнус – я узнала его по голосу, – склонился ко мне ближе. – Зачем ты вообще сюда полезла?
– Она их убила, – ошеломленно прошептала я.
– Шарлотта…
– Она их убила, – упрямо повторила я. – Моя бабушка. Она специально уничтожала всех огненных. Зачем? Почему она не могла просто уничтожить тебя, раз уж была так зла? Зачем убивать всех?
Магнус криво усмехнулся.
– Если б я знал ответ на этот вопрос, Шарлотта, то я бы, наверное, не позволил умереть своему роду.
Он склонился ко мне, как будто желая сказать что-то, но тихо, шепотом, чтобы никто, кроме меня, не смог услышать, и я подалась вперед, внезапно целуя его. Я не знала, что толкнуло меня на это, зов горных или огонь, до сих пор кипевший в моем теле, но я обвила шею Магнуса руками, прижалась к нему, позволяя себе отвечать на страстные поцелуи… И почувствовала огненную нить, с каждой секундой становившуюся всё прочнее. Я могла сейчас вырвать дар из Магнуса. Могла уничтожить его. Могла зажечь, как тот факел, и наблюдать за тем, как он будет гореть в моих руках. Десятки горных уже делали это. Ни одна не смогла вернуться в горы живой. Но ведь мне туда и не нужно? Можно оборвать всё, так просто…
Так, как поступила десятки раз моя драгоценная бабушка, пусть и чужими руками, когда уничтожала всех огненных.
Глава 18
На этом занятии по универсальной магии я стояла рядом с Магнусом. Де Рейн, решивший продолжить преподавание магии воздуха, смотрел на нас с неким неодобрением, но, кажется, не был готов прямо спорить с Лефаром – понимал, что для него это может плохо закончиться.
В саду, где он обычно проводил занятия, было довольно прохладно, осень всё активнее вступала в свои права, и я видела, как кутались посещающие эти занятия девушки в свои теплые шали. Но мне почему-то было жарко. Я вчера так и не сказала Магнусу, что именно показали мне огненные духи – да, собственно, я ничего вообще ему не говорила. Он, пожалуй, считал те поцелуи знаком примирения, и в обед просто заглянул ко мне в комнату, позвал вместе с собой на занятие по универсальной магии – не хотел, чтобы я шла туда одна. Ещё и уточнил так ласково, в самом ли деле мне туда хочется.
Мне не хотелось, но Магнусу я об этом не сказала – подумала почему-то, что ему не стоит об этом знать. Он и так не в восторге от того, что занятия проводит де Рейн, да ещё и полагает, что там ничего интересного быть не может. Но меня как будто магнитом тянуло на эту полянку, и теперь, слушая краем уха Николаса, я поймала себя на том, что постоянно перевожу взгляд на Александру. В этот раз она стояла чуть поодаль и вроде как не пыталась приблизиться к Лефару, но я знала: это всё потому, что здесь стою я.
Горные ведьмы терпеть не могут конкурировать со своими сестрами, потому что так в самом деле можно определить, кто их них сильнее. А горные в основной массе своей тщеславны и не хотят разочаровываться в собственных силах. К тому же, выдавать сестре-сопернице все свои козыри – тоже не лучшая идея.
Но теперь, после всего увиденного, я не могла избавиться от ощущения, что Александра здесь не случайно. И цель её прибытия в нашу академию такая же, как и была у всех тех горных ведьм, что я их увидела вчера в своем огненном видении. Уничтожить.
Уничтожить последнего огненного мага.
– Всё в порядке? – Магнус склонился ко мне, едва ощутимо приобнимая одной рукой за плечи. – Если тебе скучно, мы всегда можем просто уйти отсюда.
Я выдавила из себя несмелую улыбку.
– Ну что ты, – прошептала я. – Давай всё-таки послушаем?
Сегодня нас было больше, чем обычно. Скользнув взглядом по присутствующим, я заметила и Нэта и удивленно хмыкнула – у него, кажется, специального разрешения посещать занятия по универсальной магии не было, и что-то мне подсказывало, что главной причиной прибытия Натаниэла сюда была отнюдь не жажда знаний. Потому что на Николаса, как мне показалось, он даже не смотрел, всё больше на стоявшую совсем близко Мелани. И я никогда в жизни не видела Нэта настолько увлеченным особой противоположного пола. Мне по большей мере казалось, что он вообще не особенно интересуется девушками и готов всю свою жизнь провести в одиночестве, занимаясь научными экспериментами и углубляя свои знания о колдовстве.
Что ж, его отец и мать тоже не стремились искать себе пару, пока не встретили друг друга.
– Все смотришь на друга своего, – хохотнул Магнус, касаясь моей руки. – Что-то я не помню, чтобы он получил соответствующее разрешение на пребывание здесь.
Я скривилась. Неужели нельзя хоть иногда не быть настолько занудным и не придираться к мелочам? Порадовался бы лучше, что Натаниэл стремится к знаниям, хороший студент.
– Ты всерьез полагаешь, что можешь запретить члену королевской семьи, сыну старшей принцессы, пребывать там, где он пожелает? – не удержавшись, язвительно поинтересовалась я у Магнуса.
Его аура всколыхнулась неожиданным гневом, и я осознала, что стала чувствовать её куда более четко, чем прежде. Это казалось странным. Легкая отстраненность Магнуса исчезла за последние сутки, и теперь его огонь был почти что моим огнем, хотя я больше не чувствовала в себя сил просто так схватиться за эту огненную нить и уничтожить его, задушить, выдавить из Магнуса всю магию и просто наслаждаться тем, как он будет страдать, погибая от моей руки. Как будто я вчера, столкнувшись с огненными духами, перестала быть горной ведьмой…
Магнус говорил, что не помнил за собой попыток раскрыть зеркало. Очевидно, ветер сорвал ткань, или огненные духи обрели слишком много сил, вот и вырвались наружу. В любом случае, произошедшее его совершенно не радовало. Я реагировала спокойно. Они не сделали мне ничего плохого, только показали чуть больше, чем следовало знать простому обывателю.
Доверились горной ведьме. Должно быть, для огненных духов это считалось чем-то невероятным, потому что никаких особенных причин для дружбы этих двух колдовских кланов, связанных одним проклятьем, я пока что не видела.
Уговаривая себя не смотреть на Александру, я не отводила глаз от Мелани и Нэта. У меня возникло впечатление, что они и не замечали никого вокруг, полностью утопая друг в друге и в этом странном, тихом, камерном общении. Осторожное соприкосновение пальцев, легкие улыбки, которые, несомненно, кого угодно могли убедить в их близости… Что ж, возможно, Натаниэл был куда ближе к возможности найти свою истинную любовь, чем я предполагала, и…
– Почему ты всё время на них смотришь? – раздалось совсем близко недовольное Магнусово шипение, и я, не удержавшись, рассмеялась.
– Потому что Нэт – мой друг, а ты обидел Мелани и до сих пор не извинился перед нею, – пожала плечами я. – И потому что я впервые вижу его таким влюбленным. Небеса, да прекрати ты ревновать меня там, где это и вовсе бессмысленно! У меня с Нэтом никогда не будет ничего, кроме дружбы. И это не подлежит никаким сомнениям. Если б наши родители могли нас поженить, они бы это давно сделали…
Я не успела удостовериться, что Магнус посчитал моё объяснение достойным, потому как услышала не слишком довольный оклик Николаса.
– Леди Шарлотта, – произнес де Рейн, кажется, стараясь звучать максимально уважительно, чтобы у Магнуса не возникло вдруг впечатление, что он заигрывает со мной. – Возможно, вы, как одна из самых талантливых моих студенток, предпочтете приступить к исполнению заданий первой?
И в этот момент я с ужасом осознала, что понятия не имею, что именно надо делать, потому что прослушала всю его лекцию.
Выставлять себя последней дурочкой, даже не изволившей выслушать, что надо преподавателю, мне не хотелось. Я нахмурилась, поджала губы и сделала шаг вперед, а потом строгим тоном, таким, как мама говорила со своими подчиненными, поинтересовалась:
– На какой конкретно результат вы рассчитываете?
Николас усмехнулся. Очевидно, ему нравилось, что я наконец-то вышла из-под защиты Магнуса и могла столкнуться с де Рейном лицом к лицу. Он скользнул по мне внимательным, сосредоточенным взглядом и произнес:
– Ветер в деревьях, как я и говорил уже ранее.
Ветер? Ах да. Наверное, он хочет, чтобы я заставила кроны зашевелиться от ветра. Конечно, для этого в общем случае нужна магия воздуха, но я полагала, что смогу зайти через камни, горной магией скользнуть в дерево и заставить его листву шевелиться.
Однако все мои попытки сделать это не увенчались успехом. И не потому, что грунт не был каменистым, а потому, что я не смогла отыскать в себе должный объем горной магии. Нет, я чувствовала её, но чары ускользали, собираясь в такой себе клубок, сплетались воедино, кружились, то вспыхивали, то гасли… Это было однозначно неприятно, и мне хотелось, если честно, просто убежать.
Никогда прежде магия не казалась мне настолько дикой и непокорной. Я привыкла к тому, что мой дар отзывается по первому зову, а теперь сила не хотела идти в руки, а с каждой секундой оказывалась всё дальше и дальше.
– Что-то я не вижу ветра, – услышала я за спиной язвительный тон Александры. – Как-то это странно, наша талантливейшая студентка – и не смогла выполнить такое откровенно простое задание!
В любое другое время я бы ответила Александре, не особенно стесняясь в выборе слов, но сейчас мне точно было не до неё. Я чувствовала, как магия упрямо выскальзывала из моих рук, и ровным счетом ничего не могла с этим поделать. Как будто дар был мне чужим, принадлежал кому-то другому во мне. Что-то сдерживало его…
Однажды у меня уже случалось такое. Когда морская магия решила, что ей пора бы и созреть в моем теле, ещё лучше – выплеснуться наружу, она с легкостью заблокировала горную. Я не могла колдовать, пока дар не слился в единое целое. Но это было в детстве, когда процесс становления колдовства естественен для всех, а сейчас я, взрослая девушка, полноценно владеющая своими силами, опять никак не могла до них достучаться. И почему? Никто не мог ответить мне на этот звеневший в подсознании вопрос.
Дышать. Я убеждала себя дышать, не думать ни о чем плохом и просто позволить магии вырваться на свободу, но она, запертая, как в клетке, билась о прутья… Огненные прутья. И я не понимала, откуда во мне могло появиться достаточно огня, чтобы он сдерживал мой потенциал.
– Сдается мне, – вновь подала голос Александра, – потенциал леди Каннингем всё же несколько преувеличен. Вам не кажется, лорд де Рейн, что вы слишком много хотите от девочки?
– Не знаю, что на уме у лорда де Рейна, – не удержался Магнус, – но вы, Александра, слишком много себе позволяете, своими действиями и словами оскорбляя мою студентку. Шарлотта, должно быть, просто дурно себя чувствует, – он подошел ко мне и опустил руки на плечи, склонился чуть ближе и поинтересовался: – Всё в порядке? Ты побледнела.
– Да что-то… – я тяжело вздохнула. – Что-то… Сил совсем нет, – и вправду, в эту секунду мне показалось, что из меня кто-то выкачал всю энергию.
– Это всё потому, – Магнус нахмурился, – что ты слишком много используешь несвойственную тебе магию воздуха. Тебе надо присесть…
– Вот, на камень, – я даже не разобрала, чей это был голос. – Камни всегда придают силу горным ведьмам.
Ах, Александра! Ну конечно, ей лучше знать о том, что надо горным ведьмам и каково их истинное предназначение в этом мире. Конечно, как же я могла сомневаться в её повсеместном присутствии и универсальных знаниях относительно горных ведьм…
– Если с нею, – это уже был Магнус, – что-то случится, де Рейн, из-за ваших дурацких экспериментов с колдовством, то я… Вы себе даже не представляете, что я с вами сделаю!
– Прекратите эти отвратительные угрозы! – взвился Николас. – Это неприемлемо – то, что вы позволяете себе так выражаться относительно коллеги. У меня нет ни малейшего повода желать леди Шарлотте зла…
Меня усадили на камень. Я чувствовала, как в нем кипела энергия гор, но элементарно не могла до неё дотянуться. Магия, прежде родная и привычная, теперь была далекой и чуждой, и как бы я ни тянула к ней руки, всё равно не могла схватиться за силовую нить и наполнить свое тело знакомым могуществом.
– Лотти, – шепот Магнуса, раздавшийся прямо над ухом, заставил меня вздрогнуть. – Может быть, тебе дать чего-нибудь?
– Сладкого, – я даже не поняла, почему эта просьба сорвалась с моих губ. – Когда мне было плохо, мама всегда давала мне что-то сладкое…
Почему-то это поднимало тонус куда лучше, чем дотационные чары гор.
…Я не заметила, откуда в руках у Магнуса появился кусок торта. Только взяла тарелку в руки, поймала себя на мысли, что это, кажется, что-то приготовленное по рецепту тетушки Айрис, ну, или схожему, взяла вилку, отделила крохотный кусочек, положила его в рот…
И почувствовала, как неожиданно сжимается горло.
А потом осознала, что не могу дышать.
Горло сдавило так, что единственное, на что я была способна – это захрипеть. Магия камня прорывалась в меня, пыталась каким-то образом исцелить, помочь, но я отторгала прежде такие родные чары так, словно никогда не была горной ведьмой. Почувствовала, как коснулись моего запястья чьи-то холодные женские пальцы, открыла глаза – и увидела Александру, склонившуюся ко мне. Она что-то говорила, но слова я разобрать не смогла.
– Убирайся, – только и сумела, что прохрипеть. – Оставь меня в покое…
– Что с ней?
Кто это был? Магнус? Де Рейн?
Прикосновение ещё одной ледяной, холодящей душу магии… Кажется, я закричала, хотя не была уверена в этом. Стало ещё больнее, и горная магия, как ядовитая змея, скрутилась в моей груди, извивалась, пыталась укусить, перегрызть огненную клетку…
Я боялась огня. Он был чужеродным мне, несвойственным, существовал как будто в стороне, отделил себе такую импровизированную клетку и бился о её прутья, пытаясь вырваться на свободу. Огонь обжигал, причинял боль, и я не знала, что сделать, чтобы он перестал отравлять меня. Что б ни было в том торте, я не могла позволить своим чарам победить это, потому что они не слушались, ограниченные чужой силой.
– Отойдите все, я попробую, – я услышала голос Нэта.
Некромантия – отличное противоядие. Я знала, что ею, если использовать чары правильно, можно исцелить кого угодно. Но сейчас магия Нэта выгорала, не успев добраться до средоточия огня. Мне хотелось закричать, но дыхание перехватило, и я не смогла выдавить из себя ни единого звука – слишком было больно, слишком оказалось тяжело дышать.
Я была готова умолять, чтобы всё это поскорее прекратилось, но знала, что никто не сможет мне помочь. Закрыла глаза, пытаясь утонуть в собственном волшебстве, захрипела, зная, что так никого не смогу позвать на помощь.
– Предатель! – услышала крик в стороне. – Ты что с ней сделал?
– Я не могу! – это уже Натаниэл. – Ничего, пусто…
Убей его. Сожги. Выжги. Уничтожь.
Голос, женский, незнакомый. И огонь, который теперь растекался по жилам, кипел во мне, пытался рваться на свободу…
Но я не хотела направлять его на Магнуса.
Он хотел убить тебя. Он дал тебе тот ядовитый торт. Это он, он во всем виноват! Он! Он хотел тебя убить! Уничтожить! Огненные ненавидят горных. Он решил отомстить таким образом твоей матери, твоей бабушке, всему твоему роду, Лотти. Уничтожь его. Уничтожь, пока огонь дается тебе в руки.
Огонь правда давался. Я поймала его и позволила пламени растечься по своей крови. Чувствовала, как стремительно цепенею из-за яда, и думала – может, хотя бы отомстить напоследок, выпустить из себя пламя? Меня потом спасут. когда огонь перестанет выжигать на подлете любую внешнюю магию, меня обязательно вытащат из этого мои дорогие друзья, мой Нэт, который всегда был на моей стороне. Иначе и быть не может. Мне надо только позволить…
Убить Магнуса? Нет. Я отказывалась верить в его причастность. Отказывалась считать, что это он был виноват в том, что я сейчас умирала. В эту секунду я почувствовала, что в самом деле испытывала к нему что-то совершенно иное, отличающееся от ненависти или страха. Он был по-своему хорошим, хоть и замкнутым. Да, не менялся. Да, был сложным человеком.
Он меня любил.
Эта странная мысль как будто огнем меня опалила. Я понятия не имела, откуда она взялась, но с внезапной четкостью поняла, что да, Магнус меня в самом деле любит. Искренне. Даже если я не до конца ему верю, даже если мне трудно смириться с его тяжелым характером…
Я не желала ему смерти. Я была даже готова ответить взаимностью. И теперь я четко знала, что к моему отравлению он не имел никакого отношения.
Зачем ему мстить девушке, с которой он наконец-то смог сблизиться?
Пламя перестало дергаться. Оно растекалось по моему телу, как будто кровь, и я больше не чувствовала жжение. Жар казался теперь приятным. Он обрел свободу…
Я горела. В самом деле горела. Пламя вырвалось наружу, и теперь оно плясало всюду. На камне, на моих волосах, на моей одежде. Я успела в последнюю секунду взглянуть на Магнуса, а потом всё перед глазами поплыло…
А когда я вновь обрела возможность видеть, то поняла, что оказалась невесть где. И это “невесть где” мне совершенно не понравилось…
